Глава 21. Неотложные дела

POV Джаспер

Адреналин зашкаливал. Обычное дело во время концерта, когда градус подогрева публики колеблется у критической отметки. В этот момент я входил в особенное состояние творческого экстаза, когда пальцы уверенно и точно зажимают струну в нужном ладу, а кисть руки мелькает с офигительной скоростью, близкой к космической. Я не смотрел на гриф – интуиция музыканта управляла каждым движением пальцев – мой взгляд был направлен внутрь себя… Я исполнял соло. Аннабель сейчас давала жару, да и вообще она никогда меня не подводила. Сердце билось с ней в одном ритме. Молодец, девочка! Моя надежная подруга… Внезапно мысль совсем о другой девчонке яркой вспышкой ослепила сознание. Белла. Любимая. Пальцы сами выдали какой-то головокружительный пассаж, вызывая немалое удивление даже у меня, – раздались аплодисменты. Джас, ты в ударе! Так держать!

***

Позже в отдельной комнате, которую нам с ребятами предоставили в клубе, я сменил футболку. Неплохо бы принять душ. У меня всегда много энергии забирал концерт. А сегодня я просто превзошел самого себя – до сих пор еще потряхивало от пережитых эмоций. На некоторое время даже удалось полностью сосредоточиться на музыке и не думать о бездонных карих глазах…

– Джас! – окликнул меня Питер, возвращая к действительности. – Ну ты сегодня отмочил! Я, конечно, подозревал, что ты гений, но не до такой степени.

Он все еще стоял в одних джинсах, демонстрируя свои шесть кубиков – мой сокурсник любил иногда похвастаться результатами походов в спортзал, и ему было совсем неважно, кто зрители. Я с пониманием относился к его маленькой слабости.

– Да ладно, Пит, не преувеличивай. Что хорошо, я согласен, но можно было и лучше.

Комплименты я воспринимал ровно, считая, что успех и аплодисменты – не повод радоваться и успокаиваться. Как раз наоборот, восторги публики только стимулировали к дальнейшему совершенствованию. Тем более я еще находился в начале творческого пути.

– Не уверен, что все это можно повторить, – подал реплику Гаррет.

– Нет, мать твою, ты только посмотри, Гарри, на этого скромника! Думал: меня на хрен снесет ураганом, который устроил на сцене наш виртуоз.

Питер весело засмеялся и двинул меня по плечу.

– Отвали, ненормальный! Гениальную руку сломаешь! – отшутился я, хватаясь за то место, куда пришелся неслабый удар. – И тогда точно ничего не повторишь!

– Вот именно, Пит, попридержи свой темперамент до следующего концерта – он тебе еще пригодится, – осадил Питера Гаррет, самый рассудительный из нашей не разлей вода троицы.

– Следующий еще не скоро, – отозвался Питер, все же натягивая футболку.

– Это почему же? Все приглашения закончились? – напрягся Гаррет, оторвавшись от методичного шнурования ботинок.

– Зачем же такой пессимизм? Наоборот – все зашибись!

– Объясни, я чего-то не догоняю?

– Да просто сегодня мы столько заработали, что месяц с лишним можно не париться на этот счет! Сумма нескромная – сегодняшние слушатели оказались щедры на вознаграждение. Так что у меня шикарное предложение: бар, выпивка, девчонки.

– Твоя программа максимум? – скептически поинтересовался я.

Девчонки… И когда это было?.. Вчера раздался звонок от Джессики – одной недавней подружки, с которой мы время от времени отрывались до моей поездки в Форкс. Ее предложение встретиться не вызвало во мне прежнего отклика. Я вежливо отказался. Сейчас все, что было «до», не имело никакого значения. Белла – вот, кто мне нужен. Мысли потекли в совершенно другом направлении. Я вспомнил вкус губ любимой – совершенно особенный, карамельный – сначала они требовательные и дерзкие, а затем становятся послушными и нежными...

Горячая волна хлынула вниз живота. Я криво усмехнулся и поправил пряжку ремня.

– Джас, вижу, ты настроен на новые подвиги, – подмигнул мне Питер, неверно истолковывая мою ухмылку и непроизвольное движение ладоней.

– Ребята, извините, но сегодня я пас, – я поднял обе руки, как бы сдаваясь.

