Лето медленно начало растворяться в ранних сумерках. Воздух холодал, и обрезанные джинсы, которые привыкла носить Белла, были со вздохом заброшены в ящик.

Ранним сентябрём, когда до начала занятий в школе оставалось несколько дней, семья Калленов со смехом сквозь слёзы провожала Эммета и Розали.

Эммет схватил Беллу в свои крепкие объятия, чуть не задушив накатившей меланхолией. Поцеловал её в лоб и сказал: «Кэтрин Парр – дерьмо, малышка», - после чего пошёл к всхлипывавшей Эсми.

Розали положила руку на щёку Беллы. Она была тёплой, мягкой, и, закрыв глаза, девушка позволила себе заплакать.

- Не грусти, милая, - прошептала Розали. – В конце концов, это только начало. – Розали не любила объятия; несмотря на свою нежность, она всё ещё была заключена в неприкасаемую оболочку. Поэтому Белла остановилась на кивке.

Эдвард крепко прижал её к груди, пока они наблюдали, как машина удалялась, скрываясь в лучах заходящего солнца. Девушка уткнулась лицом прямо в звучание знакомого сердцебиения, позволяя ему удерживать её на ногах.

- Джаспер следующий, - прошептала она в тёплую кожу, бесконечно боясь, что Генерал растеряет свою красоту в вихре городской жизни.

- Да, - тихо ответил Эдвард. Ей было интересно, что он чувствовал; этот юноша, который с десяти лет опирался на родных в поисках эмоциональной поддержки – на родных, которые неожиданно уехали, отправившись строить свою собственную жизнь. – Кажется, это сезон прощаний.

Позже Белла жалела, что не прислушалась к этим словам.

XxXxX

- Белла!

Окружённая школьниками, она обернулась, не оставляя попыток открыть шкафчик. Девушка стояла на цыпочках, вертя в руках замок, но с трудом могла разглядеть цифры на нём. Увидев, кто окликнул её, Белла улыбнулась; к ней быстрым шагом направлялся очень загорелый Майк Ньютон.

- Привет, - сказала она, когда парень подошёл ближе.

- Как прошло лето? – спросил он, наблюдая за её борьбой с замком. – Эй, давай я попробую. – Забрав листочек с нужной комбинацией цифр, он начал подбирать её на замке.

- Спасибо, - выдохнула Белла. – И оно было… на самом деле, отличным.

- Хорошо, - улыбнулся он. – Рад слышать. Жалко, что ты решила не работать у Ньютонов. Было занятое лето – ты просто утонула бы в заказах. Если вдруг останешься без работы, у нас есть несколько вакансий. Ребята, приезжавшие из колледжей на летние каникулы, вернулись обратно.

Она ни за что бы не бросила работу в Интерьерах Эсми ради должности продавца в магазине товаров для походов, но было приятно услышать подобное.

- Спасибо за предложение, - сказала она. – Эй! У тебя получилось.

Майк распахнул шкафчик.

- Волшебные пальцы, Белла. – Он подвигал ими перед лицом девушки, и её образование в интимной области было достаточным, чтобы понять подтекст. Она как раз собиралась нахмуриться, когда это сделал за неё кое-кто другой.

- Не стоит, - раздался за её спиной алый голос, полный одержимости и ярости, - так с ней разговаривать.

- Прости, - тут же сказал Майк. – Не подумал. Флирт – моя вторая натура, знаешь ли.

Эдвард проигнорировал его.

- Ты открыла шкафчик?

- Майк открыл, - поправила Белла, немного раздражённая вмешательством Эдварда. Она и сама могла отшить Майка. Плюс ко всему, тот был совершенно безобиден, и всегда относился к ней исключительно приветливо. – Он набросился на замок и спас меня.

На этих словах челюсть Эдварда явно дёрнулась.

- Да?

- Эм… - пробормотал Майк, - я вообще-то собирался узнать, какое у тебя расписание, Белла. Но, думаю, просто увижу тебя на ланче и буду надеяться на лучшее. Каллен, - коротко попрощался он с Эдвардом и ушёл, окликая Тайлера Кроули.

Белла повернулась к Эдварду.

- Я люблю тебя. Чего ещё ты от меня хочешь?

