ЭДВАРД

Ожидание вылета оказалось мучительно долгим. Но путь до Сиэтла был ещё хуже. Семь часов тянулись словно семь лет, казалось, что я летел не к Белле, а в обратном от неё направлении. Пусть лучше мне втыкают под ногти бамбуковые опилки, чем я вновь повторю этот перелёт. И всё это время я жутко переживал. Успею ли? Смогу ли добраться до неё первым? Что я найду, придя в её сиэтловскую квартиру?

Наконец, самолёт приземлился, и я вскочил на ноги так быстро, насколько позволяла человеческая природа. Я направился к бортпроводницам и забрал свою сумку. Поразительно, что способен сотворить значок ФБР. Очередная демонстрация значка, и мне удалось без проблем взять напрокат машину. Вскоре я уже был в пути, всемогущий GPS вёл меня туда, где я хотел – нет, ощущал потребность – быть.

Я припарковался перед зданием, где жила Белла, и внимательно оглядел его. Дерьмовая охрана. Вероятно, мне стоит перефразировать. Вообще нет никакой охраны. Здание являлось исторической достопримечательностью, реконструированный некогда отель, внешняя сторона которого была незамысловато выложена красным кирпичом. Между двумя крыльями дома уютно пристроился вход, к которому вела длинная дорожка. Она обрамлялась густо поросшими кустарниками, которые едва ли пропускали свет. Я сжал челюсть и как раз собирался выйти из машины, когда увидел поворачивающую из-за угла Беллу. Моё сердце на мгновение замерло, пока я сознавал, что она жива, здорова и ещё прекрасней, чем я запомнил.

Волосы цвета красного дерева водопадом струились по спине, красноватые всполохи вспыхивали в лучах заходящего солнца. Она глядела себе под ноги, а её лицо было невыносимо грустным. Мои пальцы дёрнулись, когда мне вспомнилось наше время вместе и то, насколько иначе она выглядела тогда. Несмотря на ситуацию, когда мы прояснили все недосказанности, Белла казалась счастливой. При её улыбке у меня перехватывало дыхание от желания.

Так странно видеть её такой, ушедшей в себя, немного чужой и несознающей, что за ней наблюдают. Мне стало не по себе от мысли, что кто-то другой тоже мог наблюдать за ней прямо сейчас. Как только она скрылась в дверях здания, я вышел из автомобиля и осторожно огляделся по сторонам, убедиться, никто ли её не преследует. Всё чисто, поэтому я пересёк улицу и зашёл следом, презрительно хмыкнув, когда понял, что на двери нет даже кодового замка, чтобы удержать чужаков от проникновения. О чём она думала, поселившись в месте, где безопасность отсутствует вообще?

Двери открывались прямо в фойе с большим камином из серого кирпича, занимавшим центральную часть стены. Толстые белые колонны огораживали импровизированную зону отдыха с удобными мягкими диванами и кофейным столиком посередине. Видимо, это помещение служило некой приёмной. По крайней мере, внутри яркое освещение, подумал я, покачав головой из стороны в сторону. Я определённо мог понять притягательность и её выбор жилья. Это место обладало определённым очарованием, хоть и являлось смертельной ловушкой для кого-то, кто притягивал опасность подобно Белле.

Я нетерпеливо клацал кнопку вызова лифта, но в старом здании он ехал слишком медленно. Не дожидаясь, я развернулся к лестнице и помчался наверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Добравшись до её этажа, я выглянул из-за угла, увидев, как Белла поспешно скрылась в квартире. Взметнулись шелковистые локоны, щёлкнула входная дверь, и Белла вновь исчезла. Я слышал пронзительно разрывающийся телефон, прежде чем деревянная дверь окончательно огородила меня от неё.

Осторожно приблизившись, я ненадолго приложил ухо к прохладной поверхности. Я слышал, как она говорила с кем-то, но не мог расслышать, о чём именно. Голос звучал приглушённо, но зато я слышал его мягкое звучание, которое всегда успокаивало меня. Как же я соскучился по ней. Сколько ночей к ряду я просыпался в одиночестве, всё ещё слыша её тихий голос, чувствуя её податливое тело рядом с собой. Сколько ночей я преисполнялся отчаянием, с горечью осознавая, что это лишь сон. И прямо сейчас я с трудом удержался, дабы не ущипнуть себя, проверяя, не сплю ли, уверенный, что это не может происходить на самом деле, что эта шаткая дверь – единственная преграда, отделяющая меня от Беллы.

