ОН

Я обиделся. Я смертельно обиделся на Паркинсон. Это было очень подло с её стороны. Хотя, если немного подумать, то обидеться на Паркинсон я не мог, в принципе. Почему? Потому, что обычно обижаются на самых близких людей: родных, друзей, хороших знакомых. А Паркинсон не относилась ни к одной из этих категорий. Она не являлась ни моим родственником (если не принимать в расчёт наш незапланированный брак), ни другом, а назвать её хорошей знакомой у меня как-то язык не поворачивался… особенно после её диких выходок!

Слизеринка, скорее, была моим врагом. Но не столь опасным врагом, с какими мне приходилось сталкиваться раньше. Я бы охарактеризовал её как мелкую пакостницу и хитрую мерзавку, зациклившуюся на идее усложнения моих жизненных условий. Особо ощутимы результаты её активной «деятельности» были именно сейчас. На этот раз паршивка превзошла саму себя!

О-ох-х! Как же у меня всё ныло. Кожа на груди и животе горела нестерпимым огнём. Слава Мерлину, что только в переносном смысле. Эта процедура очень болезненна. Круцио, по сравнению с ней, просто детские шалости. Моё самочувствие было близко к тому, когда тебя домогаются несколько дементоров одновременно. Точнее никакое самочувствие. Хотя тётка из салона обещала, что мне будет гораздо лучше уже через полчаса. Очень обнадёживает.

Зато Паркинсон… Я перевёл на девушку самый леденящий и ненавидящий взгляд, на какой только был способен. Паркинсон воодушевлённо шагала рядом со мной. Счастливая чуть ли не до потери сознания. Она даже не шла, а … плыла, сияя как яркое солнце и радостно щебеча мне о чём-то, чего я не понимал. Так как не прислушивался к её словам.

Лишь при одном взгляде на неё во мне невольно просыпался инстинкт убийцы, и я начинал перебирать в уме всевозможные варианты воплощения своих криминальных замыслов. Я мог бы воспользоваться простой Авадой, либо одним из изощрённых маггловских способов или сразу несколькими. Но как же быть? Соблазн велик! Не так-то легко остановиться на чём-то одном, когда у тебя в запасе целый спектр различных путей ликвидации источника твоих злоключений. Как бы там ни было, Паркинсон непременно заплатит за то, что сделала.

Но в таком деле спешка неуместна. Даже вредна. Нельзя допустить, чтобы месть была неловкой, грубой и банальной. Она должна быть изысканной и оригинальной, чтобы жертва сразу узнала твой неповторимый стиль, эффективной, чтобы твой противник дважды подумал прежде, чем вновь перебегать твою дорожку, и, конечно же, красивой, чтобы надолго засесть в памяти врага «приятным» воспоминанием.

Мерлиновы яйца! Да я начинаю размышлять как настоящий слизеринец! До чего довела меня эта поганка! Ха-ха! Я… Поверить не могу, что Я… Я разрабатываю план мести… Ей! А может, ну её ко всем дементорам? Зачем такие мучения? Легче придушить по-тихому и прикопать где-нибудь.

— Поттер?

Или всё же Авадой?

— Поттер? Что с тобой? Что ты на меня так смотришь? Плотоядно. Меня есть нельзя! Слышишь? Я ядовитая и… и … невкусная… Вот!

Или найти другой способ поставить её на место и, в конце концов, прекратить это безобразие? Я же не выдержу ещё одного дня в её обществе и вскоре сам удавлюсь, если она будет устраивать такой цирк ежедневно!

— Поттер?! Ау? Ты меня слышишь?

— Да чего тебе?! — раздражённо рявкую я на эту нервотрёпку. Отвлекает ведь! У меня тут мыслительный процесс, а она всё лезет, и лезет… И никак не заткнётся!

— И что ты орёшь? Я ведь всего лишь спросила, что с тобой? А ты сразу орать начал. Слушай, если ты из-за всего этого, то можешь не волноваться. Через некоторое время всё будет по-прежнему. Вырастут твои волосы. Только нужно немного подождать. Совсем чуть-чуть. А сейчас представь себе, сколько возможностей…

Смотрю на неё. Молча и задумчиво. Интересно, она может замолчать хотя бы на минуту или у неё дефицит общения? Вследствие её феноменальной говорливости у меня разболелась голова и я начал терять терпение. Неимоверными усилиями уговорил себя не применять насилия. Нельзя же человеку запретить говорить. Хоть это очень и нервирует…

Но Паркинсон всё же перешла границу, сделав то, чего делать в данный момент не следовало. Я бы потерпел её необычайно долгий трёп, но это…

— Не переживай ты так, Поттер. Всё образуется! — ободряюще подмигнув мне, эта бестия, «шутя», как она доказывала позже, заехала мне своим нелёгким кулачком прямо в центр грудной клетки. У-у-у-у-у, сволочь! Только не туда. Больно ведь! Свернувшись в бараний рог, я прорычал сквозь зубы что-то о проклятых слизеринцах. Кажется, она попала прямо в солнечное сплетение… Ну, всё! Ей конец!

На этой «счастливой» ноте и пришёл благополучный конец моей ангельской выдержке. Крепко схватив слизеринку за руку, я решительно потянул мерзавку в ближайшие кусты… Э-э-э... Не-етушки! Не для того, о чём вы сейчас подумали.

— Поттер, какого демона? — возмутилась Паркинсон, пытаясь вырваться, но я не позволил. — Куда ты меня тащишь? Что ты хочешь со мной сделать?

Я, конечно, пока не знал, что я хочу с ней сделать, но почему-то уверенность в том, что вдохновение не заставит ждать себя долго, не покидала меня ни на секунду. А пока…

— Убивать тебя буду! — «откровенно» признался я ей, натягивая на лицо самую садистскую рожу и прикусывая губу, чтобы не выдать себя громким ржачем. Хм… Она вроде купилась на мою уловку? Или мне только кажется, что по её растерянному личику пробежала тень страха? Да уж! Как бы не так! Это ведь Паркинсон!

— За что? Я же ничего такого не сделала, Поттер! — смотрит на меня «невинными» глазами. Опять решила прикинуться розовым карликовым пушистиком? Дохлый номер, дорогуша! Мы это уже проходили. Пора бы обновить репертуар.

— За всё хорошее, Паркинсон! — к этому моменту я дотащил её до какого-то глухого уголка парка, мимо которого мы как раз проходили. Я легонько оттолкнул от себя девушку. Но она, споткнувшись о выступавший из земли корень, неловко зацепилась за ствол подвернувшегося дерева. Резко обернувшись, брюнетка впилась в меня взглядом загнанного в угол хищника — угрожающе и беззащитно в один и тот же миг.

