Драко даже не успел окликнуть Грейнджер, и спросить, какого черта сейчас происходит, как окно захлопнулось. Как только ее фигура превратилась в маленькую точку, едва видневшуюся на горизонте, Драко в полной мере осознал, что чертовка оставила его одного.

Отдала на растерзание Мерлин знает каким еще проблемам.

— Гриндилоу тебе в мужья, Грейнджер, — прошипел Малфой. — Я тебе этого никогда не забуду.

Его взгляд упал на множество бумаг, писем и свитков, лежавших беспорядочной кучей, готовой вот-вот рухнуть, и, разлетевшись по всему кабинету, укрыть светло-коричневый паркетный пол.

Драко тихо застонал. Его затопило уныние и отвратительное чувство полной беспомощности. Чтобы начать знакомство с документами, просто жизненно необходимо грамотно разложить их по местам. Несколько взмахов палочки, и в кабинете Грейнджер царил бы полный порядок, а все наброски, личные дела, кодексы и заявления лежали бы на своих местах. Но вместо этого ему придется вручную разбирать этот завал, складывать пергамент к пергаменту, папочка к папочке, свиток к свитку. Так по-маггловски. И это было чертовски унизительно.

Целые дифирамбы Грейнджер из самых крепких ругательств, которые Драко только мог выдумать, складывались в его голове, когда он принялся за работу. Однако он не мог не отметить, что Грейнджер изо дня в день проделывала титанический труд. Бесчисленное количество проверенных отчетов, разрабатываемые сводки новых законов и поправки к старым, Кодекс прав и обязанностей волшебника. Целый отдел присяжных, адвокатов и обвинителей работал под ее контролем; нагромождение папок с их делами, помеченных разноцветными бумажками и печатями возвышалось над свитками рукописей. Развернув несколько и быстро пробежав по ним глазами, он пришел к выводу, что она собирается издать книгу о законах для детей.

Хренова зануда!

Драко шлепнулся в невероятно удобное рабочее кресло Гермионы и, закинув ноги на стол, устало потер лицо. Середина рабочего дня, а у него едва ли были силы свернуться калачиком на офисном кресле и проспать до следующих выходных. В душу стали закрадываться сильные сомнения касательно того, что к завтрашнему утру на Грейнджерском столе будет царить идеальный порядок, и эссе о законе о правах магических существ будет написано.

Он совершенно забыл об этом — подавись им пикси! — эссе.

Взрыв злости и негодования расплавил внутренности и, зарычав, Драко поднялся с кресла и одним махом сбросил все на паркет.

Облегчение затопило его, и Драко понял, что не собирается угождать Грейнджер, ведь никто не заставлял ее покидать рабочее место. В случае чего, он попытается доказать свою непричастность и правоту.

Вот только кому больше поверят: героине войны с незапятнанной репутацией или бывшему Пожирателю Смерти на условном сроке?

Стоило Драко присесть, как раздался стук в дверь, и в порыве изобразить какую-нибудь деятельность, он свалился с кресла Грейнджер на пол.

В кабинет вошел полный мужчина средних лет и, выпучив глаза, уставился на распластавшегося на полу Драко и катастрофический беспорядок вокруг него.

— М-мистер Малфой? — спросил мужчина, в изумлении таращась на него. — Где мисс Грейнджер? Что здесь произошло?

Поднимаясь, Драко принялся судорожно соображать, что же ответить.

С одной стороны очень уж хотелось насолить Грейнджер.

С другой же, подставить ее — проложить себе прямой путь в Азкабан.

Какой бы привлекательной не была мысль о заслуженной мести, сырая темная тюремная камера — не то место, где Драко хотел провести следующие несколько лет.

— Мисс Грейнджер… э-э-э… отлучилась по неотложным делам, — промямлил Драко.

— Но сейчас же обеденный перерыв, какие могут быть дела? — несколько удивленно спросил мужчина.

— А вы, собственно, кто? — вопросом на вопрос ответил Драко.

— Я Джонас Уэст, помощник Адольфуса Куингли, — протянул он руку для приветствия.

— Рад знакомству. — Отчеканил Драко. — Я не в курсе, какие дела возникли у мисс Грейнджер. Она сказала лишь, что ушла на очень важную деловую встречу.

