Глава 9. Я не могу

Иногда ночами я просыпалась, не потому что хотела, а потому что меня как будто выдергивали из сна. В такие моменты я вздрагивала, внутри все горело, а разум кричал: Сейчас.
Сейчас.
Сейчас.
Я хлестала себя по щекам, сбрасывая остатки сна и усталости. И всегда, всегда он уже ждал.
Он всегда шел по тому же краю обрыва и хотел большего.
В такие ночи поначалу кровать превращалась для нас в площадку для игры.
Мы вслепую хватали друг друга за кожу, волосы, и я никогда не знала, как, почему нам так жарко, не понимала уже, он имеет меня или я его, были это пальцы или язык, он матерился или я – потому что все это как-то сливалось воедино.
Нас больше нельзя было разделить.
Но когда ты так связан с кем-то, с чьей-то жизнью, когда нельзя пережить, чтобы этот человек без тебя сделал хоть один вдох, когда сам без него не можешь решить, пойти ли на прогулку или выпить кофе…что ж.
Тогда начинает нарастать негодование.
В день вечеринки Элис, когда повсюду был запах дождя – земляной запах, напоминающий о том как в детстве выкапывали червей, в ту ночь, когда мы не говорили ни об Аро, ни об Элис, ни о том, что он сделал…я проснулась в холодном поту, не вздрагивая и не дрожа, я просто открыла глаза.
- Целую вечность спишь, - его голос показался слишком громким в ночной тишине, от разочарования в голосе я вдруг почувствовала усталость, но в то же время окончательно очнулась.
Потому что жить ради кого-то еще это возбуждает, но в то же время очень утомительно.
- Ты за меня сегодня не боялась? – прошептал он.
- Нет, - ответила я, но он уже это знал. Я поняла это, и, должно быть, это меня и напугало.
Я схватила его, впиваясь ногтями в его холодную влажную рубашку.
- Ты уходил? – обвиняла я, пытаясь заглянуть ему в лицо.
- Ты сводила меня с ума. Когда ты так спишь, так крепко, а я смотрю на тебя - Белла, ты не представляешь, как это бесит… когда нельзя дотянуться до тебя, нельзя пойти за тобой в твои сны, как будто смотришь на мираж в пустыне. Тебя на самом деле там нет, а я умираю от жажды… мне хотелось дух из тебя вытрясти, - в его голосе не было и намека на сожаление или оправдание.
Но не это меня волновало.
- Ты уходил? Все время уходишь? Посреди ночи? – выпалила я, дергая его за рубашку.
- Мне нужно как-то выкидывать тебя из головы в те моменты, когда ты не можешь быть моей, - он схватил меня за запястья.
В голове вертелись три вопроса.
Как часто?
Куда он ходит?
Теперь, когда я все знаю, смогу ли я когда-нибудь крепко спать?
Но на самом деле только одно имело значение.
- Больше так не делай, - потребовала я, потому что он был светочем в моей жизни.
И не имел права просто так уходить.
- Я буду делать то, что нужно, - шесть простых слов, которые должны были бы толкнуть нас в пучину ссоры, хотя мы бы пришли к решению.
Но это были мы.
Я встала на колени, он продолжал держать меня за руки, и во мне начало быстро подниматься бешенство, замешанное на эгоизме, избалованности.
Он не имел права просто так уходить.
Что если я проснусь, а его рядом нет?
И я не хотела одна завязнуть в этом – я и сама ни раз пыталась выкинуть его из головы.
Стало тяжело дышать, и я с трудом различала его лицо – черные глаза в ночи, он улыбался мне с каким-то извращенным возбуждением - как будто ему не нравилось то, что надвигалось, но он бы ни за что это не пропустил.
Эдвард отпустил мои руки, и стало тихо, на минуту, пока мы смотрели друг на друга, ожидая, пока я перейду черту, мы оба знали, что пришло время.
- Сделай это, - прошептал он, принуждая меня открыть огонь.
Желая избавиться от той горечи, что мучила нас обоих.
Я замахнулась и с силой ударила его по левой стороне лица, дважды.
Моя ладонь горела и жгла, но он не сдвинулся ни на миллиметр, на его лице застыла улыбка, мрачная, но восхищенная, потому что я открыла огонь.
Теперь пути назад нет.
И страшно подумать, что это может означать.
Потому что нет таких сказок, где Прекрасный Принц сбивает тебя с ног…только в порыве страсти.