— Чего бы ты там ни собирался сделать со мной, Поттер, — её рука незаметно (Угу, это она так думает!) скользнула в карман куртки. Наверняка за палочкой. Я едва удержался от победной ухмылки. — Запомни, я буду защищаться. — Грозно выпалила Паркинсон, выдернув руку из кармана и сунув мне под нос …. тюбик туши, плотно сжатый в её руке.

Я «внимательно и серьёзно» рассмотрел наведённое на меня «грозное оружие» и… разразился истеричным хохотом законченного эпилептика. Да-а уж, давно я так не веселился! Однако должен был признать, что Паркинсон, при великом множестве присущих ей недостатков, имела одно немаловажное достоинство — способность быть очень смешной. Пожалуй, это её единственное качество, импонировавшее мне. Всё остальное перекрывала её чрезмерная стервозность.

— Что? Но… Где… Где моя палочка? — растерянно захныкала девушка, выпотрошив карманы и заскользив руками по карманам джинс.

— Кхм-кхм… — прокашлялся я демонстративно. — Случайно, не это ищешь, моя дорогая? — издевательски осведомился я, вытягивая её изящную чёрную палочку из кармана брюк и подразнивающе вертя ею перед Паркинсон.

Никогда бы не подумал, что моя жёнушка может так стремительно менять выражение лица. Прямо эмоциональный хамелеон! В первую секунду её охватило сильное удивление. Потом оно сменилось злостью. А затем, немного подумав, девушка, видимо, решила сменить гнев на милость, так как её губы сложились в насмешливой ухмылке. Привалившись к дереву, она окинула меня заинтересованным взглядом и скрестила руки на груди. Несколько секунд мы молчали, не сводя друг с друга настороженных глаз.

Я в свою очередь гадал, чем бы объяснить её странную пассивность? Почему она не предпринимает никаких действий: не пытается отобрать свою палочку, не накидывается на меня с обещанием придушить «наглого гада», ну, или на худой конец, почему не старается разбудить во мне совесть? Стра-анно!

— Случайно ЭТО, дорогой мой! — наконец, ответила слизеринка в тон. — Ну и скотина же ты, Поттер! — протянула Паркинсон уважительно. — Знала бы, обходила за добрую милю. Хорошо. Если не могу воспользоваться магией, прибегу к помощи своих природных данных. — После чего она смиренно развела руки в стороны и... А вот к этому я не подготовился! — А-А-А-А-А! ПОМОГИТЕ! НАСИЛУЮТ! УБИВАЮТ!

— Проклятье! — от неожиданности я подпрыгнул на месте. Сориентировавшись лишь через мгновение, я подлетел к Паркинсон и плотно заткнул ей рот рукой. Она, естественно, начала вырываться: пинаться, кусаться, пихать меня локтями, извиваться, царапаться и много чего другого. — С ума сошла?! — зло зашипел я ей в ухо. — Сейчас сюда столько магглов сбежится… Посмотреть …

Она приостановилась и взглянула на меня недоверчиво.

— А ты что думала? — невозмутимо продолжил я. — Некоторым нравится наблюдать за процессом.

Несомненно, перспектива её не устроила и она начала сопротивляться в два раза активнее и, наконец, добилась успеха. Немыслимо извернувшись в моих руках, она укусила меня за палец…

— АУЧ! — взвыл я, отпихнув от себя эту бешеную. — Ах ты… [ЦЕНЗУРА], совсем чокнулась, [ЦЕНЗУРА]! [ЦЕНЗУРА]! [ЦЕНЗУРА]! И твою [ЦЕНЗУРА]! И всех твоих [ЦЕНЗУРА]. Гадюка слизеринская! Какой [ЦЕНЗУРА] потянул меня в ту ночь жениться на такой [ЦЕНЗУРА]! Поганый [ЦЕНЗУРА] Малфой. Убил бы [ЦЕНЗУРА] за такой [ЦЕНЗУРА] подарочек. Лучше бы я дементора поцеловал добровольно, чем согласился на брак с такой [ЦЕНЗУРА], пусть даже фиктивный. — Дал я волю своему необыкновенному взрыву эмоций, беспомощно потрясая укушенным пальцем. Ну, всё! Уж на этот раз Паркинсон несколько перегнула палку!

— ВАУ! — восхищённо присвистнула девушка, внимательно прислушиваясь к моим красноречивым витиеватым ругательствам. — Ну, ты даёшь, Поттер! Забини по сравнению с тобой просто невинное дитя, которое только учится злословить.

— Хватит! — прорычал я. — Ты меня достала. Ни звука больше! Силенцио! — она не успела даже пискнуть, как я уже наложил на неё заклятье, которое, надеюсь, научит её быть отличным собеседником. Спрятав палочку обратно, я упивался результатом. Слизеринка недоумённо открывала и закрывала рот, силясь выдавить из себя хоть какой-то звук, но… ничего не получалось. Она даже попробовала прокашляться, но и это не помогло ей.

Пару мгновений спустя я поймал её совершенно озверевший взгляд. Эээ… Мне это показалось или она намеревается прибить меня на месте? Проклятье! Не показалось! Паркинсон — злобное исчадие Ада и моё персональное наказание в одном лице — неистово набросилась на меня.

А я, не будь дураком, дал дёру. От Паркинсон лучше держаться подальше. Особенно в такие моменты. Но как бы я ни старался, как бы ни плутал меж кустиков и деревьев, мерзавка всё равно догнала меня и одним мощным прыжком навалилась мне на спину, сбивая с ног. Вот мне интересно, когда это я успел переквалифицироваться в большую кеглю для слизеринской любительницы боулинга?

В процессе полёта вниз я успел зацепить и Паркинсон. Так что навстречу зелёной травке мы приближались уже вместе, но… и тут вышел прокол. Я рассчитывал, что в этот раз роль коврика будет исполнять она, но изворотливой девушке удалось уложить меня на лопатки, а самой удобно растянуться на моей многострадальной тушке. О-о-ох! Мои рёбра… Проклятая садистка. И без Авады прикончит!

Мне казалось, что несколько раздробленных рёбер вполне достаточно, чтобы наказать меня, но вот моя дражайшая супруга думала совсем иначе. По дальнейшим действиям Паркинсон я понял, что она сверхактивное, агрессивное и воинственно настроенное существо, задавшееся целью сделать меня калекой.

Я не ожидал от неё столь бурной реакции, поэтому только и успевал защищаться от яростных выпадов девушки, попутно просвещая рычавшую (а я думал, что это невозможно!) слизеринку о её истинной стервозной сущности и не самых, так скажем, приятных качествах, передавшихся ей по наследству от её таких же ненормальных родственничков.

По яркому огоньку гнева, блеснувшему в глубине каре-зелёных глаз, я понял, что, если бы она могла говорить, то сейчас я услышал много чего «приятного» о себе и всех, кто принял участие в процессе моего появления на этом свете. Что ж! Это было бы познавательно, но увы! В данный момент она могла воздействовать на меня лишь физически. Чем девушка не преминула воспользоваться, вцепившись своими жадными ручками в моё горло. Едва избегая острых и опасных ногтей, имевшихся у Паркинсон, я думал, что слизеринке очень повезло родиться женщиной. Будь она парнем, я обязательно преподал бы ей парочку моих фирменных уроков примерного поведения.

