Иногда я был полон реально бредовых идей. Проснувшись утром рядом с Беллой, я решил, что уже давно не выходил на пробежку, хотя раньше и дня не мог прожить без упражнений. Но за последние три недели вполне обычные семь миль одолевались мной всего раз или два.
И, поскольку я действительно не хотел никуда идти без нее, я попросил свою девушку составить мне компанию.
Сначала я подумал, что это плохая идея. Но ошибся.

Мы поехали к ней домой, чтобы она могла переодеться, и я остался в ее гостиной, разминаясь и наклоняясь – все, чем обычно занимался перед пробежкой. Я не знал, что Белла вошла, пока она не прочистила горло.

Мой взгляд замер на ней, стоящей в дверном проеме.
- Черт.

Только Белла могла подумать, что такой наряд пригоден для совместной пробежки.

Она ухмыльнулась, притворяясь невинной овечкой, глупо хлопая большими глазами.
- Что? Не нравится, как я одета? – ее пальцы пробежались по спортивному топу, регулируя бретельки.
Все еще сидя на полу, я нагнулся к ногам – не то, чтобы продолжить растяжку, а, скорей, чтобы скрыть мгновенное возбуждение.

Бо́льшая часть меня хотела сказать: «Вернитесь в комнату и наденьте нормальную одежду, юная леди», но этим я мог заработать себе пинок по яйцам или чего похуже. Но, правда, одна лишь мысль о том, что она будет бежать рядом в этом, задыхаясь и потея, заставляла меня интеллигентно думать о больном на голову создателе таких обтягивающих и тугих женских спортивных штанов.
- Там холодно, - наконец произнес я, глядя на ее полуобнаженный торс.

Она прошла к двери и, открыв ее, шагнула наружу. Сначала я хотел заорать, чтобы она немедленно вернулась, пока ее никто не увидел в таком виде, а потом захотел перегнуть ее через перила и… ну, это… того, в общем. Она облизнула палец и подняла его вверх, словно проверяла направление ветра, и улыбнулась.

- Там больше, чем десять градусов, и мы будем бежать. Если что, надену кофту.
Я вышел к ней, не сводя глаз с ее задницы в этих штанишках, они словно меня пленили.
- Белла, ты себе хоть представляешь, как тяжело парню бежать со стояком?

Она подняла одну бровь.
- Стояк? Тебе сколько лет, шестнадцать? – хитро спросила она, подойдя ближе, так, что прохладный воздух вокруг меня наполнился ее сладким ароматом.
Я обнял ее одной рукой, сжимая за бедро.
- Иногда ты заставляешь меня чувствовать, что да.
Белла улыбнулась и пробежалась пальцами по моей груди, остановившись у ворота и поигрывая завязками футболки.
- Мне это нравится.
Я вздохнул, понимая, что сейчас мне не победить, и, обняв ее обеими руками, развернул, поставив за порогом квартиры. Она хихикнула и нежно меня поцеловала.

До парка мы ехали минут пятнадцать. Маршрут, по которому я всегда бежал, проходил через лесной участок, вокруг озера, и огибал его, заканчиваясь на той же парковке, один круг – три с половиной мили. Обычно я делал два круга, но сейчас не имел представления, в какой форме Белла, поэтому решил ограничиться одним, для начала. Я сделал еще одну провальную попытку заставить ее надеть кофту, но она лишь подмигнула мне и побежала по тропинке, оставив меня стоять, как дурака, с этим бесполезным куском ткани, провожая взглядом ее обтянутую спандексом задницу, скрывшуюся за поворотом. Я откашлялся, повязал ее кофту вокруг бедер и последовал за ней.

Когда я ее догнал, она засмеялась, звук эхом рассыпался по окрестностям.
- Отличный маршрут.
Я усмехнулся.
- Нашел его несколько лет назад. Мне нравится тут бегать, потому что вокруг деревья и трава. Почти забываешь, что живешь в огромном городе.
Она глубоко вдохнула свежий воздух и улыбнулась.
- Фантастика.

