Глава 4. Сложности совместной жизни

Малфой уже минуту нервно постукивал вилкой по тарелке. Потому как поесть, когда с тебя не сводит взгляда нахальная зеленая лягушка, было нелегко. Драко регулярно прерывал трапезу, театрально не понимая, что еще от него нужно. Ему казалось, что необычная гостья норовит заглянуть в самое нутро. Буравит своими огромными круглыми глазами нарочно, как будто он — желанная добыча, а не… Малфой.

Жаба хотела позавтракать — пожалуйста! А то, что он не смог не поиздеваться над ней — это исключительно ее вина! Её!.. Такой дерзкой, такой невозможной, такой… занятной.

Только теперь Драко начал осознавать весь ужас того, на что — возможно — так быстро подписался. А если ничего не выйдет? Что тогда? Поцеловать… ее? Мерзкую холодную жабу?! Зачем? А что потом? Что потом?!

Малфоя одолевали разные мысли. Но больше всего одна: кто это лягушка? Парень?.. Вряд ли. Девушка?.. Ах, сомнения, сомнения… Требование в виде поцелуя наводило на мысль о том, что это именно Она. И чертово наказание — подсознательная проекция ее собственного желания. Но какая смелость! И наглость.

Драко медленно поднял взгляд на другой конец стола. Лягушка по-прежнему пялилась будто заколдованная.

«Интересно, она красивая? Красивая?.. Она?.. Эта жаба-то?! Ядовитая напасть, а не земноводное!»

Уже не одну минуту это противное создание не просто смотрит — глазеет! Хорошо, не облизывается.

Драко передернуло. Перебирая вилкой яичницу на тарелке, он прервал это представление типа Малфой-я-тебя-съем:

— В чем дело, жаба? Я, что, похож на блюдо с насекомыми? Так оно рядом с тобой. Приятного аппетита, — Драко ухмыльнулся и не спеша положил небольшой кусок омлета в рот прямо под пристальным взглядом лягушки. — Как говорится, всё, что могу… И не надо упрекать меня в негостеприимстве.

Гермиона смотрела в самодовольное лицо, стараясь не замечать не только соблазнительных запахов, но и огромное, мерзкое, копошащее зрелище на тарелке неподалеку. Старалась. Очень старалась. Изо всех сил! С устрашающей регулярностью Гермиона сдерживала неприятные позывы в желудке.

«Только не здесь! Только не на глазах у Малфоя! Он ведь специально это сделал. Вот мстительный гад! Высыпал, наверное, половину содержимого кладовки. Самые отвратительные ингредиенты для зелий… Фу, гадость какая! Не иначе, это мелкая месть. За ванну… Как минимум».

— Я это есть не стану, — выдавила из себя Гермиона. — Я же сказал.

— Знаешь, ужин в моем доме может заполучить только красивая девушка, а вот для завтрака даже ей нужно постараться!

— Ни стыда у тебя, Малфой, ни совести…

— Я и говорю: идеал! Совершенно ничего лишнего!

— Может, прекратишь уже испытывать мое и без того волшебное терпение и поднимешь свою идеальную малфоевскую задницу ради фруктового салата, — слегка облизнувшись, Гермиона добавила: — Или… того, что у тебя на тарелке.

— Держи свой длинный язык при себе! — Драко с ужасом представил, как лягушка пытается урвать себе кусочек омлета.

— Ничего не могу обещать. Что, решил уморить меня голодом? — она подползла поближе и приподнялась на задних лапках.

Малфой резко отодвинул свою тарелку:

— Подумай лучше о другом: у тебя есть прекрасный повод сознаться хотя бы в том, кто ты. И я не про имя. С ним мы потом определимся.

— А как же магический контракт?

— А там не написано, что мне запрещается узнать об этом раньше, чем ты запланировала, — Драко намеренно выделил окончание. — Для самца ты слишком крупное земноводное. — «Твои словечки меня не проведут!»