Где-то через минуту или две нашей ожесточённой борьбы, неугомонного перекатывания по траве, грубого пихания в бока (заметьте в МОИ бока, её я не трогал), нескольких неглубоких царапин (несомненно, на моих щеках) и множества безуспешных попыток утихомирить бунтарку, мне, наконец-то, улыбнулась удача. Воспользовавшись секундным замешательством Паркинсон, я схватил её за талию и стянул с себя. В мгновение ока удивлённая моей безграничной наглостью девушка оказалась прижата к траве и обезврежена.

— Прекрати Паркинсон! — твёрдо произнёс я, пресекая её попытки освободиться. — Да успокойся же ты! — сорвалось с моих уст сердитое шипение. Она притихла и посмотрела в мои глаза уж очень пристальным взором. Я сглотнул и на всякий случай крепче стиснул её запястья, опасаясь, что она может вырваться и тогда уже ничто не помешает ей стереть меня в порошок. И правильно сделал. Коварный блеск в её глазах обещал мне страшные муки перед смертью, но сейчас… Её коронный номер!

Безжалостная мерзавка попыталась лягнуть меня ногой, однако превентивные меры безопасности спасли меня от «шальной коленки». Ненавижу, когда она так делает. Слава Мерлину, что я разгадал её намерения прежде, чем навсегда стать импотентом!

— Полегче, солнышко! — усмехнулся я, не сводя с Паркинсон торжествующего взора. Глаза слизеринки метали искры и молнии, и этот взгляд говорил выразительнее любых слов: «Я убью тебя, Поттер! Непременно убью. Только дай мне до тебя добраться!».

Поняв, что яростным сверканием глаз меня не убить, Паркинсон сдавленно рыкнула, непокорно вздёрнула носик и, откинув голову назад, прикрыла глаза. В этот миг я ощутил, как её тело, ещё секунду назад напряжённое до предела, как туго натянутая струна, мгновенно расслабилось, становясь податливым и безразличным.

Слизеринка устала. Это было заметно по её запыхавшемуся виду, по тому, как резко вздымается и опускается её грудь, по капелькам пота, медленно скользившим по её лбу и шее. Я и сам чувствовал себя не лучше. Словно только что пробежал стометровку за максимально ограниченное время.

Внезапно я поймал себя на мыслях о том, агрессивна ли Паркинсон в постели настолько же или ведёт себя совсем иначе? Вслед за подобными мыслями появилась и соответствующая реакция. Нет, не та, о которой вы подумали! Я ощутил, что неизбежно заливаюсь стыдливой краской. Мерлин, когда же я разучусь краснеть как школьница на первом свидании? Так. Нужно прекращать этот цирк, пока мои мысли не понеслись совсем в другую сторону.

Освободив свою «жертву», я, кряхтя, поднялся на ноги и подхватил наши палочки с земли. Они валялись примерно в полутора ярдах от нас. Случайно выпали из моего кармана во время своеобразной «битвы». Хорошо хотя бы не сломались. Паркинсон, приподнявшись на локтях, подарила мне удивлённый взгляд. Кажется, она не ожидала от меня подобного.

— Фините. — Я отменил действие заклятья и вернул девушке её палочку, очень надеясь на то, что она не запустит в меня Авадой сию же секунду. — Идём, Паркинсон. Я ужасно хочу домой. У меня все кости ломит.

Я сделал несколько шагов, недоумевая, почему на меня до сих пор не обрушился шквал из отборнейших ругательств слизеринки. Подозревая неладное, я обернулся к своей дражайшей супруге и… получил по заслугам. Летел я футов этак 15. Не меньше. Приземлился больно. На свои булки, впоследствии превратившиеся в аладьи. Сдавленно застонав, разлёгся на травке и решил поваляться там до лучших времён. Не дали!

Подошедшая Паркинсон легонько пнула меня в ногу. Наверное, проверяет: мёртв я или нужно добить? Я не шевелился. Пусть думает, что хочет. Мы с ней дома ещё поговорим! Только добраться до этого самого дома в целости и сохранности мне, кажется, не дадут.

— Вставай, Поттер! Хватит придуриваться. Продолжим бой. — Мрачно приказала мне Паркинсон.

Вот, скажите мне, почему все слизеринцы такие сволочи? Почему им так нравится делать гадости исподтишка? Даже бой они начинают, не обязывая себя предупредить об этом противника. Ненавижу слизеринцев!

— Поттер? Ты оглох? Вставай! — мечтай, мерзавка! Я лучше тут полежу. Отдохну. Оно надёжнее будет. К тому же я с девчонками не дерусь. Хотя… Для Паркинсон можно сделать исключение.

— Поттер! — опять пнула. Нет, это уже верх наглости! Я что? Коврик в холле? Не хочу я вставать. Не видно, что ли? И вообще. Прикинусь-ка я мёртвым. Хочу посмотреть на её реакцию. — Поттер? Ты жив? — неуверенно спрашивает она. — Поттер, вставай уже! Хватит прикалываться! Дементор тебя поцелуй, Поттер! Ты, на самом деле, умер что ли? — присев, Паркинсон начинает прощупывать мой пульс. И тут мой выход!

— Попалась! — с громким криком подаюсь в её сторону. Она явно не ожидала такого. Вскрикнув и отстранившись от меня, брюнетка попыталась подняться вверх, но споткнулась о мои ноги и, истошно вопя и матеря меня, на чём свет стоит, упала прямо в мои объятия. Проклятье! Мои рёбра! Бли-и-ин! А другого места для падения ты не нашла, не так ли, Паркинсон? Обязательно надо на мне развалиться… с комфортом, как говорится.

— ПОТТЕР! Ты… ты… Свинья ты гриффиндорская! Вот ты кто! Проклятый гадёныш, очкарик лупоглазый, идиот недоделанный, паразит небритый, спаситель недобитый, герой хренов! И вообще я тебя терпеть не могу!

Стоит ли говорить, что мы вновь сцепились, как две бешеные кошки? Опять возня, опять рычание, опять её, сверкающие в непосредственной близости от моих глаз, длиннющие ногти. Единственным нововведением на сей раз был впечатляющий звук, громогласные, возмущённые вопли, доносившиеся очень близко от моих ушей. Боюсь, что теперь я не только стану калекой, но ещё и оглохну!

Но это безобразие продолжалось не так долго, как в предыдущем случае. Несколькими уверенными движениями я поймал строптивицу и уже привычно пригвоздил её тело к земле. Она, естественно, была против моего самоуправства и даже укусить пару раз попробовала, но я был непреклонен. Не люблю, когда мне сопротивляются!

