Джаспер немного наклонил голову, обдумывая сказанное мной.
- Возможно, это даже лучше, - шепнула мне Розалии, но достаточно громко, чтобы стоящие рядом услышали. – Мы не хотим, чтобы кто-то чувствовал себя не в своей тарелке. В любом случае, полагаю, у тебя никаких новостей?
- Нет.
- Ладно, удачного дня, - просияла она, целуя Джаспера и удаляясь с важным видом.
- Не знал, что ты отчитываешься перед Розали, - сказал Джаспер, подняв брови.
- Она ненормальная, - ответила я.
- Разумно, - согласился Джаспер.
Он раскрыл свой жилет и вытащил серебряный портсигар из внутреннего кармана.
- Сигарету? – предложил он.
- Я возьму твою, - сказала я.
- Как хочешь, - он пожал плечами и прикурил.
Он глубоко затянулся и снова заговорил, прежде чем выдохнуть.
- Я беспокоюсь за твое социальное благополучие, Белла.
- Оу?
- Ну, это очевидно, что ты, как бы лучше сказать, была слегка подавлена? На вечеринке в честь твоего Дня рождения.
- Я ненавижу вечеринки в честь Дня рождения, - я пожала плечами.
Джаспер прищурил один глаз и выдохнул облачка дыма.
- Ты маленькая врушка, Свон. Но прессовать не в моём стиле, поэтому я отстану.
- Спасибо, - сказала я, благодаря его не только за дружбу, но и за то, что он такой клёвый.
Я дёрнула его за цепь для бумажника, и он оттолкнулся от своей тачки и последовал за мной через стоянку.
Мы немного притормозили у машины Эдварда.
Его волосы до сих пор был немного влажными, и он ухмылялся нам, в то же время завязывая свой галстук.
- Что, засиделся допоздна? – поинтересовался Джаспер, переводя взгляд с Эдварда на Джессику. – Выглядишь помятым. Торопился?
- Что-то вроде того, - ухмыльнулся Эдвард, застегивая свои манжеты. – Я без сил, но это того стоило.
Джессика лыбилась как Чеширский кот и прижималась к Эдварду.
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
Джессик пыталась сделать вид, что она всю ночь провела с Эдвардом…что было абсолютно невозможно, потому что именно я была причиной того, что Эдвард сегодня опоздал.
Я не покидала его дом до без пятнадцати четырех утра.
- Мило, - сказал Джаспер и начал проталкивать меня вперед.
- Притормози, сука, у меня кое-что есть для тебя, - сказал Эдвард, засовывая руку в свой открытый рюкзак, стоящий на багажнике его машины.
Джаспер вытянул руку, и Эдвард вложил ему коробочку от диска.
Я глянула через плечо Джаспера.
В коробочке лежал перезаписывающийся диск.
А на коробке был автограф.
Джасперу, с наилучшими пожеланиями, Тэйлор Хокинс.
- Редкая пиратская копия Foo Fighters, - сказал Эдвард. – Надеюсь, тебе понравится.
- Хорошо сыграно, Каллен, - сухо произнёс Джаспер, затем поцеловал меня в щёку и притянул ближе к себе. – Желаю вам со Стэнли хорошего дня. У нас с Ла Беллой он определенно будет таким.
- Уверен, - сухо ответил Эдвард.
- Ты пропустил пятнышко, сука, - сказал Джаспер бедному парню, молчаливо оттирающему машину Эдварда, когда мы шли по направлению к школе, притормозив на секунду возле урны, куда он выкинул диск.
- Это было странно, - задумчиво произнес Джаспер, сузив глаза.
- Разве это не то, чем вы обычно занимаетесь?
- Нет, я имею в виду его реакцию. Она была необычной. Ла Белла, ты что сдалась Каллену?
- Нет. На кого я по-твоему похожа?
- Ну, даже не знаю…хм. Я никогда ещё не видел Эдварда таким равнодушным к девушке, которую он ещё не трахнул.
- И что это значит?
- Понятия не имею. Но я выясню.
- Желаю удачи, - вздохнула я.
- Она мне не нужна, дорогая. Я умный сукин сын. И я выясню, что происходит с Эдвардом.
