Действие 19. Отказ

Среда 17 ноября 2004

Grove

- Свон, просто засунь в рот.

- Не торопи меня. Я раньше никогда этого не делала.

- Да, и лучший способ научиться – только попробовать.

- Я не знаю какого черта надо делать!

- Но ты же видела как, верно?

- Да, но видеть и делать – это две разные вещи.

- Хватит рассуждать. Просто обхвати губами и сделай затяжку. Это не высшая математика.

- Я просто... Я не знаю, Каллен. Я не думаю, что должна.

- Конечно, должна. Ты будешь наслаждаться этим. Я буду наслаждаться этим. Обещаю.

- Мы скоро должны будем вернуться в класс.

- Я знаю. Вот почему тебе серьезно нужно прекратить заморачиваться и просто сделать это.

- О, Боже, Белла, - проговорила Лорен, закатывая глаза. - Или сделай это или передай дальше. Другие люди дожидаются своей очереди, знаешь ли.

Она хмуро смотрела на меня, пока я разглядывала зажженную сигарету с марихуаной в моей руке. Я испытывала желание просто передать ее, но не хотела показаться испуганной наивной девушкой, которой, собственно, и была, так что я засунула косяк между губ и сильно затянулась, вдыхая полной грудью обжигающий едкий дым.

Все засмеялись, когда я тут же зашлась в приступе кашля.

Замечательно. Очень ловко, Свон. Хорошая работа.

Каллен осторожно похлопал меня по спине.

- Оставь губы немного приоткрытыми, когда вдыхаешь, - сказал он, стараясь не смеяться. - Так ты вдохнешь часть воздуха с дымом, и он будет обжигать меньше.

- Ты не мог мне сказать об этом перед тем, как я это сделала? - прохрипела я, в то время как он протянул мне свою бутылку воды.

Он пожал плечами и улыбнулся.

- Да, я мог бы, но тогда в чем был бы прикол?

Я шлепнула его по руке, когда взяла воду и стала пить, часть меня немедленно стала раскаиваться, что я участвовала в чем-то незаконном, ведь моему отцу было бы очень стыдно. Но другая часть была нервно взволнована забалдеть в первый раз.

- Попробуй еще раз, - проговорил Джеймс, махнув мне рукой. - Делай, как говорит Эдвард, и втяни побольше воздуха, а затем удерживай внутри легких до тех пор, пока можешь. Это лучший способ получить приличный кайф.

Я постаралась сделать так, как он сказал, и на этот раз более успешно. Дым все еще обжигал, но мне удалось задержать его внутри себя добрых пятнадцать секунд, прежде чем выдохнуть.

- Хорошо, - оценил Джеймс, и остальные мне поаплодировали.

- Мы скоро научим тебя получать кайф как профи, - сказал Эрик, уже совсем готовый.

Я сразу же мысленно представила отца, и как он несется через всю страну с огнями и сиренами, заковывает меня в наручники к своей патрульной машине, а затем медленно буксирует обратно в Вашингтон.

- Здорово, - слабо сказала я, снова схватив воду Каллена и сделав большой глоток, пытаясь успокоить мой внезапно обложенный язык.

- Я все еще не могу поверить, что это твой первый раз, - с презрением проговорила Лорен. - Какой уважающий себя американский подросток, достигнув девятнадцати лет, хотя бы один раз не словил кайф?

Я пожала плечами.

- Дочь шефа полиции.

Лорен скривилась.

- Белла, это не оправдание. Разве ты не видела «Свободные»? Дочка проповедника была послушной дочерью, но развратничала сама с собой после церкви по воскресеньям. Будучи дочерью шерифа, ты должна была стать более дикой, не меньше. Бог мой.

Почему-то Эрик и Джеймс нашли ее высказывание очень веселым и мгновенно взорвались от смеха. Как ни странно, даже я улыбнулась. Лорен увидела мою улыбку, и ее лицо действительно изменялось в странном танце между опьянением и счастьем. Счастье, в конце концов, победило, и она ухмыльнулась в ответ, когда я передала ей косяк.

Ого. Очевидно, марихуана обладает магической возможностью заставить смертельных врагов понравиться друг другу. Почему она опять незаконна?

- Полагаю, мне лучше найти ближайшую церковь и начать там развратничать, - сказала я, стараясь быть серьезной, но не в состоянии прекратить усмехаться.

Усмехаться. Я всегда думала, что это было этаким лишним словом. Всякий раз, когда я читала его в книгах, я закатывала глаза и думала: «НЕТ! Просто скажите: «улыбаться»! «Усмехаться» такая гадость! Но теперь, оглядев круг моих друзей, я поняла, что они не просто улыбались. Улыбаться – это слишком пассивно. Скучно. Оно обозначает счастье, конечно, но «усмехаться» фактически описывает «радость». Или в данном случае радостный балдеж.

Каллен взял косяк от Лорен и прищурился, когда затянулся, его длинные пальцы были изящно вытянуты, когда он вдохнул дым поджатыми губами.

Стоявшая рядом со мной Лорен застонала:

- Ебать, Эдвард, у тебя лучшие губы.

Он улыбнулся с закрытым ртом, когда задержал в себе дым, и я чуть не задохнулась, стараясь не смеяться над выражением вожделения на ее лице.

Она была настолько повернута на нем.

Я знала, как она себя чувствовала.

Уверена, у меня было то же нелепое выражение вожделения. Это, казалось, было нормой для меня в эти дни.

- Боже, Каллен, - проскулил Эрик. - Ты прибрал к рукам всех девушек? Как насчет того, чтобы оставить какую-то часть нам?

Каллен всунул ему сигарету и пожал плечами, прежде чем повернуться и, наклонившись, схватить мою голову и притянуть к себе. Сначала я была потрясена, потому что подумала, что он собирался поцеловать меня, что странно, потому что последние несколько недель мы были очень осторожны, чтобы не показать какой-либо привязанности перед нашими однокурсниками. Но в последнюю секунду он задержался около моего рта и выдохнул, и я поняла, что он хотел, чтобы я вдохнула дым.

Я вдохнула, все мое тело покалывало, пока он наблюдал за мной и улыбался, супермедленно скользнув большим пальцем по моей щеке.

