Глава 3

Она справилась, был он вынужден признать. В действительности, взяв на себя ещё больше работы: контролировала, чтобы на столе были шприцы и флаконы с вакциной, дезинфицировала руки детям. С сестрой Элис работа ладилась, они были «на одной волне», как говорила его мать про работу с очередями на вакцинацию, они обрабатывали детей в молниеносном темпе. Через два часа он закончил, поставив последние прививки двум новым монахиням, и работа стихла. Он смотрел, как сестра Элис со смешинкой во взгляде передаёт сестре Эйлин мятную карамельку, а затем отправляет одну и себе в рот. Эдвард не мог удержаться от смеха. Монахини вели скромный образ жизни, ели сладости только в дни праздников или, вот, прививок.

После того, как обе монахини с хихиканьем убежали, Эдвард принялся убирать смотровую и заметил, что мисс Свон уже начала складывать оставшийся запас вакцин в шкафчик.
- Знаете, - непринуждённо начала она, - вам не стоит винить людей в неверном представлении о вас, когда вы сами ведёте себя, словно какой-то щёголь.
- Щёголь? – фыркнул Эдвард. – Это как, мисс Свон?
- Я могу понять, дать детям конфетки, чтобы они перестали плакать, - ответила она. – Но сестрам? Очевидно, они не нуждаются в сладостях после того, как им сделали прививки.
Эдвард почувствовал, что закипает. Эта дьявольская особа снова уличала его в неадекватном поведении. Как она смеет делать вид, будто лучше знает, как ему лечить, и ещё выносит всякие суждения о нём!

- Вам ставили прививку против холеры, мисс Свон? – резко спросил он и схватил за локоть, поворачивая её к себе, чтобы взглянуть на неё, прежде чем подтолкнуть к кушетке.
- Нет. – Она с непониманием смотрела на него.
- Ну, тогда… - Эдвард убрал руку с её талии и потянулся за последним шприцом с вакциной. – Не позволяйте себе диктовать мне, как заниматься медициной.
- Я не…
- Диктовали, - внезапно перебил он. – Значит так. - Он протёр её руку антисептиком. – У прививки от холеры три основных побочных эффекта. Первый – жжение в месте инъекции. – Он вонзил шприц в верхнюю часть её руки и смотрел, как округляются её глаза от колючего жара – последствия ввода вещества. – Второй – вызывает падение уровня сахара в крови, а третий - может вызвать боль в нижней челюсти пациента. – Он вынул шприц и вызывающе посмотрел на неё. – Мной обнаружено, что мятный леденец благотворно влияет на все три побочных эффекта. Сосание карамели предотвращает боль в челюсти. Сахар в конфетах предотвращает обморочные состояния, а сама мята действует как противовоспалительное средство в месте укола. Кроме того, немного сладкого после чего-то болезненного ещё никому не приносило вреда.
Он ловко потянулся к чаше с конфетами и взял одну. Когда невыносимая стерва открыла рот, чтобы возразить, он сунул ей в рот мятный леденец, а затем постучал большим пальцем по её подбородку, так что ей пришлось сомкнуть губы.
- Подводя итог: не учите, как мне следует лечить людей. Хорошего вам дня, мисс Свон. – Он развернулся, готовый выйти из смотровой. И услышал, как конфета стукнулась об пол. Эдвард развернулся, чтобы посмотреть на девушку.

- Вы невыносимый кретин! – Объявила она, вскакивая с кушетки.
Невыносимый кретин? Она обвиняет его в том, что он невыносим? Да кто бы говорил!
- Отлично. – Он чувствовал, что заикается, будто школьник. - А вы ворчливая самодовольная гарпия!
- Заносчивый! – обвиняла она, делая шаг к нему.
- Себялюбка! – бросил в ответ.
- Тщеславный!
- Избалованная!
- Ненавижу вас! – вскипела она, подойдя вплотную, так, что Эдвард ощутил, как её дыхание коснулось воротничка рубашки.
- Не выношу вас! – вернул он резко.
- Вы отвратительны мне! – парировала Белла и схватила его за воротник.
- Я вас презираю! – прорычал Эдвард и протянул руку, чтобы запустить пальцы в её густые волосы цвета красного дерева.

