– Да, у меня было видение, что мы будем друзьями, – просияла Элис.

Эдвард бросил на нее мрачный взгляд.
- Привет, Элис, - смущенно пробормотала я.
- Ты готов? – спросила она у него.
Его голос был равнодушным.
- Почти. Встретимся у машины.
Она ушла, не сказав больше ни слова. Ее походка была такой плавной, такой воздушной, что я почувствовала острый укол ревности.
- Должна ли я сказать «повеселитесь», или это неподходящий эпитет? – спросила я, поворачиваясь к нему.

– Нет, он как раз то, что надо, мне всегда весело на охоте, – ответил Эммет.

- Нет, «повеселитесь» подходит лучше всего, - улыбнулся он.
- Тогда, повеселитесь, - я попыталась говорить так, чтобы это звучало искренне. Конечно, его я не обманула.
- Я попытаюсь, - он все еще улыбался, - а ты попытайся быть осторожнее, пожалуйста.
- Быть осторожной в Форксе – какая проблема!

– Для нормального человека нет, но для нее… это проблема, – ухмыльнулся Эдвард.

- Для тебя – это проблема, - он сжал зубы. – Пообещай.
- Я обещаю постараться быть осторожной, - процитировала я. – Буду заниматься стиркой – это не должно быть чревато опасностями.
- Не упади внутрь, - поддразнил он.
- Сделаю все, что смогу.
Он встал, я поднялась следом.
- Увидимся завтра, - вздохнула я.
- Кажется, для тебя это очень долго, не так ли? – задумчиво сказал он.
Я мрачно кивнула.
- Я буду здесь утром, - пообещал он, улыбаясь своей коварной улыбкой.
Он потянулся через стол, чтобы дотронуться моего лица, легко коснуться щеки. Затем он развернулся и ушел. Я продолжала смотреть на него, пока он не исчез из виду.
Меня крайне соблазняла мысль прогулять конец дня, по крайней мере, физкультуру, но инстинкт самосохранения меня останавливал. Я знала, что если исчезну сейчас, Майк и компания решат, что я вместе с Эдвардом. А Эдвард беспокоился насчет времени, которые мы проводили вместе на публике,…если в итоге все кончится плохо. Я старалась не задерживаться на последней мысли, сконцентрировавшись на том, чтобы обеспечить его безопасность.

– О чем это она? – спросил Эдвард, прищурив глаза.
– Кажется, она пытается защитить нашу семью, – сказала пораженная Розали, но все еще сохраняя холодное выражение лица. – По крайней мере, таких как ты.

Я интуитивно знала – и он тоже, наверняка, – что завтрашний день будет решающим. Наши отношения не могут продолжать балансировать на грани, как сейчас, на кончике ножа. Мы могли оказаться как на той, так и на другой стороне, в зависимости от его выбора или от его инстинктов.

– Как она может так спокойно об этом думать? – сказал Эдвард сквозь зубы.

Мой выбор был сделан, сделан еще до того, как я это осознала, и я намеревалась придерживаться своего решения до конца. Потому что для меня не было ничего страшнее, ничего мучительнее, чем мысль отказаться от него. Это было невозможно.
Я пошла в класс, преисполнившись чувством долга. Честно говоря, я не так и не смогла потом вспомнить, что происходило на биологии. Мой мозг был поглощен мыслями о завтрашнем дне. В спортзале Майк снова со мной заговорил. Он пожелала мне хорошо провести время в Сиэтле. Я осторожно объяснила, что отменила поездку, беспокоясь из-за своего пикапа.
- Ты пойдешь на танцы с Калленом? – спросил он, неожиданно помрачнев.
- Нет, я вообще не иду на танцы.
- Чем тогда ты будешь заниматься? – слишком заинтересованно спросил он.
Моим первым порывом было желание послать его в зад. Вместо этого я просто солгала.
- Стиркой, а потом буду заниматься тригонометрией, или провалю тесты.
- Каллен будет помогать тебе заниматься?
- Эдвард, - подчеркнула я, - не будет помогать мне заниматься. Он уезжает куда-то на выходные, - я с удивлением заметила, что ложь далась мне намного легче, чем обычно.

– Довольна? Она защищает нашу семью, – шикнул Эдвард на Розали, которая выглядела совершенно шокированной.
– Да, довольна, – признала Розали, но была слишком упряма, чтобы признать, как ее поразила Белла.

