Глава 2

- Не могу сказать, что рад видеть тебя, Малфой. Должно быть, так и не смирился с тем, что тебе не отвели камеру рядом с отцовской. - Голос золотого мальчика отражал только его напускное равнодушие. В глазах Поттера была привычная неприязнь. - Как поживает твоя мать?

- И тебе доброго вечера, Поттер! Здороваться тебя так и не научили? Что ж поделаешь, отсутствие воспитания героизм не восполнит, - Драко говорил в своей излюбленной манере, блея, как можно дольше смакую слоги завуалированных оскорблений. – Мать болеет, - шокируя себя правдивым ответом, он добавил: - Но ей значительно лучше.

Должно быть, еще несколько лет назад, Драко бы непременно спросил что-то в роде « А как поживает твоя мамочка, Поттер?». Но некоронованный принц Слизерина давно вырос из того возраста, когда шутка о почивших родителях может вызвать смех, пусть речь идет и о родителях мальчика - который - никак - не - заткнется. И это вовсе не было признаком того, что он изменился, стал этаким добрым и пушистым. От таких мыслей Малфоя передернуло. Такие люди, как он, не меняются и уж тем более не позволяют себе измениться по собственному желанию. Вот только Драко наконец осознал, какие обязательства ложатся на плечи носителя гордой фамилии Малфой. Хлебнув унижений и стыда за отцовские подвиги - только так он смог понять всю суть слова аристократ и разглядеть в падении отца недостающие, в высшем обществе, качества Люциуса. Так новый лорд Малфой научился быть сдержанным в словах, и делать ими больно с равнодушным лицом или и того с милой приветливой улыбкой. Ему пришлось перебороть трусость, когда довелось держать бесчувственное тело матери на руках, упавшей в обморок при зачитывании приговора мужу. Хвастливость переросла себя, с трудом ушла, когда он увидел, что женщина, на чью долю выпало счастье быть избранной им, выбрала другого. Не дав ему шанса приблизиться к себе, предпочла ему очкарика, выскочку и героя. Вся эта ситуация давно перестала быть смешной, милые гляделки закончились быстро. Им на смену пришли уверенные действия Поттера, собственнические посягательства на правах избранного. Драко был в бешенстве.

