Розали

Ты можешь возмущаться, что у роз есть шипы или можешь радоваться, что шипы есть у розы. – Зигги

«Та…дам. Та-дам, тадам…»
Главная темя фильма «Челюсти» становилась все быстрее и быстрее, когда он приближался к свой цели.
Ударив Эмметта по руке, которая зачерпнула огромную горсть попкорна размером с половину миски, он уронил несколько штук мне на джинсы. Стряхнув с себя их, я хмуро уставилась на своего парня-медведя, который запихнул это все себе в рот и, пытаясь переживать, с огромными надутыми щеками стал похож на хомяка-мутанта.
Его темные волосы кудрями обрамляли его лицо, так прекрасно гармонируя с его загорелой кожей и по-детски большими темными глазами, которые постоянно улыбались мне.
Я всегда знала, что я красивая и никогда не строила из себя скромнягу: я знаю, как я выгляжу и знаю, как меня видят окружающие. Но благодаря Эмметту я по-настоящему открыла глаза. С ним я чувствую себя еще более красивой, как будто я абсолютно совершенна.
Глядя на его огромную улыбку, от которой на его лице появились ямочки, я не могла долго сердиться, и мои губы сами собой растянулись в ответ на его заразительное настроение. Я бы поцеловала его, если бы не думала об этом глупом Эдварде и его глупой влюбленности в эту глупую Беллу Свон.
Это все такой отстой. Мне нравилась Белла и до сих пор нравится. Она такая же настоящая и веселая, как и Эмметт. Не такая горячая, но этого можно было ожидать. Мне жаль, что я решила держаться подальше от ее веселого отношения к жизни и раздражающего объективного мнения обо всех, кроме моего братаца. Но, не смотря на то, каким невыносимым может иногда быть Эдвард, мне пришлось выбирать между ним и моей дружбой с Беллой.
Белла обязательно причинит боль моему брату, а я не могла допустить этого. Даже если Эдвард скажет, что они с ней чувствуют одно и то же, то будут счастливы совсем не долго. Белла не сможет быть с кем-то типа Эдварда. Он всегда смотрит налево, да и в отношениях не заходит далеко, и я уверена, что Мисс Я-воспитана-на-уважении-девушки-парнем не выдержит такого поведения Эдварда и бросит его. Я знаю, Эдварду нравится Белла, но он не сможет измениться так быстро.
Второй вариант, что Эдвард скажет Белле, что любит ее, и она пошлет его в задницу, только более мягкими словами, зная ее мягкотелость.
Еще один недостаток Эдварда, который приведет к тому, что Белла разобьет ему сердце, - он слишком упрямый. Он не откажется от идеи преследовать ее всюду, пока она не выдержит и не возненавидит его всеми фибрами души, либо она позволит ему убиться об стену, чтобы завоевать ее. Другого для Эдварда не дано. Он тот, кто действует по принципу либо все, либо ничего.
На самом деле это какой-то идиотизм. Я бы могла доказать Эдварду свою правоту, он это бы очень сильно его расстроило. Если бы я только могла еще в самом начале убедить его, он бы избежал этой одержимости Беллой и вернулся бы к нормальному состоянию, нашел бы кого-нибудь, кто по-настоящему подошел бы ему.
Я даже сомневаюсь, что это было бы трудно, потому что вижу, как он уже сейчас сомневается в том, примет ли его Белла или нет. Я могла бы подкинуть ему какую-нибудь информацию, показать, что его чувства ничего не значат, поэтому он может бросить это дело. Таким образом, он мог бы найти что-то, что есть у нас с Эмметтом, но я сомневаюсь, что он на это способен. То, что есть между мной и Эмметтом – особенное и совершено неосязаемое.
Пока я думала о моем глупом братце и о его еще более глупом решении, что я пытаюсь спасти его, пока все не зашло слишком далеко, Эмметт залез под компьютерный стол, за которым я сидела. Ударившись головой об полку, поддерживающую мой ноут, он тихо выругался, а затем засмеялся, пытаясь развернуть свое огромное тело.
