Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Aliens 5: Поражение
Редилиевый рудник на планете Хлоя-67, на котором работают тысячи человек, перестает получать с Земли припасы. Попытка выйти на связь наталкивается на сигнал предупреждения – код красный. Несколько смельчаков решают отправиться на Землю, чтобы разобраться, что происходит.

Ледяное сердце
В далеком королевстве, сотканном из сверкающего льда, жила семья, никогда не знавшая любви. Раз в году, когда дыхание зимы достигало человеческих королевств, ледяной король мог ненадолго покинуть страну, чтобы взглянуть, как живут люди. Но у каждого желания есть цена…
Рождественская сказка.

Любовь слаще предательства
Эдвард не жил вместе с Карлайлом и не знает, что можно пить не только человеческую кровь. Он ведет кардинально иной образ жизни. Как же он поступит, встретив Беллу?

I remain, Yours
Белла неожиданно получает антикварный стол, который когда-то принадлежал Эдварду, и находит в нем письмо, которое тот написал своему кузену в 1918 году. Она отвечает и отправляет послание в неожиданное путешествие. Возможно, есть некоторые вещи, которые не предназначены для понимания, их просто нужно принять...

Как я была домовиком
Когда весьма раздражительный колдун превращает Гермиону в домашнего эльфа, к кому, как вы думаете, она попадет? Конечно же к Малфоям!..

Амораль
Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.
– В. Маяковский, 1916
Он был прочно женат, а у нее были принципы.

Да, моя королева
Среди представителей моего рода были распространены одиночки. Кара настигала тех, кто осмеливался любить. Влюбленный вампир полностью подпадает под власть своей королевы и уже не способен на выживание. Любовь – это болезнь, способная уничтожить бессмертного.

Тень Света
Чувства пронизывают пространство и время. Выбор любить или ненавидеть изменяет нас и целый мир вокруг.



А вы знаете?

...что у нас на сайте есть собственная Студия звукозаписи TRAudio? Где можно озвучить ваши фанфики, а также изложить нам свои предложения и пожелания?
Заинтересовало? Кликни СЮДА.

А вы знаете, что в ЭТОЙ теме вы можете увидеть рекомендации к прочтению фанфиков от бывалых пользователей сайта?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Оцените наш сайт
1. Отлично
2. Хорошо
3. Неплохо
4. Ужасно
5. Плохо
Всего ответов: 9646
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 108
Гостей: 105
Пользователей: 3
romanovamarishka1985, mistyurinaviktoria, Kati_0K
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Фанфики по другим произведениям

Родовая Магия 3D, или Альтаир Блэк: Cедьмой курс. Глава 25. В преддверии ритуала. Продолжение

2024-3-29
47
0
0
Pov Драко Малфоя.

Весь понедельник мне не давало покоя странное и очень необычное чувство. Оно напоминало ощущение потери, мне словно чего-то остро не хватало, и при этом я никак не мог понять, чего же именно. Нет, конечно, я мог сходу назвать около сотни вещей и ощущений, которых мне не хватало – начиная от чувства свободы и заканчивая возможностью переодеться. Но это было что-то другое, что-то, чему я не мог дать ни названия, ни определения – да и осознать его толком не мог. Джинни заметила, что со мной происходит что-то не то, однако я не торопился посвящать девушку в свои надуманные проблемы – только этого мне не хватало! У нас и реальных проблем выше крыши – начиная от чокнутого Тёмного Лорда, решившего принести нас в жертву своей внешности, и заканчивая озабоченным зельеваром, который, кажется, вот-вот наплюет на все запреты и затащит одного из нас в постель – только вот решит, кто же ему всё-таки больше нравится.
Его так называемый «осмотр» в понедельник длился чуть ли не в два раза дольше воскресного. Лавуазье основательно отводил душу – то ли «закусил удила», то ли просто понимал, что у него осталось не так много времени для подобных игр, и пытался напоследок вдоволь натешиться. На этот раз за меня он взялся сначала – но мне каким-то образом удалось удержать свой темперамент в узде и выдержать все его приставания с ледяным спокойствием, делая вид, что его тут вовсе и нет. Правда, ему всё-таки удалось вызвать у меня некоторое возбуждение – хочешь не хочешь, а от естественной реакции на прикосновения к эрогенным зонам никуда не денешься, – но я и тут ухитрился подложить ему свинью. Поначалу я старался просто не обращать внимания, но когда понял, что моё же тело предаёт меня, вырываясь из-под контроля, нашёл другой выход. Бедолага мэтр аж побагровел, когда осознал, что, пока он млел от наслаждения, упиваясь моей отзывчивостью, я всё это время старательно пялился на Джинни, которая, прекрасно осознав, чего я добиваюсь, всячески строила мне глазки и провокационно облизывала губы.
Занявшись ею, рисковать Лавуазье не стал и заблаговременно наложил на меня Петрификус. Мудрое решение, зло подумал я, поймав взгляд Джин и стараясь подбодрить её глазами. Парализованный чарами, я был лишён возможности сделать для неё то, что делала для меня она, но всё равно старался, как мог.
Напоследок напоив нас обоих зельями, зельевар удалился, как и вчера, предоставив Джинни право снять с меня чары. На сей раз в душ мы отправились вдвоём, однако реакция на пережитое несколько притупилась – я не знал, было ли это результатом уже успевшей начать образовываться привычки, или же побочным эффектом одного из зелий. К слову сказать, насколько я смог определить, нас обоих поили всё тем же пресловутым зельем Покорности, но были и другие. Как я понял по отрывочным намёкам Лавуазье, Джинни давали зелья, которые должны были ко времени полнолуния подготовить её к зачатию и ввести её организм в максимально благоприятную для этого фазу. Кроме того, ей давали укрепляющие зелья, чтобы подготовить девушку к процессу быстрого вынашивания плода. Мерлин, стоило только подумать об этом, как в груди понималась острая, почти непереносимая потребность срочно разорвать кого-нибудь (лучше всего – Волдеморта) на мелкие кусочки. А с другой стороны – хотелось обнять Джинни, прижать её к себе – и защищать от всего, пусть и ценой собственной жизни! Только вот кто защитит её от самого меня?
Зелья, которые давали мне, были, в отличие от этих, довольно каверзными. Волдеморт прекрасно понимал, что, как бы я ни хотел Джинни, я не лягу с ней в постель, зная, что тем самым практически убью её. Впрочем, эту проблему нетрудно было решить за счёт любого мощного афродизиака, чтобы от бешеной страсти снесло крышу и все возражения – равно как и прочие мысли – попросту напрочь улетучились. Однако Тёмный Лорд по своей извечной привычке не полагался только на это, справедливо ожидая от меня какой-нибудь каверзы. И я бы, конечно, устроил её – если бы только мог. Зелья, которыми поили меня, ослабляли волю, в первый момент после принятия словно вовсе убирая из головы все мысли, оставляя внутри черепа гулкую, звенящую пустоту. Правда, мне до сих пор удавалось с этим справляться – но я не мог отделаться от ощущения, что таким образом они просто готовят почву на будущее…

