Глава 11. Отпустить

Тело обнаружил бегун в близлежащем парке. Бедного мужчину вырвало в кустах, прежде чем он смог вызвать полицию. А так как эта земля принадлежала штату, о происшествии тут же сообщили Лисбон. Она с радостью приняла дело, так как была рада хоть какому-то отвлечению.

Но это не значило, что на место преступления она явилась с уверенностью, поскольку ее больше не осталось. Она знала, что на нее будут глазеть, гадая, как скоро она сломается — сегодня, завтра или на следующей неделе. Но это не важно, все они пришли на большое шоу.

К подобным взглядам она быстро привыкала, было легко их игнорировать и не думать о них. Но взгляды ее команды действовали на нервы. Эти взгляды не были вызваны праздными слухами, но шли от жалости, страха и стыда. Она ненавидела эти взгляды. Лисбон было сложно удержаться от того, чтобы не выпустить гнев… и она не была уверена, хотела ли сдерживаться дальше.

Она оставила эти мысли, подойдя к огороженному участку. Коронер уже был на месте, так же как Чо и Ригсби. Через несколько минут прибудут Джейн и Ван Пелт, тогда команда будет в сборе.

Жертвой оказалась молодая женщина; нельзя было сказать, что она была красивой, но ее черты были нежными, такими, которые очаровывают людей, а те даже не замечают этого. Сейчас же ее глаза были закрыты, а светлые волосы растрепались вокруг головы. Лисбон могла бы подумать, что девушка спала… если бы не смертельная бледность, отметившая ее.

— Что тут у нас? — спросила она доктора Уоллеса. Джейн подошел и встал рядом с ней, на краткий миг встречаясь взглядом. Это все, что она позволяла. Он ничего не сказал, обратив внимание на тело, и Лисбон в очередной раз порадовалась отвлечению.

— Никаких документов у нее при себе не было, поэтому пока она Джейн Доу (прим. Джон Доу и Джейн Доу — обозначение для неопознанных людей), — спокойно объяснил доктор Уоллес. Она потянулась и аккуратно открыла глаза жертвы. — Петехиальное кровоизлияние указывает на то, что она умерла от удушения. — Затем она оттянула высокий воротник рубашки жертвы. — Судя по отметинам, я бы сказала, что он удерживал ее руками.

— Это не все, что он с ней сделал, — заявил Джейн. Голос его был спокоен, но Лисбон хорошо его знала, чтобы увидеть — что-то на него повлияло.

Она приподняла бровь и впервые заговорила с ним:

— Объяснишь?

Джейн встретился с ней взглядом, в котором она заметила явное нежелание, будто это было последним, что он хотел бы сейчас сделать. Но он быстро скрыл это под маской профессионализма, насколько получилось.

— Молодая симпатичная девушка вряд ли стала бы застегиваться наглухо.

Лисбон посмотрела вниз и поняла, что он был прав: блузка была застегнута доверху, что выглядело необычно. Даже относительно консервативный в одежде человек вроде нее оставил бы верхнюю пуговицу не застегнутой хотя бы для удобства.

— Ты считаешь, что ее одели, — сказала Лисбон.

Джейн не смотрел на нее, вместо этого он сосредоточил внимание на докторе Уоллес.

— Проверьте ее запястья.

Коронер быстро задрала длинные рукава женской блузки. Темные синяки, похожие на отпечатки пальцев, покрывали запястья и руки. Лисбон ощутила комок в горле и спазм в животе. Она понимала, что это значило.

Доктор Уоллес тоже понимала, если обеспокоенный взгляд, брошенный в сторону Лисбон, что-то значил.

— Я проверю на предмет сексуального насилия, когда будем в лаборатории.

Лисбон просто кивнула, она не могла отвести взгляда от тех синяков. Она помнила, каково это: быть прижатой кем-то, лишенной возможности сопротивляться, когда кто-то насилует тебя. Перед глазами возникли изображения того, как она лежала, подобно этой девушке, беспомощная, одинокая… и сломленная. Наконец ей пришлось отвернуться, пока не устроила нечто глупое вроде истерики… или, возможно, просто вышла из себя.

Она встретилась взглядом с Джейном и увидела там заботу — он точно знал, о чем она думала.

— Значит, ее изнасиловали и убили, — заключила Лисбон, стараясь не показать, как ее задело, хотя дрожащий голос выдавал ее.

Джейн заметил, но был достаточно добр, чтобы не заострять на этом внимание. Вместо этого он печально кивнул.

— Возможно, он держал ее в скрытом месте и убил, потому что она могла узнать его, а потом оставил здесь. Она знала его, это было что-то личное.

— Понимаю ее, — пробормотала Лисбон и по болезненному взгляду Джейна поняла, что он ее услышал.

Она уже собралась уходить, но Джейн взял ее за руку, вынуждая встретиться взглядом. В нем не было ничего, кроме печали и боли.

— Справишься? — искренне спросил он. То был тон не осуждающего коллеги, а нежная забота друга.

Как и все в последнее время, это только вызвало раздражение.

— А у меня есть выбор?

— Да, — напомнил Джейн, — если тебе слишком больно, ты можешь отказаться, делом займется кто-нибудь другой.

— Я не хочу, — твердо ответила она. Это было правдой, она не хотела давать кому-то возможность попытаться раскрыть это дело. Ей хотелось самой найти ублюдка, который изнасиловал и убил эту девушку, она должна была это сделать.

— Лисбон, — осторожно начал Джейн, — тебе и так больно. Неужели ты хочешь продолжить?

По его взгляду Лисбон видела: он знал правду. Она хотела этого, хотела чувствовать боль. Боль означала, что она не очерствела, что хотя бы часть нее еще была жива. Когда не останется и этого… что ж, тогда у нее и правда не будет ничего.

Поэтому Лисбон посмотрела на него с прищуром и со злобой выплюнула:

— Я не как ты, Джейн. Я не выполняю работу ради забавы или больного желания отмщения. Я берусь за дело, потому что я в этом хороша.

Но Джейн не принял ее слова близко к сердцу, его не задели ее злость и оскорбления. Почему бы ему просто не понять намек?

— Я знаю, что хороша, именно поэтому не хочу, чтобы ты ставила это под угрозу.

— Нет, ты лишь хочешь, чтобы я отступилась, — отрезала Лисбон. — Как ты не понимаешь, Джейн? Это… эта работа — все, что у меня сейчас есть. Все, что заставляет жить дальше. И я не позволю тебе лишить меня этого.

Он приподнял бровь.

— Если ты не удержишь это под контролем, не я отниму у тебя работу.

— Конечно, Джейн, — фыркнула Лисбон. — Я запомню наш разговор на случай, когда снова всплывет дело Кровавого Джона.

Она быстро отошла от него и направилась к другим членам группы, чувствуя на себе взгляд Джейна, но полностью игнорируя его.

