Глава 19. Аплодисменты. Часть 1

– У Беллы односторонний паралич голосовой складки, причина которого - идиопатическая, или, возможно, незамеченная инфекция, в любом случае остающаяся относительно неизвестной.

Весь день в сознании, словно на повторе, звучал голос хирурга Беллы. Мы уже третий день оставались в роскошной квартире Эммета в Сиэтле. Сейчас конец ноября. После Дня благодарения мы с Карлайлом проводили дни, изучая, расспрашивая о возможных процедурах... лучших больницах... лучших врачах... обо всем. Но мы вели переписку и по телефону, потому что некоторые из нас полетели в Нью-Йорк. Белла знала об этом, но больше не спорила, сосредоточившись на своем музыкальном произведении. Как мне стало известно, в декабре она собиралась выступать на том же концерте, что и я. Хотя дата еще не была назначена, планировалось, что это произойдет за несколько дней до или после Рождества. Еще более удивительным стало то, как об этом узнал я.

Неделю назад мы вернулись из Чикаго, и я поехал к дому Беллы, чтобы забрать ее. Мы собирались в местную художественную галерею на выставку работ Джаспера. Конечно же, с ним уже находилась Элис. Сегодня намечалось открытие, так что это было официальным мероприятием.

Я позвонил, и вскоре открыла дверь она. Я по-идиотски усмехнулся, увидев, что выглядела та до смешного великолепно: по спине струились распущенные волосы, макияжа как раз достаточно, чтобы еще больше усилить ее красоту. На ней были синее кружевное коктейльное платье и убийственные шпильки, от которых, и я это знал, мне придется спасать ее. Белла поймала мое выражение и, страдальчески вздохнув, сказала одними губами: – Элис.

Я усмехнулся, наклонился и быстро поцеловал ее в губы:

– Выглядишь божественно.

Она покраснела и смущенно улыбнулась.

Я предложил руку:

– Так, мы идем? – Она кивнула, и я заметил ее легкую дрожь, мысленно стукнул себя. – Подожди, а где твое пальто?

Она хлопнула себя по лбу и поежилась. Осмотревшись, я усмехнулся:

– То белое кашемировое пальто на вешалке?

Она кивнула.

– Я возьму его, – заявил я, не дожидаясь ответа.

Когда я забрал одежду, зазвонил домашний телефон.

– Мне ответить? Или пусть сработает автоответчик?

Девушка кивнула мне и жестом показала: «вперед». Так что я склонил голову и поднял трубку:

– Дом Беллы Свон, чем могу помочь?

– Эдвард? Это ты? Что ты вообще там делаешь? – озадаченно произнес знакомый женский голос. – О! Ох! – вдруг сказала она взволнованно: – Белла Свон – та девушка, правильно? Ух ты! – И тогда я узнал, кто это.

– Анжела? – оторопев сам, спросил я. Сейчас я не стал заострять внимания на комментарии «та девушка». Почему она звонила? Надо подумать об этом. Какое-то время я не получал от нее известий, что напомнило о необходимости отшлифовать собственное произведение для зимнего концерта.

– Да. Это Анжела, – раздраженно ответила она. – Эдвард, ты встречаешься с Беллой Свон? – А теперь уже нетерпеливо поинтересовалась.

– Ну да, но это не твое дело, что ты…

Меня прервали так, что я вынужден был отодвинуть от себя телефон. С вопросительным взглядом ко мне подошла Белла. Я приложил трубку к уху и стал ждать.

– Ничего себе! Эдвард Энтони Каллен, герольд от Королевской Академии музыки в Вене, который после концерта станет именем нарицательным, встречается с Изабеллой Мари Свон, музыкальным вундеркиндом! Гением скрипки, виолончели и пианистом от самой Парижской Королевской консерватории! Это брак, заключенный на музыкальных небесах! И вами обоими занимаюсь я! Удивительно, как таким суперзвездам, как вы, ведущим скромную жизнь, удалось найти друг друга! БОЖЕ МОЙ!

Я не мог ответить, по-прежнему обдумывая то, что сказала Анжела. Я знал, что Белла играет на пианино, и замечательно, но понятия не имел, что еще и на скрипке, виолончели и очень одарена во всем этом! Так именно на это намекал Джаспер. Я был прав! Белла была музыкальной! Я начал по-идиотски широко улыбаться. И даже если бы мы не встретились раньше, у нас все еще оставался шанс познакомиться через Анжелу! Это судьба!

