Глава 4

Вечер выдался солнечным и после уроков ученики высыпали во двор, тем более, что был вечер пятницы и впереди ждали выходные. Нарцисса Блэк тоже наслаждалась хорошей погодой, с чуть удивленной улыбкой слушая взволнованный рассказ Фэй Трэверс о недавней помолвке. Жених Фэй был гораздо старше невесты — родители Нарциссы были с ним знакомы и поэтому она смутно припоминала его внешность. Красотой он не отличался, да и нрав у него был весьма крутой. Так что Нарциссе показалась странной горячность, с которой Фэй расписывала положительные стороны своего нареченного, пытаясь выставить его во всех отношениях приятным мужчиной. В конце концов она решила, что Фэй все сочиняет, чтобы избежать унизительной жалости со стороны подруг. И Нарцисса задумалась: хватит ли ей силы воли вести себя так же, если и ее, Нарциссы, суженый окажется каким-нибудь неприятным типом?

В своих раздумьях она не замечала взгляда Люциуса Малфоя, расположившегося неподалеку. Около Люциуса примостилась стройная хорошенькая девушка, чьему щебетанию он рассеянно кивал. Девица уже успела ему приесться.

Еще на перроне, ожидая поезд в Хогвартс, Малфой последовал совету Руди Лестрейнджа и обратил внимание на Нарциссу Блэк. Она стояла в окружении сестер и матери, взволнованная предстоящим отъездом. Белла и Андромеда были похожи на отца (у Сигнус Блэк порой бывал у Малфоев), а Нарцисса, тонкокостная и не такая яркая, как сестры, напоминала мать. Разглядывая девушку, Люциус признал правоту Родольфуса: фигура Нарциссы приобрела женственные очертания, а лицо потеряло детскую пухлость щек и больше не напоминало херувимчика с картинок. Люциус заметил и длинные, густые, хотя и светлые, ресницы, и красивые, немного бледные губы. Впрочем, «золотистых кудряшек» он не увидел — волосы у Нарциссы были длинными и лишь слегка волнистыми. Возможно, будь они чуть короче, Люциус получил бы и «кудряшки», но длина и тяжесть волос выпрямляли их.

Однако сильнее всего Малфоя заинтересовала манера Нарциссы вести себя — она всегда держалась в тени сестер, послушно кивала замечаниям матери, а при смехе ее щеки заливал трогательный нежный румянец. Люциуса всегда привлекали шумные, пылкие и независимые девушки, но, в то же время, он больше всего на свете любил ощущать себя главным и важным. Ему вдруг неудержимо захотелось увидеть в глазах Нарциссы такую же или даже большую покорность по отношению к нему, как та, что она демонстрировала по отношению к матери. Впрочем, в определенных ситуациях Нарцисса вела себя высокомерно — например, с носильщиком ее чемоданов или с домовым эльфом, удерживающим клетку с ее совой.

С тех пор Люциус не раз наблюдал за младшей Блэк, вначале лишь украдкой, а затем и открыто — девушка все равно почти не глядела в его сторону. Этот факт почему-то нервировал Люциуса. А сильнее всего сердили ее доброжелательные улыбки, адресованные настырным однокурсникам, вьющимся вокруг Нарциссы. Несколько раз Малфой все же ловил ее взгляды на себе, но они были так мимолетны, что он не был уверен, замечала ли она его при этом. Впрочем, один раз она точно его заметила — тогда он чуть не сорвался с метлы во время квиддича, но в тот момент на него смотрел чуть ли не каждый.

Это был непростой период в жизни Малфоя — подготовка к экзаменам, спортивные тренировки, изучение отцовских финансовых дел, собрания тайного сообщества молодых энтузиастов, заинтересованных в освобождении магического мира от грязнокровок (где идеи и мысли Люциуса пользовались необычайной популярностью). Но и для созерцания Нарциссы у него находилось время.

Беллатрикс Блэк не знала об интересе Люциуса к ее младшей сестре — он не видел причин рассказывать ей об этом, а она сама была слишком захвачена недавно открывшимися ей новыми возможностями: Белла была наконец представлена наиболее прогрессивным членам их тайного сообщества спасения магического мира. Один из них был так очарован ее интересом и целеустремленностью, что вел с Беллатрикс долгие беседы, разъясняя непонятные ей аспекты их идеологии. Другие участники уважали его и тем важнее для Беллы являлось одобрение, высказанное этим человеком, тем сильнее хотелось ей внести свою лепту в их общее дело. Честно говоря, даже Родольфус отошел для нее в тень, не говоря уже о Малфое или младшей сестре. Руди и Люциуса, возможно, возмутило бы такое отношение, если бы они тоже не были заинтересованы пылкими речами и максималистскими идеями: Лестрейндж стремился побыстрее перейти от слов к делу, а Малфой желал еще сильнее сплотить своих единомышленников, сделать их единым целым — например, он предложил использовать какой-то магический знак для создания прочной мгновенной связи.