— Отпусти меня немедленно, Поттер! — гневно прошипела Паркинсон, сверля меня убийственным взглядом.

— Угу! Чтобы ты меня разорвала в клочья? Нет уж! Увольте! — покачал я головой.

— Хорошо. — Слишком спокойно отреагировала она. — Только потом не жалуйся.

Вот мерзавка! Я даже не заметил, как она выгнулась дугой и крепко обвила свои ноги вокруг моей талии. Качнув бёдрами, Паркинсон толкнула меня в бок, с лёгкостью сбрасывая с себя, и в свою очередь, усаживаясь сверху. Я было приподнялся, чтобы угомонить бунтарку, но в тот же момент ощутил холод деревянного древка палочки слизеринки, кончик которой был прижат к моему горлу. И когда она только успела выхватить палочку?

— Даже не шевелись. — Строго произнесла девушка, величественно возвышаясь надо мной.

— Неплохо, Паркинсон! — похвалил я её. — Очень даже неплохо.

— Я ещё и не такое умею. — Самодовольно улыбнулась девушка.

— Может, продемонстрируешь? — нагло предложил я Паркинсон.

— Возможно, и продемонстрирую. — Лицо ничего не выражает, но в глазах целая буря различных эмоций, начиная от гневного возмущения и заканчивая искренним любопытством. — Но только не сейчас и не здесь.

— А для этого нужна более подходящая обстановка? — не унимался я, чувствуя, что наш разговор принимает другие, более интимные обороты. Мерлин, и когда я только стал таким бесстыжим гадом?!

— Несомненно. А ещё располагающий настрой и подходящая ситуация. — Невозмутимо пояснила она.

— А ты так и будешь сидеть на мне? Признайся. Тебе ведь нравится? — ухмыльнулся, вгоняя девушку в краску (!). Кажется, она даже сама этого от себя не ожидала. — Любишь управлять? Не так ли?

— Фу! Поттер, ты извращенец! — возмущалась Паркинсон, тем не менее, не пытаясь встать с меня или поменять положение. И я не уверен, но ей это нравилось?! Я хотел ответить ей очередной колкостью, но нас совершенно неожиданно и грубо прервали.

— Эй вы... — раздался голос неподалёку.

Мы удивлённо повернули головы в ту сторону, откуда доносился звук, и упёрлись взглядами в какого-то паренька лет 14-15. Он стоял в нескольких метрах и неприлично глазел на нас. Наверное, у нас были до того ошарашенные лица, что в следующий миг он изрёк:

— Да вы. — Улыбнулся он, довольный тем, что привлёк наше внимание. — Может, хватит уже валяться на траве и пожирать друг друга глазами? — спросил он нас, усмехаясь. — Снимите номер в мотеле и займитесь, наконец, делом. — Выдал этот хам.

У Паркинсон не эстетично отвисла челюсть. Состряпав страшное и осуждающее выражение лица, она воззрилась на подростка, как на умалишённого. Я же впал во временное оцепенение, сбросить которое у меня получилось не сразу.

— А что это у тебя за деревяшка, подруга? — неожиданно полюбопытствовал он. Слизеринка, вздрогнув, поспешно спрятала волшебную палочку за свою спину. — Ну-у-у, — протянул он в нерешительности, — если это секрет, то… Слушайте, у меня идея! Если вы хотите заняться этим прямо здесь, — неуверенно продолжил будущий камикадзе, — я вовсе не против этого. С удовольствием понаблюдаю за вами. — Закончил он радостно.

Тут-то и произошёл взрыв. Взрыв эмоций. Паркинсон, утробно зарычав, резко вскочила с меня и понеслась за убегающим наглецом, заоравшим дурным голосом. Ну, наконец-то, до него дошло, что с этой девушкой связываться нельзя. Даже опасно для жизни!

А что касается меня, то я приходил в себя ещё секунды две, пока меня не дёрнуло проклятой цепью вслед за Паркинсон. Пролетев несколько ярдов, я чуть не проехался мордахой по дорожке, выложенной булыжниками. Мерлин, как мне всё это надоело!

— Паркинсон! Остановись сейчас же! — прокричал я вслед слизеринке. Но она, всецело охваченная погоней и жаждой крови, проигнорировала мою просьбу. Кажется, у меня нет иного выбора. С трудом поднявшись на ноги, я побежал за ней и нашим нечаянным любителем «понаблюдать со стороны». Я застал парочку в момент, когда девушка поймала наглеца за шкирку и начала проводить воспитательную процедуру. Озабоченный паренёк, очень вдохновлённый перекошенным от злости лицом брюнетки, вопил, как резаный.

— Заткнись уже, маленький паразит! — прошипела Паркинсон, доставая из кармана белый носовой платок и запихивая скомканную материю в рот парня. — Ещё раз пикнешь, и я за себя не отвечаю, понятно? — припугнула она его напоследок. Испуганный до смерти подросток лишь активно закивал головой.

— Отпусти его, Паркинсон! Ты совсем спятила, да? — не выдержал я, глубоко возмущённый жестокими действиями девушки.

— Сам ты спятил, Поттер! Его теперь нельзя отпускать просто так. Он всё видел и может понять, кто мы такие. — Раздражённо объясняла она, придерживая норовившего слинять парня за ворот куртки.

— Опомнись, ты напугала парня до такой степени, что он не в состоянии ничего понять. — Убеждал я её.

— Опомнись?! — нервно усмехнулась Паркинсон. — Лучше ты вытащи свою голову из задницы и взгляни трезво на эту проблему. — Рявкнула девушка. — Мы в полном дерьме из-за этого болвана. У нас нет выбора. Придётся его устранить.

Парень, до этого переводивший взгляд то на Паркинсон, то на меня, взвизгнул и начал вырываться активнее. Мне пришлось схватить его за руку, так как слизеринка не справлялась.

— В общем, он твой, Поттер! — Паркинсон с нескрываемой радостью толкнула паренька в мои руки.

— Что?! — воскликнул я в полной растерянности.

— Что слышал. — Всплеснула брюнетка руками. — Он твой. Сотри ему память.

— Но как?

— Поттер, не пытайся прикинуться кретином! — Паркинсон перевела на меня выразительный взгляд, говоривший: «Ты прекрасно знаешь, о чём я!». Да я и не спорю. Я понимаю. Но… Не могу…

— Я не могу. — Беспомощно признался я.

— Слушайте, вы из Скотланд-Ярда, да? — затараторил парнишка, каким-то образом умудрившийся выплюнуть платок из своего рта. — Или вы агенты ФБР? ЦРУ? Ми-6? Террористы?!

— О чём он? — настороженно поинтересовалась Паркинсон.