— И что с того? Я же ненастоящая лягушка. Хочешь узнать, кто я прямо сейчас? Тогда не стоит дожидаться, когда ты меня обратишь! Что ж, разорвем наш договор, и я скажу тебе имя. Давай, целуй меня! Мой длинный язык доставит тебе массу удовольствия! Интересно, мои поцелуи тоже ядовитые? Подумай об этом… Ванна и всё остальное покажется тебе сущей ерундой, уж поверь!

— Оральные угрозы со мной не пройдут! Не мечтай! Да, поцелуй разорвет контракт. Но только и твое обратное обращение затянется на неопределенное время. Не зря же ты так на меня насела. Должно быть, колдомедики называют внушительные сроки… Я ведь прав? И что-то мне подсказывает, что ты сама в восторге от собственной идеи с поцелуем, — Драко заговорил очень медленно, хищно растягивая слова: — Просто представь… Ты… и я…

Гермиона даже палочку на стол уронила. Ох, как же захотелось стереть эту самодовольную ухмылку перед глазами!

«Нет! Я… и Малфой?! Целуемся?!.. — Грейнджер ясно вспомнила сцену из спальни. — Нет. Нет? — лягушка протяжно квакнула. — Так… Это уже слишком! Он же издевается! Я и он… Я… и… он…»

Гермиона отогнала от себя жутко сладкое видение.

«Представь, значит… Не на ту напал!» — она схватила палочку со стола и ответила как можно более противным голосом:

— Если ты очень просишь — я могу. Тогда и ты вообрази, Малфой, как я подкрадываюсь к тебе спящему и запускаю свой длинный язык прямо… в ухо! Ну, и как тебе? Ты меня знаешь. Я сделаю это! И контракт не разрушу, и массу удовольствия получу. Особенно от твоих возмущенных криков типа: «Это моя постель!.. Мое ухо!» И бла-бла-бла.

Драко опять передернуло.

«Неплохо… для девчонки!»

— Бла-бла-бла — это самый весомый аргумент в любом споре, — ехидно заявил он. — А еще бе-бе-бе. Ох-хо-хо и, конечно же, твое «ква-ква-ква». И не думай, что я не изучал лягушачьи повадки. Это я про твои брачные песни, между прочим. Жизнь, знаешь ли, заставила, — Малфой отправил очередной кусок омлета в рот. Мало ли! Еще утащит…

— Интересно, мою якобы нелепую теорию с принцем ты сам проверял? — так же ехидно поинтересовалась Гермиона. — А я-то так надеялась, что стану первой... — она тут же спохватилась, — лягушкой в твоей сказочной жизни, мой принц! Целуй меня… Страстно! И разойдемся на этом.

Драко замер. Вилка с очередной порцией омлета — тоже.

— Приятного аппетита, сладенький, — лягушка снова уставилась на Малфоя.

А он, опустив взгляд на стол и прикрыв глаза ладонью, пытался поесть. Опять. Без новых заявлений. Без наглого вмешательства лягушки. Просто поесть!.. И Драко, определенно, так быстро еще этого не делал. Со звоном бросив вилку на пустую тарелку, он залпом осушил бокал с соком.

— Иди ко мне, — Гермиона наигранно почмокала губами.

— Заткнись, жаба! Вот точно, если надоело быть хозяином в собственном доме, необходимо завести капризного домашнего питомца. Так ты точно не хочешь? — Драко усмехнулся, направляя палочку на тарелку с гадкими насекомыми.

Грейнджер казалось странным, что вполне приемлемое для земноводного меню вызывало такое отвращение. Но, в конце концов, она ведь не была настоящей лягушкой. А всего лишь глупой ошибкой.

"Черт бы побрал этого Шанпайка!"

Гермиона не ожидала, что Драко так быстро сдастся. Легкими взмахами волшебной палочки он с завидной ловкостью отправлял ингредиент за ингредиентом в расставленные неподалеку стеклянные банки с надписями на латыни и продолжал наслаждаться тем, как кривится вредная лягушка от этого не слишком приятного зрелища. Но банки с содержимым так никуда и не исчезли. Это было компенсацией за нелегкий завтрак. Так сказать, по мерзости перед глазами для каждого из них.