Я отступил от двери, пытаясь вновь собраться и взять под контроль собственные эмоции. Белла по-прежнему говорила по телефону, и меня поразило неуместное чувство ревности, пока я гадал, кто же завладел её вниманием. Это друг? Её отец? А может парень? В моей груди зародился рык при этой мысли. Невзирая на случившееся и то, как я оставил Беллу, я по-прежнему считал её своей. Мысль, что кто-то другой касается её фарфоровой кожи или целует пухлые губы, заставляла сходить с ума от бессильной ярости. Я не хотел даже представлять её рядом с другим мужчиной, не говоря уже об интимной близости.

И хоть это целиком и полностью моя вина, я не мог удержать накатывающие волны злости от одной лишь мысли, что Белла могла и не ждать меня. Совершенно абсурдно чувствовать подобное к безликому незнакомцу, особенно учитывая, что не было никаких доказательств, что это любовное увлечение, но это чувство не поддавалось контролю. Ярость нарастала, пуская корни в моей отчаянной ненависти к самому себе, коварно поглощая всё вокруг, пока я не убедил себя, что нет не единого шанса, что она всё ещё одинока, как и я. Что её любовь не смогла пережить ад, в который я собственноручно её поместил. Что наша последняя встреча оказалась счастливым избавлением для неё.

Меня настолько поглотили эти мысли, что я даже не заметил, что Белла больше не разговаривала по телефону. Я прислушался, но внутри стало тихо, а значит, она закончила разговор с неким воображаемым любовником. Сделав глубокий вдох, я постучал в дверь и слегка отвернулся, на случай, если она меня узнает и откажется открывать дверь. Не хватало ещё орать через дверь, объясняя причины своего появления. И что Джеймс жив, и что я влачил одинокое пустое существование без неё. Скорее всего, Белле придётся не по вкусу, если все эти откровения обрушатся на неё через закрытую дверь.

Мне не стоило бы удивляться, что она распахнула дверь безо всякой заминки и даже не поинтересовалась «кто там». Не стоило удивляться, что у неё не имелось дверной цепочки, чтобы сперва рассмотреть посетителя, а уж потом пускать на порог. Мне не стоило удивляться, тем не менее, я был удивлён. Ни только удивлён, но ещё и взбешён. Неужели после всего пережитого она уверилась, что больше никогда не будет в опасности? По этим причинам я вдруг понял, что зол и готов придушить её. В голове лишь успела промелькнуть непрошенная мысль: «Ну, что новенького?»

- Ты всегда открываешь дверь, кому попало? – прорычал я, стремительно шагнув в квартиру и оглядываясь по сторонам, ни на чём конкретно не задерживая взгляда. Я боялся смотреть прямо на Беллу, боялся, что брошусь к её ногам, умоляя о прощении. Прямо сейчас я был взбешён её опрометчивым поведением в отношении непрошенных гостей за дверью. Я мог оказаться кем угодно. Я мог оказаться Джеймсом.

- Эдвард? – раздался за спиной её шёпот, ошарашенный и явно потрясённый.

- Да, а теперь иди и собери вещи. Нужно выбираться отсюда, - скомандовал я, по-прежнему избегая прямого взгляда.

- Что?

- Я сказал, собирай вещи. Нам нужно уехать, - Собравшись с духом, я, наконец, повернулся к Белле лицом. Она сделала глубокий вдох, её шея и лицо стали багроветь. Мне уже приходилось видеть этот взгляд, и часть меня затрепетала от её вида.

- Нет, подожди-ка секунду, - отозвалась она, с силой захлопнув дверь. – Кем, чёрт возьми, ты себя возомнил! Ты просто исчезаешь с лица земли, а затем вдруг объявляешься на моём пороге – без предупреждения, надо заметить, – ожидая, что я брошу всё и уеду с тобой? Без маломальского объяснения, куда ты подевался? Или чем занимался последние четыре месяца?