— Чо, Ригсби, осмотрите периметр. Тело оставили здесь, так что ищите обычные признаки… и имело место изнасилование, поэтому, если заметите что-то, указывающее на действия сексуального характера, отмечайте. — Ригсби и Грейс открыли рты, когда Лисбон произнесла «изнасилование», Чо хотя бы смог скрыть страх под привычной маской стоика.
В миллионный раз Лисбон проигнорировала их и сосредоточилась на работе.

— Ван Пелт, возвращайся в штаб-квартиру и проверь, есть ли в списках пропавших женщины, похожие на нашу жертву.

Они поспешили выполнить указания, но ни один не скрыл обеспокоенного взгляда, брошенного в ее сторону. Так будет всегда — она была изнасилована, поэтому ее будут ассоциировать с этим. Хотелось кричать.

Повернувшись, Лисбон заметила, что Джейн все так же жестко смотрит на нее. Он взглядом спрашивал: «Уверена, что знаешь, что делаешь?»

Она отвернулась и направилась к бегуну, который обнаружил тело, но она знала, что Джейн получил свой ответ.

Нет.



Вернувшись в КБР, Лисбон игнорировала Джейна и всю остальную команду. Она не хотела вопросов. Справится ли она? Как она? Все ли в порядке? Она пряталась в своем кабинете, рассматривая дело, но не могла избавиться от картинки в мыслях. Милая юная девушка, лежащая на земле, убитая после того, как была изнасилована.

На что были похожи последние часы ее жизни? Сопротивлялась ли она? Кричала ли, просила ли остановиться? Или же просто лежала и ждала, когда все закончится, веря, что если даст ему, что он хочет, после он отпустит ее?

Она так легко могла это представить — бедная девушка лежит, пока по ее телу водят руками. Тихо плача и всхлипывая каждый раз, когда он смеется, усиливая хватку на запястьях настолько, что становится больно. Возможно, ему нравилось причинять ей боль, возможно, он наслаждался ее страданиями. Кого она видела, глядя в его глаза? Старого друга, предавшего ее, или же обычного знакомого, с которым просто была мила? А может, она не видела ничего, лишь зло, укоренившееся в его душе.

Теперь Лисбон почувствовала реальную боль, а посмотрев вниз, увидела, что сжала руки в кулаки так, что ногти впились в кожу ладоней. Расслабив руку, она заметила темно-красные следы, два из которых немного кровили. Разозлившись, она вытерла кровь и поднялась из-за стола.

Она прошла мимо общей комнаты, не глядя на коллег, к лифту. В ее мыслях было единственное место, куда она стремилась.

Морг находился в подвале, там всегда стоял холод из-за холодильников и морозильных шкафов. Это место Лисбон принимала как часть своей работы, печальное место, но необходимое. Сегодня она вошла в помещение с большим, чем обычно, волнением, неуверенная в том, хочет ли узнать больше о произошедшем, но отчаянно нуждающаяся в ответах.

Доктор Уоллес просматривала записи у ближайшего стола, три других были заняты в центре комнаты, но, к счастью, все они были закрыты белыми простынями. Она оторвалась от бумаг, как только услышала, что кто-то вошел.

— Агент Лисбон, — поприветствовала она, откладывая ручку, — я еще не закончила отчет.

— Я знаю, — ответила Лисбон, — просто хотела узнать, что вы выяснили о нашей Джейн Доу.

Коронер должна была заметить, что Лисбон вела себя необычно, заметить, что это не было нормально для нее. Но даже если и заметила, то решила не уточнять, за что Лисбон была ей благодарна.

— На самом деле я только что получила звонок, полиция Сакраменто только что установили ее личность — Кристин Тейлор, ее соседка уже в пути, чтобы опознать тело.

Это уже что-то, теперь у Лисбон было имя для лица, которое будет преследовать ее весь день.

— Сколько ее не было?

— Пропала два дня назад, — объяснила Уоллес, — время смерти наступило между тридцатью шестью и двадцатью четырьмя часами, значит, он где-то ее держал.

Лисбон тяжело сглотнула.

— Он хотел подольше позабавиться с ней.

На этот раз Уоллес подняла глаза, чтобы убедиться, что все в порядке. Лисбон довела до совершенства маску безразличия, она надеялась лишь на то, что это поможет предотвратить сомнения в ее решении. Она изо всех сил старалась сохранить профессиональный тон.

— Помогут ли нам результаты вскрытия в установлении его личности?

— Я провела стандартную в таких случаях проверку, кровоподтеки в паховой зоне соответствуют признакам изнасилования, я также обнаружила следы спермицида, — сообщила коронер. — Но следов ДНК не найдено.

— Значит, он все спланировал и взял презерватив, — медленно произнесла Лисбон. Значит, с Кристин было не как с ней. Этот мужчина следил за ней и составлял план, учитывая все детали. Кристин, возможно, не сделала ничего плохого, не сказала ничего, что вывело его из себя, ей просто не повезло попасться на глаза не тому мужчине.

С ней все было по-другому. Она привела мужчину в такую ярость, что ему понадобилось продемонстрировать силу. Она совершенно точно не была невиновной.

Уоллес подошла к телу, лежавшему на дальнем левом столе.

— Я отправила ее отстриженные ногти судмедэкспертам, может, они смогут найти под ними ДНК. На ее животе есть синяки, видимо от того, как он удерживал ее, но они не такие сильные, как… — Уоллес замолчала, когда поняла, что хотела сказать.

— Как у меня, — закончила за нее Лисбон, бесцветным и безжизненным голосом. Она помнила боль от того, как ее били в живот, а затем головой о бетон.

Коронер немного поморщилась от того, что ее подловили, но мудро предпочла промолчать.

— Есть еще кое-что. — Она начала аккуратно убирать простыню с головы Кристин, складывая ее на животе. Лисбон увидела лицо, то самое — бледное лицо симпатичной молодой девушки, которая так много пережила перед смертью.

Уоллес указала на большой багровый синяк сбоку на шее Кристин.

— Он укусил ее, оставив заметные следы, отпечаток легко будет сравнить с рентгеном зубов подозреваемого.

Но Лисбон уже едва ли слушала. Она не могла отвести взгляда от укуса, который многое говорил о том, насколько жесток был мужчина. Она точно знала, каково это — когда кто-то наваливается на тебя и впивается зубами в твою кожу. Словно недостаточно того, что кто-то насилует тебя… он еще и относился как к животному, к куску мяса. В горле образовался комок, когда она попыталась подавить воспоминание о зубах этого чудовища, впившихся в ее плечо.

Она отвела взгляд от следа на шее и сосредоточилась на лице. Но видела она не лицо Кристин, не выражающее никаких эмоций… а свое собственное.

Лисбон побледнела и посмотрела снова. Все как и должно было быть — бескровное лицо Кристин, не ее.

И все же она сделала шаг назад, кровь отхлынула от лица, а по телу прошла дрожь.

