Пронзительный крик разорвал тишину ночи.
- Нет!
Снова этот кошмар, опять та же тяжелая боль, ощущение безысходности и потери частички себя. Жадно хватая ртом воздух, я отбивалась от тонких ручек, которые сжали меня словно тиски.
- Нет, нет, пусти, я не хочу! Не надо, не делай этого! Пожалуйста, не трогай меня! - слезы застилали глаза, и, не видя того, кто меня обнимал, я продолжала яростно сопротивляться. Лишь услышав тихие ласковые слова, и почувствовав колючий, но такой приятный, ежик волос под моими руками, я осознала, что сижу на полу в объятиях Элис. Подруга гладила меня по голове и просила успокоиться. Посмотрев на нее, я увидела россыпь капелек на щеках, от чего мое сердце защемило: она плакала. Из-за меня. Горечь заполнила все существо, оставляя неприятный осадок: почему я причиняю всем боль? Мама, Анна, Чарли, Джейк и Рейчел, Элис. Черт бы побрал этого Эдварда! Черт бы побрал это пари! Черт бы побрал меня, согласившуюся на это безумие. Именно безумие, по - другому никак и не скажешь. Вот ответьте, стали бы вы соглашаться на более чем сомнительное предложение парня, который по совместительству является одним из самых сексуальных и желанных в Дартмуте? Еще неделю назад я бы с удивлением смотрела на ту выскочку, что дерзнула бы принять вызов от Эдварда Калена (а иначе его подстрекательство никак не назовешь) и качала бы головой, думая о том, как это все глупо. Теперь же я была той самой девчонкой, у которой отключились мозги в самый ответственный момент. Это было очень на меня не похоже. Не та мудрая рассудительная Белла, которой я являлась на протяжении 19 лет.
Обвинять же Эдварда я просто устала. Должна признать, частично, вина лежит и на мне. Я ни сколько не сомневаюсь, что Кален бы исполнил свой план и о нашем пари знал бы весь Дартмут. Вот только в одном он был прав: я послушно сдалась без борьбы, не стала себя отстаивать. Это-то и мучает меня, в какой-то степени. Но также, есть еще кое - что, что не дает мне покоя.
Мои кошмары никак не хотели отступать, и даже принимая положенную дозу антидепрессантов, я никак не могла контролировать свои мысли. Все стало еще хуже. Теперь герои моего сна поменялись: вместо Эйдана, с ножом в руке, на меня надвигался Эдвард Кален с кривой ухмылкой на губах. Не могу даже сказать вслух, какие картины подбрасывало мне сознание... даже вспоминать жутко.
И сейчас мой кошмар разрывал меня, но я пыталась сдержать рыдания и успокоиться. Элис сидела рядом, безмолвно наблюдая, держа в объятиях.
- Белла, милая, все закончилось, все уже прошло. Это просто сон, это просто сон - как мантру твердила моя подруга.
Успокоившись, но, не придя в себя, я извинилась перед Элис, взяла гитару и практически убежала "подышать воздухом" оставляя эльфа в недоумении. Ей было тяжело, я это чувствовала, но не потому, что мои крики пугали ее. Нет. Я видела, что по - настоящему гложет Элис: мое недоверие к ней. Она давно поняла, что в моем прошлом есть пробелы, болезненные пробелы, но деликатно не настаивала на разговоре о причинах моих криков и слез, предоставляя возможность мне самой поведать ей об этом. Ноя никак не могла решиться. Не из-за того, что подруга не поняла бы меня. Отнюдь. За последние полторы недели я осознала, насколько Элис чистый и светлый человечек, отчаянно желающий помочь всем и который ценит дружбу в равной степени, как и семейные узы. Я не говорила ей правды, отчасти опасаясь, что она расскажет все Эдварду, а его реакцию я даже боялась себе представить! Но еще, я не говорила ей о том вечере, так как не хотела видеть жалость в ее глазах и в глазах ребят. Она бы была. У Джейка была, первое время. А чем они отличаются от него? Риторический вопрос.
