Глава 8. Утром.

Ремус лежал лицом вниз на кровати, еле слышно постанывая.

Он с неимоверными усилиями поднялся, оделся, но, заправив постель, решил, что, на самом деле, не готов встать, и как подкошенный рухнул на помятое одеяло.

И не двигался до сих пор.

В голове пульсировало, а его самого подташнивало, но Ремус радовался, что не успел добраться до штор. С губ сорвался низкий жалобный стон, но быстро прервался, потому что Люпин осознал, что это не помогает успокоить разбушевавшихся на голове гиппогрифов. Он лежал, наслаждаясь тишиной, позволяя сформироваться мысли, которая проскальзывала на краю сознания с того момента, как глаза впервые приоткрылись и привели его, как оказалось, к весьма опрометчивым действиям.

Что же он делал, пока пил с Тонкс текилу?

Часть его хотела ухватиться за ответ, что он, фактически, провел самый веселый вечер за последние годы, в то время, как другая – ругала его за такие мысли, пытаясь убедить первую часть, что думать в этом направлении глубоко бесполезно, и это не приведет ни к чему, кроме неприятностей.

И когда его разум зацепился за то, что он творил с Тонкс под столом…

Ремус не был полностью уверен, что это действительно произошло.

Слишком фантастично, чтобы быть реальностью. И он не мог не признать, что наиболее вероятно это лишь пьяные фантазии, которые мозг сфабриковал во время краткого сна, чтобы помучить его. Люпин не мог представить даже на секунду, что кто-то, как Тонкс, кое-что делал под столом с таким, как он.

Он медленно попытался собрать воедино информацию, отобрать ночные рассеянные мысли и воспоминания, но это дело было его разуму не по плечу – раздавленный, проскользнуло у Ремуса в голове, гиппогрифами, танцующими на лбу – и мог думать лишь о ней.

Люпин смутно расслышал стук в дверь, но его ворчливая реплика потонула в одеяле.

Дверь, распахиваясь, скрипнула, он услышал шаги, потом кровать прогнулась, и кто-то со стоном приземлился рядом. Вероятной кандидатурой был только один человек.

- Тонкс?
- Ага.
- Просто проверил. Поднимать голову и смотреть совсем не хочется.
- Так плохо? – ее голос слышался приглушенно.
- Хуже, - пробормотал он.

Тонкс придвинулась ближе, задевая его руку своей, и улеглась на кровати.

- Будь как дома, кстати, - сказал Ремус, и она мягко засмеялась.
- Я пришла вообще-то сказать про расписание дежурств на следующую неделю. Но твоя кровать выглядела настолько удобной… - она громко застонала, а он хмыкнул.
- Как голова?
- Как ты говорил? Гиппогрифы танцуют чечетку на черепе? Да, похоже.

Ремус удивленно фыркнул.

- А у тебя?
- Также. У меня не было такого похмелья с… - он прервался. – Фактически, не думаю, что у меня когда-нибудь было столь болезненное похмелье.
- Я плохо на тебя влияю, да?
- Вероятно. Хотя меня всегда было поразительно легко сбить с правильного пути.

Тонкс повернулась к нему, и Ремус тоже развернулся лицом к ней. Она свернулась рядом калачиком, положив голову себе на предплечье, рассматривая его поверх черного рукава свитера. Очаровательна, как всегда. Возможно, этот разговор тоже являлся частью пьяного воображения.

- Скажи вместе со мной.

Она удивленно приподняла брови.

- Что сказать?
- Мантру страдающего похмельем. Я больше никогда не буду…
- … пить снова, - бездумно закончила Тонкс, а потом ее глаза загорелись, когда она поняла, что он говорил. Тихо засмеялись, морщась от шума сдвоенных голосов. Секунду просто смотрели друг на друга, обмениваясь сочувствием и чем-то совсем исключительным, каким-то неуверенным признанием, хотя Ремус не был полностью уверен, что это, и должен ли он доверять тому, что видит в ее глаза. Вдруг он просто хочет это увидеть?