Он не был уверен, кто начал первым, но вскоре их губы крепко прижались друг к другу, зубы принялись их покусывать, а языки сплелись.
- Хам, - выдохнула Белла, когда они попятились обратно к кушетке, а его лабораторный халат, скатившись с плеч, упал на пол.
- Ты просто мегера, - простонал Эдвард, когда Белла толкнула его к столу и прижалась к нему.
- Ненавижу тебя, - протянула она, когда он начал ласкать её шею.
- Нет, не ненавидишь, - выдохнул он, когда её пальцы скользнули за пояс его брюк.
- Да, не ненавижу, - согласилась она, когда он рывком переместил их на кушетку, так что она лежала на нём, елозя прямо поверх его возбуждённой плоти, отчаянно сражаясь с кнопками на его одежде. – Хотя ненавижу то, что влюбилась в тебя.
- Это чувство взаимно, - простонал Эдвард, опуская руки, чтобы провести ладонями вверх по её гладким бёдрам, и заметил, что на ней не было чулок из-за невыносимой жары. Он подавил стон от ощущения её гибкого тела, прижимающегося к нему, а потом осознал, что что только что признался мисс Свон в любви. Вообще он не собирался признаваться в этом самому себе, не то что этой несносной строптивице.

Прежде чем он мог обдумать свою оплошность, ей таки удалось стянуть с него брюки, хотя он не был уверен, кто из них ответственен за это действие, к тому же, её трусики тоже куда-то подевались. Эдвард провёл пальцами по её лицу, очертя большим нижнюю губу, и понял, как близко он сейчас от того, чтобы войти в неё, от одной мысли перехватывало дыхание.
- Ты…? - застонал он, чувствуя, как начинает продвигаться вперёд.
- О, мой бог, - всхлипнула Белла, слегка приподнялась, и они стали на миллиметр ближе.
Ещё одно движение, и Эдвард уже балансировал на краю, противостоя искушению, приподнять бёдра и сделать эту прекрасную фурию своей.
- Белла, - ахнул он, всё ещё удерживая её за бёдра. – Ты уверена?
- Уверена в чём? – Раздался грубый голос, и Эдвард почувствовал, как Белла дёрнулась с испуганным криком, а её тонкий барьер нарушился от этого движения. Поспешно потянувшись к брюкам, Эдвард в спешке принялся их натягивать, затем вскинул голову, чтобы увидеть, как Чарли Свон хватает свою дочь за предплечье и грубо трясёт.

- В этом нет необходимости. – Пытался он вклиниться между проповедником и его дочерью.
- Нет необходимости? – Разбушевавшийся мужчина развернулся к нему. Эдвард протянул руку, чтобы передвинуть Беллу, закрыть её собой. – Я пришёл и увидел, что ты совратил мою дочь, сделал её общедоступной блудницей!
- Нет надобности разговаривать с ней в подобном тоне. – Эдвард старался оставаться спокойным и надеялся, что обстоятельства, в которых они с Беллой оказались, разрешатся. – Да, ситуация выглядит плохо, но бранные слова не сделают её лучше.
- Не надо тут мне говорить о ситуации, - насмешливо оскалился преподобный. – Я всё хорошо разглядел.
- Я говорю, что вы вошли в такой момент, что можно предположить всякое, - спокойно ответил Эдвард и протянул руку, чтобы сплести пальцы с рыдающей Беллой. – Надо поговорить и разрешить ситуацию, как взрослые люди, бранные слова не помогут делу.
- Разрешить ситуацию? – Эдвард заметил, как вспухли вены на голове Чарли Свона, и испугался, как бы мужчину не хватил удар. – Сейчас расскажу, как мы её разрешим, доктор Каллен: ты её поимел, теперь и забирай. Отныне она – твоя забота, потому что я не хочу больше иметь с ней ничего общего. Не дочь она мне больше!
Он услышал, как Белла заплакала горше, проповедник развернулся и, сильно хлопнув дверью, так, что одна из стеклянных панелей вылетела, вышел из клиники.