— Лисбон, — встревоженно начала Уоллес, — ты в порядке?

Она сделала несколько глубоких вдохов, но знала, что сохранить профессионализм не получится.

— Я… я буду в порядке, дрожащим голосом сказала Лисбон. — Мне просто нужно на воздух. — Она отвернулась и быстрыми шагами направилась к выходу.

Она пыталась подавить мысли, чувства и воспоминания о той трагичной ночи. Но это было невозможно, каждая часть нее будто тонула в видениях того случая. Как он запихнул кулак ей в рот, чтобы заглушить ее крики. Как он с силой раздвинул ее ноги, одновременно разрывая ее платье и обнажая ее своему жадному взгляду. Ужасную боль, когда он входил в ее тело, и отвращение от того, когда он укусил ее.

Лисбон побежала к ближайшему туалету, даже не глядя на проходивших мимо людей и не посмотрев, был ли кто внутри. Она успела как раз вовремя, когда завтрак вышел наружу, но это была всего лишь чашка чая или кофе. Она стояла на коленях, когда очередные позывы вынудили больше жидкости покинуть ее организм. В спешке добираясь до туалета, она даже не закрыла дверь в кабинку, поэтому оказалась на виду у всех входящих.

— Вы в порядке, агент Лисбон? — нарушил тишину тихий и взволнованный голос Эми из юридического отдела.

Лисбон сделала несколько глубоких вдохов, наконец, успокаивая свой желудок.

— Все хорошо.

— Вы уверены? Если вам что-то нужно, я…

— Я в порядке, — резко ответила Лисбон. — Мне не нужна помощь, оставьте меня одну.

Это заставило девушку замолчать. Она покраснела и удрученно вышла из туалета, оставляя Лисбон наедине с собой. Возможно, она была излишне груба, но сейчас ей было не до чувств других.

Она присела на пол, пытаясь собрать мысли в кучу, но вспышка гнева была как раз тем, что ей требовалось для выхода из состояния паники. Она найдет насильника и кастрирует, если придется.

И плевать на мнение других.



Новые расследования обычно занимали неспокойный разум Джейна. Они испытывали его умения и заставляли становиться лучше. Иногда у него даже получалось помогать людям, пусть этого все равно никогда не будет достаточно для того, чтобы избавиться от груза старых ошибок.

Но не в этом случае. Он знал, что это дело станет проблемой, как только увидел бедную Кристин Тейлор. Лисбон была слишком уязвима для работы над ним. Часть него хотела поговорить с Уэйнрайтом и убедить того, чтобы он отстранил Лисбон от дела. Джейн сомневался, что для этого понадобилось бы много усилий, но он также беспокоился, что это могло бы разрушить последние крупицы доверия, что остались между ними. В то же время, он ставил под сомнение правильность своих действий.

Лисбон сделала именно то, чего он боялся: провела ассоциацию между делом и собой. Более того, она стала одержима. Она видела себя в Кристин, а в ней, возможно, даже еще одну Лавинию.

И все остальные тоже это видели. Одержимость Лисбон превратила ее из строгого, но внимательного лидера в человека с уровнем сочувствия сержанта-инструктора морпехов. Она срывалась и резко отдавала приказы, освобождала от их обычных обязанностей, чтобы загрузить себя работой и спрятаться в кабинете в попытках самостоятельно раскрыть дело. Печальное зрелище.

Джейн был не удивлен, когда команда решила, что с них хватит. Он даже поразился, когда они все вместе подловили его в комнате для отдыха.

— Я ждал Грейс и, может, даже Ригсби, — признался он троим, стоящим перед ним, наливая чашку чая, — но думал, что у Чо терпения куда больше.

— Мы волнуемся, Джейн, — сказал Чо.

— Я знаю.

— Лисбон помешалась с этим делом, — заметил Ригсби.

— Я бы сказал более мягко, но да, это тоже правда.

Грейс моргала и смотрела на него своими большими глазами.

— Как ты можешь быть так спокоен в этой ситуации?

Джейн помешал чай.

— А как нервы и переживания помогают вам решить эту проблему?

— Но ты собираешься что-то предпринять?

Джейн вздохнул и поставил чашку. Вообще он и не хотел чая, заварил его лишь в надежде, что процесс вдохновит его и поможет найти способ защитить Лисбон от самой себя. Но все это пустые мечты.

— Хотел бы, — ответил он. — Но если заставить ее отказаться от дела, мы окажемся виноватыми, что отдалит нас еще больше.

— Джейн, она с тобой даже не разговаривает, — сказал Ригсби, — вряд ли все может стать еще хуже.

Он холодно улыбнулся и покачал головой. Может стать намного, намного хуже.

— Мы должны поговорить с ней, — сказала Грейс.

— Да, она ведь как раз в настроении поговорить в последнее время.

— Мы должны попытаться, — резко отрезала Грейс. — Просто сидеть и смотреть, как она распадается на части, вообще делу не поможет.

Это был умело разыгранный ход. Иногда его маска, которую он использовал, чтобы защитить себя, оборачивалась против него. Но было хорошо, что команда не знала о том, насколько убивала его эта ситуация. Они и без того достаточно страдали, им не нужен был еще и этот груз.

— Можете попытаться, — ответил Джейн, — но не ждите большого успеха.

Грейс скрестила руки на груди, выпрямилась и впилась в него взглядом.

— Значит, так. Ты сдаешься.

Никогда.

Джейн слегка помотал головой.

— Я беру время.

— На что?

— Пока не знаю. — И он знал, что это не надолго.

Никто не задержался в комнате для отдыха надолго, но Лисбон была в ударе. Она ворвалась в комнату, и единственное, что в ней оставалось прежнего — ее выправка. Одежда, придававшая профессиональный, но привлекательный вид, стала мешковатой и больше напоминала старый спортивный костюм. Под глазами пролегли темные круги, а некогда милое лицо сменилось угрюмым выражением. Но хуже всего были ее глаза — пустые, без единого признака жизни в них.

— Согласно регламенту свои перерывы вы все должны согласовывать со мной, — сказала Лисбон. — У нас еще нераскрытое дело.

Джейн сочувствовал коллегам. Они на самом деле полагали, что разговор с ней поможет, но это служило достаточным доказательством того, что перед ними больше не любимый босс. Она еще не вернулась. Чо, Грейс и Ригсби обменялись одинаковыми взглядами, умоляя друг друга начать. Затем они посмотрели на Джейна, но он лишь покачал головой. Любые сомнения в том, что нужно повременить, исчезли, как только на пороге появилась Лисбон.

Первым набрался храбрости Чо.

— Босс, ты теряешь контроль.

— Что? — нахмурилась Лисбон.

— Мы беспокоимся о тебе, — сказала Грейс.

— Конечно, — пробормотала Лисбон и закатила глаза.

Ригсби похлопал Грейс по руке, подбадривая.