Ух ты. Фейерверк под моей кожей. Покалывающе-горячий.

Я могла определенно чувствовать, как марихуана влияла на меня. Все, казалось, замедлилось и приобрело более четкие очертания, и довольно долгое время все, что я видела – это лицо Каллена передо мной, его губы, мягкие и приоткрытые, его глаза, мрачные и темные, глядевшие на меня так, будто я была самой увлекательной частью театрализованного представления, что он когда-либо видел.

Он медленно моргнул, и я уверена, что могла услышать, как его ресницы, длинные и темные, ударяются о брови. Затем он облизнул губы в замедленном режиме и с розовым языком, и я готова поклясться, что слышала отдаленный глухой бас Барри Уайта, сексуальный и магнитный, шепчущий мне «приступить к исполнению». (п.п.: американский певец в стиле ритм-энд-блюз, пик популярности которого пришёлся на середину 70-х годов)

Мне серьезно захотелось наклониться вперед и поцеловать его, но, видимо, опьянение заставило меня покраснеть больше, чем обычно, потому что, поскольку я продолжила смотреть на его лицо, мое тело разгорячилось, особенно мои щеки. После самых длинных десяти секунд в моей жизни, я была убеждена, что они, как флуоресцентно-розовые маячки, вспыхивали ярко и горячо с каждым ударом моего сердца.

- Поцелуй ее! - прокричал Эрик, прежде чем издать неприятный втягивающий звук.

Каллен моргнул и сглотнул, задержавшись на секунду, чтобы стереть выражение желания со своего лица, прежде чем откинуться назад и выдохнуть. И только когда он отвел взгляд в сторону, я смогла, наконец, дышать, мое лицо все еще пылало жаром, а другие части меня, гораздо южнее, ощущались еще более горячими.

- Так что между вами двоими? - спросил Эрик, его голос был напряженным, так как он вдыхал и задерживал дым. - Вы трахаетесь? Или просто дрочите друг перед другом каждую ночь, когда возвращаетесь домой?

Каллен бросил на него уничтожающий взгляд, прежде чем схватить косяк и протянуть его мне.

- Ты так чертовски бесцеремонен, Йорки. Нет, мы не трахается.

- Тогда что? - допытывался Эрик. - Давай. Поделись с нами всеми возбуждающими деталями.

- Мы ничего не делаем, - отрезал Каллен, его тон был сухим и защищающимся. - Смени хренову тему.

- Я хотела бы знать то же самое, - подала голос Лорен, наклонившись. - После Ромео и Джульетты мы все думали, что вы двое спите вместе. Проясните слухи. Расскажите, что происходит.

Каллен вздохнул, покачав головой.

- Ничего не происходит, понятно? Свон и я – друзья. Ничего больше.

Оу, ауч. Я знала, что он лжет, но... подождите, он лжет? Мне это показалось довольно убедительным. Подождите, Каллен предупредил меня, что я могла надумать себе всякое, когда он будет вводить в заблуждение других. Разве я что-то надумала? Или он просто так сказал, чтобы когда он скажет правду, я подумала, что он лжет?

Ух ты. Мой мозг стал слишком большим для моей головы.

Я сделала еще одну длинную затяжку.

Эта штука просто удивительная.

- Туфта, что вы просто друзья, - проговорил Эрик, принимая косяк, когда я передала его ему. - У меня есть смутное воспоминание о вас двоих, обжимающихся на моей кровати на вечеринке в день премьеры. Вы были полуголыми, Каллен.

Каллен рассмеялся и прислонился к большому дереву, скрестив руки на груди.

- Йорки, ты был пьян и уже мало чего соображал в тот день. Около часа ты говорил с людьми на языке смурфов. Это смурфно раздражало. Я уверен, твоей памяти о том вечере нельзя доверять.

- Ты прав, - проговорил Эрик, потирая подбородок. - Но все же, как насчет тебя, Белла? Хочешь подтвердить или опровергнуть, что ты смурфилась до потери пульса с Калленом?

Мой румянец усилился, и я нервно хихикнула.

- Эрик, могу сказать со всей честностью, что я определенно не смурфилась с ним. Подожди, «смурфиться» – это же значит заниматься сексом, да?

Как, черт побери, смурфы понимают, о чем они говорят большую часть времени? Это существительное? Глагол? Что-то я растерялась.

- Да, Свон, в этом случае имеется в виду секс.

- Ну, тогда нет. Определенно не занималась.

К сожалению. Смурфилось все это к черту.

Эрик недоверчиво посмотрел на меня и скрестил руки на груди.

- Серьезно?

Я кивнула и подтвердила.

- Серьезно.

Я сделала еще одну затяжку, и на выдохе кинула взгляд на Каллена. Одна его рука была в кармане, а другой он гладил кору дерева, к которому прислонился, рассеяно поглаживая кончиками пальцев ее грубую текстуру. Я никогда так не ревновала к дереву за всю мою жизнь.

- Но ты хотела бы? - спросил Эрик с понимающей улыбкой, очевидно, не желая менять тему. - Ты хотела бы хорошенько с ним посмурфиться, а? Смурфиться долго и медленно? Или, может быть, быстро и жестко?

Каллен сердито уставился на Эрика, который тут же замолчал.

- Я знаю, чего хотела бы я, - пробормотала Лорен. - Я бы смурфилась с ним, пока бы его «набалдашник» не взорвался. - Она внезапно огляделась, по-видимому, шокированная тем, что только что сказала. - Вот дерьмо. Ребята, вы все слышали, да?

- Я не слышал, - сказал Каллен, галантно симулируя неведение.

- Ну что ж, я сказала, что хочу тебя трахнуть, - услужливо сболтнула Лорен, прежде чем закрыть лицо. - О, ДЕРЬМО! Теперь ведь нет никаких шансов, что ты этого не слышал?

Каллен улыбнулся и покачал головой.

- Боюсь, что нет.

- Лорен, ты можешь поездить на мне, - предложил Эрик, указывая на свои колени. - Залезай. Приличного размера член и в любое время.

Лорен подняла брови.

- Насколько приличного?