Этот же вечер пятницы ознаменовался дракой начатой Ивэном Розье с какими-то гриффиндорцами, в которую вмешались и другие ученики со Слизерина. Малфою пришлось действовать осторожно — он был старостой, поэтому формально ему следовало остановить побоище и просто снять баллы, но Люциус не смог упустить такого развлечения. Перед тем, как явились старосты других факультетов, он успел метнуть несколько изящных сложных заклинаний в противников (в конце концов, почему было не потренироваться, ведь в конце года ждали экзамены). Гриффиндорцы оказались повержены и слизеринцы возвращались возбужденные и радостные.

Шагая рядом с друзьями, Люциус не особо смотрел по сторонам, поэтому и налетел на Нарциссу Блэк, неожиданно вышедшую из одного из-за угла. Чудом не выпустив из рук сумку с исписанными пергаментами, Нарцисса отлетела к стене, чувствительно приложившись затылком. Так как она сразу же распознала того, кто ее невольно толкнул, то ожидала, что сейчас услышит вежливо-холодное «Извините» или, возможно, «Извините, мисс Блэк», если он удосужится разглядеть ее. Однако, к ее вящему изумлению, Люциус кинулся к ней и с неподдельным участием поинтересовался, не сильно ли она ушиблась. Совсем растерянная, превозмогая боль в затылке, Нарцисса пролепетала:

— А... Немного. Спасибо.

— Ну что вы! Право, мне очень жаль, что я повел себя столь неуклюже! — Люциус состроил свою самую очаровательную мину, одновременно стараясь вложить в голос как можно больше участия.

— О...Ничего, — Нарцисса чуть пошевелила головой и чуть не вскрикнула от приступа боли.

В ее глазах появились слезы и Люциус это заметил:

— Мисс Блэк, вам надо в больничное крыло!

— Нет! Сейчас пройдет... Не хочу провести вечер на больничной койке.

— Ну, тогда разрешите мне... — его рука уже осторожно ощупывала затылок Нарциссы.

От неожиданности она дернулась и Люциус второй рукой подхватил ее за талию. Он чуть поколдовал палочкой и стало легче, но лечебные заклятия никогда не были сильной стороной Малфоя.

Боль, растерянность, восторг от ощущения его близкого присутствия смешались в сознании Нарциссы и пару секунд она просто молча смотрела на Люциуса, широко распахнув глаза, не в силах вымолвить ни звука. А он, зная, какое впечатление обычно производит на противоположный пол и ни капли не сомневаясь в причине замешательства Нарциссы, выдал ей обворожительнейшую улыбку:

— Мисс Блэк, разрешите предложить вам опереться на мою руку, так вам будет легче дойти до гостиной. А там вы сможете прилечь.

Вконец потрясенная Нарцисса опустила глаза и робко кивнула, принимая его помощь. Голова у нее все еще болела и даже немного кружилась, хотя она не была уверена — от удара или от присутствия Малфоя, поэтому поддержка Люциуса была весьма кстати. Слыша его «Осторожнее!» и «Ну как вы?», Нарцисса словно впала в транс. Недалеко от слизеринского зала Люциус вдруг резко остановился и, притянув ее поближе, жарко заговорил:

— Мисс Блэк, я действительно сожалею о произошедшем и мне горько осознавать, что я невольно был причиной той боли, что вы сейчас испытываете! И в знак искупления я прошу, нет, я умоляю вас пойти со мной завтра в Хогсмид! — видя ее полнейшее изумление и неверие в происходящее, Люциус продолжал, не давая вставить ни слова: — О, я прошу всего о малости, мисс Блэк! Всего пара часов, за которые я мог бы немного сгладить те неприятные впечатления, что теперь ассоциируются у вас со мной!

— Мистер Малфой! — Нарцисса наконец вновь обрела дар речи: — Вы... вы вовсе не обязаны мне ничем и... вы не должны мне совершенно ничего!