Закатив глаза, я снова сосредоточилась на том, что я делала. А я как раз составляла план нашего девишника с Элис, который будет для Эдварда. Этот маленький засранец будет нам благодарен.
Вздохнув, я попыталась улыбнуться, когда Эмметт стукнулся головой на этот раз об угол моего стула. Когда он делает что-то глупое, его лучше игнорировать. Иногда он может быть таким несносным, просто ужас.
Погрузившись в свое занятия, я испуганно подскочила на месте, когда его руки легли мне на внутренние стороны бедер и, раздвинув их, Эмметт высунул голову из-под стола. Поцеловав мою ногу через джинсовую ткань и, приложившись щекой к этому месту, он посмотрел на меня своими огромными темными глазами, в которых читалась преданность и озорство.
- Когда я сегодня копался в своем учебнике по мировой религии, - начал он, еще более озорничая взглядом. – То нашел картинку той греческой богини по имени Афродита. Она очень похожа на тебя, с одним единственным исключением. Ты по-настоящему выглядишь как богиня.
Мое сердце растаяло. Вот поэтому я и позволяю ему быть со мной.
- Правда? А я как раз смотрю на своего личного бога, пока мы говорим, - улыбнувшись, я мягко обхватила руками его щеки.
Ямочки на щеках Эмметта стали еще более глубокими, а в глазах заплясали огоньки:
- Я твой Арес? – удивился он, а я нахмурилась в замешательстве.
- Кто?
- Ну, знаешь, греческий бог войны, бесправный возлюбленный Афродиты, - глядя на меня, повел бровями Эмметт. – Я думаю, что опасность вот так любить и не иметь возможности сказать об этого очень сексуальна, но я бы все же хотел, чтобы весь мир знал, что я люблю тебя.
Я рассмеялась:
- Эмметт, ты не можешь быть богом войны!
Надув нижнюю губку, его ямочки все равно не исчезли с лица:
- Почему? – спросил он, потерев тесное пространство между моими ногами. – У меня для этого есть хорошее тело.
Усмехнувшись, я наклонилась к нему так, что мои волосы защекотали его лицо:
- Потому что ты не сможешь жить, причинив боль стольким людям, - ответила я, кивнув на вырванную с корнем белую розу, которую он достал для меня, припоминая, как он «не хотел причинить ей вреда, просто поломав».
Пожав плечами, Эмметт снова улыбнулся.
- Она просто очень сильно напоминает мне тебя. Я не мог сломать ее. К тому же, содержание под стражей стоило того, чтобы увидеть твою улыбку.
Ну конечно, как я могла забыть? Эмметт попался школьному патрулю, когда выкорчевывал розу из общественного сада. Он же забирал ее без всякого предупреждения. Лично я ненавидела зеленую комнату так сильно, что у меня иногда возникает огромное желание прокрасться туда ночью с банкой красной краски.
- А что ты вообще делаешь тут так усердно? – спросил Эмметт, вытягивая голову так, чтобы увидеть экран компьютера из-под стола. Солнечные лучи, попавшие ему на голову, заиграли в его волосах и озарили его глаза теплым шоколадом.
- Пытаюсь помочь Эдварду понять, каким он выставляет себя ослом, - я закатила глаза над снова возникшей темой Эдварда и Беллы, которая стала чуть ли не единственной, с тех пор, как уехала последняя. И хотя мы уже не говорим об этом, она прочно засела в наших головах. Никто не мог понять, как она еще не сложила два и два. Меня это просто возмущает. Эдвард уже яму вырыл, гуляя вокруг нее.
Посмотрев вниз, я ожидала увидеть, что Эмметт улыбается, соглашаясь со мной. Но вместо этого он положил голову удобнее мне на бердо и начал выводить круги на коленной чашечке.
- Ты ведь знаешь, что мне нравится Белла, да? И Эдвард вроде как мой лучший друг. Почему бы не позволить им решить все самим?
Посмотрев мне прямо в глаза, он не сдерживал свои мысли и, в отличие от меня и моего брата, говорил то, что думает.