- Девятнадцать сантиметров, - с гордостью сказал Эрик.

Лорен кивнула, впечатленная.

- Неплохо. Знаешь что, Эрик, в следующий раз когда я буду пьяная в хлам, приходи ко мне. Я, может быть, буду в состоянии трахнуться с тобой, особенно если не смогу вспомнить это на следующий день.

- Ой, ха-ха, - невозмутимо произнес Эрик. - Тем не менее, это твоя потеря. Я мог бы дать тебе лучшие две с половиной минуты твоей жизни, леди. - Он прикусил нижнюю губу, напевая что-то, что начиналось с «бум-чика-чика» и заканчивалось «вау-вау».

Мы все расхохотались.

- Хватит, - проговорила Лорен, снова рассмеявшись и широко улыбнувшись. - От тебя становится слишком горячо.

Наш смех был очень громким в тихом лесу, и я кинула взгляд на Каллена. Он улыбался, но смотрел на меня так, что горячая волна прошла через мое тело. Мой смех замер, когда я свела колени, пытаясь облегчить боль между ног. Я посмотрела на его бедра, такие длинные и худощавые в этих джинсах. У меня появилось сильнейшее желание подойти и взобраться на них, схватив его за футболку и выбросить одну руку в воздух, будто я укрощаю дикую лошадь на родео.

Мысленный образ был настолько одновременно горячий и смешной, что я тихо захихикала, пытаясь осадить мои смешливые гормоны. Каллен забавно изогнул бровь, и без предупреждения в моем воображении я толкнула его вниз на траву и оседлала его лицо, его пальцы впились в мои бедра, когда он ласкал меня губами и языком.

- О, пресвятая мать Смурфетта, - простонала я, и все посмотрели на меня. Я им слабо улыбнулась и постаралась скрыть мою крайнюю степень возбуждения, сказав: - Такая классная марихуана, ребята. Я тааак окосела.

Все засмеялись и закивали, но Каллен на это не купился. Он все еще смотрел на меня с кривоватой улыбкой, и когда он вытер одну сторону своего рта пальцем и облизнул губы, я чуть не свалилась с бревна, на котором сидела, потому что вдруг уверилась, что он телепат и точно знал, о чем я фантазировала.

Я прижала колени к груди, чтобы он не мог видеть мои затвердевшие соски, и постаралась не смотреть на него, боясь потерять контроль и угостить наших сокурсников драматической импровизацией порнографического масштаба.

Если бы я знала, что из-за марихуаны я буду еще более возбужденной, чем обычно, я бы спасовала, потому что, действительно, я была уже более чем одержима Калленом, и тем, что он делал со мной. Или, более конкретно, тем, что он не делал.

Когда мы оставались одни, он был физически свободнее со мной в прикосновениях и поцелуях, но сексуальные границы, в которых он нас держал, невероятно расстраивали. Мы всегда, казалось, добирались до определенной точки, а потом он останавливался, подведя нас к черте совместного раздевания. Максимум, что когда-либо нами было достигнуто: мы оба с голым торсом, но когда я попыталась снять мой бюстгальтер, он остановил меня. Кроме того, он по-прежнему сопротивлялся тому, чтобы мой рот оказался хоть в какой-то степени близко к его пенису, что мне казалось странным. Я имею в виду: большинство парней убили бы за минет, ведь так?

Да, ну, очевидно не Каллен.

Я не давила на это в основном потому, что каждый раз, как этот вопрос поднимался, он отвлекал меня, доводя до оргазма, а затем я теряла ход мыслей. Но прямо сейчас, все, о чем я могла думать, это о том, чтобы сорвать с него штаны, взять его в рот, наблюдая за его лицом, когда я буду лизать и сосать, и...

- Чуваки, я чертовски голоден, - проговорил Эрик рядом со мной.

- Я тоже, - сообщила я промежности Каллена.

- Если пойдем сейчас, то мы сможем завернуть в кафетерий по дороге в класс, - предложил Джеймс.

Или Каллен мог бы просто спустить штаны, и я угостилась бы им.

- Э-э, Белла? - Я подняла глаза, чтобы увидеть Эрика, наблюдающего за мной. - Ты пускаешь слюни.

Я вытерла рот, и, конечно же, там было немного слюны. Все засмеялись, и я присоединилась к ним, хотя мне это не казалось смешным. Я была уязвлена.

- Испытывать сильный голод – это нормально, - сказал мне Джеймс, когда встал и отряхнулся. (п.п.: после курения марихуаны)

Хотеть съесть парня? Уверена, что это ненормально.

- Давайте чего-нибудь поедим.

Облом. Хотя, полагаю, я могла бы съесть Oreo или два. Или две тысячи.

Мы все встали и вышли из-за деревьев на западной стороне школы, направившись к Центру. Все три мальчика шли передо мной и Лорен, и когда я заметила ее, оценивающую задницу Каллена, я даже не могла ревновать. Его задница была невероятно хороша. Если бы она не пялилась на нее, вот тогда бы я подумала, что с ней что-то не так.

- Значит, ты действительно никогда не трахалась с ним? - прошептала она, ее глаза не отрывались от его зада.

- Нет.

Мне хотелось укусить его зад. Не сильно. Просто чуть покусать эти упругие плотные половинки. Правда, я не уверена, это от того, что я накурилась или я просто сексуальная извращенка. Наверно, и то и другое.

- Боже, готова поспорить, он потрясающий в постели, - прошептала Лорен. - Только представь всю эту интенсивность и страсть, что он проявляет в своей игре. Ты же понимаешь, что он должен быть охеренно потрясающим трахальщиком, а?

Твою мать, Лорен, ты могла бы заткнуться? Как будто мне недостаточно проблем с тем, чтобы не наброситься на него. Не заставляй меня хотеть его еще больше.

Я издала ни к чему не обязывающий звук и перевела взгляд от его задницы на мои ноги, наблюдая за ними, в то время как мы проходили между деревьями.

Ух ты. Посмотрите на траву. Так много стебельков. Такие красивые. Такие зеленые. Интересно, понравились бы мне они на вкус. Было бы странно их съесть? И чувствуют ли они боль, когда я наступаю на них.