Белла посмотрела на меня с озадаченным выражением и показала на телефон, а затем на часы. Я прищурился с видом «тебе придется кое-что мне объяснить», на что та сложила на груди руки и послала невинный, но еще и немного самодовольный взгляд, который заявлял: «не понимаю, о чем речь», после чего возмущенно фыркнула.

Я ухмыльнулся, а затем сосредоточился на Анжеле:

– Ладно, ладно, достаточно восторгаться и визжать. Да, ты будешь неприлично богатой и знаменитой, и все это преимущественно из-за таланта Беллы, но, Анжела, почему ты звонишь? Мы, собственно, уходили...

– Ах, да, прости. Просто звоню, чтобы сказать, что я очень довольна композицией Беллы. Она прислала мне пленку с сообщением, что это было готово несколько недель назад. Я прослушала и очень довольна, и мне бы хотелось, чтобы она пришла в концертный зал и прорепетировала с оркестром. Что напоминает мне: а когда же ты собираешься отдать свою? Часики тикают, Каллен, – укоризненно сказала та, и я представил себе ее глаза, буравящие в моей груди отверстия.

Я нервно рассмеялся:

– Прости, Анжела. Отправлю, ну, успею. На самом деле все уже сделано, но остались еще некоторые шероховатости. Обещаю передать ее тебе на этой неделе.

– Лучше бы тебе так и сделать, – предупредила она.

– Прости.

– Да, да. А сейчас беги и поиграй со своим... другом.

Я застонал:

– До свидания, Анжела.

На этом она повесила трубку. Я встал перед Беллой, у которой был весьма веселый взгляд, помог надеть пальто, закинул руку ей на плечо, когда мы вышли за дверь.

Улыбнулся озорно и начал:

– Итак... скрипичный гений, да?

Она просто склонила голову, поглаживая лицо с видом: «не понимаю, о чем ты говоришь».

– Ах, да, какой же я совершенный дебил – ты гений виолончели! – поддразнил я еще немного. Та просто пожала плечами.

Я усмехнулся:

– Прости, но не каждый день обнаруживаешь, что твоя подруга чертовски музыкальная молодая девушка. Как вышло, что я не знал о твоей причастности к Анжеле и всему этому?

Она подняла бровь, беспечно улыбнулась, а затем одними губами сказала, как мне подумалось: – Эммет.

Я приподнял бровь:

– Эммет? – Она кивнула. И тогда я сообразил, что она имела в виду, и сморщился: – О, понял. Это потому, что я никогда не спрашивал.

Она кивнула и застенчиво улыбнулась.

Я усмехнулся:

– Ты такая загадка для меня. Так много еще нужно узнать о тебе.

Она лишь улыбнулась, и мы пошли к моей машине, пока я рассказывал о том, как Анжела оценила ее произведение.

Я улыбнулся вспоминанию. Белла была тайной, по обстоятельствам ли или же по выбору. Я хотел знать о ней все, но никогда не спрашивал больше, чем нужно. Не то чтобы она не отвечала, но я знал, что чувствовала, когда не могла рассказать мне... поговорить со мной о чем-то, не прибегая к помощи Джаспера, Розали или каких-то вспомогательных средств, и я уважал это. Я уважал ее. Это было все, что имело значение. Теперь у нас появилась возможность изменить положение дел, но это всегда будет ради нее.

Вчера мы с Карлайлом и Розали возили Беллу в больницу на встречу с врачом. Она попросила, если возможно, провести сегодняшний день без упоминаний процедуры или состояния, или чего-либо, касавшегося ее голоса. Она хотела еще один день спокойствия и умиротворения, так что сейчас сидела рядышком на скамейке у фортепиано, наблюдая за моей игрой. Эммет умел музицировать, и моя мать настояла, чтобы у него было, как минимум, пианино «Lyric», поэтому тот уступил и приобрел его.

Посмотрел на девушку, и она повернулась ко мне. Я улыбнулся, на что та ответила собственной улыбкой, хотя и не коснувшейся глаз. У меня сжималось сердце, когда видел ее такой, но что мог поделать? Она не хотела об этом говорить. Так что я просто продолжал играть.

