Глава 20. Возвращение в Форкс

POV Эдварда

Когда к машине направился Джаспер, я почувствовал себя так, словно меня ударили в живот: весь воздух с шипением покинул мои легкие. Сдулось не только моё эго – мои сердце и душа тоже сжались, получив болезненный удар. Белла не хотела ехать вместе со мной - она послала Джаспера на свое место. Она наверняка понимала, как сильно ранит меня вид Джаспера, идущего вместо нее к грузовику.

В это мгновение всё рухнуло - хотя до этого в течение нескольких секунд я чувствовал, что, может быть, она все еще неравнодушна ко мне. Должно быть, я ошибся, я был неправ... Но ведь она же не ответила на последний вопрос: “Ты все еще меня любишь?” Она не сказала"нет", хотя не сказала и “да”...

Когда я уходил, все эти месяцы назад, я не думал, что Белла может отказаться от жизни, я не думал, что она станет зомби, какой я увидел ее в сознании Эбена и Стеллы. А они были всего лишь сторонними наблюдателями. Я вздрогнул, подумав, что я увижу в мыслях людей, когда вернусь обратно в Форкс - людей, которые видели все с первых минут, которые были свидетелями страшной боли, которую я причинил ей. Я не был уверен, смогу ли я перенести это, и даже сейчас знал, что никогда не прощу себя за то, что с ней сделал.

Боль останется со мной навсегда, даже если она однажды простит меня. Даже если она вернется, чтобы любить меня снова, я никогда не буду в состоянии смотреть на нее, не думая о том, что я сделал.

Я глубоко ушел в свои мысли, сжимая руль – единственную вещь, которая сейчас соединяла меня с окружающей действительностью. Я должен был заранее знать, что боль Беллы станет отражением моей собственной – что она будет чувствовать ту же самую зияющую пустоту, которую и я ощущал в своей груди. Мы были парой, мы не могли жить друг без друга, но, как я уже начал понимать, я осознал это слишком поздно.

Джаспер закрыл дверцу, и вдруг я почувствовал себя так, словно грузовик стал невероятно мал. Мы оказались заключены в этой тесной, закрытой от всего мира кабине, и мои эмоции сводили с ума нас обоих. Джаспер заерзал на своем сидении, поглядывая на меня искоса, очевидно, ожидая, что я начну говорить.

- Ну, - сказал он после нескольких минут молчания. - Хочешь рассказать мне, что случилось?
- Нет, - выдавил я.

Автомобиль, в котором теперь находилась Белла, рванулся вперед, оставив нас позади, и я нажал на газ, чтобы не отстать. Я не позволю Белле снова исчезнуть теперь, когда я нашел ее - и неважно, что она сердится на меня.

- Это долгий путь, Эдвард, - с досадой заметил Джаспер. – Я серьёзно подумываю о том, чтобы сбежать отсюда. Ты должен или успокоиться, или дать мне выйти.
- Я поцеловал ее, - выпалил я и зарычал, когда Джаспер усмехнулся.
- Наверное, не самое умное, что ты мог сделать, - заметил он.
- У нас был тяжелый разговор, - возразил я. – Я сказал, что люблю ее. Мне казалось, что это был правильный момент – по крайней мере, для меня. Очевидно, она считала совершенно иначе.

Джаспер вздохнул.

- Эдвард, - начал он, осторожно выбирая слова. Я старался блокировать его, давая личное пространство его разуму. Я давал ему возможность упорядочить мысли без того, чтобы беспокоиться, не услышу ли я чего-нибудь лишнего. – Сейчас она в очень неустойчивом эмоциональном состоянии. Я не уверен, что она готова возрождать ваши отношения.
- Я это понял, когда она сбежала из машины, - сухо ответил я. Я не мог избавиться от воспоминания о страхе, что был в ее глазах, когда она убегала от меня. Тем не менее, я не мог забыть, что Белла ответила мне на поцелуй. В течение нескольких блаженных секунд она полностью отдалась нашему поцелую, и это было... потрясающе.
- Когда ты сказал ей, что любишь ее, что она ответила? - спросил Джаспер с любопытством.
- Что не переживет, если я снова оставлю ее, - ответил я. Пустота в моей груди расширилась, когда я подумал о ее словах, о боли в ее глазах, когда она это произнесла. Боли, которую причинил ей я. – Белла больше не верит мне, Джаспер. Она поверила всему, что я наговорил ей, уходя. А теперь не верит, когда я говорю ей правду.
- Что ты сказал, когда вы расстались? – тихо спросил Джаспер. – Я ничего об этом не знаю.
- Это потому, что я никогда ни с кем об этом не говорил, - сказал я со вздохом, запуская руку в свою растрепанную шевелюру.