– Друг, я тебя не узнаю. Не заболел часом? Ты же всегда был заводилой! – недоуменно воскликнул Питер, хлопая себя по бедрам. – Ги, мы его теряем!

Все так! Ключевое слово «был». Действительно, к концу выступления всегда назревала необходимость выплеснуть энергию, которой ты, заряжая публику, непроизвольно заряжался сам. Я никогда не откалывался от нашей спаянной компании – вместе играли и вместе кутили. Но сегодня…

– Неотложные дела, ребята. Спешу.

Дел никаких не было, но все равно я скосил взгляд на наручные часы и для убедительности постучал по стеклу указательным пальцем, показывая, что у меня совсем мало времени, а затем застегнул куртку на молнию до конца – Нью-Йоркские «минус пять» морозили будь здоров!

– Надеюсь, это не навсегда. Ради всего святого, чувак, успокой нас и поклянись, что ты не заделался праведником, – Пит театрально воздел руки, словно обращаясь к небу.

– Да, тебя не было всего неделю, – к нему присоединился Гаррет. – Поэтому только один вопрос: куда девался наш славный Джас?

– Я еще вчера обратил внимание, что ты сам на себя не похож: весь какой-то дерганый. А когда мы репетировали, ты несколько раз подряд сбился. Не припомню, чтобы тебя так колбасило, – поделился наблюдениями Питер. – Я даже грешным делом запереживал, как у нас пройдет выступление. Но, видимо, ты потом собрался и показал всем, что такое реальная музыка! – сделал вывод приятель. – Может, забьешь все же на свои дела? Пойдем с нами, расслабишься. Знаю одно местечко, где мы еще не были. Говорят, там очень круто, и девушек много – забудешь все свои заморочки, – он сделал еще одну попытку заинтересовать меня.

Я был искренне благодарен друзьям за их заботу обо мне, но я не собирался обсуждать с ними мое душевное состояние, а тем более решать свои проблемы с помощью случайных знакомств.

– Парни, все о’кей! Я был, есть и остаюсь с вами, но сейчас мне, действительно, нужно кое-что сделать. Без обид! Встретимся дома.

Я быстро набрал забитый в айфон номер такси и сделал заказ.

***

Добравшись до Бруклина, я попросил таксиста высадить меня на Remsen street, недалеко от нашей съемной квартиры, – хотелось немного проветриться. Я расплатился с водителем и зашагал вдоль знакомой улицы, украшенной праздничными огнями. Была глубокая ночь, и я шел один со своей ношей за спиной – с неразлучной Аннабель. Непривычная тишина и спокойствие окружали меня, поэтому ничто не мешало полностью погрузиться в собственный мир. По-прежнему главной моей эмоцией оставалась Белла. Мысль о том, что она не со мной, а, возможно, с Эдвардом, буквально разрывала мозг на части. Я не видел мою девочку уже более двух суток и безумно тосковал по ней. Как она там? И, главное, с кем?

Я ждал удобного момента для звонка, но не так просто давалось это ожидание. Бесчисленное количество раз я хватался за айфон с намерением поговорить с Беллой, но каким-то шестым чувством я ощущал, что еще рано. Естественно, ребята заметили мою несобранность, ведь мое сердце осталось в Форксе.

***

Мужскую фигуру среднего роста, лениво прислонившуюся к чугунным перилам, я узрел издалека. Подойдя поближе, признал соседа снизу – Алистера Флинна – по черной кожаной бандане на голове и тлеющему кончику кубинской сигары. Он проживал один на первом этаже нашего дома в трехкомнатной квартире. В ней же сорокалетний выходец из туманного Альбиона держал свой небольшой тату-салон, одновременно являясь и хозяином, и художником, и редким по мастерству исполнителем. Питер с Гарретом уже испытали его талантливую руку на себе – я до сих пор не решался посетить святилище Алистера. Его внешний вид, довольно-таки суровый и нелюдимый, был обманчивым – на самом деле этот человек умел всего одной фразой расположить собеседника к себе. При встрече он неизменно вызывал симпатию, и мы частенько обменивались с ним последними новостями. Мне нравилось его фирменное чувство юмора, с каким он выражал свое отношение к происходящему. Табличка на окне с надписью «открыто» практически не переворачивалась к прохожим обратной стороной, и я не переставал удивляться сверхъестественной работоспособности британца – похоже, тот вообще никогда не спал.