Гермиона удивилась еще больше, когда Малфой поднялся и, ненадолго исчезнув на кухне, появился в столовой с большим красным яблоком. Таким сочным и аппетитным на вид! Глаза голодной лягушки победно сверкнули.

Драко на несколько секунд вытянул аппетитный фрукт в ее направлении. Левой рукой. Улыбаясь Гермионе только глазами…

И она наконец заметила это.

Метку.

Чертову темную метку.

Со змеей.

Где были лягушачьи глаза раньше?!

Куда они смотрели?!

Всего несколько мгновений — и яблоко застыло в руке Драко над очищенной с помощью магии тарелкой. Он специально опускал его очень медленно… Чтобы лягушка видела… это.

Ее кожа опять побелела. Это был всего лишь дурацкий природный инстинкт, а не страх перед обладателем метки, но Малфой остался доволен и этим. Его рот растянулся в улыбке.

В голове Грейнджер возникла странная картинка. Гермиона на миг представила Драко далеко не в одном нижнем белье, протягивающим ей яблоко этой же рукой.

«Вот змееныш!»

Было в этом что-то… соблазнительное. Напоминающее о грехе. О запретном грехе.

«Да, чтоб тебя!..»

Гермиона снова квакнула.

«Лишь бы не покраснела… Лишь бы не покраснела…»

Малфой засмеялся.

«Неужели покраснела?»

Грейнджер выдохнула, когда поняла, что он просто наслаждается животным страхом. Драко сам разрезал яблоко ножом, чтобы видеть, как она следит глазами за его меткой…

— Почему? — не удержавшись, спросила Гермиона.

— Что почему?

— Почему ты так и не избавился от нее?

— А зачем? Метка — она в голове, а не только на руке, — произнося эти слова, Малфой говорил далеко не о себе. Для большинства, он — Пожиратель смерти. Свести клеймо — не есть решение проблемы. Как ни крути. И исключительно ради собственного удовольствия Драко тут же решил добавить: — И девушкам это нравится, — приглушенно.

— Каким девушкам? — Гермиона поняла, что он подозревает… — «Черт!»

— Обнаженным! Каким же еще… Будешь есть, или обсудим эту тему? В подробностях…

— Малфой! Ой, брось ты уже свои инсинуации! О том, что нравится девушкам в постели, я знаю — уж точно — не хуже тебя! И с чего вдруг мне обсуждать это с тобой?

— Мы это еще обсудим. Если напьемся. Приятель… — саркастично произнес Драко, широко улыбнулся и решил сменить тему: — Так ты предпочитаешь человеческую еду? Что за олух тебя обратил?!

Вместо ответа Гермиона схватила с тарелки кусок яблока.

Языком.

Чертовым длинным раздвоенным языком.

Малфой аж слюной подавился.

— Мерлин всемогущий! Не при мне! Это отвратительно! Не смей глотать это! Твои глаза… Они… большие… и… втягиваются прямо внутрь... Жуть какая… Так, условие номер один: не есть при мне! Никогда!

Драко вытянулся в струну и отступил, повторяя, как ненормальный, одно слово: «черт». Раз десять. Остальное — менее приличное — про себя.

— Не зови, он не придет, — вставила Гермиона, игнорируя замечания. Она проголодалась, и эстетические проблемы других мало волновали. Ее настроение, без сомнения, улучшилось, как только яблоко проскользнуло в желудок. — Ангелы и черти, Малфой, это только у маглов.

И тут он удивил ее. Не тем, что отвернулся от нелицеприятного зрелища. Тем, что выдал достаточно широкие познания о неволшебном мире:

— А крыльев сзади не замечала, нет?

— Ах, этих… — Гермиона снова издала странный звук, похожий на смешок. — Так это потому что ты — гусь!

Малфой разозлился бы сильнее, если бы не взглянул на часы. Работы много, а ему вечером на прием.

