Глава 20. Дорогой Эдвард

Песня к главе: «Save Us» - Feeder (начало) и «Lullaby» - Dixie Chicks (конец).
А так же, «Brav» - Idina Menzel идеальна для письма Беллы.

---

---

Эдвард

После разговора с Беллой первым моим желанием было сбежать. Едва я вышел из ее палаты, мои руки тряслись, а легкие, которые мне совсем не нужны для дыхания, сводило судорогой. Мой разум испытывал непреодолимое желание сбежать, уйти из больницы и переживаемого мною позора, оставив позади себя страдания. Неважно, куда бы я убежал – из Рочестера или совсем из США, - да хоть куда из этого проклятого мира, - только бы не видеть эти глубокие карие глаза, полные слез и ужасающе невыносимых эмоций.
«Я не могу простить тебя… это все, конец разговора».
Все, что она сказала, эхом отражалось в моей голове снова и снова. Всюду, куда бы я ни посмотрел, в голове возникал образ ее лица, мою душу терзал ее измученный вид, когда она говорила мне «нет». Но едва я вышел в коридор и закрыл за собой дверь в ее палату, мне вспомнился тот первый день в классе Беллы несколько недель назад. Тогда я тоже сбежал, сбежал из ее класса и школы, стараясь как можно больше увеличить расстояние между нами. Тогда я слишком сильно боялся встретиться лицом к лицу с реалиями того дня, что свалились на меня. А в ту ночь, после родительского собрания, когда я чуть не подрался с Эмметтом… что он тогда сказал мне?
«Ну, КОНЕЧНО, ты уезжаешь! Это у тебя получается лучше всего, не так ли, Эдвард? В момент, когда все становится плохо, ты принимаешь решение уехать»
Что он под этим имел в виду? Я с тоской посмотрел на дверь в конце коридора. Так легко было бы сбежать через нее, уйти из этой больницы, от всего и ото всех. Оставить бы всё это позади, но только разве это не подтвердит, что Эмметт был прав? Что я, по сути, трус?
Я расстроено зарычал и собрался уже ударить кулаком по стене, но остановился буквально в паре сантиметров. Хватит с меня разрушений за один день. Чувствуя себя побежденным, я испустил расстроенный вздох и упал на ближайшую скамью, опираясь спиной о стену.
«Не знаю, смогу ли я простить тебя…»
«Что, если это - мы или то, что между нами, - неважно, есть ли это или нет, безвозвратно утеряно?»
«Я не застыла на месте, я изменилась».
Я закрыл глаза. Я слышал мысли медсестер тремя палатами далее. Чувствовал шаги людей этажом выше. Слышал стук сердца Беллы и ее неровное дыхание, когда она откинула одеяло и встала босыми ногами на пол за дверью, разделяющей нас. Хотел бы я сейчас быть там, рядом с ней. Но не мог. Она сказала мне оставить ее, что я и сделал. Она сказала, что ей нужно время, поэтому я и собирался ей его предоставить. Даже если это уничтожит меня самого, я сделаю это.
«Что еще ты хочешь, чтобы я сделал, Белла?», отчаянно подумал я. «Я стараюсь изо всех сил, но, похоже, этого не достаточно».
Я почувствовал приближение Элис еще до того, как увидел ее. Нечеловеческая тишина ее шагов, знакомый запах, смесь весны и корицы, и слабое колебание воздуха сопровождали ее появление.
«Привет», подумала она. Еще одно колебание воздуха, и я понял, что она присела рядом.
Открыв один глаз, я посмотрел на нее, а затем снова закрыл его, так и не ответив.
«Ты в порядке?»
И снова я промолчал. Мне просто не нужно было ей отвечать. Зная Элис, она и сама может высказать мне все, что думает. И неважно – отвечу ли я ей или нет.
«Ты принял правильное решение – остаться».
Конечно, она знала. Хотя, я даже был слегка удивлен, что она не прибежала в ту же секунду, как увидела, что мое будущее изменилось, когда я решил не бежать из больницы. Возможно, она просто решила дать мне время побыть одному.
Я улыбнулся своим мыслям. Только Элис могла счесть пяти минут достаточным временем для переосмысливания всего того разговора, что был у меня с Беллой.
«Остальные внизу», продолжила она. «Они думают, что ты имеешь право побыть наедине с самим собой. Ну, а еще Джаспер и Эмметт хотели бы убедиться, что Блэк не решит выкинуть что-нибудь глупое».
Даже в мыслях ее презрение к Джейкобу было очевидным. По правде говоря, я даже уже и думать забыл о том, что он все еще в госпитале. Белла целиком и полностью заместила собой его из моих мыслей. Но даже теперь, когда я вспомнил о его присутствии, я мог лишь только наполовину разделить неприязнь Элис к нему. Я подслушал большую часть его разговора с Беллой, пока ждал снаружи «своей очереди» поговорить с ней. Услышав, как он признается ей в своих страхах на счет Брейди и своего несоответствия статусу Альфы стаи, я не мог не испытывать к нему сочувствия. Он не сильнее меня просил о подобной жизни. Нам обоим навязали эти судьбы, и каждый из нас, как только мог, своими силами, пытался мириться с проявившимися инстинктами. Он выбрал путь, при котором полностью взял на себя власть и обязанности, связанные со своей сущностью оборотня, в то время как я отмахивался от них, стараясь как можно сильнее дистанцироваться от своей кровожадности. И когда я потерпел неудачу, то оттолкнул от себя всех, кого любил. А Джейкоб же наоборот совместил эти две сущности своей жизни воедино. И не нужно быть экспертом, чтобы понять, кто с этим справился лучше.