- Так, - подтолкнула меня локтем Лорен, - кто лучший трахальщик из тех, что у тебя были?

Ну, до сих пор? Бедра Каллена. И пальцы.

- Эээ...

- У тебя был кто-нибудь в Вашингтоне?

Нет, если не считать мой старый велосипед, который использовался для трения об меня странным и не-таким-уж-и-неприятным способом.

- Ну...

- Потому что я слышала, что некоторые парни из тех маленьких городков могут быть полными извращенцами.

Парень из моей школы снимался на видео с арбузом. И огурцом.

- Ну, да...

- Так кто же это был?

Я опять уставилась на задницу Каллена, пытаясь сообразить, что же сказать, потому что, уверена, если я буду пялиться на нее достаточно интенсивно, тайны Вселенной раскроются передо мной.

Должна ли я сказать ей и рискнуть быть высмеянной? Я имею в виду: она была милой со мной сейчас, но что произойдет, когда эйфория пройдет?

- Давай, Белла, - убеждала она. - Если ты расскажешь мне про своего, я расскажу про моего.

- Эээ...

Нет, я не могу сказать ей. Никто не должен знать. Они осудят меня. Может быть, будут показывать пальцем и смеяться. Просто придумай имя, Свон. Любое имя.

- Я...

Давай, одно имя! Неужели так трудно?

- Его звали...

Боб, Сэм, Клетус, Зак, Джек, Джоан! Любое имя подойдет! Подождите, нет... не Джоанн. Или Клетус.


Вдруг Лорен схватила меня за руку и резко остановилась, посмотрев на меня с шоком и изумлением.

- Боже мой...

- Лорен...

- Не говори мне, что ты…

- Не говорить, что я что...

Она наклонилась и прошептала:

- О, Белла, что ты девственница, да? - Она сказала это с такой долей приглушенного сочувствия, как будто только что обнаружила, что я умираю от рака.

Я покраснела и выдернула у нее мою руку, чтобы продолжить идти.

- Ай, Белла, не сходи с ума, - окликнула она меня. - Я не собираюсь никому рассказывать, что ты девственница!

Парни передо мной остановились и повернулись, а Эрик и Джеймс с недоверием посмотрели на меня. Каллен кинул на меня нервный взгляд, прежде чем засунуть руки в карманы и уставиться в землю.

- Вот дерьмо, - пробормотала Лорен позади меня. - Извини. Мой прокол.

- Свон, - проговорил Эрик, широкая улыбка расплылась на его лице. - Скажи мне, что это не так. Никто еще не поднял флаг над твоей девственной территорией? Это просто неправильно.

Джеймс был по-настоящему шокирован.

- Это невозможно. Как... совершенно невозможно. Как это случилось? Ты встречалась со слепыми?

Я фыркнула и уперлась руками в свои бедра.

- Может, вы перестанете обращаться со мной так, будто у меня редкая и неизлечимая болезнь? Я не прокаженная, ради Бога.

- Нет, конечно, нет, - сочувственно сказал Эрик, когда подошел и потер мои плечи. - Но, Свон, действительно... какого черта ты ждешь? Ты одна из тех цыпочек, которые хранят себя до замужества? Потому что, позволь сказать тебе, моя мама сделала так, и это был плохой ход. Видимо, мой папаша был паршивым трахальщиком. Вот почему я – единственный ребенок в семье. Уверен, они делали это только один раз.

Я покраснела, и мне очень хотелось, чтобы этот разговор закончился.

- Я не храню себя, понятно?

- Тогда почему ты до сих пор девственница? - спросила Лорен со смятением на лице.

- Потому что... - ответила я, не желая смотреть на Каллена, но не в состоянии не делать этого, - думаю, что я до сих пор не встретила парня, который захотел бы переспать со мной.

При этом заявлении он потерял всякий интерес к своей обуви и посмотрел прямо мне в глаза, хмуро и настойчиво.

- Ладно, теперь я вынужден сказать, что это полная херня, - со смехом проговорил Эрик, - потому что я точно знаю, что есть, по крайней мере, полдюжины парней в Grove, которые отдадут свое правое яйцо за то, чтобы трахнуть тебя, в том числе и я.

Молниеносным движением Каллен ударил его по руке.

- Оу, чувак! - потер руку Эрик и хмуро посмотрел на Каллена. - Какого хера это было?

- Побольше гребаного уважения, понятно?

- Иисус. Угомонись, нахрен. У меня есть уважение. Это был комплимент. Кроме того, я хочу, чтобы она знала, что у нее есть выбор.

Каллен выглядел так, будто его голова вот-вот взорвется, и если бы его голос был оружием, то Эрик лежал бы кровавой кучей.

- Сношаться с тобой – не выбор, ты, гребаный неандерталец, а наказание.

Эрик развел руками.

- Почему, черт возьми, все продолжают оскорблять мое сексуальное мастерство? Я оказался очень чутким и безукоризненным любовником. - Он посмотрел на меня и прошептал: - Ты знаешь, что я произвел впечатление на всех, кто спал со мной? Потому что, если ты хочешь прогулять урок по семиотике во второй половине дня, чтобы я мог избавить тебя от твоего девственного бремени, я был бы более чем готов. Просто к сведению...

Все засмеялись, кроме Каллена, который прошипел что-то себе под нос и, похоже, собирался ударить его еще раз. Сильнее.

Я неуловимо передвинулась между ним и Эриком.

- Спасибо за предложение, но я пас.

Эрик пожал плечами.

- Ну, тогда ладно, но я всегда здесь, если буду тебе нужен.

Я украдкой взглянула на Каллена, и, судя по выражению его лица, он обдумывал все способы, какими мог убить Эрика и скрыть улики.

- Это очень мило, - сказала я, повернувшись так, чтобы могла видеть Каллена моим периферийным зрением, - но на самом деле я как бы встречаюсь кое с кем и надеюсь, что он мог бы... ну, знаешь... стать тем, кто сделает это.

Ух ты. На самом деле мне не хотелось этого говорить.

Или хотелось?

Ладно, то, что я сделала будет либо абсолютно блестящим или неизмеримо глупым. Пожалуйста, Господи, пусть будет блестящим.