— Кабинет прямо по коридору, — сказал Драко, даже не оборачиваясь. — Вторая дверь справа. Буду ждать тебя там, потому что надо обсудить кое-что. И убери тут… Если сможешь… жаба! — говоря, он почему-то был уверен, что это окажется не слишком простым заданием для лягушки.

Она только квакнула в ответ. Очищающие чары ей были недоступны, и Малфою еще предстояло узнать, каким способом якобы жаба помыла посуду. Гермиона вздохнула:

«Прощай, дорогой сервиз…»



Драко, устроившись за столом в кабинете, удовлетворенно улыбнулся, услышав звук струящейся из крана воды.

«Хорошая девочка…»

Прошло всего несколько минут, и звук разбитой посуды заставил Малфоя довольно усмехнуться:

«Минус одна тарелка».

Раздалось странное кваканье, и он прямо засветился от радости.

«Нет, это точно какое-то лягушачье ругательство! Надеюсь, «репаро» эта жаба в школе освоила. А что?! Может, она, красивая, но — увы — неумеха. И кстати, Жаба — вполне ничего себе имя… Для нее вполне подходящее».

Драко, довольный собой, ждал Гермиону, обложившись бумагами и старыми записями. Она появилась в кабинете через десять минут.

— Только не на стол, Жаба, — Малфой угрожающе направил на нее палочку. — Я тебя предупредил. У этого стола много назначений, — Драко сказал это, намекая явно не на работу, — но он точно не для твоей скользкой задницы! Я трансфигурировал для тебя стул. Осторожно, он шатается. Так веселее.

— Ох, как невоспитанно ты выражаешься! — Гермиона запрыгнула на деревянное сидение и едва удержалась. — «Испытание номер два прошла».

— Ну, я-то в отличие от тебя, Жаба, — мужчина! Выражаюсь, как хочу. Или такого слова, как задница, нет? Странно, еще прошлой ночью…

— Давай лучше о деле, — спешно перебила его Гермиона. — Раз я уже испортил, Малфой, испортил тебе ванну, может, отдашь ее мне на растерзание? Тянет меня туда. Инстинкт. Мне нужна вода. Я же не пью. А как насчет маленького пруда? Кувшинки… Фонтанчик из крана и все такое…

— Замолчи, — процедил Драко сквозь зубы. — Обойдешься! Инстинкт у нее… Нашла себе оправдание! — и, к ее огромному удивлению, утвердительно кивнул. — Да, раз уж зашла речь о воде, то не тронь душ в комнате для гостей! Оставь хоть его, зараза! Кстати, это условие номер два.

— А раковину на кухне?

Малфой насторожился.

— И что с ней не так? Ты же не хочешь сказать, что мыла посуду… своими ядовитыми… ла… пами?!

Геомиона закачала головой со словами:

— Если ты так просишь — не скажу.

— Ты — мерзкое… гадкое… безмозглое!.. — Драко вскочил со своего места от ярости.

— Бесхвостое… И бе-бе-бе… Я, кстати, разбил одну из тарелок. Не мужское это дело: посуду мыть. Как-то так…

— Тогда так… приятель! Условие номер три: подружек не водить! Не трогать мою еду — четыре! Одежду — пять! Постель — шесть! Не петь по ночам — семь! Не мешать мне заниматься сексом — восемь, девять и десять!

— Заниматься сексом? — лягушка предательски квакнула. — «Это уже ни в какие ворота!» — А перерыв сделать никак?

— Нет, ну ты… озверела! Если подвернется подходящая кандидатура, я не собираюсь портить себе удовольствие из-за тебя! Поэтому сиди и не квакай! Ни сейчас! Ни потом! — Драко нервно бухнулся в кресло.

— Договорились! Мне по фигу! Чего я там не видел?!

— Или не видела…

— Это всё?

— Не всё. Посмотрим, что ты еще выкинешь!

Гермиона оглядывала большой кабинет Малфоя с плохо скрываемым восхищением:

— А у тебя много книг… Читать любишь?

