Было раннее утро понедельника, когда я, чувствуя неимоверную усталость и упадок сил, поднималась в наши с Ренесми апартаменты в Лос-Анджелесе. Давно ставшие родными комнаты встретили меня привычной тишиной и пустотой. Но, почему-то, на этот раз я почувствовала себя здесь неуютно и вздрогнула. Будто за последние несколько дней отвыкла от дома. Или чересчур привыкла к тому, что рядом постоянно был Эдвард.
Пройдя по комнатам, я распахнула окна, чтобы помещение наполнил свежий утренний воздух просыпающегося города, и пошла в душ. Открыв горячий кран, я встала под упругие струи воды и закрыла глаза…
Здесь дома, в привычной обстановке стало казаться, что события последних трех дней мне просто приснились – настолько невероятным было все то, что случилось. И все же, и все же, смывая с себя гель для душа, вытирая тело полотенцем я не могла отделаться от воспоминаний об Эдварде и его руках, которые всего несколько часов назад повторяли все эти движения, лаская меня, дразня и заново изучая.
Тряхнув головой, я попыталась отогнать предательские мысли о бывшем муже. Что бы ни произошло в Форксе, возвращение в реальную жизнь состоялось. Нужно жить. Ходить на работу. Встречаться с другими людьми. И постараться забыть об Эдварде и днях, проведенных в его компании. Только как же это сделать, если, стараясь смыть с себя его прикосновения и запах, я будто наяву чувствовала их? А ласковое скольжение воды и мочалки по коже так живо напоминало о других касаниях…
Выйдя из душа, я пошла в гардероб и надела брюки и свободную рубашку, подходящие для офиса. Сил не было и в другой ситуации я бы взяла отгул, но оставаться сегодня дома и предаваться воспоминаниям об эротическом рандеву с бывшим мужем я тоже не могла. Куда лучше было пойти на работу и погрузиться в водоворот дел, чтобы мозг переключился на другие задачи, а тело забыло радость плотских наслаждений.

Солнце уже садилось, оставляя после себя розово-оранжевые сумерки, когда я наконец-то закрыла ноутбук и потянулась. Рабочий день давно подошел к концу, и практически все сотрудники покинули офис, но я не очень торопилась домой. Ренесми позвонила мне еще днем, сказав, что из аэропорта ее хочет забрать Джейк. В ее голосе слышались просительные нотки, и я согласилась позволить ей это небольшое «взрослое» приключение, уточнив только, не собирается ли парень встречать ее на мотоцикле. Чуть позже она набрала меня из дома и сказала, что решила возобновить свои занятия в художественной школе. И, если я не против, то она бы пошла на урок уже сегодня. Мысленно порадовавшись положительным переменам в поведении дочери, на которую явно благотворно сказалась поездка в Сиэтл в компании отца, я согласилась отложить нашу с ней встречу до позднего вечера.
Я посмотрела на часы на своем запястье. Был восьмой час. По идее, к моменту моего прихода домой, Ренесми как раз должна будет вернуться с занятий.
Однако, вместо Ренесми, у дома меня встретил Эдвард, лениво опиравшийся на припаркованный у тротуара автомобиль. Его глаза блестели. И когда он посмотрел на меня, я почувствовала себя маленькой и никчемной.
- Ты знала, что я приеду, - сказал он вместо приветствия, подходя ко мне.
И я лишь кивнула, потому что отрицать это было бессмысленно. Конечно, я знала, что он появится. Только не ожидала, что так скоро, не дав мне времени прийти в себя и обдумать тактику своего поведения с ним.
В молчании мы поднялись на этаж, где располагалась наша с Ренесми квартира. В животе у меня что-то неприятно сжималось. И я подумала, что сегодняшний вечер не принесет мне ничего хорошего. Стоя возле двери я достала из сумки ключ, но руки так дрожали, что он выпал из моих пальцев и со звоном упал на бетонный пол. Но я не успела наклониться за ними – ключи поднял Эдвард и, осторожно оттеснив меня, уверенно открыл дверь, распахивая ее и пропуская меня вперед.
Я не предложила ему сесть или выпить чего-нибудь, а он не стал говорить банальных фраз. Он пришел сюда, потому что ему необходимо было внести ясность в наши отношения. А я была не в силах ему помешать.
- Ренесми скоро придет, поэтому не тяни, говори, что считаешь нужным и уходи, - пробормотала я, ставя сумку на пол и вешая на крючок жакет.
- Да ты просто образец радушия, - ничуть не обидевшись сказал Эдвард с кривоватой улыбкой на своих красивых губах. - На самом деле, я разрешил ей после занятий по живописи поужинать с Джейком и прийти позже, - невозмутимо продолжал он. – Так что у нас в запасе есть несколько часов.