Ночь. Когда-то это было мое любимое время суток. Будучи беззаботным подростком, я бегала с подружками в кино, при этом выложив тонну косметики на себя, чтобы казаться старше. Бродила по ночному городу, вдыхая его неповторимый аромат. Снимала туфли и шла босиком по мостовой, не опасаясь никого и ничего. Тогда я думала, что весь мир принадлежит мне, стоит лишь протянуть руку и взять все, что ни пожелаешь. Увы, я была глупым и наивным ребенком, ожидающим большой сказки. Ее так и не наступило. Она закончилась, не успев начаться.
Крыша здания нашего общежития стала моим вторым любимым местом, после фонтана в укромном уголке. С того самого воскресенья неделю назад, если я хотела побыть одна и подумать в тишине, то приходила сюда. Сегодня 12 сентября 2009 года. Сегодня ровно три года с того самого дня, как меня предали те, от кого я меньше всего этого ожидала.

***

- Лорен, я не понимаю, о чем ты хочешь поговорить?
- Как о чем? О тебе и Эйдане, конечно! Видела бы ты его, он так переживает из-за того случая на пляже. Корит себя, что перебрал с выпивкой и был так груб с тобой. Белла, ну дай ему шанс - умоляла она.
- Лорен, я не виновата, что твой брат так...хм, увлекся спиртным. И знаешь, если бы он действительно хотел извиниться, то подошел бы сам, а не просил тебя позвонить - "Спокойно, Белла, не кипятись. Может он и впрямь раскаивается. Он же тебе нравится! Или уже нет? Ну, вроде нравится, нравился". Вот только после того вечера, я неосознанно стала бояться его. Едва Эйдан появлялся в коридоре, как я тут же шла в другую сторону, стараясь остаться незамеченной. Надо признать, что Мэлори (Эйдан Мэлори) делал попытки подойти и что-то сказать, но беспричинный страх сковывал меня, едва стоило Эйдану приблизиться и я стала избегать его. "Авторитет самого популярного парня в школе висит на волоске" - эти слова прозвучали из уст Джессики как-то за ленчем. Так странно, после первого сентября многие мои одноклассники, но в особенности одноклассницы, стали по - другому со мной обращаться. Появились косые взгляды, хихиканья и шушуканья, в туалете, уборщики только и успевали стирать надписи "Эйдан, мы ЛЮБИМ тебя", "Свон - серая мышь", "Зубрилка Свон". А однажды, в моем школьном шкафчике взломали замок и его содержимое было разбросано по коридору. Тогда мне казалось, что жизнь кончилась. О, как же я ошибалась! Даже моя подруга Джессика начала от меня отворачиваться. Вне школы мы также общались, но вот в школе, я, то и дело ловила ее хихиканья надо мной, которые она старательно прикрывала кашлем всякий раз, когда я была рядом. А все потому, что Джесс стала встречаться с другом Эйдана, Шоном. Один единственный человек не отвернулся от меня тогда, а терпеливо выслушивал мои стенания, кивал головой в знак одобрения и выдавливал улыбку на своем лице. Этим человеком была Лорен Мэлори, его сестра. Мы никогда с ней особо не общались, она была капитаном группы поддержки болельщиц и на год старше меня. Высокая длинноногая блондинка с пышными формами, которые свели с ума не одного старшеклассника нашей школы, да что там, вне школы, она была также популярна. Разница между нами была как день и ночь, но Лорен, казалось, это мало волновало, она пришла ко мне тогда, когда было тяжело. "Тяжело, ха, я и понятия на тот момент не имела, что значит тяжело". Лорен стала завоевывать мое доверие, попутно налаживая контакт между мной и ее братом. Вы спросите, как она смогла стать мне подругой за полторы недели? Не знаю, наверное, я ничего не понимала тогда и воспринимала каждую колкость или обидное слово, чересчур, близко к сердцу, а поделиться с кем-то своими переживаниями так хотелось. В тот день, 12 сентября, Лорен попросила меня приехать к друзьям, где она находилась, сказала, что есть важный разговор. Я не смогла ей отказать и, записав адрес, поехала в тот дом. Желудок предательски сворачивался, лоб был влажным, свидетельствуя о волнении, а руки подрагивали на руле, выдавая панику, но я не могла найти причины столь странной реакции моего организма. Лишь оказавшись на месте, я осознала, что к чему: Лорен подставила меня. Никаких друзей и приятелей не было, был только Эйдан и я. Какой же дурой я была, поверив и согласившись подождать "опаздывающую сестренку".

