Пенни-Лейн словно у меня перед глазами,
Я будто вновь слышу каждый звук.
Здесь, под голубым небом окраины,
Я сижу и улетаю мыслями в прошлое.

За навесом, в центре круговой развязки,
Симпатичная медсестра продаёт бумажные маки.
И хотя она представляет, что играет роль,
У неё получается кое-как.

(«Penny Lane», «The Beatles»)

Гермиона Грейнджер явно нервничала. Таково было первое впечатление Теодора Нотта.
Она вышла из маленькой прихожей вместе с Блейзом, нервно огляделась вокруг, поймала взгляд Тео и кивнула ему.

Он подошел к ним и сразу же схватил протянутую руку Гермионы. Блейз тут же испарился, торжественно объявив, что ему необходимо ещё немного выпить. Уводя Гермиону в другую часть зала, Тео пришёл к выводу: то, что раньше казалось ему взвинченными нервами, теперь представлялось всего лишь слегка потрёпанными эмоциями.

— Хочешь уйти? — спросил он, подтянув Гермиону ближе и щекой касаясь её щеки.

— А тогда будет считаться, что я «поплавала с акулами»? — спросила она, с глубоким вздохом прижимаясь к нему.

— Наверное, хотя у меня есть новости и получше, — развернув её так, чтобы теперь она стояла к толпе гостей спиной, а он — лицом, Тео пояснил: — Я подготовил всё для выполнения ещё одного твоего задания. Если ты, конечно, готова покинуть это место.

— Да, да и ещё раз да, — тут же согласилась она, перемежая слова поцелуями в щёку. — Но нам, наверное, стоит дождаться официального объявления?

Покровительственно накрыв голову Гермионы ладонью, Тео пристально вгляделся в толпу гостей.

Блейз был занят тем, что методично напивался.

Маркус, похоже, до сих пор злился и, забившись в угол, страдал в одиночестве.

Драко, стоя посреди толпы в другом конце зала, притворялся, что участвует в каком-то разговоре, на лице его застыла одна из привычных фальшивых улыбок.

Эдриан задумчиво следил за ними из дальнего угла комнаты.

«Что происходит со всеми нами? Почему всё разваливается на части, хотя это испытание, наоборот, должно было сплотить нас?»

Снова развернув Гермиону лицом к гостям, он спросил:

— Не возражаешь, если мы подождём? Хотя бы ради Дафны?

— Где же она? — спросила Гермиона, внимательно осматривая зал.

В ту же секунду Тео увидел Дафну, и его сердце потянулось к ней.



Дафна Гринграсс явно нервничала. Она словно пыталась спрятаться за зелёными бархатными портьерами, свисавшими с одной стороны расположенной в конце зала ниши с окном. В прекрасном платье того же золотистого оттенка, что и её волосы, она казалась такой одинокой! У Драко Малфоя перехватило дыхание, когда он подумал о том, какой красивой и в то же время взволнованной она выглядит.

Извинившись перед скучными людьми, с которыми беседовал, он направился к Дафне.

Да, она определённо была красивой девушкой. Драко всегда так считал. И всегда был слегка влюблён в неё. На два года старше его, Дафна всегда оставалась недоступной, потому что примерно лет с тринадцати, как приклеенная, ходила за Маркусом Флинтом.

Теперь же она осталась одна и пыталась спрятаться за портьерами.

«Она прячется потому что не хочет выходить за меня замуж? Она против нашего брака? Или просто до сих пор расстроена из-за утренних событий? Если бы Флинт перестал со мной общаться (хотя, конечно, никто в своём уме не станет отказываться от общения со мной!), это было бы прекрасно, потому что иначе Дафне придётся тяжело, ведь она встречалась с ним довольно долгое время.

Всё тело Драко ожило, стоило только увидеть её. Каждый нерв в нём напряжённо завибрировал от потребности в ней, неутолённой жажды и чего-то ещё столь же будоражащего. Белокурая и голубоглазая она подходила ему лучше темноволосой и темноглазой сестры. Честно сказать, родители давно признались, что предпочитают Дафну Гринграсс Астории, но ввиду того, что Дафна предназначалась Флинту, они удовольствовались занимавшей почётное второе место Асторией. Хотя именно бедняжка Дафна всю жизнь чувствовала себя вторым номером рядом с сестрой. Этой ненормальной психопаткой.

