Белла кралась по темному дому как воровка, вздрагивая каждый раз, когда половица скрипела. В окне она видела первые проблески рассвета. Слуги скоро должны были проснуться, и ей необходимо спешить, чтобы попасть в комнату прежде, чем кто-нибудь заметит ее. Она снова скривилась, когда еще одна доска скрипнула. Девушка не пробыла в Хетфилде достаточно долгое время, чтобы выучить, где были скрипящие половицы, чтобы иметь возможность обойти их. Она медленно поднялась по лестнице, прижимаясь к стене и прикусив губу. Почти на месте…
Всю прошлую неделю Белла исследовала земли Хетфилда и обнаружила водоем не слишком далеко от дома. Он не был ни большим, ни глубоким, но утолял ее жажду в плавании, когда она сломала тонкий слой льда, который покрывал его.

Шелки прошла в дверь своей комнаты и с облегчением вздохнула. Элис все еще спала на ее тюфяке (девушка спала как убитая), а маленькая Элизабет все еще, свернувшись клубочком, лежала в кровати; ее большой палец был засунут в рот. Белла на цыпочках прошла мимо Элис к шкафу, чтобы достать сухое платье.
- Где ты была?
Белла подпрыгнула и чуть ли не закричала.
- Святые угодники, Бесс! – прошипела она, ее голос понизился, чтобы не разбудить Элис и маленькую Элизабет. – Ты напугала меня до полусмерти.
Элизабет подняла бровь. Ее взгляд задержался на мокрых волосах и платье, которое было почти прозрачным.

- Что ты делала, Белла?
Белла пошаркала ногой.
- Ты помнишь, когда сказала мне не задавать вопросы, потому что не хочешь лгать мне?
Элизабет вздохнула.
- Скажи мне одно: мой кузен знает об этом?
Белла облегченно кивнула.
- Если ты скажешь, что видела сейчас, он скажет, что знает, чем я занималась, и одобрит это. Кстати говоря, почему ты здесь?

- Вестник прибыл, - ответила Элизабет. - В Кенте восстание.
- Восстание? Ты имеешь в виду бунт? - глаза Беллы расширились, и ей понадобилось присесть на кровать, потому что колени вдруг подогнулись.
- Томас Уайетт собрал силу в размере более чем четыре тысячи мужчин, - зловеще произнесла Элизабет. - Герцога Норфолка отправили с людьми из войск Мэри, чтобы остановить движение, но Норфолк вынужден был отступить к столице, когда многие его солдаты перешли на сторону Уайетта.

Белла заскулила, и ужас превратил ее лицо в белую маску. Она находилась в Шотландии во время «Грубого Ухаживания», когда Генрих VIII пытался заставить страну свергнуть инфантильную королеву и выдать замуж за сына Генриха. Она бы никогда не забыла вонь горящих строений, крики подвергаемых насилию женщин, жалостливый плач детей, бегущих сквозь беспощадные клинки. Девушка оглянулась на спящую маленькую девочку, о которой думала как о своей дочери, и безнадежно пыталась подумать о том, где ее можно было бы спрятать.
- Белла, остановись, - резко сказала Элизабет. - Хетфилд в безопасности.
Вот почему Элизабет привезла ее сюда? Она знала, что произойдет?
Элизабет подняла руку.

- Не спрашивай. Просто знай, что вы и Эдвард в безопасности.
- Кто такой Томас Уайетт, и почему он это делает?
- Он сын человека, который писал моей матери любовные поэмы, - мягко ответила Элизабет. - Он провел какое-то время в Испании и увидел, на что похожа Испанская Инквизиция. Он побоялся, что Филипп привезет ее к нашим берегам.

Белла избегала Испании с тех пор, как бабушка королевы Мэри, Изабелла Кастильская, выгнала всех евреев из страны, запретив им брать деньги и ценные вещи при уходе. Тем, кто по собственному желанию обратился в католическую веру, было разрешено остаться, но они были любимой целью Инквизиции. Шелки называли Испанию «Горящими Землями» и не приближались к ним близко. Она могла понять, почему Уайетт испугался, что то же самое случится и в Англии, но, конечно, Мэри бы не позволила такому случиться. Конечно…
- Полагалось, что синхронные восстания начнутся и в других зонах, но они сорвались. Куртене арестовали.