Но мои воспоминания вернулись ко вчерашнему дню.

– Как правило, говорить можно, но хрипло. Из-за травмы, полученной в детстве, она потеряла голос, вернее, он слишком тих для восприятия, ниже порога слышимости, а разговор вызывает боль, – продолжал хирург.

Мы находились в его кабинете: Белла, Карлайл и я. Розали пришлось совершать обход, но пообещала встретиться с нами после. Эммет увидится с нами позже у себя дома. И только теперь я действительно узнал о состоянии Беллы. И это позволило мне понять ее немного больше... Карлайл внимательно слушал, проверяя записи Беллы. Я позавидовал.

Мой отец понимал все, что говорил хирург, пока я тонул в зависти, заблудившись в переводе. Карлайл готовил меня на роль своего последователя и побуждал осмелиться пойти на медицинский. Признаю, что интересовался, но чувствовал, что моим призванием была, прежде всего, музыка, поэтому поступил в консерваторию, к чему отец отнесся с уважением и поддержкой. А теперь я хотел бы иметь возможность...

Посреди самобичевания, что не выбрал курс на медицину, я почувствовал пожатие руки. Взглянул направо и сжал в ответ. Я наблюдал за Беллой, которая, конечно же, молчала, но теперь внимательно смотрела. Ее затапливали эмоции, и происходила внутренняя борьба. С начала этого осмотра она лишь пристально глядела на врача, вообще не обращая внимания на его слова, уверен, слышала это уже далеко не в первый раз. Сегодня она походила на робота: проснулась, приняла душ, оделась, поела... но не сделала ни движения, чтобы передать хоть какое-нибудь сообщение. Но сейчас ее серьезность пропала, девушка повернулась ко мне, обеспокоенно глянула, улыбнулась и одними губами сказала: – Я люблю тебя.

– Да, любимая? – меня вырвало из мыслей ощущение руки на спине. Я развернулся к Белле, которая смотрела с беспокойством и сомнением. Перестал играть, улыбнулся, взял руку, которую она положила мне на спину, поднес к губам и поцеловал.

Девушка слабо улыбнулась, свободной ладонью коснулась моей щеки и погладила большим пальцем, кинула понимающий взгляд, а затем нахмурилась, прослеживая мнимые морщинки беспокойства на моем лбу.

Я вздохнул:

– Знаю, знаю. Я не должен думать об этом, но не могу справиться, любимая. Я действительно взволнован, хотя должен оставаться сильным ради тебя. Прости.

Она закрыла глаза, глубоко вдохнула, снова открыла и посмотрела в мои. Медленно покачала головой, не нарушая зрительного контакта, а потом улыбнулась. Это был ее способ сообщить, что понимает.

Я чуть не задохнулся и почувствовал перебои в сердце, потому что именно она должна пребывать в ужасе, и знаю, что так и есть, но, наблюдая за мной... Белла предпочла успокаивать меня.

Она провела большим пальцем вниз до уголка моих губ, попыталась приподнять его и безмолвно сказала: – Я люблю тебя.

Закрыв глаза, чтобы не заплакать, я коснулся ласкающей мою щеку руки, передвинул ладонь ко рту, поцеловал, повторил то же самое с другой рукой, которую все еще держал, а затем тоже приложил к щеке. Я отпустил ее ладони, которые теперь обхватывали мое лицо, дотянулся до ее щек, притянул ее голову ближе к себе. Поцеловал волосы, лоб, нос и, наконец, губы, она ответила, и мы какое-то время целовались. Белла подбадривала меня, как делала это и вчера. Она была по-настоящему самоотверженной.

Я отодвинулся, прислонился к ней лбом и прошептал: – Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя, Изабелла Свон. Я люблю тебя и только тебя, а осознание того, что и ты тоже любишь меня – только подливает масла в огонь. Я сделаю ради тебя все, что угодно.

Та целомудренно меня поцеловала. Я открыл глаза, и она улыбнулась, положила руки на мои, взяла их и перенесла на клавиши, а затем кивнула, чтобы продолжил игру. Улыбнувшись, я подчинился.

