Мысли многих в комнате вернулись к тому, что же Аро собирается сделать дальше; мы отказались присоединяться к его элитной группе, поэтому единственной альтернативой в их мыслях было уничтожение, так как они считали нас угрозой. Дикий разум Феликса был сосредоточен на обладании Беллой, в качестве его кровавого приза, после того, как избавиться от меня. Джейн и Кай думали о нашем полном истреблении, и Джейн сделала бы это болезненно, в то время как мысли других были наполнены равнодушием к решению, пока это не затрагивало их предстоящую трапезу, а разум Маркуса сохранял тишину.
Я крайне мало доверял Аро: он понимал, что никто из нас не примет его предложение, но затем закрались подозрения, что он скрывал иные мотивы для встречи с нами здесь. Это была та же самая комната, в которую меня привели, когда я вчера озвучил свою просьбу. «Вчера», – от этой мысли я едва не рассмеялся; вчера вдруг стало таким далеким и давним. Так много произошло в короткий промежуток времени, с тех пор как я покинул эту залу с мыслью о моем полном уничтожении; теперь же это было последним, о чем я мечтал. Мои желания круто поменялись со вчерашнего дня; все мои мысли теперь были сосредоточены на выживании Беллы и успешном выведении ее не только из этого отвратительного помещения, но так же и из этого проклятого города. Мгновенно я понял, что мы были в этом месте по одной причине, по которой Вольтури могли нас осудить. Я должен был понять это, как только мы сюда вошли, но был сосредоточен на других заботах, и множество голосов меня немного отвлекли. Мой гнев – это казалось самым мягким словом по отношению к тому, что закипало во мне – вспыхнул, и я выплюнул:
— Кто не с нами, тот умрет, верно? Я догадался сразу, как только нас провели в этот зал. Вот и доверяй теперь вашим законам!
— Неужели он действительно верит в это? — в изумлении спросил Аро, что заставило меня задаться вопросом, а не составил ли я неправильное мнение о нем. Потом он добавил: — Конечно же, нет. Мы все собрались здесь, Эдвард, в ожидании возвращения Хайди. Не из-за вас. — Упоминание Хайди принесло с собой новые мысли и образы у всех в этой комнате.
Я сконцентрировался только на мыслях Аро. Пока исследовал их, я не обнаружил ничего о смерти или нашем уничтожении в его голове, хотя он был поражен тем фактом, что я сдерживал свой волчий голод по отношению к Белле. Я не мог поступить так же со своим гневом, так как невербальные возмущения Кая были слишком громкими и ясными. «НЕТ! НЕТ! НЕТ!»
— Аро, помни о законе. — Он был готов приговорить нас к смерти в мыслях и на словах. Для него закон являлся первейшим по важности, и он хотел высказать свое мнение. Его мысленные оправдания были настолько очевидны: «Он раскрыл наше существование человеку, юной женщине. Они должны заплатить за нарушение самого важного правила».
По правде говоря, никто из нас не нарушал закона. Я не вышел на солнечный свет, чтобы раскрыть свое отличие от людей, Элис держалась в тени, так что никто ее не заметил, а Белла не раскрыла никому нашу тайну, как она и обещала это около года назад, когда впервые узнала правду о нас.
Чтобы заставить его сказать о причинах такого своего заявления, я спросил:
— Как это?
Если в его обвинении есть хоть доля правды, то мы имеем право защитить себя. Он указал пальцем в сторону Беллы, обвиняя:
— Она слишком много знает. Ты выдал наши тайны.
Я мог бы с легкостью рассказать ему, что Белла не узнала этой правды от меня, но в мыслях он считал себя правым и что должно быть вынесено наказание. Интересно, что бы он ощутил, если бы я рассказал ему, что нашу тайну случайно раскрыл подросток из племен американских индейцев своими легендами о вампирах и оборотнях.
