Глава 5. Компромисс. Часть 2

- Ну, думаю, вначале я хотела бы поговорить с тобой об этом смехотворном брачном условии. – Ах, о браке. Об этом непристойном, страшном, устаревшем институте. Успокоенный подтверждением Элис, что Белла рано или поздно выйдет за меня замуж, я приготовился слушать ее. Тут же почувствовал облегчение. Если она хотела поговорить о браке, то я был готов вести беседы. Но… во мне все еще ютилось подозрение, что она переведет разговор на тему обращения. Я не уступил бы ей в этом ни в коем случае, поэтому решил позволить продолжать.

- Смехотворно оно только для тебя, - пояснил я, разглядывая выражение ее лица, которое ни о чем не говорило. – И что о нем?

- Я тут размышляла… - начала она через секунду. – Это все еще можно изменить? – ее брови приподнялись, выражая крайнюю надежду.

Я так и знал. Не смог удержаться от того, чтобы неодобрительно нахмуриться. Конечно, она хотела, чтобы я обратил ее. И не было никаких шансов, что я соглашусь на ее уговоры. И все же мне не хотелось разрушать наше хорошее настроение. Поэтому я старался говорить как можно тактичнее.

- Давным-давно мной была сделана самая большая уступка – я согласился забрать твою жизнь вопреки собственным убеждениям. И это следует считать как сразу несколько компромиссов в твою пользу.

- Правильно, - согласилась она, кивнув. – С этой частью решено. Мы не обсуждаем сейчас мое… обращение. Я хочу добиться некоторых других уступок.

Хм. Что опять пришло ей в голову? Я не мог отказаться от того, чтобы подозрительно посмотреть на нее. – Про какие конкретно уступки ты говоришь?

Мгновение она колебалась, затем выдохнула и сказала:

- Давай сначала выясним твои условия.

- Ты знаешь, чего я хочу, - уверенно ответил я.

- Супружество, - в ее устах это слово звучало как издевательство. Произнося его, она слегка наклонила маленькую головку. Выглядело это довольно очаровательно. С каждой секундой становилось все увлекательнее, тем более Белла понятия не имела, что я твердо решил в самом скором времени сделать официальное предложение. На самом деле сразу, как только закончится это испытание.

- Да, - улыбнулся я, чувствуя, как ликование возвращает мою привычную сдержанность. – Для начала…

- Есть что-то еще? – возмутилась она, и выглядела при этом весьма потрясенной. Вдруг я почувствовал себя виноватым. Я собирался сделать большинство из этого… - Ну. Если ты станешь моей женой, тогда – все, что принадлежит мне, станет твоим… например, деньги на обучение. Поэтому не будет проблем с Дартмутом.

Она нахмурилась и съежилась.

- Что-нибудь еще? Пока у тебя не прошел приступ абсурдных желаний?

- Да. Пришло время зачитывать мой список. Я бы не возражал против времени.

Биение ее сердца ускорилось, и она покачала головой.

- Нет. Никакого времени. Если таково твое условие, то сделка разрывается прямо сейчас.

- Всего год или два? – жалобно попросил я. Она прищурилась.

- Переходи к следующему.

Ха! Как она отреагирует, если я зачту весь свой список? Я сжал губы. Была заметно, что Белла раздражалась. Ничего хорошего не выйдет, если я буду тревожить ее чувствительную натуру. Казалось, что она хмурилась от того, что разговор пошел совсем не так, как она планировала. Хотя я до сих пор не понимал, чего же она хотела добиться.

- Это все. Если, конечно, ты не хочешь поговорить об автомобилях… - затих я, но усмехнулся, когда она напряглась еще сильнее.

Образ ее, сидящей за рулем моего Vanquish (п/п: Aston Martin Vanquish – машина Джеймса Бонда) полностью заполнил мое воображение. Я был беспомощен против очарования этой идеи. Она бы несомненно была поражена силой власти предложенного ей автомобиля. Я бы настроил для нее руль, маленький и более управляемый… Взяв Беллу за руку, я начал посмеиваться, поглаживая ее пальцами.

Она слегка фыркнула, но ничего не сказала.

Нет, не этого она хотела. Так чего же? Любопытство разросталось. Неужели она все-таки желает, чтобы я обратил ее сейчас?