- О, - оживился он, - ты знаешь, ты в любом случае можешь пойти на танцы вместе с нами – было бы здорово. Мы бы все с тобой потанцевали, - пообещал он.

– Она только этого и ждет, – саркастически заметил Эммет.

Возникший в моих мыслях образ Джессики сделал мой тон резче, чем было нужно.
- Я не иду на танцы, Майк, хорошо?
- Ладно, - надулся он снова, - я просто предложил.
Когда занятия, наконец, закончились, я шла к парковке без всякого энтузиазма. Мне не так уж хотелось идти домой пешком, но я не могла понять, как он собирается пригнать мне мой пикап.

– Она все еще сомневается во мне, – ухмыльнулся Эдвард, качая головой.

Но затем я снова подумала, что для него нет ничего невозможного. Последняя мысль была верной – мой пикап стоял точно на том же месте, где он сегодня утром припарковал свой «вольво». Я потрясла головой, не веря, пока открывала незапертую дверь, и увидела ключ в замке зажигания.
Маленький листок бумаги лежал сложенным на водительском сидении. Я залезла внутрь и закрыла дверь, прежде чем развернуть его. Всего два слова были написаны его элегантным почерком.
Береги себя.
Рев мотора испугал меня – как я и думала.
Когда я приехала домой, парадная дверь была закрыта только на автоматический замок, как я и оставляла все утром. Войдя в дом, я направилась прямо в прачечную комнату. Здесь все тоже выглядело так же, как когда я уходила. Я отыскала свои джинсы и проверила карманы. Пусто. Я потрясла головой. Может, позже я все-таки вытащила ключ?

– Неа, я просто нашел его, – сказал Эдвард. – Или уже знал, где он.

Следуя тому же инстинкту, который подсказал мне солгать Майку, я позвонила Джессике под предлогом того, чтобы пожелать ей хорошо повеселиться на танцах. Когда она в ответ пожелала мне приятно провести день я Эдвардом, я сказала ей насчет отмены планов. Она была разочарована намного сильнее, чем следовало стороннему наблюдателю.

– Ну конечно, если кто-то придет на танцы с одним из затворников Калленов, это горячая новость! Не удивительно, что она разочарована, – улыбнулась Элис.

Чарли был рассеянным за ужином, беспокоился насчет чего-то по работе, как я предположила, или может насчет баскетбольной игры, или может быть, ему просто очень понравилась лазанья – с Чарли сложно сказать точно.

– Кажется, это у них семейное, – пробормотал Эдвард.

- Знаешь, пап…, - начала я, вторгаясь в его грезы.
- Что, Белл?
- Я думаю, ты был прав насчет Сиэтла. Думаю, подожду пока Джессика или кто-нибудь еще сможет поехать вместе со мной.
- О, - сказал он удивленно, - о, хорошо. Так ты хочешь, чтобы я остался дома?
- Нет, папа, не меняй свои планы. У меня есть миллион вещей, которые нужно сделать…домашняя работа, стирка… Мне нужно съездить в библиотеку и в продуктовый магазин. Я буду бегать туда-сюда весь день… А ты езжай и развлекайся.
- Ты уверена?
- Абсолютно, пап. Кроме того, в морозильнике остается опасно мало рыбы – запасов всего-то года на 2, может, 3.
- С тобой очень легко жить, Белла, - улыбнулся он.
- То же самое я могу сказать и о тебе, - ответила я, смеясь. Смех получился явно наигранным, но, кажется, он этого не заметил. Я чувствовала себя ужасно виноватой из-за того, что обманываю его, что почти воспользовалась советом Эдварда и рассказала ему, где я буду. Почти.

Розали простонала.
– Что такое, малышка? – спросил Эммет.
– О, просто ей все сложнее ненавидеть Беллу, вообще-то она впечатлила Роуз, – ухмыльнулся Эдвард, а Розали зарычала на него. – И я согласен с тем, чтобы ты направляла всю злость на меня, – ответил он на ее мысли.

После ужина я сложила одежду и положила еще одну партию в сушилку. К сожалению,

– Она упала в стиральную машину и на этом история заканчивается, – рассмеялся Эммет.
Все осмотрели на него как на сумасшедшего.
– Что? – спросил Эммет. – Она сама не раз об этом говорила.