К вечеру понедельника неизвестность стала чересчур мучительной. Что поделывают там «силы спасения»? Есть ли у них хоть какой-то план, или всё, на что мне остаётся надеяться – это что отец всё-таки сможет успешно изгнать меня из Рода? Да уж, как я ни бравировал перед Поттером и Джинни, при мысли об изгнании – пусть оно и продлится всего несколько часов! – мне становилось дурно и хотелось реветь в голос от безысходности. Уже совсем к ночи, дождавшись, когда нас, наконец, оставили в покое, я забрался на широкую кровать рядом с Джин и, обняв её одной рукой, вытащил зеркальце. Минуту поколебавшись – Альтаир, Блейз, Гарри? – я всё-таки выбрал Поттера. Конечно, лишний раз увидеть и успокоить сестру было бы, наверное, нелишним – вот только мне нечем было её успокаивать, дела обстояли, мягко говоря, далеко не радужно. А уж о Ветроноге и говорить нечего – стоило представить его несчастное лицо, на котором меркнет надежда, и я понимал, что сейчас просто не смогу это вынести.
Гарри на вызов ответил сразу, и вид его внушал некоторую надежду – глаза сверкают решимостью, на губах – уверенная, почти дерзкая улыбка, а во всем облике – какая-то новая уверенность в себе и своей силе, не такая, как раньше. До этого Поттер, казалось, просто знал о своей силе – теперь же он прямо-таки излучал её. Это, и плюс то самое, подспудно-непонятное ощущение, не оставлявшее меня сегодня весь день… Головоломка сложилась, и я понял, что произошло, ещё до того, как сам Гарри озвучил это.
- Так, Поттер, не говори, дай сам угадаю, – проговорил я, с трудом веря в свои же слова и где-то в глубине души отчаянно надеясь на ошибку. – Дед признал тебя, да?
- Ну… – улыбка Гарри вышла чуть смущённой, но не утратила своей решительной дерзости. – В общем, да. Пока – неофициально. То есть никаких документов никто не оформлял, и в газетах об этом не сообщалось. Проклятье, трудно привыкнуть к мысли, что волей-неволей всё равно придётся ставить прессу в известность… В общем, я провёл ночь и большую часть сегодняшнего дня в Родовом Поместье, и Дж… – он закашлялся. – В общем, дед принял меня в семью по какому-то обряду… Ну, вообще-то ничего особенного, просто…
- Угу, – хмыкнул я. – Интересно, какой у вашего семейства обряд. Держу пари, что-нибудь, типа «не посрамить чести», или «отдать жизнь за всеобщее благо»… Короче, море пафоса и ноль смысла. Ой! – Джинни ощутимо пихнула меня в бок локтем и сделала «страшные глаза».
- Ну, вообще-то, не совсем, – хмыкнул Гарри, ничуть не обидевшись. – Но в принципе, отдалённо похожее. А откуда ты знаешь – тебя что, тоже так принимали?
- С какой стати? – оскорблённо фыркнул я. – Я родился Наследником Рода, зачем меня туда принимать? Нет, меня, в лучшем случае, представляли картинной галерее предков, как раз перед тем, как я пошёл в Хогвартс. А по достижении совершеннолетия у меня просто была инициация – но она обычно проводится перед Зеркалом Рода в одиночестве. И, кстати, вообще-то это – семейная тайна, так что забудь о ней как можно скорее.
- Ясно. Уже забыл, – кивнул Гарри. – В любом случае, Родовой Магией я, кажется, могу управлять теперь и сам. Правда… Я ещё не освоился, – он смущённо улыбнулся. – Но вообще-то это не главное. Очень хорошо, что ты связался со мной, я уже собирался сам это сделать. Знаю, ты говорил, это может быть опасно, но сейчас это необходимо.
- Ладно, выкладывай, – согласился я.
- В общем, у нас есть что-то вроде плана, – Гарри облизнул губы, осторожно подбирая слова. В первый момент я слегка даже оскорбился таким отношением, но потом вспомнил, что сам же просил его сообщать нам как можно меньше информации. Разболтать, может, и не разболтаем, но легилименции никто не отменял. Сам-то я, конечно, могу ограждать свои мысли, но вот Джинни для Лорда – открытая книга. Но она и сама понимала это.
- Мальчики, вы тут поговорите, а я пойду-ка, умоюсь на ночь, – нарочито бодро сказала она, отодвигаясь от меня и сползая с кровати. Сделав себе мысленно заметку не затягивать разговор с Поттером, я кивнул и снова уставился в зеркальце.
- Надеюсь, ты помнишь, что мы тут ограничены в возможностях, – напомнил я. – Но если вы придумали что-то, что в наших силах сделать, обещаю, я в лепёшку расшибусь, но сделаю.
- Не знаю, Дрей, – серьёзно сказал Гарри. Он больше не улыбался, и в его глазах за твёрдой решимостью явно проступила тревога. – Я не уверен, что это выйдет. В общем… Надо постараться вывести из игры Лавуазье. Я не знаю, видел ли ты его там, но, судя по всему, Волдеморту он нужен для этого его ритуала. Надо сделать так, чтобы он не смог принять в нём участие. Сможешь до него добраться?
- Добраться? – хмыкнул я. – Ну, это ещё кто до кого доберётся… Но я не понимаю, Гарри. Он что, нужен Волдеморту сам по себе? Я думал, что только как зельевар?
- Ну да, мы думаем, что нужны зелья и его личный присмотр за ними, и, наверное, за жертвами этих зелий тоже – то есть за вами, – согласился Поттер.
- Но тогда это не имеет никакого смысла, – возразил я. – Лавуазье хороший зельевар, никто не спорит, но отнюдь не единственный. Что помешает Волдеморту использовать другого? Да… хотя бы Северуса!
- Дрей… – Гарри замялся, заметно смутившись. – Ты сам сказал, нельзя говорить тебе слишком много… Ну, впрочем, Джинни там нет, так что… Нам, в общем, именно это и нужно. Чтобы Волдеморту вместо Лавуазье пришлось использовать Снейпа.
- В смысле – вы хотите заслать его в это змеиное логово? – возмутился я. Гарри фыркнул.