— Не трогайте меня, ок? Я же ничего толком и не видел. Всего лишь как эта фифа, — парень кивнул на слизеринку, — сидела на тебе верхом. Вы немного странные ребята, но ведь это не проблема? Кто в нашем веке не занимался сексом в парке? А? Это же смешно!

— О, Мерлин! — протянула слизеринка, скорчив презрительную мину. — Лучше заткнись! Не хочу слушать это дерьмо. — Подняв платок, она запихнула его обратно в рот паренька. — Поттер, ты займёшься им или нет?

— Но я не умею.

— Как это не умеешь? — удивилась Паркинсон. — Тьфу ты! На мужчин вообще полагаться нельзя. Всё приходится делать самой. Давай парня сюда, а сам можешь подождать меня вон там. — Она указала мне на скамью, располагавшуюся под дубом. Я устало вздохнул и последовал совету Паркинсон. Присев, я стал ждать её возвращения. Ждать пришлось недолго. Девушка показалась уже через минуту.

— Так быстро? — почему-то удивился я.

— А в чём дело?

— Да нет. Просто…

— Думал, что я буду возиться с ним целый день? — усмехнулась слизеринка.

— Вроде того. — Хмыкнул я, улыбнувшись уголками губ. Как я уже говорил, какой бы стервой ни была Паркинсон, у неё было одно важное преимущество — своеобразное, хоть и немного извращённое, чувство юмора. — А с ним всё нормально? — спросил я, кивнув в сторону кустиков.

— С ним всё в порядке. Дрыхнет себе без задних ног, а когда проснётся, не будет помнить ничего с момента, как нас увидел, и по сей миг. Идём уже, Поттер! Мы итак задержались. Я хочу лечь в свою постель или развалиться на диванчике в гостиной и пролежать там пластом до самого вечера. — Мечтательно зажмурилась девушка.

— Ничего подобного. Диванчик — это моя территория. — Возмутился я, защищая свои права. — Так что ищи себе другое местечко.

— Ничего страшного, Поттер. Ты ж не бревно — подвинешься.

— Тебе так понравилось сидеть на мне, что хочешь попробовать вновь? — подколол я её.

— Я не… — она стала возражать, но я не дал сказать ей ни слова.

— Да ла-адно. Я пойму, если ты запала на меня. — Махнул я рукой.

— Ну, пошля-як! — изумлённо протянула Паркинсон.

— А ты продемонстрируешь мне всё то, о чём говорила? — продолжал я издеваться.

— Фу, Поттер! Как тебе не стыдно?

— За свои слова надо отвечать, Паркинсон! — назидательно заметил я.

— О, я тебе сейчас отвечу! Дай только палочку вытащить.

— В принципе, сдерживать свои обещания сейчас уже не модно! — быстро изменил я своё решение. Паркинсон и волшебная палочка — это две составляющие, которым лучше не встречаться, иначе может случиться катастрофа. Это я уже прочувствовал на собственной шкуре.

— Поттер, лучше не зли меня! — предупредила девушка, убирая палочку обратно. — Я очень взвинчена, голодна и я чертовски хочу принять душ, так что я сейчас запросто могу придушить того, кто превратил меня в это огородное чучело. Аж самой страшно!

— А по мне, так никакой разницы. — Бессовестно хмыкнул я. — Как говорится: что крашеная, что не крашеная, всё равно страшная.

— Поттер, ты б не нарывался! — «нежно» пропела Паркинсон, сверля меня убийственным взглядом. — У меня до сих пор руки чешутся, дать тебе пару увесистых подзатыльников, милый!

— Милая, — копируя её манеру, — лучше прибереги их для своего белобрысого друга, благодаря которому ты оказалась в столь интересной ситуации.

— Не беспокойся, дорогой! Драко достанется в три раза больше, чем тебе. — Скрипнула слизеринка зубами.

— Тогда, полагаю, ему должны достаться 3 такие же противные занозы в одном неприличном месте, какая досталась мне, дорогая? — захихикал я.

— Поттер, солнышко! — отчётливое шипение явно исходит от девушки. А ещё говорит, что она не гадюка! — В тебя давно уже Авадой не кидались? Соскучился, да? Не бойся, я это быстро исправлю!

— Паркинсон, лапочка, а тебя давно уже не унижали публично? Помнишь утреннее заклинание Малфоя? Я могу повторить его на бис. И знаешь, мне не кажется, что здесь поблизости найдётся, чем прикрыться. — Ох, какая же я злобная скотина! Аж самому приятно!

— Поттер! Прощайся с жизнью. Твоя смерть уже близко… — Паркинсон со зверской рожей двинулась в атаку на меня бедного.

— А-А-А-А-А! Фу, Паркинсон! Фу! Нельзя! Меня нельзя трогать. Я буду жаловаться.

— Интересно, кому это?

— Миссис Уизли!

— Этой рыжей бестии?! Нет, Поттер! Ты не посмеешь! Только не это! Да остановись же ты, паразит! Ладно. Я пока не буду тебя убивать.

ОНА

К моменту, когда мы, наконец, добрались до дома, наш с Поттером внешний вид оставлял желать лучшего. Я мельком посмотрела на гриффиндорца, любуясь своей работой. Несколько царапин красовалось на его лице, и ещё несколько расползлось по шее. При взгляде на него создавалось такое впечатление, будто на парня напала целая стая диких кошек.

Одежда была смята и запачкана зелёными пятнами от травяного сока и земляного цвета ляпами. Волосы, впрочем, как и всегда, взъерошены, хотя до этого тому любвеобильному парикмахеру удалось создать на голове парня нечто сродни причёске. А в целом, описывая внешний видок Поттера в данный момент, можно обойтись всего двумя словами: Тихий ужас… Хотя… Не суди, да не судим будешь! Если дать объективную характеристику моему облику, то она бы уместилась в трёх словах: Ужас в шоке…

Мало того, что рыжие оттенки не шли мне совершенно, так ещё и моя любимая белая маечка окрасилась в равномерный серо-бурый цвет. Светло-голубые джинсы из нежной, тонкой ткани явно не были готовы к жёстокой схватке с Поттером, о чём ярко свидетельствовали разодранные коленки. Лицо и руки были покрыты пылью, грязью и липким соком травы. Мда! Мне только метлы не хватало. Могла бы пугать глупых магглов по ночам, со зловещим хохотом проносясь над их головами. Было бы весело!

Эх-х… Мечтательно вздохнув, я с ходу завалилась на диванчик, даже не потрудившись стянуть с себя кроссовки. Поттер, состряпав на морде лица самую грозную и решительную рожу, нагло заявил мне, что идёт в душ первым. Лениво приоткрыв один глаз, я спокойно согласилась с его решением, тем самым предоставляя ему право пользования ванной вне очереди. Однако он вроде не ожидал от меня такого ответа?

Выражение его лица тут же изменилось, приняв какие-то кисло-мрачные оттенки. Поттер сейчас походил на маленького растерянного мальчика, у которого отобрали любимую погремушку. Это выглядело до того забавно, что я даже позволила себе лёгкую улыбку.