Я раздраженно вздохнула, собираясь высказать ему все, что думаю о его самоуправстве, но Эдвард меня опередил:
- Ты предпочитаешь обсуждать нашу личную жизнь в присутствии дочери?
- У «нас», - я специально подчеркнула это слово. – Нет никакой общей личной жизни.
- Странно, - он искренне улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов. – У меня сохранились очень живые воспоминания о вчерашней ночи.
- Это просто секс.
- А разве не это называется общей личной жизнью?
Я вздохнула и открыла рот, чтобы ответить, но так и не придумала, что сказать. Возмущенная его хорошим настроением и своей предательской слабостью к этому мужчине, которая полностью парализовала мою волю и, очевидно, сократила словарный запас, я отвернулась и прошла в гостиную, чувствуя на себе взгляд бывшего мужа, который следовал за мной.
Эдвард был всего на несколько месяцев старше меня, но заставлял меня ощущать себя вдвое слабее и в тысячу раз менее опытной. И очень редко давал мне выходить победительницей из наших с ним словесных поединков. Но сейчас осознавать это было особенно горько.
Напряженность между ними нарастала. Я все еще достаточно хорошо владела собой, чтобы сдерживать раздражение и не показывать своих истинных чувств, но при этом хотела дать Эдварду понять, что мне неприятен этот разговор.
- Что ты хочешь от меня? – спросила я, разворачиваясь к нему и прямо встречая его взгляд.
- Я бы не стал ставить вопрос так, - ответил он многозначительно. – Пока не стал бы.
- Эдвард, - я вздохнула. – Пожалуйста, избавь меня от этих игр. Говори, что считаешь нужным и уходи.
- Я ждал тебя возле дома почти час. Могу я рассчитывать хотя бы на чашечку кофе?
Конечно, я хотела крикнуть, что ему не на что рассчитывать. Но после того гостеприимства, которое он оказал мне и Ренесми в Сиэтле, это выглядело бы откровенным свинством с моей стороны. Поэтому я поджала губы и виновато кивнула, махнув рукой в направлении кухни.
- Ты знаешь, где кухня. Кофе в верхнем ящике. Кружки на полке над раковиной. Я бы хотела переодеться, если ты не против.
Эдвард кивнул. С готовностью закатал рукава своего темно-серого свитера, обнажив сильные руки, которые еще недавно крепко сжимали меня в объятиях, и скрылся в кухне. А я устало поплелась в спальню. Не только для того, чтобы переодеться, но и для того, чтобы немного восстановить и перегруппировать свои силы, которые так нужны были мне для противостояния бывшему мужу.
Как же близость усложняет отношения! Еще вчера мы с Эдвардом были бывшими, между которыми все давно было решено. А потом была ночь, которая изменила расстановку сил, увела нас с нейтральной территории на новую неизведанную тропу, и я пока не понимала, как мне вести себя в этих новых условиях. Делать вид, что это ничего не значило для меня? Признаться, что ночь была чудесной, но никакого продолжения не предвидеться? Позволить себе помечтать о возможном повторении? А что если у этой ночи будут другие последствия, о которых я пока даже думать боялась? Как это может изменить наше будущее?
В спальне я сбросила деловой наряд и натянула трикотажные брюки и удобную кофту. Быстро расчесала волосы и стянула их в низкий хвост. Пройдя в ванную, я умылась, дольше, чем нужно плескав в лицо холодной водой, и скорчив рожицу своему печальному отражению в зеркале, пошла на поиски Эдварда.
В квартире уже витал аромат свежего кофе. Бесшумно заглянув на кухню и еще какое-то время оставаясь незамеченной, я наблюдала, как Эдвард разливает темную жидкость в две чашки. Как достает сахар, сливки, как ставит кофеварку в раковину. Мои глаза следили за ним, помимо воли отмечая движение мускулов под тонким свитером, размах плеч, ширину груди и крепость рук…
Воспоминания о прошлой ночи и том, как хорошо нам было, не давали мне покоя. Глядя на Эдварда сейчас, я подумала о том, как бы я хотела вновь оказаться в его объятиях. Чтобы забыть обо всем. Чтобы почувствовать себя в безопасности, пусть и мнимой, под защитой его сильных рук.
- Добавить тебе сливки? – спросил Эдвард, заставая меня врасплох. Я виновато подняла глаза, качая головой и размышляя, как давно он заметил мой приход и что успел прочитать на моем лице.
- Нет, спасибо.
Он протянул мне кружку дымящегося напитка. И когда я взяла ее, с наслаждением отпил кофе из своей чашки. А я едва не поперхнулась своим… Ну как у него получалось такому простому действию придавать такой откровенно сексуальный вид?
Пару минут мы молчали. Каждый думал о своем, медленно потягивая крепкий кофе. И я подумала, как же долго тянется время. Но когда Эдвард заговорил, я поняла, что предпочла бы еще более длительную отсрочку.