Однако Флинт больше не хотел её, так ведь? Флинт вовсе не собирался жениться на ней. Флинт вышвырнул её, как газету со вчерашними новостями, а ведь Дафна безусловно заслуживала лучшего отношения.

Наверное, Драко был единственным, кто знал об этом. Никто из их клуба не удосужился потратить хотя бы немного времени на то, чтобы лучше узнать её. Даже в собственных мыслях они называли её «девушкой Маркуса» или «сестрой Астории». И никогда не думали о ней как о самостоятельной личности.

Драко был единственным, кто когда-либо разговаривал с ней, и она отвечала ему взаимностью.

Дафна единственная (исключая Грейнджер) знала, что он рисует.

Он знал, что она давно уже несчастна с Маркусом, потому что хотела замуж, хотела детей, хотела жить полноценной жизнью. И теперь, с Драко, она могла позволить себе всё это.

Когда умерла Астория, все змеёныши, кроме подавленного случившимся Тео, были рады, что её больше нет. Только Драко чувствовал себя… неоднозначно. В конце концов, у него были отношения с Асторией — больные, извращённые — но всё же… Они иногда встречались и занимались сексом, сталкивались где-то неожиданно и валяли дурака. Они много лет были обручены. Так что да, когда она покончила с собой, Драко почувствовал… <i>что-то</i>.

А вот бедняжка Дафна печалилась по-настоящему. Она была просто вне себя от горя, хотя Астория терпеть её не могла и всегда относилась с презрением. Дафна была в отчаянии, когда умерла сестра, но никого из змеёнышей это, кажется, не волновало, даже Маркуса. Поэтому, будучи в отчаянии, она обратилась к Драко. Более того, они в буквальном смысле разделили свои страдания на двоих… занялись любовью. И для Драко это не был легкомысленный, ничего не значащий акт.

Уж кто-кто, а он хорошо разбирался в легкомысленном, ничего не значащем сексе, потому что всю свою взрослую жизнь только им и занимался. Лишь два раза его секс не был легкомысленным и ничего не значащим. Один, совсем недавно, с Гермионой Грейнджер. Второй — с Дафной Гринграсс. Секс с ней был полон страсти, удовольствия, всего того, что выражает полноту жизни.

Да, он женится на ней. Из Дафны получится хорошая жена.

Он может сделать это. И сделает. Потому что хочет. Хочет жениться на ней.

Так же сильно как Грейнджер хотела выполнить вторую, короткую часть своего списка, Драко хотел вполне обычных, повседневных вещей. Таких как любовь, брак, дети. Кто бы мог подумать, правда?

Но первым делом он должен был вытащить Дафну из убежища за портьерами.


Дафна спряталась за тяжёлыми бархатными портьерами, прикрывавшими вид на двор, и протяжно и тяжело вздохнула.

Она сможет это сделать. Сможет выйти замуж за Малфоя. Она знала, что сможет. Если только перестанет так сильно нервничать.

Возможно, «нервничать» было не самым подходящим словом в данной ситуации. Просто брак с Драко был не тем, на что она рассчитывала в своей жизни.

Она ожидала, что выйдет замуж за человека, который будет добр к ней. Обеспечит её будущее. Позаботится о ней. Если даже вдруг и изменит, то, вероятно, с надлежащей осторожностью... И у них родятся чудесные детишки. Дафна чувствовала, что ей повезло с Маркусом. На самом деле чувствовала.

Но сегодня утром Маркус объявил, что никогда не хотел жениться. По крайней мере на ней. Сказал, что не хочет и дальше жить вместе. И даже просто встречаться не хочет.

Дафна спросила, влюблён ли он в Гермиону Грейнджер, и он ответил: «Нет». Тогда она спросила, влюблён ли он в кого-то из змеёнышей, и Маркус выглядел так, словно она ударила его. Он утверждал, что не был геем. Но ей-то откуда было знать, так это или нет? Блейз Забини был бисексуалом, Тео, судя по всему, стал таким же. Она не понимала, как подобные вещи работают в их змеином клубе, но точно знала одно: должна быть причина, по которой Маркус больше не хочет её, иначе всё теряло смысл.

Она смахнула со щеки слезу и, почувствовав, как касавшаяся плеча портьера отодвигается, резко обернулась.

Вид на огромный бальный зал загораживал Драко Малфой.