Несмотря на то, что я никому не раскрыл нашей тайне, мне по-прежнему хотелось кричать в защиту Беллы: «Она бы никогда не сдала нас; у нее слишком большое сердце, но что монстры знают о сердце. Ее заботливая и бескорыстная душа никогда не навредит окружающим, но вы ничего не знаете о красоте человеческой души. Для вас люди ничто иное как товар, используемый лишь для того, что утолить ваши потребности и голод. Вы отказываетесь понимать, что люди – это не одноразовый товар. У них есть своя жизнь, они заслужили шанс прожить ее, вместо того чтобы внезапно умереть, удовлетворяя ваш хищный голод». Конечно же, я знал, что они проигнорируют все мои слова о Белле, и обидятся на сказанное в их адрес.
И с чего они когда-то озаботились чувствами и правами других? Потом я вспомнил Джианну, их администратора. «Что ж, — подумал я, — двое могут играть в эту игру», и поэтому я восстал против их удобно-выстроенной ситуации:
— В вашем спектакле тоже задействованы несколько людей, — напомнил я ему.
— Да, — губы Кая изогнулись в усмешке. – Но когда они станут бесполезны, то послужат для поддержки жизненных сил. В ее отношении у тебя таких планов нет. Если она выдаст наш секрет, ты готов уничтожить ее? Я думаю, что нет.
Мысленно он добавил: «Он даже не может изменить ее. Любовь! Что за слепая, глупая эмоция».
По обоим пунктам я оказался прав: он ничего не поймет о красоте, и он считал людей одноразовым товаром, который утолял его хладнокровную жажду. Я начал задаваться вопросом, отсутствовало ли в Кае понимание и любая другая форма сострадания из-за его долгого существования в качестве вампира, или из-за его продолжительного употребления человеческой крови, что привело к разложению и окончательной потере всех присущих человеку эмоций, или же он всегда был таким бесчувственным, даже будучи человеком.
— Я бы никогда... — Белла храбро попыталась защитить себя, но он холодно перебил ее, продолжая свою жестокую речь, словно она не сказала и слова.
— Одной из нас ты ее делать тоже не собираешься. Следовательно, она слабое звено. Пусть это и правда, в этом случае, только ее жизнь является расплатой. Ты можешь уйти, если хочешь, — добавил он хладнокровно и так, словно вынужден уволить мелкую сошку. «А если он останется, тогда Феликс и Деметрий закончат задание, в которое были вовлечены вчера ночью».
У Кая, похоже, был самый дьявольский разум в комнате, и он был сосредоточен только на одном – на смерти Беллы, и если получится устроить, то и моей. Он даже не подумал о смерти Элис, ему была нужна моя смерть и смерть Беллы, по каким-то причинам, мы были теми двумя, кого он презирал больше всего.
Я стиснул зубы и с полной решимостью пообещал себе, что не позволю ему или еще кому-либо здесь навредить Белле без впечатляющего боя. Я уже один раз потерял ее из-за своей глупости, но не позволю этому случиться снова, если смогу избежать этого.
— Так я и думал, — усмехнулся Кай, когда я не ответил. «Пора заканчивать с этим. Я не позволю нарушать закон без всякого наказания за это».
Мне пришлось призвать всю свою сдержанность, чтобы не наброситься на него, а потом я заметил взгляд Феликса и почти растерял самообладание. Он так злобно смотрел на Беллу, его разум кричал о намерениях: «Она моя. Для меня будет в радость забрать ее прямо на его глазах, и он ничего не сможет сделать, кроме как просто смотреть; Джейн с радостью его удержит». Мне безумно хотелось во весь голос заявить всем, что Белла моя, и я никому не позволю ее заполучить.
Только надежда в лице Аро помогала мне контролировать мою ярость и останавливала от угрозы поставить благополучие Беллы под еще большую опасность.
— Разве что… Разве что ты собираешься подарить ей бессмертие?
У него не было желания терять такое прибавление к своей гвардии. «Она будет уникальным и интересным дополнением к нашей группе. В ней есть нечто большее, чем я вижу», — возможности проносились в его голове, некоторые были возмутительными, другие – пугающими.
Мне нужно было остановить его мысли прежде, чем я сделаю что-нибудь, о чем пожалею. И так уже о многом жалею, с меня хватит прошлых поступков, поэтому и спросил:
— А что, если я сделаю это?
В этот момент, думаю, я был готов пообещать все что угодно, лишь бы благополучно и в сохранности вытащить Беллу из этой адской ситуации, как и из размышлений Аро о “а что если”.