Я почти не следил за дорогой – это было ни к чему. Я бы мог вести машину с завязанными глазами. Тем не менее, то, что я не смотрел на дорогу, не значило, что я не следил за габаритными огнями автомобиля впереди нас – автомобиля, в котором Белла сейчас, одному Богу известно, что говорила Элис. - Я сказал ей, что я не хочу ее больше. Я сказал ей, что я ее не люблю. Я ей сказал, что я легко отвлекаюсь.

Я бросил украдкой взгляд на Джаспера и увидел, что он смотрит на меня со злобой. Гнев в его глазах был таким сильным, что я на самом деле почувствовал страх перед ним.

- Что-что ты сказал? – рявкнул он.

От неожиданности я резко повернул руль влево, и грузовик занесло. Несмотря на тонированные окна машины, едущей перед нами, я заметил пять голов, которые повернулись в нашу сторону. Я знал, что Элис ухмыльнулась, но меня это не заботило. Всё, чего я хотел – это еще раз увидеть лицо Беллы, чтобы понять ее чувства. Но тонировка была для этого слишком темной.

- Дерьмо, Джаспер! - заорал я. – Предупреждай в следующий раз!
- Отлично! - взревел Джаспер, кипя от злости. – Вот это как раз оно и было - предупреждение.

Он покачал головой, несколько раз открыл и закрыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Наконец, он произнес:

- Я просто не могу поверить, что ты мог сказать ей такое, Эдвард. Она – твоя пара. Такие вещи не говорят любимым людям, им не причиняют такую боль. Мне не важно, что ты лгал ради ее защиты - ты не имел права говорить такое. Это же кощунственно. Любовь - это все, что мы имеем, Эдвард, - Джаспер посмотрел на меня, его глаза заблестели, и я знал, что он сейчас думает об Элис.
- Я знаю, - мягко согласился я. – Я понял это теперь. Джаспер, я знаю, что наделал ошибок. Я лишь надеюсь, что еще не слишком поздно исправить их.
- Очень уж много всего тебе придется исправлять, - буркнул Джаспер, потирая переносицу.
- Я сделаю всё, чтобы вернуть ее, Джас, - заключил я. – Она – вся моя жизнь.
- Эдвард, - сказал Джаспер, хитро улыбнувшись. - Я не собирался это говорить, но думаю, что тебе следует услышать. Когда она вылетела из грузовика и бросилась к Элис, я ощутил миллиард разнообразных эмоций, исходящих от нее. Большая их часть была отрицательной, но и любовь там тоже была. Она тебя любит. Возможно, сейчас она этого не понимает, или не хочет знать об этом, но это так, и рано или поздно Белла это обнаружит. Просто дай ей время.

Я кивнул, расслабляя хватку на рулевом колесе. Я знал, что Джаспер не стал бы мне лгать. Значит, Белла на самом деле любила меня, хотя, видимо, и ненавидела тоже.

Мы ехали в молчании пару часов. Джаспер выглядел теперь более спокойным - когда мои эмоции были выплеснуты наружу. Я хотел бы быть способным читать мысли Беллы. Я хотел бы знать, что происходит в машине перед нами.*

Мои мысли возвращались к прошедшему разговору с Беллой, в котором она рассказала о подробностях своей трансформации. Я страдал от мысли, что ей пришлось вколоть себе яд. Я никогда не принимал идею о ее превращении в вампира – не из-за того, что мало ее любил или не хотел провести с ней вечность, но потому, что я не хотел этого проклятия ее душе.

Я не знал, что Бог думает о вампирах. Карлайл верил, что все мы – Божьи создания, пусть даже вынужденные убивать людей для собственного выживания. Но я не мог в это поверить – не так, как он. Белла заставила меня увидеть хорошее в моей семье, в себе самом, но я не мог честно ответить, что я жду от Бога распростертых объятий при встрече, если когда-нибудь перестану существовать.

В то же время, я не мог поверить, что Эсме или Элис были прокляты и обречены на Ад. Я не верил, что Бог накажет Карлайла, Эммета или даже Джаспера. Но, может, я и не был вправду чудовищем, однако ощущал себя именно им. И я никогда бы не согласился подвергнуть Беллу риску однажды посчитать себя такой же.