— Босс, ты сама на себя не похожа. И ты никогда себя так не вела.

— Как? — бросила она вызов. Джейн заметил, как трое снова переглянулись. — Брось, не стесняйся. Расскажи в деталях. — Затем она взглядом встретилась с Джейном. — Уверена, и тебе есть что сказать.

Если бы это был кто-то другой, не Лисбон, он ответил бы что-то остроумное, но в данный момент было не до шуток.

— А я должен что-нибудь сказать? — вместо этого спросил он. Она знала, что не должен был. Лисбон замолчала и просто продолжила смотреть. Джейн не ответил. В тишине Лисбон задумалась о том, какой ее видели другие. Но она всегда считала, что лучшая защита — это нападение.

— Так что это? — спросила она. — Вы хотите вмешаться?

— Мы просто хотим… — Но Лисбон резко перебила Ригсби.

— Серьезно? Вы говорите мне взять себя в руки. Посмотрите на себя, — она начала с Чо. — Ты бывший член банды, который улыбается, наверное, раз в год. — Лицо Чо все так же не выражало эмоций, но, без сомнений, это было похоже на удар кувалдой по животу.
Лисбон переключилась на Ригсби.

— У тебя отец-уголовник, и никакое количество добрых дел не исправит этого факта, поэтому почему бы тебе просто не отказаться от этой мечты?

Ригсби тяжело сглотнул и опустил взгляд на носки своих ботинок. Одного удара хватило, чтобы она переключилась на самую уязвимую из жертв.

— А ты обручилась с психопатом, так почему я должна верить твоим суждениям?

Джейн не был удивлен словами Лисбон, но и не гордился тем, что оказался прав.

Особенно когда она повернулась к нему.

— А ты, — начала она, слегка покачав головой. — Даже не хочу начинать.

Возможно, это значило, что она не хотела вслух говорить о его проблемах, но Джейн не был столь оптимистичен. Скорее всего, она знала, что он и сам себя наказывал достаточно, так что ее удар не найдет своей цели.

— Разница между нами в том, — начала она, указав на всех стоявших в комнате, — что я все еще главная.

После этого Лисбон вышла, похожая на прежнюю версию себя, кроме того, что прежняя она никогда не сказала бы таких слов. Прежняя Лисбон всегда поддерживала коллег, когда те преодолевали трудности, и помогала через них пройти. Она никогда не бросала своих.

Джейн осмотрел своих уязвленных коллег, на лицах которых было одинаковое выражение боли. Они молчали и пораженно поникли. Но он заметил еще кое-что, и значило оно многое. Несмотря на все раны, на страх, что она никогда не станет прежней, ни один из них не отказался от нее. Даже если она этого от них и хотела.



Комната Кристин Тейлор была маленькой и полной напоминаний о детстве. Она как раз находилась в состоянии перехода и избавления от любимых вещей маленькой девочки, как и все девушки, закончившие колледж. У нее все еще сохранились детские фотографии, но плюшевые игрушки уже не сидели на кровати, возможно, они лежали на верхней полке шкафа, если вдруг Джейн захотел бы на них посмотреть.

Его взгляд задержался на, должно быть, самой последней фотографии в ее комнате. Она была сделана около знака «Добро пожаловать в Калифорнию», такие фото обычно отправляют семье, чтобы показать — исполнение мечты уже близко. Она была очень симпатичной девушкой, этакой миловидной соседкой. Она явно не ожидала, что может случиться с ней в Калифорнии.

Джейн понимал, почему Лисбон ассоциировала себя с этой девушкой, не только из-за того, что обе подверглись насилию, но они имели похожую историю. Обе находились в поиске новой жизни, шли за мечтой на западное побережье и хотели уйти от трагедий прошлого.

Он вышел из комнаты Кристин в такую же маленькую гостиную. Соседка Кристин, не такая заметная тихая девушка по имени Дэника, до сих пор плакала. По крайней мере, Лисбон была терпелива, молча сидела и ждала, когда девушка придет в себя. Но Джейн заметил, что сочувствие исчезло из взгляда Лисбон, все было так, как она и сказала — у нее не осталось сочувствия боли другим.

— Не могу поверить, что это случилось с ней, — воскликнула Дэника. — Кто же мог это сделать?

— Как раз это мы и намерены выяснить, — просто начала Лисбон. — Знаете ли вы кого-нибудь, кто хотел бы навредить Кристин?

Дэника быстро покачала головой.

— Нет, она была такой милой. Не могу представить, что кто-то мог бы хотеть сделать ей больно.

Джейн решил вмешаться.

— Это не так. Всегда есть кто-то, есть имя, которое сразу приходит на ум, кто-то, кто вызывал подозрение. Возможно, Кристин упоминала того, с кем ей некомфортно.

Девушка на мгновение замолчала, а после встретилась с ним взглядом.

— Был кое-кто…

Лисбон приготовила блокнот.

— Кто он?

— Парень, с которым она работала в ресторане, она была кондитером, но рассказывала, что су-шеф странно себя ведет рядом с ней, ей не нравилось, как он нарушал ее личное пространство или как он постоянно предлагал подвезти ее.

— Как его зовут?

— Майкл Эмерсон. — Она заметила взгляд, которым обменялись Джейн и Лисбон. — Но вы же не думаете, что это он, не так ли?

— Пока мы никого из списка подозреваемых не вычеркиваем.

Дэника не хотела принимать такой ответ.

— Не может быть, чтобы кто-то из знакомых Кристин совершил такое, все ее любили, наверняка это кто-то другой. — Затем она задумалась, а потом ее взгляд заблестел. — А что насчет копа, которую изнасиловали пару месяцев назад? Может, это был один и тот же преступник?

И это, наверное, худшее, что она могла спросить.

Это было сродни падению самолета, он не мог отвести взгляда от Лисбон. Она замерла, кровь отхлынула от лица. Через несколько секунд у нее затряслись руки, и она сжала их в кулаки, чтобы спрятать это. Если бы Дэника не отпустила вопрос, Джейн не сомневался — у Лисбон случился бы приступ паники.

Джейн хотел отвести ее в сторону и успокоить, браться за это дело изначально было плохой идеей. А оплошность Дэники только ухудшила ситуацию. Лучше всего было бы вывести Лисбон отсюда.

— Нет, — ответил он девушке. — Маловероятно, что эти случаи связаны. Мы считаем, что напавший на Кристин знал ее.

Надежда исчезла с лица Дэники, как воздух и воздушного шара.

— О… так вы считаете, что это Майкл?

— Пока не можем сказать наверняка.

Наконец, Лисбон вышла из долгого ступора и смогла твердо заявить:

— Мы найдем того, кто это сделал. Обещаю.

Это было что-то новенькое. Лисбон никогда не давала обещаний, особенно тех, в выполнении которых не могла быть уверена.