— Дафна.

— Ах, это ты, — она почти незаметно дёрнулась от звука его голоса.

— А ты кого-то другого ожидала увидеть? — спросил он, слегка ухмыляясь.

Дафна покачала головой и оглянулась, осматривая зал.

— Сегодня здесь человек сто собралось. Это мог быть кто угодно.

— Ты прячешься? — спросил он, медленно проводя костяшками пальцев по её руке.

Она вздрогнула.

— То, что девушка просто стоит за портьерой, ещё не значит, что она прячется.

Он рассмеялся.

— Послушай, если ты не хочешь объявлять о помолвке, особенно учитывая тот факт, что практически только что, всего несколько часов назад рассталась с Маркусом, то я всё понимаю. Но ты не должна прятаться.

— Я не пряталась! — Дафна развернулась к нему лицом. — И нет, я хочу. А ты? —она выглядела несколько измотанной и отчаявшейся.

— Да, я хочу тоже, — ответил Драко, хотя и нахмурился.

— Что ты думаешь обо всём этом? — насторожённо спросила она.

Он пожал плечами.

— Одна чистокровка ничем не хуже другой, так? — презрительно спросила Дафна. — Не получилось с одной Гринграсс, получится со второй…

— Во-первых, одна чистокровка вполне может быть хуже другой. Потому что я превосхожу большинство чистокровных, а ты превосходишь Паркинсон. Так что эта твоя теория никуда не годится, — возразил Драко, кинув очередной хмурый взгляд. — Сравнивать тебя и твою сестру, всё равно что сравнивать проглоченные осколки стеклянного бокала и выпитое вино из нарциссов. Первые уродливы и разрежут внутренности на части, второе прекрасно и приятно во всех возможных отношениях.

— Пожалуйста, не говори о моей сестре плохо, — прошептала Дафна.

— Твоя сестра всегда говорила о тебе плохо и ненавидела до глубины души, так к чему притворство? — спросил он, рявкнув официанту, проходившему мимо ниши: — Два бокала вина сюда!

— Возможно, она ненавидела меня, но я никогда не ненавидела ее, — ответила Дафна. — Она была моей младшей сестрой, и я всегда обожала её. С рождения и до самой смерти.

— Значит, ты всегда была дурой, — огрызнулся он, забирая у официанта бокалы и один протягивая ей.

Она приняла бокал, выплеснула вино из него прямо Драко в лицо, а затем выбежала из комнаты.

Маркус Флинт следил за происходящим с противоположной стороны бального зала и побежал за ней.

Шокированная Гермиона наблюдала за разворачивающейся сценой, вцепившись в руку Тео.

Блейз бросился к Драко и в мгновение ока протянул ему ещё один бокал.

Эдриан побежал вслед за Маркусом.

Гарри засмеялся.

Стоящий в другом конце комнаты Люциус Малфой сжал переносицу двумя пальцами и раздражённо проворчал:

— Мерлин, помоги мне, ибо это будет чертовски долгая ночь.

Окинув взглядом окружавших его людей, Драко сказал:

— Продолжаем веселье, народ. Любовная ссора, вот и всё, — и направился из зала за Дафной, Маркусом и Эдрианом. По пятам за ним следовали Блейз, Тео и Гермиона.



Выскочив за Дафной из бального зала, Маркус втолкнул её из коридора в дверной проём пустой теперь прихожей.

— Что такого сказал Малфой, что расстроил тебя? — спросил он, стоило им оказаться в комнате.

— А тебе не всё равно? — спросила она, хотя в усталом голосе голосе не было злобы.

— Дафна, — взмолился он, — мне всегда будет не всё равно, — и положил ладонь на её плечо.

Она сбросила её, передёрнувшись всем телом, и спросила:

— Ты теперь «би»?

— Что? — не понял он.

Ну и, конечно же, в этот момент через другую дверь в прихожую вошли Эдриан, Блейз и Драко.

Дафна указала на Пьюси и сказала:

— После того, как ты сегодня порвал со мной отношения, Эдриан рассказал о том, что ты признался всем, что когда-то переспал с Блейзом Забини, а он — бисексуал. И думаю, раз Тео наконец признался, что влюблён в Блейза, значит, теперь он тоже бисексуален. А потому хочу знать, если и ты тоже в их компании!

