Фонарик погас окончательно, как только Драко переступил порог комнаты. Он слегка встряхнул его – ничего не произошло, так что он, не церемонясь, отбросил бесполезную теперь вещь в сторону.

Не услышав характерного громкого стука от удара, Гарри посмотрел вниз: пол устилал толстый пушистый ковер. Во всех остальных комнатах замка, насколько он помнил, полы были деревянными. Во всех, кроме этой. Здесь под ногами был темно-фиолетовый ковер, в слабом свете свечей казавшийся почти черным.

– Чувствуете запах? – спросила Гермиона, втянув сносом воздух. – Я раньше уже слышала его, здесь в доме, и я уверена, что слышала его еще раньше. – Цветочный аромат был очень сильным, почти приторным, у Гермионы даже началась слабая головная боль.

– Чувствую, – отозвался Гарри. – Похоже на… – он попытался подобрать подходящее слово, чтобы описать запах, но, так и не сумев, лишь пожал плечами.

– Какая красота, – восторженно выдохнула Джинни, оглядываясь по сторонам. Комната была декорирована в разных оттенках фиолетового. Тяжелые портьеры роскошного пурпурного цвета были подвязаны бледно-лиловыми шнурками. На столе стояла большая хрустальная ваза, с одинокой фиолетовой веткой, на которой цвели большие белые цветы. Стены украшали зеркала в витиеватых рамах и картины балерин, в фиолетовых пачках. – Я бы могла умереть здесь! Это самое прекрасное место, какое я когда-либо видела.

– Это похоже на долбанный фиолетовый ночной кошмар, – проворчал Драко. – Как тебе вообще в голову пришло назвать это «прекрасным»? – Он закатил глаза. – Я забыл, ты же Уизли. У вашей семейки отвратительный вкус.

– Драко, повежливей, пожалуйста, – раздался у него за спиной голос Гермионы. Она шагнула ближе и обвила руками его талию, прижавшись щекой к прохладной коже спины. – Я рассчитываю использовать твой острый язычок в личных целях в будущем, так что будет очень жаль вырвать его за сквернословие.

Драко тихо рассмеялся.

– Кто я такой, чтобы перчить моей прекрасной сексуальной даме, если она захочет воспользоваться моими талантами? – Он развернулся к ней лицом и обнял за талию, Гермиона еще крепче прижалась к теплому телу, скользнув руками выше по гладкой спине, к шее. Их губы встретились, оба задохнулись от долгожданного прикосновения.
Гарри перевел взгляд с картины на страстно целующихся Драко и Гермиону. Он толкнул в бок стоящую рядом Джинни, которая с интересом рассматривала керамического единорога.

– Что? – недовольно поинтересовалась она. Гарри кивнул головой в сторону ничего вокруг не замечающей пары. Джинни не выдержала. Она подскочила к целующейся парочке и оттащила их друг от друга.

– Гермиона, как ты можешь? – выкрикнула она, дрожа от гнева. – Мой брат – твой муж, пропал и, скорее всего, мертв, а ты что же? Целуешься с Малфоем? – Она ощутимо ткнула Гермиону в грудь указательным пальцем. – Ты мне всегда была как сестра, и мне больно видеть, как ты губишь последнее, что еще осталось от вашего брака, путаясь с этим уродом!

Вначале обвинительной речи Джинни Гермиона почувствовала вину и стыд, но очень быстро эти чувства превратились в бешенство.

– Как ты смеешь оскорблять Драко! Он в сто раз лучше Рона, и ты знаешь это! – За все годы знакомства с Джинни, Гермиона ни разу не ссорилась с подругой, и ей было неприятно происходящее сейчас, но отступать не собиралась. – Рон был ужасным мужем, ты сама знаешь, что он сделал! Он всегда думал только о себе!

Драко пытался оттащить ее от Джинни, но Гермиона оттолкнула его.

– Нет, Драко! Она должна это услышать! Прости, Джинни, но ты должна понять, что единственная причина, по которой я вышла замуж за Рона – это то, что я не могла быть с Драко. Это правда, – сказала она в лицо покрасневшей Джинни. – Я всегда любила Драко, и… это может шокировать тебя, но Рон тоже всю жизнь любил другого человека! Наш брак был сплошным недоразумением с самого начала, и я так устала от всего этого. Я хочу быть счастливой! Разве я не заслуживаю счастья?

