2024-4-16

16

0

0

Мне стоило большого труда не вмешаться, когда Чарли обнял Беллу. Эдвард, разумеется, услышал в моих мыслях, что почувствовала Белла в присутствии отца. Брат, как и я, не мог не заметить, что у неё, пусть всего на несколько мгновений, перехватило дыхание. Казалось, она горит… словно Чарли лишал её свободы… словно причинял ей боль. Она хотела убежать. Была так напугана… но потом, к моему удивлению, это прошло. Она снова отошла от Чарли к Эдварду, тут же взявшему её за руку, и я тихонько облегчённо вздохнул. Когда все сели, Белла заверила своего отца, что с ней всё в порядке, и принялась завтракать. Мы все подключились к разговору, обсуждая городские события, бейсбол и прочие спортивные игры – что угодно, только бы отвлечь внимание от Беллы, и она даже начала расслабляться, сидя на диване рядом с Эдвардом.

Чарли оставался у нас недолго – я чувствовал его тревогу и тоску и знал, что ему хотелось поговорить с Беллой, но, к счастью, он не стал испытывать судьбу. Если бы он начал настаивать на том, чтобы остаться наедине с дочерью, Карлайл наверняка отказал бы ему. Она проснулась в неважном состоянии, но потом ей стало лучше, и мы не могли допустить, чтобы она снова расстроилась. Даже если она чувствовала некоторую неловкость в присутствии своего отца, это не шло ни в какое сравнение с тем, что было после его предыдущего визита… Я волновался, что причинённый им вред окажется необратимым, но она, похоже, сумела прийти в себя.

Я по-прежнему ощущал её страх, печаль и нервозность – чувствовал, как временами Белла напряжённо застывает, как её чрезмерно волнует, кто сидит возле неё и где находимся мы с Эмметом. Я заметил, что ей нравится, когда кто-нибудь из нас двоих находится между ней и тем, чего или кого она боится – дверью, окном, человеком. И мы с радостью соблюдали это правило. Эммет поддерживал лёгкую беседу с Чарли, но неотступно наблюдал за ним, подавшись вперёд, а его поза без слов говорила Белле, что он настороже. Конечно, она знала, что он защитит её. Нам не нужно было для этого быть рядом – мы подоспели бы к ней на помощь из любого уголка дома, но ей было спокойнее, когда мы находились в той же комнате, поэтому мы были здесь.

Белла огрызнулась на Эдварда, когда он спросил, всё ли с ней в порядке. Я почувствовал её эмоции… стресс из-за изоляции, раздражение, и стыд, и боль – так много боли… а после этой вспышки стыд стал ещё сильнее, но я не захотел гасить в ней эти эмоции. Белла сама взяла их под контроль и, тихо извинившись, сказала, что ей лучше, то есть попыталась ответить на его изначальный вопрос. Я мысленно отметил, что нужно пореже спрашивать её, всё ли у неё в порядке. Наше пристальное наблюдение раздражает её.

- Отлично, - улыбка Эдварда была такой же нежной, как всегда, когда он смотрел на Беллу. Брат всё так же обнимал её за плечи одной рукой. - Хочешь, съездим куда-нибудь?

Она кивнула, улыбаясь ему в ответ, и расслабилась возле него, а я почувствовал, как во мне еле заметно шевельнулась надежда. Может быть, Белла наконец начала выздоравливать.

Эдвард встал, и Белла последовала его примеру. Она приняла протянутую им руку и пошла с ним наверх, чтобы приготовиться к поездке. Я не знал, куда они собирались… не знал, хочет ли он, чтобы я поехал с ними, чтобы присмотреть за Беллой… хочет ли она, чтобы я сопровождал их… или ей будет лучше, если поедет Эммет.

- Джас? – Эммет смотрел на меня немного озабоченно. Я излучал эмоции? Иногда было трудно судить об этом, если внимательно не следить за собой. Или просто у меня на лице отражалась такая же сильная тревога, какую я чувствовал?

- Да? – спросил я, сжимая руку Элис и ободряюще ей улыбаясь.

- Что случилось? – спросил брат, осматриваясь. Чарли уехал, а Карлайл и Эсме вместе ушли на кухню.