***

Уже позднее, покидая школу, я случайно услышала, их разговор в подсобке, заставивший меня в панике ухватиться за скамью, стоящую рядом
- Ты, дебил! О чем ты думал, оставляя ей эту царапину? Надо же было все так испоганить. Я же сказала, только переспишь с ней и все. Какого черта тебе приспичило кромсать эту дуру? А если она проболтается? Если расскажет все полиции? Ты понимаешь, что дело может дойти до тюрьмы? Если хоть кто-то об этом узнает, то наши папочка с мамочкой засадят нас по интернатам, в лучшем случае, а в худшем - моя репутация пострадает.
От этих слов внутри все перевернулось: она знала, она знала о том, что ее брат со мной сделал, в то время, как другие учащиеся называли меня проституткой и подстилкой, уверенные в словах Эйдана о том, как часто я "даю" всем парням; и ничего не сказала.
- Заткнись, Лори. Никто ничего не узнает, если ты не проболтаешься. Никто ничего не узнает - повторил он и притянул девушку к себе, обнимая и сжимая рукой ее грудь. "Неужели они?... Да, я знала, что Мэлори не родные брат и сестра, но они всегда держались так отстранено. Не может быть!"
- Ей не верят и никогда не поверят. После всех тех слухов что мы пустили, теперь вся школа думает, что ботанка Свон - шлюха.
- Да? А какого хрена я в сентябре таскалась за ней две недели, как хвостик, и вытирала ее сопли, в то время как ты вставлял очередной малолетке? Мы, кажется, договаривались, что это будет твоя последняя жертва - шипела она - я не собираюсь больше делить тебя ни с кем. Ты понял меня Эйдан Мэлори - при этих словах девушка со всей силы залепила ему пощечину - я согласилась помочь тебе получить Свон только потому, что она идеально подходила для роли новой игрушки. Скажи мне какова она? Лучше чем я?
- Ты сама сказала, это всего лишь игрушка, детка. Никто и никогда не сравниться с тобой, ты же знаешь - прошептал парень и тут же раздались причмокивающие звуки. Я была за дверью, поэтому оставалось только догадываться, что происходило по другую сторону. От всего услышанного меня мутило и приходилось сдерживаться, чтобы содержимое моего желудка не оказалось на полу прямо в этой комнате. Я посмотрела в небольшую щель и на этот раз увидела больше, так как парочка приблизилась к подсобке.
- Эта идиотка сама не понимает, какого зверя упустила - проворковала Лорен и при этом... "Боже нет", я отвернулась, но успела заметить, как она сжала ладонью промежность парня, отчего тот в блаженстве застонал. Рыдания душили меня, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от всего того ужаса, что услышала, я кусала ладонь до крови, сдерживая истерику и молясь, чтобы меня не заметили.
Они ушли после того как сделали это, а я все сидела в том помещении, находясь где-то далеко в своих мыслях, ощущаю пустоту и тупую боль где-то в груди. Меня использовали, захотели поиграть. Мне никто не верит! Все думают, что я шлюха! Меня вываляли в грязи, погрузили в нее по самую голову, не давая вздохнуть, топя и убивая, смеясь при этом. После подслушанного разговора, я стала сходить с ума. Я не была в норме уже после того, как меня изнасиловали, но после их слов что-то во мне надломилось... Мама пыталась помочь, но я замкнулась в себе и только могла, что плакать.