- Я не представлял, что, кроме желания превратиться в чудовище, ты хочешь чего-то еще. Мне очень любопытно, – признался я в надежде, что она, наконец, скажет, что ей нужно. Я ждал, что Белла ответит, но когда отстранился от собственных внутренних вопросов, заметил, что устойчивый ритм ее сердца снова начал ускоряться. Ее глаза поймали на секунду мой взгляд, но потом упорно начали избегать его. Наклонив голову, я заглянул в ее глаза, совершенно сбитый с толку. Она быстро моргала, а теплые щеки постепенно розовели. Кровь прилила к ним, и я потянулся, что почувствовать их жар. Провел пальцами по коже, но Белла не поднимала глаз.

- Ты покраснела? – прошептал я, заинтригованный. Что с ней происходит? Внезапно я почувствовал панику. Означает ли это, что она попросит то, чего я не смогу ей дать, что она боится попросить у меня? Выражение ее лица было почти… испуганным. Сто вариантов ее просьбы одолели мои мысли. Она переживала из-за новорожденного периода? Или даже из-за Джейкоба?

Белла по-прежнему молчала. Мне нужно было знать. Отчаяние окутало, когда я понял, что в независимости от того, о чем она хочет попросить меня, это было абсолютно некомфортно для нее.

- Пожалуйста, Белла, неизвестность ранит меня, - молил я, снова прикасаясь к ее щеке, чувствуя, как опять к ней приливает тепло. Казалось, что большей неловкости уже не достичь.

Она прикусила губу и, смущаясь, неохотно подняла на меня глаза.

- Белла, - упрекнул я.

- Ну, я немного волнуюсь о том, что будет… после, - наконец, сказала она.

Я замер. Неужели она, наконец, прозрела? Странная смесь неуверенности, страха и… облегчения одновременно ударила меня. Она, наконец, поняла, что за собой влечет изменение? Неужели Белла, такая бесстрашная, наконец, опомнилась? Смогу ли я теперь успокоить ее, ослабить ее озабоченность? Сомневается ли она в моей способности, ухаживать за ней в тот период? Боится боли? Я должен был знать. И приготовился отвечать.

- Из-за чего ты переживаешь? – тихо спросил я.

- Кажется, все убеждены, что после изменения единственным моим интересом будет убить всех в городе. – Я вздрогнул, и она замолчала, нахмурившись. Воспоминания об Эмметте и Джаспере, делающих ставки на будущий характер Беллы, издевались надо мной. И, тем не менее, я постарался сохранить беспристрастное лицо. Белла приподнялась и осторожно продолжила: - И я боюсь, что настолько буду поглощена мыслями об убийствах, что не буду больше собой… и что я не буду… я не буду хотеть тебя так же, как сейчас.

О, Белла. До меня дошло, что она достаточно понимала, что собой представляет новорожденный, чтобы осознавать будущую потребность в крови, но она не понимала вампирской природы. Как только она изменится, наша связь станет неразрывной. Мы по-прежнему будем хотеть друг друга так же, как сейчас, и даже больше. Мы не меняем своих желаний, как люди. Должен ли я объяснить ей это сейчас?

Я сомневался, не допустил ли ошибку, мягко говоря, предостерегая ее. Возможно, ей всего лишь была необходима уверенность.

- Белла, такое состояние не длится вечно.

Ее глаза распахнулись шире от моего утешения.

- Эдвард, - ее голос звучал непривычно, она старалась сдерживать волнение. Мое молчаливое сердце билось за нее. Возможно ли это? Неужели сейчас она придет к тому, что ее стремление к бессмертию было безрассудным? Белла сделала глубокий вдох и приготовилась сказать те слова, которые, несомненно, выразят ее настоящие страхи. – Есть кое-что, что я хотела бы сделать перед тем, как измениться.

Я моргал, с трудом переваривая ее слова. Что? Что она могла хотеть? Белла покраснела еще больше. Что она могла хотеть такого, о чем так сложно говорить? Конечно, она зря переживала. Была настолько уязвимой и деликатной. Я снова негромко ухмыльнулся и постарался придать лицу серьезное выражение. Она никогда прежде ничего не просила, даже того, в чем нуждалась, и сейчас это, вероятно, было трудно для нее.