Я остановился около Алистера и улыбнулся. Он него исходило какое-то внутреннее тепло и спокойствие – то, чего мне остро не хватало.

– Добрый вечер! – он первый протянул мне ладонь для рукопожатия.

– Доброй ночи, – хмыкнул я, с удовольствием приветствуя соседа.

Не знаю почему, но я так и стоял рядом, и уходить сразу от него не хотелось, ведь в пустой квартире меня ждало одиночество и, вероятно, изрядное количество алкоголя, который я буду вынужден принять, чтобы как-то забыться.

Сосед, полуприкрыв глаза, делал короткую затяжку, а затем, неторопливо выпускал из уголка рта горький ароматный дым. Я помнил, что мистер Флинн как истинный англичанин всем другим маркам предпочитал «H.Upmann». Словно наркоман, я втягивал носом этот терпкий запах, не в силах двинуться дальше. Наконец сигара потухла сама.

– Зайдешь? – поинтересовался татуировщик, как бы между прочим.

– Пожалуй, – я пожал плечами.

Мы поднялись по ступенькам – сосед распахнул передо мной дверь.

– Добро пожаловать в мою берлогу. Раздевайся. Кофе будешь? А может, что покрепче? – кинул он через плечо.

– Нет – кофе вполне достаточно.

Я снял гитару с плеча, пристраивая ее в углу прихожей, и огляделся. На первый взгляд могло показаться, что ты попал на вернисаж – стены беспорядочно увешаны бесчисленным множеством изображений: фотографиями вперемежку с рисунками. И в то же время в этом хаосе улавливалась определенная логика и связь. Жилище представляло особенный мир, свойственный неординарным личностям, находящимся в перманентном состоянии созидания. Внезапно я почувствовал в хозяине всего этого художественного бедлама родственную душу.

Повесив куртку на вешалку и оставив ботинки у входа, я принялся разглядывать картинки. Одно изображение полностью приковало мое внимание.

– Нравится? – Алистер неслышно подошел ко мне.

– Ага.

– Графику больше уважаешь, чем живопись?

– Не знаю, я об этом не задумывался. Я вообще-то по части музыки…

– Я уже догадался, – хохотнул Алистер. – Ладно, подгребай к столу – кофе готов.

Кухня в этой квартире мало отличалась от прихожей, вернее, ее стены. И здесь на меня со всех сторон взирали змеи, ангелы, драконы, скалились волчьи морды, цвели розы, а кельтские кресты соперничали по сложности с ритуальными татуировками ацтеков.

– Пей, а то остынет, – хозяин отвлек меня от созерцания мини-музея на дому.

Кофе у него оказался отличный, а может, на меня так действовала благоприятная атмосфера своеобразного жилища. Я не мог удержаться от похвалы:

– Крутой у вас кофе! Какой-то секретный рецепт?

– Нет тут никакого рецепта: ручная кофемолка и джезва. Но, правда, на марках не экономлю и беру только у проверенных продавцов – люблю качество во всем.

– Я уже заметил.

Алистер засмеялся.

– Признайся, а тот рисунок зацепил тебя? – он наклонил голову, подпирая ее рукой – на безымянном пальце загадочно блеснул жадеит в широкой серебряной оправе. Однако его чашка так и дымилась нетронутая.

– Что-то типа того, – признал я очевидное.

– Но у меня, вероятно, найдется для тебя кое-что получше.

– Получше чего?

– Той картинки в прихожей, – Алистер нагнулся и достал из-под стола какую-то изрядно потрепанную папку. – Я же вижу, что ты запал. У меня глаз наметан на эти дела. Ты же зашел не просто так: не ради любопытства?

Странно, что посторонний человек лучше меня разбирался в мотивах моих поступков.

– Наверное, – я был вынужден согласиться.

Алистер открыл папку, вытянул из нее листок и показал лаконичный рисунок черной тушью.

– Вот, что тебе нужно.

– Мистер Флинн, откуда вы узнали? – пораженно проговорил я, вцепляясь в лист бумаги, будто от него зависела вся моя дальнейшая жизнь.

– Профессиональное чутье, мой мальчик! – мастер удовлетворенно кивнул. – И можешь обращаться ко мне просто – Али.