— А ты разве не хочешь пойти в душ первой? — нерешительно спросил парень.

— Не особо. Но, если у тебя вдруг случился приступ благородства, Поттер, и ты как истинный джентльмен уступаешь прекрасной леди, то я…

— Нет. Я передумал. — Парень быстро взял свои слова обратно. Видимо, «приступ благородства» был подавлен «голосом разума». Поттер развернулся и уже спешил уединиться в ванной, как внезапная «догадка» заставила его замереть на полушаге. Он осторожно обернулся и уставился на меня злорадным взором.

— Я по-онял! — протянул он торжественно-уличающим тоном. — В ванной меня ждёт твой «сюрприз», не так ли?! Именно поэтому ты хочешь, чтобы я принимал душ первым! Признайся, Паркинсон! Ты приготовила мне очередную гадость?

— Поттер, а тебе не кажется, что твоя паранойя в последнее время начала резко прогрессировать?! — зевнула я скучающе, даже не думая открывать глаза. Меня клонило в сон, и я надеялась вздремнуть здесь следующие полчаса, которые гриффиндорец проведёт, очищая себя от грязи.

— У неё есть на это веская причина! — пылко защищал парень свою «пре-елесть», то есть паранойю. — Твоё внезапное и незапланированное вторжение в мой дом и в мою жизнь.

— Вторжение?! Ах, вот как ты заговорил? — раздражённо фыркнув, я приподнялась на месте и посмотрела на Поттера своим самым «ласковым» взглядом. — А кто меня — бедную, беззащитную девушку — утащил в церковь и там насильно заставил сказать «Да»?! Кто, Поттер? — язвительно поинтересовалась я у своего муженька.

— Ну-у-у… — замычал он, опустив глаза в пол и поддевая носком ботинка край ковра.

— Что, ну? — злобно буркнула я, возвращаясь в свое лежаче-пофигистическое положение.

— Ну, Я! — выпалил парень.

— То-то же, Поттер! — подвела я итог тоном профессора МакГонагалл. — За что боролся, как говорится. Никто тебя не заставлял на мне жениться. Но это ещё полбеды! Мало того, что ты мазохист, так ещё и меня втянул в эту историю. Слава Мерлину, что скоро я буду свободна как ветер. А теперь, — я окинула гриффиндорца брезгливым взглядом. — Шёл бы ты в душ, Поттер! А то твой вид оскорбляет моё чувство прекрасного.

Потоптавшись на месте ещё с полминуты, гриффиндорец, наконец, решил свалить в ванную. Но в дверях он столкнулся со спешащим мне навстречу Кричером, в руках которого мы с изумлением обнаружили огромную охапку белых роз.

— Хозяин. Хозяйка. — Деловито поклонился нам домовик. — Хозяйка, это вам. — Сказав это, он с заметным облегчением вручил мне тяжёлый букет. Розы были роскошными. Свежесрезанными. И от них исходил тонкий, манящий аромат.

— От кого это? — удивлённо спросила я у Кричера.

— Кричер не знает, хозяйка. Но на кухне ждёт ещё одна наглая птица. — Презрительно пробормотал домовик. — Она всё разнесла на кухне, глупое создание. А Кричер никак не может поймать эту нахалку! У неё в лапах какая-то посылка. Кричер думает, что она так же адресована вам, хозяйка. — Отрапортовал домовой эльф.

— Супер! — улыбнувшись, я быстро вскочила с дивана и побежала на кухню. Заинтригованный Поттер и раздосадованный Кричер последовали за мной.

Впрочем, переступив порог кухни, я поняла, чем был так недоволен домовой эльф. Мягко говоря, помещение кухни было перевёрнуто верх дном. Видимо, Кричер развернул масштабную охоту на разбойницу. Но в планы совы не входил пункт «Сдаться без боя» и она оказала домовику достойное сопротивление.

Железные сковороды, кастрюльки и котелки были разбросаны по всему периметру. На полу, под столом валялся кусок сыра. А на люстре, лишившейся нескольких свечей, сиротливо висела общипанная куриная тушка. Стены кухни обильно облеплены огрызками от яблок, шкурками апельсинов и скорлупками от разбитых яиц. Где-то на полу я даже увидела пару продолговатых, банановых шкурок. С полки буфета свешивалась чудом не разбившаяся стеклянная бутыль с жидким маслом, золотистая жидкость из которой медленно лилась на пол. И среди этого живописного бардака на нас жёлтыми глазищами испуганно взирала взъерошенная сова, намертво вцепившаяся в чёрную коробочку.

— А… а… э… м… мэ… б… я… — у Поттера от увиденного случился приступ «красноречия» и отказали глазные мышцы, так как его зенки начали лезть из орбит, мечтая совершить восхождение на лоб гриффиндорца.

— Только не наказывайте Кричера, хозяин! Во всём виновата эта глупая, глупая, плохая птица! — оправдывался домовик, жалобно жавшийся к моим ногам.

— Д… д… Да… Я… Я б… Да я тебя! — брюнет потихоньку приходил в себя и, если бы я вовремя не вмешалась, Кричер бы отправился к своим предкам, головы которых «украшали» стену в коридоре.

— Спокойно, Поттер! — я загородила собой домового эльфа. — Кричер сейчас всё уберёт. Правда, Кричер? — обратилась я к напуганному до полусмерти домовику.

— Сию же секунду, хозяйка. Кричер плохой. Плохой слуга. Кричер сейчас же сделает всё так, как было. Кричер всё исправит. Кыш, тупая пичуга, кыш! — выйдя из-за укрытия (то есть из-за моих ног), Кричер ту же секунду схватился за метлу и начал гнать сову со стола.

Та, злобно ухнув, клацнула клювом и взлетела вверх. Покинув кухню, сова направилась в гостиную. Я, естественно, за ней. А Поттер, как ни странно, за мной. Когда мы вошли в гостиную, я первым делом отвязала у совы коробочку, а затем распахнула окно, чтобы та могла улететь. Но сова, по непонятной причине, улетать не торопилась.

— Эээ… Ты хочешь, чтобы я открыла эту коробочку? — уточнила я у доставщицы, чувствуя себя последней идиоткой.

— Ух, ух! — согласно закивала пернатая. Я взяла коробочку в руки и помедлила.

— Откроешь ты её, в конце концов, или нет? — неожиданно «взорвался» Поттер.

— А тебе-то до этого какое дело, а? — усмехнулась я. — Любопытство сгубило кошку. Помни об этом, Потти!

— Во-первых, я не кошка! — огрызнулся гриффиндорец. — А, во-вторых, не называй меня Потти.

— Почему нет, Потти? — дерзко спросила я.

— Думаю, тебе не доставит удовольствия, если я вдруг начну называть тебя Паркс?