Однако, я не мог не улыбнуться воспоминаниям того, как Джейкоба передернуло от прикрепленных к Белле «пиявок»-сиделок. В конце концов, не изображать же из себя святошу.
Похоже, Элис приняла мою усмешку за одобрение, поэтому снова обратилась ко мне.
«Я случайно подслушала ваш разговор с Беллой».
Я посмотрел на нее с четким выраженным скептицизмом на лице. «Случайно подслушала»? Серьезно? Что-то не верится мне, что это произошло случайно.
Элис виновато склонила голову.
- Ладно, хорошо, я специально осталась послушать, - проговорила она, поддаваясь на мое немое решение ввязаться в разговор. Отвечала она вслух. – Знаю, ты, наверное, не хотел бы, чтобы это было для посторонних ушей, но я ничего не могла с собой поделать. Белла и мой друг тоже, ты знаешь это, да и я по-прежнему забочусь о твоих чувствах, - она опустила глаза, как бы показывая, что якобы смущена подобным заявлением. – Прости, - спокойно отозвалась она.
Я почувствовал себя немножечко виноватым.
- Я не злюсь на тебя, - сказал я ей. Это были мои первые слова с момента нашего разговора с Беллой. Элис с надеждой во взгляде посмотрела на меня.
- Серьезно?
- Да, серьезно.
- Ну, это хорошо, потому что я хочу поговорить с тобой о том, что сказала Белла, - на одну половину я был озадачен тем, с какой скоростью она отбросила смущение, на другую – удивлен сменой темы. – Знаю, ты не это хочешь от меня услышать, но я совсем не думаю, что ваше решение - это катастрофа. Это как когда ты согласился с Эсме, что вам с Беллой нужно больше времени, чтобы преодолеть все трудности. Было бы глупо ожидать, что все вернется на круги своя в сию же секунду.
В голосе Элис было столько оптимизма, что я даже испугался. Она была так уверена, что все будет замечательно, и верила, что «нет» Беллы не значило «нет», поэтому я не знал, как разубедить ее в этом. Я попытался найти нужные слова, чтобы пояснить свое подавленное состояние.
- Она сказала, что это конец, - наконец ответ я грубым голосом.
Элис покачала головой.
- Нет, Эдвард, она сказала, это мог бы быть конец. А это абсолютно другое. Она сказала, что ей нужно больше времени. Мы с тобой видим это по-разному, - продолжила Элис. – В любом случае, ты можешь либо попытаться вернуть Беллу сейчас, не боясь нарваться на риск потерять ее раз и навсегда, или же ты можешь уйти и признать, что на данный момент все происходящее никак не зависит от тебя. Ты должен попытаться следующие несколько недель прожить как можно более нормально. Эдвард, у Беллы впереди длинная дорога к исцелению. И большинство из этого не имеет никакого отношения к тебе – это связано с чувством вины, которое она испытывает из-за произошедшего с тем волчонком, хотя, надо сказать, вины ее там ровно столько же, сколько вины у дерева, воздуха или неба. Белла не перестанет винить себя, пока сама в это не поверит, а до тех пор нет никакого смысла пытаться вернуть ее. Я не говорю, что ты не можешь быть где-то поблизости с ней, мелькая на заднем плане, чтобы в нужный момент поддержать ее, но тебе и, правда, надо запастись терпением. Прими уже тот факт, что хотя бы раз в жизни ты не можешь контролировать все на свете, - она пожала плечами. – Как я и говорила, у тебя есть два варианта. И ни тебе, ни мне, не нужны экстрасенсорные способности, чтобы понять, какой из них получит больший эффект.
Затем Элис поцеловала меня в щеку и, встав на ноги, исчезла через несколько секунд за поворотом, оставляя меня переварить все то, что она только что сказала.
Конечно же, она была права. Если подумать, сказанное Беллой «прощай» не было таким уж окончательным, как если бы она действительно хотела распрощаться со мной. Это не было похоже на четкое заявление, скорее, на проблеск молнии в черном небе.
Возможно, это и не было тем, чем показалось изначально. Если посмотреть на это все с позитивной точки зрения… Белла абсолютно точно не была готова простить меня и броситься в омут с головой в продолжительные отношения, но она и не отрицала факт, что все еще любит меня.
«Я действительно люблю тебя, но это больше не касается только тебя и меня, Эдвард. Все гораздо серьезнее. Гораздо больше людей теперь вовлечено в отношения между нами, гораздо больше сердец и жизней... Ты, может быть, и остался тем же человеком, что и шесть лет тому назад, но я - нет. Я не застыла на месте, я изменилась».