эта работа занимала только руки. У моего мозга было слишком много свободного времени, и мысли начали выходить из-под контроля. Я разрывалась между предвкушением, которое было настолько сильным, что мне было почти больно, и коварным страхом, который подтачивал мою решимость. Мне пришлось напоминать себе, что я сделала свой выбор, и не собираюсь отступать. Я намного чаще, чем нужно доставала из своего кармана его записку, чтобы понять смысл двух коротких слов, которые он написал. «Он хочет, чтобы я была осторожна», - повторяла я себе снова и снова. В конце концов, мне придется положиться только на веру в то, что это желание пересилит в нем все остальное. Да и каков был мой второй вариант – вычеркнуть его из моей жизни? Этого я не вынесу. Кроме того, с тех пор, как я приехала в Форкс, действительно казалось, будто вся моя жизнь зависела от него.

– Хмм… кажется, она изменилась так же как и ты, – сказал Карлайл.
– Откуда ты знаешь? Мы же ее на самом деле не знаем, – сказал Эдвард.
– Нет, думаю, не знаем, но все же, кажется, что она изменилась почти так же, как и мы, когда встречаем наши половинки, – сказал Карлайл. – Я имею в виду, кажется ситуация вышла за пределы человеческой любви.

Но тихий голосок в глубине моих мыслей беспокоился, будет ли мне очень больно…если все кончится плохо.
Эдвард содрогнулся — вообще-то всех Калленов передернуло.
Я почувствовала облегчение, когда было уже достаточно поздно, чтобы лечь спать. Я знала, что слишком взбудоражена, чтобы уснуть, и потому сделала то, чего никогда не делала раньше. Я специально приняла не нужное мне лекарство от простуды – такое, которое могло бы вырубить меня на добрые 8 часов. В обычной ситуации я бы не стала так делать, но завтра и так будет достаточно сложный день, чтобы отягощать его последствиями моего недосыпания, помимо всего прочего. Ожидая, когда подействует лекарство, я высушила чисто вымытые волосы, пока они не стали абсолютно прямыми, и перетрясла гардероб, решая, что одену завтра. Приготовив все на утро, я, наконец, легла в кровать, но чувствовала себя слишком взбудораженной – не могла перестать дергаться туда-сюда. Я встала и перерыла коробку из-под обуви, в которой хранила свои диски, пока не нашла сборник с ноктюрнами Шопена.

– Это должно помочь, – улыбнулся Эдвард, а потом глаза его стали задумчивыми как всегда, когда он думал о написании новой мелодии. – Спорю, я напишу, – сказал Эдвард Эсме, очевидно отвечая на ее мысленный вопрос.

Я поставила его на очень маленькую громкость и легла снова, сосредоточившись на расслаблении отдельных частей своего тела. Где-то в середине этого упражнения таблетка возымела свой эффект, и я мягко соскользнула в объятия Морфея.

Я проснулась рано, крепко и без сновидений проспав ночь – спасибо таблеткам. Но, хоть я и отдохнула, меня вновь охватило то же лихорадочное возбуждение, что и вчера вечером. Я спешно оделась, поправила высокую горловину светло-коричневого свитера, одернула его, чтобы правильно облегал джинсы, выглянула в окно, чтобы убедиться, что Чарли уже уехал. Тонкий слой светлых облаков застилал небо, но не похоже, что это надолго.
Я позавтракала, не ощущая вкуса пищи, и быстро прибрала за собой посуду. Снова выглянула в окно, но ничего не изменилось. Я только закончила чистить зубы и собиралась снова спуститься вниз, когда тихий стук в дверь заставил мое сердце подскочить и удариться о ребра.
Я подлетела к двери, пришлось повозиться с простой задвижкой, но в конце концов злополучная дверь открылась – и он был там. Все волнение исчезло, стоило мне лишь взглянуть в его лицо. Я вздохнула с облегчением – вчерашние страхи казались такими глупыми, когда он стоял сейчас передо мной.
Сначала он не улыбался – его лицо было мрачным, но затем посветлело, стоило ему оглядеть меня сверху вниз. Он засмеялся.
- Доброе утро, - выдохнул он.
- Что случилось? – я быстро посмотрела вниз, чтобы убедиться, что не забыла одеть что-нибудь важное, например обувь или джинсы.

Эммет заржал.

- Мы сочетаемся, - он снова засмеялся. Только теперь я заметила, что он был одет в длинный светло-коричневый свитер, из-под которого виднелся высокий белый воротник водолазки, и синие джинсы. Я рассмеялась вместе с ним, пряча укол сожаления – почему он выглядит как модель с подиума, а я даже близко не могу?
Я закрыла за собой дверь, пока он шел к пикапу. Он ждал у пассажирской двери с мученическим выражением лица, которое легко было понять.

