Глава 23. Предложение

Белла

Я сидела в шезлонге, стоявшем перед нашей кроватью, и слушала шум душа. Эдвард весь день вел себя немного странно. Сегодня вечером мы собирались куда-нибудь сходить, а завтра поехать к Карлайлу с Эсме, чтобы провести с ними праздники. Меня просто сводил с ума факт, что я собиралась отпраздновать свое первое Рождество с Эдвардом и Лэни.

Тот предложил мне самой выбрать, во что одеться, потому что от нас точно не требуется соответствие дресс-коду. Это пугало. Тем не менее, я послушалась и надела удобные дырявые узкие джинсы, темно-зеленый вязаный свитер с капюшоном и шерстяные носки. Эдвард вышел из ванной комнаты, когда я заканчивала макияж.

Он обнял за талию и встретился со мной глазами в зеркале.

– Почти готова? – тихо спросил он.

Я кивнула:

– Еще несколько минут.

– Хорошо, – сказал он, поцеловал меня в щеку и пошел в гардеробную.

Я закончила наносить тушь и сообщила Эдварду, что собралась. Он вышел полностью одетый: в джинсах, черной рубашке, темно-сером «школьном» свитере поверх и кожаной куртке. Взял с ночного столика головной убор и надел его. Я всегда смеялась, когда видела его жалкую красно-черную шляпу с эмблемой инструментов «Snap-On». В оголовье были пробиты отверстия и торчал позорный рыболовный крючок, в котором, кажется, нуждались все парни.

Захватив из комода шарф, я прошла мимо Эдварда, чтобы обуться, но он поймал меня и забросил на плечо. Я хихикнула.

– Эдвард, мне нужна обувь.

Я почувствовала, как тот покачал головой:

– Там, куда мы идем – нет.

– Серьезно? – взволнованно спросила я. Не любила обуваться, если это не было абсолютно необходимо.

– Угу, – он отпустил меня, пристально посмотрел и провел через кухню, где Лэни со Сью занимались приготовлением ужина для них обеих и Чарли.

– Мы уходим, – заявила я последней, обнимая и целуя девочку.

– Хорошо. Повеселитесь, – с улыбкой сказала Сью, прогоняя нас из дома в гараж.

Эдвард вошел в дополнительную гардеробную и вытащил старую куртку «леттерман».

– Эдвард! – упрекнула я.

Он вопросительно посмотрел, помогая мне надеть ее.

– Нельзя же хранить «леттерман» в гараже! Ты понимаешь, сколько он стоит? – спросила я.

Эдвард рассмеялся.

– Детка, этой куртке десять лет, и она прошла со мной через эти чертовы старшие классы. Поверь, ей уже ничего не повредит.

Я закатила глаза и пошла к «сильверадо», но Эдвард потянул меня назад к другому грузовику. Запрыгнула в него, как только мне открыли дверь, и немедленно наткнулась на жесткий гитарный футляр, который стоял у меня в ногах. Эдвард обошел автомобиль и сел в него. Как только мы выехали на главную дорогу, я скользнула на сиденье ближе к парню. Он обнял меня за плечи и мягко поцеловал в висок, продолжая двигаться к нашему месту назначения, где бы оно ни было.

Вскоре мы приехали и остановились у старого на вид здания, рядом с которым находилась автомастерская ребят.

– Что тут такое? – тихо спросила я.

– В основном, наш склад. Конечно, мы не особо им пользуемся, учитывая размер гаража, – сказал он и вышел из грузовика, вытягивая меня за собой. Эдвард взял гитарный чехол и повел меня внутрь.

Войдя, я была поражена. Очевидно, что первоначально в этом помещении находились бар и танцевальный зал. С потолка свисала старая люстра, а вдоль стен крепились маленькие подсвечники, все еще со свечами в них. Почти весь танцпол заставлен стоящими друг на друге столами, по левой стороне располагалась барная стока.