Какое-то время мы бежали в тишине. Я был впечатлен тем, что она с легкостью преодолевала расстояние, держа со мной один темп. Она не была похожа на девушку, постоянно работающую над собой, скорее, на девушку, которая пьет слишком много кофе и тем самым сжигает калории, оставшиеся после еды. Но вот уже пятнадцать минут мы бежали ровно, и я улыбнулся мысли о том, что неплохо было бы сделать совместную пробежку чем-то обычным. Я всегда бегал в одиночестве.

Еще через милю я снова на нее посмотрел. Ее лицо пылало, глаза горели, и сквозь распахнутые губы слышалось прерывистое дыхание. Этот вид напомнил мне о вчерашнем, мои пальцы на ее джинсах… Я остановился. Она пробежала еще десять ярдов, пока не сообразила, что я отстал.
- Что случилось? – спросила она, не переставая бежать на месте, чтобы не сбиться с ритма. Я просто смотрел на нее, полностью обезоруженный и смущенный. Неужели она имеет на меня такое влияние? Словно забыв про свои другие желания, я хотел только ее. Голод, сон, жажда… все это казалось ничтожным, как только она оказывалась в поле моего зрения.

Просто продолжай бежать. Сейчас не время. Возьми себя в руки!

Но мне хотелось дотронуться до нее. Мои руки сами сжались в кулаки, и я с шумом втянул носом воздух.

Она остановилась, на ее лице появилось выражение любопытства, когда я начал медленно идти в ее сторону, пытаясь обуздать желание с каждым шагом.
- Эдвард? – выдохнула она ошеломленно.

Подойдя ближе, я положил руки ей на бедра и сильно их сжал, пытаясь унять свое безумие. Не помогало. Почувствовав под своими ладонями ее гладкую кожу, я не выдержал и впился своими губами в ее. Она застонала от удивления, ее руки сначала замерли, а потом обвились вокруг моей шеи. Я начал отводить ее назад, уводя с дорожки, и понял, что собираюсь сделать только тогда, когда ее спина коснулась дерева.

Часть меня кричала, что ей холодно, но вторая велела ей заткнуться, потому что Белла сняла с меня футболку и теперь царапала ноготками спину. И я, черт подери, знал, что ей нравится, когда я отношусь к ней не как к хрустальной вазе. Ледяной ветер будто врезался в мою спину, и Белла толкнула меня, заставляя сесть на холодную землю. Наверное, я должен отморозить себе задницу, но когда она опустилась ко мне на колени, все мое тело охватил огонь.

Ее губы вернулись к моим, и я пытался вдохнуть побольше воздуха между поцелуями – после бега дыхание все еще было прерывистым. Грудью я чувствовал мягкость ее хлопкового топа, под ее разгоряченной кожей чувствовался бешеный ритм сердца. Бодрящий воздух, адреналин от пробежки, близость девушки – все это делало меня еще живее.

Я сцепил руки за ее спиной, держа ее так близко, как только возможно, пока она невинно восседала на моих бедрах, настойчиво меня целуя. Мы оставались в таком положении добрых полчаса, пока она не задрожала и не отстранилась, по-идиотски улыбаясь. Она развязала на мне свою кофту, быстро ее надела и прижалась ко мне, чтобы согреться.

- Я хочу тебя… постоянно, - прошептал я и пробежался пальцами по ее волосам.
- И я тебя. – Она вновь задрожала и крепко обхватила меня руками, заставляя мои мускулы напрячься. Когда она отодвинулась, чтобы взглянуть мне в глаза, в ее взгляде царило любопытство. – Мне нравится, что у тебя нет волос на груди, - внезапно выдала она, закусывая губу в попытках скрыть улыбку.

Я нахмурился.
- У меня есть волосы на груди, - я взял ее руку и указал на нужное место. – Видишь?
Она захихикала.
- О, ты имеешь в виду эту волосинку? – игриво спросила она, изучив участок кожи, прежде чем попытаться ее вырвать.
Я сурово на нее посмотрел и убрал ее руку, чем вызвал громкий смех.
- Да, именно она. И если ты ее вырвешь, мне нечем будет похвастаться, пока я буду вновь ее отращивать.
Она притворно посерьезнела.
- Да, сэр, – прошептала она, прильнув ко мне в поцелуе.
Я ухмыльнулся.
- Мне нравится, когда ты называешь меня сэром. И твои губы вкуснее, когда ты целуешься, смеясь надо мной.
Она снова меня поцеловала.
- Я бы ответила тебе тем же, но мне слишком нравится тебя подкалывать.
- Знаю, - сказал я прямо ей в губы, дразня ее своим языком. Она выдохнула и прижалась своими губами к моим, заставляя меня представить, насколько ненормально было бы наконец заняться сексом на беговой дорожке при десятиградусной температуре. Видишь, надо все-таки планировать момент, а не просто ждать, когда это случится.