- Ничего, - пробормотал я. Элис прислонилась головой к моему плечу, свернувшись калачиком рядом со мной на диване, а я нежно поцеловал её и прижался лбом к её лбу. Она закрыла глаза, и я услышал тихий всхлип. – Ш-ш, Элис, - прошептал я, снова целуя её. – Что с тобой? – Она покачала головой и спрятала лицо у меня на груди, а я крепко обнял её: - Эли? – я едва заметил, что Эммет и Розали неслышно скрылись наверху. Я вспомнил, как Элис помогала Белле сегодня утром, как она будила её, как отчаянно старалась не навредить ей в последние несколько дней, не зная, чем можно помочь. Вспомнил, что именно Элис первой полюбила Беллу. – Прости, - я сильнее прижал жену к себе и ещё раз поцеловал.

- Что?

- Прости, - повторил я. – Она твоя лучшая подруга… твоя сестра. Мы все привязались к ней, но… Я не подумал, что часто оставляю тебя страдать в одиночку... Прости. – Элис не возразила… Я чувствовал по её эмоциям, что понял всё правильно. Она вздохнула, снова уронив голову мне на грудь, и я, как только мог, окутал её теплом и любовью. – Я люблю тебя, - прошептал я, целуя её в щёку, а потом в висок. Она подняла на меня глаза, и я понял, что она плачет без слёз, ведь мы не способны по-настоящему плакать… и всё же она плакала, и я откинулся на спинку дивана, продолжая держать Элис в своих объятиях и прижимая её к себе. – Люблю, - шепнул я снова, прижимаясь губами к её макушке, целуя в лоб.

- Я тоже тебя люблю.

Вместо того, чтобы сосредоточиться на состоянии Беллы, пока она готовилась к поездке, вместо того, чтобы следить за её эмоциями и ежеминутно убеждаться, что с ней всё в порядке, я отдал всё своё внимание своей жене. С Беллой всё будет хорошо – она с Эдвардом. Им нужно побыть вдвоём… и нам с Элис тоже.

Эдвард

Я ждал в коридоре рядом с дверью нашей спальни… Нашей спальни. Мне не удалось удержаться от улыбки. Это наша спальня. Теперь мы с Беллой жили не только в одном доме, но и в одной комнате. Конечно, я ни на минуту не забывал, почему Белла остаётся у нас. Но хотя бы на мгновение я позволил себе порадоваться тому, что она здесь. Я стоял в коридоре и рассеянно поглядывал на висевшую на стене картину, изображавшую Карлайла, Эсме и меня. Она была написана всего за несколько месяцев до того, как к нашей семье присоединилась Розали. Если бы кто-нибудь спросил… если бы кто-нибудь увидел эту картину, мы, разумеется, просто объяснили бы, что это просто стилизация, нарисованная уличным художником на ярмарке или ещё где-то. Я внимательно посмотрел на собственное лицо, изучая серьёзного молодого человека, глядящего на меня с портрета.

Позади меня на картине Эсме и Карлайл держались за руки… тогда я прикидывался братом Эсме, поэтому стоял рядом с ней, но на самом деле это был мой первый портрет с родителями – с моими новыми родителями. Я люблю Карлайла. Он же с самого начала не скрывал, что хочет заменить мне семью. Я никогда не был близок со своим отцом, и Карлайл… он очень быстро занял его место в моем сердце. А Эсме… Эсме была потрясающей. Я знал, что вначале Карлайл беспокоился, что я возненавижу нового члена нашей семьи… что я не позволю кому-нибудь заменить свою умершую мать. Но Эсме была такой доброй. Доброй, тактичной, ласковой… Она полюбила Карлайла, полюбила меня. Я легко принял её в качестве своей матери, несмотря на то, что до появления в нашей семье Розали мне приходилось изображать младшего брата Эсме.

Тогда я был счастлив. Счастлив со своими родителями. И сохранил это чувство даже после того, как наша семья увеличилась за счёт присоединения вначале Розали, затем Эммета и, наконец, Элис и Джаспера. Я любил свою семью. Но потом в мою жизнь вошла Белла. И, глядя на своё лицо на этом портрете, я снова осознал, что до Беллы я просто не понимал, что такое счастье. А теперь… теперь понимаю. Я знаю, как это – быть счастливым, на самом деле, истинно счастливым. Мне нужно, чтобы с ней всё было хорошо. Я хотел бы вернуться в то время, когда она не испытывала такой боли, когда ей не приходилось страдать из-за того, что сделал с ней этот монстр. В то время, когда она чувствовала себя в безопасности рядом со мной.