Но после этого Лисбон снова закрылась. Она не сказала ни слова с момента, как они покинули квартиру Кристин и Дэники. А когда она отдала ему ключи, чтобы вести машину, Джейн понял, что дела совсем плохи. Он не знал, как поступить, она была не в настроении для разговоров и могла резко ответить, какими бы добрыми ни были его намерения.

Он знал, что все это вело к чему-то плохому. Для Лисбон сейчас не было другой траектории, только вниз. Ей нужно было достичь самого дна, чтобы оттолкнуться и вернуться наверх, однако оставалась опасность, что она разобьется и больше никогда не сможет прийти в себя.
Такой исход Джейн принимать не желал.

Он помнил слова психиатра Лисбон — возможно, ей понадобится толчок. Но до сих пор на любые их попытки она отвечала с такой резкостью, с какой в нормальном состоянии никогда бы не стала. Но он знал, что примет от нее все — должен вытерпеть, — только так можно было вернуть ее.

Джейн молчал, пока они не вернулись в офис. Лисбон ничего не говорила, но собралась выйти из машины, когда он осторожно коснулся ее руки, прося остаться.

— Ты в порядке? — тихо поинтересовался он, зная, что любой ответ кроме «нет» будет ложью.

Лисбон лишь закатила глаза.

— Отлично, сначала меня допрашивает команда, а теперь и ты присоединился к ним.

— Это не допрос, — возразил он. — Я заметил, как ты изменилась, когда Дэника упомянула твой случай.

Она фыркнула, попытавшись скрыть боль во взгляде.

— Я в порядке.

— Лисбон, ты ведь знаешь, что она ошибается. Это не один и тот же человек.

Лисбон встретилась с ним глазами, и он увидел там что-то очень холодное.

— Я знаю. Этот был милосерден.

Он выгнул бровь, ему не нравилось, какой поворот принимал их разговор.

— Сомневаюсь, что Кристин Тейлор согласилась бы с этим.

— Разве? — спросила Лисбон. — Ты не можешь представить, о чем она думала, когда он был на ней, водя руками по телу и оставляя синяки на коже. Могу с уверенностью заявить: это было не «боже, помоги мне выжить».

Кровь заледенела в венах Джейна. И не только от страха, но и от гнева, злости на то, что Лисбон могла задумываться о подобном.

— Почему ты вообще о таком думаешь?

— Хочешь, чтобы я солгала? — спросила она буднично, однако тон ее был совершенно не таким. — Хорошо. Я солгу и отвечу, что жизнь после этого события не убивает меня. Солгу и скажу, что не представляю иногда, как хорошо было бы заснуть и никогда не просыпаться. В конце концов, ложь ведь лучше правды, да? Это твоя философия на протяжении долгих лет.

Он сохранял спокойствие и игнорировал ее нападки, он все еще злился на то, что Лисбон хотела умереть. Мысль о жизни в мире без нее была хуже ада… это было агонией.

— Ты не права, — сказал Джейн, но он знал, что его слова не возымеют эффекта, — ты не должна этого чувствовать, это неправильно.

Лисбон невидящим взглядом уставилась в лобовое стекло.

— Ты всегда говоришь, что я этого не заслужила. Что я так сильно боролась… что это не моя вина… ты все еще не понимаешь, да? — Она повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом. — Хочешь правду? Правда в том, что я сдалась. Я перестала бороться. Когда он лег на меня и оказался у меня между ног… я замерла. Остановилась и ждала, когда все закончится.

Всякий раз, когда она говорила о подробностях той ночи, он чувствовал бо́льшую боль, чем от любого оружия. Хотя это и не удивило его. Джейн знал, что она была в шоке, и не сомневался, что неверно истолковывала события. Но он понятия не имел, как заставить ее понять это.

— Я не хочу убить себя, — продолжила Лисбон, — но должна признать, что… было бы хорошо обрести покой. Просто не проснуться — все лучше, чем жить с этим до конца. Кто знает, может, кто-то из подозреваемых и поможет мне с этим.

Этого было достаточно. Джейн резко схватил ее за руку, возможно, слишком сильно, но его это не волновало.

— Никогда так больше не говори.

Она встретила его взгляд с холодной решимостью.

— Почему? Только тебе позволено так себя чувствовать?

Но он не сдавался.

— Я не хочу, чтобы ты так думала. Ты должна остановиться.

Она улыбнулась самой ледяной улыбкой, какую он только видел на ее лице.

— Хотела бы я. Но не все можно исправить. — Затем пожала плечами, как будто это не стоило внимания. — Не злись, Джейн. Так устроен мир.

Джейн был поражен. Он прекрасно знал эти слова — сам однажды сказал их Лисбон в один из худших периодов жизни.

И она это знала.

Больше Лисбон ничего не сказала, просто открыла дверь и вышла, снова оставив за собой последнее слово.

Именно так в последнее время заканчивались их разговоры: она оставляла его одного предаваться отчаянию от того, что могло произойти. Он терял ее, в этом он больше не сомневался.



Лисбон не дала ни шанса команде попытаться и отговорить ее от разговора с Майклом Эмерсоном. Было не важно, что она чувствовала на себе их неодобрительные взгляды и их беспокойство. У нее возникло странное ощущение, будто она видела себя со стороны. Она видела, как Джейн становился одержим делом, если оно было связано с Кровавым Джоном, а она всегда пыталась вернуть его в прежнее состояние. Теперь проблемы были у нее. Она знала, что все неправильно, что она делала больно команде, но она уже превратилась в эгоистичное существо.

Какая-то часть нее понимала, что поступала неправильно, но другая, бо́льшая часть, нуждалась в боли. Только ее она и могла чувствовать. Она боялась, что если боли станет слишком много или она исчезнет, у нее не останется причин жить. С каждым днем она чувствовала, как слабеет частичка нее.

Та часть, которая понимала неправильность ситуации, которая хотела дотянуться до Джейна и остальных, заставила ее позволить Ригсби присутствовать при допросе. Кроме того, судя по недовольному выражению лица Эмерсона и тому, как он пинал ножку стола, дополнительная сила лишней не станет.

— Наконец-то, — сказал он, когда они вошли в комнату. — Давайте поживее, у меня сегодня еще свидание, и если я правильно все сделаю, мне дадут.

Лисбон и Ригсби пораженно переглянулись.

— Раз вы так торопитесь уйти, тогда не будете против ответить на все наши вопросы.

— Конечно, валяйте.

— В каких отношениях вы были с Кристин Тейлор?
— Каких отношениях? — Он пожал плечами. — Мы были коллегами, вот и все.

— Ее соседка считает иначе. Она сказала, что вы постоянно нарушали личное пространство Кристин, когда она этого не хотела.

— Мы работаем в ресторане, — сказал Эмерсон, — иногда приходится проталкиваться, чтобы делать свою работу.

— Она также сказала, что вы несколько раз предлагали подвезти Кристин до дома.

— Не знал, что это преступление.