Белла вздохнула.
- Серьезно? - это было лучшей новостью, которую Белла слышала в этом месяце.
- Он встречался с одним из лидеров повстанцев. Гардинер узнал о заговоре и спросил Куртене об этом, и тот во всем признался. Он планировал приставить мою сестру ко мне и заставить меня выйти за него.

Белла пожала плечами.
- Бог запрещает. Ох, Бесс, что же нам делать?
- Ждать, - ответила Элизабет. - В этом я лучшая.
***

Эдвард следовал за королевой из Гилдхолла, где она произнесла воодушевляющую речь о том, что клянется защищать свой престол. Мэри заявила, что не выйдет замуж из-за телесного распутства, но может оставить наследника, когда исчезнет. Если бы она подумала, что ее замужество принесет ее народу вред, то умерла бы девственницей. Она клялась, что не сбежит из Лондона, но прольет свою кровь ради защиты народа, который она любит так сильно, как мать любит своих детей.

Это было величественно. Эдвард видел в ее прямой спине ее мать и поколение бывших королев. Она бы не согнулась. Она бы не сдалась. Мэри не испытывала страха, потому что знала, что она правитель, выбранный Богом, та, которой предназначалось вернуть Англию в руки Церкви, и ничто в мире не могло остановить ее.
Люди в зале кричали:
- Боже, храни Королеву Мэри!

Сейчас они направлялись обратно в Вестминстер. Эдвард поклялся Мэри, что приедет в Тауэр, но она верила в свое войско. Мэри хотела, чтобы люди видели ее, видели, что она не боится и оправдывает их преданность. Эдвард не был так уверен. Он сомневался в ее охране, платя из собственного кармана, когда оставшаяся часть совета была слишком занята, чтобы присвоить деньги, так как их оккупировали люди, спорящие о том, на ком лежала вина за смуту: на Гардинере за новую религиозную политику или на советниках, которые поддержали Мэри в ее решении выйти замуж за Филиппа.

Он держал руку на мече во время поездки. Народ вывалил на улицы, чтобы похлопать и благословить их королеву, но Эдвард видел множество лиц в толпе, которые были скривившимися и злыми. Это восстание, во время которого армия впервые приблизилась к воротам Лондона со времен средневековья, было символом глубокой неудовлетворенности; чего-то, что, как думал Эдвард, королеве следовало выслушать, но она установила порядки и… ни за что бы не отступила.

Она издала манифест, что мятежники будут помилованы, если бросят оружие и вернутся домой в течение двадцати четырех часов. Эдвард не мог не вспомнить похожее обращение его отца, который затем убил бунтовщиков, которые сдались ему. Помнили ли мятежники это или верили, что их единственная надежда на спасение – это попытать счастье в свержении королевы?
Орудия на вершине Тауэра указывали на ту часть города, откуда вошли мятежники, но Мэри отказалась позволить им открыть огонь, боясь поранить невинных горожан. Вокруг города были подняты разводные мосты, ворота – заперты, а баррикады – построены. Испуганное простонародье заперлось в домах, и зловещая тишина опустилась на Лондон, будто он замерз в февральские морозы.

Эдвард испытал глубокую благодарность Бесс за то, что она взяла Беллу в Хетфилд. Иначе его жена бы оказалась к группе испуганных фрейлин королевы, которые рыдали, дрожали и молились об освобождении. Эдвард не знал еще, как сильно поднимется восстание. Если бы Уайетту удалось убедить людей города восстать против Мэри, Эдвард бы по долгу службы был обязан защищать ее жизнь ценой его собственной.
Мятежники подобрались ближе к часу, и Вестминстер уже лежал на их ладони. Когда стрела попала в одного из защитников на окраине из рядов, один из командиров Мэри не стал ждать больших потерь, прежде чем направиться в покои королевы. Эдвард последовал за ним, не исключая возможности предательства в их рядах.

Он ввалился в королевские покои, крича, что они подверглись нападению:
- К барже! Мы должны увезти королеву!
Мэри даже не моргнула, хотя ее леди в ужасе закричали и схватились друг за друга дрожащими руками.
- Принимайтесь молиться! – приказала Мэри. – Все вы! Молитесь, и вскоре мы услышим хорошие новости.
Всхлипывающие дамы попадали на колени, сжимая руки.