- Потому что она разобьет ему сердце, Эмметт. Разве ты не видишь, к чему все это ведет?
Пожав плечами, Эмметт продолжил играться с моей ногой:
- Ну, конечно, у каждой пары есть свои проблемы. Посмотри на нас: недавно ты хотела расстаться со мной, но мы поговорили об этом и стали лишь ближе друг другу. Ты можешь представить, что случилось бы, если бы Эдвард или Элис, или еще кто-нибудь, решил бы вмешаться в это, попытаться решить наши проблемы, чтобы нам не пришлось говорить о них? Разве это не было бы еще хуже?
Я сердито уставилась на экран компьютера:
- Ты не знаешь о чем говоришь, Эмметт. Эдвард мой брат, я знаю его лучше, чем ты думаешь. Я знаю, что сейчас я права.
- Я знаю это, но Рози…..
- Я занята и не могу говорить с тобой сейчас, Эмметт, - сердито оборвала я его.
Я очень редко грублю Эмметту, но сейчас он не прав, а я права. Тяжело вздохнув, он попытался выбраться из-под стола. Если честно, вообще не понимаю, как он забрался туда в самом начале. Я выдвинула стул, чтобы ему проще было выбраться:
- Спасибо, - пробормотал он, вылезая. Даже теперь, когда он больше не улыбался, я все равно могла видеть его ямочки. Но сейчас в его глазах не было того веселого огонька, который делал его лицо более живым. Он вообще даже не пытался встретиться со мной глазами, когда выходил за дверь. – Увидимся позже, - таким же бесцветным и разочарованным тоном пробормотал он.
Мое сердце сжалось от грустных глаз парня, который покидает сейчас комнату. Но вместо того, чтобы начать обвинять себя и, окликнув его, умолять, чтобы он вернулся, я лишь фыркнула:
- Да, конечно.
По-видимому, это не были последними словами, потому что грустные глаза Эмметта сверкнули в мою сторону с порога и посмотрели на мое хмурое лицо. Он был наполовину еще в комнате, а наполовину в коридоре.
- Я люблю тебя, Рози, - и, снова повернувшись спиной, вышел за дверь, мягко закрыв ее за собой.
Мое сердце снова сжалось, но на этот раз еще сильнее, заставляя меня смахнуть слезу из сухих глаз. Я ранила своего медвежонка.
Огромные размеры Эмметта обманчивы, я знаю, но очень сложно помнить это, когда я злюсь на него. Мне хочется, чтобы он накричал на меня в ответ или отпустил какую-нибудь неприличную шуточку. Но сарказм не в чести у Эмметта, а голос он повышает лишь тогда, когда смеется или дразнит кого-то. Только раз я видела его в гневе, но и тогда его тон был не громче шепота. Эмметт всегда мог говорить рационально и спокойно, в то время как я носилась по комнате, крича непристойности.
Я грубо вытерла слезы. Я права, они не должны спорить со мной. Какого черта Эдварду вообще понравилась Белла? Она даже не милая, занимается спортом и ведет себя как мальчишка. Эдварду не нравятся же такие девчонки. Никогда не нравились и не будут нравиться.
Закончив сбор всей информации, чтобы предоставить ее Эдварду, я пошла к нему на квартиру.
По дороге мне встретилась лишь одна парочка: парень, обнимавший блондинку, которая то и дело боязливо поглядывала на крыши ресторанчиков, будто каждую секунду ожидала оттуда удара.
Сумасшедшая.
Я внимательнее посмотрела на нее: она была небольшого роста, волосы прямые, даже ни намека на кудряшки. Ее фигура больше была мальчишачья, чем девчачья, хотя одета она была в вещи для фигуристых девушек.
А проходя мимо парня, я услышала, как он говорил ей, что никто не собирается лить на нее воду. Понятия не имею, о чем они, но это лишь доказывает мое первое впечатление.
Что касается парня, он тоже не был таким уж красавчиком. Но когда я, проходя мимо него, перекинула волосы через плечо и кинула ему свой «иди сюда» взгляд и подмигнула, он чуть не споткнулся на ровном месте. Не смотря на то, что я занята, это не означает, что меня не надо замечать.