— Она отказала вам, должно быть, вы расстроились.

Он покачал головой.

— Мне было плевать. Я просто пытался быть дружелюбным. Не моя вина, что эта стерва все не так поняла.

Ригсби нахмурился.

— Довольно резко для человека, которому все равно.

— Послушайте, мне жаль, что она умерла, но это не моя проблема. Я ее едва знал.

— Вы каждый день работали бок о бок на небольшой кухне и едва знали друг друга? — спросила Лисбон.

— Я знал ее, но не так.

— Как именно?

Эмерсон сжался, его глаза превратились в темные узкие щелочки.

— Не делайте этого.

— Не делать чего?

— Этого. Вы пытаетесь меня запутать. Хотите, чтобы я признался в чем-то, но это не сработает.

— Я ничего не говорила о признании, — возразила Лисбон и посмотрела на Ригсби, — правда, Ригсби?

— Не говорила, — подтвердил он.

— Похоже, что вам есть что скрывать, Эмерсон.

— Нет, нечего, — настаивал он.

— Тогда вы не станете возражать, если мы обыщем ваш дом.

— Нет, погодите… да.

— Так что — да или нет?

— Нет, я не хочу, чтобы вы обыскивали мой дом.

— Значит, вам есть что скрывать.

— Я этого не говорил!

Ригсби наклонился ближе и тихо спросил:

— Босс, что ты делаешь?

Лисбон его проигнорировала.

— Знаешь, что я на самом деле думаю? Ты хотел Кристин, но она тебя не хотела. И это сводило тебя с ума. Она снова и снова отказывала тебе, поэтому ты решил, что нужно преподать ей урок. Ты похитил ее, изнасиловал, а затем убил.

— Это сумасшествие!

— Не слышу, чтобы ты это отрицал.

Эмерсон покачал головой.

— Я этого не делал, а вы, леди, безумны.

Нутром Лисбон чувствовала, что это он. Чудовище, которое изнасиловало Кристин, невзирая на ее сопротивление, забрал у нее все, что было. Жаль, что у нее не было достаточно доказательств.

Джейн справлялся и без доказательств. Стоило попробовать.

— Послушай, Эмерсон, — начала она, — у нас достаточно ДНК, чтобы доказать, что это ты. Мне всего лишь нужен ордер. Если признаешься сейчас, можно договориться о сделке.

Черта с два. Ублюдки вроде него не получают сделок, она в этом убедится.

Эмерсон замер и уставился на нее жестким взглядом. А после яростно закачал головой.

— Нет, я не буду ни в чем признаваться.

Лисбон пожала плечами.

— Как хочешь. — Она поднялась со стула, за ней последовал Ригсби.

Эмерсон подскочил с места.

— Леди, я еще не закончил.

— Кажется, у тебя еще свидание, — напомнил Ригсби.

— Вы не можете войти в мой дом без моего разрешения и не вынудите меня признаться в том, чего я не совершал.

— Если ты не виновен, это можно будет доказать, — сказала Лисбон.

— Подождите! — Эмерсон схватил ее за плечо в попытке развернуть.

Дверь впереди превратилась в стену из красного кирпича. Она чувствовала морозный ночной воздух, слышала музыку с бала… чувствовала его руки на себе.

В этот раз она была готова. Развернувшись, она сильно ударила его в нос, услышала его крик боли, но все равно ударила коленом в живот. Он попытался заблокировать следующий удар, но Лисбон была беспощадна. Этот ублюдок не сжалился над ней, поэтому и сам этого не заслуживал. Она снова нанесла удар, направив его в челюсть так сильно, что раздался треск.

Но у Лисбон были еще планы. Она собиралась ударить его головой о стол, коленом в пах, может, даже вывихнуть руку. Но этому не суждено было сбыться, так как из-за спины ее обхватили две руки.

Она пнула напавшего пяткой в голень, а затем высоко подняла локоть, чтобы дотянуться до носа.

— Босс!

Ригсби говорил громко и слегка в нос. Она посмотрела через плечо и увидела, что он зажал нос обеими руками. Кровь уже сочилась сквозь пальцы.

Она постепенно осознавала ситуацию, чувствуя кровь двух мужчин на руках. На нее не напали в переулке. Эмерсон не пытался причинить ей боль. Она запаниковала, а Ригсби пытался остановить ее.

Ее руки тряслись, а перед глазами все поплыло. Она чувствовала, как болезненно билось о ребра сердце, пока шумно глотала воздух.

— Лисбон.

Она подняла взгляд, услышав свое имя, и увидела, что в комнате оказался Джейн. Сколько она так стояла? Также успели подойти три медработника, чтобы оказать помощь пострадавшим. Было похоже, что Эмерсона нужно будет отправить в больницу. Она действительно теряла рассудок.

Джейн потянулся к ней, но она отмахнулась. Нет. Она не хотела сделать больно и ему.
Вместо этого она побежала.

Лисбон не знала, куда направлялась. Не поехав на лифте, она не помнила, как умудрилась спуститься по лестнице. В один момент она бежит по коридору от комнат для допроса, в другое крыло — она в подвальном помещении, которое чаще используется как склад. Лисбон нашла дальний маленький уголок, в котором прекрасно помещалась, свернувшись клубочком. Она не плакала, не чувствовала боли в поцарапанных костяшках пальцев. Она просто вдыхала затхлый воздух.

Наконец это случилось. Она больше не чувствовала даже боль.



Лисбон была не спокойна, стоя в кабинете Уэйнрайта подобно провинившейся школьнице, она была оцепеневшей.

Если бы она повернулась и посмотрела в окно, то смогла бы заметить свою команду в комнате, где Грейс заботилась о ранах Ригсби, но она не смотрела. Она даже не видела кабинет перед собой, в ее мыслях повторялось только одно слово. Безумная, безумная, безумная.

Уэйнрайт вошел в кабинет, и не нужно было владеть навыками Джейна, чтобы понять — он был взбешен. Обычно ей становилось неловко, когда босс, который младшее нее, повышал голос, но Лисбон больше ничего не чувствовала. В отличие от своей подчиненной, Уэйнрайт был спокоен, хотя и не чувствовал этого. Когда же он посмотрел на нее, она знала, что у нее проблемы.

— Вы хоть представляете, что устроили, агент Лисбон? — спросил он. — Вы напали на подозреваемого во время допроса. Вы подвергли Бюро огромной опасности, не говоря уже о том, что поставили под угрозу дело и ранили одного из ваших агентов. Вам есть что добавить?

Лисбон встретилась с ним взглядом и осторожно покачала головой.

— Нечего.

Он поразился ее ответу.

— В самом деле, у вас нет объяснения своим действиям?

— А будь оно, это что-то изменило бы?

Она знала, что крыть ему было нечем, не то чтобы это было такой уж победой. Уэйнрайт смотрел на нее некоторое время, и она заметила беспокойство в его взгляде.