Её прямой вопрос попал в яблочко.

- Я… ничего…

- Не потерплю такого неандертальского поведения по отношению ко мне. Собственники не привлекательны. И у того, что женщины борются за свои права, есть причина. – Засунув учебник по химии в шкафчик, она резко захлопнула его, отлично подчеркнув свою точку зрения грохотом. – Я вполне способна отшить того, из-за кого мне неуютно или того, кто просто выбесит меня.

- Это очевидно, - тихо проговорил Эдвард. – Белла, хватит. Мне жаль.

Она тяжело вздохнула.

- Всё ещё хочу на тебя злиться.

Он пожал плечами.

- Это твоя прерогатива. Но могу я по крайней мере взять тебя за руку, пока мы идём к классу?

- Публичные проявления чувств не приветствуются. – Но Эдвард казался таким несчастным, что она сдалась. – Если из-за тебя меня в первый же день накажут, я тебя прикончу, Каллен.

Взяв её за руку, он поцеловал костяшки Беллы, что не прошло незамеченным несколькими первокурсницами, проходившими мимо. Они вздохнули, потому что Эдвард был великолепен, и он был занят. Он был её – и это смешало яростные мысли Беллы. После чего девушка расхохоталась над своим лицемерием.

- Что? – спросил Эдвард, отражая её улыбку.

- Ничего. Просто подумала… может, собственнические чувства и имеют право на жизнь.

В последний учебный год Белла делила два урока с Эдвардом и ни одного – с Майком. Ей нравилось снова быть в школе; ботанская часть девушки обоснованно любила учиться. Конечно, любовь к занятиям безгранично усиливало ещё и присутствие её красивого, очаровательного парня, который писал ей нежные записки и зарисовывал задумчивое выражение лица во время смерти Дездемоны.

Незаметно подошли выходные, предшествовавшие отъезду Джаспера, и они решили устроить общую вечеринку – прощальную для Джаспера и по случаю восемнадцатилетия для Беллы. Девушку это совсем не воодушевляло. Она боялась, что весь вечер окрасится оттенками серого.

За несколько часов до начала празднования она сидела на кровати Эдварда и читала своё домашнее задание. Желудок, казалось, завязался множеством узлов. Элис и Джаспер делали… то, что им было нужно, а Эдвард вместе с Эсми покупал украшения. Оказавшись вместе – художник и дизайнер интерьеров – они становились неудержимой силой природы.

Вскоре её ткнули в бок, и только проснувшись она осознала, что умудрилась задремать. Над девушкой нависал Эдвард, стоявший на четвереньках и улыбавшийся её заспанному виду.

- Отелло вызывает зевоту, Белла?

- Обречённая любовь, - зевнула она, прижимаясь к руке Эдварда, - очень скучна, верно?

- Да, - рассмеялся он. – Только если приключается не с тобой, как мне кажется. – Он подтолкнул её рукой, на которой девушка успела уютно устроиться. – Просыпайся, милая.

- Нет, - простонала она, - лучше ложись со мной.

- Если я останусь на этой кровати, то уж точно не для сна.

Приоткрыв один глаз, она покосилась на Эдварда. До сих пор они исследовали возможности в интимной области довольно бегло. Белла только-только начала получать удовольствие от секса, и пока ещё не кончала от него, не в силах сконцентрироваться на освобождении из-за лавины разных ощущений. Ещё она начала пить таблетки, что очень сильно влияло на настрой. Иногда ей ничего не хотелось; иногда же жажда его тела была ненасытной.

Она видела его игривым и напряжённым. Но ещё никогда Эдвард так прямо не делал непристойных предложений.

- Разве нам не пора на вечеринку? – спросил она, гладя его предплечья.

- Пора, - ответил он, но всё равно взял Беллу.

Они опоздали на празднование – на её собственную вечеринку! – и все одноклассники были позабавлены, когда она вышла из дома с горящими щеками и только-только отглаженной рубашкой. Несколько секунд спустя за ней последовал Эдвард, улыбкой и взмахом руки принимая встретившее его улюлюканье. Ей нравилось видеть его таким беспечным в их любви, так спокойно воспринимающим поддразнивание того чувства, которое внезапно завладело ими обоими.