Гарри заговорил до того, как Джинни смогла хоть что-нибудь ответить.

– Ты сказала, что Рон был влюблен в другую? – его удивил не тот факт, что Рона была любовница, об этом он знал, его удивило то, что Гермиона была в курсе. Рон прилагал неимоверные усилия, чтобы скрыть свой роман, а Гарри, не желая того, хранил эту тайну. Не раз он выгораживал друга перед Гермионой, предоставлял ему алиби, даже покупал вместе с ним подарки его возлюбленной – обычно ее любимые духи «Сиреневый цвет». Гарри ненавидел эту ложь и не раз пытался убедить Рона расстаться с любовницей, но тщетно.

Гарри не знал, кто эта «другая женщина», но у него были некоторые догадки. Роман продолжался довольно долго, а потом внезапно все прекратилось. Рон сходил с ума от беспокойства: его любимая, казалось, просто исчезла с лица земли. С тех пор он больше не слышал о ней, и чуть ли не каждый день рассказывал Гарри, как он мечтает расстаться с Гермионой, чтобы остаться с ней, если бы только появилась такая возможность.

– Я не дурочка, Гарри, – она была готова расплакаться в любую минуту. – Я знала, что что-то происходит! – Гермиона вытерла ладонью все же выступившие слезы. – Его никогда не было дома, а когда он все же появлялся, от него пахло… – она вдруг запнулась. – Сиренью!

– Что? – недоуменно переспросил Гарри и оглянулся на Драко, но тот выглядел таким же озадаченным.

Гермиона, не сказав больше ни слова, заметалась по комнате, выдвигая ящики комодов, вороша их содержимое.

– Я знала, что слышала этот запах раньше! – Найденная пара шелковых чулок полетела в сторону. – Может, это она? Мне нужно больше доказательств! – Гермиона остановилась и повернулась к остальным. – Не стойте, как идиоты! Помогите искать улики!

Будто очнувшись, они бросились на помощь.

– Что конкретно мы ищем? – спросил Гарри Джинни.

– Не знаю, но думаю, когда мы это найдем, то поймем. – Она как раз обыскивала дамскую сумочку, там была пара безделушек, маленькая бархатная коробочка и кое-что такое, что ее сердце пропустило удар. Она вытащила обтянутую черной кожей книжку, на которой было написано «Дневник». Ни на обложке, ни на одной из страниц не было имени. – Малфой?

Драко прервал свои поиски и обернулся к Джинни.

– Что?

– Ты был в этой комнате раньше, так ведь?

Гермиона и Гарри обернулись к ним.

Джинни посмотрела на него поверх обложки. Его молчание было достаточным ответом.

– Дорогой дневник, – громко прочитала она. – Наконец-то я вырвалась из своей тюрьмы! Конечно, теперь я заперта в другой, но, по крайней мере, я в госпитале, а не прикована к кровати, грязная и голодная. За свое спасение я должна благодарить Драко Малфоя! Теперь я знаю, что мы предвзято судили его все эти годы. Он – мой спаситель, и я до конца жизни буду признательна ему за его доброту и сострадание. Надеюсь, что больше никогда не увижу Блейза! Я ненавижу его всей душой и когда-нибудь, как-нибудь, я отомщу ему за то, что он со мной сделал.

Гермиона и Гарри во все глаза смотрели на Драко. Гарри просто не мог поверить, что Малфой оказался способен на добрый поступок по отношению к другому человеку. Гермиона с нежностью посмотрела на Драко и улыбнулась ему.

Джинни перевернула несколько страниц и снова принялась читать.

– Драко только что ушел. Он приходил проведать меня и принес мне красивое фиолетовое платье – помнит, что это мой любимый цвет. Ну, разве он не прелесть? – Джинни с ухмылкой посмотрела на Малфоя, которому, кажется, было неуютно слушать все это. – Мы долго разговаривали. Драко пытается убедить меня, будто он счастливейший человек на свете, что у него все прекрасно, но я чувствую, какую-то скрытую печаль.