Для остального мира я была все равно, что мертва – я не чувствовала ничего ни к чему, что не было связано с Эдвардом.
Я не могла улыбаться солнцу, если его не было рядом, я не видела прекрасного в картине, пока он не показывал это мне, я не чувствовала счастья без него, я с трудом справилась с чувством вины, когда получила приглашение на помолвку от Элис и Джаспера по электронной почте, я больше не стремилась ни к чему в работе, которую когда-то любила – все это теперь принадлежало Эдварду.
И часть меня ненавидела его за это.
Поэтому…в тот момент, когда понимаешь, что то, что терзает и уничтожает тебя и то, ради чего ты живешь, это одно и то же…
И что могла я сделать?
Отбиваться, пинаться, царапаться, толкаться и плакать – потому что уйти все равно нельзя.
И он принимал все это, молча, даже дольше, чем мне следовало от него ожидать.
Я неподвижно зависла над ним, выпуская все это наружу на единственного человека, который смог бы это понять.
Я морщилась и снова колотила его кулаками в грудь, корчилась и била его по плечам, по рукам, а он сидел, вцепившись в мои бедра, царапаясь, растягивая кожу от каждого моего удара.
Наконец, он должен был прекратить это.
- Хватит! – закричал он, обхватив меня руками так крепко, что я могла только дергать бедрами, сидя у него на коленях.
Эдвард толкнул меня обратно на кровать, а сам встал, но я быстро дернулась вперед и, схватив его за ворот рубашки, с силой рванула назад.
Я смотрела на него снизу вверх горящими влажными глазами, и он со злостью посмотрел на меня, стиснув зубы и морщась от моего жалкого вида.
- Не уходи, - проскулила я, не отводя от него дикого взгляда, я совершенно себя не контролировала, и он не мог вот так оставить меня сейчас.
На его лице мелькнуло сомнение, а затем он схватил меня за плечи и, рывком подняв с кровати, поставил на ноги.
- Я не могу, - прокричал он в ответ, впиваясь пальцами в мою кожу.
Монстр внутри меня торжествовал.
Он мог отойти от меня не дальше, чем я от него.
- Это когда-нибудь закончится? – устало сквозь стиснутые зубы проговорил он.
- Нет, - честно ответила я, уже понимая по его отчаянному взгляду, что он знает.
Чем больше у нас есть, тем больше нам нужно.
Так все просто.
Эдвард вытянул руку и впился в нежную кожу на внутренней стороне моего бедра, заставляя меня расставить ноги, и я прижалась к нему бедрами.
Он положил ладони мне на грудь и на живот и начал отталкивать меня, пока я не уперлась спиной в стену. Все это время он двигался следом, склонив голову, наблюдая за мной меня сквозь опущенные ресницы, проверяя мою реакцию.
Прижатая к стене, я сбивалась с дыхания, дрожала и закатывала глаза в предвкушении чего-то большего.
Рука Эдварда скользила от живота к шее, большим пальцем он трижды провел по пульсирующей вене, а потом внезапно вцепился в мой подбородок и резко повернул мою голову так, что щекой я касалась стены.
Его пальцы, как железные когти, впивались в мою челюсть, не давая шевельнуть головой, еще сильнее зажимая так, что кости трещали.
Я ждала его поцелуя, что он выплеснет все свои обиды, но вместо этого он поднес губы к моему уху.
- Ты превратила меня во что-то, что я ненавижу, - прошептал он, язвительно и печально.
Но через секунду я уже не чувствовала ни его рук, ни его тела, а он с гордым видом отправился к своему чертовому пианино, оставив меня пригвожденной к стене. Я судорожно, отрывисто дышала, прокручивая в голове одну только мысль, что мой мир оказался на грани катастрофы.
Я оторвалась от стены и побежала к нему, думая, что он за своим дурацким пианино, но его там не было.
Он просто стоял там, ждал.
Как всегда, Эдвард точно знал, что делал, он давил, пытаясь все сломать, а раз я давно стало его личной дурочкой, это сработало.
Я бросилась на него, хватая за ворот рубашки, в то время как он схватил меня за пояс, но я не могла понять, тянет ли он меня к себе или отталкивает.
- Я больше не могу так поступать с тобой, Белла…не могу..
- Я хочу тебя, ты мне нужен, всегда, всегда… мы не можем жить отдельно..я обещала, что останусь навсегда, и я понимала, что говорю… прости, что ударила тебя, прости…
- Зачем тебе нужен кто-то, кто уничтожает тебя? – спросил он, и я оказалась в нескольких сантиметрах от него.