— Очень жаль, — пробормотал Джонас, — то есть, ясно. Что здесь произошло?

Драко спинным мозгом почувствовал, что пухлощекий простак неровно дышит к чертовой Грейнджер, и пришел к выводу, что ухажер под стать занудной командирше. Тихий простофиля, с открытым ртом слушающий свою возлюбленную и ее речи, что могли усыпить любого. И тактика действий идеально сложилась в его голове.

— Мисс Грейнджер так усердно трудилась над новым законом о правах магических существ, что жутко утомилась. Подпункт номер три и два, который она никак не могла точно сформулировать, стал последней каплей в чаше ее терпения. Она психанула, — рыкнул Драко, заставив Уэста дернуться от испуга, — и сбросила все бумаги со стола.

— О, башмаки Мерлина, — сочувственно покачал головой Джонас, — бедная мисс Грейнджер.

— Не то слово, — закивал Драко, — Она так расстроилась из-за созданного ею же беспорядка, что условилась зацеловать до смерти любого, кто поможет ей справиться с ним.

— Правда? — оживился Уэст. — Знаете, мистер Малфой, пожалуй, я помогу мисс Грейнджер. Не могу пройти мимо, когда кто-то в беде.

— О, вы так добры, — елейным голосом ответил Драко, мысленно потирая руки. — Уверен, мисс Грейнджер отблагодарит вас от души.

Светло-голубые глаза Уэста вспыхнули огнем радостного предвкушения, и, под действием заклинаний, искристыми лучами вырвавшимися из его палочки, книги запрыгнули на полки, расположившись в алфавитном порядке, папки влетели в открывшиеся для них ящики, а бумаги плавно приземлились стопками на узорчатый стол. В кабинете воцарился идеальный порядок и гармония.

Драко облегченно вздохнул.

— Счастливчик, — взъерошил он темные короткие волосы Джонаса, чьи горевшие глаза выдавали того с головой.

— До свидания, мистер Малфой. И… Спасибо вам.

— Всего хорошего, — бросил Драко. — Тебе спасибо, — выдохнул он, стоило двери кабинета захлопнуться за Уэстом. Он с блаженной улыбкой на лице шумно приземлился в Грейнджерское кресло, поражаясь своей гениальности.

Но она тут же сошла.

Гребанное эссе.



Гермиона, находясь под действием адреналина от сумасшедшего для нее поступка — побега с работы — без уговоров согласилась составить Джинни компанию и прикупить что-то новенькое к сегодняшнему вечеру. Одетая в строгий офисный наряд Гермиона с Джинни в квиддичной форме, заливисто смеясь и заглядывая в витрины модных магазинов, привлекали внимание прохожих. Счастливая Джинни без умолку говорила о прошедшем матче с «Пушками Педдл». Эмоции били через край, и Гермиона, искренне радуясь за подругу, восхищалась ее талантом и немалыми достижениями в спорте за довольно небольшой промежуток времени.

Сделав очень удачные, на их взгляд, покупки, они сразу направились в квартиру, где около месяца Джинни жила вместе с Гарри, что было достаточно серьезным шагом в отношениях последних. У них, в отличие от Гермионы и Рона, все складывалось, и это не могло не радовать. Ребята как никто заслужили счастья, ведь они через многое прошли: ссоры, разлуку, войну и даже Молли Уизли, пообещавшую кастрировать Гарри, если он посмеет обидеть ее единственную дочь. А в целом, миссис Уизли не могла нарадоваться на, как она их называла, «сладкую парочку».

К сожалению, никакой почвы для радости Гермиона с Роном дать ей не смогли. Миссис Уизли перенесла их разрыв даже болезненней самой Гермионы.

Вспоминать о тех днях Гермионе не хотелось, но услужливая память, как назло, воспроизводила в голове болезненные картинки, когда она, вся в слезах, с красными пятнами от истерики на лице предстала перед Джинни в тот злополучный вечер, когда ушла от Рона. Та впустила ее, напоила успокоительными зельями и огневиски, поддержала и утешила.