Драко не знал, сколько еще он сможет это слушать. Ему хотелось выхватить дневник из рук этой рыжей ведьмы и спалить его хоть бы при помощи свечки. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что он на самом деле не такая скотина, какой притворяется. Годами создаваемый образ грубого бесчувственного ублюдка дал трещину всего из-за пары строк из старого потрепанного дневника.

Он видел, как Гермиона пересекла комнату, направляясь в сторону Джинни, и принялась рыться в коробке для украшений. Она все еще что-то искала.

– Я спросила, все ли в порядке с его женой, он пытался соврать мне, что все хорошо, но я видела, что это не так. Я надавила на него, и он, наконец, признался, что никогда не любил ее, и с каждым днем ему все трудней даже просто находиться с ней в одной комнате.

Джинни быстро перевернула страницу.

– Я спросила, любит ли он кого-нибудь другого, и он ответил утвердительно. А потом я узнала, что его возлюбленная – Гермиона Грейнджер. Если бы я не услышала это от него, никогда бы не поверила! Он всегда был так груб с нею!

– Прочитай-ка это еще раз, – попросил Гарри, закатывая глаза.

Джинни проигнорировала просьбу мужа и продолжила чтение.

– Не удержавшись, я рассмеялась, когда услышала его признание. Драко смутился и рассердился, а потом поднялся, собираясь уйти. Я быстро извинилась и исправила положение, рассказав ему свой секрет. Я сказала, что единственная причина, по которой я рассмеялась, когда узнала о его любви к Гермионе, потому что сама люблю ее мужа, Рона…

Голос Джинни затих, когда Гермиона выудила кое-что из кучи жемчужных бус и золотых браслетов. Это был Значок Префекта – Значок Префекта Райвенкло.

– Драко, что случилось с женой Блейза? Где она сейчас?

– Она умерла, – просто ответил Драко. – Самоубийство.

– Что ты имеешь в виду под самоубийством, – напряженно спросил Гарри.

– Бля, Поттер, ты не понимаешь по-английски? Почему ты вечно просишь у меня пояснений? Твой мозг атрофировался из-за постоянного общения с Уизли?

Гарри дернулся в сторону Драко, но Джинни преградила ему дорогу.

– Надерешь ему задницу позже, если захочешь, а сейчас он нам нужен, – она строго посмотрела на мужа, и, убедившись, что он успокоился, повернулась к Драко. – Как и когда она умерла, Малфой? Что с ней случилось?

Драко пропустил руку сквозь светлые волосы, вздохнул – ему не хотелось рассказывать им. Он чувствовал вину за то, что случилось с несчастной женщиной, и никак не мог это преодолеть.

– После разговора с Блейзом, я поместил ее в больницу. Стоп. Лучше начать с самого начала. – Он разглядывал пол, не желая встречаться ни с кем взглядом. – Когда Блейз привел меня сюда, в эту комнату, и я увидел… – Он вздрогнул, вспомнив то, что увидел тогда так ярко, будто это было вчера. – Я увидел, что он с ней делал.

Гермиона подошла к нему и крепко обняла, желая поддержать. Он благодарно улыбнулся ей, но улыбка быстро угасла, когда он продолжил рассказ.

– Она была голая, вся в синяках и запекшейся крови, она ходила под себя, и, – он сглотнул, прикрыв глаза. – Ее руки и ноги были прикованы к кровати, и она смеялась, как сумасшедшая. Блейз издевался над ней, морил голодом, пока она не сошла с ума.

– Больной подонок! – Джинни была бледная как полотно. – Что ты ему такого сказал, что он отпустил ее?

– Сказал? – Драко рассмеялся. – Никаких разговоров. Как только я увидел ее и выслушал предложение изнасиловать «эту потаскуху», если мне хочется, я вырубил этого ублюдка и освободил ее.

Гарри почувствовал уважение к стоящему рядом мужчине. Он на самом деле ненавидел Малфоя, но сейчас, впервые в жизни, посмотрел на него другими глазами.

– Ты просто забрал ее и отвез в больницу?

– Да, – ответил Драко, поднимая голову. – Я не мог оставить ее в таком состоянии! Я должен был помочь ей, так что я обыскал карманы Блейза, нашел ключ и освободил ее. Я почистил ее, как мог, с помощью магии, одел и аппартировал в Мунго.

– Что сделал Блейз, когда очнулся?