— Что с вами?

На этот раз ей даже удалось горько улыбнуться.

— Вам не нужен мой ответ.

— Думаю, нет, — согласился Уэйнрайт. Он откинулся в кресле и смерил ее взглядом, словно оценивая ситуацию.

— Обязательное отстранение, по крайней мере до понедельника. Я свяжусь с высшим руководством, когда они вынесут решение по этому вопросу.

Он протянул руку.

— Мне нужны ваши пистолет и значок.

На мгновение она уставилась на него и спросила себя «Как я дошла до такого?». Но она знала: это началось в тот вечер, когда она решила выйти на воздух, и закончилось на земле в переулке с незнакомцем на ней.

Лисбон печально отстегнула пистолет и открепила значок, положив их в протянутую ладонь Уэйнрайта. Она посмотрела на две вещи, определявшие ее как агента, две вещи, которые у нее остались, чтобы удержаться на плаву. Теперь она была уверена — агента Терезы Лисбон больше нет.

— Это было ошибкой… Я не должна была возвращаться. — Лисбон не стала дожидаться его реакции на свои слова. Она медленно развернулась и вышла за дверь, а потом и из здания, все дальше от человека, которым была раньше.



Команда Лисбон собралась вместе, чтобы решить, как быть дальше, невозможно было делать вид, что все в порядке, когда Ригсби все еще прижимал лед к лицу. Она довольно сильно ударила его, хотя Эмерсону, конечно, досталось больше. По крайней мере, кровотечение из носа прекратилось, и он совсем не возражал против внимания Грейс. Не то чтобы он мог сосредоточиться на действиях своей бывшей возлюбленной, они слишком волновались за своего босса, чтобы думать о чем-то другом.

Джейн был единственным, кто вел себя нормально, он спокойно сидел на диване и ждал неизбежного. Все это было лишь маской, но он также понимал, что ничего не изменится, даже если постоянно проверять, не возвращается ли Лисбон. Кроме того, он знал, что им не придется долго ждать.

И оказался прав. Лисбон тихо вышла из офиса Уэйнрайта, но не остановилась около них или своего кабинета, она даже не посмотрела в их сторону. Вместо этого она прошла к лифту безо всяких объяснений.

— Куда она? — спросил Ригсби. Джейн списал его непонимание на нежелание принимать факт, что все плохо.

А вот Чо понимал. Они с Джейном переглянулись, прежде чем тот озвучил очевидное:

— Ее отстранили.

— Как минимум, — мрачно добавил Чо.

Грейс подняла голову, напуганная словами Чо о худшем варианте развития событий.

— Ты говоришь… ее могут уволить?

— Она напала на подозреваемого и Ригсби.

Ригсби посмотрел на Грейс так, словно хотел помочь, но не знал как.

— Ну, когда я ударил того парня в комнате для допросов, все обошлось.

— Лисбон не была под гипнозом, — напомнил Чо.

— Но она сама не своя.

— Это так.

На некоторое время повисла тишина, пока все они принимали то, что вполне могло произойти. Но Джейн беспокоился о другом — его волновала сама женщина, а не ее работа. Он не хотел говорить ужасную правду, что для Бюро было бы плохо увольнять ее после произошедшего, он знал — Бертрам всеми силами старался избежать нападок прессы. С ее работой все будет в порядке, чего нельзя было сказать о ее рассудке.

— Что мы можем сделать? — спросила Грейс, безуспешно пытаясь скрыть беспомощность в голосе.

На этот раз заговорил Джейн.

— Ничего. На данный момент мы ничего не можем сделать.

Никто не хотел принимать это.

— Должно быть хоть что-то, — неуверенно сказал Ригсби.

— Нет, — просто ответил Джейн, — ничего.

Этот ответ никому не нравился, равно как и то, что он произнес это вслух.

— Как ты можешь так говорить?

— Потому что это правда.

Грейс плохо воспринимала его простые ответы.

— И ты просто так оставишь ее?

— Я ничего не могу поделать.

— Как ты можешь быть так спокоен?

Иронично, но в этот момент он начал терять спокойствие.

— Поверь, если бы вырывание волос помогло бы Лисбон, я бы сделал это. — Он тяжело вздохнул. — Я знал, что это случится, в конце концов она должна была рассыпаться, это был только вопрос времени.

Это понравилось Грейс чуть больше.

— И что теперь?

— Теперь мы должны ждать, сможет ли она вновь подняться на ноги… или решить сдаться.

На некоторое время они затихли, а после Ригсби задал вопрос, на который им всем хотелось знать ответ.

— Как вы думаете, что она сделает?

Но Джейн не ответил. Он не хотел давать им ложную надежду. Он сам испытывал смешанные чувства. Облегчение, что худшее наконец происходило… и страх. Страх, потому что он знал: время пришло. Настал момент, который определит все. И если он ошибся, то это большая ошибка.

Пути назад не было.



Реакция Лисбон на то, как Эмерсон схватил ее, стала популярной темой в КБР. Уэйнрайт даже отводил их в сторону и поинтересовался, не слишком ли рано Лисбон вернулась к работе, возможно, стоило вызвать ее психотерапевта. Джейн не был уверен в том, что это хорошая затея. Он знал, что она до сих пор не смирилась с произошедшим, да и кто мог бы обвинить ее в этом? Но он также чувствовал, что работа помогала ей пережить непростое время, особенно учитывая тот факт, что они не приблизились к поимке человека, изнасиловавшего ее. Джейн беспокоился за нее, он понимал, как она расстроена событиями того дня. Ей не следовало оставаться одной в таком состоянии.

Он вежливо постучал в дверь, но даже спустя несколько минут не дождался ответа. Это заставило его волноваться, при обычных обстоятельствах Лисбон никогда бы не подумала навредить себе… но она была в смятении. А когда человек ощущает себя загнанным в клетку животным… что ж, он знал — такой человек способен на все.

Он решил рискнуть потерей ее доверия и достал запасной ключ, который он взял в ее квартире несколькими неделями ранее. В конце концов, он взял его как раз для такого случая.

Джейн вставил ключ в замок и услышал тихий щелчок, означавший, что теперь он мог войти. А когда вошел, был встречен картиной, вызывающей беспокойство.

Лисбон стояла в центре гостиной на ковре, плечи напряжены, руки вытянуты, а в них — нацеленный на него пистолет.

Инстинктивно Джейн поднял руки над головой.

— Это всего лишь я.

Она опустила оружие, будто оно было слишком тяжелым.

— Что ты здесь делаешь, Джейн? — В голосе слышались слезы, а слова сливались в одно. Она сделала пару неуверенных шагов назад, к дивану, на столике у которого стояла открытая бутылка текилы. Теперь в происходившем не оставалось сомнений.

— Ты пьяна, — заявил Джейн, глядя на ее раскрасневшееся лицо, расфокусированный взгляд и неуверенные движения. Она все еще держала в руках пистолет.