На следующий день невыносимо болела голова, не то от пролитых слез, не то от лишней порции крепкого напитка, но на душе у Гермионы стало легче. Она поняла, что больше не хочет, чтобы ее считали пресной, скучной и ворчливой карьеристкой, книжным червем, влюбленным только в законы о домовых эльфах. Именно такой, как по секрету рассказал Джинни Гарри, считал ее Рон.

Гермиона составила план действий и попросила Джинни помочь ей измениться, стать другой — непредсказуемой, способной на дерзкие поступки. Привить любовь к шалостям и спорам. Научить говорить грубо с теми, кто этого заслуживает.

Джинни справлялась со своим заданием на «ура», а Гермиона, как самая умная и старательная ведьма за последние сто лет, выполняла все указания своей наставницы с особым усердием. Участвуя в многочисленных играх на желание с будущей четой Поттеров, она совершила немало шалостей. Ей пришлось бегать вокруг дома с криками «Я люблю тебя, Волдеморт! Женись на мне!», она проиграла полет вниз головой на метле, исполняя который благополучно грохнулась в соседские кусты, поцеловала Джонаса Уэста, после чего он стал проявлять к ней нездоровый интерес, и даже отправилась на важное совещание в Министерстве без нижнего белья.

Гермиона рассмеялась, вспомнив, как краснела и смущалась, без трусиков под строгим деловым платьем, отчитываясь перед Адольфусом Куингли и другими начальниками отделов.

— Гермиона Грейнджер, ты когда-нибудь избавишься от этой несносной привычки витать в облаках? — притворно возмутилась Джинни, уставившись на Гермиону.

— Прости, — ответила Гермиона. — Я вспомнила нашу последнюю игру на желание. Загадать мне прийти на работу без белья было очень жестоко.

— А заставить меня написать на спине Рона «Я — дерьмо гиппогрифа» Нестираемыми чарами, это по-твоему нормально? — расхохоталась Джинни. — Он две недели со мной не разговаривал.

— Поделом ему, — пожала плечами Гермиона, — я все равно ненавидела тот свитер.

— Все-таки это было несправедливо. В тот день он помогал Джорджу во «Всевозможных Волшебных Вредилках», и эту надпись видели многие.

— Разве могла убогая зануда загадать тебе такое желание? — подмигнула Гермиона Джинни.

— Кто угодно, но только не убогая зануда, — улыбнулась та. — Скажи, ты еще что-то чувствуешь к нему? Вы с тех пор ни разу не общались. Ты очень старательно избегаешь его.

— Не знаю, — призналась Гермиона. — Но я скучаю по нему. В целом, он был не так плох. А найти достойную партию в наши дни — довольно сложная задача.

— Время все расставит на свои места, дорогая, — тепло улыбнулась Джинни, легко коснувшись плеча Гермионы.

Внезапно комнату, где сидели подруги, озарило бело-голубое сияние Патронуса в виде собаки породы терьер. Обе прекрасно поняли, чей это Патронус.

— Сестренка! Я так рад за тебя! Не могу пропустить вечеринку по случаю твоего награждения. Я и Падма обязательно будем! Подумать только — лучший охотник сезона!

Патронус растворился в воздухе.

— Я и Падма? — неверяще спросила Гермиона. — Ты знала?

— Не так давно, — извиняющимся тоном пробормотала Джинни. — Я все хотела тебе сказать, но…

— Это все уже неважно, —махнула рукой в ответ Гермиона. — Лучше скажи мне, куда я подевала новое платье…



Точно в назначенное время Джинни и Гермиона аппарировали в паб «Белый лев», где условились встретиться с близкими друзьями по случаю вручения Джинни такой важной для ее карьеры награды. Она выглядела превосходно в идеально сидящей на худеньком теле голубой блузке и черной коротенькой юбке клеш, обутая в черные босоножки на высокой танкетке. А вот Гермиона сильно нервничала, поскольку впервые в жизни надела такое откровенное платье. Черное, на ладонь выше колена, украшенное камнями и прозрачными вставками, оно идеально подчеркивало привлекательные изгибы ее фигуры. Дополненный аккуратной серебристой сумочкой и красными туфлями на шпильке ее образ смотрелся очень гармонично. Однако сковавшее ее напряжение отдавалось пульсацией в животе. Сердце глухо стучало о ребра, а внезапно вспотевшие ладони только усилили неуверенность.

