Саундтрек E.S. Posthumus – Lavanya

Глава 1. Моя любимая игра

Белла

Подношу ладонь к щеке, пытаясь остудить лицо прохладным прикосновением, – мимолетное облегчение благодаря бокалу вина, который верчу в руках в течение последних нескольких минут.

В комнате слишком жарко, даже душно. Всецело поглощающий внимание открытый огонь и дымоход, устремляющийся на самый верх, отдают свое тепло с поразительной щедростью, насыщенно-красные цвета на стенах делают помещение еще и зрительно согревающим.

Языки пламени ласкают поленья в камине, создавая такое созвучие потрескиваний, что оно помогает отвлечься от гула голосов. Наблюдаю, как внешние края древесины стягиваются и вспыхивают в увлекательном золотисто-желтом ареоле, выпуская наружу шквал искр, которые затем мгновенно угасают, отправляясь в небытие.

В конечном итоге мой взгляд перемещается от огня в другую сторону, уловив обилие Рождественских красок: зеленых, золотых и темно-красных. Именно в такие цвета украшена стоящая в углу комнаты ель. Ее размеры кажутся весьма внушительными, и она сама будто бы излучает жизнерадостность, подразумевает восхищенные взгляды, красуется маскарадным ощущением комфорта.

И каждая безделушка, каждая сверкающая звезда, что висит на вечнозеленом дереве и ловит отблески света, раздражает мои зрачки, точно вспышка от камеры. Сейчас мой Поларойд проявил бы лицо девушки, которая забыла, как можно улыбаться по-настоящему.

И пока я стою и игнорирую, как по моим пальцам, вжавшимся в запотевший бокал, стекают капли, не могу выкинуть из головы, что все цвета, украшения – все неправильно. Белый, синий и золотой подошли бы куда больше. И, быть может, моя кожа раскраснелась, но внутри… Внутри я была ледяной.

Лица и голоса людей вокруг меня демонстрируют, насколько удачно их обладатели вписались в атмосферу этого времени года. И для кого-то причиной тому служит чрезмерное увлечение алкоголем, для кого-то - взгляд бывшего партнера, которого не видел годы, кто-то создан для бесконечной череды вечеринок и хвастовства новой стройной фигурой. Причины не имеют значения, все они здесь в наличии.

Дети безымянных матерей жмутся друг к другу в прятках под столом, их лица частично скрыты некогда чистой скатертью, теперь окрашенной в увеличивающиеся в размерах капли от мерло. Их руки едва прикрывают рты в попытке заглушить хихиканье, а я начинаю завидовать тому, что они способны найти в этом развлечение. Какая-то часть меня хочет перемотать пленку назад в тот возраст, когда все было гораздо проще.

Мне бы хотелось вернуть эту беззаботность.

Мои мысли вновь возвращаются к мужчине, с которым я приехала, к тому, чьи улыбки должны бы зажигать и мои собственные. Легко нахожу его взглядом, его тело слишком знакомо, даже больше, чем мое собственное, несмотря на минуты, потраченные на рассматривание своего отражения в зеркале.., потраченные на размышление.

Замечаю, что я не единственная, кто любуется им. Хотя если бы на их месте была я, то поступала бы точно так же.

И вот через помещение всей комнаты я наблюдаю, как он улыбается кому-то другому, не мне. Несуразно, но естественно. К тому же это имеет должный эффект, ведь девушка… нет, скорее, женщина касается его руки своими пальцами с ярко-красным маникюром и слегка улыбается губами того же цвета.

Делаю глоток, вино холодит и оставляет привкус свежести на языке. И если он и замечает, что я наблюдаю, то ни единым жестом не выдает это.

Не удивительно. Делает вид, что меня здесь нет.

Мы так долго знаем друг друга, иногда я даже забываю, что так было не всегда. Такое ощущение, что он всегда был в моей жизни, задолго до того, как произнес свои первые слова, обращенные ко мне, так много лет тому назад.

У меня с легкостью получится перечислить его любимые блюда, составить список треков и фраз. По крайней мере, я всегда так думала. Теперь я в этом не уверена. Теперь все по-другому. Он другой… Я другая. Мы другие.