Дверь открылась, и я увидел Беллу, одетую в то, что купила ей Элис – от модной футболки до дизайнерских джинсов и кроссовок, всё вместе влетело моей сестре в копеечку, хотя никто, разумеется, не собирался сообщать об этом Белле. Она улыбнулась мне – совсем не так, как обычно улыбалась, но всё же это была улыбка. Белла очень старалась вернуться к нормальной жизни, и у неё уже кое-что начало получаться. А на большее мы и не рассчитывали.

- Готова? – спросил я, с улыбкой выпрямляясь и подавая ей куртку. Белла кивнула и поблагодарила меня. Волосы её были собраны в низкий «конский хвост» и ниспадали на спину. Я смотрел, как она откинула их, надевая куртку, а потом застегнула «молнию». Мне хотелось запустить пальцы в её локоны… уткнуться в них носом. Невозможность только усугубляла это желание.

- Куда мы поедем? – спросила Белла, когда я, взяв за руку, повёл её к лестнице. Она не вздрогнула от моего прикосновения, и это снова напомнило мне о прогрессе, которого она добилась. Сейчас любое изменение можно было считать положительной динамикой – во всяком случае, я постоянно убеждал себя в этом.

- Увидишь, - ответил я с улыбкой и сдержал внутренний вздох облегчения, когда она всего лишь закатила глаза с тихим смешком.

Джаспер и Элис сидели на диване в гостиной. Они взглянули на нас и улыбнулись, помахав нам на прощанье. Джаспер был полон решимости провести этот день с Элис – он подумывал проехаться с ней по магазинам. Конечно, она знала обо всём заранее, но он хотел её побаловать. Он вообще любил покупать ей подарки и выбрал дату, чтобы отмечать её день рождения, поскольку до признания Джеймса и собственного расследования Элис она сама не знала, когда родилась. На каждую годовщину их знакомства Джаспер приглашал Элис куда-нибудь и преподносил очередной презент, безуспешно пытаясь удивить её. Разумеется, им обоим нравилось такое времяпрепровождение, а у Джаспера вошло в привычку прибегать к разнообразным ухищрениям, чтобы скрыть от Элис свои намерения.

Всю прошедшую неделю они волновались за Беллу, постоянно думали о ней… а сейчас очень хотели побыть вдвоём. Я был благодарен им за помощь – больше чем мог высказать, но понимал, что у них есть и своя жизнь, свои отношения и свои заботы, не говоря уже о необходимости продолжать следить за Викторией. Сегодня Белле явно было легче, и моя семья могла немного расслабиться.

Эммет и Розали тоже проводили время вместе. Они отправились в гараж и были… ну, в общем… заняты. Я порадовался тому, что они плотно закрыли дверь, а ещё тому, что мой автомобиль сейчас стоял снаружи. Родители тихо разговаривали на кухне, обсуждая предстоящее возвращение Карлайла к работе… и состояние Беллы, конечно же. Через несколько дней ей придётся съездить в больницу, чтобы узнать… чтобы узнать, не беременна ли она. Сама эта мысль вызвала у меня что-то вроде тошноты, и я не смог иначе взглянуть на это, хотя ругал себя.

Открыв дверцу со стороны пассажирского сиденья, я помог Белле сесть в машину и понял, что боюсь предстоящего визита в больницу. Всё, что там должны были сделать: осмотр, анализ крови, - могло заставить Беллу вспомнить то, что она так мужественно пыталась оставить позади, чтобы двигаться дальше. А если, не дай Бог, тест подтвердит беременность… не знаю, как я перенесу это, а ещё хуже представляю себе, как это подействует на неё. Конечно, я поддержу её – дитя, рождённое от этого монстра, в первую очередь будет плотью от плоти Беллы. Я не вправе возложить на ребёнка грехи его отца. И если она захочет сохранить эту беременность, потому что не сможет убить нерождённого младенца, значит, я буду поддерживать её. Стану отцом этому ребёнку и буду любить его, если она будет – я не смогу ненавидеть или желать зла тому, кого любит она.

Если она захочет родить этого ребёнка и отдать его на усыновление, я буду с ней и в этом случае. Если нужно, скажу, что я тот парень, от которого она забеременела. Всё что угодно, только бы облегчить Белле последствия её выбора. Но больше всего на свете я хотел, чтобы никакой беременности не было. Чтобы Белле не пришлось пройти через это, а если быть совершенно честным – то чтобы и мне не выпала такая доля. Ни мне, ни моей семье.