- Кто бы говорил, «Принц Слизерина»! – воскликнул он, и я ощутил, как краска приливает к щекам. Он прав, если уж кто в опасных водах «двойной игры» себя и чувствует, как рыба – то это крёстный. Хотя его «игра» всегда была сопряжена с риском…
- Ладно, – кивнул я. – Суть я уловил. Не знаю, что вы задумали, но план с участием Северуса внушает некоторую надежду. Во что-то откровенно гриффиндорски-безбашенное он бы не ввязался.
- Не будь так уверен, – фыркнул Гарри. – План кажется безбашенным даже мне, а это о чём-то говорит, между прочим. Хотя бы о том, что по части безбашенности вы, слизеринцы, далеко переплюнули Гриффиндор. План придумала Блейз.
- В таком случае он только кажется безбашенным, – пожал плечами я, старательно задвигая вглубь сознания тот факт, что после общения с Поттером Блейз понахваталась гриффиндорских черт характера. Да и я сам, в принципе, тоже… – Ладно, и что за план?
- Ты действительно уверен, что хочешь знать? – хмыкнул Поттер. – Твоё дело, Малфой, вывести из строя Лавуазье. Хотя как ты это сделаешь, я не представляю. Вообще-то, твой отец сказал, что если ты приблизишься к этому «месье» на расстояние прикосновения – то сможешь, но я не понимаю, что он имел в виду.
Я задумался. Отец явно намекал на воздействие на центры энергии и силовые линии организма. В принципе, идея вполне ничего, кроме одного маленького «но». Он, конечно, учил меня, как это делается – но это было три года назад. И с тех пор мне ни разу не приходилось применять это искусство. В теории – ничего сложного. Точка, лёгкое нажатие на которую может усыпить человека не менее чем на сутки, находится на шее, где-то неподалеку от сонной артерии. Но как правильно и сходу нащупать её? Мастеру, владеющему всеми тайнами этой науки, это было бы раз плюнуть – я же не был даже недоучкой… И что мне делать? Не могу же я сказать Лавуазье «милейший мэтр, будьте так любезны, постойте спокойно», и начать ощупывать его шею в поисках заветной точки! Или… Или могу? Ну, не совсем так, конечно, но…
Зачатки плана начали складываться у меня в голове. Подобраться к Лавуазье на расстояние вытянутой руки – не проблема. Он чётко сказал, что завтра утром снова будет осматривать нас – и не приходилось сомневаться, что осмотр будет до-о-олгим. Возможно, это даже и к лучшему: у меня будет время найти нужную точку. Остаётся только убедить его, что в моих прикосновениях нет ничего угрожающего. Хм… убедить в этом, кстати, и самого себя не помешает. Зелье Покорности попросту не позволит мне причинить вред ни ему, ни кому-то другому под крышей этого дома. Что ж… несколько лишних часов сна ещё никому не вредили. А если Тёмный Лорд его после этого покарает… Что ж, это уже будет воля самого Лорда, и вред, соответственно, будет нанесён им, а не мной. А я тут вообще ни при чём. Конечно, надо будет ещё как следует продумать линию своего поведения – но, право, это уже детали…
- Думаю, я примерно представляю себе, что делать… – сказал я Гарри, всё ещё ждущему ответа. – Не очень уверен, что всё получится так, как нужно, но другого варианта у меня нет, так что будем надеяться на удачу. В любом случае предупреди всех, что, если я что-то и смогу сделать, то не раньше завтрашнего полудня. А может быть, и позже…
- Ясно. Ладно. Итак, ритуал состоится на закате? – уточнил Гарри. Я помотал головой.
- В полночь.
Лавуазье сегодня между делом упомянул, что к завтрашней полуночи самые совершенные из его зелий войдут, наконец, в полную силу, и он получит возможность осуществить и наблюдать такой эксперимент, равного которому не было за всю магическую историю. Что, кстати, говорило о том, что переманил его к себе Волдеморт, скорее всего, именно посулив возможность не ограничивать себя в экспериментах никакими соображениями гуманности и этики.
- Как ни крути, но, чем «темнее» дело, которое собрались совершить, тем более тёмное время для него нужно выбирать, – философски заметил я. Гарри покачал головой.
- Не нравится мне это, – пробормотал он. – Ладно, была не была, как-нибудь справимся. А… А вы там как? Держитесь?
- Бывало и хуже, – деланно улыбнулся я, хотя на душе скребли кошки. На самом деле «хуже» – по крайней мере у меня, – едва ли когда-то бывало. Даже в ту ночь, когда мне предстояло в шестнадцать лет выкинуть из поместья Волдеморта и весь сонм Упивающихся – по крайней мере, Ближний Круг. Включавший, кроме всего прочего, крёстного и маму – а значит, нельзя было причинить им серьёзного вреда и действовать приходилось осторожно…
Обменявшись ещё парой-тройкой ничего не значащих фраз, мы «отключили» зеркала. Странно, но мне почему-то стало казаться, что мы с Гарри как бы поменялись местами. За весь этот год я как-то незаметно привык брать на себя ведущую роль – ну, мне в любом случае приходилось волей-неволей это делать, учитывая «ведомое» положение Гарри в Родовой Магии. Но дело было даже не в этом. Всё это время я изо всех сил старался казаться сильным, уверенным в себе и всезнающим – тогда как Гарри порой сомневался и в себе, и в своих силах, и в своих знаниях (ну, уж хоть последнее – не без оснований!) Теперь же… По крайней мере, во время этого разговора мне показалось, что всё встало с ног на голову – начиная от лучившегося уверенностью Поттера и кончая моим собственным расстроенно-подавленным состоянием. Конечно, частично в нём виноваты были зелья, которыми вот уже третий день как накачивал меня Лавуазье – но и сама ситуация, мягко говоря, выходила далеко за рамки моего контроля…