— Паркс… — задумчиво повторила я новое словечко. — А мне нравится. Легко и оригинально. То, что нужно, Потти!

— Р-р-р-р-р! Зови меня, как хочешь, только открой уже этот ящик Пандоры! — нетерпеливо проворчал парень. Я не стала заставлять просить себя дважды и открыла коробочку, в которой обнаружился ослепительной красоты браслет. Серебряный с тонкими полосками изумруда.

— О, какая прелесть! — взвизгнула я, не в силах оторвать взгляда от красивой вещицы.

— Вот чёрт! — коротко ругнулся Поттер, присев рядом. — От кого это?

Я быстро проверила дно коробочки. Как я и думала, там обнаружилась сложенная записка. Раскрыв листок, я прочла его содержимое вслух.

«Дорогая Персефона! Я ни на минуту не могу перестать думать о тебе с того момента, как ты украла моё сердце. Мне нужно увидеть тебя ещё раз. Ты необходима мне, как воздух и вода. И это чистая правда. Молю тебя о встрече сегодня в 8 часов вечера. Место выбери сама и напиши мне ответ. Я буду ждать с нетерпением твоего письма. Навеки твой, Эндрю Оуэн».

— Он лапочка, правда? — обратилась я к Поттеру, трепетно прижимая записку к своей груди.

— И ты в это веришь? — скривил губы гриффиндорец, всем своим видом выражая сомнение и насмешку.

— А почему, собственно, я не должна верить ему? — возразила я ту же секунду.

— Ну, прежде всего, потому, что знаешь его всего ничего. Это раз. Вы виделись и разговаривали около 10-ти минут. Я думаю, этого недостаточно, чтобы влюбиться по-настоящему. Это два. И вообще, он показался мне подозрительным типом. Это три. — Привёл свои аргументы парень.

— Ха! Тебе просто завидно, Поттер! Признайся.

— Вовсе нет. Знаешь ли, блондины не в моём вкусе! — спокойно ответил он. — Но я на твоём месте не доверял бы этому красавчику.

— А вот ещё одно объяснение твоего поведения. Тебе не нравится, что Эндрю намного красивее тебя. Вот ты и бесишься.

— А вот это неправда. Я отношусь к этому равнодушно. Я признаю, что он привлекателен, но мне это совершенно безразлично.

— Привлекателен? Кхе-кхе. Да он божественен как Тор.

— Тор? — вскинул брови Поттер.

— Да. Скандинавский бог грома и бури.

— Ну, это ты загнула! — хмыкнул брюнет.

— Наплевать. Он прекрасен. И я сегодня иду с ним на свидание. И точка.

— Нет. Ты не идёшь. — Отрезал Поттер, поднимаясь с места.

— Почему это? — оскалилась я.

— Элементарно, Паркс! Ты не идёшь потому, что я не иду. Ты уже забыла о заклятье привязки?

— Ты чокнулся? — начала я издалека.

— Прости?

— Я спрашиваю, Потти: «Ты чокнулся?». — Уже начиная шипеть.

— Вроде нет. А что?

— Тогда готовься. — В пальцах мгновенно появилась волшебная палочка. — Сейчас чокнешься. Со стенкой! — я грозно двинулась на гриффиндорца.

— Эй, эй! СТОП! Ну, сама посуди, что это будет за свидание, если я всё время буду околачиваться рядом с вами?! — задал он справедливый вопрос.

— Ты будешь под плащом-невидимкой. — Тут же нашлась я.

— Кхм. Допустим, буду. Но ты упустила ещё один немаловажный момент… — губы Поттера растянулись в ехидной улыбке. На что это он намекает?

— О чём ты, Поттер?

— Подумай сама, Паркс. — Начал рассуждать он. — Парень, который «клянётся» тебе в любви навеки, присылает тебе ТАКОЙ подарок и приглашает на ПЕРВОЕ свидание, наверняка, надеется на достойное вознаграждение за свою щедрость… Даже возможно не единожды, а многократно! Сколько карат в этих изумрудах? Думаю, тебе придётся туго. — Добил он меня своей язвительной улыбочкой.

— ПОТТЕР! — завопила я, выходя из себя. — Свинья ты подколодная…

— Подколодными бывают змеи, а не свиньи! — поучительно заметил он.

— Мне наплевать. Ты свинья в любом случае! — поискав глазами предмет потяжелее, я наткнулась на деревянную шкатулочку, стоявшую на полке шкафчика. Несомненно, она в ту же секунду полетела в Поттера.

— Хэй! Драться вздумала? Отставить! — гневно рявкнул парень, ловко уходя от снаряда.

— Знаешь что, Поттер? Не все парни такие извращенцы, как ты. Эндрю точно не такой. Я знаю это!

— Как скажешь, Паркинсон! Не буду с тобой спорить. Это чревато последствиями... Ай! — в Поттера полетела пепельница. — А ну кончай! Мерзавка!

— Извращенец!

Больше ничего не сказав, Поттер шутливо отсалютовал мне и покинул гостиную с озорной улыбкой на губах. А я осталась наедине со своими мыслями и мечтами. Грязная, но довольная.

* * *
В ванную я вошла ещё будучи рыжей бестией, а вот вышла из неё уже роскошной брюнеткой, чем чрезвычайно шокировала беднягу Поттера, ожидавшего меня к обеду на прибранной кухне.

— Как… Как тебе это удалось? — удивлялся парень, смотря на меня так, словно видел в первый раз.

— Учись, Поттер, пока я здесь живу. — Довольно ухмыльнулась я, присаживаясь за обеденный стол.

— И всё же? — не сдавался излишне любопытный гриффиндорец.

— Ничего хитрого в этом нет. — Откровенно призналась я. — Простая магия. Не более того. А ты думал, что я не смогу избавиться от этого кошмарного рыжего цвета? — хитро улыбнулась я, отправляя в рот кусочек сыра. Полагаю, не того, который валялся на полу?!

— По крайней мере, я очень надеялся на это. — Буркнул Поттер, не поднимая глаз от своей тарелки.

— Прости, что не оправдала твои надежды и разбила твои мечты. — Произнесла я иронически, скосив на него насмешливый взор.

— Ничего страшного. — Хмыкнул он, растягивая губы в лукавой улыбке. Что-то новенькое? — У меня ещё куча идей и достаточно времени для их воплощения. — Пообещал он мне с таким видом, что для полного эффекта ему не хватало лишь самодовольно потереть ручки.

— Даже так? — притворно восхитилась я. — Что ты задумал на этот раз? Похоже, что я стала для тебя мощным источником вдохновения на тернистом пути свершения всяческих гадких подвигов? А, Потти?

— Твоими устами глаголет сама истина, Паркс. Ты лучшая муза, о какой только мог мечтать начинающий злодей. — Мерлин, с чего такая перемена? Я точно отрицательно влияю на него!