И в качестве подтверждения сильный порыв ветра вырвался из-за деревьев, заставляя нас обоих содрогнуться.
- Пойдем? – не раздумывая, спросил я.
Она кивнула и поднялась.
- Да, давай вернемся в машину.

Я широко улыбнулся и вскочил на ноги, стараясь бежать на несколько шагов позади. Вид ее попки, бегущей впереди, согревал меня изнутри; это непередаваемое, искреннее чувство того, что я не желал больше никогда бегать в одиночку. Моя тяга к ней усиливалась с каждой секундой, и я готов был проводить эту каждую секунду с ней, если бы только был уверен, что моя тяга так и будет расти. И пока она будет бежать впереди меня, пока ее мысли будут крутиться вокруг моей особы, я буду принадлежать ей.

•-•-•
Белла.
•-•-•

После того, как Эдвард ушел, мне потребовалось два часа, чтобы принять душ и собраться. В полвторого я сидела на диване, делая вид, что смотрю телевизор, просто коротая время. Наконец, я больше не выдержала, вылетела из квартиры и уехала.

Должна признаться, я очень волновалась перед встречей с Розали. Сестра твоего парня – не просто кто-то, нельзя пренебречь первым впечатлением, а я была одаренным мастером в его порче. Когда-то я поблагодарила отца Гарретта, своего парня на тот момент, за впечатляющий член его сына. Серьезно, эти слова первыми вылетели из моих уст, не успев сначала запечатлеться в голове. Привет, словесный понос.

«Гинкго» именовалась кофейня в стиле хиппи на окраине города. В ней продавали мороженое, сувениры, саркастичные поздравительные открытки, и несколько вечеров в неделю там звучала живая музыка. Мы с Элис несколько раз тут заседали, когда не надо было за нее платить. В помещении пахло кофе с какими-то нотками конопли, но это, видимо, чтобы поддержать дух. Ямайские напевы встретили меня, едва я переступила порог и огляделась. За одним столиком обедали какие-то парни, в небольшой кабинке сидела женщина с ребенком, и какая-то девушка с ногами забралась в мягкое кресло у древнего пианино.

Но где же Эдвард и Розали? Я села за столик, заказала самый большой кофе, который только был, и, достав телефон, написала Эдварду:

«Опаздываем?»

Через несколько минут он ответил:

«Десять минут, прости. Розали должна быть там».

Я снова огляделась, но новых лиц не было. Мои глаза остановились на сутулой девушке в кресле как раз, когда она подняла глаза. Она робко улыбнулась, накручивая на палец прядь волос.
- Ты Розали? – спросила я достаточно громко, чтобы она меня услышала.
Она кивнула, но встать не попыталась.
- А ты Белла?
- Ага. Не хочешь пересесть ко мне? – что может связывать Эдварда и эту застенчивую девушку? Я похлопала по соседнему сиденью, и она, нехотя поднявшись, взяла свою сумку, поправила очки и подошла ко мне.
- Приятно познакомиться, - пробормотала она и села напротив меня, вместо стула, на который я указывала. Сцепив руки, она начала их изучать, а затем стала смотреть по сторонам, явно избегая пересечения наших взглядов.

Я воспользовалась ее застенчивостью, чтобы разглядеть ее получше. Она была очень и очень хорошенькой, но не такой «укладывайтесь-за-мной-штабелями»великолепной, как я себе изначально представляла. Если бы она распустила волосы, они, пожалуй, доходили бы ей до талии, но сейчас они были заколоты в тугой пучок, два карандаша его крепко держали. Из прически была выпущена только одна прядь, которую она и накручивала на палец. Очки казались слишком большими, но, будь они на другой девушке, то точно бы ее испортили. Под одним из ее голубых глаз оказалось серое пятно – могу поспорить, она об этом не знала – будто от грифеля карандаша.