- Эдвард? – Внезапно я осознал, что сижу на водительском месте, уставившись вперёд сквозь ветровое стекло, а двигатель включён и устойчиво работает. – С тобой всё в порядке? Хочешь, чтобы я села за руль? – шутка прозвучала немного напряжённо, но я всё равно тихо рассмеялся.

- Лучше не надо – я действительно люблю эту машину, - поддразнил я Беллу.

- Это ведь не единственная твоя машина! – воскликнула она, прикинувшись оскорблённой. – Когда ты собираешься позволить мне управлять той хорошенькой? – Тронув автомобиль с места, я усмехнулся. Честно говоря, я отдал бы ей любую из своих машин, какую она захотела бы… и пусть разобьёт их все одну за другой, если это может её порадовать. Выезжая на главную дорогу, я мимолётно улыбнулся при мысли о том, чтобы позволить ей изуродовать авто Розали. Я всё ещё не решил: поляна или город? Белла наверняка ещё не проголодалась, потому что только что позавтракала. Наверное, мы могли бы сходить в кино или в книжный магазин. Правда, в магазине она уже была накануне.

Пожалуй, все-таки стоило увезти её подальше – от людей, в присутствии которых она чувствовала себя неловко, от города, полного этих людей. Выбор был сделан, и я повернул в сторону поляны, но решил отвезти её не совсем на прежнее место. Белла наверняка узнала дорогу и поняла, куда мы направляемся. Найдя подходящее место для парковки, я остановил автомобиль, заглушил двигатель, вышел из машины и, прежде чем Белла успела открыть свою дверь, уже протянул ей руку. Белла приняла её без малейшего промедления, с улыбкой позволив мне осторожно поставить её на ноги. Казалось, встреча Беллы с Чарли принесла ей хоть какую-то пользу. Хорошо, что она повидалась со своим отцом, провела с ним утро без напряжения или тревоги… ну, точнее, без критического напряжения… Даже не прислушиваясь к мыслям Джаспера, я понимал, что она занервничала, когда Чарли обнял её. Это испугало её, она почувствовала себя пойманной и уязвимой. Конечно, помогло то, что все мы были рядом, но она всё равно испытала облегчение, когда он отпустил её, а мы все были рады, что он больше не пытался прикоснуться к ней.

Теперь, когда Джейкоба больше не было и стая (надеюсь) нам не угрожала, а Чарли в какой-то степени смирился с произошедшим, я надеялся, что Белла наконец-то начнёт по-настоящему приходить в себя. Ну… на самом деле она и так уже прошла большой путь – я вспомнил, какой она была, когда я увидел её в своей спальне в тот первый день: свернувшись в комочек, она рыдала и просила прощения. Ей пришлось заново привыкать к нашим прикосновениям, и я даже не могу в полной мере представить себе, насколько трудно ей было. Я слышал мысли Карлайла о других девушках и женщинах, которым пришлось перенести то же, что и Белле: как они признавались ему, что не в состоянии находиться в одном помещении с мужчинами, даже со своими мужьями, или отцами, или братьями… что не выносят, когда до них дотрагиваются, моментально впадая в панику. Как ни больно было думать об этом, но приходилось признать, что в каком-то смысле нам повезло. Всё могло быть ещё хуже.

Белла шла рядом со мной по лесу, мы были одни, я держал её за руку, но она не паниковала и вообще, похоже, не была испугана.

Она больше не спрашивала меня, куда мы идём, и это её, кажется, не особенно волновало. Больше того, пока мы шли по тропе, её мягкая тёплая ладошка совсем спряталась в моей руке, наши плечи почти соприкасались, а Белла явно была поглощена окружающей нас природой: теплом солнца, жужжащими вокруг насекомыми, птицами, порхающими среди деревьев и перекликающимися друг с другом… Она казалась спокойной и весёлой, а я просто хотел притянуть её в свои объятия – здесь, в этой уединённой местности, где у меня в голове звучали только мои мысли. Хотел прикасаться к ней, целовать её… Хотел лечь на землю и держать Беллу в объятиях, чтобы просто чувствовать каждый изгиб её тела.