- Надо будет её заменить, - пробормотал Эдвард сам себе, затем прогнал глупую мысль из головы и, выведя Беллу из-за спины, крепко обнял. - Всё будет хорошо, Белла, - успокаивающе произнёс он, прежде чем поцеловать в макушку и провести пальцами по волосам. – Он так на самом деле не считает.
- Считает, - рыдала она на его груди. – И имел в виду именно это. Ты не знаешь отца. Он очень строгий, и теперь, - она зарыдала сильнее, уже задыхаясь, - я никогда не смогу вернуться домой. Мне некуда идти, Эдвард.
Опустив взгляд, он заметил, что место, которого касалась рука преподобного Свона, уже начало темнеть. Увидев синяк, что оставил на ней другой мужчина, Эдвард лишь укрепился в решении, принятом ещё до того, как её отец вошёл в клинику. Он ведь тогда уже подумывал, что начнёт постепенно ухаживать за ней, добьётся её и заслужит благословение её отца; поскольку теперь этот вариант не рассматривался, в голове Эдварда образовался другой план. Изабелла Мари Свон при всей своей невыносимости характера уже принадлежала ему, и отпускать её он не намеревался. Отпускать Беллу домой к монстру, способному распустить в гневе руки, также не планировалось.

- Ты, что, правда, думаешь, я позволю тебе уйти после всего? – тихо спросил он. – Разве ты не считаешь, что это означает нечто большее?
- Это нечто большее, - прошептала она ему в грудь. – Просто не думала, что и для тебя это нечто большее.
- Глупая девчонка, - не сдержавшись, засмеялся Эдвард над девушкой в его объятьях. – Глупая, несносная, дьявольская девчонка. Меня никто никогда так не выводил из себя, как ты. И прежде я не пытался никому доказать, что достоин их высокого мнения, только тебе.
- Я высокого мнения о тебе, - пробормотала она. – На самом деле, даже высочайшего. Почему, как думаешь, я лгала отцу, приходя сюда каждый день? К счастью, сироты помогли мне подтянуть китайский, иначе неделю назад он бы обнаружил, что ты не даёшь мне уроков языка и не помогаешь с тайной миссионерской работой в деревне.

- Тайной миссионерской работой? – Эдвард громко рассмеялся. – Я? Врач, отказывающийся жить внутри Порта, открывший клинику при поддержке языческой римской церкви, лечащий националистов и их сторонников? Он думал, я помогаю тебе с тайной миссионерской работой?
- Знаю, нелепо, но сама мысль его успокаивала, - надулась она.
- Нелепо, - согласился он и почувствовал, как напряглась Белла. – Ты подумай, как я могу позволить тебе рисковать своей жизнью, намеренно нарушив указ военачальника, разозлив националистов. Даже если б ты раздражала меня неимоверно, я бы никогда не подверг тебя опасности.
- Так что же нам теперь делать? Отец не будет нас слушать, ещё могу гарантировать, он побеспокоится, чтобы на очередном молитвенном собрании о моём падении узнали все.
- Он не станет разрушать твою репутацию, - успокаивал Эдвард.
- Станет. – Белла покачала головой. – Особенно, если считает, что это разрушит твою. Просто то, что он позволял мне находиться в твоём обществе, не означает, что он меньше ненавидит тебя, Эдвард. Особенно сейчас, когда, я в этом уверена, думает, что мы были любовниками с самого начала.