— Тогда вы сможете свободно вернуться домой и передать от меня привет моему другу Карлайлу, — любезно предложил Аро, но потом сделал паузу, когда его мысли устремились ко мне. «Слушай меня внимательно». — Но, боюсь, тебе придется быть искренним в своих намерениях.
Я в серьез воспринял его угрозу, но, по крайней мере, он предложил мне способ спасти Беллу; мне только надо спросить смогу ли я честно сказать, что пожертвую ее жизнью ради безопасности и иметь это в виду. Я нежно любил ее, но украсть нечто столь драгоценное у нее, а вдруг она больше не захочет быть со мной, или с моей семьей. Искренне верил, что смогу произнести эти слова ради ее спасения, но буду ли искренен? Вдруг я осознал, что Кай собирался возразить на предложение Аро, но, прежде чем он успел, Аро поднял руку. Я посмотрел на Беллу; ее обращение ранило бы меня сильнее, чем возможно описать. Я всматривался в ее большие умоляющие глаза и понимал, что должен солгать, дабы спасти ее, но мысль об уничтожении такой прекрасной жизни плескающейся в глубоких шоколадных глазах убивала меня сильнее, чем я мог представить.
Очень мягко, но вся переполненная эмоциями, она прошептала:
— Ну, давай. Прошу.
Вновь она ожидала от меня спасения, рассчитывала на меня, что обеспечу так необходимую ей защиту, и я искренне хотел сделать так, как она просила, но где-то в глубине души понимал, что никогда не смогу совершить такой ужасный поступок. Если бы я так сказал, Аро сразу же захотел прочитать мои мысли, и тогда все будет потеряно, потому что он увидел бы правду. Не было никакого способа убедить его в моей лжи, потому что он бы прочитал все в моих мыслях. Снова я почувствовал себя предателем по отношению к Белле, оставаясь молчаливым, и увидел глубокую боль в ее карих глазах, когда мое молчание затянулось. Мне хотелось произнести слова, но не мог открыть рот и выдать ту ложь, что должен был.
Потребовалось несколько секунд борьбы с самим собой, чтобы принять правильное решение, но прежде, чем я успел найти его, я обратил внимание на проблески постоянно меняющихся видений Элис. Не было никакой возможности понять, что Элис видела, многие решения слишком быстро принимались, а затем менялись, так что не было никакого способа предугадать окончательный исход. Мягко говоря, круговорот видений кружил голову. От постоянно меняющихся решений даже Элис замутило.
Именно тогда я обрадовался, что Белла не могла читать мои мысли, но безмерно огорчился, что и ее мысли были недоступны для меня. Мне нужна была Белла, чтобы найти ответы на многие вопросы, которые переполняли мой разум, но сейчас было не совсем подходящее время, чтобы задавать их. К тому же, Аро задал самый проблематичный вопрос, какой только мог задать мне, и Белла умоляла меня искренне ответить «да», действительно ли она ожидала, что я вложу в эти слова вечность или просто произнесу их ради ее спасения отсюда.
Все свои вопросы к Белле я отправил на задворки сознания, фокусируясь на самом главном, что стоял передо мной. Мог ли я правдиво сказать Аро, что собираюсь изменить Беллу, тем самым крадя жизнь самого важного человека для меня?
Прежде чем я смог взять на себя все обязательства, я увидел, как Элис шагнула в сторону Аро и, ни разу не посмотрев на меня, продолжила к нему приближаться, протягивая свою руку. Я был шокирован, как только услышал ее мысли.
«Эдвард, ничего не говори и держи себя в руках; неважно, что ты увидишь, не реагируй на это, или мы никогда не вытащим отсюда Беллу живой. Я сделаю необходимое, покажу Аро то, что он хочет увидеть, но ты должен молчать, несмотря на увиденное или услышанное. Надеюсь, что он мне поверит».
Мысли Элис прозвучали четко и ясно, и мне нужно быть внимательнее к ее предупреждению. Я знал, что Аро хочет увидеть, но это определенно было единственное, что не собирался допускать с моей драгоценной Беллой.
Аро, в свою очередь, шагнул к ней навстречу с выражением предвкушения на лице. Он был более чем счастлив, вытащить мысли Элис и воспоминания из ее памяти. Я не был рад ее действию; по-моему, Аро не нужно было знать о нашей семье больше, чем он уже узнал, но Элис планировала открыть свой разум для него.