— Ты очень наблюдателен, — ответила она, указывая на него пальцем. — Наблюдательный, ты. Поэтому мы и работаем с тобой. — Она хихикнула.

Она тяжело опустилась на диван, положив пистолет на колени. Небольшой бокал с текилой стоял перед ней, и она жадно осушила его. Джейн подошел ближе и забрал бутылку.

— Сколько ты уже выпила?

Лисбон пожала плечами.

— Бутылка была полная. Сколько в ней осталось?

Примерно половина, и это было слишком для нее, учитывая миниатюрный размер и то, что в последние дни она почти не ела. Определенно, это было плохо.

— Чуть меньше, чем в тебе.

Она хихикнула над его саркастичным замечанием, хотя он и не пытался шутить, но, очевидно, пьяная Лисбон считала его уморительным.

— У тебя всегда есть остроумный ответ, Патрик Джейн. Как у тебя это получается? Что бы ни случилось, ты всегда найдешь способ пошутить. — Она покачала головой. — Нашел, как посмеяться над тем, что случилось со мной? Может, от этого мне станет лучше.

— Нет, — спокойно ответил Джейн, — над этим я не могу смеяться.

— Что ж, это впервые.

Джейн сел на диван рядом с ней, сохраняя небольшую дистанцию, но так, чтобы видеть ее.

— Почему ты пьешь?

— А почему нет?

— Ты знаешь, что это ничему не поможет.

Лисбон пожала плечами.

— Ничего не помогает. Ни разговоры, ни сон, ни выпивка — ничего не помогает почувствовать себя лучше. А я этого и хочу — чтобы стало лучше. Мне надоела боль.

Он накрыл ее руку своей.

— Все получится.

— Ты не можешь быть в этом уверен, Джейн, — фыркнула она. — Тебе не стало лучше… может, и мне не станет.

Джейн понимал, в чем дело. Она совершенно развалилась после нападения на подозреваемого. Нужно было дать ей понять, что она с этим справится.

— Лисбон, то, что произошло сегодня… это не отражение твоей работы.

— Нет, — покачала головой Лисбон, — это всего лишь значит, что я окончательно схожу с ума. — Она прищурилась, фокусируя свой гнев на одной точке в противоположной стороне комнаты. — Парень просто до меня дотронулся, а я психанула. Не должна была, это против правил. Но я психанула. И так каждый раз, когда кто-то касается меня, мне кажется, что будет больно. Как сделал он.

Она со вздохом откинулась на спинку дивана, играя пистолетом. Джейну это очень не нравилось, он хотел забрать у нее оружие. Но всякое резкое движение было плохой идеей.

— В меня стреляли, — заявила Лисбон, — прямо сюда, — она похлопала по месту на плече, где была рана. — К моей груди была прикреплена бомба. На меня нападали подозреваемые, и меня похищала сумасшедшая. — Голос Лисбон стал тише. — Я помню, как отец бил моих братьев… и меня. Но знаешь что? — спросила она. — Ничего из этого не влияло на меня. На то, кто я. Не влияло на мою работу. — Она горько улыбнулась. — Но случай с изнасилованием решил все. Парень ударил меня, изнасиловал, и теперь я — жалкое создание, которое постоянно боится. Это создание… Я даже не знаю, кто она.

Она несколько раз моргнула, а ее лицо совершенно побелело. Джейн испугался, что она упадет в обморок, но нет, она просто смотрела перед собой.

— Я была специальным агентом Терезой Лисбон. Старшим агентом в отделе тяжких преступлений КБР. Ей я была. А кто я теперь? — На губах появилась печальная улыбка. — Может, Лавиния. Может, мне просто нужно отрезать язык и руки и быть той, кто я сейчас.

Ее улыбка превратилась в мрачную усмешку, и она тихо рассмеялась, напугав его.

— Конечно, — сказала она, — это не все, что с ней случилось.

Она медленно погладила ствол пистолета.

— Умри, умри, Лавиния, — холодно процитировала она, — и твой позор с тобой. — Затем она подняла оружие. — Может, мне последовать ее примеру.

Момент, когда она медленно подносила оружие к голове, был пугающим. Джейн не думал, он действовал. Крепко обхватив ее запястье, он выцепил пистолет из ее пальцев. Она не сопротивлялась, так как совершенно не ожидала.

— Прекрати, Тереза! — прорычал он, все еще удерживая ее запястье в крепкой хватке. — Сейчас же прекрати!

Было неправильно с его стороны так грубо действовать, сковывать ее руки, она могла истолковать это как принуждение, но ему было все равно. В данный момент некоторые вещи были важнее. Джейн отбросил пистолет в сторону, подальше от нее. Лисбон не пыталась его достать, она лишь удивленно смотрела на него.

— Это не ты, — сказал он, — ты позволяешь ему выиграть.

Лисбон не старалась освободить руки, но отвела взгляд и покачала головой.

— Он забрал у меня все!

— Нет, не забрал, — возразил Джейн, одной рукой заставляя ее посмотреть ему в глаза. — Он забирает только то, что ты отдаешь. Он не лишил тебя тела, силы духа или души. Каждый день, когда ты позволяешь этому управлять своей жизнью, — это день, который ты отдаешь ему. Это должно прекратиться, тебе нужно перестать пытаться утонуть в жалости. Ты позволяешь ему забрать свою жизнь, и это неправильно.
Он сделал тебе больно. Изнасиловал. Этого ничто не изменит. Он выиграл ту битву, но это не значит, что ты должна позволять ему выиграть остальные, — твердо уверял Джейн. — Борись с этим, борись с ним и верни то, что ты потеряла.

Когда он договорил, Лисбон вырвала руку из его хватки и поднялась на ноги. Цвет вернулся к лицу, глаза сверкали злобой. Джейн не знал, на кого эта злость направлена, только надеялся, что не на него и не на нее саму.

Ее грудь тяжело вздымалась с каждым вдохом, пока она отходила от дивана. В его животе образовался комок от ужаса. Он не знал, получилось ли до нее достучаться. Если нет, то он совершил огромную ошибку, и те крупицы контроля, что у нее оставались, могли быть потеряны. И в тот момент Лисбон издала сдавленный крик. Она схватила бутылку текилы и запустила ее через комнату. Та разбилась о стену, осколки и остатки янтарной жидкости оказались на стене и ковре.

Лисбон упала на колени и зарыдала.

Джейн медленно поднялся на ноги и подошел к ней. Присев рядом, он положил руку ей на плечо. К его облегчению, она накрыла его ладонь своей, притягивая ближе. Он быстро прижал ее к груди и обнял, пока она плакала.

— Просто отпусти, — шептал он ей на ухо. — Отпусти чувство вины. Она не твоя, и никогда не была твоей.

Он крепче прижал ее к себе, не обращая внимания на собственные слезы.

— Отпусти.