Эдвард щелкнул выключателем у входа, и в нижней части танцпола задвигались прожекторы, затем потянул меня вниз по лестнице по направлению к центру помещения, где было расстелено небольшое покрывало, на котором лежала маленькая кучка коробок.

Я села на лоскутное одеяло рядом с ним и прижалась к груди, уткнувшись лицом тому в руку.

– Знаешь, что ты замечательный? – наконец спросила я, с улыбкой глядя на него.

– Как и ты.

Я засмеялась. Любой, кто мало встречался с Эдвардом, и не обратил бы внимания на этот комментарий, но я знала этого мужчину лучше. Это его тонкий способ быть дерзким провинциалом, но все еще оставаться милым парнем.

– Я люблю тебя, – тихо сказал он и поцеловал меня в губы.

Я обхватила ладонями его лицо.

– Я тоже тебя люблю, – хихикнула я и осмотрелась. – И теперь ты знаешь, что полностью компенсировал свою занятость за последние несколько месяцев.

– Вечер еще даже не начался, детка, – засмеялся он и снова поцеловал меня.

Мы лежали, вероятно, дольше, чем планировалось. Казалось, что это именно то, что происходило и раньше. Я скучала по нашим посиделкам, когда мы забывали обо всем на свете. Скучала по возможности забыть о работе, счетах и любых других напрягающих вещах, которые в тот момент могли повиснуть над нашими головами.

Через некоторое время мы проголодались, так что Эдвард вытащил припасенную еду. Он достал две коробки и пару бутылок пива. Я улыбнулась, увидев жареную рыбу и плов. Он знал, что я страстно желала их с тех пор, как мы переехали.

– Ты самый лучший, – улыбнулась я, попробовав плов.

Он хохотнул и продолжил есть.

– Итак, не то что бы мне ни понравилось, что ты сделал все это, просто... в самом деле, почему? – спросила я.

– Потому что ты это заслужила, – ответил тот.

Я доела рыбу и подтолкнула всю еду к нему, хорошо зная, что он сможет ее доесть. Этот парень был бездонным.

– Это слегка неопределенно.

– По-английски, пожалуйста, детка, – смеясь, сказал Эдвард.

– Непонятно, – ответила я и отхлебнула пиво из бутылки.

Эдвард мгновение смотрел на меня, закрыл обе пустые коробки и бросил их обратно в контейнер вместе с пустыми пивными бутылками. Он встал и протянул мне руку. Я взялась за нее, и парень поднял меня. А потом мы начали танцевать.

Я засмеялась:

– Тут нет музыки.

– Ее и не должно быть, – тихо сказал он и притянул меня ближе. Вдруг он остановился, глядя на что-то за мной.

– Ничего себе.

– Что?

– Смотри, – сказал Эдвард, разворачивая меня к окну.

Шел снег. Я жила в Луизиане с окончания колледжа, но никогда не видела подобного. Никогда. Я точно знала, что Эдварду он нравился. Его глаза всегда загорались, когда синоптики упоминали о возможном снегопаде. Парень становился похожим на большого ребенка, когда дело доходило до этого. Снег не представлялся чем-то особенным для меня, поскольку росла в Вашингтоне, но даже я была взволнована тем, что увидела его здесь.

– Пошли, – он потянул меня к двери.

– Эдвард, у меня нет обуви, – пожаловалась я.

– Есть. Я на всякий случай оставил ее в машине, – сказал он, поднял меня и вынес наружу к грузовику, надел на меня сапоги, которые достал из-под сиденья, и быстро вытянул из автомобиля.

Мы стояли снаружи, держались за руки и просто смотрели на падающие снежинки. Я развернулась и увидела, что Эдвард с улыбкой наблюдает за мной.

– Что?

– Ты прекрасна.

Я потупилась, краснея от его комментария и холодного воздуха. Эдвард подошел ко мне и привлек в свои теплые объятия. Я все еще протягивала руку, наблюдая, как хлопья один за другим падали на нее и куртку Эдварда.