Вместо этого я просто вёл её за руку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону её кисти. Она улыбнулась мне, её волосы сияли в лучах солнца, выглядывавшего из-за деревьев… в её глазах мне почудился отблеск прежнего света, она была почти такой же беззаботной и весёлой, как прежде. Я тоже улыбнулся, и после короткого колебания протянул свободную руку и убрал выбившуюся прядку волос.

- Я люблю тебя, - пробормотал я, прикоснувшись к щеке Беллы, а потом снова погладил её по волосам. Она не отпрянула. Не съёжилась, не застыла – просто стояла, закрыв глаза, её губы чуть изогнулись в улыбке. Через секунду она повернула лицо, прижимаясь к моей ладони, и я почувствовал тепло её кожи.

«Стоп, - строго приказал я себе. – Не забывай, через что она прошла. Не будь эгоистом… Ей нужно выздоравливать. Нужно дать ей время оставить весь этот ужас позади. Неуместная настойчивость только причинит ей боль… осторожнее…»

Выждав несколько мгновений, я отстранился, быстро поцеловав её ладонь, и пошёл дальше. Белла не отставала, крепко сжимая мою руку. Верная себе, каждые несколько минут она спотыкалась, а я всякий раз поддерживал её под локоть или помогал преодолевать лужи и поваленные деревья – точно так же, как во время нашей первой совместной прогулки по этим местам. Но теперь я не сразу убирал руку, позволяя себе насладиться теплом и тем, как ускорялось сердцебиение Беллы, когда я касался её.

Она явно удивилась, услышав журчание воды, а я усмехнулся, видя её смущение.

- Я думала… разве мы не… мы ведь шли на поляну?

Улыбнувшись, я чуть сильнее сжал руку Беллы и продолжал вести её вперёд. Она шла со мной, озадаченно озираясь. Я вёл её к реке – примолкшую, только поглядывавшую с интересом по сторонам. Мы шли уже больше часа, но не было ни малейших признаков того, что Белла устала, поэтому я решил пока не вмешиваться, а на обратном пути просто предложить отнести её к машине.

- Где мы? – наконец спросила Белла, когда мы вышли на берег реки и оказались перед огромным валуном.

Мне даже не пришлось просить – она направилась к этой глыбе и начала карабкаться вверх, а потом, на особенно крутом участке, повернулась ко мне и посмотрела несколько выжидающе. Я засмеялся, чувствуя такой душевный подъём, какого не испытывал уже неделю: она просила меня о помощи. Проводила со мной время, и позволяла мне прикасаться к ней, и… конечно, всё пока не вернулось к норме, но рядом со мной она чувствовала себя в безопасности, и мне этого было достаточно.

Обхватив за талию, я поднял Беллу и поставил на вершину валуна, а потом запрыгнул туда сам. Мы стояли, глядя на воду, и я придерживал Беллу, обнимая её одной рукой.

Пару секунд спустя Белла положила голову мне на плечо. Я помедлил целое долгое мгновение, а потом прижался губами к её волосам. Она не шевелилась, и я отстранился, меньше всего желая причинить ей дискомфорт. Сегодня она делала такие успехи, ей явно было лучше… Разумеется, до полного исцеления было далеко… и неизвестно, сколько времени понадобится Белле, чтобы справиться со всеми последствиями произошедшего. Но ей было лучше. Она улыбалась и разговаривала со мной, и мне казалось, что я наконец-то снова нужен ей. Что Белла снова становится собой.

- Я люблю тебя, - услышал я и, посмотрев на Беллу, встретил её искренний взгляд. Мои губы невольно растянулись в улыбке.

- Я тоже тебя люблю, - прошептал я, касаясь ладонью её щеки, а Белла подалась вперёд и закрыла глаза, когда её лицо приблизилось к моему. Я не смог удержаться и наклонился навстречу, встречая её губы своими. Моё тело, казалось, охватил огонь, руки, словно действуя по собственной воле, обвились вокруг Беллы, я осторожно лёг навзничь, притягивая её к себе, гладя по спине, зарываясь пальцами в её волосы… и тут я остановился.

Закрыв глаза, я стиснул зубы.
- Прости… Прости, пожалуйста, - выдавил я, а она слегка откинулась назад. Я боялся посмотреть на Беллу, ожидая увидеть, что она… Испугана? Обижена?.. Возможно, снова травмирована… Мне казалось, что она мой воздух и я никак не могу надышаться, но необходимо быть осторожным.