Какое-то время я играл, но мои мысли вновь вернулись ко вчерашнему дню. Я ничего не мог поделать. Мне пришлось повторять это снова и снова, чтобы ничего не пропустить.

Сразу успокоившись, я безмолвно ответил, что тоже люблю. Наш молчаливый разговор прервали, когда заговорил Карлайл:

– Итак, доктор, какой предлагаемый процесс лечения?

Врач кивнул и откашлялся:

– Сейчас лучшим решением, которое у нас есть, является метод хирургии структуры гортани под называнием «аддукция черпаловидного хряща».

– Я слышал об этом, – кивнув, сказал Карлайл, – вы раньше ее выполняли?

– Да.

– Каковы риски?

Врач вздохнул:

– Ну, всегда есть риск возникновения проблем с дыхательными путями и плохого качества голоса. Откровенно говоря, голос может вообще не восстановиться.

Я собирался заговорить, когда Карлайл рукой удержал меня:

– Позволь ему закончить, сынок.

– Но осложнений можно избежать, и до сих пор у меня были успешные показатели. Но если, не дай бог, что-то пойдет не так, и подобное случится, у нас существуют варианты корректирующей хирургии. Пока эта процедура – лучший выбор, когда дело доходит до долгосрочного постоянного восстановления. Хотя, если вы хотите рассмотреть кое-какие другие процедуры, например, инъекции, то можете использовать этот метод.

Я посмотрел на Беллу, которая кивнула Карлайлу.

– Что скажешь, папа?

Тот на некоторое время задумался:

– Ну, на мой взгляд, структурная хирургия лучше, чем ежемесячные инъекции, думаю, что риски не такие уж и серьезные, так что да, наверное, это твоя лучшая возможность, Белла, а доктор Тёрнер – один из ведущих хирургов-отоларингологов в стране.

Тот рассмеялся:

– Вы слишком хорошего обо мне мнения. Но, на всякий случай, ассистировать будет доктор Каллен, всемирно известный кардиоторакальный хирург. Таким образом, с нами обоими ваши шансы велики.

Белла улыбнулась им.

– У нас есть просьба, чтобы в операционной присутствовала доктор Розали Хейл, наш хирург-стажер, если вы не возражаете. Она моя в скором будущем сноха и друг Беллы, – сказал Карлайл.

– Никаких проблем. Я наслышан о ее потенциале. Во всяком случае, давайте поговорим о вашем предоперационном осмотре, постоперационной терапии... Мисс Свон, после вам нужно будет пройти голосовую терапию... Теперь о вашем осмотре: я предоставлю список анализов и процедур, которые должны пройти, прежде чем мы допустим вас к операции...

Остальную часть инструктажа врач называл различные анализы, которая Белла должна сдать, дата операции будет назначена, когда вернутся результаты.

Подготовительные процедуры начнутся послезавтра, когда она полностью отдохнет и расслабится.

Когда разговор закончился, мы вышли из кабинета и отправились пообедать. Карлайл остался, а мы через несколько минут встретились с Розали. Прежде чем направились в фойе, Белла постучалась к Карлайлу и заговорила с тем на языке жестов.

Я наблюдал, как она улыбалась и выглядела благодарной отцу, заметил полное сочувствия выражение лица моего отца, его ответную улыбку, когда он общался с ней жестами.

Переговорив, Карлайл посмотрел на меня.

– Боже, Эдвард, не мог бы ты почаще напоминать своей подруге, что это вовсе не грандиозное мероприятие, и покончить с благодарностью! – засмеялся он. Белла усмехнулась.

Я улыбнулся:

– Сам ей говори!

– Я и говорил, но по последним подсчетам, это уже сотый раз, как она поблагодарила меня!

Я тихонько засмеялся:

– Ладно, любимая, ты слышала этого человека.

Та закатила глаза и хихикнула. Она показала символ мира, давая честное слово.

– Намного лучше, – кивнул Карлайл. – Белла, ты сообщила своим родителям?

Та склонила голову. Она сообщила, вчера попросив Роуз позвонить матери и отцу. Они прилетят как раз к ее осмотру. Хотя я и не так хотел бы познакомиться с ее родителями, это произойдет именно подобным образом. Я разговаривал с Рене по телефону, найдя ее любезной, но встреча лицом к лицу важна для меня.