Я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица, но я понимала, что он прав.
День прошёл как обычно.
Мы с Эдвардом перекинулись парой бессмысленных фраз на истории и в столовой…но никто из нас не сказал и слова о наших совместно проведённых дне и ночи…
И что удивило меня больше всего, так это то, что меня это очень заводило.
Несколько раз мы сталкивались взглядами в коридоре и столовой…и я была удивлена тем, как мне нравился наш общий «секрет».
Это продолжалось последующие три дня и три ночи.
Я была жизнерадостным, утомленным клубочком, находящимся в постоянном возбуждении.
Я любила то, как он смотрел на меня и видел меня такой, какой не видел меня никто в этих переполненных коридорах.
Я любила его запах, когда он просыпался, любила, как он прикусывал губу во сне.
Я любила, как в одну секунду он мог быть расчетливым, но снисходительным засранцем, и в следующую секунду нежным пианистом.
Я просто любила всё связанное с ним.
На четвертую ночь, я залезла к нему в окно, уже одетая в пижамные штаны, и с огромным желанием увидеть его.
Свет был выключен, не считая небольшого ночника рядом с кроватью.
В стереосистеме играла легкая музыка, но я не могла определить, что это было.
Он лежал на кровати, на животе, одетый только в одни темно-синие штаны со шнуровкой.
Я наблюдала, как его спина вздымалась и опускалась с каждым его вздохом, и мои глаза жадно исследовали каждый изгиб его спины и плеч…может, мне лучше уйти.
А то это может завести нас, ну…намного дальше второй стадии.
- О. Сегодня не подходящее время? – поинтересовалась я тихонько.
Я знала, что он, скорее всего, вымотан…я и сама была вымотана.
- Нет. Нормальное, - сказал он, откладывая свою книгу на пол.
- Что читаешь?
- Ничего хорошего, - вздохнул он довольно устало.
Я плюхнулась на кровать рядом с ним.
Он опустил подбородок на кровать и слегка наклонил голову, смотря на меня. У него под глазами виднелись темные круги, которые казались ещё темнее в приглушенном свете, и его легкая улыбка сейчас не казалась такой легкой.
Его волосы казались совсем черными при таком освещении, И я не смогла устоять. Я должна была запустить пальцы в его волосы, так я и сделала.
- Ты в порядке? – спросила я.
- Да…просто устал, - сказал он, позволяя мне перебирать его волосы.
Его глаза на секунду закрылись, и на его лицо упали тени от его ресниц.
- Тебе нужно поспать. Спи, - сказала я, неохотно пододвигаясь, чтобы слезть с кровати.
Его глаза тут же раскрылись.
- Не глупи, Белла. Останься.
Я осталась на месте.
Эдвард перевернулся на спину и толкнул меня локтём, чтобы я сделала то же самое.
- Смотри, - сказал он.
Я перевернулась.
- Смотреть на что? – спросила я.
- На потолок, - вздохнул он.
Там был аллигатор.
Вернее тень кукольного аллигатора.
- Как ты делаешь это, черт возьми? – засмеялась я.
Он не ответил, но тень на потолке смазалась, и затем появилось отчетливое изображение собаки.
- Покажи ещё что-нибудь, - сказала я, находясь под сильным впечатлением.
- Мм…хорошо. Дай-ка подумать. Я не делал этого много лет…
Следующим был динозавр – я даже похлопала.
Затем была птица.
- Серьёзно, как ты это делаешь, черт возьми?
- Э, моя няня была творческой личностью, - сказал он, проводя рукой по лицу.
- У тебя была няня?
- Ты удивлена? Серьёзно?
- Нет, - сказала я, зачарованно представляя Эдварда ребёнком. – Знаешь, Эдвард очень странное имя для нашего возраста…почему они назвали тебя Эдвард?
- Это имя очень частое у нас в роду. Они были обязаны назвать меня так, и я не назвал бы моё имя странным, спасибо. Я бы назвал его необычным. Но оно довольно редкое в наши дни. За свою жизнь я встречал только одного Эдварда.
- Правда? И кто он?