Каллен смотрел на меня настороженными глазами.

- Подожди, что? - опомнилась Лорен, протягивая руку. - Ты с кем-то встречаешься? С кем? Как долго? Я никогда тебя ни с кем не видела. Как он выглядит? Каллен, ты знал об этом?

Глаза Каллена на секунду наполнились паникой, прежде чем подернулись стальным блеском.

- Да, возможно, она упоминала что-то о парне. По мне так он настоящий мудак, но, видимо, ей нравится. Я удивлен, что она сказала вам о нем. Я думал, она будет держать это в секрете.

Я встретилась с ним взглядом, давая понять, что он не запугал меня. Хотя, если честно, мне внезапно и срочно захотелось в туалет.

- Ну, - проговорила я, переминаясь с ноги на ногу. - Я не совсем понимаю, почему я не должна говорить о нем. Я имею в виду: он мне нравится. И я не думаю, что он мудак. Он просто осторожный.

Каллен несколько раз моргнул, и его лицо смягчилось.

- Я думаю, ему повезло, что ты видишь его таким.

- Ну, давай тогда, - сказал Джеймс, наклонив голову. - Скажи нам, кто этот счастливчик?

Лорен сделала шаг вперед, ее глаза были заинтересованными и мутными.

- Да, мы с ним знакомы?

Ладно, мозг, я знаю, ты под кайфом, но должен мне помочь. Придумай что-нибудь правдоподобное.

- Он местный парень, который работает в городе. Я познакомилась с ним в то время, когда мы ставили «Ромео и Джульетту».

Ладно, хорошо. Не совсем ложь, но достаточно расплывчато и отвлечет их. Хорошая работа, обкуренный мозг.

Все переглянулись, и Лорен сказала:

- А, поклонник, да? Он видел тебя на сцене и просто не мог устоять?

Я кивнула.

- Э-э... да... что-то в этом роде.

- Итак, расскажи нам еще что-нибудь, - проговорил Каллен, скрестив руки на груди. - Ты сказала мне на днях, что думаешь, что он горячий. Насколько горячий? Поконкретнее.

Мое лицо покрылось неистовым румянцем, потому что он точно знал, насколько горячим я его считала, и одно лишь обдумывание, как описать его горячечность другим, делало абсурдно горячей меня саму.

- Боже, Свон, ты только посмотри на свое лицо! - рассмеялся Эрик. - Этот таинственный парень точно знает, как нажать на все твои кнопки. Ты красная, как задница бабуина. И все же, он не хочет заниматься с тобой сексом?

Я перевела дыхание и покачала головой.

Эрик усмехнулся.

- Хренов идиот.

- Может быть, у него есть свои причины, - тихо проговорил Каллен.

- Ты, блядь, шутишь? - недоверчиво сказал Эрик. - Ты целовал Свон, чувак. Ты знаешь, какая она горячая. Какой дебил откажется от такого? - Он повернулся ко мне и прошептал: - Ой, подожди. Может он... ну, знаешь... неполноценный? Или один из тех жутких религиозных парней? О, или, может, у него проблемы с эректильной дисфункцией? И он не может возбудиться?

- У него нет никаких гребаных проблем! - решительно заявил Каллен. - И он полноценный, ради Бога.

Все посмотрели на него, и он быстро осознал свой промах.

- Ну, я просто предполагаю, - мягко сказал он. - Потому что я никогда не видел этого человека, но предполагаю, что Свон не стала бы встречаться с тем, кто имеет недостатки, верно?

Он был настолько очарователен в своей уязвимости, что я решила его поддразнить.

- Ну, не знаю. Очевидно, с ним что-то не так. Я имею в виду: посмотри на меня. Как сказал Эрик: какой дебил откажется от такого?

Я двинула бедрами и изобразила сексуальное лицо, облизывая и надувая губы. Все засмеялись, кроме Каллена. Он просто смотрел на меня, не мигая, и я не могла понять, был ли он зол или возбужден.

Эти его выражения лица отчасти тревожили.

- Однажды я встречалась с парнем, который не стал трахать меня, - проговорила Лорен, когда мы снова пошли. - Он сказал, что не хочет, чтобы я думала, что секс – это все, что он хочет от меня. Сказал, что думает, что я особенная, и мы действительно можем быть чем-то, если я готова попробовать.

Я улыбнулась ей.

- Что ж, он молодец. И что случилось?

Она пожала плечами.

- Я бросила его задницу. Я имею в виду: у меня же есть потребности, верно? И если он не хотел их удовлетворить, то я ушла, чтобы получить их в другом месте.

Каллен выдал неодобрительный звук, но ничего не сказал.

- Странная вещь, - продолжила Лорен, когда мы направились в кафетерий. - Я уверена, что он был единственным парнем, которому было на меня не наплевать, но я не понимала этого, пока он не стал давно минувшим. Может быть, он был одним из тех редких парней, которые не хотят секса без любви.

Мой желудок скрутило.

Это и есть проблема Каллена? То, что он меня не любит и поэтому не спит со мной? Это отчасти имело смысл. Возможно, его просто тянет ко мне, вот и все. Может быть, у него нет чувств ко мне за рамками примитивной животной похоти. Может быть, именно поэтому он так и не решается назвать меня своей девушкой.

Мысли скользили через мой мозг, закручивались и наматывались, и из-за этих предположений мое лицо стало горячим от смущения и гнева.

- С другой стороны, - проговорила Лорен, рассматривая стойку с конфетами жадными глазами. - Может быть, у него просто была преждевременная эякуляция, и он был смущен, что мог выстрелить весь свой заряд, прежде чем мы даже натянули бы презерватив. Я не знаю. Я уже отказалась от попыток разгадать мужчин. Они такие странные.

Аминь, сестра.

Она выбрала три плитки шоколада и направилась к кассе. Джеймс и Эрик оба схватили в охапку чипсы и шоколад, а я выбрала мягкое мороженое, чтобы оно помогло охладить мое вспыхнувшее лицо, рассеянно его облизывая, пока я платила и думала о том, что сказала Лорен. Каллен был неподалеку, и я вполне уверена, что он подслушивал. Он взял большой сникерс и заплатил за него, взглянув на меня, прежде чем положить в карман сдачу.