Я наблюдал, как сестра старалась очистить голову ото всего, чем не желала делиться, но она не понимала, что Аро умел докапываться до твоих мыслей и вытаскивать все скрытые воспоминания, даже если ты их похоронил глубоко внутри себя. Они оба стояли неподвижно, когда Аро взял Элис за руку, потом он закрыл глаза, упиваясь ее мыслями и воспоминаниями. Я наблюдал, как Аро увидел первую встречу Элис и Джаспера, ее первые видения приезда Беллы в Форкс и несчастный случай, который чуть не убил Беллу. Я внутренне съежился, ведь тогда оказался всего в нескольких секундах от потери Беллы навсегда. Элис перешла к их первой встрече, когда Белла приехала к нам домой и познакомилась с моей семьей. Воспоминание вызвало легкую улыбку, ведь она больше опасалась за то, что не понравится моей семье, а не семейства вампиров. Дальше следовало воспоминание об их безумном полете в Финикс, в попытке защититься от Джеймса, а потом я увидел израненное тело Беллы, истекающее кровью. Прежде чем я успел отреагировать, она показала картинку, где я высасываю яд из раны Беллы, а потом она лежит в больнице, с подключенными к ней приборами. После она сосредоточилась на своем превращении Беллы – самое прекрасное воспоминание, для меня – к танцам, роковой вечеринке в честь дня рождения Беллы, ее собственной боли из-за ухода от Беллы, на видении, как Белла прыгает с обрыва, и, наконец, ее удивление, когда Белла переступила через порог.
В этот момент видение чуть сместилось: Элис стоит рядом с Беллой, со словами «это все для вас двоих, чтобы вы могли быть вместе навсегда», она подтягивается вверх и кусает Беллу в шею. И оно оборвалось. Мне хотелось заорать, когда я увидел, как погружаются ее зубы в тонкую белую шею Беллы, и, если бы мог, то я заплакал, видя, как тонкая струйка крови бежит вниз по шее. Смотря это, я размышлял, понял ли Аро, что я увидел то же, что и он. Так же я задавался вопросом, серьезно ли Элис настроена обратить Беллу или это сиюминутное решение ради выживания. Можно было бы с легкостью зарычать на видение Элис, но это была ее отчаянная попытка спасти Беллу, и я не мог себе позволить рисковать этим шансом.
Я понимал, что самой важной вещью, с которой мы столкнулись, было безопасное возвращение Беллы домой. Я бы не стал – не смог позволить никому принести Белле вред, и уж тем более никоим образом не мог потерять ее снова. Это было душераздирающе в первый раз; я бы просто не выжил во второй. Если бы я потерял ее из-за собственной глупости, то перестал существовать, а мое мертвое сердце разбилось. Не будет необходимости повторного визита к Вольтури, потому что я в буквальном смысле уничтожу себя.
Я обещал Белле безопасность, но не сдержал слово. Я чувствовал, как ее хрупкое тело трясется, пока обнимал ее. Холод отчасти сыграл свою роль в реакции ее тела. Как только я понял, что она не мертва, то заметил, что одежда ее была мокрой, а спуск в подземелье да плюс мое холодное тело только сделали еще хуже, но я подозревал, что отчасти ее трясло от страха. Я решил, как только мы покинем эту комнату, я сделаю все, чтобы согреть ее, но страх я мог только заглушить для нее. Если это означало держать ее нежно в своих объятьях, ласкать ее лицо и руки, целовать ее нежно и любяще, тогда я был готов с радостью исполнять свой долг, чтобы прогнать все ее страхи прочь.
Как только Аро отошел от Элис с улыбкой на губах, он издал громкий смешок. Я воспринял это как многообещающий знак, поэтому и попытался прочитать его мысли. Он был чрезвычайно доволен видениями Элис, из чего я мог сказать, он верил, что она показала ему абсолютную правду. Я не стал напоминать ему о том, что видения Элис могут частично меняться и зачастую меняются. Этот факт не был выгоден в нашем положении.
Его глаза блестели от волнения, когда он воскликнул:
— Это было восхитительно!