Мне никто не верил. Даже Джессика, моя, уже бывшая, подруга. Даже она! Так больно!

***

Воспоминания бередили душу, оставляя горький металлический привкус в горле. Вновь обведя взглядом спящий городок, освещенный ночными фонарями и лунным светом, я взяла в руки свою малышку Рей и, недолго думая, тронула струны

Pink - Dear Mr. President

Мне всегда нравилась эта песня, она показывает, что в нашем мире много нуждающихся и страдающих людей. Людей, которым возможно в данный момент гораздо хуже, чем мне, у которых нет ни дома, ни семьи, ни денег. Как много матерей уже не увидят своих сыновей ушедших на войну, как много бездомных детей умирает на улицах, как много разногласий между детьми и родителями, как много убийств на темных улицах города? Но почему тогда правительство ничего не делает, чтобы помочь, почему смотрит сквозь пальцы на все, что творится вокруг? Мне никогда не получить этих ответов, да и Пинк тоже, однако она не боится их задавать, не боится спеть свое мнение о нашем "дорогом президенте".

Я чувствовала себя в безопасности, мне было невероятно хорошо. Такое обычное слово для людей, но только те, кого жизнь проверяла на прочность, понимают, как много несут в себе эти двенадцать букв. "Безопасность" - значит не бояться. Сколько времени я прожила в страхе, опасаясь, что все повторится и со мной вновь сделают это. Сколько времени мне понадобилось, прежде чем я смогла просто смотреть на людей без тени страха и отвращения. Сколько времени потребовалось мне, чтобы понять, что я ни в чем не виновата. Минуты, часы, дни, недели, месяцы, которые сложились в два года. Два года моего добровольного пребывания в реабилитационном центре.
А еще "безопасность" значит спокойствие, осознание того, что тебя никто не обидит, не нарушит границы твоего мирка, не причинит вреда. Ты можешь наслаждаться музыкой, не заботясь о том, услышат ли тебя, петь, выплескивая все эмоции, что скопились за эти дни и просто быть собой. Той, которая где-то в глубине души хочет верить людям, и верить в справедливость мира, той, которая ждет принца на белом коне. И ему будет все равно, что ее первый раз был не таким, как у других. Ему будет все равно, что она бедна, что она неуклюжа и постоянно краснеет. Он будет любить ее такой, какая она есть и ни разу не упрекнет за прошлое.
Я выпустила гитару, которая с тихим стуком упала о бетон. Не обращая внимания, я подошла к раю крыши и стиснула руками перекладины, а потом рассмеялась, горько рассмеялась своим мыслям.
"Глупая, глупая, Белла. Тебе почти 20 лет, а до сих пор веришь в сказки. У твоей истории не такой конец, твоя фортуна отвернулась от тебя. Даже, Эдварду Калену ты нужна лишь как новая игрушка в постели". Пустота вновь начала заполнять меня, но я не боялась, так даже лучше. Я готова к ней и смогу ее контролировать, смогу не упасть, когда земля подо мной разверзнется. Что-то мягкое опустилось на мои плечи, и холод ночи тут же дал о себе знать бесчисленным количеством мурашек пробежавших по телу. Аромат куртки был так знаком: запах моря, свежести, пряностей и частичка его. Он проник в ноздри, наполняя легкие его воздухом, заставляя меня дышать чаще. Закутавшись в куртку, я спокойно прошептала:
- Что ты здесь делаешь, Эдвард? - ни страха, ни волнения, ничего не чувствуя сейчас, я
развернулась и посмотрела в уставшие зеленые глаза (еще бы, четвертый час утра). Один и плюсов такого состояния, это ровное отношение ко всему происходящему, будто со стороны ты наблюдаешь картину действий.