Кто-то еще присоединился к нему. Мужчина в светло-голубой рубашке. И снова приветственные улыбки, от которых на этот раз мне так сильно хочется закричать. Но я не стану. Внутри все заперто на тяжелые засовы и неподдающиеся замки, которые ни за что не откроются перед этими людьми.

Мы в доме его родителей, и, безусловно, это лишь один из многих визитов, которые мы нанесем по приглашениям в Рождество. Члены семьи, которых я видела множество раз, собрались в большой комнате, они смеялись и наслаждались закусками. Я же предпочла остаться в стороне, не желая быть втянутой в разговор женщиной, испытывающей ко мне жалость. Такое ощущение, словно мне тут не место. Уже нет. Возможно, и никогда не было.

Даже сейчас такое чувство, будто Эдвард подтверждает это. Он покинул меня, как только мы приехали, и его рука мгновенно исчезла с моей спины, стоило ему увидеть брата и невестку по ту сторону комнаты.

Он не позвал меня с собой.

Невестка вела себя так, будто принадлежит этому месту. В ее ушах болтались небольшие серьги с бриллиантами, которые блеснули, стоило ей повернуться чтобы подставить поочередно обе щеки для приветственного поцелуя. Словно они были старыми друзьями… Старыми-новыми друзьями. В любом случае, Розали Хейл, а в скором времени Каллен, была встречена радушно.

Я отвлекаю себя от этого направления мыслей и вновь концентрируюсь на настоящем.
Теперь он находится один на один с подругой Розали. Не знаю ее имени, собственно, это и не важно. Какая разница, если он предпочитает говорить с ней, а не со мной. Своей женой.

Я встретилась с Эдвардом, когда нам было по пятнадцать. Моя семья переехала в Форкс, штат Вашингтон, из Чикаго для более размеренной жизни. Или я просто так сказала его матери в свой первый визит в их дом. Мне не зачем было говорить правду о том, что у моих родителей были материальные проблемы и Чарли думал, новое место все изменит. И хотя Рене не была настолько в этом уверена, все же уехала вместе с нами. И, учитывая, что мои родители все еще вместе, думаю, Чарли был прав.

Конечно, я слышала множество слухов. С самого первого дня в школе, я была снабжена всеми возможными фактами относительно семейства Каллен.

Наследство. Отец работает врачом. У матери самая яркая улыбка. Большой дом на окраине города. Эмметт. Элис. Эдвард. Весельчак. Авантюристка. И красавчик.

Они не обратили на меня внимания, в отличие от других студентов, вроде Эрика с его нервирующей болтовней или Джессики с фальшиво белокурыми волосами. Оказалось, что мне придется сидеть рядом с Эдвардом, красавчиком, на уроке английского. Я была слишком застенчивой, слишком тихой. Он же излишне равнодушным, слишком прямолинейным.

Но вскоре он сумел изменить весь мой мир.

Мы поженились в девятнадцать, так никому и не рассказав. Слишком молодые и наивные. Глупые. Но я была влюблена… Так сильно, слишком сильно влюблена. И сердце глубоко в груди было полно обожания и нетерпения, желая начать то, к чему, возможно, мы не были готовы. И теперь, шесть лет спустя, я понимаю, что так и было.

Теперь я испытываю иные эмоции в ответ на бросаемые влюбленными мечтательные взгляды.

Его родители были так рассержены, абсолютно убежденные, что он выбросил свою жизнь в трубу. Мои же были скорее расстроены. Мама тогда усадила меня на двуспальную кровать и, приглаживая волосы, рассказывала, чего бы ей хотелось для меня. Она вышла за моего отца много лет тому назад в том же возрасте, и, не смотря на повторяющуюся фразу о любви к нам обоим, она сожалела, как много упустила в жизни.

Тогда было тяжело слышать подобные слова. И до сих пор они ранят, если вновь их восстанавливать в памяти. Но теперь по совсем другой причине.

Приговорив последний глоток вина, я отправляюсь на поиск еще одного бокала. И, когда уже добираюсь до стола, на котором выложены блюда, среди которых небольшие наборы с заварными пирожными, пирожками, морепродуктами, мучными изделиями, покрытые различными видами шоколада и ароматизированного крема, меня останавливает голос, который я не могу узнать.

- Простите, а вы не подскажете, где тут уборная?

Я вздрагиваю: никто не говорил со мной в течение последнего часа.