– А что он мог сделать? Он бесился несколько недель, а затем решил вернуть ее законным путем, он все еще был ее мужем. – Драко поднял руки, будто оправдываясь. – Я сделал все возможное, чтобы не допустить этого, использовал свои связи и деньги, но они позволили забрать ее, – в горле стоял горький комок; он знал, если не возьмет под контроль свои эмоции, то у него начнется истерика.

Гермиона еще крепче обняла его. Ее переполняли разные чувства: отвращение к Блейзу, жалость к его жене, но сильнее всех остальных были гордость за Драко, и любовь.

– Поначалу он хорошо с ней обращался, а потом снова начал издеваться. Особое удовольствие ему доставляло присылать мне фотографии, на которых он насиловал ее… а потом случилось что-то такое, что сломало ее окончательно. – Он крепко обнял Гермиону и поцеловал ее в макушку. Драко не мог себе представить, чтобы кто-нибудь мог так издеваться над человеком, как Блейз издевался над своей женой. – Я до сих пор не знаю, что он с ней сделал. Знаю только, что она окончательно помешалась, зарезала его мать ножом для разделки мяса, а затем вернулась в эту комнату и лишила жизни себя.

– Как она сделала это? – спросила Джинни, разглядывая последнюю запись в дневнике. Там было написано всего одно слово: «Конец».

– Она легла в постель и перерезала себе горло.

Они все невольно посмотрели на кровать. Массивное ложе стояло в темном углу комнаты, куда не проникал свет свечей. Когда Гарри подошел поближе, он увидел кое-что странное. Посередине кровати лежало что-то, до крайности напоминающее человеческое тело, аккуратно прикрытое фиолетовым атласным покрывалом.

Он со страхом оглянулся на остальных волшебников, которые тоже успели подойти к кровати и стояли сейчас за его спиной. Дрожащей рукой он потянул за край покрывала и потянул гладкую ткань в сторону.

Гермиона закричала, Джинни начала оседать на пол, и Драко подхватил ее, не дав упасть.

– Твою мать, – тихо простонал Гарри. Он смотрел прямо на бледное мертвое лицо Рона. Руки задрожали еще сильней, когда он нагнулся ближе, проверить, есть ли пульс. Он надеялся ощутить хотя бы слабое биение, но ничего. Единственное, что он нашел – это струна пианино, так туго затянутая на шее покойника, что врезалась в нежную плоть.

– Он мертв? – спросил Драко, поддерживая обмякшую в его руках Джинни. Гермиона отвернулась, зажав рот руками, содрогаясь от рыданий. Драко хотелось подойти и утешить ее, но он не мог бросить беспомощную Джинни.

– Да, – подтвердил Гарри. – Похоже, его задушили.

– Бессмыслица какая-то, – протянул Драко. – Комната, из которой он исчез, была залита кровью. Если это была не его кровь, тогда чья?

Гарри облизал губы; он знал, что должен стянуть покрывало, чтобы полностью осмотреть тело Рона.

– Я… я не могу! – он отступил на шаг.

– Возьми, – Драко протянул ему Джинни. – Я посмотрю.

Гермиона повернулась, ее лицо пошло красными пятнами, а руки все еще были прижаты ко рту.

Драко отдернул покрывало в сторону и замер от ужаса: на кровати лежала только верхняя половина Рона. Кто-то разрубил его пополам. Он быстро накрыл труп и отвернулся. Его вырвало прямо на ковер, под ноги Гарри.

– Господи! – сквозь слезы воскликнула Гермиона. – Что там? Что она с ним сделала?

– Она? – удивленно начал Гарри. И тут в голове будто щелкнуло: значок Префекта Райвенкло, роман Рона, эти духи с запахом сирени… – Малфой, на ком был женат Блейз?

Драко снова вырвало; перед глазами стояла картина изувеченного тела Рона, и вылезшие из разрубленного живота кишки.

– Малфой! Черт возьми, на ком был женат Блейз? – закричал Гарри. – Отвечай! Кажется, я знаю, кто убийца, а теперь говори – кто его жена!

– Он был женат… – но Драко не успел закончить.

– Он был женат на моей сестре, – из потайного хода вышел убийца, с зажатой в руках волшебной палочкой, направленной прямо на замерших волшебников.

ФОРУМ