- Решил прогуляться - солгал он.
- И ноги случайно занесли тебя на крышу, да? Элис - тихо изрекла я.
- Да, она - сдался Кален - она беспокоится за тебя. Ребята беспокоятся за тебя… - и немного помедлив добавил - Я беспокоюсь за тебя. Почему ты не говорила, что вот уже неделю мучаешься бессонницей? Может обратиться к врачу? Ты плохо выглядишь - его рука мягко дотронулась до щеки и слегка погладила, но я увернулась, отойдя дальше.
- Со мной все в порядке. Я в норме - слабая отговорка. Я не была в норме. Кошмары изматывали. От идеи «пить снотворное» я отказалась, так как уже прошла через зависимость к нему, а антидепрессанты, в больших дозах, по сути, были тем же снотворным. Приходилось пить положенную дозу, но это не очень способствовало успеху.
- Откуда это у тебя? - перед моим носом возникла подозрительно знакомая оранжевая коробочка.
"Как он ее нашел? Она же была... Элис! Нет, она не могла залезть ко мне в шкафчик, или могла? Это переходит все границы - гневно думала я, но внезапно в памяти всплыло ее лицо: заплаканное и уставшее. Всю эту неделю она будила меня и успокаивала, не выказывая ни толики недовольства, не ропща на то, что не может выспаться, стойко переносила это вместе со мной. Чувство стыда встрепенулось где-то в душе, прогоняя ярость. Элис не заслужила такого обращения с моей стороны.
- Эдвард, отдай мне это, пожалуйста - попросила я, протягивая руку, но он лишь ловко увернулся.
- Сначала ответь, ты принимаешь их? - он потряс бутылочкой перед моим носом.
- Мда, время от времени - неопределенно пожала плечами я. Сил спорить, просто не было. Очень хотелось спать, но приходилось держаться. Сильнее всего сейчас, я боялась повторения того сна.
- Почему? Все настолько плохо? - он с беспокойством смотрел на меня, а я лишь молчала.
- Мне трудно порой заснуть... Но это не важно.
- Не важно? Что именно неважно: то, что ты вот уже неделю как просыпаешься от кошмаров и ничего не объясняя убегаешь на крышу? Или то, что во сне ты зовешь какого-то Эйдана? - резко обернувшись на это, я не сумела подавить в себе страх и прошипела:
- Никогда! Слышишь, никогда! – гневно прошептала я, пытаясь, справится с голосом, который хрипел от нехватки кислорода. Оказывается, я задержала дыхание, и почувствовало это, только когда легкие начало саднить
- Не употребляй при мне это имя! – ногти впились в кожу со всей силы, как будто могли помочь справится с яростью, вызванной во мне одним лишь одним упоминанием его. «Дыши, дыши. Вдох. Выдох. Еще раз вдох, и выдох - Со мной все в порядке – уже тише и спокойней добавила я.
- В порядке, в порядке. Обычная заезженная пластинка. Временами ты само спокойствие и рассудительность, временами, ты горишь, когда находишься рядом со мной. Но что-то неуловимое меняет тебя, заставляя переключаться. В следующую секунду, ты уже шарахаешься от каждой тени, боишься любого прикосновения. Что происходит, Белла? Нет, даже не так. Что с тобой произошло Изабелла Мэри Свон?
Я повернулась и долго - долго смотрела в его пронзительные зеленые глаза, не решаясь открыть рот, зная, что если сделаю это, то расскажу все. Все до единого. Мне так этого хотелось. Но нет, он не поймет, не простит, не примет.
- Это не важно. Тебя не должно это заботить.
- Не должно? Ты понимаешь, что говоришь? Я хочу знать, что происходит с моей девушкой - эта фраза-то и добила меня.