– Ты не скрываешь свои мучения как она, – поддразнила Элис.
– Ага, но я никогда не стремился быть мучеником, – пожал плечами Эдвард.

- Мы договорились, - самодовольно напомнила ему я, занимая водительское сиденье и наклоняясь, чтобы открыть дверь.
- Куда направляемся? – поинтересовалась я.
- Пристегнись – я уже нервничаю.
Я бросила на него испепеляющий взгляд и подчинилась.
- Куда едем? – вздохнув повторила я.
- Шоссе 101 на север, - скомандовал он.
Было необыкновенно сложно сконцентрироваться на дороге, чувствуя его взгляд на моем лице. Я компенсировала это тем, что ехала еще более осторожно по все еще спящему городу.

– Чудесно, – простонал Эдвард, закатывая глаза.

- Ты вообще планируешь выехать из города до наступления темноты?
- Этот пикап достаточно стар, чтобы быть дедушкой твоей машины – прояви немного уважения, - отрезала я.

– Ха, даже ваши машины противоположны, – рассмеялся Эммет. – И если подумать, они чем-то похожи на вас.

Скоро мы уже были за пределами города, несмотря на весь его скептицизм. Густой подлесок и окутанные зеленью магистрали сменили дома и лужайки.
- Поворачивай на 110-е, - проинструктировал он, когда я уже собиралась спросить. Я молча подчинилась.
- Теперь едем, пока не кончится асфальт.

– Я веду ее на поляну, – улыбнулся Эдвард; он любил бывать в этом месте — его семья там не появлялась, но мысль о Белле на поляне приятно его обрадовала.

Я слышала улыбку в его голосе, но слишком боялась съехать в кювет, чтобы посмотреть на него и убедиться.

– Все что угодно, чтобы не убеждаться в своей правоте, – ухмыльнулся Эммет, почти шутя, но было ясно, что он согласен с ней.

- А что будет там, когда кончится асфальт?
- Тропинка.
- Мы пойдем пешком? – слава богу, что я надела легкие теннисные туфли.

– Тебе не следовало вот так ее огорошивать, – сказала Элис. – И тебе повезло, что она оделась подходящим образом.
- Какие-то проблемы? – казалось, что он этого ожидал.

- Нет, - я постаралась, чтобы ложь звучала убедительно. Но если он думает, что мой пикап слишком медленный…

– К воскресенью вы доберетесь на место, – рассмеялся Эммет. – Или тебе просто придется ее нести.
– Может быть, – казалось, Эдвард надеется на это.

- Не волнуйся, идти всего километров восемь или около того, и мы не торопимся.
Восемь километров. Я не ответила, чтобы он не смог услышать панику в моем голосе. Восемь километров вероломных корней и то тут, то там покиданных камней, пытающихся вывихнуть мне лодыжку или – что еще лучше – сделать меня инвалидом. Прогулка обещает быть унизительной.
Некоторое время мы ехали в тишине, пока я представляла себе ожидающий меня кошмар.
- О чем ты думаешь? – нетерпеливо спросил он меня через несколько минут.
Я снова солгала.

– Хмм… значит, она врет, – сказал Эдвард. – Не хорошо.

- Мне просто интересно, куда мы едем.
- Это место, куда я люблю ходить, когда хорошая погода, - после его слов мы оба выглянули в окно на тающий слой облаков.
- Чарли сказал, что сегодня будет тепло.
- А ты сказала Чарли, куда ты собираешься? – спросил он.
- Нет.
- Но Джессика думает, что мы едем вместе в Сиэтл, - кажется, ему нравилась эта идея.
- Нет, я сказала ей, что тебе пришлось все отменить, – это правда.
- Никто не знает, что ты вместе со мной? – так, теперь злится.
- Смотря как посмотреть… Полагаю, ты сказал Элис?

– Полагаю, я сказал всей семье, – вздохнул Эдвард и рассмеялся.

- Спасибо большое, Белла, - проворчал он.
Я притворилась, что не слышала этого.
- Тебя так угнетает Форкс, что ты решила покончить с собой? – потребовал он ответа, когда я его проигнорировала.
- Ты сказал, что это может стать проблемой для тебя…наше пребывание вместе на публике, - напомнила я ему.
- Так ты волновалась, что проблемы могут быть у меня – если ты не придешь домой? – его голос все еще был раздраженным, но теперь добавилась и нота сарказма.