- Все, что пожелаешь, – сказал я, почти умоляя раскрыться мне.

Она быстро взглянула на меня, а потом опустила взгляд на руки, которыми взволнованно потирала колени. Я не сводил с нее глаз, не мог больше сражаться с интригой. Мой ум мчался, выискивая десятки вариантов. Терпение, Эдвард…

- Ты обещаешь? – пробормотала она.

- Да, - пообещал я, все еще ожидая. О чем она думает? Неизвестность была мучительной!

Она посмотрела на меня широкими сомневающимися глазами. Я боролся с желанием протянуть руку и прикоснуться ладонью к ее щеке. Мне хотелось дать ей все, что бы она ни захотела. Конечно, она знала это. Сердце Беллы снова начало ускорять ритм, а мое непонимание увеличиваться.

- Скажи мне, чего ты хочешь, и сможешь получить это, - пообещал я с особой искренностью.

Вдруг я не все учитываю. Волнение сочилось через меня, а мысли не могли сосчитать возможные варианты. Может, она готова позволить мне дать то, что она попросит, просто не может сформулировать? Не может быть, чтобы она, наконец, согласилась на Дартмут? Возможно, если бы я смог догадаться? Ведь у меня очень длинный перечень того, что я желал бы ей предоставить. Что она могла бы хотеть? Я бы начал с автомобиля, а потом Дартмут. Мой разум просматривал список. Но прежде, чем я успел что-нибудь сказать, Белла посмотрела на меня секунду, а потом снова опустила глаза.

Вдруг она выдохнула:

- Тебя.

Я был смущен. Как я мог быть не ее? Она обладала мной во всех отношениях. Глупая девчонка. Неужели она сомневается в этом?

- Я твой, - сказал я искренне, снова прикасаясь к ее щеке, пытаясь заставить ее посмотреть на меня. Это не поможет мне, но я хотя бы попытаюсь что-нибудь прочесть в ее глазах.

Белла нервничала. Стоило нашим взглядам встретиться, она распахнула глаза и снова отвернулась. Что с ней происходит? Ее сердце сходило с ума. Я наклонил голову, умоляя ее посмотреть на меня, но она отворачивалась, отказываясь.

Неожиданно она бросила взгляд на меня и поднялась на колени. Я откинулся на спину, запутавшись. Теперь ее глаза выражали совсем другие эмоции, такой ее я прежде не видел. Был ли это ее отпечаток страха? Я рассматривал лицо Беллы, но она не переставала краснеть. Наклонившись, она обняла меня за шею и прижалась полными губами к моим.

Ее сердце быстро колотилось, и от этого было трудно сосредоточиться. Она была такой теплой, а ее запах настолько глубоким и ароматным. Я целовал ее в ответ, все еще запутанный, но, безусловно, не способный отказать в ласках. Она начала углублять поцелуй. Беспомощный, чтобы отстраниться, я обхватил ее лицо, упиваясь мягким ощущением ее кожи. Прекрасная…

Ее поцелуи стали более напористыми, и я почувствовал себя легкомысленным. А любопытство, еще более разрастающееся из-за ее восторженного натиска, бушевало во мне. Тело начало отвечать на ее тепло, появилась иррациональная потребность обхватить руками талию Беллы и притянуть теснее к себе, но я сопротивлялся. Просто хотел чувствовать ее рядом, и, конечно, это было не просто. Словно Белла прочитала мои мысли – ее маленькие ручки двинулись вверх по моей рубашке. Покалывающее ощущение тепла посылало сквозь мое тело волну желания; жар окутывал шею и плечи. Но… что она делает?

Дрожащие тонкие пальцы начали расстегивать рубашку…

Нет. Внезапно меня ударила ослепляющая ясность. Наши слова… «Да. Скажи мне, чего хочешь, и получишь это»… «Тебя…»

Страх и печаль одолели. Она хотела меня? Прямо сейчас, вот так? Мы расширили наши границы, но Белла не могла всерьез хотеть этого. Когда она все еще была… человеком? Невозможно. Тревога затопила меня, и я запаниковал. Мучительный образ бледного, немощного тела Беллы, обвисшего в моих руках, замер в моей голове, и я застыл в ужасе. Конечно, нет… Конечно, она не станет просить меня идти на такой риск…

Чувствуя отвращение к самому себе, я отстранился и мягко оттолкнул ее плечи. Белла села на пятки, отодвинулась и недоверчиво уставилась на меня. При любых других обстоятельствах я успокоил бы ее, но сейчас не мог отделаться от осознания, что произошло нечто серьезное. Серьезнее всего, что было раньше. Это было так… так… неразумно.