– Здорово. Ну, не могу дождаться, чтобы познакомиться с ними.

– Пап, они прилетят на этой неделе.

Карлайл кивнул: – Понятно. Ну, нам пора. Меня ждет операционная, – он поцеловал Беллу в макушку, на что та ответила объятием и поцелуем в щеку. Я хохотнул.

Отец усмехнулся, когда Белла отпустила его:

– Увидимся позже, дорогая, – а затем похлопал по спине меня, – и с тобой, сынок.

Я улыбнулся ему:

– Спа…

Он вскинул руки:

– Ах, я-то думал, что дал понять насчет благодарности?

– Ладно, ладно. Увидимся позже.

С улыбкой он повернулся и уже уходил, когда Белла потянула его за белый халат.

Мой отец оглянулся:

– Да, Белла?

Та коварно улыбнулась, затем что-то показала знаками, из-за чего Карлайл застонал, покачал головой, улыбнулся и продолжил свой путь.

Я сложил руки на груди и приподнял бровь. Девушка невинно мне улыбнулась.

– Еще раз поблагодарила его, а?

Она покраснела.

Я усмехнулся, притянул девушку ладошкой за голову, поцеловал в волосы, потрепал их, и повел ее к вестибюлю.

Последнему воспоминанию я улыбнулся. Белла заметила это и дернула меня за воротник.

– Будешь сегодня позже благодарить Карлайла?

Она на какое-то время задумалась, потом широко улыбнулась, игриво ударила меня в грудь, покачала головой, но, похоже, что попробует.

Я притворно застонал:

– Пожалуйста, не говори, что ты задумала это.

Та невинно взглянула на меня, отслеживая узоры на моей рубашке.

– О, нет, только не это. Давай, ты сказала, что сегодняшний день только для нас. Ты. Я. Одни.

Девушка вздохнула, а затем кивнула и положила голову мне на плечо. Я склонился, поцеловал ее в макушку и продолжил играть. Да, сейчас нам не нужно волноваться и быть оптимистами. Слишком многое поставлено на карту, и я не хотел снова видеть, что Белла плачет. Все, что у нас оставалось – надежда.



На следующий день группа поддержки, а именно: я, Розали и Карлайл сопровождали Беллу по время всего ее осмотра. Ей пришлось пройти рентген, сканирование горла и даже психологические тесты. Все основное сделано. Но Белла больше всего беспокоилась о счетах.

После ее очередного вопроса об этом я фыркнул:

– Любимая, не волнуйся. Знаю, ты ненавидишь, если мы тратим на тебя деньги, но мы сами хотим этого. Ты можешь вернуть нам их, если захочешь, но я, скорее всего, не приму. Думай об этом, как о раннем рождественском подарке от всех из нас. Вот так.

Она надулась.

Розали закатила глаза:

– Беллз, не волнуйся. Это общие усилия, так что ты никому не должна слишком много. Все внесли свою долю, никто в одиночку не оплачивал счет. Просто подари нам очень приятные подарки на это Рождество.

Белла фыркнула, но задумалась и что-то сказала Роуз.

Та огрызнулась:

– Белла, заткнись. Мы заплатим за операцию, твой осмотр, послеоперационную терапию, а ты примешь это с простым «спасибо». Все, что тебе нужно сделать – это появиться.

Та снова запротестовала.

– Белла! Эммет много зарабатывает, и мой папа богат. Наша свадьба оплачена. Цыц. И я собираюсь прилично получать, как только меня признают хирургом мирового класса. Давай, не заставляй меня звонить Элис, чтобы затащить тебя во все торговые центры Сиэтла и одеть во всех магазинах, которые мы увидим, потратить на тебя кучу денег и…

Белла всплеснула руками и обреченно вздохнула. Розали торжествующе улыбнулась, а я усмехнулся. Белла посмотрела на меня.

– Да ладно, любимая. Ты же знаешь, что проиграешь. Прости, родная, но я с ними заодно.

Она приподняла брови, резко встала и вышла из комнаты, но напоследок что-то сказала, из-за чего Розали хихикнула.

– Что? Что она сказала?

Та расхохоталась:

– Уверен, что хочешь знать?

