Белый пушистый снег хлопьями падал мне на ладони. А я как маленькая девочка радовалась ему и старалась поймать как можно больше этого холодного пуха, который тут же таял. Где-то сзади послышался мужской, но такой приятный и красивый смех. Я обернулась, и там стоял он. Он улыбался своей белоснежной улыбкой. Улыбался мне, и я улыбалась ему. Он подошел ко мне, красивый, как бог, снег мягко ложился на его торчащие волосы, цвета бронзы. Он протянул ко мне руки, и я протянула к нему свои. Снежинки танцевали вокруг, призывая в свой танец, и мы, поддавшись искушению, взявшись за руки, кружились вместе с белыми балеринами. Нет больше никого и ничего, только он и его прекрасная и счастливая улыбка.
Опять сон? Нет, это реальность, я чувствую тепло его рук, слышу его красивый смех, и снежинки тают на моем лице, оставляя капельки своих слез, слез счастья. Это реальность, прекрасная, волшебная, но реальность. Эдвард предложил пойти погулять в лес, и на одной поляне как по волшебству нас застал снегопад, и не важно, что снег сразу же таял, очутившись на земле, он все равно дарил нам сказку.
Но сказка началась еще вчера, она преобразовалась из страха и ужаса. Не могу понять что произошло, но какой-то мешающий барьер во мне исчез, при виде крови Эдварда. Это была не просто кровь, а кровь любимого, практически моя кровь. Я сделала ему больно, как будто поранила свое собственное сердце. И сейчас даже думать не хочется, что это только дернулась моя рука, что я могла ударить, причинить боль, а может и убить…
Но это в прошлом, уже в прошлом, и я стараюсь не вспоминать об этом. Теперь существуют только два мира до и после «сна». Свое бывшее состояние я могу назвать только сном, все было как в тумане, без всяких чувств и эмоций, иногда превращаясь в кошмар. Но это прошло, и я почувствовала свободу и легкость, целуя Эдварда. Нам не удалось тогда побыть вдвоем, потому что Эммету вздумалось на ночь глядя зайти к брату. Его выражение лица невозможно было описать, удивление, шок, растерянность и обычный озорной блеск в глазах, никогда не видела его таким. Чмокнув Эдварда на прощание, и пожелав им спокойной ночи, я убежала к девчонкам. Где и была допрошена по всем пунктам: где была так долго, почему такая счастливая, что делает кровь на моей пижаме. Пришлось рассказывать им все в подробностях, сказать, что они были рады произошедшему, значит ничего не сказать, они прыгали, кричали, носились по комнате от счастья, пока Эсми не постучалась в дверь и не велела всем лечь спать.
Утром к завтраку Эдвард вышел очень взволнованный и настороженно посмотрел на меня, похоже, не знал чего от меня ожидать, но я приветливо улыбнулась ему и подмигнула. И он пригласил меня погулять после завтрака, а я согласилась под громкие аплодисменты и крики «ура», воздержались только Эсми и Карлайл, но и их лица светились от счастья.
Такой прогулки у меня еще не было. Чувства переполняли меня и фонтаном бились, делясь с окружающими меня миром счастьем, радостью, любовью. Теплые, нежные и заботливые объятия Эдварда давали мне спокойствие и умиротворение, и никакие страхи не тревожили меня. А его поцелуи уносили в удивительный полет в мире ярких и потрясающих красок.
Мы гуляли весь день, отрывая для себя новый прекрасный мир, где уже нет его, нет меня, есть только мы, и мы единое целое. Природа вокруг нас, казалась еще красивее, одетая в новые цвета, цвета любви, снежинки таяли от жара переполнявших нас чувств, даже не прикасаясь к нам, а каждый наш поцелуй казался первым захватывающим и самым потрясающим.
Расстаться хоть на секунду, просто не было мочи, не возможно было отпустить его даже на одну ночь, такое чувство, что тебя разрывают на части и увозят в разные концы страны, душу заполняли пустота, одиночество и тоска. Поэтому мы прощались часами, а на утро просто не могли оторваться друг от друга, настолько наши тела и души истосковались друг по другу. Разве я раньше когда-нибудь любила, не раз спрашивала я сама себя, определенно нет, я никогда не испытывала такие чувства, никогда не была так счастлива от одного его присутствия, и никто не был мне дороже него.