Перевожу взгляд на обладателя голоса. Светлые волосы и светло-серые глаза, практически серебристые. Естественный загар кожи. Абсолютно ясно, что он не из этих мест.

И я ощущаю на себе взгляд другой пары глаз. Это знакомое покалывание по всей коже рождает осознание, кому этот взгляд принадлежит. Но я не оборачиваюсь, не хочу облегчать ему задачу.

- Привет?

И в этот раз уже моей руки касается чья-то ладонь. Нежное прикосновение, немного нерешительное, заставившее очнуться от собственных размышлений.

- Извините.

Произношу с виноватой улыбкой. Будто говоря: «Видишь, Эдвард, я тоже могу улыбаться».

Слегка прочищаю горло:

– Ах, да, уборная. Одна из них по левую сторону от двери, через которую вы только что прошли, - указываю я. – А другая чуть дальше по коридору, опять же по левую сторону. А еще есть на втором этаже…

Но тут оказываюсь прервана смехом.

- Первые две вполне сойдут, - произносит он с улыбкой на лице. Мужчина чуть позади него кивает в знак благодарности, и я понимаю, что парень спрашивал меня не для себя самого.

Чувствую, как от смущения по щекам разливается тепло, что довольно давно со мной не происходило, фактически слишком долго. Это немного пугает. Пытаясь скрыть румянец, я приглаживаю платье и вглядываюсь в свои неудобные туфли.

- Простите, - вновь повторяюсь я через некоторое время.

Мне бы стоило поднять взгляд, как обычно я поступаю, общаясь с людьми на своей работе в старом книжном магазине. В нем, в основном, продается букинистическая литература или новые книги, не подходящие к продаже в крупных сетях: разорвана страница или корешок переплета помят слишком сильно, чтобы быть годным как экземпляр нового издания. Содержание то же самое, просто они находятся в менее привлекательной упаковке для тех, кто ищет совершенство.

- Вы друг семьи? - спрашивает меня мужчина, и его рука перемещается в карман костюмных черных брюк. Его рубашка отглажена, на первый взгляд, безупречно, без единой складочки. А у Эдварда я заметила две, когда он выходил из машины.

На этот раз мимо проходит официант с серебряным подносом, заполненным бокалами, полными игривого шампанского, прерывая нашу беседу. Но прежде чем я успеваю дотянуться до своего второго за вечер напитка, неизвестный мужчина, стоящий передо мной, уже подает мне новый бокал.

- Думаю, можно сказать и так, - в конце концов, я встретилась с ним взглядом. – Эсме моя свекровь.

Его брови сошлись на переносице лишь на мгновение, затем выражение его лица вновь вернулось к прежнему:

– Вы жена Эдварда?

Я все же обернулась и встретилась взглядом с зелеными глазами, что продолжали смотреть в моем направлении. Они ничего не выражали, но он бы не стал пристально вглядываться, если бы не чувствовал…. ничего. Его лицо такое красивое, мужественное и притягательное, что если бы я так хорошо не изучила его в течение последних девяти лет, впитав в память каждую черточку, то в данный момент не нашла бы в себе сил отвести от него взгляда.

Но я изучила, и я смогла.

И вместо этого обращаю внимание на женщину в красном, придвинувшуюся к моему мужу еще ближе. Скорее всего, она не намного старше меня, и та ревность, что пронизывает при взгляде на ее близость к мужчине, с которым я каждую ночь делю постель, заставляет ощущать себя маленькой, обделенной игрушкой девочкой.

Слова еле слышно срываются с моего языка, словно шепот церковной молитвы:

- Да, - отвечаю я медленно. – Это я. Жена Эдварда.

Зависает неловкое молчание, пока мы оба стоим и пьем шампанское. К счастью, он оказывает любезность первым, прерывая паузу:

- Я Джаспер Хейл, - представляется мужчина, протягивая свою руку и раскрывая ладонь. И когда я внимательнее вглядываюсь в его лицо, неожиданно отмечаю нечто до боли знакомое, но не могу определить, что именно.

Пока подаю свою руку в ответ, задумываюсь, почему он до сих пор не ушел и не заговорил с кем-то другим. Возможно, слишком вежлив.

– Изабелла Каллен.

Я настолько привыкла использовать свое полное имя в этом доме, что не задумываюсь дважды, прежде чем представиться сейчас. Но сразу же понимаю, что мне этого совсем не хочется, и я мгновенно изменяю себе.