Вдруг я разозлилась на него, потому что подумала, что все между нами было ничем иным, чем играми с помощью рук, а я заслуживала большего.

Я подошла и села за один столик с другими, и когда Каллен присоединился, я постаралась не смотреть на него. Сосредоточившись на своем мороженом, я обвела языком по краю конуса, словив капли, прежде чем они утекли бы слишком далеко. Я закрыла глаза, когда сглотнула, и представила, как холод скользит по моему горлу вниз, распространяясь сверкающим голубым покалыванием по моему животу и проникая в мою кожу.

Ничего себе, быть под кайфом отчасти классно. Я внутри такая красивая.

Все молчали, за исключением слабых звуков жевания и глотания, и я была рада, что тема моей девственности была исчерпана, хотя не сомневалась, что к ней обязательно вернутся снова.

Я почувствовала легкое прикосновение к моей ноге и подняла глаза, чтобы увидеть как Каллен пялится на меня, наблюдая за моим ртом, пока я ела. Он смотрел мне в глаза, и сверкающее синее покалывание в моем теле сразу сменилось сверкающим оранжевым жаром, тлеющим и пылающим во всех местах, к которым я хотела, чтобы он прикоснулся. Но когда я стала ерзать, почувствовав некомфортное тепло, мне пришло в голову, что, может быть, это все, что у нас есть – огонь, который будет гореть в нас обоих, пока мы не останемся обугленными и опустевшими; сексуальным напалмом, который не нуждается ни в дружбе, ни в близости.

Он снова задел мою ногу носком ботинка, коснувшись моей лодыжки и икры, и было нелепо, что я ощутила это каждой клеткой своего тела, даже если это была твердая резина, а не теплая кожа.

О, я отлично сгорю. Он просто испепелит меня изнутри.

- Я должна идти, - пробормотала я, выбросив мороженое в мусорный бак и вставая. - Увидимся в классе, ребята.

- Свон? - Каллен с беспокойством посмотрел на меня, когда я перекинула сумку через плечо, но я игнорировала его и не оглянулась назад, когда пересекла двор и направилась в сторону блока драмы.

Я чувствовала, что он наблюдал за мной, наверное, в недоумении, что, черт возьми, происходит.

Вот и хорошо. Пусть попробует на этот раз понять меня. Я устала постоянно быть тем, кто пытается собрать воедино головоломку из нас.

Десять минут спустя, когда я вышла из уборной первого этажа, он стоял там, прислонившись к стене и нахмурившись.

- Эй, - проговорил он, оглядываясь по сторонам, прежде чем двинуться вперед и коснуться моего лица. - Ты в порядке? Может, тебе плохо? Я имею в виду, иногда, после первого курения... ну, в общем, тебя может вырвать.

Он откинул мои волосы за плечи и с беспокойством посмотрел на меня. Но как только услышал, как кто-то спускается по лестнице, он сделал шаг назад и отставил одну ногу, идеально изображая равнодушие.

Я смотрела, как он неловко переминается, ожидая, когда студент пройдет мимо, и я задумалась: может, мне только кажется, что это беспокойство? Может быть, я вижу это, потому что я хочу. Может быть, все эти не-отношения были только потому, что я наивно подталкивала его к чему-то, чего он на самом деле не хотел. Вернее, к тому, что он хотел, но недостаточно.

- Свон? - Он сделал шаг вперед. - Ты мне не ответила. Ты в порядке?

Я моргнула и покачала головой.

- Э-э... все нормально. Позывов нет.

Просто тошнит от попыток выяснить, что, черт возьми, ты хочешь от меня.

Он понимал, что что-то не так, но я даже не побеспокоилась оправдаться, поэтому направилась в лекционный зал, где должен был проходить наш урок по семиотике. Он шагал в ногу рядом со мной, его напряженность добавилась к моей собственной, и хотя моим первым инстинктом было помочь ему расслабиться, я этого не сделала, потому что я всегда была такой девушкой – той, что видит вещи, которые кажутся неправильными, и пытается исправить их.

Я не думаю, что смогу это исправить.

- Эрик собирает кое-какой народ сегодня вечером на пиццу, - сказал он, когда мы поднялись по лестнице на второй этаж. - Хочешь пойти?

И притворяться весь вечер, что ты только мой «друг»?

- Нет, спасибо.

Не дай бог ты позовешь меня на настоящее свидание в место, где люди могут увидеть нас, касающихся друг друга. Задница.

- Слава Богу. Быть рядом с этими ребятами довольно утомительно, особенно со всеми сегодняшними вопросами.

Что ж, есть сумасшедшая идея: ты мог бы сказать им правду. Но, предполагаю, что это довольно трудно сделать, когда ты не знаешь, что это такое, не правда ли?

- Кстати, - проговорил он, наклоняясь, чтобы прошептать мне на ухо: - этот «таинственный парень» довольно умный ход. Избавило нас от внимания надолго. Но я должен признаться, ты заставила меня понервничать. На секунду мне показалось, что ты собираешься поддаться и рассказать им все.

Боже упаси.

Я кинула ему неубедительную улыбку и продолжила идти. Он в отчаяние выдохнул и притормозил меня за локоть, повернув к себе лицом.

- Ладно, Свон, все. Ты ведешь себя слишком тихо и без прежней самоуверенности. Что происходит?

Я пожала плечами.

- Думаю, я не в настроении для подобного разговора. Видимо, мне просто нечего сказать.

- Это невозможно.

- У нас сейчас урок.

- Значит, ты хочешь сказать, что ты в порядке?

- Конечно. Все прекрасно. Невероятно. Обалденно фантастически.

Он нахмурился, когда мы начали идти снова, и я понимала, что я пассивно-агрессивна, но то, что он похвалил меня за ложь людям о том, кто мы друг для друга, тяжестью легло на мое сердце, потому что я поняла , что для него мы были просто приятелями по траху, не больше. И добавив соль на рану: я на самом деле не получала удовлетворение, трахая его.