Эти слова снова и снова крутились у меня в голове. Я не мог не почувствовать, что назвав меня «застывшим», Белла нанесла мне удар ниже пояса. Как она могла использовать против меня тот факт, что я был вампиром, зная, что я что угодно бы сделал, чтобы снова стать человеком? Но стоило мне успокоиться и обдумать это, мой гнев сменился стыдом. Я и, правда, остался таким же человеком, каким и был шесть лет назад? Белла на пальцах объяснила мне, насколько сильно выросла и изменилась она, а насколько изменился я? Я был намного, намного старше Беллы, и, все же, за прошедшие несколько недель вел себя как настоящий подросток. Поставить статус Беллы под сомнение на уроке и разругаться с ней прямо перед ее коллегами – не так поступают люди моего возраста и опыта. Такое ощущение, что от отчаяния, с которым пытался вернуть ее, я забыл, как надо вести себя.
Чем дольше я думал об этом, тем больше вспоминал момент, когда к нашей семье присоединилась Эсме. Однажды, когда я вернулся с охоты, то подслушал их разговор с Карлайлом. Он сказал ей, что жалеет о своем поступке изменить меня в столь юном возрасте. Он волновался, что это помешало мне полностью созреть и сформироваться как личность. Помню, я тогда рассердился на него, думая, что он ведет себя смешно и оскорбительно. На этот же раз, смущаясь, я осознал, что теперь они несут куда больше смысла. Столько сил и времени было потрачено, чтобы доказать ему, что он ошибался, а все мое недавнее поведение попросту перечеркнуло это и подтвердило его опасение.
Я вспомнил еще кое-что из того, что сказала мне Белла.
«Кроме тебя у меня появились и другие люди, о которых я беспокоюсь. У меня есть обязательства и вне наших отношений. Я не могу взять и просто так посвятить жизнь «нам», пытаясь восстановить то, что, возможно, никогда нельзя будет вернуть назад. Прямо сейчас мой друг умирает на другом конце страны из-за того, что мы сделали - чему послужили толчком наши отношения, - и мне нужно сейчас быть рядом с ним. Это намного важнее, чем то, что между нами».
Исходя из этих слов – это, казалось, была единственная причина, по которой Белла не хотела снова быть со мной. Она все еще винила себя в несчастной судьбе квилетского мальчика. Больно было видеть ее такой: она винит себя в том, в чем на самом деле нет ее вины. Но для меня мелькнул свет в конце туннеля с мыслью, что как только она переживет эту вину, она, возможно, сможет двигаться дальше. Эгоистично, конечно. Стыдно, что меня больше заботит мое будущее с Беллой, чем судьба этого мальчика. Мне хотелось бы, чтобы был способ чем-то помочь ему, - в конце концов, это он спас жизнь Беллы от Виктории, - но я уже знал, что это невозможно. Ожидая, пока Белла закончит говорить с Блэком, Карлайл подошел и сказал мне, что позвонил старому другу и коллеге, работающему в больнице Форкса, и расспросил его о состоянии Брейди. Думаю, он, как и я, чувствовал определенную степень ответственности за травмы Брейди. Его лечащий хирург сообщил, что Брейди абсолютно нечем помочь. Его судьба предрешена и ужасна своей непоколебимостью, чего я никогда не позволю Белле – принимать свое собственное будущее как нечто непоправимое.
Белла любила меня, но у нее внутри еще много демонов, с которыми она должна справиться. Некоторых из них она должна убить с помощью других, и, надеюсь, она сможет выделить себе некоторое время для раздумий наедине. Как бы то ни было, не только ей нужно что-то изменить в себе. Мне тоже нужно будет приложить некоторое сознательное усилие, чтобы стать более достойным ее. Я знал это и прежде, но после того, как услышал это из уст Беллы, стал еще более уверенным в правдивости этого заявления.
Короче говоря, нам обоим нужно время. И если у меня и есть хоть что-то в неограниченном запасе, так это время.
Элис была права: сомнений по поводу того, какой вариант я выберу, у меня не возникало.



Вот так и началась игра в ожидание.
Я не сбежал, а остался в госпитале. Я больше не предпринимал попыток снова заговорить с Беллой. Я уважал ее решение и желание побыть одной, стараясь не давить на эмоции. К моему легкому сожалению, семья не оставила меня одного после разговора с Беллой в ее палате. Каждый день, куда бы я ни шел, меня всегда сопровождал хотя бы один из членов семьи. Конечно, я понимаю, почему они это делают. Они беспокоятся обо мне. Боятся, что я сбегу из страны или сделаю что-нибудь глупое в ответ на отказ Беллы. Думаю, они боятся, что я снова утону в той же самой депрессии, в которую погрузился сразу после отъезда из Форкса шесть лет назад. Я понимал их сомнения, но тут они были неуместны. Я не хотел умирать, не хотел никуда сбегать. Больше я никогда не сделаю ничего из вышеперечисленного. Только не теперь, когда я знал, сколько боли это причинило Белле в первый раз. Пока она жива, я буду где-нибудь поблизости. И не важно, ненавидит ли она меня или встречается с кем-то другим. Неважно даже то, что мне от одной мысли об этом больно. Теперь, я никогда больше осознанно не оставлю землю, где будет находиться Белла. Я буду ждать в стороне хоть вечность, если это именно то, что ей нужно.
Я даже не прекратил уделять должного внимания школе, хотя и хотел изначально плюнуть на все это.