- Радуйся, Мария, благодати полная! Господь с тобою…
Был ли Господь с Мэри, которая заставила ее леди молиться? Эдвард перекрестился и встал на одно колено, напрягая другое на тот случай, если ему понадобится резко подняться на ноги, чтобы защитить королеву. Но его молитва была о Белле.
- Спаси и сохрани ее, пожалуйста, Господи, спаси и сохрани.
- Уайетта взяли! – крикнул кто-то. – Все закончилось! Уайетта взяли в плен!
Эдвард поднялся на ноги.

- Какие новости? - потребовал он.
Уайетт добрался до самых ворот Ладгейт, но не смог пройти мимо защитников. Его солдаты бежали, оставив подавленного Уайетта сидеть перед корчмой только с горсткой преданных людей. Он сдался, когда его настигли люди королевы. Восстание было подавлено до его начала, кровопролитие оказалось минимальным. Уайетт был арестован и отправлен в Тауэр. С ним был Генри Грей, отец Джейн Грей, который лелеял надежды отдать трон Джейн после того, как они сместили бы Мэри, но приняли бы Элизабет, если его сообщники оказались упрямыми. Это произошло у него дома, когда лидеры повстанцев впервые встретились. Стоило зайти слову о том, что Уайетт готовит восстание, как он поспешно отправился к его имению в стране, а когда расследование дошло до него, он уговорил смотрителя парка помочь ему спрятаться. Он провел два дня под деревом, прежде чем смотритель парка не вернулся к нему за растущим вознаграждением.

- С доверием к повстанцам проблема, - подумал Эдвард. - У них нет ни капли преданности.
Герцог отправился в свои покои – в покои, которые он и Белла делили, когда были слишком уставшими, чтобы ехать домой. Он лег на кровать полностью одетый и положил голову на ее сторону постели. Эдвард представил, что все еще чувствует слабый аромат, свежий и чистый аромат океана, который, казалось, впитался в ее шелковистую кожу. Скоро, пообещал он сам себе и провалился в глубокий сон о Белле в его объятиях.
***

- Куртене дал показания против одной из ваших леди, ваше величество, - сказал канцлер Гардинер королеве на следующий вечер. – Леди Каллен. – Он склонил голову, будто эти новости огорчили его, но на самом деле это было не так. Ему никогда не нравилась леди Каллен, и он беспокоился о ее возрастающем влиянии на королеву.
- Леди Каллен? – повторила Мэри, и ее глаза расширились от шока. – Это невозможно, мой лорд. В этой девушки нет ни капли коварства.
- Ее золовка, Розали, виконтесса Лайсл, подтвердила, что леди Каллен встречалась с ним дважды в уединенных местах.
- Я не верю в это, - решительно заявила Мэри. – И я не доверяю леди Розали. Я многое слышала о ней, что не делает ей части.

- Ваше величество, вы знаете, как близка леди Каллен с принцессой Элизабет… - Гардинер умолк, будто этой капли информации хватит, чтобы обвинить ее.
- И что с Элизабет? – потребовала королева. – Вы нашли какие-то улики?
- Куртене не давал против нее показаний, но вы же знаете, что он был в нее влюблен. Так что, конечно, он бы попытался защитить ее. – Гардинер сильно пытался свести к минимуму причастность Куртене, будто тот услужливо предоставил ценную информацию. Он хотел, чтобы это отметили как протестантское восстание с целью возведения Элизабет на престол. – Мы перехватили письмо принцессе от Уайетта, в котором прописаны его планы.
- Уайетт подтвердил, что она принимала участие? – настойчиво спросила королева.
- Он это сделает, - зловеще пообещал Гардинер.

Но он не сделал. Гардинер использовал жесточайшие пытки, но Уайетт все еще отрицал причастность принцессы к заговору. Гардинера это раздражало, но он упорно стоял на том, что одного единственного письма было достаточно, чтобы доказать, что Элизабет знала о заговоре.
Мэри вздохнула.
- Я попрошу ее вернуться в Лондон.
- Если принцесса этого не сделает, вы узнаете, что она была причиной всех этих бед, - заявил Гардинер.
***

Белла и Элизабет находились в ее спальне, вышивая для Мэри обложку для книги. Элизабет была талантлива в шитье и часто дарила подобные подарки друзьям и семье. Дамы разговаривали во время работы, а маленькая Элизабет сидела на подушке в их ногах рядом с Элис и играла с игрушками принцессы, которые были спущены с чердака.
- Что это? – спросила Элизабет. – Ты слышишь?
Белла склонила голову.
- Нет, я не… Подожди! Да, я слышу. – Она моргнула. – Солдаты?
Это подтверждало звук, который был похож на тот, что множество обутых ног издают во время марширования войск.