Да, именно так это и выглядело. Зачем она мучила меня? Мне следует оставаться спокойным. В конце концов, она была всего лишь человеком.

Я начал медленно застегивать рубашку.

- Будь благоразумной, Белла, - нахмурился я. Неужели она до сих пор не поняла, как ужасно я себя чувствую от того, что не могу позволить себе быть с ней так, как она хочет? Принадлежать ей полностью…

Ее глубокий вздох вырвал меня из собственной тоски, и я посмотрел на нее с едва скрываемым разочарованием, когда она уверенно подняла голову, готовая бросить мне вызов.

- Ты пообещал – все, что захочу, - сказала Белла.

Я сурово посмотрел на нее, словно пытался заколдовать. Как она могла…

- Это мы не обсуждаем. – Я старался заглянуть ей в глаза, чтобы она поняла, но никак не мог сосредоточиться на чем-нибудь, кроме того образа… если бы я только мог показать ей, к чему может привести наша несдержанность… заставить ее понять. Но у меня не было никакой возможности продемонстрировать Белле, что я, возможно, могу сделать.

Она снова уперто наклонила голову, собираясь противостоять мне.

- А я говорю, обсуждаем, - прорычала она. При любых других обстоятельствах ее гнев казался бы восхитительным.

Вдруг Белла снова откинулась назад, и от моего взгляда не ускользнуло, что ее щеки приобрели еще более насыщенный оттенок. Она подняла руки к вороту своей блузки и расстегнула верхнюю пуговицу. Ох… мое воображение тут же начало представлять, что могло бы происходить дальше: я целовал ее, запутавшись одной рукой в волосах, в то время как другая рука работала, помогая ей с оставшимися пуговицами; я собирался сделать ее своей…

Но это просто не подлежало обсуждению. Я громко зарычал, злясь на себя и ее провокации. Белла была опасной. За долю секунды ее запястья были прижаты к бокам. Избегая прикосновения к коже, я сосредоточился на ее глазах.

- А я сказал – нет, - проворчал я в ответ, наклонившись и сверля ее взглядом.

Она посмотрела на меня и вдруг обмякла.

- Ты сам хотел знать, - неохотно призналась она.

- Я думал, это будет что-то реальное. – Что-то хотя бы отчасти возможное! Белле не нравилось то, что сейчас происходило. Ее сердце начало трепетать, и она, извиваясь, снова наклонилась ко мне. Аромат был усилен гневом, и это будоражило меня, заставляя рот наполняться ядом. Я сглотнул его, отмечая иронию происходящего.

- Значит, тебе позволено просить о любой угодной тебе глупости и нелепости – например, о браке – но мне запрещено даже обсудить, чего я… - Быстрым мимолетным движением я схватил обе руки Беллы одной своей, а другой зажал ей рот. Она была сердита. Конечно, сейчас она могла сказать то, чего никогда не сказала бы при других обстоятельствах. Белла нахмурилась, а я наклонился к ней.

- Нет, - прошептал я, умоляя ее остановиться, стараясь сохранять серьезное выражение лица. Лицо Беллы вытянулось от возмущения, но я не убирал руку. Она резко выдохнула через нос, и ее плечи поникли. Я с любопытством наблюдал за ней, эгоистично продолжая держать руку на месте. Теперь я не был уверен, что смогу как-нибудь сделать ее счастливой.