- Каковы шансы, что у вчерашней ночи могут быть последствия? – без всякой сентиментальной прелюдии задал он вопрос, который я сама задавала себе тысячу раз за последние двенадцать часов. И который мгновенно изменил обстановку в комнате. Моя рука дрогнула и несколько капель кофе пролились на пальцы. Я поставила чашку на стол и повернулась к Эдварду спиной. – Я не подумал о предохранении. А ты?
«Соври» - сказал мне внутренний голос. «Скажи, что ему не о чем беспокоиться. Скажи что угодно, чтобы он ушел и больше ни о чем тебя не спрашивал».
- Н-нет, - призналась я.
Он тихо выругался и еще раз спросил:
- Каковы шансы?
- Минимальные, - честно ответила я, чересчур тщательно вытирая руки полотенцем, только бы не смотреть на него.
- Когда ты будешь знать наверняка?
- Недели две, может быть меньше, - я пожала плечами
- Значит, две недели, - произнес он низким голосом, в котором мне послышалась какая-то фатальность.
Я замерла, вновь мысленно возвращаясь к событиям прошлой ночи. В горле встал ком и отчего-то захотелось разреветься.
- Посмотри на меня, Белла, - услышала я голос Эдварда. И когда я нехотя повернулась к нему, осторожно обхватил пальцами мой подбородок, не позволяя отвести взгляда. - Я не позволю, чтобы ты отстранила меня от принятия решений в этом вопросе.
- Я… Я вообще не думала об этом.
- Зато думал я, - сказал он, изучающе глядя мне в лицо. - И считаю, что нам с тобой давно пора закладывать фундамент новых отношений, приемлемых для нас обоих. Если не ради новой жизни, то, хотя бы, ради Ренесми.
- Немного поздно заботиться о Ренесми, тебе не кажется? – не могла не уколоть его я.
- Возможно. Но лучше поздно, чем никогда, правда? Пять лет назад мы оба вели себя импульсивно и необдуманно. Сейчас все иначе. К тому же, мы сейчас говорим не только о Ренесми.
Я вздохнула и отступила от него. Он мог бы применить силу, чтобы удержать меня, но не сделал этого.
- Что ты хочешь от меня, Эдвард? – повторила я свой вопрос, заданный двадцатью минутами ранее.
- Все, что ты будешь готова мне отдать, - с подкупающей откровенностью ответил он без колебания.
- И что это по-твоему должно означать?
Эдвард печально улыбнулся.
- Я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь.
Я едва не поперхнулась. Самомнение этого мужчины просто не знало границ! Он что, действительно думал, что стоит ему щелкнуть пальцами, и я прибегу к нему, как побитая собачонка? Пять лет назад, разбитая, униженная и больная, я ждала хоть какой-то реакции с его стороны на свой уход, но он не сделал ровным счетом ничего. Даже зная о его предательстве, уйти от него было настолько невыносимо, что я проплакала больше ночей, чем могла сосчитать. И еще год вздрагивала всякий раз, когда звонил мой телефон, в надежде услышать его голос. А сейчас он стоит здесь, такой уверенный и надменный, видимо ожидая, что я лужицей растекусь у него под ногами от его слов, которые запоздали на пять долгих лет.
- В каком качестве? – поинтересовалась я.
- На данный момент в том, в котором тебе будет максимально комфортно.
- Это невозможно.
- Почему нет? – спросил он, будто ожидал услышать отказ и заранее запасся аргументами. – Позволь мне позаботиться о тебе. Хотя бы до тех пор, пока мы не будем знать наверняка, что у нашей дочери не появится брат или сестра.
Я невесело засмеялась. Понятно, что все, что его интересует – это ребенок. Только поэтому он объявился сегодня на моем пороге. Но услышать подтверждение этому из его уст оказалось куда болезненнее, чем я ожидала.
- Спасибо, но я сама могу позаботиться о себе, - ответила я твердо. Но в то же мгновение почувствовала себя такой хрупкой и беспомощной рядом с Эдваром, который олицетворял спокойствие и уверенность, что мне вновь отчаянно захотелось заплакать. К тому же, в висках начинала пульсировать зарождающаяся головная боль.
- Тогда скажи мне, почему синева под твоими глазами такая, будто ты не спала несколько суток, - прошептал он, шагая ко мне и сокращая расстояние между нами.
- Борьба с тобой утомляет.
- Так уступи мне.
Я покачала головой и отвернулась от Эдварда, выходя из кухни. Иначе я могла бы совершить какую-нибудь глупость. Например, действительно уступить ему. Ведь это казалось таким заманчивым.