Меня накрыло: во что бы то ни стало я должен иметь эту отметку на своем теле. Сердце ускоренно забилось от неописуемого восторга. Именно такая символическая частица будет постоянно напоминать о любимой.

– Али, не знаю, удобно ли тебя просить сделать это прямо сейчас?

Конечно, со стороны моя просьба выглядела необдуманным порывом гормонально неуравновешенного подростка, но это было не так: я ни на секунду не сомневался в правильности принятого решения.

– А что, собственно, сейчас нам может помешать это сделать, раз уж ты решил?

Али поднялся из-за стола, забрал рисунок у меня и поднес его поближе к своим глазам. Что-то прикидывая в уме, он направился в соседнюю комнату. Я расслабленно выдохнул, когда он совсем скоро вернулся.

– И где ты хочешь, чтобы я тебе набил это изображение?

Я вскинул голову и закатал рукав рубашки.

– Вот здесь.

– Да, ты прав: здесь будет идеально.

***

В нашу непривычно тихую квартиру – Питер с Гарретом еще не вернулись после вчерашних похождений – я ввалился с чувством выполненного долга где-то под утро. Не было сил даже взглянуть на часы, но душ требовался в обязательном порядке. Аннабель возвратилась на свое законное место – за спинку кровати. Здесь до нее было удобнее всего дотягиваться, как только посещало вдохновение. Затем уже в ванной комнате вещи, в которых отыграл концерт, сложил в стиральную машину и сразу запустил ее, а сам встал под негорячие струи воды. Я старался особо не задевать повязку на левом предплечье, в которое уже навсегда въелись тонкие линии черного контура… И меня нисколько не пугало слово «навсегда».

Когда Алистер согласился сделать мне татуировку, помимо конечной цели я брал в расчет и побочную сторону процесса: я ждал боли, ее хотел, к ней стремился – она должна была меня отвлечь от другой боли. Боли, поселившейся в моем сердце с той минуты, когда я закрыл за собой дверь в доме Беллы… В наушниках не жалел своего темперамента Бон Джови, а я погружался в извращенное удовольствие, ощущая иглу с краской, входившую под кожу, и слушая Always. В какой-то момент я поймал себя на том, что улыбаюсь, как блаженный. Хорошо, что Али не видел всего этого, священнодействуя над моей рукой…

К себе после душа я вошел в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер, рухнул животом поперек кровати и сразу же отрубился. Я ничего не видел во сне, но как только на границе между запредельем и явью до меня донеслось чуть слышное «Джас, ты мне нужен…», я открыл глаза.

«Любимая, и я не могу без тебя».

Белый потолок. Все по-прежнему – на постели лежал я один, и только стук собственного сердца долбил виски. Пошарил рукой вокруг. Черт, айфон остался в куртке. Полотенце, прикрывавшее меня, сползло и смятое валялось рядом. Я приподнялся на локтях – немного ныла кожа под повязкой. Надо бы ее снять и обработать татуировку, как напутствовал Алистер, нанося финальные штрихи.

Отклеив пластырь с марлевой салфеткой с одной стороны, я взглянул на руку – пока не так привлекательно, как оригинал на бумаге, но в голове я уже четко представлял конечный результат, когда спадет краснота и припухлость. Вернул пластырь на место и встал с постели.

Через общую гостиную я попал в прихожую. На вешалке при входе, кроме моей куртки, ничего не было – похоже, ребята всерьез загуляли. Проверил айфон – никаких новых вызовов. Я застонал от невозможности тот час же позвонить Белле – ожидание становилось невыносимым. Но в Форксе еще совсем рано, и Белла, скорее всего, спит.

Во сне она звала меня. Ее хрипловатый голос – он всегда становился таким, когда мы занимались любовью – я не смог спутать ни с чьим другим. Если это галлюцинации, то слишком уж правдоподобные… Я нужен Белле. И не приведи боже, если Эдвард опять накосячил! Тогда ему лучше не попадаться мне на глаза! Пальцы помимо воли сжались в кулаки…

Трель входного звонка прозвучала прямо над ухом – Гаррет с Питером вернулись? Хотя у них свои ключи. Я отворил дверь – на пороге застыла незнакомая ярко одетая девушка с застенчивой улыбкой.