Розали была одной из самых интересных людей, которых я встречала.

Да, неплохо было бы одной из нас заговорить.
- Эээ… Эдвард сказал, что чуть-чуть опоздает.
Она чуть заметно улыбнулась. Хоть какой-то признак живости.
- Конечно. Если у него запланирована встреча, которая не входит в список его обычных вещей, он обязательно на нее опоздает.
- Правда? – я сделала глоток кофе, улыбаясь стаканчику.
Наши глаза встретились, даже через очки ее глаза казались очень голубыми, почти синими.
- Думаю, он с тобой расслабляется. Никогда не видела его, уделяющим так много времени тому, что не входит в его рутину.

Ну и девушка. Этот цвет меня пленил… и немного позабавил.

- Я только рада вырвать его из обычной среды, если он не против, - честно ответила я. Вынуждена признать, что я почувствовала какую-то власть и гордость от того, что могу немного встряхнуть такого четко распланированного человека, как Эдвард.
- Значит, Роуз… можно тебя называть Роуз?
- Как угодно, только не Роузи, - сразу ответила она.
Я усмехнулась.
- Понято. Роуз, Эдвард говорил, что ты работаешь няней. Сколько детей у тебя под присмотром?
Мягкая улыбка тронула ее губы, она стала похожа на мать, которую спрашивают о ее детях.
- Двое. Я живу в семье одного профессора с нашего факультета и присматриваю да его детьми, Евой и Логан. Одной шесть, другой четыре, и это самые милые дети в мире.
- И ты работаешь в ресторане, где мы тогда были с Эдвардом, да? «Чайно Латино»?
Она скорчила гримасу и почти засмеялась.
- Да, к сожалению. Мне нужны дополнительные деньги, и у меня есть там связи, поэтому несколько месяцев назад я стала работать там поваром.
Это меня удивило.
- Ты готовишь? Думала, ты официанткой работаешь или что-то в этом роде, - я попыталась представить сочетание таких больших очков и белого колпака, но вскоре отказалась от этой затеи, чтобы просто не засмеяться.
В одно мгновение лицо Розали из бледного превратилось в мертвенно-бледное, ее взгляд опять уперся в стол.
- Нет. Я вроде очень застенчива для работы в сфере обслуживания. Я даже не разговариваю с другими поварами без лишней надобности. Конечно, большинство из них говорит только по-испански, так что это все упрощает.

Новая минута неловкого молчания повисла над нами. Эдвард, ты же должен быть здесь и помешать нашему ржавому общению. Если я ляпну что-нибудь лишнее – пеняй на себя.

К моему удивлению, она первой затронула следующую тему.
- Эдвард говорил, что ты специализируешься на творческом письме?
Я кивнула, втайне надеясь, что мы не будем говорить на эту тему, но, с другой стороны, понимая, что у нас немного других вариантов, согласилась.
- Да. Моя мама всегда говорила, что, когда я была маленькой, мои работы были особенными, и она хотела, чтобы я получила образование, потому что у нее его не было. Когда пришло время выбирать специальность, я выбрала именно эту. Мне нравится писать, но учеба показала мне это не с самой веселой стороны. Вместо вдохновенной работы ты начинаешь превращать это в рутину, поэтому я окончила университет только потому, чтобы не расстраивать маму.

Ты еще разоткровенничайся на первом знакомстве.

Розали открыла рот, словно собиралась что-то сказать, но ее остановил голос Эдварда, врезавшийся в повисшую тишину.
- Эй, леди, я опоздал, простите. – Извинился он, отодвигая стул рядом со мной. Он убрал прядь волос с моего лица и поцеловал меня в щеку. – Вы хоть немножко поболтали? – он перевел взгляд на Розали.
Она кивнула.
- Правда? – скептически спросил он.

Она улыбнулась.
- Да, Эдвард. Я рассказала ей о младшей школе, когда ты пытался убедить нас в том, что у мамы начался климакс, вызывая у нее перепады настроения, хотя это все было враньем.

Рука Эдварда застыла на моем плече, он даже клацнул зубами от неожиданности. Я ехидно улыбнулась.

По-моему, мы с ней точно поладим.