Это стало главной темой для разговора в среду. С момента субботней аварии, в которой пострадала Белла, прошло четыре дня, и, к моему большому счастью, рекордное количество снега, выпавшего за выходные, стало причиной, по которой на два дня отменили занятия в школе, тем самым давая мне возможность остаться в больнице. И хотя погода явно улучшилась, вероятнее всего в скором времени она преподнесёт нам еще сюрпризов. Несмотря на обещание «дать ей время и пространства», мне даже и в голову не пришел тот факт, что мне придется вернуться в школу и сидеть на уроках в то время, как Белла лежит в больнице. Надо было предугадать, что идея Элис «вести максимально нормальный образ жизни», включает в себя обязательное посещение старшей школы для всех нас.
Она пришла ко мне в среду утром, спустя несколько часов после рассвета. Я сидел в гостиной нашего дома, наблюдая за восходом солнца через полностью стеклянную стену, оформленную в стиле французских окон. Подняв взгляд, я увидел, что Элис смотрит на меня с абсолютно непреклонным выражением на лице.
- Просто хотела тебе сообщить, что мы все уезжаем в школу в восемь тридцать, - сказала она, делая акцент на слове «все». – Ты за рулем.
- Не смеши меня.
- А я и не смешу.
- Ой, да ладно тебе. Если ты думаешь, что я собираюсь возвращаться в школу после всего того, что произошло…
- Окей, а что ты тогда собираешься делать? Ты же не поедешь навестить Беллу, да и в больнице ошиваться не будешь до начала приемных часов.
Я с негодованием уставился на нее.
- Ты же сама сказала мне, что я должен быть рядом с ней на случай, если понадоблюсь.
- Да, но я так же сказала, что тебе нужно попытаться начать жить нормальной жизнью. А это включает так же и посещение школы. Джас, помоги мне, - проговорила она, поворачиваясь. В ту же секунду Джаспер вошел в комнату, без сомнения, в поисках Элис. Она умоляюще взяла его за руку. – Скажи Эдварду, что он должен пойти в школу.
Нечестно было просить Джаспера о помощи. Даже без сверхспособностей его спокойствие, убедительные разъяснения и идеально выстроенная логика были фактически нерушимы. Мастер стратегического мышления, сейчас он упомянет о том, что мое отсутствие в школе лишь усугубит слухи о моих отношения с мисс Свон.
- Итак, уже вся школа знает, что между вами происходит что-то странное. Если ты внезапно не придешь на уроки, пока она находится в больнице, это просто-напросто привлечет еще больше внимания к вашим отношениям.
Будучи поверженным, мне пришлось согласиться с тем, что надо идти в школу.
Та же самая ситуация произошла, когда я решал, остаться ли мне в Рочестере или нет. Джаспер – единственный, кто отговаривал меня ехать за Беллой в Форкс. А ведь это было моим первым намерением с того самого момента, как она сказала, что уезжает. Я не мог вынести мысли об ее отъезде даже из поля моего зрения, не говоря уже о путешествии через всю страну. Не то, чтобы я считал, будто она не справится в одиночку, просто это я не мог ничего поделать со своей неспособностью отпустить ее.
- Не наседай на нее, Эдвард, - парировал Джаспер. – Сейчас она слишком эмоционально подавлена. Она любит тебя, но боится показать это. Разве ты не помнишь, что я говорил тебе о чувстве вины? Оно исходит от нее волнами; она все еще считает себя ответственной за то, что произошло с тем волчонком. Знаю, это звучит нелепо! – быстро добавил он, вскидывая руку ладонью ко мне, чтобы не дать мне негодующе наорать на него. – Но она еще не поняла это. В конечном счете, она поймет, но только если ты дашь ей время. Не думаю, что поездка за ней в Вашингтон принесет кому-либо из вас пользу. В любом случае, это может просто-напросто оттолкнуть ее от тебя еще дальше.
- Белле совсем не обязательно знать, что я поехал за ней в Форкс. Я мог бы держаться на расстоянии.
Джаспер закатил глаза.
- Ага, конечно, ты ведь без проблем сможешь поехать за ней в Вашингтон, наблюдать, как она проводит все свое время и общается с оборотнями, при этом не вмешиваясь и не заговаривая с ней. И еще ты спокойно сможешь наблюдать, как она падает, плачет и страдает, и совершенно не чувствовать необходимости подойти к ней, чтобы успокоить и проявить себя в процессе. Признайся уже, ты слишком любишь держать все под собственным контролем, Эдвард, ты не сможешь остаться не вовлечённым.
Он прав. Абсолютно прав. У Джаспера есть такая особенная привычка всегда оказываться правым в подобных темах. Конечно, его способности играли в этом вопросе немалую часть, но я подозревал, что это так же было и потому, что он был чрезвычайно проницательным. И я, несмотря на все свои способности к чтению мыслей, явно уступал ему в этом. Долгие годы я думал, что всеобъемлющая природа моих способностей означала, что я не должен работать над навыками внешнего чтения людей. Но едва в моей жизни появился единственный человек, которого я не смог прочесть – Белла – все мои устои полетели к чертям собачьим.
В вопросах того, что я хотел услышать, Элис так же была бесполезна. Немало поныв и посомневавшись, я, наконец, принял решение остаться в Рочестере, в то время как Белла поедет в Форкс, и повернулся к Элис. Даже будучи не в силах физически присутствовать рядом с ней, я хотел быть уверенным, что в любой момент смогу узнать, что с ней происходит. К сожалению, я забыл об одной проблеме. Точнее, не одной, но большой и волосатой проблеме, если быть точным.