Люпин чуть улыбнулся.

- Если я вызову бутылку антипохмелина из ванной, сможешь сесть и поймать ее?
- Давай.

Он полез в карман за палочкой и через плечо метнул заклинание. Тонкс как раз села и поймала бутылку, а Ремус для пробы рискнул перевернуться и опереться на локоть. Подозвал пару стаканов, наполнил их водой и передал один ей лишь слегка трясущейся рукой. Секунду порадовался своей силе воли.

- Сколько капель?
- Обычно две, - ответил Ремус, наблюдая, как Тонкс добавляет их в воду. Она вскинула бровь, в то время как он раздумывал, хватит ли при их состоянии двух капель, и постепенно склонялся к мысли, что, вероятно, нет, и коротко кивнул. Тонкс ухмыльнулась и добавила еще по капле в каждый стакан. Проворно закрутила бутылку и убрала ее на прикроватную тумбочку. Ремус протянул ей стакан.

- Твое здоровье.
- Будем здоровы.

Звякнули при столкновении стаканы, и они выпили зелье. Тонкс закрыла рот рукой, сдерживая рвотные позывы, Ремусу тоже пришлось сопротивляться желанию выплюнуть противную жидкость, пока он заставлял стаканы исчезнуть.

- Мерзко, - застонала она, дыша ртом и морщась от вкуса.
- Зато действенно, - он потряс головой из-за горького послевкусия. – И, вероятно, мы это заслужили.

Тонкс выгнула бровь в легком несогласии. Ремус прикрыл глаза, ожидая, когда пройдет тошнота и комната перестанет кружиться.

Спустя несколько минут реальность вернулась на свое место, оставив после себя только смутное беспокойство, которому Тонкс – и ее нахождение рядом с ним на кровати – было причиной. Почти неотличимо от похмелья, на самом деле: легкие спазмы в животе, легкое волнение, что все с треском может пойти наперекосяк в любую секунду. Ремус отодвинул эти мысли в сторону и открыл глаза: Тонкс сверкающими глазами наблюдала за ним.

- Лучше? – поинтересовалась она.
- Ммм. А тебе?
- Да, - негромко отозвалась она. – Мерзко, но гениально.

Взглядом Ремус блуждал по ее лицу, подмечая каждую деталь его выражения. Она выглядела немного застенчивой, немного неуверенной, от чего у него в уме отпечаталась мысль, что он, по сути, целовал ее, признал, что она ему нравится, почти пригласил куда-нибудь, потому что если б этого не было, она бы тут не находилась.

К сожалению, понимание, что это не пьяная фантазия, смутило его и взволновало, отчего между ними повисла тишина.

Ремус почти пожалел, что предложил ей зелье. Так, по крайней мере, у них было, о чем поговорить.

- Итак, - начала она.
- Итак, - эхом отозвался он.
- Только не снова, - отрезала Тонкс, закатив глаза.

Он не стал сопротивляться, даже зная, что ведет себя как ребенок.

- Ты первая начала.

Тонкс сузившимися глазами смотрела на него, словно всерьез рассматривая возможность показать ему язык.

- Не начинала, - возразила она, мастерски изображая раздражение.
- Начинала, - Люпин отчаянно боролся с едва сдерживаемым смехом.
- Нет.
- Да.
- Нет.
- Да, - выдохнул он, наконец, смеясь.
- Наколдуй мне что-нибудь, чтобы кинуть в тебя.

Ремус снова засмеялся.

Она выгнула бровь, достала палочку, наколдовала рогатку, а потом полезла в карман джинс за снарядом. Нашла пару покрытых пылью Берти Ботс со вкусом фасоли и воспользовалась драже, целясь точно в него. Ремус со смехом поднял руки, сдаваясь. Тонкс задумчиво прищурилась, ухмыльнулась и заставила предметы исчезнуть.