Белла даже не пыталась заговорить. Она опустила взгляд на кровать, и сердце замедлилось. О чем она думает? В ее позе было что-то знакомое, что-то, чего я не мог определить…

Ох…

Внезапно я все понял. В тот момент, когда глаза Беллы опустились, я узнал ее поведение, оно всплыло в моей памяти. В первый день, когда я увидел ее в кафе Форкса, ее поза была такой же. Неприступная, нервная и стыдливая. Почему сейчас она испытывает такие эмоции? К моему потрясению, глаза Беллы начали наполняться слезами. Ей больно? Нет… непередаваемая печаль нахлынула на меня. Наша идеальная ночь, наши восхитительные планы, все было испорчено. Что я натворил? Прикоснувшись к ее подбородку, я силой заставил Беллу посмотреть на меня.

- Что теперь? – умолял я.

- Ничего, - выдохнула она. Неужели я сделал ей больно, защищая? Она действительно ничего не понимает? Я наказывал себя раскаянием. Не ее вина, что я был монстром, не способным физически проявить свою любовь. Мне не следовало быть таким резким с ней.

- Я ранил твои чувства? – спросил я, не в состоянии скрыть глубокую печаль.

- Нет, - прошептала она, а я притянул ее тесно к себе, стараясь быть достаточно нежным.

- Ты ведь знаешь, почему мне пришлось отказаться. Ты знаешь, что я тоже хочу тебя, - сказал я, мучаясь от того, что физически мог воплотить нашу взаимную необходимость, но понимая, что это невозможно.

Она, избегая моего взгляда, нерешительно прошептала:
- Хочешь?

Она серьезно? Она действительно думает, что я не хочу ее? Она с неохотой бросила на меня взгляд, и я заметил робость и неуверенность в ее глазах. Такую же, как в первый день в школе… Ох, Белла. Поймет ли она когда-нибудь?

- Конечно, хочу, ты глупая, красивая, сверхчувствительная девчонка, - усмехнулся я. - Кто тебя не хочет? Такое впечатление, что позади меня выстроилась очередь из соперников, дерущихся за место, только и ждущих, когда я совершу ошибку и предоставлю им шанс. Ты слишком желанна для многих.

- И кто теперь глупый? – презрительно усмехнулась она, по-прежнему не смотря на меня.

- Мне разослать петицию, чтобы заставить тебя поверить? Сказать тебе, чьи имена будут в верхних позициях списка? Некоторых ты знаешь, но некоторые могут и удивить. – Она недоверчиво посмотрела на меня, а я боролся с желанием собственными пальцами стереть галочки с этого списка.

- Ты просто пытаешь отвлечь меня. Давай вернемся к теме, - недоуменно сказала она, немного оправляясь от смущения. – Поправь мне, если я поняла что-то неправильно, - осторожно начала она. – Твои требования – брак, оплата моего обучения, больше времени, и ты не против, если моя машина будет двигаться немного быстрее… - Белла наклонила голову и приподняла брови, провоцируя меня на согласие. – Я права? Это большой список.

- Только первое из перечисленного – требование, все остальное - просто просьба, согласился я, тщательно сдерживая улыбку. Это был здоровенный список. И он полностью будет исполнен… когда придет время.

- И мое одно единственное маленькое требование – это…

- Требование? – выплюнул я. Это больше не могло продолжаться.

- Да, требование, - серьезно подтвердила она, глядя на меня уверенно. – Для меня брак - трудное решение. Я не соглашусь, пока не получу что-то взамен.

Насмехающиеся надо мной видения вернулись. Нет, это было невозможно. Как объяснить? Мне не хотелось вдаваться в подробности, но если я каким-либо образом не проясню ситуацию, это станет для нас огромной проблемой. Одна часть меня хотела раскрыть ей потенциальную опасность, показать последствия, чтобы Белла поняла, насколько безответственны такие приключения, и к чему без сомнения приведут наши потребности и желания. Для этого достаточно лишить ее души. Я не мог рисковать ее жизнью только потому, что она страдала от гиперактивности гормонов, которые уже не будут проблемой через год… если бы ей удалось изменить свои желания. И все же… другая часть меня воздерживалась от возможности изложения всей правды, длинного списка моих страхов и эгоизма. Не хотелось ни говорить, ни делать ничего из того, что могло подвергнуть изменение ее любви ко мне. Я был трусом.

Поэтому единственное, что я мог сказать:

- Нет. Сейчас это невозможно. Позже, когда ты будешь менее хрупкой. Потерпи, Белла.