- Это все оборотни, - решительно проговорила Элис, для большего акцента опуская руки на столешницу. Была глубокая ночь, мы сидели у себя дома и ждали начала приемных часов, чтобы вернуться к Белле.
Оставалось всего два дня до ее официальной выписки. По моей просьбе Элис вот уже несколько часов пыталась заглянуть в будущее Беллы, но безрезультатно. Независимо от того, как сильно она старалась, все, что ей удалось увидеть, это пара проблесков Беллы, садящейся на самолет до Форкса и приземляющейся в аэропорту штата Вашингтон. Все помимо этого было скрыто во мраке.
- Это, должно быть, все из-за них, - продолжила Элис, расстроено хватаясь руками за волосы. Джаспер нежно поцеловал ее в лоб, а Эсме утешительно погладила ее по руке. Все мы знали, как сильно расстраивается Элис, когда ничего не видит.
- Помнишь, как у меня внезапно прекратились видения, едва Джейкоб появился в госпитале? Или как я вообще не могла ее видеть, пока она была с ними в Форксе? По поводу Беллы все, что я сейчас вижу, это ее решение поехать домой и вернуться к волчьей стае. Она не видит никакого другого решения, поэтому я и не могу увидеть ничего другого, - она попробовала еще раз, и я вместе с ней в который раз увидел лишь непроницаемую серую стену, скрывающую будущее Беллы.
Очень трудно было подчиниться совету Джаспера, когда я знал, что никоим образом не смогу отслеживать Беллу в Форксе. Я буду полностью лишен видений Элис, которые могли бы мне помочь. Я буду бессилен. И это меня пугало.
Но, может, в этом и была вся суть? Может, это и есть то пространство, о котором говорил Джаспер, может, это именно то, что нужно Белле. К тому же, вполне возможно, что едва она лишится меня – полностью и совершенно лишится, останется без моего влияния, защиты или простого присутствия рядом, - она сможет осознать, что я - именно то, что ей нужно. И, да, может я и мало что понимал в чувствах Беллы, но в одном я был абсолютно точно уверен: неважно, через что Белле предстоит пройти, это обязательно повлияет на нее и даст пищу для размышления. Эта черта всегда была внутри нее – в ее душе, в ее сознании, в ее вине. Я пожурил ее этим в больнице, когда она попыталась объяснить это мне, но теперь, взглянув на это объективно, я действительно понял смысл ее слов. Дело не в тебе, дело во мне. Мы оба знали, что Белла чувствует ко мне – это не было проблемой. Но ее чувства к себе самой были куда менее ясны мне. И едва я признал это, то понял, что Джаспер, в который раз, был прав. Белла стояла в начале путешествия, в котором я не мог сопровождать ее. Я смирился с этим… до тех пор, пока дорога так или иначе не приведет ее обратно ко мне.
Вот почему за день до выписки Беллы я поехал в аэропорт Рочестера и купил один билет до Сиэттла и обратно с открытой датой.
Белла была не единственной, кто повзрослел. Во многих смыслах, мое решение остаться в Рочестере – для того, чтобы подождать, а не действовать сломя голову, - стало для меня новым началом. Я изменился. Я учился на своих ошибках, пытаясь исправить те опрометчивые поступки, которые совершил за последние несколько недель.
Конечно, оставаться в стороне было непростым для меня испытанием. Не было и дня, чтобы я не думал о Белле или не задавался бы вопросом, что она делает в данную секунду. Немереное число уроков испанского языка я потратил, проигрывая в голове множество различных сценариев того, что могло бы там случиться с Беллой в Форксе. Элис заверила меня, что даст знать, если что-нибудь изменится, но это не сильно удерживало меня от разыгравшегося воображения и пессимистичных мыслей, возникающих у меня в голове каждые пять минут.
Все началось с некой доли удивления, что длительное отсутствие Беллы в школе, хоть и с некоторой долей интереса в первые несколько дней, прошло по большей части незамеченным. Судя по отношению большинства людей к новости об ее несчастном случае, мне стало ясно, что печально известная неуклюжесть мисс Свон не вызвала удивления о госпитализации. Скорее, это было ожидаемым. На самом деле, большинство учеников больше заботил тот факт, что Белла ездила на мотоцикле. Самыми сложными для меня были уроки математики, на которых я вынужден был сидеть с Адамом Картером, мечтающем о Белле в кожанке. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не схватить парнишку за шкирку и не вышвырнуть его через окно. Будь проклят этот третий этаж здания. Джаспер, ощущая мой гнев из смежной комнаты, к счастью, пришел мне на помощь, посылая волны спокойствия настолько усыпляющего, что несколько детей на заднем ряду, наверное, и правда вырубились.
Я был благодарен за его вмешательство, хотя втайне смутился от того, что счел мысли Картера будоражащими во мне что-то больше, чем просто гнев… нет, сейчас было не время уделять подобным мыслям столько внимания. У нас с Беллой было множество других сфер, над которыми стоит сначала поработать, прежде чем проникнуться мыслями этой природы.
Вот так все и было. Минуты сливались в часы, часы складывались в дни, а дни объединялись в недели. Все это время я ждал знака, какой-либо новости или надежды.