Спустя столько лет Поттер видел перед собой не белобрысого мальчишку, руку которого отверг много лет назад, а слишком стремительно повзрослевшего молодого мужчину. Совершенно не уступающему ему ни в росте, ни в силе. С гордой осанкой, холодными серыми глазами и по-прежнему слащаво-милым лицом. В каждом движении этого человека сквозила его вековая родословная. В малейшей строчке его школьной формы, начищенных туфлях и массивном перстне на пальце. Малфой отталкивал, на подсознательном уровне пугал всех кто имел честь стоять перед ним, а если повезет, то и рядом. Однако Гарри Поттер был тем самым исключением, которое всегда есть в любом правиле. И сейчас он с вызовом, скорее по привычке, продолжал смотреть в серые глаза слизеринца.
- Надеюсь, ничего серьезного? – так же спокойно продолжал любопытствовать герой. Все еще чувствуя себя должником этой воистину мудрой женщины. Женщины, так вовремя предавшей идеалы своего мужа.
- Не стоит беспокоиться, Поттер, она сильная, справится, - Драко порядком надоел этот бессмысленный затянувшийся разговор. Да и рука продолжала саднить, воспаленные края мяса пульсировали и неприятно жгли.
- Я бы продолжил нашу с тобой содержательную беседу, к сожалению, мне нужно идти. Видишь ли - дела! – насмешливый голос Драко на долю секунды взбесил Гарри, но грифиндорец подавил волну гнева и с еще большим интересом спросил:
- Ты разучился держать столовый нож, Малфой?
Поттер так и не успел понять, что больше взбесило Малфоя: вопрос или тон, с которым Гарри его задал.
Драко стремительно бросился вперед и остановился в нескольких дюймах от Поттера, с ненавистью глядя в его зеленые глаза, он полным яда голосом выплюнул в лицо национального героя: - Я разучился терпеть твою наглость, Поттер. Если бы я мог, с радостью отрезал бы твои руки тупым ржавым ножом, разрывая кожу с неописуемым восторгом. Потому что ты не знаешь, где лежит граница моего терпения.
Коротких черно-белых воспоминаний о ней и этом шрамоносце хватило сполна. Сознание блондина заволокло густой темной пеленой, не в силах справиться с собой, не дав врагу сказать хоть что-то в ответ, он произнес вслух:
- Каково это, касаться ее, Поттер? Скажи мне, насколько гребанно счастливым ты чувствуешь себя в такие моменты?
Гарри Поттер знал, о ком говорил Малфой, но понять, почему в их разговоре всплыла Гермиона Грейнджер, он не мог.
- Закрой свой рот, Малфой! Не смей говорить о ней, не смей даже думать о ней, - зеленые глаза полыхнули яростью. Брюнет сильнее сжал челюсть и отошел на шаг назад. Гриффиндорца всегда злило то, в чем он был не уверен. – Иначе я буду решать проблемы не словами.
- Это угроза, Поттер? – губы Драко некрасиво изогнулись, Гарри готов был поклясться, что слышит скрежет зубов блондина. – Ты уж извини, мое воображение, знаешь ли, очень богатое. Запретить ему мыслить дело не из легких, тем более, - он хищно оскалился, - когда грех не думать…
Малфой оборвал фразу, но она и без того звучала законченно. Удушливый гнев поднимался в душе Гарри Поттера, дикая злоба вперемешку с необъяснимой тревогой и предчувствием. Драко Малфой угрожал, и его явная ненависть предназначалась не девушке, что незримо стояла сейчас между ними, а самому гриффиндорцу.
- О чем ты? О чем ты, черт возьми, говоришь? – руки Поттера сами потянулись к слизеринцу. Парень терял контроль. – Что ты имеешь в виду, Малфой?

Драко был готов ответить, почти добровольно выложить свои карты и посмотреть на жалкие попытки этого идиота спасти свою никчемную любовь, когда в оглушающем шуме галдящих учеников резко прозвучал голос Забини.
- Ты еще здесь? Какого Мерлина, Драко, - Блейз остановился у правого плеча друга и с насмешкой протянул: - Поттер! Надо же, какая встреча!
- Мы еще не…
- Закончили, герой, - бесцеремонно оборвал парня итальянец. – Разуй глаза, он истекает кровью.

Поттер опустил взгляд на руки ненавистного хорька и скривился.
- А говоришь, кровь аристократов голубая?
- Закрой рот, - Драко сказал это так тихо, что Блейз едва расслышал, но двух парней стоящих в компании слизеринского принца будто заткнули Силенцио.
- Пойдем, Драко, тебе срочно нужно к Помфри, - друг настойчиво дернул парня за руку.
- Наш разговор не закончен, Поттер! – совладав с собой, Малфой почти развернулся, когда увидел легкое движение за спиной гриффиндорца.