- На самом деле зовите меня Беллой. Изабелла напоминает о временах, когда меня ругали как ребенка.

Он смеется и слегка вращает золотистую жидкость в бокале. И его имя, наконец, находит отклик в моей голове. Теперь я понимаю, почему он показался мне знакомым.

– Хейл… вы как то связаны с Розали?

- Она моя сестра, – отвечает он с улыбкой, его взгляд пробегается по комнате, очевидно, автоматически пытаясь найти свою родственницу.

Интересно, почему я не заметила этого сходства до того, как он обратился ко мне? В следующую секунду он уже отвечает на мой невысказанный вопрос:

- Последние пару лет я работал в Калифорнии.

Это объясняет загар.

- Но как только узнал, что Розали помолвлена, решил, что лучше приехать и увидеться с будущим деверем лично, - он улыбается, зубы белоснежные, просто идеальные. – Они очень подходят друг другу.

Я не возразила, потому что не смогла: он был прав.

- Да, Эмметт хороший парень, - я не добавляю, что у него есть та доля беззаботности, которой, как мне кажется, не хватает остальным членам семьи.

У Эдварда она тоже была… Или есть до сих пор. Только, возможно, не рядом со мной.

Он больше не тот парень, который пытается меня рассмешить, когда считает, что я огорчена или не в настроении. Вместо этого я получаю лишь пристальные взгляды и полное игнорирование. А я в ответ не беру его за руку, не веду в нашу постель, чтобы соединится губами, руками и кожей.

- Надолго здесь задержитесь? - интересуюсь я, обращая его внимание на стол с закусками. Уж лучше чем-то заняться, чем просто стоять на месте. Он следует за мной и в итоге тянется к той же тарелке, что и я.

- Пока не знаю, - отвечает мужчина, прожевывая кусочек слоеного пирога. – Роуз с Эмметом любезно предложили мне остановиться у них. Так что, думаю, пока не надоем им.

Он вновь смеется и улыбается мне, на что я отворачиваюсь и беру небольшое шоколадное пирожное.

В конечном итоге я всегда оказываюсь здесь, у одного из столов, за едой, которую не очень-то и хочется, но она слишком аппетитно выглядит, чтобы вовсе её игнорировать. Конечно, за исключением того, что обычно я тут стою одна или с Эсме, которая обязывает меня попробовать лимонный десерт.

И вот мы продолжаем общаться, это легко… Просто. Странно, я не ощущаю неловкости. Что одновременно и приятно, и немного волнительно. Он рассказывает мне о своей работе архитектора, а я внимательно слушаю, как он описывает места, в которых бывал, и заказы, которые выполнял в теплых краях или на мощенных улицах Италии. У меня даже получается вообразить все это, представить солнечные лучи перед глазами и ощутить тепло на коже. Но картинки вызывают и чувство зависти.

Ведь я сама изо дня в день вижу одно и то же.

- А вы чем занимаетесь, Белла? – интересуется Джаспер, проведя ладонью по волосам. Движение, так напоминающее Эдварда, и я все-таки поворачиваюсь и снова ищу мужа взглядом… Просто потому, что могу.

- Я работаю в книжном магазине в Порт-Анджелесе, - отвечаю я, думая об обветшалых рамах на окнах, нуждающихся в новом слое краски, и о милом колокольчике, что приветствует посетителей. Иногда я скучаю в свои рабочие часы, но там я чувствую себя в безопасности.., в помещении с невзлюбившимися вещами, которые лежат на полке в ожидании своей очереди.

- Иными словам, любите читать? – спрашивает он с ухмылкой. Я смеюсь в ответ и киваю головой, опустив взгляд в пол.

- Да, очень, - произношу я и замечаю приближение Карлайла и его сына, к сожалению, не того, кого бы мне хотелось.

Больше ничего не произношу, не вижу смысла. С глубоким вздохом отставляю бокал в сторону.

-Джаспер!

Голос полный энтузиазма. Эммет подходит ближе ко мне и слегка толкает своим бедром мое.

- Чертовски скучная вечеринка, скажи? – шепчет он, одаривая меня очаровательной улыбкой с ямочками на щеках, при виде которой из раза в раз влюбленно вздыхали все девчонки в школе. Все, что делает Эмметт, заразительно, я даже сама не понимаю, что улыбаюсь, пока не чувствую, как подергиваются уголки моих губ.