Он про себя улыбнулся. Два месяца назад он бы уже потирал висок, где к данному моменту образовывался бы бобовидный синяк, и факт того, что синяка у него не было, казался ему каким-то образом значимым. Ремус знал, что это прогресс, но это не значило, что он понимал, что теперь делать. Поэтому он лег на спину, ради вдохновения уставившись в потолок и сложив руки на груди в надежде, что это придаст ему больше уверенности. До него донесся глубокий вздох Тонкс, а потом она улеглась рядом с ним.

Он не мог избавиться от ощущения, что вовлек себя в довольно странную ситуацию.

- Что ты хотела сказать? Ну, после твоего «итак»?

Они соприкоснулись взглядами; Ремус пытался прочитать по ее глазам все, что она хотела сказать, до того, как она произнесет хоть слово, на случай, если то, что должно было последовать за «итак» не придется ему по душе. В ее глазах плясали искры веселья, но Ремус не думал, что сможет увидеть там что-нибудь пугающее, хотя часть его все еще считала, что он принимает желаемое за действительное.

- Ничего, - она чуть пожала плечами. – В смысле, я ничего не планировала. Хотела посмотреть, что скажешь ты, а дальше по обстоятельствам.
- Вот как. То есть все сводится ко мне?
- Ну, ты же мужчина, - Тонкс быстро пробежалась по нему взглядом. – Видимо, - добавила она, многозначительно приподняв брови.

Помимо его воли на лице проступила улыбка.

- Кажется, да.
- Твоя очередь, - подсказала Тонкс, и Ремус искренне расхохотался, только через секунду поняв, что очередь действительно его, и если он хотел отношений с Тонкс, то именно он и должен их подтолкнуть.

Люпин взглянул на пятно плесени на потолке – которое, он мог поклясться, окатило его презрением – и глубоко вздохнул.

- Ну, - начал он, встречаясь с ней глазами. – Я смутно помню, что обещал, когда мы протрезвеем, пригласить тебя куда-нибудь.
- Ага, - медленно согласилась Тонкс. – Что-то припоминаю.
- Хорошо. Рад, что я это не вообразил.

Она приподняла бровь, уголки губ дернулись, подавляя улыбку.

- И часто ты это делаешь?
- Что? – он даже повернулся к ней.
- Воображаешь, что можно со мной сделать.

В ее глазах плескалось любопытство. Ремус сжал губы, удерживаясь от усмешки. Первой мыслью было, что надо все отрицать, но правда заключалась в том, что он провел много ночей, лежа на этом самом месте, представляя все то, что можно было с ней сделать, под пристальным взглядом высокомерной плесени.

Поначалу он думал о том, что бы сказал ей, о том, какой колкостью встретил бы ее в очередной раз, и валялся на кровати, молча разглагольствуя о том, как бы зла она была. Поначалу. Но медленно эти мысли уступили место совершенно иному, нечто большему: ему нравилось бесить ее, потому что Тонкс была очаровательна в ярости, и будучи человеком, который действовал ей на нервы, на мгновение он, по крайней мере, становился центром ее мира.

- Нет, - протянул Ремус, надеясь, что нотка в голосе выдаст его. – Ты всегда очень далека от моих мыслей.
- Хорошо, - согласилась Тонкс с понимающей улыбкой, что он счел довольно приятным. Губы бессознательно дернулись, хотя он знал, что это выдало его сильнее, чем раньше.

Тонкс странно взглянула на его лицо, а губы чуть скривились в заигрывающей, наводящей на размышления улыбке.

- Мы оба, кажется, довольно трезвые сейчас, - сказала она, кусая губы.
- Ну, да.

Когда Ремус ничего не сказал в ответ, она выжидательно и, как ему показалось, с надеждой приподняла брови.

- Так ты собираешься?

Он знал, что должен сказать «да», что он был бы рад пригласить ее, но поддразнивать Тонкс всегда было так забавно, что он просто не мог сказать «да».