- А если мы поженимся? – предложил Эдвард.
- Это его не остановит, Эдвард, - вздохнула она. – И ещё не хочу обременять тебя ради спасения моей репутации. Люди будут приходить к тебе за помощью, так что нечего бояться, не надо этой благотворительности.
- Благотворительности? – Эдвард, не удержавшись, рассмеялся над абсурдностью, которой она прикрывала свою гордость. – Ты, что, считаешь благотворительностью то, что произошло между нами на этой кушетке? – Он широким жестом обвёл рабочее место. – Ты моя, Белла, а я – твой, если желаешь. В клинике недостаточно места для полноценного дома, но, уверен, мы можем что-то добавить, а если хочешь, даже приобрести жильё в Порту.
- Я не... – Она замерла и прикусила губу.
- Ты не...?
- Не хочу жить в Порту. – Белла прижалась головой к его плечу, а затем обняла за талию. – Для тебя лучше здесь жить, при клинике, на случай внезапных ситуаций. Какой я буду женой, если стану держать тебя подальше от работы.
- Женой, значит? – Эдвард поддел пальцем её подбородок так, чтобы они посмотрели друг на друга. – Готова стать моей женой?
- Да, - кивнула Белла и потянулась, чтобы нежно поцеловать его. Эдвард боролся с желанием углубить поцелуй, ведь они ещё не всё обсудили. Ему очень хотелось притянуть её к себе, увести в спальню, чтобы там сполна показать, как он позаботится о ней, но прежде им следует выяснить, как действовать дальше.
- И ты готова выйти замуж за бедного сельского врача? Живущего в служебной квартире при медицинской клинике? Предупреждаю, что навряд ли сколочу здесь состояние, так что не смогу обеспечить роскошный уровень жизни. Работаю часами, частенько принимаю оплату в козлах и куриных яйцах.
- А я не привыкла к роскоши, - ответила Белла и прижалась к Эдварду посильнее. – Люблю яйца, а небольшая квартира означает, что я смогу быть ближе к тебе. Кроме того, мне теперь не потребуется долго ходить до школы, чтобы учить детей, а каждодневные обеды с мужем – это же просто удовольствие. К тому же, не уверена, что смогу выносить сплетни и взгляды внутри Порта, когда люди узнают об обстоятельствах нашего брака.

- Никогда никому не позволю смотреть косо и сплетничать о тебе, Белла. – Эдвард успокаивающе поцеловал её в лоб. – И «обстоятельства» нашего брака, как ты это называешь… открыты для интерпретации. Пусть все считают, что твой отец застукал нас и принудил к браку, только мы будем знать, что близость между нами случилась не после тайного бракосочетания, а раньше.
- А не думаешь, что они начнут спрашивать, когда мы успели сбежать и пожениться?
- Известно, что твой отец меня терпеть не может. Многие сочтут этот скандал весьма романтичным. Дочь преподобного и негодяй-доктор совершили тайный побег, чтобы быть вместе, несмотря на неодобрение отца.
- Эдвард, - вздохнула Белла.
- Никому не позволю думать о тебе плохо, Белла, - повторил он и провёл её из смотровой в жилые комнаты. – Даже если решишь никогда не возвращаться в Открытый Порт, не позволю никому чернить репутацию моей жены.
- Эдвард, - прошептала она, когда они пошли дальше по коридору. – Я люблю тебя.
- Я знаю, глупая девчонка, - усмехнулся он. – И тоже люблю тебя.

Понедельник, 18 октября, 1926 года
Он слышал, как она ходит по жилой части дома, и пытался сосредоточиться на том, что мистер Ван Хинек ему говорил. Ей необходимо отдохнуть, он определённо не хотел рисковать, учитывая её деликатное состояние.
- Белла, я буду через минуту, - громко произнёс он, и мистер Ван Хинек улыбнулся.
- Эдвард? – услышал он в ответ и увидел, как ручка двери начала поворачиваться.
- Вернись в постель, Белла. – Он попытался придать голосу суровости, надеясь, что она послушает его в этот раз.
- Хорошо, милый, - ответила она через дверь, и Эдвард заметил, как ручка завращалась в обратном направлении. – Возвращайся в спальню побыстрее, тебе нужен отдых перед завтрашним обходом в деревне.
- Конечно, любимая, - снова крикнул он и заметил, что усмешка на лице мистера Ван Хинека стала ещё шире. Закатив глаза от реакции старика, он попытался сосредоточиться на проблеме, с которой тот пришёл к нему среди ночи, а не на беременности своей жены.