На следующий день с утра я почти ничего не ел, пытаясь морально подготовить самого себя к визиту Лавуазье. Подумав, я пришёл к выводу, что слишком резко менять линию поведения не годится: он может заподозрить неладное, если я вдруг стану относиться к его приставаниям с некоторым энтузиазмом, пусть и всего лишь показным. Мне по прежнему было плохо от одной мысли о сексуальной связи с мужчиной, и я боялся, что меня может затошнить в самый ответственный момент. Поэтому к обычным сэндвичам с сыром, которые нам принесли на завтрак, я даже не притронулся – зато чай выпил до капли, благо в нём не было никакого зелья, по крайней мере, насколько я мог определить. Да и зачем пичкать нас зельями, подмешивая их в еду, если можно просто заставить выпить всё в открытую? И Джинни, и я попросту не способны ни сопротивляться, ни даже возразить.
Едва покончив с завтраком, я занялся собственной внешностью – к немалому удивлению Джинни, которую счёл слишком рискованным посвящать в свои планы. В самом деле, Гарри был прав – её связь с Волдемортом слишком сильна, чтобы можно было проигнорировать этот факт. Нет, пока что он не завладел её сознанием – как было на моём втором курсе, – но читал его, несомненно, без малейшего затруднения. Как бы там ни было, на все вопросы я ограничился коротким «поверь мне, так надо». К счастью, Джин была достаточно умна, чтобы не спорить и не пререкаться.
Попросив девушку наложить на мою одежду чистящие и разглаживающие чары, я, подумав, решил остаться в рубашке и брюках. Несколько верхних пуговиц я расстегнул – сначала только две, и некоторое время колебался перед зеркалом, раздумывая, стоит ли распускать третью. Но в конце концов, решив подстраховаться, всё-таки расстегнул и её. А потом ещё чуть ли не час возился со своими волосами, которые были послушными только на первый взгляд. Джинни наблюдала за мной с лёгким удивлением, время от времени всё-таки вворачивая пробные шпильки о том, не собираюсь ли я соблазнить Волдеморта. Я в ответ ограничивался сдавленными смешками. Нет, на Тёмного Лорда я, конечно, не зарился – но моя рыбка плавала не так уж далеко от него.
Я был в ванной – решил на всякий случай ещё раз почистить зубы, – когда заявился мэтр с охраной, так что первой на осмотр к зельевару попала Джинни. Когда я вышел, все мысли и планы чуть ли не вылетели у меня из головы при виде его жадного взгляда и исполненной предвкушения улыбки, с которой проклятый француз смотрел на девушку, водя палочкой над её телом. Однако, как ни странно, на сей раз никаких особенных приставаний за этим не последовало. Он ощупал её живот – однако не с той пошлой сальностью, которой полнилось каждое его прикосновение вчера, а сухо, деловито и вполне профессионально, не позволяя себе ни единого лишнего движения. То же самое касалось осмотра груди – но тут, хотя мэтр, опять же, не позволял себе ничего лишнего, Джинни закусила губу и задрожала так, что я невольно опять сжал кулаки, из последних сил сдерживая желание наброситься на Лавуазье и прибить на месте. Причём – голыми руками…
И всё-таки кое-что в его действиях внушало мне опасения. Ни вчера, ни позавчера он ничем не показывал, что приставания к Джинни нравятся ему меньше, чем приставания ко мне. И если сейчас он осознанно отказался от возможности лапать её – возможно, со мной поступит так же? Плакал тогда весь мой план, да и сама зыбкая надежда на спасение! Как бы противно мне ни было от его прикосновений, сегодня они мне просто необходимы!
Когда пришла моя очередь, поначалу мне показалось, что дела обстоят именно так, как я начал опасаться. Несмотря на откровенно сальные взгляды, действия Лавуазье оставались профессиональными и точными. А кроме того, в отличие от Джинни, ко мне ему, в принципе, почти не требовалось прикасаться – всё то, что он вытворял в два прошедших дня, было скорее его забавой, чем действительно необходимостью. Сейчас же все необходимые сведения о моём уровне физиологической готовности к интимной близости с девушкой он получил при помощи диагностических чар. Единственное, для чего мэтр мог бы меня потрогать – это чтобы проверить рефлексы, которые из-за зелья Покорности были слегка заторможенными.