- Всё в порядке… со мной всё хорошо, - пробормотала Белла, и я ощутил прикосновение её тёплой мягкой руки к своей щеке. От неожиданности мои веки распахнулись и я изумлённо уставился на неё. – Я люблю тебя, - снова сказала она, глядя на меня полными слёз глазами… и я не знал, почему она готова заплакать – расстроил я её или причинил боль. – Я люблю тебя, Эдвард, - с силой произнесла она, опять ложась на меня и обхватывая ладонями моё лицо. Я улыбался ей, чувствуя, что сейчас просто взорвусь от любви к этой девушке. Белла наклонилась и поцеловала меня, но на сей раз это был просто быстрый поцелуй, а потом она положила голову ко мне на грудь.

- Ты не представляешь, как дорога мне, Белла. Ты всё для меня, - прошептал я, глядя в небо и слегка улыбаясь при мысли о том, что солнце по-прежнему освещает нас… а она, похоже, больше даже не замечает, как оно действует на мою кожу.

- Всё будет как раньше, - вдруг сказала она, не поднимая головы. – Я имею в виду, в конце концов, когда-нибудь… просто… я знаю…

- Обязательно, - прервал я её лепет. – У нас всё будет хорошо.

И почему-то я сам поверил в это. Конечно, это займёт какое-то время. Карлайлу всё равно придётся отвезти Беллу в больницу для обследования, и что бы ни случилось потом, нам придётся справляться с этим. Но всё будет хорошо. И, подумав так, я по-настоящему расслабился – впервые с того момента, как увидел страшную картину в мыслях Элис.

Белла

Во второй раз за месяц я лежала на смотровом столе в больнице. Конечно, было несколько отличий. На этот раз единственной отметиной на мне был след от иглы в локтевом сгибе, заклеенный розовым лейкопластырем. Понятия не имею, почему Карлайл постоянно использовал именно розовый. Как бы то ни было, он отвёл меня в отдельную палату и взял у меня кровь для анализа, двигаясь на полной вампирской скорости, а я почему-то в основном сохраняла спокойствие. Вся семья тоже была здесь, но почти все они ожидали в комнате для посетителей, за исключением Джаспера, находившегося прямо за дверью, и Эдварда, который стоял рядом со мной, пока Карлайл брал у меня кровь.

- Отнесу это в лабораторию и потороплю их – результаты должны быть готовы к окончанию осмотра, - сказал Карлайл, закрепляя своим излюбленным ярко-розовым лейкопластырем ватку на ранке от иглы.

Эдвард держал меня за руку, поглаживая большим пальцем тыльную поверхность кисти. Когда Карлайл закончил, Эдвард поцеловал мою ладонь. Это больше не причиняло страданий – его поцелуи… его объятия всю ночь напролёт… его рука в моей ладони… совместные поездки на машине… Правда, мне по-прежнему снились кошмары. Даже этой ночью Джасперу пришлось почти целый час сидеть со мной, пытаясь успокоить. Поскольку Эдвард увидел, что случилось, ему тоже было тяжело – ведь он знал, что мне снилось, и когда Джаспер передал меня ему, он снова и снова просил прощения, со всхлипами выдыхая извинения в мои волосы, пока я не сумела убедить его, что со мной всё в порядке. К сожалению, кошмары настигали меня почти еженощно… но я была рада, что могла позволить ему обнимать меня… что была в состоянии принимать утешение от своей семьи.

Чарли не было вместе с остальными. Хотя я встречалась с ним ещё два раза со времени его первого… ну, вообще-то второго, визита, но всё ещё не готова была видеть его здесь. Поэтому он оставался дома, у телефона и, вероятно, волновался в ожидании звонка Карлайла с новостями о моём состоянии. Он не знал о тесте на беременность – я так и не смогла поговорить с ним об этом… обо всём этом. Карлайл и Эдвард проводили меня в смотровую, Джаспер последовал за нами. Мне снова представили доктора Томас – но на сей раз я была в ясном сознании. Познакомив нас, Карлайл вышел вместе с Эдвардом, быстро поцеловавшим меня на прощание, а Джаспер, как и обещал, остался в коридоре, чтобы успокаивать меня при необходимости.

Поэтому я вновь лежала на столе, крепко закрыв глаза и пытаясь не обращать внимания на то, что происходило вокруг.

- Расслабься, Белла… ты уверена, что не хочешь успокоительное?

Я ощутила посланную Джаспером волну спокойствия и, слегка улыбнувшись, позволила ему почувствовать свою благодарность.