- Не знаю, - ответил он, выгнув бровь и понизив голос до игривого шепота.
- Нет?
- Ну, ночью ты сказала, что, вероятно, ответишь да. Но мне интересно, было ли это просто пьяное «вероятно, да» или оно до сих пор в силе, когда текила выветрилась?
- Ты хочешь узнать мой ответ, еще не задав вопрос? – поразилась Тонкс, в голосе которой все возрастало удивление или раздражение – Ремус не мог сказать точно.
- Эмоционально ущербный дурак, помнишь? Тебе повезло, что я не залез под стол и не настоял на повторении всего разговора.

Тонкс сжала губы, стараясь спрятать улыбку.

- Ты обычно так делаешь, да?

Ремус приподнял бровь.

- Ой, я забыла, - притворно спохватилась она, закатив глаза. – Ты же не любишь говорить о своей сексуальной жизни.

Он застенчиво улыбнулся.

- Знаешь, ты почему-то не смущался вчера, когда спаивал меня и целовал до потери сознания.

Ремус отвел взгляд, стараясь не ухмыляться словам «целовал до потери сознания» и факту, что кто-то – особенно Тонкс – употребит их с ним.

- Я тебя не спаивал. Ты сама.
- Ага, остальное, получается, ты не оспариваешь?

Он еще сильнее отвернулся, пытаясь не покраснеть.

- Ты действительно ненавидишь об этом говорить, да?
- Да.
- Но не возражаешь делать это?

Люпин тихо захихикал – кровать затряслась.

- Нет, - ответил он, рискнув посмотреть в ее сторону. Оказалось, Тонкс перевернулась набок лицом к нему и была сейчас ближе, чем раньше.
- Тебе нравится смотреть, как я увиливаю, да? – спросил он, чтобы отвлечься от желания провести пальцами по ее губам, что, по некоторым причинам, стало отчаянно соблазнительной идеей.
- Хм, - протянула она, улыбаясь. – Так куда ты пригласишь меня?

Брови Ремуса взлетели вверх, столь же пораженные резкой сменой темы, как и он.

- Что?
- Если я скажу тебе «да», то куда ты меня поведешь?

Ремус перекатился набок лицом к ней, подперев голову рукой и попутно с интересом отметив, насколько они близко друг к другу. Без прикосновений, которые могли легко возникнуть при необходимости. Наклонил подбородок, взглянул на нее; губы сложились в полуулыбку.

- Мне понимать, что твой ответ полностью зависит от места? – поинтересовался Ремус, а глаза Тонкс чуть расширились от показного удивления, что он так считает, но не без небольшого веселья.
- Просто я считаю, что мне надо принять – как ты там говорил? – обоснованное решение, - повторяя его низкий, заигрывающий тон отозвалась она.
- Знаешь, это слегка болезненно для моего эго, - заметил Люпин с обидой, которую получилось слишком легко симулировать.

Тонкс рассмеялась и оценивающе прошлась по нему взглядом.

- Не думала, что ты такой уязвимый.
- О, на самом деле, очень уязвимый.
- Да ладно, - похоже, что она не поверила.

Его брови выгнулись исключительно по собственному желанию, и Ремус уставился на складку одеяла под ее локтем.

- Как же так? – тихо спросила она, на корню убив кокетливый тон в пользу спокойного и искреннего.

Ремус медленно вздохнул, прекрасно понимая, что просто тянет время. Тонкс тоже это знала.

- Может быть, я просто не понимаю твоего желания сказать «да», - произнес он и, подняв взгляд, встретился с ней глазами; в груди что-то сдавило, - учитывая твое мнение, будто я скучный, здравомыслящий и раздражающий.
- Ты скучный, здравомыслящий и раздражающий.
- Спасибо.
- Но, - Тонкс прикусила губу, следя за ним проказливым взглядом, - ты еще отчасти привлекательный.

Ремус слегка повернул голову, чтобы прикрыть рот ладонью. На мгновение прижал ее к губам, чтоб не расхохотаться.