— Гермиона, Джинни, — тепло улыбаясь, поприветствовал вошедших Гарри, чмокнув возлюбленную в губы. — Прекрасно выглядишь, дорогая. Гермиона, ты сегодня бесподобна!

— Спасибо, Гарри, — обняв друга, ответила она.

— А вот и Рон с Падмой, — произнес Гарри, отстранившись.

— Добрый вечер, — поздоровались вошедшие гости, и замерли на пороге.

— Гермиона? — в один голос спросили Рон и Падма.

— Рада вас видеть, — отчеканила она.

— Это платье восхитительно, — вздохнула Падма, пожирая Гермиону глазами.

— Спасибо, — улыбнулась Гермиона краешками губ.

Гарри, Джинни, Гермиона, Рон и Падма сели за стол, и начались многочисленные поздравления, тосты и пожелания. Сливочное пиво, шампанское, огневиски лились рекой, тарелки с замысловатыми закусками и изысканными блюдами едва успевали обновляться. Стеснение и неловкость испарились, и Гермиона, едва сдерживая слезы от смеха, с упоением рассказывала Падме о своих приключениях с Джинни. А новость о том, что они оставили Драко Малфоя делать за Гермиону всю ее работу, произвела невиданный фурор. Каждый не преминул пошутить над ним, скорчить гримасу с его выражением лица, когда Гермиона покинула работу, сев к Джинни на метлу.

— Кстати, Гермиона, ты не хочешь рассказать, что делал Малфой в твоем кабинете? — пытаясь подавить последние смешки и вытирая слезы, спросила Джинни.

— Не поверишь — он теперь мой помощник, — шмыгнув носом, ответила Гермиона. — Исполняет трудовую повинность.

— Почему его не посадили?

— Повезло с адвокатом.

— Ты же можешь поспособствовать тому, чтобы он попал туда, где ему самое место! Почему бы не воздать хорьку по заслугам?! — воскликнула Джинни.

— Может это все огневиски, но я почему-то не думаю, что Азкабан — это то, что он заслужил. Он, конечно, мерзкий и трусливый змееныш, Джинни, но он — не убийца. И вообще, я не хочу говорить о Малфое. Это твой вечер, — уже громче произнесла Гермиона, поднимая бокал. — За тебя, Джинни!

С каждым глотком обжигающего напитка Гермионе становилось все веселее, легче и теплее на душе. Легкое головокружение дурманило, появилась смелость, развязавшая язык, и вот уже она, обняв Падму за шею, делится подробностями их с Роном отношений, показывая ей размер его достоинства, сократив до минимума расстояние между указательным и большим пальцем, и хохочет, как безумная. Танцует на небольшой сценке в углу заведения, привлекая внимание посетителей извивающимся телом и вполне грациозными движениями, слегка пошатываясь на высоких каблуках. Кричит маггловские песни в микрофон, в который при помощи Соноруса превратилась ее палочка и безбожно фальшивит. Заигрывает с барменом, отказывающимся наполнять ее бокал, и грозится устроить стриптиз прямо на барной стойке, если он не исполнит ее желание. И пока все друзья, звеня бокалами, наперебой восхваляют Джинни и пьют за ее здоровье, Гермионе почти удается взобраться на барную стойку, но тут ей помешал Рон. В попытке снять упирающуюся Гермиону, он теряет равновесие и заваливается назад, увлекая ее за собой.

Приземлившись на Рона сверху, она замерла в удивлении, словно все это происходит не с ней. Словно не она прижималась к нему бедром, не его рука будто случайно прикоснулась к оголенной коже у края задравшейся юбки. Не ее горячее дыхание всколыхнуло рыжую прядь у его уха.

И ничего не упирается ей в ногу.

Вскочив как ужаленная, Гермиона прикрыла рот ладонью и бросилась в уборную, почувствовав, что ее сейчас стошнит.

Громко лязгнув защелкой, она заперла дверь и облокотилась на край раковины.