Если то, о чём говорил старик правда, ему необходимо сфокусироваться на больных, не беспокоясь за Беллу. Глубоко вздохнув, он ущипнул переносицу и принял быстрое решение.
- Хорошо, мистер Ван Хинек, вот что нужно делать. Я пойду в монастырь, разбужу сестёр. Отправлю сестру Энн в деревню, чтобы убедиться, что там никто не страдает от этого недуга. После попрошу их передать сообщение доктору Чингу к националистам, он возьмёт на себя уход за всеми за пределами Порта. После того, как отведу Беллу в монастырь к сёстрам, мы с сестрой Маргарет придём в Порт.
- Что делать мне, пока вы решаете вопросы здесь? – кивнул мистер Ван Хинек.
- Разбудите всех. Мне нужно знать, кто болен, тогда я смогу осмотреть их. Женщинам следует прокипятить каждый кусок ткани в Порту. Вся без исключения одежда, бельё должны быть прокипячёнными. Мы с сестрой Маргарет принесём несколько контейнеров с антисептиком, надо будет всё намыть, протереть все поверхности смесью антисептика с кипячёной водой, а после, - глубоко вздохнул Эдвард, - следует запереть ворота. Никто не покинет пределов Порта.

- Им не понравится это условие, - предупредил его мужчина.
- Выбора нет. Если симптомы именно такие, как вы описали, Порт надо поместить в карантин. Мы не можем рисковать и позволить болезни распространиться вдоль реки.
- Им всё равно, если китайцы заболеют.
- Ну, - вздохнул Эдвард. – Вы вице-консул в этом районе, а значит, закон. Все остаются внутри. Если мы не хотим навлечь гнев националистов, мы должны сделать всё возможное, чтобы болезнь не дошла до их центра в Ухане.
- Сами напросились за своё фривольное поведение, - ответил Ван Хинек. – Вы объявляете карантин в Порту, значит, устанавливаем карантин, доктор Каллен. Как скоро вы с сестрой придёте?
- В течение часа, - заверил его Эдвард.

Взяв салфетку и смочив её дезинфицирующим средством, он протёр ручку двери, которой касался визитёр. Стянув с себя одежду, другой чистой салфеткой и губкой быстро обработал себя. Зайдя голым в спальню, не смог удержаться от смеха, когда Белла сморщила нос.
- От тебя воняет, - хихикнула она.
- Это лучшая альтернатива, моя милая, - пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать её в лоб. – Тебе надо собираться.
- Сушин рожает? – Эдвард рассмеялся от нетерпения в её голосе, когда она подумала, что новость касается глубоко беременной молодой вдовы её возраста.
- Нет, дорогая, всё более серьёзно.
- Сомневаюсь, что она считает своё состояние несерьёзным, - пробормотала Белла, вылезая из постели и рассеянно поглаживая собственный едва округлившийся животик.

- Мне нужно пойти в Порт, - ответил Эдвард, упаковывая сумку с предметами первой необходимости для Беллы. – Хочу, чтобы ты оставалась в монастыре.
- В монастыре? – зевнула она. – Не глупи, Эдвард. Мне лучше подождать здесь твоего возвращения.
- Нет, - он покачал головой. – Хочу, чтобы ты была в монастыре. Доктор Чинг из Ухана присмотрит за клиникой, лучше тебе здесь ему не мешать.
- Я не буду ему мешать, - возразила она устало и попыталась прилечь.
- Нет. – Эдвард, удерживая, обнял её за талию. – Я помещаю монастырь в карантин, так что ты и остальные будете в безопасности.
- Карантин? По какой причине, Эдвард?
- Этот дурачок Ньютон съездил в Шанхай по делам и каким-то образом заразился брюшным тифом. Возможно, посетил дворец удовольствий, - объяснил Эдвард, осторожно натягивая на жену платье.
- Брюшной тиф? – Она покачала головой, ныряя в вырез платья, а Эдвард расправил ей рукава.
- Симптомы похожи на тиф, - ответил он, начиная застёгивать платье на спине.