Тем не менее, я всегда верил, что, если она станет вампиром, то именно я должен изменить ее. Это было бы не так, как у Эммета и Розали: когда трансформация следует за мгновениями мучительной боли и страха; не как у Эсме, когда обращение происходит после невыносимой печали. Этот момент должен был стать идеальным: минутой, которую даже через нечеткий объектив человеческих воспоминаний Белла запомнила бы навсегда. Это было бы романтично, она должна была видеть, как сильно я любил и хотел ее, и, открыв глаза в своей новой жизни, она находилась бы в окружении любящей семьи. Вместо этого, она открыла их в промозглой комнате в здании для утилизации мусора, в окружении крови, смерти и страха.

Глубокая скорбь накатила на меня. Я не мог этого изменить, но горевал о душе Беллы, потерянной ею в момент самоубийства**. Не было никаких лазеек думать об этом иначе. Белла убила себя. Она сделал это ради благородных целей, для спасения тех, кого любила – но она всё равно убила себя. Я лишь мог надеяться, что ее последние мгновения были потрачены на мысли о счастливых временах; что она не страдала от боли, когда умирала; что на несколько драгоценных мгновений ей удалось справиться с депрессией, тревогой и страхом. Мне хотелось плакать, но я не мог, так что вместо этого я тупо смотрел на пролетающие мимо пейзажи, размышляя, насколько же всё зашло не туда.

- Это ничего, Эдвард, - нарушил тишину Джаспер. – Я не знаю, о чём ты думаешь, но я всё чувствую. Ты должен попытаться настроить себя позитивнее.
- Не могу, - уныло ответил я.
- Так поговори со мной, - предложил Джаспер. – Не держи это в себе.
- Белла рассказала мне, как она стала вампиром, – осторожно начал я объяснять. Я не знал, хотела ли Белла, чтобы Джаспер узнал обо всём, но мне самому необходимо было поговорить об этом с кем-то.

Джаспер напрягся, сжав ладони и сложив руки на коленях. Я знал, что это было тяжело для него и Эммета – ведь Белла была для них обоих младшей сестренкой. Они любили ее не меньше, чем я – просто по-иному.

- Так что там произошло? – спросил он, сжав челюсти. Я заглянул в его мысли и увидел, как болезненно для него всё, что случилось, начиная с вечеринки в честь дня рождения Беллы. Он винил себя за всё: за наш уход, за Барроу и за то, что Белла стала вампиром.
- Джас, - начал я, желая в этот момент поменяться с ним даром. – Ничто из случившегося не было твоей виной.
- Это ты явно не про меня, – мрачно бросил Джаспер.
- Я же вижу, насколько ты винишь себя, - настаивал я.
- Эдвард, - резко оборвал он. – Я не хочу это обсуждать. Я не прощу себе то, что произошло, и Белла тоже не простит меня. А теперь расскажи, что случилось.

Я кивнул, зная, что сейчас не время давить на него.

- Белла сказала, что ее не кусали, - начал я.
- Что ты имеешь в виду? – он поглядел на меня изумленными глазами, забыв о самообвинениях.
- Яд она вколола себе сама, - пояснил я. Я почувствовал, как мое сердце сжималось при этих словах. – Она сделала это, чтоб спасти остальных. Остальных людей.
- Мой Бог! - выдохнул Джаспер, сжавшись на своем сидении, словно от удара в живот.
- Ты в порядке? – спросил я, успокаивающе касаясь ладонью его спины.
- Я чувствую себя так, словно я болен, - пробормотал он, опуская голову на руки.
- Понимаю, что ты имеешь в виду, - прошептал я, ощущая себя точно так же, а может и хуже.

Я чувствовал желание закричать, желание сжать руль, пока он не превратится в пыль в моих руках. Я чувствовал, что хочу делать что угодно, только не сидеть тут и не утешать Джаспера. Он мог думать, что всё случившееся с Беллой – его ошибка. Но я знал, что это лишь моя вина. Если бы я только остался, если бы я не воображал, будто знаю, что будет лучше для других, если б я позволил Белле решать самой, а не делал это за нее, всё могло сложиться по-другому.

Но, помимо вины за то, что оставил ее, ненависти к себе за то, что она была вынуждена сделать, я испытывал гордость за нее. Она была самым храбрым человеком, которого я знал – человеком, способным с готовностью пожертвовать собой, своей жизнью ради других. Я не был таким бескорыстным существом, и я не знаю больше никого, кто бы был.