- С твоей девушкой говоришь? Да? А не поздновато ли ты вспомнил о том, что я твоя девушка? Что же ты делал всю эту неделю, пока студенты шушукались у меня за спиной, называя очередной подстилкой Эдварда Калена? Что делал ты, когда твои знакомые демонстративно отворачивались от меня, едва узнав, что я бедна, как церковная мышь? Что делал ты, когда все девушки университета, разносили меня в пух и прах, говоря, что я охотница за деньгами и отхватила себе "лакомый кусочек? Где был ты, когда единственными, кто поддерживал меня, была твоя семья. Насмешки, шепотки, презрительные и косые взгляды - всю эту неделю я терпела это. Ты выставил меня на всеобщее обозрение словно лот на аукционе. Но я человек. С чувствами. И ты унизил меня. Что Эдвард? Почему ты молчишь? Неужели сказать нечего?
Глядя на его мрачнеющий взгляд, я вновь горько усмехнулась.
- Твоя девушка? О чем я только думала? Я.. я ведь и вправду верила, что ты не такой, ты другой. Настоящий Эдвард где-то внутри этой аморфной оболочки, прячется и не хочет быть найденным, но нет… - глубоко вздохнув, собираясь с силами, я произнесла - Я выхожу из пари, Кален. Я не вещь, чтобы мною хвастаться и использовать в своих целях. Я человек.
- Ты не можешь выйти, ты же проиграешь и тогда... - я оборвала его.
- И что тогда? Ах да, секс. Тебя ведь только это волнует. Лечь в твою постель сейчас, или доберемся до твоей комнаты? - безучастно поинтересовалась я - а знаешь, нет. Ты же так долго ждал, что думаю, и здесь не побрезгуешь - и, не дожидаясь его реакции, сбросила куртку. Чуть помедлив, я сняла и футболку, оставаясь в лифчике и спортивных штанах.
- Хорошо, валяй, вот она я, возьми - распахнув руки в приглашающем жесте, я замерла. Кален, не пошевелился. Один бог ведает, что за мысли бродили в его голове. Полный желания взгляд, руки, сжатые в кулаки, напряженное лицо – неподвижная, но такая прекрасная статуя и только жилка на шее выдавала его бешено несущуюся кровь, ускоряющую сердцебиение. Кален не двигался, чем сбивал меня с толку. "Ах, да. Ждет, пока я совсем разденусь, ну что ж…", я взялась за шнурок от спортивных штанов, намереваясь развязать, но руки не слушались, как будто их что-то сдерживало.
Горячие ладони крепко схватили мои руки, не позволяя им сдвинуться. Подняв взор, я наткнулась на горящий взгляд почерневших глаз. Перестав сопротивляться, я посмотрела на Эдварда в ожидании дальнейших действий, но он лишь молчал. Ветер, гуляющий по крыше, пронизывал и обдавал холодом. Я замерзла (еще немного и мои зубы застучат), но продолжала стоять, не шелохнувшись. Эдвард, не сводя с меня глаз, опустился и поднял куртку, а затем натянул ее мне на плечи, и, укутав, притянул ближе.
- Ты совсем замерзла моя малышка. Такая холодная, словно льдинка – нежно прошептал он.
Непонятные звуки раздавались вокруг. Всхлипы, участившееся дыхание, а еще плач, который что-то сдерживало, от чего он получался прерывистым. Откуда это?
- Тшш, малышка, все хорошо. Все хорошо, моя девочка. Я виноват, знаю, прости. Я… я… я… виноват – подняв заплаканное лицо я наблюдала за его бесплотными попытками извиниться. Выглядел, Кален, в этот момент, довольно забавно: слегка рассеянный взгляд, перемещающийся то на меня, то куда-то за спину, руки, которые гладили мою спину скорее на автомате, заикание. «Не могу поверить, о великий и ужасный Эдвард Кален не умеет признавать свою вину?» Эта мысль насмешила меня, прогоняя все дурное. Надо ему помочь!