– Это безумие, – хихикнула я.

– Так и есть, – сказал Эдвард и обнял крепче, положив голову мне на плечо.

Я, улыбаясь, смотрела на него. Он повернул голову и взглянул на меня.

– Потанцуй со мной.

Он ухмыльнулся, положил мои руки себе на плечи и начал кружить нас.

Пять лет назад я ни за что не представила бы себя здесь. Черт, я не могла помыслить об этом один год назад. Удивительно, насколько все может измениться всего лишь за десять месяцев. Год назад я играла с идеей вероятного переезда назад. Сомневаюсь, что смогла бы, но такая возможность была всегда. Теперь же она отсутствовала. Тем не менее, я не могла заставить себя называть Луизиану своим домом. Им был... в любом случае это имело смысл. Но я осознала, что моим настоящим счастливым местом были объятия Эдварда.

Когда я с ним, то чувствовала себя непобедимой, как будто ничто не могло коснуться меня. Он сильный. Нежный. Он был домом.

Эдвард потянул вверх руку и снова покружил меня, но на этот раз, когда я повернулась, он опускался к земле. Встал на одно колено. Я была озадачена, пока тот не поднял на меня взгляд.

– Святое дерьмо.

Эдвард ухмыльнулся самодовольной улыбкой, нежно поцеловал меня в живот и снова поднял глаза.

– Изабелла Свон, ты все, что я когда-либо хотел и даже больше. Знаю, что со мной слишком много хлопот, и не всегда я лучший парень. Но я люблю тебя и только тебя. И хочу, чтобы ты была со мной, когда я каждый вечер прихожу домой... официально. Поэтому я спрошу тебя прямо сейчас... ты выйдешь за меня замуж?

Я кивнула, глаза наполнились слезами.

Он улыбнулся и, встав, закружил меня в воздухе. Я засмеялась и поцеловала его в губы, после чего он позволил мне вернуться на твердую землю. В этот момент маленькое тельце врезалось в мой живот, сбивая с ног и отправляя нас на землю.

Я услышала, как посмеивался Эдвард, когда снимал с меня хихикающую Лэни. Повернула голову и увидела Чарли со Сью, которые помахали на прощание, вернулись в машину и уехали.

Я села, и Лэни взяла меня за обе руки.

– Ты выйдешь за нас замуж, мамочка? – спросила та.

Я засмеялась и кивнула:

– Да, любимая.

Улыбка Лэни невероятно увеличилась, и малышка кинулась мне на шею, а, отпустив, посмотрела на Эдварда.

– Не хочешь отдать маме ее подарок, Лэн?

Та кивнула, полезла в карман своей черной куртки и вытащила темно-синюю коробочку для ювелирных изделий. Эдвард присел на корточки, Лэни отдала ему футляр, который тот открыл и достал кольцо. Оно было простым, из белого золота с тремя квадратными бриллиантами в середине. Эдвард с улыбкой надел его на палец моей левой руки.

Я улыбнулась ему, легонько поцеловала в губы и повернулась к смеющейся Лэни. Поправила на ней вязаную шапку цвета слоновой кости, прикрывая уши, и убедилась, что шея полностью закрыта очень длинным мятно-зеленым шарфом.

– Ты знала об этом весь день? – с усмешкой спросила ее я.

Та, улыбаясь, кивнула.

– И мне не сказала?

Она покачала головой и поинтересовалась:

– Папа сказал, что это сюрприз. Ты удивилась?

Я кивнула и начала щекотать ее бока:

– Я была очень удивлена.

Лэни хихикала и уткнулась носом в руку Эдварда, чтобы скрыться от моих атак. Прекратив ее щекотать, поднялась и попыталась стереть грязь и слякоть с джинсов. Эдвард встал, все еще держа дочь. Она подергала обутыми в сапоги ножками, чтобы спуститься, и Эдвард поставил ее в землю. Девочка побежала к небольшой куче нападавшего снега и принялась играть с ним.