— О, что вы! — тут же подстроился Люциус. — «Должен»? Неужели у вас создалось ощущение, что я собираюсь сделать что-то из чувства долга? Мисс Блэк... Вы, возможно, не знаете, но я очень себялюбив и, честно говоря, я не молю вас ни о чем ином, как доставить мне неимоверное удовольствие вашим обществом. Смею ли я надеяться, что и мое присутствие не будет вам неприятно?

Нарцисса только хлопала длинными ресницами и пыталась вернуть на место свой перевернувшийся за последние минуты мир.

— Малфой... — жалобно произнесла она, но тут же поправилась: — Мистер Малфой! — и продолжала уже тверже: — Послушайте, мы с вами до сих пор ни разу толком и не разговаривали, а теперь вы приглашаете меня пойти с вами в Хогсмид?! Это, признаться, довольно странно.

Люциус в это время разглядывал ее чуть пухлые, покрасневшие губки, затем его взгляд скользнул по остренькому подбородку, длинной тонкой шейке и... Нет, это он еще успеет, сейчас главным было не спугнуть ее.

— Да, вы абсолютно правы, мисс Блэк. Это мое досадное упущение, то, что я до сих пор не попросил вас о чести уделить мне свое время. Но вас всегда окружают ваши друзья, так что я не мог выбрать подходящего момента, чтобы подойти к вам.

Нарцисса не верила своим ушам. Она не могла найти рационального объяснения действиям Люциуса. Он под заклятьем? Или ему что-то нужно от нее... Но что? И почему он не может попросить об этом прямо сейчас? Или... или то, что он говорит — будто ему просто хочется провести с ней время... Ах, нет, какой вздор! Нарцисса решительно помотала головой, забыв про пострадавший затылок, который тут же мстительно отозвался такой болью, что она чуть не упала на руки Люциусу.

— Нарцисса, ты что? — вырвалось у него в испуге, потому что она в придачу сильно побледнела. Закрыв глаза, сжимая голову ладонями, она прошептала:

— Больно.

— Сейчас, — Люциус, не церемонясь больше, подхватил ее и быстрыми шагами добрался до двери гостиной факультета.

Конечно, Малфой с Нарциссой Блэк на руках вызвал переполох среди учеников Слизерина. Ивэн Розье и Беллатрикс, ошарашенные, тут же шагнули вперед и у них одновременно вырвалось:

— Что случилось?

— Что это значит?

— О, я случайно толкнул ее и она ударилась головой, мне очень жаль, — пояснил Люциус, укладывая Нарциссу на кушетку.

Ее обступили взволнованные подружки. Белла села рядом, доставая свою палочку:

— Где болит, Нарцисса?

— Тут...

Белла принялась снимать боль, подруги Нарциссы выражали соболезнование, Ивэн Розье с подозрением смотрел на Люциуса, а маленький Регулус Блэк, приходившийся Белла и Нарциссе кузеном, расстроенно тер глаза. Нарцисса нашла в себе силы успокаивающе улыбнуться ему.

С помощью Беллатрикс на щеки Нарциссы вернулись краски и она уже могла сидеть. Регулус принес ей чашку чая и она с благодарностью приняла ее. Все понемногу стали расходиться. Люциус приблизился к кушетке:

— Я рад, что вы чувствуете себя лучше, мисс Блэк и еще раз прошу простить меня.

— Все в порядке, мистер Малфой, — неуверенно улыбнулась Нарцисса.

— И я надеюсь, — вновь начал Люциус, — что наш уговор насчет завтрашнего дня остается в силе.

Подруги Нарциссы, Саннайва Блишвик и Альдреда Паркинсон, посмотрели на него с удивлением, а Регулус Блэк — с неприязнью.

— О... — Нарцисса все еще не могла поверить, что это происходит в действительности. Она моргнула и с усилием продолжила: — Да, я... я согласна.

Люциус просиял и послал ей еще одну очаровательную улыбку, так что у Нарциссы перехватило дыхание, а ее подруги синхронно вздрогнули.

— Я безумно счастлив. Значит, завтра в полдень встретимся здесь же?

— Хорошо, — горло пересохло и Нарциссе пришлось сделать еще глоток чая.

— Тогда до завтра, — Люциус чуть склонил голову, бросил мимолетный взгляд на Саннайву и Альдреду (первая ему показалась полноватой, но фигуристой, вторая же была довольно хороша, однако с коротковатой шеей) и отошел, оставив Нарциссу в полном смятении чувств на растерзание любопытству товарок.