– Конечно, – Эдвард простонал, снова начиная злиться.
– Эдвард, ты не думал, что ее вера в тебя может помочь тебе справится с собой? – спросила Элис.
– Нет, – сказал Эдвард, задумчиво. – Думаешь, это сработает?
– Уверена, мы узнаем, – ответила Элис. – Но ее вера не помешает.

Я кивнула, не отрывая глаз от дороги.
Он тихо пробормотал что-то, проговаривая слова так быстро, что я не смогла понять.
Остаток дороги мы провели в молчании. Я чувствовала исходившие от него волны гнева и неодобрения, и не могла ничего придумать, чтобы сказать в ответ.
А затем дорога закончилась, превратившись в узкую протоптанную дорожку с маленьким деревянным указателем. Я припарковалась на узком уступе и вышла из машины, боясь, что он все еще злится на меня, и теперь я не могу прикидываться, что слежу за дорогой, чтобы не смотреть на него. Сегодня было тепло - самый теплый день в Форксе, с тех пор как я сюда приехала, из-за слоя облаков было почти душно. Я стянула свитер и завязала его вокруг талии, радуясь, что одела под низ светлую футболку без рукавов – особенно потому, что впереди меня ждали 8 километров пешком.
Я услышала, как хлопнула дверь, и обернулась, чтобы увидеть, что он тоже снял свой свитер.

– Зачем ты снял свитер? Захотел, чтобы она снова тобой повосхищалась? – рассмеялся Эммет.
– Наверное, мне просто хотелось соответствовать ей, – пожал плечами Эдвард.

Он смотрел в сторону, на нетронутый лес, стоя рядом с моим пикапом.
- Сюда, - сказал он, взглянув на меня через плечо, его взгляд все еще был раздраженным. Он начал углубляться в темный лес.
- Тропинка? – паника в моем голосе была явно заметна, пока я торопилась обежать пикап, чтобы успеть догнать его.
- Я сказал, что в конце пути будет тропинка, но не говорил, что мы пойдем по ней.
- Никакой тропинки? – в отчаянии спросила я.
- Я не дам тебе заблудиться, - он обернулся с насмешливой улыбкой на губах, и у меня перехватило дыхание. Его белая рубашка была без рукавов, несколько пуговиц были расстегнуты, так что гладкая белая кожа на его горле плавно перетекала в мраморные контуры груди, и его идеальную мускулатуру сейчас не скрывала одежда. Он был слишком идеален, поняла я, почувствовав мучительный приступ отчаяния. И нечего мечтать о том, что это богоподобное создание может быть предназначено для меня.

– Может мне стоило остаться в свитере, – сказал Эдвард, явно недовольный, что она посчитала его бесподобным и что она снова думает, что не подходит ему.

Он смотрел на меня, сбитый с толку страдальческой гримасой на моем лице.
- Ты хочешь вернуться домой? – тихо сказал он, его голос был наполнен болью, не имеющей ничего общего с моей.
- Нет, - я пошла прямо, пока не оказалась достаточно близко к нему, беспокоясь лишь о том, чтобы не терять ни секунды того драгоценного времени, которое могу с ним провести.
- Что-то не так? – нежно спросил он.
- Я не очень хороший путешественник, - вяло ответила я. – Тебе придется быть очень терпеливым.
- Я могу быть терпеливым – если делаю очень большое одолжение, - он улыбнулся, не отрывая от меня глаз, пытаясь вытащить меня из внезапно накатившего уныния. Я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла неубедительной. Он пристально изучал мое лицо.
- Я верну тебя домой, - пообещал он. Я не могла точно сказать, говорил ли он в общем, или имел в виду немедленное возвращение. Я знала, что он подумал, что страх был причиной моей грусти, и снова была рада, что являлась единственной, чьи мысли он слышать не может.
- Если ты хочешь, чтобы я прошагала восемь километров сквозь джунгли до наступления заката, тебе лучше начать вести меня прямо сейчас, - кисло сказала я. Он нахмурился, глядя на меня, изо всех сил стараясь понять мой тон и выражение лица. Через минуту он сдался и повел меня сквозь лес.
Было не так трудно, как я думала. Дорога большей частью была ровной, и он старательно огибал влажные от воды заросли папоротника и мха. Когда наш путь лежал прямиком через поваленные деревья или валуны, он помогал мне, придерживая меня за локоть, и тотчас же отпуская, когда очередное препятствие было позади. Его холодное прикосновение к моей коже каждый раз заставляло мое сердце учащенно биться. Дважды, когда это случалось, я ловила его взгляд на своем лице, который заставлял меня убеждаться, что он каким-то образом это слышит.