- Ты считаешь меня привлекательным? – поинтересовался он, когда пришел в себя, удивившись, как радостно прозвучал его голос. Тонкс закатила глаза и отвернулась.
- Я сказала – отчасти привлекательным.

Он позволил ей секунду терзаться легким смущением, а потом протянул руку и мягко коснулся ее щеки. Она подняла на него взгляд, смотря с одновременно дерзким и застенчивым выражением, от чего что-то внутри него стало плавиться.

- Китайский ресторанчик, - выдавил Ремус сквозь усмешку. – Можно сходить туда.

Его пальцы на мгновение задержались на щеке, перешли на скулы, и он притянул Тонкс чуть ближе.

- Прекрасно, - похвалила она, наклоняясь сама.

Когда их губы встретились и импульс чего-то неожиданного, но нисколько не неприятного прошел сквозь него, Ремус подумал, что то, что колени не подломились – чудо. Он неожиданно обрадовался, что лежит. Люпин лениво размышлял, сможет ли он поцеловать ее стоя, но сейчас ему было без разницы, потому что он был счастлив, что целует ее. Ремус скользнул пальцами в ее волосы и притянул ближе, поцелуй становился все настойчивей, как и ее ответ на него. Ему показалось, что он сейчас взорвется.

Тонкс что-то одобрительно пробормотала в его губы, пальцы обосновались на его талии, чуть напрягаясь, когда он делал то, что ей нравилось. Ремус старался сосредоточиться, чтобы просмаковать каждую секунду, каждое поддразнивание, неуловимое ощущение, каждое покалывание на теле от ее губ, но она просто не давала возможности собраться.

Он был в растерянности. Сначала Ремус думал, что упивается ее поцелуями или тем, как проводит ладонями по его волосам и шее, наслаждается изящными прикосновениями к его коже, но через минуту он понял, что упивается не только этим: не только прикосновениями, вкусом и запахом или даже больше, чем восхитительными поцелуями – а просто ей.

Ремус чуть отстранился, чувствуя, что на лице появилась довольно глупая улыбка.

- Это принимать как «да»? – Тонкс почти не дала ему закончить, притянув его обратно и прижавшись к нему губами.

- Угу, - пробормотала она, охотно возвращая ему поцелуй. Его ладонь прошлась по ее бедру, и Ремус ощутил ее улыбку, когда осторожно прижал ее спиной к кровати.

- Я знала, что споить тебя – хорошая мысль, - призналась Тонкс. Он в это время чуть сместился, медленно целуя ее в шею и упиваясь ощущением ее кожи под губами. Как хорошо, что эти опьяняющие чувства не были плодом его пьяного воображения.
- Знала? – выдохнул он ей в кожу.
- Ммм.
- Так ты все спланировала?
- О да, - согласилась Тонкс, запуская пальцы ему в волосы и удерживая его лицо напротив своего. – Я очень коварна.

Она снова захватила его губы, целуя Ремуса глубоко и горячо, что он уже не мог сказать, так ли возражает против ее коварства.

Когда их ноги переплелись, а тела чуть сместились, Ремус перевернул их набок. Его руки нашли местечко под ее свитером, которое поспешно покинули предыдущей ночью, и он почувствовал, как Тонкс возится с пуговицами на его рубашке. В конце концов, ей удалось их расстегнуть. Рубашка была сдвинута в сторону, открывая место для поцелуев, чем она не преминула воспользоваться, а когда Тонкс вернулась к его губам, Ремус был бессилен что-либо сделать, только застонать. Она провела ладонями по его груди, и он задрожал.

- У тебя сердце колотится, - прерывисто сообщила Тонкс. Он немного отодвинулся, достаточно, чтобы встретиться с ней глазами, и сумел направить одурманенный разум на составление предложения.
- А по какой-то причине не должно?
- Нет, просто обычно ты такой неволнуемый.

Люпин улыбнулся созревшей мысли, и когда она хотела вернуться к его губам, он остановил ее короткой фразой.