А вот и она, восхитительно разъярённая. Никогда не видел столь прекрасного зрелища, с тех пор, как по-дурацки оставил её четыре мучительно долгих месяца назад. Казалось, время повернулось вспять, едва я услышал её неуклонно повышающийся голос, увидел тяжело вздымающуюся грудь, уловил праведное негодование на её лице, когда она всыпала мне по первое число. Я нуждался в ней так же, как в воздухе, чтобы дышать, и радовался, что ей по-прежнему не всё равно, раз она так сорвалась на меня. Все мои нервные окончания ожили, и будь я проклят, если не возбудился. Мне пришлось призвать всю силу воли, чтобы не сгрести её в охапку, бросить на пол и подчинить своей воле.

И поэтому я улыбнулся.

Улыбнулся, потому что это была Белла. Моя Белла. Пылкая страстная женщина, которая пробила себе дорогу туда, куда я никому не позволял войти. Её несгибаемая воля и упрямство притягивали меня, как демона чертоги ада, и я бы горел. О да, в адском пламени. Я горел и горю сейчас по её милости, и буду гореть вечно.

Мне так много хотелось ей сказать, но время поджимало. Мне необходимо было передать всю серьёзность ситуации и вывезти её отсюда. Немедленно. Поэтому я выпалил всего два маленьких слова, которые она никогда не хотела, а тем более не ожидала услышать.

- Джеймс жив.

С лица Беллы на мгновение схлынули все эмоции. Яростный румянец, окрашивавший её щёки пару мгновений назад, трансформировался в пепельно-белую маску, едва до неё дошли мои слова. Я видел, как она привалилась к двери, и с трудом сдержал себя в руках. Мне хотелось дотянуться до неё и крепко прижать к себе, не в силах наблюдать за её падением. Но ей удалось устоять на ногах, её губы неуловимо двигались, пока она пыталась переварить мои слова.

- Мистер Мерзкий жив?

- Да.

- Но ты убил его, - слабо выдавила она.

- Видимо, недостаточно, - с досадой ответил я, внимательно за ней наблюдая. – И теперь он на пути сюда, чтобы добраться до тебя. Поэтому, прошу тебя, собери необходимые вещи; мы должны уехать, - последнюю часть я произнёс мягко, надеясь подтолкнуть Беллу к действиям, но мои слова произвели обратный эффект. Её лицо вновь вспыхнуло жизненной силой, и она выпрямилась словно струна.

- Я так и знала! – процедила она, и её глаза опасно сузились. – Ты пришёл сюда не из-за меня! Ты пришёл, потому что я в опасности, - она отвела взгляд и хрипло засмеялась. Из её горла вырывался неприятный, резкий звук. – Что ж, спасибо за предупреждение, Эдвард. Или мне стоит называть тебя специальный агент Мейсен? Я не нуждаюсь в том, чтобы ты мчался сюда защищать меня. Теперь можешь проваливать.

- Что? – поражённо переспросил я. – По-моему, ты не понимаешь серьёзность ситуации. Я не оставлю тебя здесь одну.

- А у тебя нет выбора, потому что с тобой я не поеду, - она крутанулась к двери и яростно её распахнула. - А теперь выметайся.

- И что ты собираешься делать потом? – дерзко поинтересовался я, скрестив руки на груди и не сдвинувшись с места.

- Я просто позвоню Чарли. Он приедет за мной, и я останусь с ним в Форксе, пока Джеймса не поймают.

Я уставился на неё так, словно она потеряла разум, и в своей истинной манере Белла вздёрнула подбородок и вперилась в меня сердитым взглядом. Шаткий барьер, сдерживающий мои эмоции, дал брешь.

- Блядь, ты спятила? – прокричал я, впиваясь взглядом в её упрямое личико. Это далеко от падения к её ногам и отчаянных признаний в любви, но это напоминало то, что было у нас раньше, и я безрассудно цеплялся за эту злость. – Сюда направляется ПСИХОПАТ, чтобы мучить тебя, а ты, твою мать, хочешь ПОЗВОНИТЬ ЧАРЛИ?

- Не смей на меня орать! – закричала в ответ она. – У тебя хватило наглости вломиться в МОЙ дом и требовать, чтобы я сбежала с тобой, как ни в чём не бывало! Мне осточертело быть твоей РАБОТОЙ, Эдвард! В твои обязанности не входит всякий раз мчаться ко мне в попытке защитить. Я прекрасно могу сама о себе позаботиться. Я ведь как-то прожила последние ЧЕТЫРЕ месяца, верно?