- Он в действительности переехал как раз перед твоим приездом…тоже очаровательный засранец, но он не мог держать свою задницу подальше от всяческих проблем. Его вышвырнули из Академии и его папаша заставил его переехать в какой-то богом забытый маленький городок.
- Что он сделал? За что его вышвырнули?
- Я бы сказал, что у него была слабость получать дополнительные баллы после уроков…с большей частью женского преподавательского состава.
- Ты гонишь?
- Это ты гонишь, девочка из Долины. В любом случае, его выперли из школы, стоит ли говорить, что он был злобным сукиным сыном, который предпочитал мотоциклы Дукати и забавные истории, но он мне всё равно нравился.
- Ты всё ещё общаешься с ним?
- Не так часто…мы иногда помогаем друг другу в чём-нибудь, но он нашёл очередную проблему на свою задницу в новом городе, и вместо того, чтобы выкинуть его из школы, они оставляют его после уроков по субботам. Там он встретил какую-то цыпочку, и безнадежно влюбился.
- Он кажется милым.
- Не удивлен, что ты так думаешь.
- И что это значит?
- Ты просто…ты всегда доверяешь не тем людям?
- Это прозвучало загадочно.
- Забудь.
Несколько минут мы молчали, и Эдвард снова прикрыл глаза, и снова это умиротворенное выражение лица, и этот запах, исходящий от него, и его волосы, которые немного завивались у корней, и когда он был таким, я просто не могла себя сдерживать.
Я перекатилась на свою сторону и поцеловала его в мочку уха, потому что в последние четыре дня такие вещи стали привычными для нас.
Однако до второй стадии так и не доходило.
Не потому, что я не хотела, я хотела.
Просто…мы оба всегда не решались, избегали этого.
Он лежал, не шевелясь, и я позволила своим губам двигаться вверх и вниз по бархатной коже мочки его уха, позволяя мягкому локону его непослушных волос щекотать мой нос.
Я чувствовала себя четырнадцатилетней девчонкой, и я внезапно решила, что сегодня мы должны перейти ко второй стадии, черт возьми.
Не знаю, было ли это что-то мистическое, что побудило меня сделать это, или тот факт, что он был без рубашки, и его грудь была намного красивее, чем я себе представляла, или тот факт, что я была готова к этому шагу…но неожиданно я почувствовала, что мне нужны его руки, моему телу нужны его руки.
Я быстро села на колени, заставив его открыть глаза.
- Что за черт…
Я быстро стянула свою футболку, прежде чем он успел закончить предложение.
Эдвард быстро поднялся на колени, и мы просто пялились друг на друга несколько секунд.
Я уже была готова схватить свою футболку и выпрыгнуть в окно, когда уголок его губ приподнялся, и он поднял руку и дотронулся пальцем до моего соска, заставив меня громко выдохнуть.
Его улыбка стала шире, и он сделал это снова, ещё одно нежное как перышко прикосновение.
- Это приятно, - выдохнула я, вздрагивая.
- Да…могу с тобой согласиться, - сказал он, ухмыляясь, глядя на мои возбужденные соски.
Эдвард наклонился и нежно поцеловал меня в губы, затем обхватил ладонями мои груди, заставляя меня зашипеть и заскулить от удовольствия.
Он даже ещё ничего не сделал, а я уже знала, что его руки самые лучшие, которые я чувствовала на своём теле.
Я прогнула спину, побуждая его к дальнейшим прикосновениям, и он тихо засмеялся, довольно низким голосом, а его пальцы продолжали массировать мои соски.
- Боже, твои груди обалденные, - задумчиво произнёс он твердым голосом. – Белла…ты знаешь, я не прикасался к настоящим грудям с девятого класса?
Это заставило меня поднять голову.
- Ты серьезно?
- Да. Все девчонки из Академии Форкса с силиконом. Черт, однако, это приятно. Я скучал по этим ощущениям.
- Но мои малышки такие…маленькие – по сравнению с ними, - сказала я, неожиданно засмущавшись.
Как я могу конкурировать с пластической хирургией.
Теперь я хотела надеть футболку обратно. Я хотела прикрыться – я придвинулась вперед и обняла его за шею так, что наши груди соприкасались, и он не мог видеть меня.