- Не такого слова.
- Есть.
- Нет, - возразил он, весьма впечатленный, как настойчиво звучал его голос, хотя правильное употребление слов сейчас его совсем не заботило. Спор продолжался лишь из любви к ее злости.
- Есть.
- Нет.
- Есть.
- Нет.
- Есть.
- Нет.

Тонкс вздохнула - вздох потом превратился в хихиканье, которое было самым сексуальным звуком, из тех, что он слышал, - и выгнула бровь.

- Ты хочешь заняться тем, что люди, которые нравятся друг другу, обычно делают в постели, или обсуждать семантику?
- Обсуждать семантику.

Она искоса, но игриво взглянула на него, и Ремус ухмыльнулся. Тонкс толкнула его обратно на кровать и наклонилась поцеловать. Ее глаза угрожающе сверкали и не отпускали его взгляд, пока она забиралась на него.

- Упрямый, - хмыкнула Тонкс, а когда она коснулась губами его губ, Ремус почувствовал ее кривую улыбку. Он ответил на поцелуй, обнял ее, прижимая ближе, и выпустил стон, который не имел абсолютно ничего общего с похмельем.

***

Ремус лежал на кровати, уставившись в потолок и стараясь выровнять рваное дыхание.

В какой-то момент он подумал, что увидел звезды.

Тонкс лежала рядом, также тяжело дыша. Потянулась, отчего съехало одеяло. Он чувствовал, что должен что-то сказать, но не имел ни малейшего понятия, что.

И произнес первое, что пришло на ум.

- Проклятье, Нимфадора. Где ты такому научилась?

Она хрипло захихикала, потом перекатилась на бок лицом к нему, прикусив губу и уставившись на него с озорной ухмылкой.

- В Хогвартсе.

Ремус дернулся, чтобы встать, хотя был уверен, что ноги, которые превратились в желе несколькими минутами ранее, его не удержат.

- Ты куда?
- Надо немедленно написать директору - поздравить его с изменениями в школьной программе. В мое время такого не было.

Тонкс засмеялась и повалила его на кровать. Он не мог не усмехнуться, и она ответила на его ухмылку. А потом повернулась и поцеловала его. Их губы встретились, наслаждаясь моментом, пока Тонкс не отстранилась и не уткнулась носом во впадинку на его шее. Ремус обнял ее, мимоходом теребя кончики розовых волос, и совсем немного удивился, как легко быть с ней нежным.

- Так ты еще хочешь пойти со мной? – пробормотал он.
- Конечно.
- Только потому, что ты теперь знаешь, как до смешного просто уложить меня в постель?
- Да, - согласилась она, тихо хмыкнув у его груди. Ее рука спустилась к его талии, и Тонкс прижалась сильнее.

Ремус подождал, пока она почти заснет, и прикусил губу, заглушая смех.

- Ты все еще будешь уважать меня утром?

Тонкс приоткрыла глаза, засмеялась и предостерегающе ткнула его в плечо.

- Уже утро, - пояснила она, устраиваясь удобнее.

Он подождал достаточно долго…

- А днем?

Сквозь восхитительное хихиканье ей удалось выдавить «нет», и Ремус тоже засмеялся.

- Справедливо, - вздохнул он.
- Теперь помолчи и дай мне заснуть.
- Устала?
- Да. Кое-кто не давал мне спать всю ночь, спаивая текилой и настаивая, чтобы я облизывала части его анатомии.

Ремус чуть наклонился, повернувшись к ней и заключая ее лицо в свои ладони.

- Звучит так, словно он ужасный парень, - он провел пальцем по ее щеке, и Тонкс улыбнулась.
- О да, - согласилась она, придвигаясь ближе и наклоняясь за поцелуем. – Он полный, полный гад.
- Но он все равно тебе нравится?
- Очевидно, - отозвалась Тонкс, и когда их губы встретились, Ремус подумал, что «очевидно», вероятно, стало его новым любимым словом.

Конец.