На этих словах в ту же дверь, что и Дафна с Маркусом несколько минут назад, вошёл Тео, держа Гермиону за руку.

— Я не ослышался? Кто-то порочит мою репутацию? — спросил искренне смущённый Тео, входя в довольно тесное пространство заполненной людьми комнаты и, протолкнувшись к одному из пока незанятых кресел, сел на него, а Гермиону посадил на подлокотник.

Взглянув на него, Блейз сказал:

— Думаю, дорогой, что она, скорей, порочила мою репутацию, а не твою.

Услышав подобную новость, Маркус повернулся к Эдриану.

— Когда ты успел поговорить с Дафной?

— Прежде чем скажу, должен спросить… Ты снова собираешься ударить меня? Потому что в последнее время у тебя появилась отвратительная привычка бить без предупреждения. А это довольно больно, — спросил Эдриан, словно невзначай поднося руку к своему лицу.

— Только потому что ты — самый тупой мудак в мире! — крикнул Маркус.

— Неужели? — растягивая слова, деланно поразился Драко, прислоняясь к двери, что вела в танцевальный зал. — Самый тупой мудак в мире? Я всегда считал, что это почётное звание относится исключительно к Гарри Поттеру.

— Заткнись, Малфой, — перебила его Гермиона.

— Что вы все здесь делаете? — крутанулся вокруг себя Маркус, по очереди посмотрев на всех, собравшихся в маленькой комнате. — Мне нужно поговорить с Дафной! Наедине!

— Я здесь, потому что мы с ней обручены, — с улыбкой ответил Маркусу Драко и указал на Блейза: — Он здесь, думаю, для того, чтобы убедиться, что его доброе имя больше не будут порочить клеветническими сплетнями о тебе и о нём. Грейнджер здесь, потому что хочет убедиться: я не обижаю её Поттера, хотя на самом деле, вряд ли кто-то не воспользуется такой возможностью. Пьюси, я уверен в этом, здесь потому, что он всегда суёт свой нос в чужие дела, в этом и кроется причина того, что его нос так часто сталкивается с чьим- либо кулаком.

— А почему здесь Тео? — осторожно спросила Гермиона.

— Тео всегда появляется там, где собираемся все мы, — как само собой разумеющееся сказал Драко. — Это его бесценный дар. И самый большой изъян. Что именно — выбор за тобой.

— Вышли все! — закричал Маркус. — Мне нужно поговорить с Дафной наедине!

— В этом нет необходимости, — заявил Драко. — Я обо всем позабочусь.

Блейз сдавленно хмыкнул, Гермиона закатила глаза, но Тео попросил:

— Дайте ему шанс.

— Я для себя решил, что Тео здесь, потому что это его бесценный дар, — Драко подошёл к Дафне, прижал ладони к её щекам и сказал: — Маркус не бисексуал, любовь моя. У него и было-то всего лишь одно малюсенькое приключение в юношеском возрасте, и то вместо меня, если ты можешь поверить в подобную глупость, которую Блейз совершил впервые. Эдриан не должен был поступать по-мудацки и рассказывать тебе об этом, потому что это наши внутренние змеиные дела. Мы выпорем его за это на следующем заседании. Так что успокойся, Маркус бросил тебя не по причине гейства.

— Значит, он бросил меня, потому что недостаточно любил, — сказала она сквозь слёзы.

— Вот именно, — подтвердил Драко.

— И я не заслуживаю его любви, — добавила она.

— Это я вроде и пытался сказать, — предположил Драко.

— Да ради всего святого! — закричал Тео. — Драко, ты дурак! Маркус имел на это право! Убирайтесь все отсюда, живо!

Никогда раньше Тео не кричал. Поэтому все уставились на него. Ткнув пальцем в сторону двери, что вела в бальный зал, он повторил:

— Я хочу, чтобы Пьюси, Малфой, Забини и Флинт вышли прямо сейчас! — указав на дверь в холл, он спросил: — Гермиона, ты подождешь меня там? Как я уже сказал, у меня всё готово для того, чтобы приступить к ещё одному твоему заданию.

Она улыбнулась, подалась к нему, поцеловала в щёку, протиснулась между парнями и вышла в указанные двери.