Но потом, почти через месяц после отъезда Беллы в Форкс, он настал.
Был яркий солнечный день. Мы все остались дома, сославшись на болезненное «противное обострение гриппа». Я сидел за фортепиано в наполненном светом холле, мерцание от моей кожи отражалось на клавишах из слоновой кости, в то время как я перебирал различные комбинации. Я, как всегда, думал о Белле. Это была новая мелодия: частично звуки из ее колыбельной переплетались с новыми аккордами, через которые я старался выразить, насколько сильно скучал по ней.
Тогда Элис и ворвалась в комнату.
- Я видела ее, - немедля проговорила она.
- Покажи мне, - тут же ответил я. Не осознавая своих действий, я вскочил на ноги, поражаясь волнением видения, с невероятной быстротой пронесшихся в моей голове.
Белла, одетая в черное платье стоит на сером пляже под бледно-розовым небом; ветер развивает ее распущенные каштановые волосы, она закрывает глаза и расправляет руки, будто готовится взлететь; она в своем старом доме, достает листок бумаги и кладет перед собой; она начинает писать «Дорогой Эдвард» своим кривым подчерком.
Но самое важное из всего этого:
Темноволосая девушка и парень с бронзовыми волосами сидят на скамейке в парке, в окружение цветущих деревьев и шафранов. Девушка улыбается.
Видение остановилось, и я, ошеломленный, тряхнул головой. Осознание того, что я только что увидел, буквально взрывало мой мозг.
- Это были мы вместе, - эмоционально проговорил я.
- Да, - кивнула Элис, широко улыбаясь мне. На ее лице было столько радости.
- Она вернется ко мне? – я едва мог поверить ей.
- В апреле или мае, судя по листьям на деревьях.
Счастье буквально заполнило все мое сердце. Парк, в конце весны, с улыбающейся Беллой. Похоже на мечту. Спустя несколько мгновений, в течение которых я снова и снова повторял в голове увиденное, я вспомнил еще кое-что.
- А что за письмо? В этом видении я видел, как она писала мне письмо, - я инстинктивно посмотрел на дверь, за которым, на расстоянии от дома, находился почтовый ящик, а затем снова оглянулся на Элис. – Как думаешь, когда оно придет?
Она покачала головой.
- Понятия не имею, но это и не важно. Все началось, Эдвард! Она возвращается назад. Белла возвращается назад, - она крепко обняла меня, а затем повернулась и убежала, ища остальных членов семьи, чтобы сообщить им радостную новость, оставляя меня одного у фортепиано, наедине со своими мыслями.
Белла, которую я видел на пляже, казалось, выглядела намного счастливее, - и, если можно так выразиться, свободнее, - чем я когда-либо замечал за ней на протяжении долгого времени. Практически, за все шесть лет. Что-то изменилось в ней. Ей стало лучше. И она писала мне письмо.
Она возвращается домой.

Дорогой Эдвард,

Интересно, будет ли тебе так же тяжело читать это письмо, как для меня писать.
Знаю, прошло уже много времени с тех пор, как мы в последний раз виделись. Прости, что уехала и оставила тебя без ответов, но тогда это все, что я могла сделать. Теперь же, когда у меня было достаточно времени все обдумать и успокоиться, я могу все объяснить. Надеюсь, ты не сердишься, что я решила тебе это написать в письме, а не рассказать лично. Мне многое нужно тебе сказать, и я хочу быть уверенной, что выскажусь предельно ясно. А встретившись с тобой лицом к лицу, я не думаю, что смогу сделать это. Еще я бы хотела дать тебе шанс услышать все, что я чувствую, максимально точно, чтобы ты не додумывал и не перебивал. Так что, думаю, это лучший вариант.
Может, ты уже знаешь об этом, - хотя, я не буду удивлена этому, - но Брейди умер на этой неделе. Поначалу я ужасно горевала. Было очень трудно признаться себе, что он ушел, особенно учитывая то, что я винила себе в нападении Виктории на него. Хуже всего было то, что не могла понять, почему я была единственной, кто не испытывал облегчения от его смерти. Я вернулась в Форкс, чтобы попытаться найти мир и успокоение, но все, что я получила – лишь еще больше боли и страданий.
Сегодня были похороны. Я боялась этого дня, и даже на обеде заранее чувствовала сковывающий меня страх. Я чувствовала себя преступницей, будто я не имела никакого права быть на похоронах, горевать вместе со всеми, да и вовсе находиться в кругу семье и друзей Брейди, учитывая, что это я была так виновна в его смерти. Но затем, все изменилось. Я поговорила с отцом Джейкоба. Он потерял свою жену в автокатастрофе, когда Джейкобы было шесть лет, и сам винил себя в этом. Он рассказал мне о природе вины и о том, как это, в конечном счете, бессмысленно – что это не вернет назад любимого, а лишь укрепит боль. А потом, у нас состоялись похороны, и у меня было… даже не знаю, как это описать тебе. Это было как крещение, наверное. Я внезапно поняла, что все то время, что винила себя в случившемся, на самом деле не было моей ошибкой, что я должна отпустить это и двигаться дальше. Позволив, наконец, Брейди уйти с миром, я почувствовала, как гора упала с моих плеч, и поняла, о чем все говорили мне на протяжении многих лет – я должна отпустить прошлое и начать жить заново.