Невольно закусив губу, я с усилием сдержал стон разочарования. Похоже, придётся вступить в серьёзную игру самому – надеяться на то, что всё пройдет само, явно не стоило. Что и говорить, опыта по соблазнению мужчин у меня явно маловато – точнее, его нет вообще. Не считать же «опытом» тот давний поцелуй с парнем во французском борделе, когда я раз и навсегда уяснил для себя, что гомосексуализм – это стопроцентно не моё.
Сделав над собой усилие, я стряхнул размышления и воспоминания, напоминая себе, что пора действовать, если я хочу добиться цели. И как раз вовремя! Лавуазье, не поднимая взгляда, взял меня за руку и деловито стал отсчитывать пульс. Я нарочито часто задышал, и, когда мэтр нахмурился, поднимая на меня глаза, смущённо закусил губу, отводя взгляд и чуть опустив голову. И в последний момент, словно не удержавшись, быстро глянул на него, постаравшись придать взгляду лёгкий оттенок лукавства. Хватка зельевара на моем запястье ослабла, и я воспользовался этим, чтобы чуть потянуть на себя руку и развернуть её. Теперь в руке Лавуазье лежала моя ладонь. Отчаянно надеясь, что это не будет чересчур, я осторожно погладил большим пальцем тыльную сторону его кисти, и снова вопросительно посмотрел на него, продолжая смущённо покусывать нижнюю губу. Мэтр прищурился, его холёные пальцы плотнее обхватили мою руку, и он довольно хмыкнул, продолжая внимательно рассматривать моё лицо. Я и думать забыл, что мне должно быть противно – меня охватило странное ощущение азарта, сродни интересу исследователя во время научного эксперимента, только в несколько сотен раз сильнее. Ответив на ухмылку француза, я издал лёгкий смешок, словно соглашаясь с ним.
- О, неужели наш малыш решил стать сговорчивым мальчиком? – проворковал он. – Можно узнать, с чего такие перемены?
- Ну… – я сделал вид, что смутился ещё больше, и как можно менее настойчиво попытался высвободить свою руку. Однако француз её, к моему облегчению, не выпустил.
- Жить мне, похоже, осталось недолго, – проговорил я. – Но всё-таки есть ещё как минимум сутки после ритуала, когда я буду Тёмному Лорду уже не нужен. Не думаю, что при теперешнем положении дел меня ожидает приятное времяпровождение. Но вот…
Я замолчал, снова потупился на несколько секунд – а потом вскинул на него распахнутые, открыто-честные глаза с почти умоляющим выражением.
- Если бы вы замолвили за меня словечко… Может, он мог бы отдать меня вам на этот день в качестве… ну, скажем, награды за отличную работу?
- О… Даже так… – проговорил Лавуазье, и в его тоне проскользнули довольные нотки. Я с деланной наивностью похлопал ресницами. – И что, никаких истерик, гневного сопения и попыток сбежать? – спросил он низким, томным голосом. Я смущённо опустил взгляд и теперь уже настойчивее потянул к себе свою руку.
- Я же понимаю, что вы – мой единственный шанс не встретить завтрашний закат овощем, пускающим слюни. После ритуала от меня Лорду будет нужно лишь тело, до моего разума ему и дела не будет. А Антонин с удовольствием отомстит мне за… хм, кое-какой опыт общения с моим другом.
- Меркантилен до мозга костей, – почти восхищённо прокомментировал мэтр. – И за что ты его такого любишь, Джиневра?
- За то и люблю, – фыркнула Джинни, которая сидела в большом кресле, поджав под себя ноги, и нарочито дулась. Я бросил на неё виноватый взгляд, словно извиняясь, и снова посмотрел на зельевара.
- Так что скажете? Я обещаю быть… сговорчивым, если вы… Если вы попробуете уговорить Лорда отдать меня вам на завтрашний день, – проговорил я, полуприкрыв глаза и глядя на него сквозь ресницы. Только бы не сорвалось! Да я готов ему что угодно пообещать – лишь бы получилось! Тем более, что, если получится – обещание-то мне выполнять всё равно не придётся. К счастью, этот сладострастный олух был, похоже, изрядно наивен. Да, в сущности, об этом говорила и лёгкость, с какой его завербовал Волдеморт…
- Я подумаю, мой сладкий, – протянул мэтр, плотоядно облизывая свои губы и взглядом буквально пожирая мои. Странно, но французские словечки, которыми он буквально сыпал в первый день, ещё вчера почти начисто исчезли из его речи.
- Как насчёт небольшого… задатка? – поинтересовался он, и я отчётливо понимал, что он имеет в виду. Поцелуй. С одной стороны – не уверен, что меня не стошнит, несмотря на пустой желудок… А с другой – лучшая возможность добраться до его шеи мне вряд ли подвернётся. Собрав всю свою силу воли, я неуверенно, словно бы робко, положил руки ему на плечи, и француз, донельзя довольный, потянул меня к себе.