За большой кастрюлей со спагетти и фрикадельками последовал торт. Эдвард всё время держал Беллу за руку, наслаждаясь тем, что она оказалась в центре всеобщего внимания. Девушка же сидела рядом с Джаспером, уже скучая по милому солдату с волосами цвета янтаря, который с первого дня сражался на её стороне.

В конце концов Джаспер присоединился к парням, решившим сыграть в футбол, и Белла с улыбкой наблюдала за ним.

- Почему ты не играешь? – спросила она у Эдварда, кивая на потных игроков.

Тот пожал плечами.

- Мне намного больше нравится наслаждаться твоей близостью, чем по-гейски выставлять свою мужественность напоказ. Кроме того, я надеялся украсть тебя. Я ведь ещё не подарил тебе подарок.

Она громко рассмеялась. Подшучивание Эдварда удивляло – обычно он ответил бы ей ровным голосом и небрежным пожатием плеч.

- Что ж, - сказала она, поднимаясь на ноги, - я говорила ничего мне не дарить. Так что, дабы окончательно лишить тебя мужественности и заставить пожалеть о непослушании, я собираюсь заняться тем, что тебе недоступно.

Его бровь изогнулась в молчаливом вопросе.

- Я собираюсь поиграть в футбол. – Развернувшись на каблуках, она подбежала к парням.

Увидев девушку, Джаспер рассмеялся. Майк игриво кинул ей мяч, который она прижала к груди. За спиной раздался смешок Эдварда, а Джаспер шутя побежал за Беллой. Он почти остановился, когда запнулся о кочку и упал прямо на Беллу.

Само падение было совсем не страшным. Хуже оказалось то, что лодыжка Беллы пошла на излом. Закричав, она сжала кость, которая болела, словно изрезанная тысячей ножей.

Эдвард тут же оказался рядом.

- Белла, Белла? Ты в порядке? – Остальные парни тоже столпились вокруг, и ближе всех – полный сожаления Джаспер, который выглядел бесконечно расстроенным тем, что причинил ей боль.

- Всё в порядке, - процедила она сквозь сжатые зубы. По двору бежал Карлайл, за которым по пятам следовал Майк.

- Белла? Майк сказал, что ты, возможно, сломала лодыжку. Давай взгляну, милая.

Спустя три часа, наложение гипса и прибытие костылей, Белла оказалась в комнате Эдварда, по которой юноша безостановочно нарезал круги.

- Ты протрёшь в ковре дыру, - заметила она. Эдвард весь вечер был в отвратительном состоянии, то обрушивая слепящую ярость на Джаспера, то извиняясь перед Беллой. Его волосы были так взъерошены, словно он засунул влажный палец в розетку.

Он посмотрел на неё, расположившуюся на его кровати с ногой на подушке. Взгляд, зелёный, словно трава после грозы, медленно впитал её образ. А потом Эдвард метнулся к шкафу и вытащил из него квадратный подарок, завёрнутый в красивую упаковку.

- Вот, - проговорил он мёртвым голосом, кидая свёрток Белле. – С днём рождения.

Девушка осторожно взяла подарок в руки; ей казалось, что под прекрасной упаковкой окажется ядовитая змея. Она поняла, что это, даже не разворачивая бумагу. Почувствовала форму под мягким укрытием.

Это был холст. Холст с рисунком на нём.

Эдвард изобразил огромный цветок, пышущий жизнью и энергией. На одном из лепестков был явно виден её профиль. Он нарисовал её. Он… он сдался. И написал её лицо.

Подняв голову, Белла улыбнулась.

- Так красиво.

Но Эдвард не улыбался. Кинув взгляд на её гипс, он отвернулся.

- Закончил прошлым вечером.

Его настроение было таким странным. Белла снова перевела взгляд на рисунок, поражаясь тому, как Эдвард умудрился вписать поток её волос в морщинки на лепестке. Он был так талантлив. Он нарисовал её. Он нарисовал её. Он… нарисовал её.

И она пострадала.

- Нет, - выдохнула девушка.

- И тенденция продолжается, - горько проговорил он.