И чем больше я об этом думала, тем логичнее это начинало звучать для меня. И едва я приняла для себя эту правду про Брейди, то поняла, что это так же относится и к нашим отношениям.
Ты предал меня. Причинил боль, уехав. Кардинально изменил мою жизнь, и даже никогда не думал о том, чтобы вернуться. Это было глупо и неправильно, а, главное, высокомерно с твоей стороны предположить, что ты имеешь право делать такой выбор о моем будущем, даже не спросив меня. Но, несмотря на все твои ошибки, несмотря на всю ту боль, через которую ты заставил меня пройти, я знаю, что ты никогда не хотел так ранить меня. Я поверила тебе, когда ты сказал мне это в больнице, но тогда просто не могла принять это полностью. Тогда еще я слишком сильно переживала и винила себя из-за Брейди. Боль от всего, что произошло со мной, была еще слишком свежа, я чувствовала, что это неправильно - даже думать о нашем с тобой будущем, когда призраки прошлого еще не покинули меня.
Но сейчас, все по-другому. Время, проведенное вдали от тебя, дало мне шанс все обдумать. Боль смягчилась, а гнев растаял. Теперь, я в состоянии думать рационально и смотреть вперед, а не назад. И теперь, одно я знаю наверняка – ненависть к тебе не вернет мне те шесть лет без тебя, равно как и ненависть к самой себе не вернет Брейди жизнь. Медленно, капелька за каплей, день за днем, я начинаю снова думать, что я и, правда, хороший человек, как говорят другие, и что я достойна толики счастья.
А если уж быть честной, Эдвард, то говоря о счастье, которое я ищу, ты – единственный человек, который может мне его дать. Сердцем я знаю, что больше никто не сможет занять там твое место, больше никого я не смогу любить так же сильно, как тебя. Даже если я буду жить вечность, то никогда не смогу найти кого-либо другого, кто смог бы сделать меня настолько счастливой.
Я знаю, каково это жить без тебя. Я жила так целых шесть лет и, хоть и нашла некое подобие счастья, но, по некоторым пунктам, оно больше походило на редкие проблески света. По большей части, моя жизнь все это время была окрашена лишь серыми красками. Она была бессмысленная, застывшая, одинокая. Но теперь, ты мне не нужен, чтобы существовать и дальше. Я построила свою жизнь и нашла свою дорогу без тебя. Но при этом я все равно хочу тебя. В этом-то и есть причина. Ты больше не мой наркотик, ты больше не зависимость, от которой я не могу избавиться. И то, что я прощу тебя, не будет зависеть от моей потребности или зависимости в тебе, как я бы, наверное, поступила, если бы ты вернулся в мои восемнадцать. Теперь это мой выбор. Ты – мой выбор и, в некотором смысле, это, наверное, самая важная из всех причин.
Сначала потеряв, а затем, обретя тебя в момент, когда я меньше всего этого ожидала, я узнала много нового о себе самой. Я обнаружила в себе внутреннюю силу лишь тогда, когда призналась в собственной слабости. И только теперь я поняла, что независима от тебя, потому как теперь я могу увидеть плюсы твоего ухода шесть лет назад.
Когда ты ушел, моя жизнь рухнула. После целого года притворства, что я – вращающийся вокруг тебя спутник, все мои знания и устои внезапно разрушились в пух и прах. Все дело в том, Эдвард, что если бы я не была столь зависима от тебя в самом начале, тогда я бы, наверное, не развалилась на части так сильно после твоего ухода. Я слишком сильно тебя любила. Я боготворила тебя, поместив на пьедестал и думая, что ты безупречен.
Я чувствовала, что недостойна тебя по всем пунктам. Именно поэтому я так и жаждала стать вампиром – чтобы стать равной тебе. Я хотела физического равенства; я думала, что если буду сильнее, быстрее, красивее, то это сделает меня, так или иначе, достойной тебя. Короче говоря, я была не права. Я должна была понять, - хотя, возможно, тогда я была слишком юна для этого, - что единственной вещь, которая имеет значение – это духовное равенство. И единственное, что мешало мне в этом, это недостаток веры в саму себя.
Ты нужен был мне, чтобы быть счастливой, и даже больше - чтобы просто жить. А этот было глупо, неразумно и болезненно. Я заклеймила себя тобой, поэтому, когда ты исчез, я почувствовала, что нет больше и меня. Ты, наверное, видел уже в воспоминаниях Джейкоба, что я чуть не умерла, когда ты уехал, и это правда. Я убедила себя, что не смогу жить без тебя, а со временем, это стало буквально моей целью в жизни. Я не могла встречаться с другими парнями, потому что все, что я сама себе позволяла в них увидеть – это их отличие от тебя. Когда мы ссорились перед аварией, я пыталась обвинить тебя за это, даже несмотря на то, что в глубине души знала, что это не твоя вина. Я сама приняла решение - не забывать тебя. Я сама выбрала путь, в котором отчаянно цеплялась за ниточки воспоминаний, в которых мы были вместе и счастливы. И неважно, чего мне это стоило. Я была уверена, что ты никогда не вернешься, но сама при этом не могла отпустить тебя. Я говорила себе, что «не могу», что «не знаю как», но, возможно, я просто даже не пыталась.