- Нормальная… Как всегда, - отвечаю я, скрещивая руки на уровне живота. Он слегка пожимает их, заставляя меня чувствовать себя более комфортно в этой компании.

Карлайл ведет какую-то беседу, но мне нечего добавить, я пропустила начало разговора. Он хороший человек и любит свою семью, но порой я не перестаю размышлять о том, что он не такого уж хорошего мнения обо мне. Он никогда не позволяет себе иного поведения, всегда любезен и уважителен, но я все равно не могу избавиться от ощущения беспокойства. Всегда как на иголках. Каждый раз я не перестаю спрашивать себя, достаточно ли хороша для его семьи. У них есть достаток, у нас нет. Чарли шеф полиции маленького городка, Рене работает в местном цветочном магазине несколько дней в неделю. Пока я не выросла, нам вполне хватало средств, были деньги для школьных путешествий и книг, для тех приобретений, которые мне хотелось, но все же мы никогда не тратились на дорогие автомобили или новые телевизоры.

Когда мы начали встречаться, еще будучи подростками, нас с Эдвардом не заботили различия в нашем воспитании. Думаю, никто особо не задумывается о таких вещах в столь юном возрасте.
Тогда в голове крутился лишь один вопрос: хочет ли он поцеловать меня так же сильно, как хочу этого я, и как скоро я вновь смогу его увидеть.

Теперь же, несмотря на то, что я до сих пор задумываюсь, хочет ли он поцеловать меня, когда ловлю его взгляд на своих губах, к этой мысли добавляется еще и рой других. В основном, мне кажется, что в последнее время ему этого не хочется. Но что я такого сделала, чтобы он перестал этого хотеть, и с какого именно момента он не желает меня, и почему отстраняется так скоро?

Наше общение потеряно, погребено под песками или закупорено в бутылку, выброшенную в море. И чем дольше мы оставляем вещи невысказанными, тем дальше эта бутылка дрейфует от нас, пока, наконец, нам не надоедает наблюдать за отблеском утренних солнечных лучей, что отражаются от стекла и перемещаются, перемещаются и перемещаются.

Карлайл неожиданно ловит мой взгляд и улыбается вежливой улыбкой, искренность которой я вновь подвергаю сомнению.

- Изабелла, ты как всегда прекрасно выглядишь, - он делает шаг вперед для поцелуя, я наклоняю голову, подставляя щеку, и ощущаю едва заметное прикосновение.

Он снова продолжает разговор с Джаспером, а я оказываюсь забыта. И впервые за сегодняшний вечер рада этому.

Приношу извинения Эмметту, и, замечая взгляд Джаспера, слегка кланяюсь, а затем ухожу, беззвучно шагая в туфлях по бледному ковру. Иду, пока не останавливаюсь на другом конце комнаты. Пока не перестаю, наконец-то, слышать смех девушки в красном.

Целенаправленно нахожу Эсме, испытывая необходимость в ее непрерывной болтовне. Лишь для того, чтобы занять голову. Я покорно присаживаюсь рядом, на то место, которое она освобождает рядом с собой. И вместе с одинаково выглядящими женщинами слушаю разговоры о предстоящих путешествиях.

Прежде чем мне удается ускользнуть, проходит, возможно, около часа, и моя голова полна информации о европейских городах.

Оглядываюсь по сторонам в поисках пока сама не знаю чего. А потом рядом со мной оказывается Эдвард, не отпуская мой взгляд гораздо дольше, чем мог бы себе позволить. Тепло его ладони прожигает меня сквозь платье, хотя он едва касается моей спины. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, позволяя заметить за хлопковой тканью кусочки обнаженной кожи. Отвожу взгляд и вновь смотрю в его глаза: различные оттенки то появляются, то вновь сгорают. Он всегда словно луч света в темноте.

И я борюсь с желанием вырваться из этого круга.

___________________________

Огромное спасибо близким за поддержку!
И отдельная благодарность Karma, Алене. Не забудьте ее поблагодарить, пожалуйста. Текст достаточно сложный для редактуры. И я очень признательна, что она не побоялась со мной поработать.
И добро пожаловать всем на ФОРУМ.