Я помогла Эдварду вычистить печь, и нам как-то удалось спасти обед. К счастью, паста не стала частью свехвскипяченного беспорядка, поскольку Эдвард не успел добавить пасту.

Я допила свой стакан вина, и Эдвард налил мне еще. Нам, вероятно, понадобиться больше одной бутылки, чтобы пережить эту ночь.

Его отец серьезно испортил его. Если я когда-либо его встречу, то, скорее всего, кастрирую. Эдвард отрицает, что отец подвергал его мать сексуальному насилию, но я была уверена, что было именно так. Я так же задавалась вопросом, подвергал ли он непосредственно Эдварда нечто подобному, он не был готов к этому. Ни один молодой человек не захочет признать, что отец его изнасиловал, но это не означает, что этого не было.

Ему необходимо встретиться с терапевтом. Не думаю, что было подходящее место, чтобы давать подобные рекомендации, но я определенно посоветую это в будущем. Отец явно нагонял на него ужас, но ему необходимо избавиться от этого страха. Или же он будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Не было никакой вероятности, что он сможет преодолеть его без помощи.

Какое-то время мы обсуждали более отстраненные темы – наши предстоящие задания, наших друзей, - но напряжение витало в воздухе. Мы ели почти в тишине, зная, что трапеза послужит временной передышкой.

После того, как посуда была помещена в посудомоечную машину, а вторая бутылка вина откупорена, мы вдвоем сидели на диване в гостиной. Этот диван хранил так много воспоминаний. Я очень любила этот дом, в голове пронеслась мысль, что когда-нибудь Эдвард унаследует его.

- Готов ко второму раунду?

- Нет, - ответил он. – Но полагаю, что у меня нет выбора.

- Всегда есть выбор, Эдвард. Если сейчас это слишком для тебя, то я подожду.

- Нет, я хочу открыто заявить об этом, - сказал он уверенно. Он поставил бокал с вином и потянул и притянул к себе. Не знаю, пытался ли он утешить меня или сделал это лишь для своего удобства, но мне действительно было все равно.

- Белла, я знал тогда, как и сейчас, что что-то не так с отцовскими планами, но он имеет огромное влияние на мою жизнь. Он платит за мое обучение, за жилье, за все. Он так же имеет огромное влияние на мою мать, о которой я крайне забочусь. В моей семье, Белла, лучше не будоражить воду. Можешь понять это?

- Конечно, Эдвард, но делать это и открыто врать твоему отцу, не совсем одно и то же.

- Знаю, я люблю его не больше твоего, но я не могу рассказать ему о тебе. Просто не могу. Может быть, позже, если мы, в конечном счете, останемся вместе, но не сейчас. Единственное, что я могу сейчас делать, чтобы разобраться со всем сейчас, - врать ему. Это наиболее безопасно для всех.

- Что происходит, когда ты уезжаешь домой на лето, Эдвард? Остаешься ли дома? Будет ли он ожидать, что ты приведешь девушек домой?

- Не знаю, что буду делать летом. Я планировал поехать домой, но сейчас я бы предпочел остаться здесь. Приедешь в Вашингтон?

- Ну, может быть, я смогу придумать причину приехать на западное побережье, чтобы мы смогла быть вместе.

Я ненадолго размышляла над этим. Я хотела провести это лето с Эдвардом, но это заставило меня задуматься, не слишком ли мы торопимся. Наши отношения новы и хотя я была совершенно убеждена, что люблю его, не была уверена, что нам стоит спешить.

- Не думаю, что мы готовы к этому. Я имею в виду, что хотел бы, чтобы ты была рядом этим летом ко мне на лето, но это означает, что тебе, вероятно, придется встретиться с моим отцом, и я не знаю, что ты бы там делала. Форкс действительно скучен…

- Давай пока не будем беспокоиться об этом. Я рассмотрю несколько вариантов, и вы посмотрим, что из этого выйдет. Даже если у меня не получится уехать из Вашингтона, отец не будет думать, что я приведу домой женщин. Он подумает, что я сниму комнату в отеле или что-то в этом роде. Это своего рода негласное правило, не приводить в дом женщин, если вы планируете провести с ними лишь ночь.