– Привет, – произнесла она, неожиданно делая уверенный шаг в квартиру. – Я Кейт – двоюродная сестра Питера. А где этот балбес?

Застенчивость гостьи исчезла, и она с любопытством осмотрелась вокруг, а заодно и скользнула оценивающим взглядом и по моей полуобнаженной фигуре. Хорошо, что я еще джинсы додумался натянуть!

– Привет, – ответил я, непроизвольно отступая назад. – Пит еще не вернулся. Да, он что-то говорил, что приедет его родственница.

– Это в его духе: пригласить в гости на Новый год, даже не встретить, а самому где-то шляться, – девушка преувеличенно вздохнула, снимая рюкзачок. – Ладно. Ты так и будешь держать меня в прихожей?

– Извини, давай сюда свою куртку, – я помог ей снять верхнюю одежду. – Проходи, располагайся. Сейчас покажу тебе обиталище брата, – я проводил Кейт в комнату друга. – Кстати, я Джаспер, – запоздало представился я. – Буду у себя, если что, – я рванул к себе за толстовкой, а затем в ванную.

Уставившись в зеркало на собственное отражение, я обдумывал, чем следует заняться в первую очередь. Итак, разобраться с татуировкой, не забыть вытащить сухие вещи из стиральной машины и хотя бы элементарно позавтракать в кафе, а по пути в аптеке купить мазь для заживления ран, которую советовал Али… И обязательно поговорить с Беллой…

Пять минут спустя я вернулся в свою комнату и убрал постель.

– А у тебя здесь ничего так. И сам ты симпатичный.

Я оглянулся – Кейт стояла сзади и откровенно рассматривала меня. Сестренка Пита, оказывается, не из робких.

– Спасибо, – я мысленно закатил глаза. – Ты не звонила брату?

– Как же не звонила? Звонила! Только он трубку не берет, засранец!

Понятно. Питеру торопиться некуда, телефон, наверное, отключил.

– Да, Пит иногда выпадает из действительности, но всегда возвращается. Думаю, он скоро будет, – я улыбнулся. – Извини, Кейт, не смогу составить тебе компанию: я должен уйти.

Девушка смешно надула накрашенные губки.

– Но мне тоскливо одной! Возьми меня с собой, – потребовала она.

– Хорошо, если хочешь, мы можем позавтракать вместе.

***

В кафе на соседней улице я занял место у окна. Кейт расположилась напротив, беспрестанно щебеча. Я рассеянно следил за редкими прохожими и заранее настраивался на разговор с Беллой. Как он пройдет и чем закончится?..

– Ты чего такой кислый? – отвлекла меня сестра Питера. – Сложности? – Ее безукоризненно нарисованные брови чуть приподнялись.

– Да так, – я сделал неопределенный жест ладонями.

– Что-то личное? – продолжила расспросы девушка, потягивая через трубочку свой вишневый шейк.

– Почему ты так решила?

– Ну не знаю… – она похлопала длинными ресницами.

Я усмехнулся.

– А хочешь угадаю? – предложила Кейт. – Скорее всего, – она округлила глаза, просчитывая наиболее вероятную, на ее взгляд, версию, – ты расстался со своей девушкой и теперь в активном поиске.

– Так заметно?

– Вот видишь – я попала в точку! – обрадовалась моя спутница.

– Предположим.

– Тогда чего ты грустишь? Тебе надо отвлечься… посмотреть по сторонам повнимательнее, – Кейт рассуждала так же, как и ее никогда неунывающий брат. Мне стало любопытно послушать, что она скажет дальше.

– И что же я должен увидеть вокруг себя?

– Все зависит от того, какую цель ты перед собой ставишь…

Девушка принялась чертить круги наманикюренными ногтями по столу, незаметно подбираясь к моим пальцам.

«Забавная девчонка, – подумал я, убирая ладонь со стола. – Пару недель назад она бы могла заинтересовать меня...» Но сейчас все мои мысли занимала Белла. Я снова задумался о том, что скажу ей. В голове всплыли наставления Карлайла: не давить, а также не поднимать тему наших отношений. Короче – «да» и «нет» не говорить, черное с белым не называть! Тогда о чем же беседовать? Не про Эдварда же расспрашивать! Придется поиграть в угадайку: попробовать понять, на чьей стороне ее выбор. Я нервно провел по волосам и посмотрел на часы. И почему я волнуюсь, как желторотик?