— Я рада, что вам понравилось, — в голосе Элис не слышалось ни капли восторга, которым был пропитан его тон.
— Видеть то, что ты можешь видеть – особенно будущее!
Его разум захлебывался от восторга и желания иметь такой дар, как у Элис, да и ее в своем окружении. «Потрясающе, просто потрясающе! Она будет великолепным дополнением к нашей гвардии и станет ярким дополнением к нашей семье».
Для его блага, она добавила: — Но так и будет, — и мысленно напомнила мне: «Оставайся спокойным. Позволь ему поверить в то, во что он хочет верить, и чтобы мы как можно скорее смогли убраться отсюда».
— Да, да, это вполне очевидно. Конечно же, нет никаких проблем.
Аро, может и считал, что проблема решена, но Кай, Джейн и Феликс не разделяли его оптимизма и радости. Джейн оставалась возмущенной от того, что у нее нет контроля над разумом Беллы, Феликс по-прежнему жаждал ее крови, правда, не из-за того, что она звала его, а из-за меня, когда я не позволил разорвать себя на куски, а Кай все равно хотел главенства закона.
Кай не мог больше сдерживать своих возражений:
— Аро!
— Дорогой Кай, не волнуйся, — спокойная улыбка появилась на его лице, как только мириады возможностей о будущих способностях Беллы посетили его мысли. — Подумай о перспективах! Они не присоединились к нам сегодня, но мы всегда можем надеяться на будущее. — В его уме оказалось так много альтернативных вариантов, которые могли возникнуть. — Представь себе, сколько радости принесет одна только Элис в наше семейство… — его улыбка стала больше. «Чтобы знать, что произойдет, даже если оно еще не случилось», — он потерялся в мыслях, но затем вернулся к настоящему. – Кроме того, мне так любопытно увидеть, какой окажется Белла! — Он продолжал, пока его разум развивал фантазии. «Какой потенциал, какие возможности. Она же может оказаться лучшим открытием, чем Джейн».
Вне зависимости от того, настолько велика или уникальная будет способность у Беллы в образе вампира, я не был рад. Еще хуже была мысль о том, что он планировал сделать ее частью его семейства, потому что я абсолютно не собирался подпускать его к ней.
«Единственное семейство, к которому я когда-нибудь позволю принадлежать ей, будет моим», — внутренне кричал я, а затем внезапно понял, что он меня все же заставил рассмотреть возможности ее изменения. Я мгновенно обуздал эти мысли, что на краткий миг доставили столько удовольствия, и силой напомнил себе, что я защищу ее от такого развития событий.
Аро, казалось, был убежден, что видение Элис было непогрешимо, я осторожно заметил:
— Значит, мы вольны теперь идти!
С небольшой улыбкой на лице, он ответил:
— Да, да, но, пожалуйста, навестите нас еще раз. Это было абсолютно захватывающим!
Его мысли все еще кружились вокруг веселья и удовольствия, полученного от этой встречи, и возможностей, которые принесет наш визит в будущем.
В напутственных словах Кая звучало больше угрозы, нежели приятных слов.
— И мы нанесем вам визит, чтобы быть уверенными, что вы следуете нашему уговору. Я бы на вашем месте не стал бы затягивать слишком долго. Мы не даем второго шанса, — я сразу понял, что говорил он серьезно, судя по тону и взгляду.
В ответ я просто кивнул, ничего не желая больше, чем покинуть это место как можно скорее. Чем дольше мы оставались, тем опаснее становилось наше положение из-за растущей жажды крови в комнате.
Феликс на это только низко застонал, а после Аро сообщил ему:
— Ах, Феликс, Хайди, придет совсем скоро. Терпение.
Мысли многих в помещении были сосредоточены на свежей крови, они размышляли о человеческой добыче поблизости, нацеленные на дикое кормление. Если я не буду осторожен, кто-то из них может наброситься на Беллу и насытиться ей. Так же я не мог позволить Белле увидеть момент их свирепости, что скоро начнется, и мне определенно не хотелось, чтобы она была в комнате, когда они начнут хладнокровно нападать на свою жертву. Как только это начнется, не будет никакой остановки, только наблюдение за беспощадной яростью кормления стаи пираний, словно это один из тех документальных фильмов природы, правда, жертвы были человеческими. Определенно, это самое лучшее время для нас, чтобы поскорее уйти.