Сверкнув взглядом в мою сторону, девушка снова вернулась к прежнему поглядыванию на крыши. Ее парень лишь раз встряхнул головой, и снова пошел за своей девушкой. Напоследок, обернувшись, он показал мне жестом «позвони мне». Я закатила глаза. Вряд ли тебе так повезет, приятель.
Если только Эмметт не бросит меня.
Нет, даже тогда не позвоню.
Из-за нашей с Эмметтом ссоры, мне не стало лучше даже когда я шла к квартире Эдварда. Вместо того, чтобы вызвать лифт, я воспользовалась лестницей, высоко держа голову, не зная, увидит ли меня кто или нет. Розали Хэйл не опустит головы ни при каких обстоятельствах.
Я на мгновенье заколебалась у двери: часть меня надеялась увидеть там Эмметта, а другая надеялась, что его там не будет. Быстро постучав, прежде чем у меня сдадут нервы и я позвоню Эдварду и накричу на него просто так, я принялась ждать. Конечно, проще было бы отослать ему письмо или смску, но мне нужно было именно в руки отдать этот листок бумаги и увидеть его лицо, когда подтвердится моя точка зрения.
Но дверь все не открывалась, поэтому я достала ключ, который отдал мне Эдвард после моих угроз самолично украсть его, чтобы можно видеться с Эмметтом. Это воспоминание еще больше ухудшило мое настроение. Правильно это или нет, но я не любила ссориться с Эмметтом. Надо будет позвонить ему после и поговорить об этом. Как собеседник он очень хороший, всегда говорит от сердца, поэтому я и люблю его сердце больше всего остального, люблю все, что он говорит. Большую часть времени.
Из комнаты Эдварда доносились звуки музыки, и чем ближе я подходила к деревянной двери, тем четче я могла услышать текст песни. Я замерла в ступоре, когда закончившись, эта песня началась снова.

Зарычав, я вошла в комнату без стука. Эдвард не мог повесить на себя ярлык депрессивного ребенка. Он должен понимать это, потому что если у тебя есть близнец, вы делите этот ярлык на двоих по этому глупому правилу, что мы как-то связаны мысленно и можем заканчивать друг за друга предложения.
Эдвард на час старше меня, и сколько я себя помню, на него сразу же пало звание «старшего брата», а на меня – «младшей сестренки».
А сейчас он выглядит вообще как будто года на два младше меня. Лежит на кровати, закрыв рукой глаза в драматическом жесте.
Ворвавшись к нему, я первым же делом выключила музыку. Отодрав руку от лица, Эдвард устало посмотрел на меня. Его зеленые глаза были полны скуки и серости.
Они были мертвыми.
Это не правильно. Прошлой ночью его глаза были такими зелеными, что и описать этот цвет не найдется правильных слов. Они были счастливыми, яркими и живыми.
- Эмметта нет. Он сказал, что будет работать не в комнате, - его лицо скривилось от смущения. – Я думал, что вы двое проведете день вместе?
Откинув жалось и желание усадить его на колени и позволить выплакаться на моих коленях, как он делал для меня много-много раз, я просто сунула ему в лицо листок бумаги. Гнев от моей ссоры с Эмметтом удвоился в два раза. Это вина Эдварда, что мы поссорились. Поэтому ему будет полезно получить мою злость и объяснение его тривиальной влюбленности в Свон.
Прочитав записку, его лицо перекосилось от смятения, став еще более явным, чем раньше. Он перечитал ее второй раз, и я усмехнулась: может мое сообщение, наконец, дошло до него.
Сев на кровать рядом с ним, я решила отметить несколько моментов, чтобы лучше доказать свою точку зрения:
- Смотри, то что ты чувствуешь, это одержимость? – повернувшись, он кивнул со все еще неопределенным лицом. – Это вызвано пониженным уровнем серотонина, а то, что ты не можешь спать по ночам, это из-за повышенного уровня кортизола, это гормон стресса. Все, что ты чувствуешь, это реакция организма, запускающие ощущение влюбленности.