- Беда, - сказала Элизабет, вскочила на ноги и начала сдирать платье. – Помоги мне, Белла!
Шелки бросилась на выручку, не понимая, почему Элизабет раздевается. Она забросила платье и юбки в шкаф и закрыла дверцу.
- Кэт! – загорланила Элизабет. Кэт Эшли была гувернанткой принцессы Элизабет со времен ее детства, и сейчас она была самой преданной служанкой и другом. Кэт являлась полной дружелюбной женщиной, свирепо защищающей «ее детку», и, когда она узнала, что Белла была настоящим другом Элизабет, то приняла под свое крыло и ее.
Кэт запыхалась после бега, когда ворвалась в дверь.
- Бесс, здесь…

- Знаю. Достань миску воды и тряпку, быстро. Я ужасно больна. - Элизабет просунула руки в халат и запрыгнула в постель, натянув одеяло до подбородка.
Кэт выполнила все странные указы. Она испачкала руку в золе из камина и осторожно размазала серое вещество по коже Элизабет. Когда это было сделано, принцесса выглядела такой бледной и истощенной, что, если бы Белла ничего не знала, то подумала бы, что Элизабет и действительно оказалась на пороге смерти.
- Сядь, Белла! – прошипела Элизабет, и Белла торопливо вернулась на стул, поднимая книжную обложку, над которой они работали. Она пыталась выполнить стежок, но ее руки сильно дрожали.

Топочущие ноги ворвались в дом, и Белла задержала дыхание. Кэт протолкнулась обратно в комнату с миской и мокрой тряпкой, которую положила на лоб Элизабет, и расположилась на роскошном седалище рядом с кроватью Элизабет.
Трое мужчин вошло в комнату Элизабет, не постучав и не объявив себя.
- Принцесса, я сэр Аро. – Мужчина был высоким и угловатым и выглядел решительно недружелюбным, когда делал резкий поклон.
- Сэр Райли, - произнес второй мужчина, будучи молодым с мягкими на вид каштановыми волосами и с легким пушком над верхней губой. Он вежливо и грациозно поклонился.
Третий слегка кивнул и сказал:

- Сэр Лоран. – И Белле он показался самым пугающим из всех – его глаза были такими же холодными, как и Северное море, безжалостные и жестокие.
- Мы посланы, чтобы быстро доставить вас назад к королеве, - объявил Аро.
- Приветствую вас, мои лорды, - прохрипела Элизабет. Казалось, будто она с трудом выговаривает слова. Принцесса облизала губы, и Кэт нежно смочила их влажной тряпкой. – Я бы с удовольствием встретилась с моей ненаглядной сестрой, но я слишком больна для путешествий.
- Ох, моя бедная детка! – простонала Кэт, поднесла передник к лицу и зарыдала в него.
- Вызови доктора, - приказал сэр Аро Райли. – Вызови двух.

Он сел на один из стульев, которой занимала Элизабет буквально несколько минут назад, взглянул на вышивку в руках Беллы с маленькой ухмылкой, а затем опустил взгляд на ребенка, который счастливо играл, не обращая внимания на суету взрослых. Белла была шокирована его неуважительным поведением: сел в присутствии принцессы без разрешения, сделал еле заметный поклон и имел низкий ранг людей, отправленных за принцессой.
Маленькая Элизабет предложила ему игрушку, которую он не взял. Вместо этого Аро уставился на нее, но только крохотная Элизабет не испугалась. - Принцесса очень больна, - сказала она.
- Я вижу, - сказал Аро с ноткой сарказма в голосе.

Комната погрузилась в тишину. Кэт смачивала лоб принцессы и бормотала утешительные вещи. Каждую минуту принцесса беспокойно двигалась под одеялами и издавала тихий стон от дискомфорта. Кэт пыталась утешить ее и успокоить.
Сэр Райли зашел снова с двумя мужчинами и с сумками. Оба прошли прямо к девушке на кровати и поклонились.
- Ваше Высочество? Можем ли мы осмотреть вас?
Элизабет облизала губы, и ее голос был скрежещущим, когда она произнесла:
- Да.