Пора!

Я поднялся из-за стола.

– Джаспер, ты надолго? – встрепенулась Кейт.

– Скоро приду.

Я вышел на свежий воздух и достал из кармана куртки сотовый.

Белла взяла трубку после первого сигнала. Несколько мучительных секунд она молчала, но я тоже медлил, давая ей возможность решить, хочет она со мной разговаривать или нет.

– Джас… привет, – вымолвила Белла, словно сомневалась в чем-то.

Непередаваемое счастье просто слышать ее! Только бы не выдать себя! Я сглотнул и буднично произнес:

– Привет, Беллз!

***

Мы говорили недолго, но мне хватило и этой малости: ее голоса. Сначала Белла обрадовалась, но это могло быть проявлением дружеских чувств, не более… Я интуитивно пытался уловить ее настроение и понять хоть что-то. Мне хотелось верить, что ситуация поменялась в мою пользу. Ведь Белла приснилась мне сегодня ночью, и она звала меня… К концу разговора голос любимой подозрительно задрожал. Она явно собиралась заплакать. У меня сжалось сердце. Возможно, Эдвард являлся всему причиной… Но если ее огорчение вызвано нашей разлукой, то я сам лично вытру ей слезы, когда увижу мою девочку. Надо возвращаться в Форкс, чтобы убедиться в своих предположениях.

Пусть я сейчас находился на противоположном краю континента и не видел ее лица, но я четко представил, как раздосадовано Белла кусает губу и дергает себя за прядку, как хмурит брови. Я непроизвольно заулыбался – люблю в ней все: каждую черточку, каждый вздох, каждое ее движение… Я обязательно скажу ей, что чувствую на самом деле, но не по телефону, и не раньше, чем взгляну в ее глаза. В груди разлилось тепло от предвкушения скорой встречи.

Вот теперь у меня, действительно, появилась масса неотложных дел. И если я не намерен провести здесь остаток дня, то вполне успею на Медисон авеню. Я вернулся в кафе, чтобы попрощаться с Кейт...

***

Я уже побывал в четырех известных местах, но все еще никак не мог найти того, что подошло бы Белле. Конечно, я мог бы подобрать что-то подешевле, но заработок после вчерашнего концерта позволял мне особенно не тревожиться о расходах. Да и хотелось, чтобы подарок был безупречным. Белла достойна самого лучшего, и я готов для нее отдать все, что имею.

Двери пятого по счету магазина бесшумно открылись, впуская меня вовнутрь. Здесь все сверкало и переливалось, как и в предыдущих ювелирных магазинах. Методично обходя витрину за витриной, я наконец выдохнул с облегчением. Среди роскошных вещиц, поражающих странным нагромождением форм и необузданным полетом дизайнерской мысли, меня привлекло вполне скромное колечко. Изысканно-простое и вместе с тем очень милое и изящное, как моя Белла. Я представил, как замечательно оно будет смотреться, когда я одену его Белле на палец. Стоило мне об этом подумать, как я уже мысленно перенесся в Форкс – от воображаемой картины у меня даже захватило дух: за спиной будто выросли могучие крылья. Жаль, невозможно это было сделать прямо сейчас: прижать к себе Беллу и целовать, целовать, целовать… В джинсах сделалось слишком тесно. Джас, ты точно больной!

Вынырнув из сладких грёз, я выбрал еще и коробочку для кольца, сразу за все расплатился и вышел из магазина. Мое настроение заметно улучшилось – совсем скоро я обниму любимую. Губы сами собой расплылись в широкой улыбке. Черт возьми, а жизнь, оказывается, не такая скверная штука! Я прибавил шагу – еще не все купил из запланированного.

Я свернул на тридцать третью улицу. Теперь мой путь лежал до пересечения с Шестой Авеню – в принципе, рукой подать. Махина Манхеттен-Молла предстала передо мной последним бастионом, который я собирался с честью одолеть.

А еще я имел намерение завтра утренним рейсом вылететь в Сиэтл. Через два дня наступит Новый год, а значит, сюрпризы продолжаются. И для моей Беллы в первую очередь.



_________________________________________________________________________