— Заткнись! — Драко все еще был зол. Он осторожно открыл ящик и незаметно, под столом, натянул белую перчатку на левую руку. — Я хочу сделать кое-какие записи перед уходом.

— Сам?

— Остришь? Обращать тебя я тоже буду сам! Ничего? Это не смущает? Так что с тобой еще не так, кроме того, что ты, ядовитая вредина, разговариваешь, питаешься фруктами и чужими омлетами? Икру мечешь? — Малфой стал писать что-то на пергаменте.

— Заткнись!

— Один-один… Теперь по существу, Жаба!

Гермиона ненадолго замолчала. Хорошенько подумав, она решила, что скрывать абсолютно всё — глупо. Главное, не наделать еще ошибок. Успешное обратное превращение куда важнее. И контракт уже подписан, так что…

— Я — теплокровный, — тихо произнесла она.

Грейнджер заметила, как у Драко расширились глаза и брови поползли вверх.

— Знаешь, Малфой, лишняя складка на лбу ума не прибавит.

— Что… за… идиот тебя превращал? Первокурсник, что ли?! Еще что?

— Я могу колдовать, даже аппарировать, но… — Гермиона снова замолчала, наблюдая, как Драко с ожиданием смотрит на нее.

— Так, Жаба, считай, что ты у колдомедика и прекрати мяться. Я должен исправить каждую из ступеней при обратном превращении. Обратить в лягушку — это тебе не два взмаха палочкой и волшебное слово. Тут сложнее. Все должно идти строго по порядку и постепенно. Так что еще за «но»?

— Мне не все заклинания удаются. Некоторые — в принципе — не доступны.

— Это всего лишь наложение твоей и ошибочной магии. Пройдет после обратной трансфигурации. Еще что-нибудь есть, о чем мне необходимо сообщить?

Драко снова поймал себя на мысли, что ему очень хочется знать, кто эта заколдованная особа. Странное предчувствие подступило и заставило сомневаться в собственном решении. И как бы Малфой не ненавидел лягушек, он решил, что пришла пора рассмотреть ее волшебную палочку. И поближе…

Гермиона заметила, что он поднялся и приближается к ней.

— Даже не думай об этом, — словно прочитав мысли, заявила Грейнджер. — Предупреждаю…

Но как только его левая рука в перчатке вырвала волшебную палочку… лягушка прыгнула, и ее челюсти сомкнулись на правой кисти Драко. Казалось, захлопнулся стальной капкан: так сильно Гермиона прижала свою переднюю челюсть с зубами к нижней. Кожу будто затягивало внутрь.

Драко с криком тряс рукой, пытаясь сбросить набросившееся на него земноводное.

— Отпусти меня! Бл… Я ж тебе все зубы пересчитаю, тварь ядовитая! — выхваченная волшебная палочка Гермионы выпала из рук. Драко уже представлял себе, как бредовые галлюцинации одна за другой обрушиваются на его мозг.

Довольная собой лягушка, с трудом, но освободила "добычу" и с глухим стуком упала на пол кабинета. Волшебная палочка вернулась к законной владелице.

— Не надо пересчитывать мои зубы, — сказала Гермиона, отползая назад, прямо к книжному шкафу. — Я тебе и так скажу, что их около ста.

В коридоре раздался странный хлопок. И чей-то шаг… Грейнджер застыла на месте, уронив от животного предчувствия палочку на пол. Трансгрессировать и без того никак не получалось. Этот звук шагов не предвещал ничего хорошего. Еще один…

Но Малфой, на эмоциях, не слыша ничего, не мог успокоиться:

— Всё! Хватит с меня! Иди ко мне... Скользкая прелесть… Я тебя… поцелую! — в приступе бешенства заорал Драко и замер, потому что в дверном проёме возник Эйвери.

Собственной персоной.

Малфой застыл:

«Этого только не хватало!»

Удивительно, как совпали их мысли, но побелела только лягушка.