Через несколько мгновений один мужчина заявил, что ее состояние несбалансированное, и девушка нуждается в кровопускании. Другой постановил, что пластырь и слабительное помогут вывести вредные яды, которые она, должно быть, употребила. Оба, однако, вынесли, что Элизабет была в состоянии путешествовать.
Девушка посмотрела на них и отказалась от пластырей и слабительного, хотя разрешила одному из них сделать маленький надрез на ее предплечье и слить кружку крови в серебряную чашку.
Кэт заявила, что им нужно собираться. Они не могли вернуть Элизабет обратно в ее дворец без гарнитуры или одежды. Сэр Аро испустил вздох раздражения, но уступил.

Кэт могла двигаться медленнее улитки, когда хотела, и у нее всегда была убедительная отговорка для каждой задержки. К следующему вечеру сборы все еще не были закончены. Сэр Аро потерял терпение и приказал сэру Лорану отнести вялую принцессу на носилки, которые ждали снаружи; слуги могли закончить собираться и отправиться за ними.
Элизабет выглядела тревожно бледной, когда сэр Лоран положил ее на носилки. Белла расположилась рядом с ней и взяла ее за руку.
- Ты действительно выглядишь больной, - прокомментировала она.

- Так и есть, - сказала Элизабет. - Я не надеюсь на то, что эта поездка окончится приятно.
- Почему? Ты не сделала ничего плохого. Я исполнила приказ королевы и присмотрела за тобой, и у меня нет никаких претензий. Ты ходишь на мессы в церкви, по меньшей мере, раз в день. Ты играешь с маленькой Элизабет и сплетничаешь с Элис. Это все, чем ты занимаешься.
Элизабет хихикнула.
- Звучит скучно.
- Скучно – это хорошо, - сказала Белла. – Скучно – это безопасно.

Элис забралась к ним, стискивая одной рукой кроху Элизабет, а в другой держа шкатулку с драгоценностями принцессы. Появилось странное ощущение головокружения, когда слуги подняли конструкцию за шесты и начали двигаться, их ноги ритмично топали по замороженной земле. Дамы задернули занавески и накрылись меховым одеялом, но все равно дрожали.
Белла не могла не почувствовать счастья от путешествия. Она скоро снова увидит Эдварда. Но это счастье заставляло чувствовать ее и немного неверной. Элизабет была напугана. Белла думала, что она, наверное, заразила себя всеми этими страхами и беспокойствами.
- Мэри любит тебя, - произнесла она.

- Она любит корону и еще больше церковь, - ответила Элизабет. – Она не будет колебаться, если подумает, что я угрожаю любой из них.
Расстояние составляло всего лишь восемнадцать миль, но поездка заняла шесть дней. Элизабет должна была останавливаться, чтобы сбегать к обочине и извергнуть рвоту. Когда она почувствовала себя слишком слабой, чтобы бегать, Белла помогала ей доковылять. Принцесса выглядела ужасно. Ее кожа имела ужасный восковой оттенок, а глаза казались тусклыми и равнодушными.

- Бесс, мы не можем продолжать делать это, - сказала ей Белла, когда Элизабет потребовала, чтобы они остановились на день в середине утра в придорожном трактире, потому что качка носилок слишком ослабила ее. Белла была раздражена, хотя старалась быть терпеливой. Аро, казалось, сдерживал себя от того, чтобы побить Элизабет, и даже вежливый сэр Райли напрягался от постоянных задержек.
- Белла, если твоя жизнь когда-нибудь будет в опасности, ты поймешь, - сказала Элизабет. – Ты сделаешь все, чтобы выкроить еще один день… час… или минуту.

Думала ли Элизабет, что у них есть доказательства ее причастности к восстанию? Белла хотела спросить, но не сделала этого. Она хотела быть честной, когда скажет, что не видела или не слышала ничего подозрительного, ничего, что бы бросило тень подозрения на Элизабет.
- Гардинер презирает меня, - выдала принцесса. - Ты знаешь, что он преследовал меня до моих покоев после того, как я попросила у королевы разрешение уйти? Он разразился яростной лекцией о моих моральных ошибках и сказал, что знал, что мое обращение в их веру было неискренним.