Эдвард, улыбаясь, смотрел на меня.

– Что? – спросила я.

– Ты не имеешь ни малейшего представления, каким счастливым только что меня сделала, – сказал он.

Я улыбнулась и обхватила его щеки холодными ладонями:

– А ты совершенно не понимаешь, как осчастливил меня десять месяцев назад.

Эдвард наклонился и поцеловал меня. Он отстранился как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лэни бросила в нас снежок. Эдвард смотрел на нее широко раскрытыми глазами и улыбался.

– Лэни Шарлотт, – хохотнул он.

Та только хихикнула и побежала от нас. Эдвард припустился за ней, а я наблюдала, как они преследовали друг друга по белому покрывалу. Спустя час игр со снегом мы все зашли внутрь. Эдвард решил уложить на лоскутное одеяло Лэни, чтобы та поспала, а сам взял гитару и повел меня к бару, поднял и усадил на стойку, устраиваясь со своим «Гибсоном» рядом.

Эдвард

Я не смог бы превзойти сегодняшний вечер, даже если и попытался бы. Белла была настолько красивой и счастливой. Все шло, как я и планировал. Единственным сюрпризом для меня стал снег, но я очень этому обрадовался. Пришел в восторг, когда увидел ее согласный кивок в ответ на мой вопрос. Ничто не могло улучшить вечер, и никто не смог бы заявить, что я сделал что-то не так. Чистая радость на лице Беллы сказала, что все получилось правильно, а ее мнение – единственное, имевшее для меня значение.

Я знал, что Белла не пошла бы в какой-нибудь экстравагантный ресторан с маленькой приватной комнатой. Не тем типом девушки она была. Тем не менее, я не мог себе представить, как она взволновалась, когда мы только пришли в это старое здание.

Весь день я спорил сам с собой, пытаясь выяснить, действительно ли должен придерживаться плана или нет. Старался не слишком много думать об этом и просто доверился интуиции. Белла – единственный человек, кого я настолько сильно любил и с кем мог себя представить. И ничто на свете никогда не изменит этого.

Я сидел, тихо перебирая случайные аккорды и сосредоточив внимание на гитаре, когда почувствовал голову Беллы на своем плече.

– Ты идеален, Эдвард Каллен, – тихо сказала она.

Я покачал головой и на минуту перестал играть, прикоснувшись своим лбом к ее.

– Не думаю, что я идеальный, Белла.

– Обещай мне: с этого момента, что бы ни случилось, ты будешь полностью мне доверять, – прошептала она.

– Клянусь в этом.

Она обхватила ладонью мою щеку и закрыла веки, из-под которых покатились слезы. Я положил гитару и втащил Беллу себе на колени. Вытерев влажные дорожки, посмотрел ей в глаза?

– Ты единственная девушка в жизни, которая рискнула со мной, особенно после того дерьма, через которое тебе пришлось пройти из-за меня, но, детка, клянусь, что сейчас все в порядке. И хорошо, что есть ты. И ты навсегда останешься единственным человеком в моей жизни, который не смотрит на меня, как на раненого щенка каждый раз, когда я прихожу. Ты всегда относишься ко мне, как к парню. Я очень люблю тебя за это... и многое другое.

Белла нежно поцеловала меня в губы.

– Ты определенно не раненый щенок, Эдвард. Ты скорее похож на одну из тех милых немецких овчарок. Знаешь, такую славную и невинную, а затем, при любом признаке опасности становящуюся чертовски сумасшедшей, – тихонько засмеялась она.

Я закатил глаза, услышав ее аналогии, и только усмехнулся. Она поцеловала меня в нос, спрыгнула с барной стойки и пошла на танцпол, где все еще спала Лэни. Я слез и последовал за ней. Подойдя к одеялу, убрал гитару в футляр и сел рядом с Беллой.