Её слова обожгли сродни пощёчине, я осознал истинные размеры того, что натворил. Я оставил её совсем одну против остального мира, не знающую, где я или жив ли я вообще. Но это не всё, я умудрился убедить её, что единственная причина моего появления – служебный долг, а не моя любовь к ней… не моя неспособность жить без неё. Я проклинал себя за то, что сперва не открылся ей. Нет, будучи первоклассной скотиной, я с порога заявил, что вернулся только из-за Джеймса. И хоть это чистая правда, но её спасение от Джеймса лишь второе в списке приоритетов и моих чувств к Белле. Но я не оставил себе пути к отступлению, я не могу переиграть разговор и сказать, что вернулся из-за любви к ней. Даже если признаюсь сейчас, она уже не поверит. Она решит, что это лишь уловка, чтобы заставить её сделать то, что я хотел. Мне хотелось рухнуть на пол, вцепившись руками в волосы, и завопить в голос из-за того, как сильно я налажал. Уже.

- Ты права, - вместо этого тихо сказал я. – У меня нет никакого права вот так врываться в твою жизнь, - Белла с подозрением взирала на меня, по-прежнему сжимая дверную ручку. – Белла, ты в ужасной опасности сейчас. Даже секундное промедление может оказаться слишком долгим. Понимаю, ты не доверяешь мне и не знаешь, что руководит мною, но могу я, по крайней мере, отвезти тебя в Форкс? Я просто доставлю тебя к Чарли и объясню ему, что происходит. Как только мы окажемся там, ты больше никогда не увидишь меня вновь. Пожалуйста.

Казалось, я ждал целую вечность, прежде чем Белла тяжело вздохнула и закрыла дверь.

- Хорошо, - тихо произнесла она, похоже, её злость испарилась. – Ты можешь отвезти меня в Форкс, но это всё.

- Это всё, о чём прошу, - серьёзно проговорил я, открыто глядя на неё, чтобы продемонстрировать свои чистые намерения.

- Пойду, соберу кое-какие вещи, - произнесла Белла и прошла мимо меня, по-видимому, направляясь в свою спальню. Потребовалась не дюжая сила воли, о которой я и не подозревал, чтобы не последовать за ней, пусть даже просто понаблюдать. Я так долго был лишён её; каждое мгновение вдали причиняло нестерпимую боль.

Дабы не поддаться непреодолимому желанию, я обошёл квартирку Беллы, бесстыдно обшаривая её взглядом, выискивая признаки пребывания в ней парня. Здесь имелось несколько её фотографий с отцом, я рассмотрел их поближе, пробежавшись кончиками пальцев по изображению Беллы. Я увидел ещё одно фото вместе с тем щенком, и моё сердце тревожно сжалось. Могла ли она вновь сойтись с ним? Но будь так, разве не должна она сейчас жить с ним? Может она позвонила бы ему, а не отцу, попросив забрать её? Как только моё сердце вернулось к более-менее нормальному ритму, я пригляделся внимательнее и понял, что фото сделано уже довольно давно. Белла казалась очень юной, а парниша был едва ли крупнее неё. Должно быть, тогда они ещё даже не встречались.

Вряд ли Белла вернулась к Джейкобу после всего, что произошло между нами. Может, я всего лишь дурачу себя, но мне кажется, я оказал сильное влияние на неё, и она осознала, что больше не любит Джейкоба. И пусть мы с Беллой не так давно знакомы, я знал, она не станет встречаться с кем-то, в кого не влюблена, просто чтобы избежать одиночества. Когда мы встретились, она искренне полагала, что любит его, пока наши чувства друг к другу, наконец, не вырвались на свободу. У неё не оставалось выбора кроме как признать, что это меня она любит, а не его.

Она меня любила. А если она любила меня когда-то, то сможет полюбить вновь. И я безумно надеялся, что она никогда не переставала.

После тщательного осмотра я, наконец, убедился, что в жизни Беллы нет другого мужчины. Обстановка была очень женской; абсолютно никаких мужских следов. Даже закупленные продукты подразумевали «вечер для одного». Я заглянул в ванную комнату, но не нашёл никаких намёков на то, что у неё кто-то ночевал. Будь я парнем Беллы, я бы хотел проводить все ночи в её постели.