Жизнь стала налаживаться, и не только у меня, хоть я и была самой счастливой и заряжала всех позитивным настроением на целый день. За нашим столиком было пополнение, мальчики пересели к своим любимым девочкам и больше не страдали в темном углу, потому что никакого страха я уже не испытывала. В итоге без пары остались только Джесс и Белла, но и они не чувствовали себя неуютно, Белла почти каждый день прекрасно проводила время со своим Джейком, а сестричка занималась своим любимым делом – строила глазки всем парням в школе, поэтому к машине ее провожал целый табун отборных жеребцов. А сколько завистливых взглядов я могла наблюдать, если б не была ослеплена и одурманена любовью, почему люди не могут просто порадоваться чужому счастью, не так это и сложно, но какая мне до этого разница, мне абсолютно безразлично мнение окружающих.
Джессика съездила на нашей Ауди в Лос-Анджелес. Зачем-то взяла с собой Беллу, хотя я сама могла отвезти ее. Но она почему-то уперлась, говорила, что не хочет, чтобы я расставалась с Эдвардом, да и Белле хотела показать родной город. Я не возражала, мне самой очень не хотелось отдаляться от Эдварда, да и Лос-Анджелес я не жаждала увидеть, хотя действия сестры казались мне странными. И не зря казалось, сестричка приехала с заключенным контрактом и на новеньком белом Ниссане, точно таком же какой у меня когда-то был. Это был ее подарок на свой первый аванс. Я была вне себя от радости. Это просто невероятно! Джесс продала машину, от которой была так без ума и купила ту, которая нравится мне. Мир на самом деле перевернулся с ног на голову, но я никак не могу в это поверить.
- У меня столько работы, - верещала Джессика. – Нужно придумать весеннюю коллекцию, плюс я уже взяла несколько заказов к премьере какого-то фильма. Представляешь, Джоуи уже разрекламировал наш проект, и заказы потекли рекой, те, кто раньше одевался у «Сары Паркер», желают сотрудничать с «Сестрами Паркер».
- Сестрами? – переспросила я, подняв бровь.
- А ты хотела остаться в стороне? Ничего подобного, будешь мне помогать. Не бойся, от тебя только требуется одобрить или забраковать.
Джессика была так увлечена своей работой, что казалось, была даже счастливей меня. Я была рада за нее, она занималась тем, чем всегда мечтала, что доставляет ей удовольствие. Но беспокоило одно, Джоуи так загружал ее, что бывало, она ночами не спала, хотя ее это не особо волновало.
Почти сразу после приезда Джесс, моя любимая «подружка» Люси написала мне письмо с раскаяньем, извинениями и еще какой-то ложью. Как я поняла, про «Сестер Паркер» гудела уже вся школа, да и весь Лос-Анджелес. Вчитываться в смысл слов бывшей подруги я не стала, да и не хотела, после фотографий, показанных Джесс, ясно, что ничего кроме ложи и фальши я там не найду, поэтому просто отправила ей фотку, где она целуется с моим бывшим парнем. А все последующие письма я, не прочитывая, удаляла. Я даже ни сколько не расстроилась из-за этого, потому что невероятно и неописуемо счастлива.
После всех неудач до «сна», безграничное счастье и везучесть после него казались какими-то нереальными и мифическими. Но поцелуи и прикосновения Эдварда возвращали меня другую, нашу реальность, наш маленький, нет, огромный мир любви. Мы практически не расставались с ним, и каждый день он забрасывал меня любимыми цветами – белыми лилиями. Он возил меня в такие прекрасные места, казалось бы, ничем неприметные, но для меня, окрыленной любовью, это было необыкновенным и сказочным миром. Иногда мы просто сидели в моей или его комнате, он перебирал мои волосы, и я блаженно мурлыкала с закрытыми глазами.
- Почему ты не уберешь мое имя со стены? – спросила я в один из таких дней.