- Ты абсолютно не умеешь извиняться, Эдвард - я перебила его "пламенную речь" - думаю тебя нужно научить. Так, а теперь давай, повторяй за мной "Белла, прости меня. Я глупая эгоистичная сволочь. Я был не прав и признаю это" - он уставился на меня так, будто я сказала что-то оскорбительное в его адрес. Ну хорошо, может я и переборщила с выражениями, но сдаваться не собиралась.
- Да-да, так будет искренней, и не делай такое удивленное лицо, тебе не идет - слабая улыбка с его стороны, но предупреждая слова, готовые сорваться в ответ на мою необдуманную фразу, я продолжила - Из-ви-ни, Белла - по слогам произнесла я, ожидая пока он повторит.
- Я не буду это говорить - возмущенно проговорил он. Я лишь фыркнула и отвернулась. Несколько мгновений спустя я услышала тихий и ровный голос
- Я не знаю, как сказать это. Черт, никогда в жизни… Белла – позвал он меня, но я не повернулась – тяжелый вздох - Ты права – устало пробормотал он, запуская руки в волосы - Ты права, Изабелла Свон. За свои недолгие 20 лет я не научился одной вещи: просить прощения. Я никогда не задумывался о своих действиях, делая так, как этого хотелось мне, поступая по своему усмотрению, не заботясь ни о чьих чувствах, кроме своих. Я намеренно ничего не говорил, не защищал тебя, желая закалить таким образом, дать тебе понять тот мир, в котором я верчусь ежедневно. Единственное, чего я не учел, это того, что ты - другая, тебе свойственна другая реакция на мой мир. Я уже забыл, как когда-то это общество сломало Элис. Тогда я пообещал себе, что она больше никогда не пострадает. И что я делаю? Я отправляю тебя к ним, повторяя историю... я... Я должен был думать, а вместо этого... Прости, Белла.
«Неужели он извинился? Искренне?» - я обернулась, чтобы удостовериться. Так и есть. Напряженный взгляд и растерянность.
- Ведь это не сложно, правда? – улыбнулась я. Мысль о том, что Эдвард раньше не просил прощения с одной стороны удручала, но с другой стороны его маленький «подвиг» подсказал мне, что надежда есть, не все еще потеряно, просто нам нужно время. Ему нужно время, и мне тоже. Злость на него потихоньку испарялась.
- Сложнее чем ты думаешь – ответил он, а затем зевнул, не успев закрыть рот ладонью. Я засмеялась, открыто и легко.
- Иди спать соня, завтра у тебя тяжелый день.
- Ты хотела сказать сегодня – поправил он шутливо.
- Да, сегодня – вновь погрустнев от воспоминаний трехлетней давности, я посмотрела вдаль, как будто там можно было найти спасение. Почувствовав руки на своей талии, я вздохнула и откинулась в такие родные для меня объятия. Моя макушка уютно устроилась под его подбородком, и мы замолчали, наслаждаясь тишиной.
- Белла, сыграй мне что – нибудь – робко попросил он и тут же добавил – если ты не устала и не хочешь вернуться к себе, конечно.
- С радостью – я подарила ему искреннюю улыбку и направилась к гитаре, одиноко лежащей в сторонке.
- Что ты хочешь послушать? – спросила я.
- Что угодно, главное, слышать твой голос.

Avril Lavigne - Tomorrow (live)

Я нашла именно тот ответ, который могла ему дать сейчас, сегодня. Я не сказала «Да», но дала надежду на завтра. До восхода мы просидели, обнявшись на импровизируемом подиуме, который остался с воскресного вечера, и просто молчали, так как оба боролись с «тяжелыми веками». В итоге, засыпая, я решилась сказать ему
- Спасибо, что мог пережить эту ночь, Эдвард.
Может мне показалось, а может и нет, но я почти слышала, как он ответил
- Все, что пожелаешь, моя Изабелла.
Завтра будет поистине трудный день.

P.S: Мой компьютер просто невыносим и никак не хочет загружать музыку, так, что извините, но песни я выложу только в воскресенье, ближе к ночи.