А если она проводит ночи в его постели? Я свирепо отогнал эту мысль, прежде чем она успела укорениться в моей голове. И опять-таки, будь в её жизни кто-то столь важный, разве бы она не позвонила в первую очередь ему? Разве что роман лишь в начальной стадии, и ей не хотелось грузить парня своими проблемами.

Эти раздумья вели в никуда. Впереди у нас долгая поездка, и я надеялся выведать у неё немного информации о том, чем она занималась последние четыре месяца, как оказалась в Сиэтле и есть ли надежда воскресить нашу любовь. Раздумывая над этим, я нашёл блокнот и ручку в одном из кухонных ящиков. У меня появилась идея и, воспользовавшись отсутствием Беллы, я накарябал быструю записку. Я улыбнулся, подписывая листочек и тихо посмеиваясь. Закончив, я вырвал листок и запихнул блокнот в карман куртки.

Я слышал, как Белла перебралась в ванную собрать туалетные принадлежности, а значит, мы уже скоро можем ехать. Будет весьма трудно вновь завоевать её доверие. Совершенно очевидно, что её очень сильно ранило моё исчезновение; мне придётся попотеть, доказывая, что у меня были серьёзные на то причины. Что я всегда планировал вернуться к ней, а не только потому, что она в опасности. Как же мне заставить её понять, что мои чувства к ней никогда не исчезали? Что наши чувства никуда не исчезали? И всплеск её эмоций чуть ранее определённо подтверждал это.

Белла вновь вышла в гостиную, и воздух с шумом покинул мои лёгкие. Я вцепился в угол кухонной конторки, впиваясь пальцами в дерево, когда меня унёс очередной вихрь интенсивных эмоций. Когда она взглянула на меня, я уловил краткую, но знакомую вспышку в её глазах, она даже немного осела, словно вдруг ощутила слабость в ногах. Но прежде чем я смог рассмотреть девушку внимательнее, её взгляд стал холодным, а поза напряжённой.

Я обошёл кухонный островок, так некстати разделявший нас, и медленно направился к ней, позволяя своим чувствам ясно отразиться на лице, уповая, что она распознает их истинную природу. Белла с трудом сглотнула, пока я приближался. Она стояла, не двигаясь, и когда я оказался достаточно близко, коснулся её волос, перекинув тяжёлые локоны ей за спину. Рука слегка подрагивала, когда кончики пальцев прошлись по её щеке, которая зарумянилась от моего прикосновения.

- Белла, - шепнул я, пристально глядя на неё.

- Эдвард, - так же тихо ответила она и шагнула ближе. Её ладошка коснулась моей груди и медленно поползла вниз, пока не коснулась пряжки ремня. Я резко втянул носом воздух, когда она двинулась ещё ниже.

Возможно, это будет не так уж и трудно… Эта мысль была грубо прервана огненно-белой вспышкой агонии, когда рука Беллы легла на мой пах и с силой стиснула мои яйца. Десять лет спустя, она, наконец, выпустила их, и я, задыхаясь, скорчился на полу, схватившись за свои причиндалы в страхе, что они просто отвалятся. Резкая боль, казалось, пробрала до костей, желудок сжался, грозя взбунтоваться и вывалить своё содержимое прямо к ногам Беллы, склонившейся надо мной.

- Я завладела вашим вниманием, специальный агент Мейсен?

Я застонал и медленно кивнул, стараясь не потревожить свои многострадальные яйца. Уже поздновато беспокоиться о гордости.

- Хорошо, - продолжила она. – А теперь давай проясним кое-что. Я поеду с тобой сейчас, но я не хочу, чтобы ты говорил со мной, прикасался ко мне или даже смотрел на меня. Как только высадишь меня перед домом Чарли, хочу, чтобы ты развернулся и съебался туда, откуда пришёл, и больше никогда не появлялся вновь. Понял? – Я вновь кивнул. – Вот и хорошо, - сказала Белла, прежде чем развернулась на пятках и вышла за дверь.

Я медленно перекатился, по-прежнему придерживая рукой саднящий пах. Боль понемногу отступала, но в норму я приду ещё довольно нескоро. Если прежде меня и посещали сомнения в масштабности возникшей передо мной задачи, то теперь они окончательно исчезли. Белла не собиралась прощать меня в ближайшем столетии, а она настоящая упрямица.

Но она ещё не знала, что я тоже чертовски упрям.