– Я всегда этого хочу, – ответил я.

– Она обозвала тебя засранцем, – хохоча, сказала та. Я поежился. Здорово, Белла выругалась.

Я усмехнулся:

– Наверное, я это заслужил. Вроде того.

Розали похлопала меня по спине.

– Белла никогда не ругается, – она покачала головой, – а когда делает это, значит, ее действительно достали. Ты, наверное, уже знаешь, но она упряма как ослица, и ненавидит тратить деньги. А сейчас ступай и поухаживай за ней. Она чувствует себя виноватой.

Я улыбнулся:

– Да, наверное, так и сделаю.



После целого дня анализов и вопросов Белла выбилась из сил. Но у нас была еще одна остановка перед тем, как мы вернемся к Эммету. Автомобиль вел он, Розали устроилась рядом с ним, Белла дремала, опустив голову мне на плечо, Карлайл сидел по другую сторону от нее.

– Некоторые ее анализы хорошие. Но послезавтра нам необходимо сделать еще несколько, чтобы быть полностью уверенными, – тихо сказал он.

Я кивнул. Белла придвинулась ко мне ближе. Я поцеловал ее в макушку.

– Она, конечно, выглядит усталой. После такого она нуждается в спокойном сне, – сказал Карлайл.

– Я прослежу за этим.

– Мы здесь, – взревел Эммет и остановился у входа в отель.

Я легонько потряс Беллу:

– Любимая, просыпайся. Мы приехали.

Белла зашевелилась, а затем сонно открыла глаза, в которых, как мне показалось, мелькнуло волнение.

Я усмехнулся. Когда мы вышли, худая женщина с голубыми глазами и короткими тонкими волосами побежала к Белле и крепко обняла ее, а позади улыбался темноволосый мужчина с глазами, как у Беллы.

Та, обняв маму, что-то взволнованно говорила на языке жестов.

Мать расцеловала ее в щеки и отстранилась:

– Ох, я тоже скучала по тебе, милая. Чарльз, иди сюда!

– Привет, Беллз, – поздоровался мужчина и неловко обнял дочь. Та поцеловала его в щеку.

Белла ослепительно улыбнулась, взяла за руку его, потом мать и потянула их в нашу сторону.

Я улыбался, когда они подходили, и наблюдал, как девушка представляла нас родителям. В первую очередь – меня.

Я шагнул вперед и, не переставая улыбаться, протянул ладонь матери Беллы:

– Рад, наконец-то, познакомиться с вами, миссис Свон.

Она пожала мне руку и, на удивление, обняла меня. Когда женщина отстранилась, на ее лице сияла ослепительная улыбка Беллы.

– Ох, кажется, я говорила тебе по телефону, чтобы звал меня Рене! Хорошо наконец-то увидеть знаменитого Эдварда Каллена во плоти! Белла все мне о тебе сообщила по электронной почте, – взволнованно сказала та, а затем повернулась к дочери. – Дорогая, он великолепен! – после этого подмигнула, из-за чего Белла застонала и покраснела.

Тогда я протянул руку начальнику полиции:

– Шеф Свон, с вами тоже приятно познакомиться.

Тот пожал мне руку:

– Чарли, – больше он ничего не сказал, но улыбнулся. Джаспер говорил правду: мужчина был немногословен.

Белла начала представлять остальных членов семьи.

После знакомства мы пообедали в отеле и больше узнали ее родителей. Чарли все еще оставался начальником полиции родного города Беллы, в то время как Рене, стараниями «Discovery Channel», была профессиональной путешественницей. Теперь я понял, почему она показалась знакомой: вела давно выходящее шоу под названием «Фантастические пейзажи». Они говорили о том, что Чарли не возражал проводить большую часть времени один, пока его девушки счастливы, но вскоре планировал уйти в отставку, чтобы заниматься с Рене ее роликами.

Белла казалась более похожей на своего отца: тихие, упорные, застенчивые, но ласковые, если захотят. Рене была живой и предприимчивой. Она с воодушевлением болтала, имела множество интересов. Я наблюдал, как Белла становилась оживленнее и радостнее. А почему бы и нет? Много людей любят ее. Я улыбнулся, решил забыть сейчас обо всем и просто расслабиться рядом с ней.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.