- Эй ты, лягушатник, придержи коней! – подал голос страж-Упивающийся от двери. Я мысленно ругнулся, на чём свет стоит проклиная этого идиота. Не уверен, что смогу второй раз собраться с духом… Однако рука Лавуазье по-прежнему уверенно лежала на моей талии, не отпуская меня, и он лишь слегка обернулся к своей «охране», вопросительно поднимая брови.
- Это как понимать? – спросил он нахально-ледяным тоном, исполненным сдержанного возмущения.
- Сейчас сюда придёт Лорд, и как ты ему объяснишь возбуждённого мальчишку? – с непробиваемым спокойствием отозвался тот. Француз фыркнул с таким презрением, словно Упивающийся был каким-нибудь тараканом, вздумавшим было подать голос. Воспользовавшись тем, что он отвлёкся, я рискнул продвинуть руку чуть выше по его плечу и начал поглаживать основание его шеи кончиками пальцев, надеясь, что это сойдёт за ласку – на самом деле я пытался нащупать заветную точку.
- Всего лишь естественная реакция молодого организма на прикосновения к эрогенным зонам и нестандартность ситуации, – бросил Лавуазье, явно давая понять, что всего лишь снисходит до ответа, оказывая тем самым величайшую милость. Его рука на моей талии напряглась, подтягивая меня ближе и практически прижимая к его телу. Я усилием воли пытался подавить зарождающуюся дрожь, понимая, что ещё немного – и меня против воли затрясёт от отвращения. Это будет конец – не говоря уже о том, что трясущиеся руки нисколько не облегчают моей задачи. Охранник за спиной зельевара насмешливо фыркнул, пожимая плечами.
- Дело твоё. Нравится риск – сколько угодно. Лорд терпимостью не страдает… – проговорил он. Француз на мгновение замер, напрягаясь – и я понял, что не должен упустить момент, и если хочу чего-то добиться, нельзя позволить ему сорваться с крючка. Выплеснувшийся в кровь адреналин помог мне удержать собственное тело под контролем. Я подался вперёд, так что волей-неволей прижался к нему, и продолжал поглаживать его шею большими пальцами, уже с двух сторон. Мэтр снова повернулся ко мне, выражение его лица говорило о том, что своего я добился – оставалось лишь как-то выкрутиться. Лавуазье склонился, его лицо приближалось, а взгляд не отрывался от моих губ…
Меня невольно снова потянуло на панику. Целоваться с этим тошнотворным жирдяем, пусть и по жесточайшей необходимости! Я судорожно вдохнул и закрыл глаза, отчаянно надеясь, что это сойдёт за проявление волнения и возбуждения. На самом же деле это был своего рода жест последней надежды. Может, мне удастся хоть как-то удержать себя в руках, если я с закрытыми глазами представлю на его месте кого-то не столь отвратительного? Увы, представить не то что Джинни, а любую девушку вообще не представлялось возможным – и дело тут было даже не в осязании, а в обонянии. Тонкий нюх, дар моей анимагии, просто не позволял при всём желании спутать мужской запах с женским, а воображение наотрез отказывалось представить себе девушку с подобным «ароматом». Мерлин! Вот ведь ирония судьбы – своя же «вторая натура» мешает! И даже задержать дыхание не выход – мгновенно так от запаха не избавишься. Что ж, видно, придётся спешно нашаривать в памяти пригодный «альтернативный» вариант. Мои пальцы тем временем быстро шарили по шее зельевара, усердно ища свою цель – к счастью, тот и не догадывался об этом, а мои прикосновения ему, похоже, нравились… Тьфу, проклятье! Даже с закрытыми глазами по одной силе запаха ясно – его лицо уже почти рядом с моим. Похоже, поцелуя не избежать…
Сделав отчаянное мыслительное усилие, я выхватил из памяти красивое лицо Ветронога. В нормальных условиях мне и в голову такое бы не пришло, но сейчас… По крайней мере, при мысли о поцелуе с ним хотя бы не тошнило, хотя всё равно ощущение неправильности было сильнейшим. Он же ещё и мой лучший друг, в конце концов! Но уж лучше с ним, чем с каким-то ещё парнем…
Наверное, главную роль здесь всё же сыграла подсознательная уверенность в том, что уж он-то поймёт и не осудит меня за то, что я использовал в отчаянной ситуации его образ. Я уже приготовился к прикосновению чужих губ, изо всех сил представляя себе улыбающегося Альтаира и чувствуя перед ним кошмарную, жутчайшую неловкость – даром что его сейчас здесь, к счастью, вообще не было, – и тут, наконец, я ощутил под пальцем пульсирующий узелок. Мне потребовалась доля секунды, чтобы осознать это – и ещё одна, чтобы нашарить такой же узелок и с другой стороны, симметричный первому. Не теряя ни секунды – его губы уже были в каких-то десятых долях дюйма от моих, и меня опаляло его дыхание – подушечками пальцев я с силой нажал на обнаруженные точки, одновременно открывая глаза – сейчас мне нужно было видеть результат моих действий.