– У меня есть еще кое-что, – прошептал я ей на ухо.

– И что же это? – шепнула та в ответ.

Как можно тише, чтобы не разбудить Лэни, я достал последнюю остававшуюся в куче нетронутую коробку, взял две вилки, одну протянул Белле и вскрыл упаковку. Глаза девушки широко распахнулись.

– Это... чизкейк пралине? – тихо и благоговейно спросила та.

С улыбкой кивнул, зная, что это ее любимый.

Клянусь, я видел, как ее глаза закатываются к затылку, когда она съела кусочек.

– Ты принадлежишь к мужскому залу славы наряду с Иисусом, Джонни Кэшем и Пирсом Броснаном. Серьезно.

Я не мог сдержать хохота. К счастью, Лэни не проснулась.

– Итак, у меня есть конкуренция.

Белла на мгновение задумалась:

– Ну, я бы не вышла замуж за мертвых Иисуса и Джонни Кэша. Но если по какой-то странной случайности Пирс Броснан действительно окажется у нас на пороге, то да, возможно, тебе придется немного побороться, чтобы удержать меня.

– Буду иметь это в виду, – сказал я, кусая чизкейк.

Он было довольно хорош, но ромовый пирог – безусловно, лучше, особенно приготовленный моей мамой. После него у вас наутро случалось похмелье.

Когда с лакомством было покончено, мы встали, я собрал всю кучу вещей, чехол для гитары и понес к грузовику. С Лэни на руках следовала Белла. Я помог ей сесть в грузовик, и как только мы выехали на дорогу, она полностью отключилась. Наконец, добравшись до дома, я занес внутрь гитару и вернулся за девочками. Мне кое-как удалось разбудить Беллу, чтобы та отдала малышку и забралась мне на спину.

Войдя внутрь, я увидел работающий телевизор и уснувшего перед ним Чарли. Поднялся по ступенькам, положил Лэни в ее кровать и продолжил идти дальше. Мне удалось отцепить от своей шеи руки Беллы и уложить ее в постель. А потом единственное, что помню – как упал на кровать рядом с ней.

Следующее утро выдалось беспокойным. Мы впятером просто потеряли головы, пытаясь собраться, чтобы поехать в дом моих родителей. Мы должны были отправляться в десять, если хотели успеть к ужину, а еще попытаться отдохнуть. Мы с Беллой и Лэни все еще упаковывали одежду, а потом завтракали и купали малышку.

В девять тридцать почти все было закончено. Белла укладывала последние вещи. Я смотрел, как она носилась по комнате в одних джинсах и бюстгальтере, хватая одежду из шкафа и комода.

– Мы пойдем в церковь, да? – спросила она.

Я кивнул:

– Да, и сразу после этого отправимся на дамбу к костру, поэтому позаботься взять сменную одежду.

Она странно посмотрела на меня:

– Почему вы устраиваете костер на дамбе? То есть вы же все время делаете его в вашем доме.

Я мгновение изучал ее и покачал головой:

– Детка, то, что мы делаем дома – это не костер. Это дворовый огонь. Костры большие и высокие и формой как вигвам. На Рождество они зажигаются вдоль дамбы. Ты никогда их не видела?

– Я жила в Батон-Руж, Эдвард. И точно не путешествовала по чертовой реке, детка, – рассмеялась она.

– Тем не менее, ты никогда не была в Сент-Джеймсе на Рождество?

Она покачала головой:

– Мне никогда не требовалось ездить туда.

– Ну, тогда в этом году ты все и увидишь.

– Куда мы пойдем смотреть? – спросила она, вытаскивая рубашку и одну из моих толстовок.

– В дом моего дяди, – ответил я.

Она на мгновение задумалась, а потом улыбнулась.

– Похоже – это весело.

Я засмеялся и встал, забирая у нее сумку.

– Тогда пойдем.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.