- Со мной всё хорошо, - заверила я эту милую женщину.

- Я почти закончила, - доброжелательно сказала она. Я ждала, пытаясь думать о чём-нибудь другом. Эдвард обещал (даже настаивал на этом) отвезти меня пообедать после… после осмотра, независимо от результатов. Конечно, я предполагала, что нам с ним, возможно, придётся многое обсудить… в зависимости от результатов. И снова я выкинула эти мысли из головы. Как раз когда я пыталась подумать о чём-то более приятном, врач выпрямилась, улыбаясь мне, и ласково похлопала меня по колену: - Всё.

Я кивнула, а она отвернулась, давая мне возможность одеться.

Выйдя из смотровой, я тут же очутилась в объятиях Эдварда, и доктор Томас улыбнулась, глядя на нас, а потом кивнула Джасперу.

- Не знаешь, где ваш отец? – спросила она.

Джаспер ответил:
- Он сказал, что будет ждать в своём кабинете.

Держа в руке мою карту, врач сказала:
- Рада, что тебе лучше, Белла. Эдвард, Джаспер, приятно видеть вас повеселевшими, - она кивнула всем нам на прощанье, отмахнулась от тихого «спасибо» Эдварда и ушла.

Она заверила меня ещё в смотровой, что все мои физические травмы благополучно заживают и мне не о чем беспокоиться, но, разумеется, необходимо тут же сообщить Карлайлу, если у меня появятся любые боли… как будто мне удалось бы это скрыть, даже если бы я захотела.

Джаспер не остался с нами в кабинете Карлайла. Взъерошив напоследок мои волосы, он вышел, а мы с Эдвардом сели на диван и уставились на часы.
- Скоро всё закончится, - тихо сказал он, поглаживая меня по руке. Я могла сидеть рядом с ним… могла находиться в комнате наедине с ним, даже с ним в обнимку – маленькие победы, как я называла их про себя. – Отец придёт, как только лаборатория выдаст результаты.

Я кивнула.

Мне понадобилось время, чтобы набраться храбрости и заговорить, но в конце концов у меня получилось.
- Эдвард…

- Хм?

- Я… если… - я глубоко вдохнула, закрывая глаза, а он слегка отстранился, погладив меня по спине, но предоставляя мне пространство – чтобы я могла подумать или просто снова почувствовать себя комфортно. – Если я…

- Белла, дорогая, нам не обязательно… - прервал он меня, а я покачала головой:

- Мне обязательно… Я должна, – упрямо сказала я, и он со вздохом кивнул, ожидая продолжения. – Если я беременна, - было так трудно выговорить это, и он понял – прикоснулся к моей руке и начал молча растирать её, по-прежнему сидя на своей половине дивана. – Я не знаю, - прошептала я в конце концов, ненавидя себя за эти слова, а он озабоченно нахмурился. – Не знаю, что… что мне делать… но я не хочу… убивать… - Он притянул меня к себе, целуя в макушку, в лоб, а через мгновение и в губы.

- Тебе не нужно решать, не сейчас. Если ты действительно беременна, у тебя ещё есть время. А мы с тобой, Белла. Все мы – мы твоя семья и готовы тебе помогать, что бы ты ни решила. И я обязательно буду с тобой.

Раньше, чем я смогла ответить… раньше, чем нашла слова, чтобы отреагировать на его реплику более разумным способом, чем поцелуй, моя рука запуталась в его волосах… но тут в дверь тихо постучали и, едва мы успели отпрянуть друг от друга, вошёл Карлайл. В руке он держал конверт.

Я понимала, что Эдвард уже знает, ведь он мог прочитать это в голове своего отца, но сдержанная улыбка Карлайла вполне могла означать как грусть или жалость, так и радость – я мысленно прокляла эту способность вампиров сохранять непроницаемое выражение лица!

На Эдварда я не посмотрела. Просто не смогла. Мне нужно было услышать это от Карлайла, каким бы ни был результат. Я была напугана – желудок сводили спазмы, в животе бабочки как-то уживались с осами, поэтому трепет чередовался с жалящей болью, мои руки дрожали, и я ухватилась за ладонь Эдварда.

Карлайл закрыл дверь, медленно подошёл к нам и, опустившись передо мной на колени, взял меня за руку. Он с нежностью посмотрел на меня, и я почувствовала, что сердце бьётся прямо в горле.