- Хорошо.

- Не волнуйся, Белла, я обещал, что не буду тебе изменять, и я имел в виду именно это. Я хочу быть только с тобой.

- Хорошо, - я старалась заставить свой голос звучать уверенно. Это не значило, что я не доверяю ему. Я просто не доверяла его отцу, с ним подобные ситуации неизбежны.

Он наклонил к себе мое лицо и нежно поцеловал в губы. – Спасибо за доверие, Белла.

Я лишь кивнула, я не была уверена, что смогу управлять голосом, если заговорю.

- Я знаю, что прошу от тебя многого, - продолжил он, - но мне просто необходимо время. Моя жизнь сложна, в некоторой степени, я даже не могу многое тебе объяснить, но я, правда, ценю твое терпение ко мне.

- Я буду рядом, пока ты нуждаешься во мне.

- Так ты хочешь остаться со мной? Несмотря на то, что я только что тебе сказал? Ты хочешь быть моей подчиненной (прим. пер.: «submissive» - подчиняющийся партнер в DS отношениях, предпочтение роли раба) и девушкой?

- пока ты имеешь меня, ты в любом случае будешь хотеть меня. Ты хороший человек, Эдвард, и ты становишься невероятный доминантом.

- Так ты примешь мой ошейник? Если я дам тебе один?

- Без промедления, - я задумывалась над этим. Это был второй раз, когда он упоминал об этом. Прежде у меня не было опыта использования ошейника, и мне было любопытно, что выберет Эдвард. Это не казалось мне вероятным, что он будет весь в коже и в обычной ошейнике, но он хотел, в некотором роде, отметить меня, показать всему миру, что я принадлежу ему. Я поддерживала эту идею. Я уже подчинилась ему, но будет правильным сделать это официально.

Его руки блуждали по внутренней части моих бедер. Он нежно касался меня, медленно, но с растущим давлением. Казалось, наш разговор на эту ночь закончен.

- Ты хочешь снова быть сверху?

- Нет, Белла, я хочу попробовать кое-что, - в его голосе сквозила нервозность, которую я не услышала раньше. Это было абсолютно не похоже на самоуверенного дома, с которым я была несколько часов назад. Это был голос неуверенного ребенка, просящего утешения.

- Что такое?

- Будешь ли ты, я имею в виду, не как подчиненная… Я никогда…

Он казался таким уязвимым в тот момент, но по тону его голоса и настойчивости в его руках я знала, чего он хотел. Он хотел заняться со мной любовью, не как мой дом, не как бабник, которым он некогда был, но как мой любовник.

Мы двигались как неизведанные возбужденные волны, но я поняла, чего он хотел, я хотела того же. Я заставила его замолчать поцелуем, показывая, что поняла. Мы занимались любовью на том же диване, на котором начали наши ДС-отношения. Он стянул свои штаны, и я оседлала его, одетая в его же рубашку. Руками он сдвинул накрахмаленный материал поверх моих бедер, когда помогал мне прийти в устойчивое положение. Это была странная передача власти, я одета, в то время как он гол, но на мне лишь его рубашка. Это был некий символ многогранных отношений, к которым мы стремились. Это походило на ступенчатое представление вещей, невысказанных между нами.

Через некоторое время он положил меня на спину на подушки и нежно толкался в меня бедрами. Это было медленно и приятно, но, тем не менее, вело к цели. Мы шептали друг другу слова любви и обожания, когда наши тела соединялись. Мы делили долгие глубокие поцелуи и выдыхали во рты и шеи друг друга.

Это было как будто моя душа изменялась в эти всепоглощающие моменты. Наши тела говорили как никогда прежде. Он забрался в мое сердце, пока он наслаждался телом, и когда я кончила, я призналась, как сильно люблю его.

Когда мы закончили, мы оба знали, что ничто не будет между нами как прежде.

Перевод: floran
Редактура: Stasya-Nastya