- А на деревню распространилось? – Он мог слышать, что она разволновалась. Белла оправила платье и сунула ноги в тонкие кожаные туфли, которые получила в качестве свадебного подарка от главы национально-освободительной армии в последний их визит в Ангран Дао.
- Не думаю, - успокоил её Эдвард. – Я пошлю сестру Энн проверить деревню, она будет ассистировать Чингу в моё отсутствие. Они с сестрой Маргарет работали во время эпидемий тифа и знают, что делать.
- А чем нам заняться в монастыре? – Эдвард хотел наклониться, чтобы поцеловать её в щёку. Он продумывал план действий, а Белла сразу начала интересоваться, как им себя вести.
- Оставайтесь за стенами монастыря. Даже не думайте приходить в кинику, пока не услышите, что деревня чиста от болезни. Не пускайте никуда детей. Кипятите всю одежду и постельное бельё, мойтесь чаше, протирайте всё вокруг раствором кипячёной воды и антисептика. Но это указания для монахинь. Ты, любовь моя, побольше отдыхай, пей много кипячёной воды, ешь фрукты и овощи. Тебе не надо напрягаться, питайся хорошо и не перенапрягайся до моего возвращения.

- Эдвард, - вздохнула она.
- Повторяй за мной. - Он поцеловал её в кончик носа, а затем подхватил свой разбитый чёрный чемоданчик. – Лень – это прекрасно.
- Лень – это прекрасно, - кисло повторила она, а затем обошла его, чтобы найти и подать ему медицинский халат и стетоскоп.

Понедельник, 25 октября, 1926 года
Неделя. Эдвард боролся с желанием вытереть пот, который покрывал его лоб. Единственным способом избежать вшей были частые ванны и закрытое полностью одеждой тело. Так как у него не было возможности мыться между приёмами и посещениями пациентов, он кутался в одежду, чтобы предотвратить распространение болезни.
На прошлой неделе внутри Порта двадцать шесть человек заболели брюшным тифом. Ньютон – Эдварду хотелось придушить мужчину, но тиф его опередил – умер первым, а за ним последовали двадцать два других. Два пациента – Анжела Чейни и Эрик Йорки выздоравливали, и он надеялся, что третий, муж Анжелы, Бен, также поправится.

Эдвард проверил уровень жидкости в капельнице, которую поставил Бену Чейни, и вздохнул. Мужчину всё ещё мучила лихорадка, Эдвард заметил слабый блеск пота на его лбу.
- Спасибо.
Он взглянул вверх и улыбнулся.
- Ему лучше? – прохрипела Анжела Чейни, лёжа на соседней койке.
- Лихорадка проходит, - ответил Эдвард и не смог сдержать надежды в голосе. – А пока будем ставить капельницы и следить, чтобы не было новых инфекций, он должен восстановиться.
- Спасибо, доктор Каллен. – Услышал он вздох молодой женщины и шелест простыней, когда она откинулась обратно на подушку.
- Вам нужно отдыхать, Анжела, - упрекнул Эдвард. – Бену лучше не станет, если он выздоровеет и обнаружит, что вам хуже из-за того, что вы заботились о нём.
- Знаю, доктор Каллен, - ответила девушка, и он мог слышать облегчение в её голосе. – Просто волнуюсь за него. Ведь он заболел, ухаживая за мной.
- Ну, - ответил Эдвард, вспоминая затравленные взгляды, которыми смотрели они друг на друга, заболев, - вы оба идёте на поправку, так что поменьше волнуйтесь и больше отдыхайте. Это приказ.
- Да, доктор. – Он услышал в её голосе улыбку и обернулся посмотреть на неё. – Значит, мы в стабильном состоянии.
- К счастью, - ответил Эдвард. – Бен был последним из заболевших, значит, распространение эпидемии, возможно, остановлено.
- Теперь вернётесь в клинику?
- Если реакция Бена на лечение будет по-прежнему позитивной, уйду послезавтра. Ещё навещу вас обоих, пока вы полностью не поправитесь, но оставаться в лазарете не будет необходимости.