Эдвард, не слушая меня, указал на другую строчку:
- Нейронные цепи, которые контролируют социально приемлемые решения, подавляются, - прочитал он с бумажки и задумался над этим на минуту. – Поэтому меня не волнует, что она так не похожа ни на кого другого?
Я кивнула: отлично, он, наконец, понял, что все его чувства не более чем простые разыгравшиеся гормоны.
Лицо его стало еще больше взволнованным, когда он начал читать дальше.
- Здесь говорится, что все, что я сейчас чувствую, срабатывает в той же самой области мозга, в которой возникает эффект при наркомании, - проговорил Эдвард и рассмеялся в голос. – Я пристрастился к Белле! Она мой наркотик! – продолжая смеяться.
Я подошла к нему, чтобы забрать бумажку, так как она явно не правильно действует на него. Но Эдвард не отдал ее, его глаза загорелись даже еще сильнее, чем вчера ночью.
- Это то, что я пытаюсь сказать тебе, Эдвард! Слушай, всё, что мы чувствуем, это не по-настоящему. Это пройдет через пару месяцев. Это все фигня, просто реакция организма наподобие влюбленности, которая пройдет через пару месяцев, а то и раньше.
Брови Эдварда сошлись на переносице:
- Что? Нет, Розали, смотри, - он указал на все, что только что прочитал, а потом снова вернулся к заголовку.
Мои нервы напряглись.
«Все это признаки любви»
Снова рассмеявшись, он откинулся обратно на кровать:
- Боже, я знал, знал, что люблю ее, и сейчас я чувствую себя намного лучше. Когда знаю, что это все научно доказано, что я люблю ее. Так это кажется более… реальным.
Его глаза наполнились слезами от волнения, и в первый раз я увидела, как Эдвард плачет от счастья.
Он, не стирая слез, смотрел на меня с такой благодарностью, что мне хотелось провалиться сквозь землю.
Не потому, что я сделала его счастливым, а потому что сделала все намного хуже, чем было. Теперь он по-настоящему верит, что любит ее. И как мне убедить его сейчас?
Дверь в его квартиру открылась, и, оживившись, Эдвард начал растирать тыльной стороной ладони глаза. Поднявшись на ноги, он подхватил меня с собой и побежал встречать Эмметта в гостиной. Я застыла, стараясь отвертеться от Эдварда, но он не замечал этого. Я же ему так и не сказала, что мы с Эмметтом поссорились.
Эмметт устало посмотрел на меня, потом на лицо Эдварда. Его глаза мгновенно расширились от шока, и широкая улыбка вернулась на его лицо, предназначенная только мне. И после все перестало иметь значения. Эдвард счастлив, Эмметт счастлив, я счастлива. Со всем остальным можно будет справиться. А сейчас все хорошо так, как оно есть.
Эдвард, чуть ли не танцуя, подскочил к Эмметту, показал ему клочок бумажки и, прежде чем тот успел хоть что-то прочитать, снова развернул к себе и закричал так, что слышал весь университетский городок.
- Я ЛЮБЛЮ ИЗАБЕЛЛУ СВОН! – сложив руки у рта, его голос разнесся по всей комнате так громогласно, что мне пришлось заткнуть уши.
Даже МакКарти не могла излучать столько энтузиазма, сколько было сейчас в Эдварде.
Кто-то постучал в стену и крикнул в ответ не очень лестный комментарий в адрес кричащего Эдварда. Но его, видимо, это не заботило, он по-прежнему улыбался от уха до уха. Наконец, Эмметт прочитал листок с информацией, и когда его глаза встретились с моими, они светились тем же благоговейным обаянием, какое было до этого у Эдварда.
- Это то, что ты писала? Там, в комнате?
Я слегка улыбнулась и кивнула. Ухмылка Эмметта стала просто невероятно огромной, когда он сгреб меня в свои огромные медвежьи объятия.
- Знаешь что, Рози? – спросил он и, не дожидаясь ответа, прижал меня к себе так, что мое ухо оказалось у его губ. – Я люблю тебя.
Я вернула себе своего медвежонка.