Я совершенна не была готова к тому разряду, который прошелся по нам, и совершенно не была готова к пожару внизу живота.
Чертова вторая стадия.
Я нервно вздохнула и положила подбородок ему на плечо.
- Эй…, - прошептал он, вероятно понимая, что я хочу спрятаться от него.
Поэтому, я сказала первое, что пришло мне в голову.
- Когда мне было десять, я практически молилась, чтобы моя грудь выросла. Вслух. Я почти что умоляла их вырасти.
Я ждала, когда же он, наконец, разразится диким хохотом, что смутило бы меня ещё больше.
Но он просто шокировал меня своей реакцией.
- Первый раз, когда я занимался самоудовлетворением, я подумал, что сломал свой член. Я выпустил большой заряд, и подумал, что сломал его.
Никто не говорил мне, что так и должно быть, что это нормально.
Я прижалась губами к его плечу, и в это время его стереосистема затихла, ставя другой диск.
Эту песню я узнала сразу.
“Drive” The Cars
Я тяжело вздохнула и решила продолжить.
- Во втором классе мы выращивали яйца в инкубаторе, и я включила лампу на полную мощность. Я знаю, что не следовало этого делать…в любом случае, я сделала это. Все яйца погибли, и несколько детей даже плакали. Правда никто так и не узнал, что это сделала я. Я никому этого не рассказывала.
- Последний раз я плакал, когда мне было пятнадцать, и это случилось потому, что я слушал “Nobody Knows” Tony Rich Project. Я даже не знаю, почему я заплакал, это дерьмовая песня. Я просто плакал. Никто не знает об этом, - сказал Эдвард.
- Когда я была ребенком, я хотела стать руководителем какой-нибудь фирмы, потому что я прочитала в журнале Forbes в кабинете у доктора, что это самая высокооплачиваемая женская профессия…и я хотела зарабатывать много денег, потому что хотела попросить прощения у Рене…потому что я могу сказать, что всю жизнь она обижалась меня…из-за того, что она столько потеряла, когда решила оставить меня.
Руки Эдварда крепче сжали мою талию.
- Я пью скотч не потому, что это чертов уважаемый напиток, а потому, что его запах это самое сильное напоминание о моей матери. Она чертова пьяница, но никто в действительности не называл её так. Всё же, поэтому я и пью его.
Я крепко зажмурила глаза, чтобы не расплакаться, и сглотнула, готовясь сказать то, что я никогда не говорила вслух.
- Я боюсь, что независимо оттого, чего я добьюсь в жизни, как усердно я буду работать, чтобы добиться успеха и уважения, я всегда буду грязным пятном на фамилии Хотчкисс. Я всегда буду ублюдком, который разрушил многообещающую жизнь умницы Рене…и я не хочу, чтобы это преследовало меня всю жизнь, Эдвард., - сказала я, борясь со слезами.
- Белла, - вздохнул он и притянул меня ещё ближе, я обвила ногами его талию и уткнулась носом в его шею, и мы просто сидели, полуобнаженные, прижимаясь друг к другу, на середине кровати.
Я прикусила губу и впилась ногтями в его спину и плечо, а он просто молчал.
Я закрыла глаза, и мы начали раскачиваться в такт мелодии The Cars…самой идиотской мелодии, которая могла звучать в такой момент.
Эдвард стал подпевать мелодии, в то время как я пыталась восстановить дыхание.
И, в конце концов, у меня получилось…и я как маленький ребенок заснула на его плече, когда он нежно поглаживал мою спину и тихо напевал мне на ухо.
Прошло еще три ночи, и мы ни разу не упомянули о моём срыве, и вот я уже сижу рядом с Эдвардом возле его рояля.
Я ни капли не сожалела, что поделилась с ним тем, что меня так долго мучило; и я не чувствовала себя неловко – в реальности, мне стало спокойнее. В действительности, меня пугало то, что я чувствовала себя спокойно, только когда видела его лицо или когда по ночам чувствовала его горячее дыхание на своей шее.
Между нами было какое-то некое невыраженное взаимопонимание, ну, если не считать этот момент.
Эдвард грубо поставил мои пальцы на клавиши рояля уже в 2768 раз.