– Да, могу слышать, – улыбнулся Эдвард. – Спорю, мне нравился этот звук и то, что я вызываю его.

Я пыталась не смотреть на него – идеального и совершенного – сколько это было возможно, но часто поскальзывалась, и каждый раз его красота пронзала меня почти до боли.
Большую часть пути мы провели в молчании. Время от времени он задавал мне разные вопросы, которые не успел задать за два предыдущих дня допроса. Он спрашивал меня о моих днях рождения, моих школьных учителях, моих домашних животных – и мне пришлось признаться, что после убийства трех золотых рыбок подряд от этой идеи отказались. Он посмеялся над этим, и звонкое эхо разлетелось по пустому лесу.
Прогулка заняла большую часть утра, но он ни разу не выказал намека на нетерпение. Лес расстилался перед нами бесконечным лабиринтом вековым деревьев, и я начала нервничать, что мы никогда отсюда не выберемся. Он был абсолютно спокоен, уверенно ориентировался в этом зеленом лабиринте и ни разу не усомнился в выборе направления.
Через несколько часов свет, льющийся сквозь зелень, трансформировался, мрачно-оливковый тон сменился светло-нефритовым. День стал солнечным, как он и предсказывал. В первый раз с тех пор, как мы вошли в лес, я почувствовала волнение, которое быстро сменилось нетерпением.
- Мы уже пришли? – капризно протянула я, притворяясь, что хмурюсь.
- Почти, - он улыбнулся перемене моего настроения. – Видишь сияние впереди?
Я старательно вгляделась в густой лес.
- Эм-м, а должна?
Он усмехнулся.
- Возможно, для твоих глаз это пока недоступно увидеть.
- Пора к офтальмологу за очками, - пробормотала я. Его ухмылка стала более явной.

– Думаю, ей нужно что-нибудь посильнее этого, – усмехнулся Эммет.

Но затем, еще где-то через пару сотен метров, я точно смогла увидеть просвет среди деревьев впереди нас, сияние, которое было желтым, а не зеленым. Я ускорила шаг, мое нетерпение росло с каждой секундой. Теперь он позволил мне идти впереди, неслышно ступая следом.
Я достигла границы полосы света и, перешагнув последнее препятствие в виде зарослей папоротника, оказалась в самом прекрасном месте, которое когда-либо видела.

– Хорошо, – сказал Эдвард, улыбаясь как идиот.
– Ты боялся, что ей она не понравится? – спросила позабавленная Элис.
– С ней никогда не угадаешь, – пожал плечами Эдвард. – Она всегда реагирует как-то странно.

Поляна была маленькой, идеально круглой, покрытой ковром диких цветов – фиолетовых, желтых и молочно-белых. Где-то рядом я могла расслышать журчащую музыку водопада. Солнце сияло прямо над головой, наполняя этот круг легкой дымкой ярко-желтого света. Охваченная благоговением, я медленно шла по мягкой траве, окруженная цветами и теплым, позолоченным воздухом. Я обернулась, желая разделить все это с ним, но его не было позади меня там, где я ожидала его увидеть. Я поискала его глазами, охваченная внезапной тревогой. Наконец я заметила его, все еще стоящего в густой тени леса, настороженно наблюдающего за мной. Только тогда я вспомнила о том, что заставила меня позабыть красота этого места – загадка Эдварда и солнца, которую он мне обещал сегодня показать.

– Чего такой нервный, Эдди? Она все поймет, – ухмыльнулся Эммет, но на этот раз он был серьезен.
– Ты же знаешь, как я к этому отношусь, – вздохнул Эдвард.
– Тебе не стоит волноваться, – сердечно сказал Эммет.

Я сделала шаг к нему навстречу, в моих глазах явно читалось любопытство. Его взгляд был настороженным, ему словно не хотелось этого делать. Он сделал предупреждающий знак рукой, и я заколебалась и остановилась.
Эдвард словно сделал глубокий вдох, а потом шагнул под сияющие лучи полуденного солнца.

Джаспер остановился, уголки его губ подрагивали.
– А потом что случилось? – нетерпеливо спросил Эммет.
– Не знаю, на этом глава закончилась, – ухмыльнулся Джаспер, а оба брата злобно посмотрели на него.
– Думаю, мне следует побыстрее приступить к чтению, – сказал Карлайл, беря книгу.