Джаспер откинулся назад, на спинку пассажирского сидения, справляясь со своим дыханием. Он заставлял себя успокоиться, но у него не очень-то получалось, потому что я чувствовал исходящие от него тошноту и гнев. На этот раз выносить предупреждение пришлось мне.

- Джаспер, - сказал я. – Успокойся. Всё нормально. Ты заставляешь меня хотеть выпрыгнуть из машины на ходу.

Хотя я сказал это, но мои слова были ложью. Ничто в этой ситуации не было нормально, ничто из того, что сделала Белла с собой, не было нормальным. Если бы я только был там, этого всего никогда бы не случилось.

- Мы не должны были так поступать с ней, - пробормотал Джаспер. – Никто из нас.
- Нам надо попытаться, - сказал я решительно. - Мы должны показать ей, как сильно мы любим ее, все мы. Мы снова должны стать ее семьей.

Я вздохнул: мы должны были быть ее семьей, даже если теперь этого уже не достаточно.

За деревьями уже вставало солнце, когда мы наконец въезжали в Форкс. Остаток пути прошел в тишине. Ни Джаспер, ни я не хотели ни о чём говорить. В машине было душно от эмоций, бурлящих между нами. Каждый из нас ощущал негативные чувства другого. К тому времени, как мы подъехали к больнице, я был готов выскочить из машины, только чтобы хоть несколько минут побыть подальше от Джаспера. И я знал, что он чувствовал то же самое.

Однако, как только я поставил машину на парковку и потянулся к ручке двери, мой взгляд упал на группу людей, стоявших на входе в больницу. Их глаза были темны от ненависти и подозрения.

- Чёрт, - сказал Джаспер. Его взгляд тоже был прикован к ним.
- Волки, - пробормотал я, мои слова были пропитаны отвращением. Я мог чувствовать их вонь, даже находясь в машине. По коже побежали мурашки.
- Эдвард, - позвал он, взглянув на меня. Его глаза расширились от страха. – Они собираются нас убить.
- О чём ты говоришь? – спросил я. – С нами ничего не случится. Договор действует. Я знаю, что мы не привыкли быть так близко от них, особенно рядом с такой большой группой, но нам лишь следует вести себя цивилизованно.
- Нет! - оборвал меня Джаспер. – Ты не понимаешь?
- Понимаю что? – раздраженно огрызнулся я***.
- Им будет достаточно одного взгляда на Беллу и ее глаза, и они решат, что мы нарушили договор, - сказал Джаспер. Его взгляд стал жестким, а в мозгу крутились тысячи различных стратегий побега и тысячи сценариев возможной битвы.

Я поперхнулся, тяжесть смысла его слов обрушилась на меня. Ни Элис, ни Белла не вышли из припаркованной рядом с нами машины, но я не знал, думают ли они о том же самом, что и мы*. Или просто Белла пытается справиться со своими чувствами по поводу того, что она здесь, в нескольких шагах от встречи с Чарли, лежащем в коме на больничной койке.

Часть меня хотела броситься к ней, чтобы утешить, заключить ее в объятия и сказать, что все будет хорошо, но я знал, что сейчас это лишь оттолкнет Беллу от меня. Мне нужно ждать, пока она вернется ко мне сама, и я буду ждать ее. Всегда. Но пока у нас были куда более насущные проблемы. Закрыв глаза, я отрицательно покачал головой, и слова вырвались у меня прежде, чем я смог удержать их:

- Нам не следовало возвращаться сюда.

____________________________________

*Я на протяжении всей главы сомневалась – телепат ли еще Эдвард, или уже не очень.

**Довольно сложный и неоднозначный вопрос. Большинство религий к самоубийству относится очень плохо, однако побудительные причины тоже принимаются во внимание. Аффект, помутнение рассудка всегда считались смягчающим обстоятельством. Некоторые ветви христианства /как православие/, как я поняла, в некоторых случаях считает таким обстоятельством еще и ситуацию, когда человека вынудили совершить самоубийство, оказывая на него различное давление. А в ситуации Беллы ее бы скорее всего признали не самоубийцей, а человеком, добровольно принесшим себя в жертву ради других. Но Эдвард почему-то слишком уж категоричен в этом вопросе.

***а мысли прочитать? Или Эдвард не понимает квилетские мысли? Языки надо было учить.

Огромное спасибо всем читателям этой истории. Кажется, я наконец разобралась с делами, и теперь постараюсь себя вести, как гостеприимная хозяйка Форума.