- Я развесил кинжалы так, когда уже отчаялся вытащить тебя из того состояния, в котором ты была. Ты была похожа на эти кинжалы, такой прекрасной, но холодной и опасной. Иногда в твоих глазах был такой отчаянный и дикий блеск, что казалось, ты могла бы убить человека. Я вложил в твое имя всю свою любовь, это было каким-то обрядом для меня. После этого позвонила Джесс и сказала, что бросает меня, и ты стала живее и веселее, а потом ты пришла ко мне. Такой же блеск в глазах, ты и в правду готова была убить меня, вы со стилетом были единым целым, сильным, злым и безжалостным существом. Ты даже не успела ударить, а стилет уже пустил мою кровь, будто довершая обряд, он просто не смог противостоять нашей любви и отступил, забрав у тебя все то, что вас объединяло. Знаю, звучит, как бред сумасшедшего, но ведь я таковым и являюсь. Одна красавица свела меня с ума.
Я улыбнулась ему своей теплой улыбкой и нежно поцеловала. Может он и сумасшедший, но все же я его люблю. Как приятны были такие моменты. Я всегда буду о них помнить.
Сегодня особенный день, говорила я себе перед самым Рождеством, сегодня я скажу ему то, что давно собиралась, но почему-то откладывала, я скажу, как сильно я его люблю, потому что он обязательно должен это знать. Я ходила по комнате из угла в угол, не понимая, что мне было нужно в данный момент. Мои мысли все время возвращались к Эдварду, расставание опять тяготило, и мне не терпелось снова увидеть самого любимого человека на свете. Наконец, одевшись и приведя себя в порядок, при этом, постоянно отвлекая на огромный букет лилий в вазе, я буквально вылетела из комнаты и чуть не налетела на сестру.
Джесс поднималась по лестнице с тарелкой хлопьев в руках, и отскочила в сторону в последний момент, избежав столкновения.
- Ты куда? – спросила она.
- К Эдварду, - со счастливой улыбкой ответила я.
- Оно и видно, - подмигнула мне сестричка. – С тобой съездить? – вдруг серьезно спросила она.
- Эм… Знаешь, мы хотели побыть одни, - опустив глаза, виновато сказала я.
Меня до сих пор мучила вина перед ней, ведь я знала, что она любит его, ей наверно неприятно видеть нас вместе такими влюбленными и счастливыми, когда она страдает от неразделенной любви. Во всяком случае, ведет она себя очень достойно, никак не показывая, что мы задеваем ее чувства, всякий, кто не знает Джесс так же хорошо, как я подумает, что она никогда и не любила Эдварда.
- А ну да, конечно, прости, не подумала.
- Ничего, - опять улыбнулась я и чмокнула ее в щечку. – Встретимся за ужином.
Я повернулась и уже спустилась с лестницы, как меня снова беспокойно окликнула сестренка:
- Саманта, - она в первый раз назвала меня так, странно, как-то непривычно и обреченно что ли.
- Что? – обернулась я.
- Ничего, - помолчав секунду, сказала она, но я заметила странное беспокойство в ее глазах.
Пожав плечами я выбежала и дома, села в новенький Ниссан и поехала к Калленам. Снег, немного подтаявший вчера, образовался в ледяную корку, поэтому ехать пришлось очень осторожно. Это немного расстраивало меня, ведь я так желала увидеть Эдварда, но улыбалась, предвкушая нашу встречу.
Я везла с собой свой ноутбук с уже законченным рассказом. Эдвард уговорил меня показать его ему, оказывается, в день, когда приезжал Крис, он прочитал отрывок моего рассказа, и ему понравилось. Как я и хотела, я привнесла в рассказ немного радости. Моя маленькая принцесса влюбилась в парня, которого встретила на городской ярмарке. Она тоже приглянулась ему, и они встречались каждую ночь, гуляя под луной. Пока молодой человек не раскрыл ей свой секрет, он оказался принцем далекой страны, приехавшим выбрать себе невесту, так как его принцесса сбежала, и он даже не видел ее. И тут девушка поняла, что это она его невеста, им просто не удалось встретиться раньше, до того как ее украли. Принцесса все рассказала этому принцу, и он увез ее к себе. Алчные министры были изгнаны из страны, два королевства соединены. А принц с принцессой жили долго и счастливо.