— Хмм, в таком случае, пожалуй, нам лучше уйти, чем раньше, тем лучше.
Аро согласился с моими мыслями, бросая взгляд в сторону Беллы. Он тоже понял, что, как только Хайди придет, будет неразумно оставлять ее в этой комнате.
— Да, это хорошая идея. Несчастные случаи случаются. Пожалуйста, подождите внизу, пока не стемнеет, если вы не возражаете, конечно.
— Конечно же, — я оценил тот факт, что мы с Элис не произвели бы хорошего впечатления под ярким итальянским солнцем, и как бы ни беспокоился, что нужно уйти, мне все же не хотелось навлечь на себя недовольство Аро, раскрывая их секрет ничего неподозревающим жителям Вольтерры.
— И еще, — Аро дал быстрый знак Феликсу подойти к нему. Затем он потянулся, забрал плащ Феликса и кинул его в мою сторону. – Возьми это. Ты немного бросаешься в глаза.
Я принял его предложение, потому что понял, что все еще был без рубашки, с того момента как оставил свою на земле в переулке. Кроме того, это не только прикроет меня, пока не получу что-то другое из одежды, но так же послужит дополнительным средством, чтобы помочь согреться Белле, которая все еще слегка подрагивала.
— Тебе идет, — подчеркнул он свой комментарий глубоким вздохом. «Какие потери – все трое – каким дополнением они могли бы стать. Карлайл заслужил их преданность, и я надеюсь, что он ценит этот факт».
Его мысленный перебор потерь вызвал мой тихий смех, но комментарий о Карлайл оборвал его. Он был прав; мы были верны Карлайлу, но не по его определению. Мог ли он понять, что мы видели в нем нашего отца, а не хозяина, что мы были преданны ему, как семья?
Прежде чем мы полностью вышли из комнаты, я оглянулся и проявил признательность Аро за то, что он помог нам сбежать невредимыми, будучи вежливым. Странно, что в тот момент, когда мы едва избежали неминуемой гибели, я подумал о Эсми и этикете. Эсми оценила бы то, что я мог все еще оставаться немного вежливым, несмотря на неприятные и в некоторой степени антагонистские обстоятельства. Отдавая должное Эсми, я произнес:
— Спасибо тебе, Аро. Мы подождем внизу.
На прощанье Аро сказал:
— Прощайте, юные друзья, — и про себя добавил: «Мы встретимся снова».
Когда мы начали спускаться, я услышал человеческие голоса вдали и понял, что этих людей вела Хайди. Я заторопился:
— Пойдемте, — моей единственной мыслью было как можно скорее увести Беллу прочь отсюда, прежде чем она поймет, что происходит.
Когда мы проследовали за Деметрием через единственный выход из комнаты, я притянул Беллу поближе к себе. Я хотел полностью оградить ее от всего, что должно произойти, но судя по приближению голосов, мы опоздали с уходом.
Элис поняла это и тихо сказала:
— Не успели.
Голоса становились все ближе, и Белла не могла пропустить их. Нам пришлось пройти через группу ничего не подозревающих людей, которые шли по коридору в сторону зала, где Аро и остальные с нетерпением жадно ожидали их прихода. Они были типичными туристами, оглядываясь вокруг и рассматривая то, что их окружает, пока недоуменно следовали за гидом к своей неизбежной гибели. Как овцы на заклание, подумал я. В стремлении отгородить Беллу от того, что должно было произойти, я прижал ее как можно ближе к своей ледяной груди, пока мы стояли у стены, пропуская эту поистине обреченную группу. Как только появилась возможность, я быстро направил Беллу к двери, ведущей из коридора. Пока Деметрий и Хайди здоровались, я сконцентрировался на том, чтобы как можно скорее увести Беллу так далеко, насколько это возможно, прежде чем она догадалась бы – или, того хуже, услышала – что произойдет дальше, но попытка с треском провалилась, потому что раньше, чем мы смогли спокойно пройти через дверь, я услышал перепуганные крики и учуял восхитительный аромат людской крови, когда началось застолье.