- Не думаю, что есть что-нибудь, что ты могла бы сделать, чтобы убедить его.
Элизабет села на кровати. Это была лучшая комната на постоялом дворе, но и она была очень простой. Узкая кровать по центру, а тюфяки были набиты сеном. Элизабет приказала ее слугам (которые легко поднимали нагруженную ими и вещами повозку) не собирать ее кровать в этой комнате, потому что боялась, что в нижний матрас заберутся блохи. Белла и она спали на комковатом матрасе с маленькой Элизабет между ними, а Элис и Кэт Эшли расположились на тюфяках на полу рядом с ними.

- Я сказала им, что подумываю о публичном заявлении, о том, что мое обращение и посещение мессы было не принуждением, а абсолютно добровольным занятием.
- Серьезно?
Элизабет фыркнула.
- Нет. - Она шлепнула по блохе, которая приземлилась на ее руку. – Ренард тоже ненавидит меня.
Испанский посол. Мэри всерьез послушалась его совета, смотря на него как на связь с ее испанскими родственниками и сейчас с ее женихом.
- Ну, я не ненавижу тебя, и Эдвард не ненавидит тебя. Королева тоже ценит наше мнение.
- Наверное, потому что ты единственный человек, который, как она знает, ничего от нее не хочет. Ни земли, ни титул, ни политическую должность…
- Что хочешь ты? - спросила Белла, сидя рядом с ней и расчесывая укус блохи на руке.
- Я хочу жить спокойно в стране, - ответила Элизабет.

- Без козней? - засмеялась Белла. - Ты бы зачахла и уехала.
Элизабет покрутила кольцо на пальце.
- Иногда я задаюсь вопросом, какова жизнь у крестьянки. Их забота – обеспечение едой семьи. Очень просто и незатейливо. Моя же забота – пытаться удержать голову на плечах, успокаивая моих сторонников и не обижая тех, кто имеет право распоряжаться жизнью и может отобрать ее у меня. Ты помнишь того акробата, который был у Мэри на «Двенадцатой ночи», тот, который танцевал на проволоке? Я чувствую себя как он. И это не то, что мне нравится, Белла. Это то, что я вынуждена делать, чтобы выжить. И иногда я мечтаю о жизни, где мое выживание будет зависеть от буханки хлеба.
***

Они прибыли к дворцу поздним вечером. Элис подобрала спящую маленькую Элизабет и сказала, что отнесет ее к Белле и Эдварду, пока они не приготовятся к отъезду домой.
К удивлению Беллы, Элизабет не проводили в ее роскошные покои. Вместо этого ей показали маленькую комнатку с узкой кроватью и столом с деревянным стулом и сказали ждать «соизволения ее величества». Элизабет покачнулась от этих слов, и Белла помогла ей забраться на стул. Она услышала, как дверь закрылась, но не раздался ни звук ключей, ни замка.
- Белла, иди, - сказала Элизабет, когда снова обрела дар речи. - Я знаю, что ты хочешь увидеть Эдварда.

- Я не могу оставить тебя вот так! - запротестовала Белла.
- Кэт будет со мной. - Элизабет ударила ее по руке. - Прочь отсюда. Поговори с Эдвардом и с королевой. Скажи ей, что ты видела в Хетфилде.
- Я ненавижу это, Бесс, - воскликнула Белла. - Я ненавижу стоять между вами. Я люблю вас обеих.
- Я тоже люблю тебя. А сейчас иди и увидь своего мужа.
Белла открыла дверь. Там стояли два охранника по обе стороны двери, но они едва только взглянули на нее, когда она прошла мимо. Девушка задалась вопросом, позволено ли ей вернуться, и понадеялась на положительный ответ.
Она последовала прямо к покоям королевы и нашла Мэри, которая сидела за широким столом, подписывая документы.

- Леди Каллен! – воскликнула она. Белла опустилась в низком поклоне, и Мэри позволила ей подняться на ноги традиционным поцелуем в лоб. – Как ты, моя дорогая? Народ, кажется, согласен со мной. – Она взглянула на слегка округлившийся живот Беллы и прошлась по ее лицу. – Пожалуйста, сядь. – Мэри указала на стул у стола, и Белла заняла его. – Ты, должно быть, устала с дороги. Уже видела Эдварда?
- Нет, ваше величество. Я понадеялась, что вы сможете сказать мне, где найти его.
- Боюсь, он на собрании совета, но я уверена, он придет повидаться со мной, как только закончит. – Она сложила руки и внимательно посмотрела на Беллу. – Как тебе жизнь с моей сестрой?