Такой замечательный и счастливый конец. Совсем как у меня. Я тоже счастлива вопреки всем невзгодам. Я нажала на педаль газа, окрыленная прекрасными мыслями, мне так хотелось скорее признаться Эдварду, что я даже не подумала об опасной дороге, да и зачем, я всегда прекрасно водила.
Большой грузовик черной птицей вылетел из-за поворота на высокой скорости, несясь прямо на меня, темное свечение вокруг него было зловещим и пугающим. Я не успела сориентироваться, даже понять ничего не успела, улыбка все еще озаряла мое лицо, но сработал рефлекс самосохранения, я резко завернула вправо. Гололед дал о себе знать, Ниссан занесло и развернуло, и словно остановило поперек дороги. Прошло не более пары секунд, но для меня все остановилось, грузовик, словно голодный хищник, казалось, подкрадывался с моей стороны, готовясь к решающему прыжку, а испуганный водитель уже не мог справиться с этим неуправляемым, жаждущим крови, чудовищем. Удар… острая боль… и полет в черную пропасть.
Открываю тяжелые веки, какие-то люди что-то кричат надо мной, но я не слышу ничего, казалось, я совсем оглохла. Боль… невыносимая боль захватила мое тело в свой плен, я хочу кричать, так невыносимо больно, но не могу, не могу ничего и опять проваливаюсь в пустоту.
Боль… жуткая боль не дает ни одному мускулу пошевелиться, но все же я снова открываю глаза. Люди… опять какие-то люди… я вижу их сквозь белую пелену, застилающую глаза… они кричат и куда-то везут меня. Я ничего не понимаю, что же происходит, боль не дает даже думать. Но я знаю одно, я хочу видеть его.
- Эдвард, - хрипло прошептала я, издав стон, слезинка вырвалась на свободу, показывая как мне невыносимо больно.
- Я здесь милая, - любимое лицо появляется слева от меня. – Не говори ничего, все будет хорошо.
Хорошо? Так почему ж ты плачешь, любимый? Его лицо отчетливо выделяется на фоне всего остального. Такое прекрасное, любимое, но такое печальное. Словно лучик солнца появился в непроглядной тьме, поглощающей меня. Ты говоришь ничего не говорить? Но ведь я не сказала тебе самое главное, а ты обязательно должен это знать.
- Я люблю тебя, - шепот, сопровождаемый хрипом и еще одной слезой, кажется не моим, из-за боли, отдающейся с каждым словом и сводящей меня с ума.
- Я тоже люблю тебя, - говоришь ты, захлебываясь собственными слезами.
Не плачь, любимый, не грусти, родной, я еще жива, подари мне счастье в последний момент. Да и просто видеть тебя уже счастье. Я улыбаюсь, может жутковато и болезненно, иначе не позволяет жестокая спутница боль, но я все равно улыбаюсь. Улыбаюсь в последний раз, улыбаюсь вопреки смерти, вопреки жизни, вопреки всему на свете. Потому что я счастлива, хоть и чувствую, что смерть тянет ко мне свои ледяные когтистые руки. Я счастлива, что прожила свою жизнь так, как я прожила, я не жалею ни о чем, и если бы у меня была возможность прожить заново я бы прожила точно так же.
Эдвард улыбнулся в ответ, так же натянуто и сквозь слезы. Я люблю тебя, и всегда буду любить. Жаль, я не смогла сказать это раньше, сказать в те самые прекрасные моменты, которые ты дарил мне. Я обещала, что никогда не оставлю тебя, прости, теперь не могу сдержать его, потому что чувствую как силы покидают меня. Я держусь до последнего, улыбаясь для тебя. Пусть мои последние секунды запомнятся тебе счастливыми. И не в силах больше выносить эту боль, даже не сказав «прощай», я закрываю глаза. Сквозь тьму я слышу отдаляющиеся крики любимого:
- Нет! Не уходи! Не оставляй меня! Не надо!!!
Прощай, любовь моя. Не грусти, у тебя все будет хорошо. Тьма поглощает меня целиком, боль отступает перед более сильным соперником, и смерть принимает меня с распростертыми объятиями. Я ничего не чувствую, не вижу и не слышу, но я счастлива, ведь смерть это не конец, это только начало.