Незаметно для них она стояла в тени и наблюдала этот странный спектакль уже больше минуты. Драко ни смог сделать шаг, один лишь болезненный вздох вырвался из его груди.
Нежная кремовая ткань, словно масляная, струилась по ее бедрам вниз к тонким выпирающим коленкам. Скрывая от глаз все, чем девушка, несомненно, была щедро наделена. Высокая горловина, длинные, прикрывающие пальчики рукава. Он мог бы смотреть на нее вечность, пожалуй, смог бы. На мягкие волосы, которых он бы не осмелился коснуться, на жемчужные сережки, такие маленькие элегантные шарики в ее аккуратных ушах. На ключицы и совершенно сводящую с ума линию декольте. Он любил бы ее вечность.
Если бы ее звонкий голос не звучал так требовательно, не так заботливо:
- Гарри? Мы тебя уже заждались, - она уверенно подошла к ним, не взглянув на Драко, спросила: – Все хорошо?
Тяжелая дверь большого зала с глухим стуком закрылась. Едва ощутимое колыхание, всего лишь сквозняк, чуть шевельнул локон возле ее шеи, невесомо заиграл тканью подола. Драко шире раздул ноздри. Он жадно вдыхал, впитывая каждую ноту этого аромата, каждую капельку дурманящей ванили и плодов сливового дерева. Темно-синей, спелой, сладчайшей сливы. Он окутал его, затопил разум извращенным удовольствием. Но ее голос, вопрос, который она незамедлительно повторила Поттеру, разрушил самообладание блондина, не приходя в себя парень, как можно более обидно, точно пытаясь убить словами, сказал:
- Ты чувствуешь этот запах грязи, Блейз, эту мерзкую вонь. Кажется, в этом месте все пропахло ею, - эти двусмысленные слова, хлестали Гермиону по щекам сильнее пощечин, причиняя нестерпимую боль.
Девушка дернулась, как от удара, и грифиндорец, не выдержав, наставил палочку в грудь своему врагу.
- Ты за…
- Ох, брось, Поттер! Неужели ты из-за каждой своей шлюхи будешь бросаться в бой, - он осознавал каждое свое слово. Тщательно подбирая их, взвешивая. Ежедневно переживать это. Снова и снова. Она расплачивалась за его страдания, ценою в свою боль. Ругательства для уличной девки - плата, пусть дорогая, но справедливая, за все, что ему приходилось ежедневно видеть.
Это не было стыдом из-за чувств к грязнокровке, не было и страхом перед отцом, который давно канул в лету, как и былая сила над ним. И даже не осуждение лицемерной аристократии. Всего лишь счет, выставленный за ревность. Жгучую ревность, терзающую молодую душу. Она была подобна железным клещам, медленно, скручивающими щипцами внутренности. Раскаленные, они прожигали сквозные раны в его кишках, кровоточащие, зловонные.
Гермиона развернулась к нему и наотмашь ударила по лицу. С громким хлопком его голова метнулась в сторону, щека в мгновение заалела, пульсируя. Девушка замахнулась снова, но блондин молниеносно перехватил ее руку. Он почти приподнял ее тело над мраморными плитами пола, притягивая худощавый стан ближе.
- Сделай это еще раз, и я разорву его на части, - тихо, так, что кровь стыла в жилах.
Она поверила ему мгновенно. Каждому слову.
- Отпусти ее немедленно, Малфой! – герой закричал.
Блондин не шелохнулся, крепче сжимая руку до хруста тонких костей.
- Отпусти ее! – Гарри не хотел провоцировать парня, не зная, что ожидать от разъяренного слизеринца. Поттер боялся вмешательством лишь навредить Гермионе.
- Драко… - Забини, не выдержал и спокойно позвал друга. – Ты делаешь ей больно, отпусти Грейнджер.
Лишь Гермиона, прижатая к нему, не издала ни звука. Не в силах отвести взгляд от его серых, злых глаз. Впервые так близко к нему, настолько близко, что можно ощутить тепло его дыхания, вдохнуть чистый мятный запах его тела. Можно оценить по достоинству мужчину, венчавшего на твою голову, диадему падальщицы.
- Шлюха? – спрашивает она тихо, почти прошептав ему в приоткрытый рот самое гнусное из его оскорблений.
- Я разорву его на части, - предупреждающе шипит Драко, разжав руки.
Она лежит у его ног, смятая ткань подобралась у талии, оголяя смуглые бедра. Поттер что-то кричит, суетясь вокруг нее. А она, как Магдалена смотрит на него сквозь волнистые прядки ее кудрей. Побитая, но прощеная Магдалена. Женщина, которую он любил.

Порадуйте автора. Надеюсь вы найдете время, желание и пару слов критики чтобы зайти на ФОРУМ