Сейчас мне нужно было время, чтобы осмыслить то, что сказал Эдвард. Чтобы привести в порядок собственные мысли. Чтобы понять, что делать дальше. А для этого, мне нужно было остаться одной. Рассуждать здраво в компании бывшего мужа я оказываюсь не в состоянии, как показали последние несколько дней.
Я вздохнула, села на диван и обхватила руками подушку, выставляя ее впереди себя, как щит от Эдварда Каллена. Сказать, что я была в смятении – это ничего не сказать. Меня по-настоящему напугало то, что какое-то мгновение я всерьез рассматривала его предложение. Что готова была уступить ему, пойти на все, только бы иметь возможность еще раз почувствовать на себе всю силу его страсти. Крепость его объятий. Жар поцелуев.
Ну не глупость ли, даже думать об этом, имея во внимание нашу с ним историю? Самоубийство, скорее.
- Белла, ты должна понимать, что я не отступлю… Не отступлю от прав на своего ребенка, - с нажимом произнес он, глядя на меня сверху вниз. Подавляя меня своей силой, своим взглядом, своей мощью. – Не позволю тебе отстранить меня.
- Ты говоришь о ребенке, которого нет.
- Мы этого не знаем. Я хочу, чтобы ты знала, что можешь рассчитывать на меня, какими бы ни были последствия у вчерашней ночи.
Подумать только, как складно у него все получается!
- Когда-то я уже рассчитывала на тебя, - колко ответила я, намереваясь посильнее уязвить его.
«…Но ты был чересчур занят».
Эдвард помрачнел. Его брови соединились на переносице, а губы превратились в тонкую линию. Очевидно, он понял намек. И так же очевидно, что он ненавидел, когда ему указывали на его промахи.
- Я не хочу обсуждать то, что было в прошлом, - отрезал он. – Подумай о том, что есть между нами сейчас.
- А между нами ничего и нет.
- Значит, для тебя прошлая ночь была просто физическими упражнениями от скуки? – спросил он.
- Тебе виднее. Это ты, а не я и ночи не можешь провести без очередной пассии в своей постели.
- Не говори глупостей, - вспылил Эдвард. - То, что происходит между нами…
- Между нами ничего не происходит, - выкрикнула я, бросая подушку на пол и вскакивая на ноги. – Я ненавижу тебя.
- Посмотри мне в глаза и скажи это еще раз! – не теряя выдержки сказал он. – Или лучше подойди поближе, чтобы я мог поцеловать тебя и на деле показать, как слаба твоя ненависть ко мне.
Вместо ответа я уставилась в окно. Эдвард тоже молчал.
- И как же отнесется к такому повороту событий твоя очередная любовница? – с издевкой спросила я.
- Зачем мне любовница, если у меня есть ты?
- Меня у тебя нет!
- Конечно есть. И ты можешь быть уверена, что мое внимание будет принадлежать только тебе.
С моих губ сорвался саркастический смешок.
- Точно также, как оно принадлежало «только мне» в последние месяцы нашего брака?
Эдвард вновь помрачнел. Он ненавидел эту тему, потому что чувствовал себя неуверенно, разговаривая о нашем браке. А может быть, его все-таки терзало чувство вины. А он не привык чувствовать себя виноватым.
- То, что случилось с нашим браком больше не повторится.
- Именно. Потому что я не собираюсь ничего повторять. Извини, Эдвард, но твое предложение неосуществимо. Я не собираюсь снова быть с тобой. Даже ради гипотетического ребенка. Пять лет назад я уже усвоила урок – это называется учиться на своих ошибках. И я больше не повторю главную из них – не доверюсь тебе так, как я сделала это, выйдя за тебя замуж. Кстати, тоже из-за ребенка.
- И что же ты собираешься делать? – спросил он холодно. – До последнего сидеть на работе? Ходить с животом на деловые встречи? В прошлый раз врачи сказали тебе, что следующая беременность может быть для тебя опасной.
- Если я пойму, что действительно беременна, я сделаю все, чтобы защитить моего ребенка, - сказала я.
- Моего тоже! И я не дам тебе вновь сбежать, оставив мне жалкие часы на общение с моим ребенком.
- Ребенок о котором ты с таким пылом говоришь, существует лишь в твоем воображении. И пока это так, у тебя нет никаких прав находиться в моем доме. Указывать мне, что делать и каким-либо образом заявлять свои права. Поэтому, пожалуйста, уходи. Я устала и мне нужно отдохнуть.
Я видела, что Эдвард жаждет возразить мне. Что в его глазах полыхает огонь. Что ему важно настоять на своем. Идти до конца. Но внезапно он отступил.
- Отдыхай, - с железным спокойствием сказал он. – Мы поговорим в другой раз.
С этими словами он обернулся и вышел за дверь. А я осталась одна, чувствуя опустошение, способное сравниться с моим жалким состоянием пять лет назад.