Змеёныши несколько растерянно посмотрели друг на друга и гуськом вышли за указанные двери, переговариваясь о том, как шокированы тем, что Тео повысил на них голос. Лишь Драко промямлил что-то вроде:

— Самый большой изъян Тео…

Дафна заплакала. Тео заключил её в объятья.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя недостойной, — начал он, одной рукой гладя её по волосам, а второй поддерживая. — Я так долго чувствовал то же самое, а потом понял, что совершенно бессмысленно погружаться в подобные чувства. Нельзя позволять кому-то вызывать у нас подобные чувства. Мы не должны давать такую власть над нами. И, как бы немыслимо это ни казалось, Маркус тоже имеет право на собственный путь в чувствах. Он имеет право разлюбить тебя. И если он считает, что рядом с тобой не будет счастлив, значит, он должен искать варианты, в которых это станет возможно.

Дафна отстранилась, чтобы взглянуть на него.

Он продолжил:

— Я был так поглощён счастьем Астории, что напрочь забыл о своём собственном. К тому же я никогда не думал, что оно вообще имеет какое-то значение. И считал, что не заслуживаю любви. Что недостоин счастья. Но теперь, когда я влюблён в Гермиону, я знаю, что заслуживаю и того и другого. Я достоин…

Дафна коснулась ладонью его щеки и сказала:

— Я боюсь, что ты снова испытаешь боль, Тео.

— Она никогда не сделает мне больно, — уверенно возразил он.

— Умышленно нет, — согласилась Дафна, опуская руку.

Он отступил на шаг и замер, вытянув руки по швам.

— Ты имеешь в виду, в том случае, если у нас не будет подходящего способа победить проклятье?

— Нет, — ответила она тихо, — я не это имею в виду, — и покачала головой, — ты так открыт для любви во всех её проявлениях, потому что слишком долго обходился без неё. Тебя заставили чувствовать себя недостойным её, хотя друзья тебя всегда любили. И теперь, для того чтобы почувствовать собственную полноценность, ты считаешь, что тебе нужно нечто больше, чем просто любовь какой-то женщины. Но это не так, ты же сам понимаешь.

Нахмурившись, он отступил ещё на шаг, свисающие по бокам руки похолодели, и он поднял их перед собой, чтобы быстро потереть друг об друга.

— О чём ты?

— Гермиона Грейнджер почти ничем не отличается от меня, — сказала она. — Эдриан сегодня рассказал мне и о второй части её списка. И там нигде не упоминалось о любви двух хороших парней. Где же тогда расцвет твоих с Блейзом отношений? А как насчёт неё и Блеза? Ты готовишься к очередной сокрушительной потере, как с Асторией? Даже если она выживет, будет ли она в конечном итоге желать вас обоих?

Она шагнула к нему, и он тут же сделал шаг назад.

 — Ох, Тео, я знаю, как сильно ранила тебя Астория. Иногда она жить не могла без того, чтобы не сделать тебе больно, но в остальное время... я хочу, чтобы ты знал об этом, она действительно заботилась о тебе, пусть даже ты и не был для неё номером один. А вот Драко Малфой был. Прости, но… ты должен стать номером один для кого-то. Все мы этого заслуживаем, так ведь?

— Зачем ты говоришь мне об этом? — спросил он. — Я хотел помочь тебе, а ты теперь пытаешься сделать мне больно.

Всё так же отрицательно качая головой, она ответила:

— Нет, я тоже пытаюсь помочь тебе. Я хочу, чтобы ты действительно задумался обо всём этом. Задумался о том, без кого, единственного и неповторимого, ты не сможешь жить. Блейз, может быть, и пострадает в конце концов, но он выживет, как и я без Маркуса. А вот такие люди, как ты и Гермиона, вы оба не сможете жить один без другого, буквально. Просто задумайся об этом.

Он ничего не ответил. Развернулся и выскочил из комнаты, за дверью столкнувшись с Гермионой, которая ждала его снаружи.

— Какое задание ты запланировал? — спросила она с улыбкой. — Должна сказать, что я не против сбежать отсюда пораньше. Особенно, ради выполнения другой задачи. И всё же, как думаешь, будет считаться, что я сегодня плавала среди акул?

Тео пристально посмотрел на неё, перевёл взгляд на Блейза, который как раз выходил из бального зала через открытые арочные двери... А потом побежал по коридору прочь и скрылся из виду, не обращая внимание на напряжённые восклицания Гермионы и Блейза, хором кричавших его имя.