- Просто играй, что я тебе говорю, - сказал он.
- Это не работает, - пожаловалась я, - это все глупо.
- Ты сама попросила научить тебя, - пожал он плечами.
И это было правдой.
Я попросила его научить меня играть на пианино.
Я пыталась сыграть простейшую часть из Heart and Soul уже 45 минут.
Он кивнул, и когда я второй раз прикоснулась к клавишам, он вздрогнул.
- Ну это же очень просто, Белла. Я играл этот кусок, когда мне было два года.
- Ну, не все такие талантливые во всем, Эдвард, - прошипела я, и ударила своей ладонью по клавишам, и по комнате разнёсся грохот.
- Не издевайся над моим роялем.
И я сделала это снова.
- У меня не получается. И никогда не получится, - сказала я, сложив руки на груди.
- Очень по взрослому, - пробубнил он, затем кончиком пальца захлопнул крышку. Он перекинул одну ногу через скамейку и развернулся ко мне лицом.
- Дай мне посмотреть на твои руки, - сказал он.
Я протянула ему руку, и он взглянул на неё, даже не прикоснувшись.
- У тебя коренастые пальцы.
- И что с того? Разве это не одна из особенностей одарённых людей и всё такое?
- Да, и я просто пытаюсь тебя успокоить. Но ты полный отстой в этом деле.
- Пошел ты. Может, ты просто дерьмовый учитель.
Он рассмеялся.
- Белла, я не могу быть в чем-то дерьмовым, - сказал он и встал.
Мы оба были уже на грани.
Мы оба были недовольны и раздражены.
И я знала, почему.
Всё из-за этой чертовой второй стадии.
Из-за неё мы стали раздражительными и грубыми.
- Прекрасно…просто забей на меня, - зло выпалила я.
- Ты меня разыгрываешь, мать твою? Ты ведешь себя как психичка, детка.
- А ты ведёшь себя как настоящая задница.
- Ты не открыла Америку, дорогая. Я и есть настоящая задница.
Он развернулся на голых ногах и пинком открыл дверь.
Тяжело дыша, я направилась за ним, теребя пояс его хоккейных шортов, которые я надела вместо пижамных.
- Не смей убегать от меня, - зашипела я.
- Твою мать, повзрослей, наконец, - прорычал он.
- Я? Это смешно. И говори потише. Мы же не хотим разбудить Мамочку. Это не пижамная вечеринка, если что.
Он неожиданно затормозил, и я врезалась в его спину.
- Твою мать.
Он резко развернул меня и прижал к стене, поставив руки по обе стороны от моей головы.
- Не надо. Не надо меня прессовать, - сказал он, с каждым словом ударяя по стене рукой.
Но всё, что я в этот момент видела, это край рукава его футболки, соприкасающийся с его бицепсом.
Я уверена, что не хотела этой ссоры, хотя мне нравилось смотреть, как он злится.
- Никогда. Не. Говори. Мне. Что. Делать, - сказала я, опуская подбородок и толкая его в грудь.
Его глаза сузились на долю секунды, а затем он оттолкнулся от стены и направился вниз по коридору, в его комнату.
Я потопала за ним, не столько из-за то, что я была в бешенстве, а скорее из-за того, что я просто…хотела быть рядом с ним.
Его плечи были напряжены, его шаги были широкими и властными…но я заметила, что он был зол совсем не на меня. Скорее на всю ситуацию в общем.
Мы зашли в его комнату, и он плюхнулся на кровать, а затем, пробубнив что-то, закрыл голову подушкой.
- Ладно, я ухожу, если ты собираешься прятаться от проблемы, - сказала я, потому что мы оба знали, что проблема есть.
У меня была своя тайна, он тоже скрывал что-то от меня…это и останавливало нас.
Он не двигался, поэтому я схватила свои джинсы и стянула с себя его хоккейные шорты – мне нужно было уйти.
Я собиралась надевать джинсы, но неожиданно шумно выдохнула, потому что почувствовала, как его рука обхватила меня за внутреннюю сторону бедра.
- Что? – спросила я, продолжая стоять к нему спиной, его рука слегка сжала моё бедро.
- Не уходи ещё.