Эта же ситуация была и с Брейди. Я верила, что сделала правильный выбор, что я повзрослела, а ты – нет. Я думала, что убежав в Форкс, я решу все свои проблемы, но лишь спустя какое-то время поняла, что причина, по которой я не могла обрести покой, была все это время со мной. Во мне. В моем сердце, в душе, в моих взглядах на жизнь. Я так была уверена в собственной вине, - равно как и в том, что нуждаюсь в тебе, как в воздухе, - что совершенно не видела альтернативных путей.
Мне тяжело это писать. Осознание этих мыслей стало для меня словно падением стен защиты, которую я так долго выстраивала вокруг себя. Сейчас у меня появилось ощущение, будто моя душа открыта всем на обозрение и для анализа каждого недостатка, каждой слабости и страхов в мельчайших подробностях. Но если и кто заслуживает услышать об этом, то это ты, Эдвард. Осознав, что я единственная, кто банально отказался идти дальше, я не могу больше продолжать обвинять тебя в своей сложившейся жизненной ситуации или в своем несчастье. Я столько раз тебе говорила о том, как повзрослела, что ж, вот тебе доказательство этому. Я больше не буду убегать от самой себя.
Никто из нас не идеален. Мы оба наделали ошибок. Ты причинил боль мне, а я – тебе. Отношения между нами будто в царапинах и надломах, но они не разрушены окончательно, и, несмотря на то, что я сказала тебе в больнице, им просто нужен ремонт. Это может показаться сумасшествием, но теперь, когда я верю собственному внутреннему голосу, я могу признаться, что для меня это даже очень хорошо, что я все еще люблю тебя. Я не предаю себя, Джейкоба или Брейди. Я не строю из себя слабачку, возвращаясь к тебе, я просто даю себе шанс снова стать счастливой. Больше я не позволю нашим ошибкам повлиять на наше счастье, а прошлому – определять наше будущее.
Я знаю, что смогу снова научиться доверять тебе, несмотря на то, что произошло. Я знаю, что смогу снова доверять собственному внутреннему голосу, несмотря на то, что так долго игнорировала его.
Но тебе нужно кое-что знать. Я решила подать заявление в Сайкрамор Гроув. Хочу перебраться обратно на западное побережье ненадолго, так сказать, начать все заново, учитывая все события, произошедшие за последние два месяца. Хочу попробовать найти работу в школе в Сиэттле или в Олимпии, чтобы быть поближе к Форксу и Ла Пуш, тем самым не потеряв свою независимость.
Хочу, чтобы ты понял: мой переезд – это не попытка сбежать от тебя, Эдвард. Я хочу, чтобы ты поехал со мной, но это должно быть именно твоим решением. Я понимаю, что, на самом деле, ты никогда не принимал целенаправленного решения найти меня, и лишь случай привел тебя в Рочестер. Поэтому, я хочу дать тебе возможность отступить или изменить свое решение. Ты сказал, что все еще любишь меня, но я хочу, чтобы ты понял, что теперь все будет по-другому. Я больше не та девушка, в которую ты влюбился. Мне просто интересно, понимаешь ли ты это и согласен ли на такие условия. Будучи подростком, я раньше думала, что одна из главных причин, почему ты влюбился в меня, это потому, что я была хрупкой и слабой, вызывая у тебя желание защитить меня. Повзрослев, я стала намного сильнее. Я больше не маленькая девочка, я хочу, чтобы ты это хорошенько осознал. Ты нужен мне, но я хочу быть уверена, что ты любишь меня за то, кем я являюсь сейчас.
Думаю, нам нужно еще некоторое время побыть вдали друг от друга. Даже при том, что я уверена, что хочу разделить с тобой свое будущее, мне все еще нужно время. Я должна еще побыть одна, чтобы понять все те изменения, что произошли в моей голове. Не знаю, когда снова буду готова увидеться с тобой, но, будь уверен, я приеду и найду тебя, как только придет время. Я понимаю, что заставляю тебя ждать неизвестно чего, но я не хочу сломя голову бросаться снова в наши отношения, тем самым подвергая их опасности снова быть разрушенными на корню. Ты слишком важен для меня, чтобы я могла допустить это. Надеюсь, ты так же к этому относишься.
Видит Бог, Эдвард, я действительно очень сильно люблю тебя. И всегда любила. Сейчас я еще больше боюсь слова «навечно», чем когда была подростком, но я, как никогда в своей жизни, уверена, что не захочу провести его ни с кем, кроме тебя.
Надеюсь, это письмо поможет тебе понять мои чувства. Так же надеюсь, что даже после прочтения, ты все еще любишь меня. Необязательно, что после этого все у нас станет легко и просто, но я хочу, чтобы мы работали вместе над тем, чтобы вернуть то, что мы потеряли. Нам могут потребоваться месяцы или даже годы, прежде чем мы снова будем довольны друг другом. Не знаю, как и где мы начнем, и как вообще это может закончиться… Да, я пока еще не готова нацеливаться на вечность, но и заранее не хочу полностью разочаровываться в нас, Эдвард. Отнюдь.
Я сообщу, когда вернусь в Рочестер. До этого же времени не приезжай и не ищи меня.
С любовью,
Белла

---

---

Всегда ваша, Котя!