Только что Рон демонстрировал ей свое возбуждение, не смотря на то, что его девушка сидела в метре от них.

Гермиона видела, как он смотрел на нее весь вечер. Как пялился, потягивая сливочное пиво и улыбаясь Падме. Как вытянулось в изумлении его лицо, стоило Гермионе рассказать о безудержном веселье, в котором она пребывала после их расставания.

Не этого ли она хотела? Утереть Рону нос и заставить посмотреть на нее другими глазами? Дать понять, что она не пресная, убогая зануда, влюбленная в бумажную волокиту?

Но почему-то она не чувствовала, что ее ожидания оправдались. Не ощущала ни радости, ни воодушевления, ни-че-го.

Голая, сосущая, несправедливая пустота.

И понимание того, что она ужасно пьяна.

Голова закружилась, ноги подкосились, и, не в силах сфокусировать взгляд на чем-либо, Гермиона дотянулась до двери и, держась за ручку, опустилась на холодный кафельный пол.

— Гермиона! — послышался голос Джинни. — Ты находишься там уже больше двадцати минут! С тобой все в порядке?

— Да! — крикнула Гермиона. — То есть не совсем. Нет!

— Гермиона, открой мне, пожалуйста.

Она отворила дверь и впустила Джинни. Та помогла ей подняться, и они направились к столику, где суетились Гарри и Падма с Роном, расплачиваясь по счету.

— Тебя провести, Гермиона?..

— Мы не бросим ее одну, Гарри…

— Пусть спит на диване, Джинни…

Обрывки фраз эхом доносились до нее, и Гермиона не успела даже раскрыть рот, как рывок аппарации сжал ее внутренности, и в доли секунды она с грохотом приземлилась на деревянный пол. Пытаясь сдержать рвотные позывы, она почувствовала, как ей вливают в глотку непонятное зелье, и ей моментально стало легче.

— Спасибо, — пробормотала она, понимая, что теперь ей нужен крепкий сон, чтобы Отрезвляющее хорошо подействовало.

Она почувствовала теплые руки на своих плечах, которые настойчиво подтолкнули ее к зеленому дивану, который мог находиться только в квартире будущих мистера и миссис Поттер.

Так мило, что они переживают за нее.

Гермиона скинула туфли, умостилась на диване и, прикрыв глаза, почувствовала, как ее заботливо укрывают мягким теплым пледом. Она с благодарностью посмотрела на Джинни.

— Спасибо, дорогая, — прошептала Гермиона, — мне так неловко. Никогда не подумала, что смогу так сильно перебрать со спиртным.

— Не извиняйся, — улыбнулась Джинни. — Это был поистине твой звездный вечер. Хотела быть нескучной — вот тебе и результат.

— Если это и есть ваша нескучная и безрассудная жизнь, то я все же останусь убогой занудой, — хохотнула Гермиона.

— Отдыхай, — рассмеялась Джинни. — Спокойной ночи.

Засыпая, Гермиона неожиданно поймала себя на мысли, что думает о Малфое. Каково ему одному было разгребать несметное количество бумаг и вдобавок сочинять эссе по закону, который идет вразрез с его устоявшимися убеждениями? Выкрутился ли он, если кто-то спрашивал его о том, куда она подевалась?

Размышляя о том, куда она поцелует Малфоя, если он смог выйти сухим из воды и выручил ее, она погрузилась в глубокий сон.



Драко Малфой устало потер глаза.

Был двенадцатый час ночи, и накопившееся напряжение от долгого сидения на одном месте опустилось на плечи. Он поднялся с кресла, прошелся по комнате, вспоминая, не упустил ли чего в своем эссе.

Поразмыслив, Драко пришел к выводу, что все, что необходимо, уже сделано. Он достал из серванта Грейнджер небольшую статуэтку в виде денежного деревца, которую она, наверняка, очень любила, и трансфигурировал ее в красную ленточку, аккуратно перевязав ею сверток с эссе. Затем Драко почти трепетно положил его на стол Грейнджер и весьма довольный собой вышел из кабинета, заперев его заклинанием.

Он наконец-то отправился домой.
________________________

Автор: Нежная Ревность
Бета: Алонси
Размещает: Shantanel