В первый момент, кажется, ничего не произошло, потом француз нахмурился, подаваясь чуть назад… Я запаниковал и надавил сильнее… в его взгляде мелькнуло понимание – но тоже лишь на мгновение. Потом глаза зельевара закатились, он приоткрыл рот, издал какой-то странный, почти непристойный звук – и лицом вперёд рухнул на меня, опрокидывая и придавливая своим немалым весом к постели. Я тотчас забарахтался, выпутываясь из-под его тела, и, с усилием спихнув с себя неподъёмную тушу, выбрался, почти скатившись с кровати и вскакивая. Лавуазье всхрапнул, но даже не пошевелился. Из его приоткрытого рта по полной щеке протянулась ниточка слюны – я запоздало содрогнулся от отвращения и машинально стянул воротник своей рубашки, лихорадочно застёгивая распущенные пуговицы.
- Ветроног, прости, спасибо за помощь, – машинально пробормотал я себе под нос.
- Какого… – Упивающийся у двери, похоже, отмер и очнулся от оцепенения. – Ах ты, предательский щенок! Ах ты змеёныш! Ты… ты какого ж боггарта волосатого натворил?!
- Я передумал – он мне не нравится, – с невозмутимой ухмылкой отозвался я, понимая, что необходимо в экстренном порядке брать себя в руки. А ничего лучше язвительной усмешки над недругом нам с Ветроногом в этом плане придумать ещё не удалось… Страж практически зарычал и, вытащив палочку, наставил её на меня.
- Ты за это поплатишься… Кру…
- Нет! – подала голос Джинни, мгновенно соскакивая со своего кресла. – Лорду нужно, чтобы он был в порядке!
- Да какой, к Салазару, теперь порядок?! – взвизгнул Упивающийся. – Кто его знает, что Лорду будет теперь нужно – без этого зельеваришки!
- Довольно! – слово было произнесено вроде бы и негромко, но в холодном, высоком голосе говорившего было столько властности, что на мгновение показалось, будто он прозвучал, как удар гонга.
Дверь в комнату отворилась беззвучно, а мы все были слишком поглощены перепалкой, чтобы сразу заметить это. Однако проигнорировать – или хотя бы сделать вид, что игнорируешь – высокую фигуру в обманчиво простой чёрной мантии, вошедшую внутрь, было невозможно. Волдеморт лишь небрежно махнул рукой – и Упивающегося как ветром сдуло, так что казалось, будто Лорд выпер его из комнаты каким-то беспалочковым заклинанием. Не знай я, что он не владеет никакой Родовой Силой, я бы подумал, что так оно и есть. Взгляд красных глаз лениво обежал комнату без малейшего следа удивления и остановился на похрапывающем Лавуазье. С минуту Волдеморт внимательно изучал лежащее тело, а потом перевёл на меня по-прежнему невозмутимый взгляд.
- Неплохое представление, Драко, – спокойно сказал он. – И чего же ты хотел этим добиться? Только не говори, что пытался избавиться от домогательств. У меня сложилось впечатление, что ты был вовсе не против, и потом, мотивы Малфоев – не всегда те, о которых они говорят вслух…
- Много ты понимаешь в Малфоях! – дерзко фыркнул я. В первый момент при его появлении меня охватил парализующий, леденящий ужас – с тем, чтобы тут же схлынуть, как всегда бывало со мной, когда я, как в омут головой, кидался в очередную авантюру. Волдеморт, тем не менее, не рассердился. Его лицо оставалось холодным и бесстрастным, он лишь чуть вопросительно приподнял брови – а точнее, то место, где они должны быть, поскольку был начисто лишен волос на всей голове, даже ресниц. Хех, «Череп-В-Презервативе», как мы с Альтаиром придумали на пятом курсе… Странно, но в его взгляде мне почудился намёк на улыбку. А впрочем, ничего странного, если он откровенно забавлялся моей беспомощностью.
- О, я понимаю больше, чем ты думаешь. Ведь мне предстоит стать одним из вас… Чего ты добивался, Драко? – с достойной Гриффиндора настойчивостью повторил он.
- Ну, как чего – разве не очевидно? – пожал плечами я, подхватывая его невозмутимый тон. – Я пытался сорвать твой идиотский ритуал, Томми. Ты не против, что я тебя так называю? Мне это позволительно, всё-таки я твой будущий отец! – припечатал я, внимательно наблюдая за реакцией. Наверное, дерзить Волдеморту было не самой лучшей идеей – но меня уже «несло». Да и всё равно хуже того, что он придумал, уже не будет…