- Приходите как-нибудь с Беллой, - заявила Анжела, и Эдвард замер.
- Я не смогу.
- Даже просто повидаться с нами, когда мы выздоровеем? Я не предполагала просить вас привести её сюда пораньше. Не в её положении.
Эдвард еле удержался от моментального отказа. Белла не была на территории Открытого Порта больше трёх месяцев, с той самой ночи. Чарльз Свон отправил Анжелу отнести ей ещё два платья и туфли вместе с письмом, в котором он ещё раз повторил, что не считает её больше своей дочерью. На воскресном молитвенном собрании он сделал точно так, как предполагала Белла: осудил их поведение. Эдвард сносил ехидные реплики, приходя в Порт, и удерживал Беллу в клинике подальше от скандалов.

Анжела и Бен Чейни однако оставались её друзьями. Первые недели они часто приходили в клинику навестить Беллу, и хотя никто из них ничего не комментировал, Эдвард знал, что они перестали посещать молебны, поддерживая Беллу, что, как он понимал, было довольно трудно для дочери проповедника. Несмотря на то, что Анжела всё ещё, казалось, насторожено относилась к нему, он всё же заметил и то, как она становилась более к нему расположена, осознавая, что он не был бессовестным насильником, жестоким революционером, желающим разрушить их образ жизни и развратить невинных дочерей, как Майк Ньютон и Чарли Свон им внушали.
- Посмотрим, - настороженно согласился он.
- Надеюсь. - Анжела Чейни закашлялась, и он протянул ей платок, который забрал, чтобы проверить, осталась ли на нём кровь. – Надеюсь, вам теперь будет проще, учитывая сложившиеся обстоятельства.
Покидая лазарет, Эдвард подумал, что да, стоит учитывать роль церкви Чарли Свона при сложившихся обстоятельствах. Особенно принимая во внимание, что Майк Ньютон подхватил тиф, сопровождая в Шанхай Чарли Свона, чтобы тот смог покинуть Китай, даже не потрудившись попрощаться с дочерью. И принимая во внимание, что Майк Ньютон – второй по величине ярый обвинитель Беллы – заболел по пути из Ангран Дао и никому внутри Порта об этом не сказал; более того, он провёл воскресный молебен, заражая ещё большее количество жителей Порта тифом. Ещё стоит принять во внимание, что Ньютон до самой смерти пытался внушить другим заболевшим не обращаться за помощью к Эдварду, потому что он «укрыватель националистов, которые жаждали убить их всех». Так что стоит принять во внимание, что её скандальный муж всё-таки спас несколько жизней. «Да, - думал Эдвард. – Люди должны теперь гораздо добрее отнестись к Белле». Хотя он и сомневался, что что-то изменится.

Два дня, считал он про себя. Два дня, и он вернётся домой. Эдвард слышал, как некоторые люди в Порту говорили, что надо продать фабрики и вернуться домой; болезнь и растущее влияние националистов больше не делали жизнь в Китае такой привлекательной, как прежде. В то же время доктор Чинг при последнем разговоре упомянул, что рассматривает возможность ухода из рядов активных националистов в виду преклонного возраста, а также открытия практики в одной из деревень на реке, чтобы по-прежнему выступать информатором. Теперь, когда Чарли Свон покинул Китай, у Беллы нет причин оставаться в стране, и, если сёстры и доктор Чинг придут к договорённости, он может позволить другому мужчине его заменить, тогда они с Беллой смогут уехать домой.

Но если Белла решит, что хочет остаться в Китае, он с ней согласится. В конце концов, Эдвард знал, что пытаться переубедить его упрямую жену невозможно, она всегда побеждала. Да и для Эдварда домом было место, где он мог любить Изабеллу Мари Свон. Независимо от того, насколько своенравной она могла быть порой.

---

Вот и закончилась эта коротенькая история. Так и представляю, как эта парочка остаётся в Китае: Эдвард лечит простой люд, а Белла преподаёт в сельской школе. Долго и счастливо.
Надеюсь, вам также понравилось.
Можно оставить отзыв на ФОРУМЕ.