- Но в этом и проблема, - сказала она совершенно невозмутимо. – Это не будет то же самое, когда я стану менее хрупкой. Я не буду прежней! Я не знаю, кем я стану потом, - воскликнула она. Выражение ее лица меня терзало.

- Ты все еще будешь Беллой, - мягко сказал я, снова чувствуя, что огорчаю ее своими словами. Если бы я только мог читать мысли Беллы! Был ли этот страх единственным, что ее мучило? Может, там было что-то еще?

- Что если я зайду так далеко, что захочу убить Чарли, и при возможности выпью кровь Джейкоба или Анжелы, если мне представится такая возможность? Как это может быть правдой?

По некоторым причинам, несмотря на явное огорчение Беллы, я не мог помочь ей, вспоминая видение Элис. Там была новорожденная Белла. Она смеялась над Эмметтом, раскалывая огромный булыжник кулаком. Ему это не нравилось. Он был побежден девушкой. Белла вне сомнения в какой-то момент будет обращена, но она по-прежнему будет Беллой.

Я старался не ухмыляться, пока тайно наслаждался смешным выражением лица Эмметта.

- Это пройдет. И сомневаюсь, что тебе захочется попробовать кровь этой собаки, - я преувеличенно вздрогнул, отчаянно надеясь улучшить ее настроение. – Несмотря на то, что ты станешь новообращенной, у тебя будут вкусы получше.

- Но это всегда будет самое желанное для меня, ведь так? – она сосредоточилась на моем беспечном выражении лица, видя насквозь все мои попытки поднять ей настроение. – Кровь, кровь и еще больше крови!

Я поморщился от ее правдивого подтверждения смысла жизни вампира, а потом воспользовался единственной защитой, которая у меня была.

- Тот факт, что ты еще жива, доказывает, что это неправда.

- Спустя восемьдесят лет, - проскулила она. – Я имею в виду физически. Разум, я знаю, будет мой… и через какое-то время я смогу контролировать себя. Но чисто физически я всегда буду испытывать жажду и больше ничего другого.

Все мои слова пропали, когда я представил ее кроваво-красные глаза. Воспоминания о моем обращении были туманны, но я знал, что это правда. Мое лицо вытянулось в замешательстве.

Зацепившись за мою нерешительность, она продолжала:

- Так что я все-таки буду другой. Потому что прямо сейчас, физически, больше всего я хочу тебя. Больше, чем еду, воду или воздух. У меня есть желания более утонченно чувственные, но физически…

Она схватила меня за руку и прижала ее к своему теплому рту. Я слегка вздрогнул, когда она прикоснулась теплыми губами к моей холодной коже, пробуждая нервы по всей ее поверхности. Чувственно закрыла глаза и сильнее прижалась к моей руке. Я покачал головой, принуждая свои человеческие желания и побуждения отойти на второй план. Она пробуждала их, а это было последним, что мне сейчас было нужно. Сделав глубокий вздох, чтобы поддержать себя, отчаянно цепляясь за свою решимость, я застонал, когда ее губы двинулись по моей коже. Она выдохнула, и ее аромат и ощущение мягкости послало гнев желания через меня.

В ответ на реакцию тела в моем воображении нарисовался образ сломанной Беллы. Такая хрупкая и безжизненная. Я так сильно хотел ее, но не мог удовлетворить ее… потребности. Эгоистично, я немного потянул руку от ее лица, пытаясь убедить себя, что не получу никакого удовольствия от этой близости. Наклонился ближе к ней, шепча:

- Белла, я могу убить тебя.

Словно не слыша, она продолжала целовать мою руку, на это раз ее рот был слегка приоткрыт. Тепло, исходящее от нее, направило волну отчаянного желания сквозь мое тело. Зачем она так поступает со мной?

Глядя на меня чувственно полуприкрытыми глазами, Белла медленно продолжала скользить губами по коже моей руки.

- Я не думаю, что ты это сделаешь, - пробормотала она, не отрываясь.

Я усмехнулся и мгновение смотрел на нее недоверчиво. Возможно, она не понимала. «Я не думаю, что ты это сделаешь…» Ее смехотворная наивность неоднократно звучала вокруг меня, вызывая сильнейшее расстройство после каждого повтора.

О нет? Ну, я мог бы, конечно, рассеять это заблуждение… легко…