У него был почти месяц показать мне, что он хочет меня в своей жизни, что это больше, чем просто сексуальное развлечение, и все же он был столь же эмоционально далек, как и всегда, а я была выше этого. Если это делает меня пассивно/агрессивной, то пусть так и будет. Я буду носить эту власяницу с гордостью. (п.п: одеть власяницу – выражение означающее смирение и покаяние, церков.)

Когда мы заняли места, я вдруг почувствовала себя исчерпанной и тяжело опустилась и закрыла глаза. Я вздохнула, когда распознала острую глухую боль внутри меня, и, хотя я не замечала ее раньше, уверена, она там была уже какое-то время. Это та часть меня, которая хотела кого-то особенного; кого-то, кто хотел бы меня достаточно, чтобы быть храбрым. Того, кто хотел бы обхватить меня так сильно, что будет непонятно, где заканчивается он, и начинаюсь я.

Кого-то, кем, как я думала, может быть Каллен, но теперь была в этом не уверена.

Остальная часть лекции прошла как в тумане, и хотя я чувствовала, что Каллен то и дело смотрел на меня, я его игнорировала. Я не знала, почему осознание того, что я больше не буду довольствоваться только частью его, настигло меня сегодня. Может быть, марихуана помогла прояснить мой ум, который был замутнен вожделением все это время, заставляя меня, наконец, понять, что он, возможно, никогда не даст мне то, что мне нужно. Он говорил мне, что когда-нибудь так и будет, и что я захочу большего, чем он готов мне дать, но по некоторым причинам я глупо решила, что смогу изменить его.

Очевидно, нет.

Когда лекция закончилась, я пробормотала, что увижу его завтра и направилась во двор, ничего так не желая, как прекратить чувствовать себя дрянью и принять горячую ванну. Ясная погода, что стояла в обеденное время, сменилась сильным дождем, и я как можно дольше придерживалась крыш зданий, перед тем как выйти под ливень.

- Эй, Свон, подожди!

Через несколько шагов он оказался рядом со мной, придерживая рюкзак над головой, поскольку дождь усилился.

- Ты же не хочешь потусоваться сегодня вечером?

- Нет.

- Почему нет?

- Я просто не хочу. Разве это преступление, что мне хочется побыть некоторое время в одиночестве?

Вспышка боли мелькнула по его лицу.

- Нет, не преступление, просто это... ну, мы обычно проводим время вместе по средам, и судя по тому, как ты смотрела на меня сегодня, я подумал...

- Ты подумал что?

- Ну, ты смотрела на меня так, будто хотела наброситься на меня и вскарабкаться на мое лицо. Я подумал, что ты, вероятно, хочешь подурачиться или что-то типа этого.

Вот в чем проблема, Эдвард. Ты думал, что мы просто дурачились, но этого для меня теперь недостаточно.

- Нет, я пас. Хотя, спасибо за предложение. Приятно знать, что ты так заботишься.

Просто уйди, Белла. Уйди от него, прежде чем он увидит тебя насквозь. Это так неловко, насколько ты хочешь его.

Я пошла быстрее, в то время как мои туфли заполнились водой, и неприятные хлюпающие ощущения еще больше взбесили меня. Он шел в ногу со мной, перекинув рюкзак через плечо, очевидно, не собираясь избегать ненастья.

- Белла, что происходит? Ты разозлилась на меня из-за чего-то?

Я в расстройстве выдохнула:

- Нет, я злюсь на саму себя. Не беспокойся об этом. Уходи из-под дождя.

Он схватил меня за руку и повернул к себе лицом.

- Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне, что, черт возьми, происходит.

Я не хотела заводить этот разговор сейчас, особенно под холодным ноябрьским дождем, но, предполагаю, он не оставил мне выбора в этом вопросе.

- Эдвард, я просто устала от того танца, что мы исполняем. Это всегда один шаг вперед и два шага назад, и даже если ты сказал мне, что так и будет, по некоторым причинам я предпочитала не верить тебе. Мне просто надоело подталкивать тебя делать то, что ты, очевидно, не хочешь. Так что... вот что происходит. Увидимся завтра.

Я повернулась и пошла быстрее чем раньше, пытаясь обогнать дождь – что не имело смысла, и пытаясь опередить его – что было невозможно.

- Подожди! Белла, поговори со мной.

Он потянул меня к себе снова, его волосы прилипли к голове, а вода капала с носа.

- Не о чем больше говорить. Ты – это ты, а я – это я, и ты был прав все те недели назад, когда сказал, что мы не должны что-то начинать. Мы хотим совершенно разные вещи, и, полагаю, я, наконец, поняла, что для меня это неприемлемо.

- Ты думаешь, что мы не должны были начинать... Какого черта? Это из-за того, что сказали Лорен и Эрик?

Я в отчаянии простонала и еле устояла перед желанием двинуть по его бесчувственности в его тупой груди.

- Нет, это не про Эрика или Лорен, или кого-то еще! Это про нас! Про меня, ожидающую от тебя то, что не должна была. Это про меня, желающую романтики и свиданий, и интимности, которая предполагает большего, чем петтинг и оргазмы, и мне хочется сказать нашим друзьям, что таинственный парень, с которым я встречаюсь и который может завести меня с одного взгляда или прикосновения, это ты. И больше всего про злость на саму себя, потому что запала на мужчину, который очень доходчиво сказал мне не западать на него! Вот о чем это! И теперь уже слишком поздно, и я чувствую себя самым глупым человеком на планете, потому что ты никогда не дашь то, что мне нужно, и я должна была знать лучше, чем ожидать этого от тебя.

Он смотрел на меня какое-то время, моргая, когда вода струилась поверх его ресниц.

- Я думал, ты хотела попробовать быть вместе. Это то, что я делаю. Что ты еще хочешь?

Я сглотнула и вытерла воду с моего лица, ненавидя ощущение дождя, струившегося по моим щекам.

- Боже, ты такой тупой идиот иногда, Каллен! Я хочу большего. Чего угодно. Всего. ЧТО-НИБУДЬ, ради Бога! Вот что я хочу от тебя. Ты можешь мне это дать?

Он смотрел на меня, мышцы его челюсти сжимались и разжимались.