Теперь было понятно, что он отталкивает меня.
- Да что ты говоришь, Эдвард, - закричала я, отчаянно тряся головой, раздирая ногтями свою кожу. – Ты - это единственное счастье в моей жизни, единственное…
- Я просто единственное в твоей жизни!
- Так же, как я в твоей – ты сказал, сказал, что по-другому уже и быть не может, и я не хочу, чтобы что-то было по-другому…
- А может, я хочу вернуть свою прежнюю жизнь, - он слегка пожал плечами и приподнял подбородок.
Именно так.
Он развернулся на 180 градусов, и кровь отхлынула от моего лица.
Он собирался уйти от этого разговора.
- Ты боишься, - выпалила я. – Ты до ужаса боишься всего того, что может вызвать у тебя хоть какие-то чувства – ты жил в каком-то чертовом пузыре до меня, даже мать свою ты не можешь назвать по имени! Ты говорил, что Элис живет в стране чудес? Да посмотри на себя - единственная реальная вещь, которая добралась до тебя, ты не можешь ее..
Он накинулся на меня, сбиваясь с дыхания, глаза его потемнели, окрасившись по краю красным.
- Ты права, я боюсь. Мне страшно, черт возьми, - прокричал он, я распахнула глаза, потому что он направился к шкафу.
Он рывком открыл дверь, и мой взгляд заметался вслед за движением его рук - костюмы, черная пыльная сумка на полу.
Удары сердца эхом отдавались в ушах, и я не могла двигаться.
- Я точно сегодня кому-нибудь вмажу… Я не могу сконцентрироваться на простейших вещах, и даже не смог написать хоть одну чертову книжонку за шесть месяцев. Я должен появляться на вечеринках, на которых не хочу быть – потому что не могу себя контролировать, я не могу просто так прогуляться по улице, и больше не могу говорить ни с кем, кроме тебя, я этого не понимаю, и поверь мне, я ужасно устал, но убрать это из своей жизни я тоже не в состоянии, хотя так устал…и знаешь, Белла, все это дико пугает.
Он срывал одежду с вешалок, запихивал ее в сумку, а я лишь в панике стояла рядом.
- Ты не прав…все не так, - я лгала, но продолжала говорить слова, в которые сама не верила. – Ты можешь вернуться к работе, мы просто сделаем шаг назад и…
Он рассмеялся, зло и громко.
- Я сделал из тебя лгунью, - он продолжал что-то запихивать в сумку, и, наконец, застегнул молнию. От этого финального движения желудок мой нехорошо дернулся, и я схватилась за живот.
- Остановись, просто остановись, давай, пойдем обратно в постель и просто…
- Белла.
- Эдвард.
Он подошел ко мне, но я не отводила взгляда от его пальцев, все еще сжимающих ремень сумки.
- Белла, - произнес он, одним пальцем приподнимая мой подбородок, - комната оплачена до начала года.
Я судорожно вздохнула и сглотнула кислую, обжигающую рвоту.
- Что, что мне сделать? Что мне сделать…. – выпалила я, потому что была согласна на все, лишь бы он не сделал следующего шага.
- Живи размеренной жизнью…мы всегда слишком торопились… возвращайся на работу, будь с Элис…молись, чтобы мы смогли пережить это, - и на одну короткую секунду он коснулся губами моего лба.
- Я не смогу, у меня не получится, - выкрикивала я в его удаляющуюся спину. – Ты же убьешь меня своим уходом…
- Это и так происходит с нами, Белла. Это не жизнь, - сказал он, оглянувшись через плечо, но смотрел он уже куда-то мимо, больше не замечая меня.
Но я-то его видела, а значит, у меня еще оставалась попытка.
Я рванула вперед, схватилась его за шею, вцепилась в рубашку, кричала, плакала, а он дергал плечами и вырывался, пытаясь сбросить меня со спины, как какую-то мартышку.
И у него получилось.
Я с грохотом упала на пол, а он вышел за дверь.
Я пыталась встать, снова падая на руки, но, наконец, нашла опору и выскочила в коридор как раз в тот момент, когда закрывались двери лифта.
Я побежала к лестнице, я спотыкалась, кричала, я вырвалась на улицу, в дождь.
Я бежала по тротуару, заглушаемая шумами города, а в голове все крутились его слова, когда я умоляла его остаться.
Я не могу.
Я не могу.
Но он ушел… он также просто исчез из моей жизни, как и появился в ней.