- Очень хорошо, но помещение, в котором ее разместили сейчас…
Мэри подняла руку.
- Пожалуйста, скажи мне о том, что ты видела в Хетфилде.
- Я ничего не видела, - ответила Белла, пытаясь сдержать пыл в голосе. - Мы играли в карты, вышивали, играли с моей дочерью, посещали мессы, сплетничали о банальностях. За все время она получила два письма: одно от отца Джаспера, чтобы посмотреть, какие успехи принцесса делает в ее религиозном обучении, и другое от вас.
- Она знала, что ты наблюдаешь, - сказала Мэри.
- Конечно, она знала, но нечего было прятать. Я была в ее компании от рассвета до заката, и я ничего не видела, чтобы оскорбило или причинило вам вред.
Мэри потерла глаза.

- Она получала письма от заговорщиков, Белла.
- Она писала им? - спросила Белла.
Мэри покачала головой.
- Не то чтобы мы знаем об этом, но письма могли быть уничтожены.
Двери в комнаты королевы распахнулись, и Эдвард вошел в них, его глаза пылали от злости. Он увидел Беллу, и они слегка потеплели. Он обнял ее, обращаясь к королеве:
- Ты же не собираешься доводить это до конца, не так ли?
Казалось, королева точно знала, о чем он говорил.
- Ренард говорит, что Филипп не приедет в мое королевство, пока трону угрожает опасность со стороны претендентов.

Эдвард отпустил Беллу и опустился на колени.
- Ваше Величество, я умоляю не делать этого. Наказывайте тех, кто пытался посадить ее на трон. Отправьте ее в ссылку. Но, пожалуйста, не казните Джейн.
Белла выдохнула.
- Нет!
Слезы появились в глазах королевы Мэри.
- Если бы был другой путь устранить ее как угрозу, я бы не сделала этого.
Эдвард думал быстро.
- Если бы она обратилась, если бы она не была символом протестантских принципов, вы бы воздержались от действий?

Мэри думала мгновение и кивнула.
- Да, да, я бы воздержалась. Если ты сможешь сделать это, Эдвард, сохрани жизнь ребенка и ее душу.
Эдвард вздохнул и поднялся на ноги. Он обнял Беллу и зарылся лицом в ее шею. Дрожь прошла по нему.
- Пошли домой, - сказала Белла. - Пошли домой.



Автор: Lissa-Bryan
Перевод: Alice_Green
Бета: LanaLuna11

Наш ФОРУМ, где вы можете сделать свои положительные или отрицательные отзывы по поводу новой главы, над которой мы все дружно работали. Спасибо :)

Исторические заметки:

- История насчитывает две версии речи Мэри в Гилдхолле. Одна была записана Джоном Проктором, который был очевидцем и написал книгу о восстании, а другая – Джоном Фоксом. Историки склоняются к первому.

- Элизабет, на самом деле, была в это время в Эшридже, но мне больше понравился Хетфилд. Я утверждаю художественное допущение.

- Кровопускание, пластыри и слабительное использовались все время до начала XX века. Верили, что природа человеческого тела состоит из четырех жидкостей, сущности, продуцированной органами в теле: черная желчь, желтая желчь, слизь и кровь. Если одна из них продуцировалась в меньшем или большем количестве, пациент заболевал. Врачу нужно было выяснить, что именно из этого было не в порядке, и прописать «лекарство», которое бы вернуло организм к балансу. «Пластырь» был густой пастой с раздражающими веществами, которые вызывали волдыри на коже, и народ верил, что так выходят из организма вредные вещества. Слабительное было варевом, которое вызывало у пациента рвоту или понос, с той же целью, что и у пластыря: избавиться от всего, что приносило организму дисбаланс.

- Сказ о согласии Мэри не казнить Джейн, если она обратится, наверное, недостоверен. Мы знаем, что ее отправили к духовному отцу (в истории это отец Джаспер), чтобы попытаться направить Джейн в правильную веру, но, возможно, это просто попытка Мэри спасти Джейн от адского огня, в котором, как она верила, заключался удел всех тех, кто не был католиком. Даже если бы Джейн обратилась в веру, ее судьба, наверное, была бы такой же.