- Ты непоследователен, – спокойно заметил он. – То ты пытаешься сорвать мой ритуал, то признаёшь, что думаешь, что он состоится…
- Я этого не признавал, – возразил я. – Но ведь ты считаешь, что он состоится – а значит, предполагаешь моё отцовство. Жаль, предполагается, что я не доживу до возможности выпороть тебя ремнём – тебе бы это пошло на пользу. Или, учитывая обстоятельства, лучше было бы сразу взяться за розги!
На какой-то момент мне показалось, что я всё-таки вывел его из себя. По его бледному лицу, уже почти утратившему сходство с человеческим, пробежала тень гнева. Однако Волдеморт справился с собой, а моё замечание попросту проигнорировал, вместо этого приблизившись к кровати и осматривая лежащего Лавуазье.
- Так значит, ты решил лишить меня помощи зельевара и подумал, что таким образом сможешь отсрочить ритуал хотя бы на сутки? Я правильно понимаю, столько он теперь проспит? – осведомился он.
Я невольно кивнул. Прелесть этого приёма усыпления была в том, что он временно блокировал почти все энергетические и магические каналы, и разбудить человека, усыплённого таким способом, невозможно никакими силами – ни зельями, ни чарами, ни – уж тем более! – примитивными маггловскими средствами. Впрочем, самому мэтру это не повредит – так что формально запрет причинять вред «кому-либо под крышей этого дома» я не нарушил.
- Жалкий ход, – прокомментировал Волдеморт. – В самом деле, жалкий, Драко. Ты ведь не можешь не понимать, что в моём распоряжении не единственный зельевар на всю округу.
- Ну уж прости – я, к сожалению, несколько ограничен в возможностях, – отозвался я саркастическим тоном. – Но ты же не думал, что я буду покорно сидеть тут и ждать воплощения твоих извращённых фантазий?
- Извращённых? Ну почему же. Моё желание вернуть себе нормальное тело вполне естественно. Более того, ты должен гордиться тем, что я выбрал именно тебя и твою семью для своего следующего воплощения…
- Классный повод для гордости – заиметь наследником чокнутого выродка с мозгами набекрень!
Мою щеку ожгла пощёчина – да уж, пожалуй, я перегнул палку. В обычных обстоятельствах я бы уже корчился на полу под Круциатусом – но Лорду я был нужен невредимым и функционирующим, а болевой шок вряд ли пошёл бы мне на пользу. Тем более что я слабо переносил боль – это всем Упивающимся известно…
- Томми, на правду не обижаются, – выдал я, выпрямляясь и нацепив на лицо самую отвратительно-высокомерную из своих улыбок. Второй удар пришёлся по другой щеке, и был сильнее – я едва устоял на ногах.
- Вы оба сейчас пойдёте со мной, – спокойно сказал Волдеморт так, словно ничего не случилось. – Ритуал состоится на закате, а благодаря твоей выходке, Драко, времени у нас меньше, чем планировалось. Вас обоих необходимо подготовить. Я думал начать с зелий, но, раз уж наш мэтр не в состоянии озаботиться этим, придётся повременить…
- Стоп, как это – ритуал на закате? – опешив, слегка растерялся я. – Он говорил, что ритуал состоится в полночь? – я кивком указал на Лавуазье.
- Тебе следует больше доверять девушке, которую любишь, – хмыкнул Лорд, что в сочетании с его жуткой внешностью выглядело почти невероятным. – Ритуал будет на закате, ибо в этот момент Тьма одерживает верх над Светом. Мэтр намеренно, по моему приказу ввёл тебя в заблуждение… Так что, боюсь, силы спасения несколько запоздают.
На тонких губах зазмеилась злорадная усмешка, и я невольно сглотнул, понимая, что тут он прав. Нас снова обошли на повороте и загнали в ловушку…
Оставалось только молиться и надеяться, что план Гарри не очень-то полагался на сведения о том, когда именно начнётся ритуал – ну или на то, что они вообще не рассчитывали дождаться его начала. Ну, и ещё – на то, что ограниченный во времени Лорд вызовет Снейпа, а не решит поискать ещё какого-нибудь специалиста.. Взгляд Джинни, устремлённый на меня, полнился отчаянием – а я чуть ли не впервые не знал, что сказать и сделать, чтобы хоть как-то утешить её. Всё, что я мог – это обнять её за плечи, безмолвно обещая свою поддержку – хотя и стоила она в этот момент немного. Джин накрыла мою ладонь своей, и мы молча последовали за Лордом прочь из комнаты.


Источник: https://twilightrussia.ru/forum/200-37915-1
Категория: Фанфики по другим произведениям | Добавил: Элен159 (05.09.2018) | Автор: Silver Shadow
Просмотров: 694


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 0


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]