- Ты просто не можешь в это верить! – Ей хотелось бы встать и подойти к нему, встряхнуть, вырвать из прострации. – Это была глупая случайность, Эдвард! Ничего важного!

Он резко развернулся к ней.

- Ничего, по сравнению с тем, что могло бы случиться! Да, случайность! Так же, как и падение свечи на масляные краски. Так же, как и алкоголь в крови водителя машины, в которой оказалась Таня. Так же, как и Джаспер, врезавшийся в тебя! Сразу после того, как я нарисовал вас всех!

- Я не умерла! – прошипела Белла.

- А я не изобразил тебя детально, верно? – Он рассмеялся. – Просто небольшой эксперимент. Поздравляю, Белла. Ты провалила его. Теперь довольна?

- Это всё совпадения, ты, идиот! – воскликнула девушка. Она так злилась – а ведь раньше никогда не использовала ругательств, обращаясь к Эдварду. – Это невыносимо! Эта нелепая вера в то, что ты убьёшь меня, украдёшь душу – без разницы – просто изобразив меня на холсте.

- Это перестаёт быть нелепым после стольких доказательств. Я не буду рисовать тебя. Ты слишком дорога мне. Не смогу жить без тебя. – Он подполз к ней по кровати, умоляя понять.

- Нет, - произнесла она чётко. – Тогда ты не сможешь жить и со мной.

Его брови сдвинулись.

- Ты о чём?

- Я понимаю, что ты напуган. Но если это, - она указала на них, - должно длиться вечно… как оно сможет выжить, учитывая, что мы с тобой ходим вокруг друг друга на цыпочках? Ты художник, Эдвард. И талантливо изображаешь людей. Я люблю тебя. И знаю, что ты захочешь нарисовать меня.

- Но это не значит…

- Ладно, вычеркни последние слова. Дело не в том, что ты не рисуешь меня. Дело в подоплеке. Ты не доверяешь себе, не позволяя делать самое естественное, что есть в твоей жизни: рисовать. Если ты… если ты изобразишь меня, я не умру. Вечно буду рядом, доказывая это. Клянусь, Эдвард. Нам просто нужно это… мне нужно это. Пожалуйста. – Взяв его влажную ладонь, она прижала её к лицу.

- Белла, я…

- Эдвард. Мир полон несчастий, ясно? И у меня не самая лучшая координация движений. Я буду падать и получать синяки независимо от тебя. А ты нарисуешь меня, потому что это твоя суть. Пожалуйста. Умоляю, поверь мне. Поверь в себя.

Эдвард так долго смотрел на неё, что она подумала, он согласится.

- Прости, Белла. Не могу. Не могу так безответственно относиться к твоей жизни.

- Но можешь отвергать ту часть своей, которая является твоей сутью. Ты говоришь, что, рисуя, крадёшь души людей. Но не рисуя – лишаешь души себя. – Она с трудом встала.

- Белла, пожалуйста…

Девушка взяла костыли.

- Не могу. Эдвард… я люблю тебя. Но должна любить и себя. Я не могу быть в отношениях, которые хрупки, как стекло, и грозят разбиться, если я вдруг сломаю ноготь в тот день, когда мой парень напишет моё имя на уроке.

Он вздрогнул, услышав эту резкую аналогию.

- Умоляю, останься.

- Нарисуй меня. – Она дала ему ещё один шанс.

Пустым взглядом посмотрев на неё, он отвернулся.

- Мы увидимся, Белла? – Его голос прервал её неловкие попытки добраться до двери.

Она сглотнула слёзы.

- Если передумаешь. В другом случае… остаться будет нечестно по отношению к нам обоим. Я попробую облегчить для тебя свой уход, чтобы казалось, будто я вовсе не существовала.

Она попыталась игнорировать вырвавшийся из его рта задыхающийся всхлип.

Когда тем же вечером Белла оказалась на своей кровати, она наконец получила свой ответ о настоящей любви. Вспомнила Эдварда, напряжённого и нежного, задыхавшегося над ней, метрономом толкавшегося в неё бёдрами. И смахнула влагу с щёк, ещё не готовая принять всё значение совершённого.

Однако одно она знала точно. Настоящая любовь длится вечно, даже если отношения умирают.