- Иисус, Свон, я не... то есть, я хочу... тебя... но я не могу... пока.

- А когда-нибудь сможешь?

Он не ответил.

- Это то, что я поняла.

Я постаралась вновь уйти, но он остановил меня, удерживая за руку, его лицо было столь же мрачным, как и небо.

- Так что? Значит, вот так? Все или ничего с тобой? Если я не вручил тебе мои яйца в коробочке, обитой бархатном, мы не можем быть вместе? Откуда, блядь, все это взялось? Я думал, ты наслаждалась нашим временем вместе... и что ты была довольна тем, как все было.

- Что ж, я не была! Я ненавижу скрываться как преступник, будто мы делаем что-то неправильное. Я не стыжусь того, что ты мне нравишься, Эдвард, но, кажется, ты не можешь сказать то же самое. Единственная причина, по которой я согласилась держать нас в тайне, это потому что я думала, что тебе просто нужно время, чтобы понять, что ты хочешь большего, но, очевидно, это не так. Я имею в виду: я даже не понимаю, как можно быть таким спокойным и невозмутимым в отношении нас, когда я чувствую, будто схожу с ума, когда не могу прикоснуться к тебе или быть с тобой?

- Ты думаешь я не хочу тебя точно так же? Христос, Свон, ты что, блядь, шутишь?

- О, я знаю, что ты хочешь меня, но этого недостаточно, чтобы фактически признаться в этом хоть кому-то! Твоя семья знает что-нибудь о нас?

- Какого хрена кто-то из них должен что-то знать? Ты знаешь, что я хочу тебя! И я фактически не могу скрыть то, что ты делаешь со мной. Это довольно, блядь, очевидно.

- Я не говорю о желании меня сексуально, Эдвард, я говорю о тебе, желающим быть со мной. Чтобы двигаться к чему-то другому, чем наши дважды-в-неделю-петтинговые-сессии. Я понятия не имею, что я для тебя значу. Я не знаю, есть ли у тебя какие-то чувства ко мне или я просто готовое тело, удобное, но ненужное.

- Ты думаешь, что, Иисус... ты думаешь, что ты что-то удобное? - Он смотрел на меня несколько долгих секунд, настолько разозлившись, что даже не мог подобрать слов. - Ты нихрена не удобна! Удобно было бы меня не встречаться с девушкой, которая сводит меня с ума, нахрен! Удобно было бы мне быть в состоянии сконцентрироваться на курсе, поступить на который я потратил три гребаных года! Какой бы ты не была, Свон, но уж точно определенно НЕ удобной!

- Тогда какая я, а? Скажи мне! Просто открой чертов рот и скажи мне что-нибудь, что заставит меня понять то, что ты чувствуешь! Думаю, я была очень честной относительно того, чего я хочу, но все, что я получила взамен, это то, что ты не хочешь, и этого больше для меня не достаточно.

- Ты хочешь знать, чего я хочу? - решительно сказал он, бросив свою рюкзак на землю. - Хорошо. Я скажу тебе. Я хочу этого.

Он обхватил мое лицо и потянул его вперед, застав меня врасплох, когда обнял и поцеловал меня так, будто он утопающий, а я кислород. В этом поцелуе не было никакой осторожности, ничего даже отдаленно неопределенного или нечестного. Это было страстно и крышесносно, а его отчаяние настолько сверкающе горячим, заставляющим меня пылать, несмотря на холод и дождь. Долгие минуты он целовал меня так настойчиво, что мир наклонился в отношении собственной оси, а когда он перестроился, все возвратилось к вращению вокруг него.

Он, целуя, спустился на мою шею, его голос был грубым и напряженным:

- Это то, что я хочу, Свон. Я не могу сделать это еще более ясным. И даже не пытайся отрицать, что ты не хочешь этого. Почему ты все так усложняешь?

Он поцеловал меня снова, и все стало размытым из-за рук и языков и губ, и было несправедливо, что это его объяснение, потому что так я не могла спорить или рассуждать. Это было слишком значимо, чтобы описать, и слишком сильно, чтобы отрицать. И хотя было неправильно , это заставляло меня хотеть забыть все то, что было неправильным.

Но это являлось тем, что я делала все это время. Забываясь и допуская компромисс. Ослепленная своими желаниями и игнорируя свои потребности. Я не могла больше этого делать.

Он простонал, когда я вырвалась, и судя по выражению его глаз, он осознавал, что то, что он предлагал, было недостаточно.

Я отступила, и мы уставились друг на друга, оба запыхавшиеся, промокшие насквозь и основательно запутавшиеся.

Я знала, что сделала все, что могла, чтобы он дал мне шанс. Я уговаривала и упрашивала, пытаясь убедить его, что несмотря на все его комплексы насчет отношений, я стою риска. Теперь это его дело. Я просто надеялась, что он высунет голову из задницы достаточно далеко, чтобы увидеть, насколько потрясающими мы могли бы быть вместе, если бы он просто отпустил это.

- Я больше не могу притворяться, что этого достаточно для меня, - тихо проговорила я. - Я никого не обманываю. Ни тебя, ни наших друзей, и, главное, не себя. Мне очень жаль, но я не настолько хорошая актриса. Если и ты когда-нибудь будешь готов стать настоящим, дай мне знать.

- Белла…

- Увидимся на занятиях, Эдвард.

Я пошла прочь, каждый шаг был тяжелым, как свинец, в то время как в моем желудке разливалась желчь, и когда я повернула к моему дому, я оглянулась.

Он все еще стоял там, где я оставил его, заложив руки за шею и опустив голову, и у меня мелькнула больная идея подбежать и сказать ему, чтобы он игнорировал все, что я только что наговорила, и что я приму все, что он захочет мне дать.

Но я не могла этого сделать. Это была бы просто еще одна ложь.

Вместо этого я, дрожа, дошла до своей квартиры и открыла дверь трясущимися руками. Оказавшись внутри, я захлопнула входную дверь, разделась догола и направилась в ванную, решив постоять под горячим душем, пока побуждение вернуться к нему не пройдет.

К сожалению, когда горячая вода вечность спустя стала холодной, я все еще этого хотела.