— Ты хочешь стать злодеем? Как интересно!

— Раньше не хотел. — Тяжко вздохнул парень, направляя на меня свой унылый взор. — Но сейчас, принимая во внимание последние события, — пристальный взгляд в мою сторону, — я вынужден пересмотреть свои жизненные установки. Я понял, чтобы выжить и победить в войне с несносной слизеринкой, мне придётся прибегнуть к самым гнусным и низким методам самообороны. Пусть это даже не по-гриффиндорски. — С кровожадным блеском в глазах закончил он свою пылкую речь. Надо признаться, таким Поттера я не видела ни разу в жизни!

— Ого! Поттер, ты меня удивляешь всё больше и больше. Но, как говорится, в любви и на войне все средства хороши. Так что, желаю тебе удачи! В какой цвет ты покрасишь мои волосы в следующий раз? Я же должна успеть подобрать платье в тон.

— Наверное, в красный с золотым.

— Да ты у нас истинный гриффиндорец. Что ж, разочарую тебя. У меня, к сожалению, нет ничего красного в золотую полосочку, но я могу одолжить у тебя твой шарф и тогда точно не прогадаю. Но об этом позже. — Я поднялась из-за стола. — Мне пора готовиться.

— Но до 8 ещё 4 часа! — изумился Поттер. — Ты будешь выбирать платье всё это время?

— Да. А чему ты удивляешься? И не только выбирать платье. Ещё нужны туфли и аксессуары. А ещё нужно привести себя в порядок: принять ванну, сделать причёску, нанести макияж, маникюр, педикюр и так далее. К тому же, мне необходимо уделить немного внимания своим питомцам. Кстати, я бы тебе тоже советовала привести себя в порядок.

— В смысле? — подозрительно уставился на меня парень.

— В прямом. Ты должен одеть костюм. Желательно чёрный. Белую рубашку. И не забудь про галстук. И туфли должны быть чистыми и блестящими. — Мой голос доносился уже из коридора. Поттер, охваченный любопытством, шёл за мной.

— Паркинсон, а ты ничего не забыла? — ехидно спросил Поттер, останавливая меня на первой ступени лестницы.

— А что я пропустила? — как ни напрягалась, я не могла понять, о чём он говорит.

— Я буду под плащом-невидимкой. — Любезно напомнил гриффиндорец.

— Тем лучше. — Заключила я, продолжив свой подъём.

— Зачем тогда мне всё это: костюм, рубашка, туфли и особенно галстук? Ненавижу галстуки!

— Затем, что, если случится непредвиденное — например, плащ с тебя сползёт или ещё что — чтобы репортёры, которые, я не сомневаюсь, обязательно где-нибудь отыщутся в течение следующих пяти секунд, не застали тебя врасплох. Усёк?

— Нет.

— О, Мерлин! За что мне это наказание? Слушай, Поттер! Представь себе — Герой всего волшебного мира в смятой рубашке, потёртых джинсах, истоптанных кроссовках, серой футболке, небритый, с нечёсаными волосами и невыспанной харей… Я ж о твоём имидже забочусь, неблагодарный!

— Эй, нормальная у меня харя… Проклятье! То есть, лицо! — защищался Поттер.

— Ага! И щетина, как у борова. Кто, спрашивается, в парикмахерской не позволил Мэту прикоснуться к этому безобразию? Бороду он, видите ли, отращивает.

— Не трогай мою щетину, женщина! — огрызался боров.

— Побреешься! — рявкнула я, теряя терпение.

— Нет. — Стоял на своём Поттер.

— Да!

— Нет!

— ДА!

— НЕТ! — с металлом в голосе проскрежетал Поттер.

— Не сбреешь щетину, милый, завтра утром проснёшься лысым! Совершенно лысым! — «сладко» оскалившись, пообещала я Поттику. Его брови взметнулись вверх.

— Хорошо. — Сглотнул он, видимо, ту же секунду, представив свою лысую перспективу.

— Хороший мальчик! — улыбнулась я ему почти ласково и скрылась в своей комнате.

* * *
Через три с половиной часа я совершила рейд в комнату Поттера, с целью проверить его готовность. Увиденное оставило меня вполне довольной, вот только…

— Иди-ка сюда! — поманила я парня к себе.

— Шикарно выглядишь. — Сказал он прежде, чем успел понять, ЧТО он ляпнул, а главное КОМУ ляпнул.

— Спасибо, но… Я же мерзкая слизеринка! — напомнила я ему, ухмыльнувшись.

— Извиняюсь. — Тут же поправился он. — Ты просто отвратительно выглядишь в этом платье. Сними его немедленно! — с серьёзным выражением лица предложил мне гриффиндорец.

— Что? Захотелось чего погорячее? — я не смогла сдержать весёлого смеха.

— Я же хотел как лучше. Без платья, правда, будет красивее. — «Обиженно» протянул он.

— Мечтай, Поттер! Дай лучше перевяжу твой галстук. Мерлин, как ты его только завязывал? — поразилась я узлу, который болтался на шее парня.

— Эээ… Я, честно говоря, вообще галстук завязывать не умею. — К своему стыду признался он.

— Что б ты без меня делал, Поттер?! — эта фраза, носящая какой-то более тёплый, личный оттенок, заставила меня замереть на секунду. Почему я произнесла её? Почему использовала её, обращаясь к Поттеру? На мгновение почувствовала себя более близким для него человеком, чем мне хотелось быть. Нечто вроде… жены?! Кажется, я начинаю сходить с ума. Так. Нужно немедленно, сию же секунду сделать ему какую-нибудь гадость и это неприятное ощущение сразу пройдёт. Надеюсь, он не заметил моей секундной заминки?

Я стояла к нему довольно близко, поэтому, чтобы взглянуть на парня, мне достаточно было лишь чуть-чуть приподнять голову. Что я и сделала в следующий миг. Лучше бы не делала! Подняв взгляд от галстука и посмотрев в его глаза, едва сдержала себя, чтобы не отшатнуться от него в то же мгновение.

На меня пристально смотрели живые, удивительно прекрасные зелёные омуты, скрытые за стеклами дурацких очков. «Почему он их носит? Разве он не знает, что колдомедики уже изобрели методику коррекции дефектов зрения?», — пронеслось в мыслях. Присшулавшись к своим ощущениям, с неожиданностью поняла, что не дышу и не мигаю, потому что не могу перестать смотреть в эти завораживающие глаза. Это было подобно наваждению…

— Ты закончила? — его голос донёсся будто издалека. Я едва расслышала его с первого раза, словно была укутана в плотный кокон из тумана.

— А? Да! Я закончила. Вот так-то лучше. — Пользуясь моментом, я поспешила отойти от гриффиндорца как можно дальше.

— С тобой всё в порядке? — деликатно поинтересовался он. Дементор меня поцелуй! Заметил! Поттер, как же я ненавижу твоё сопереживание и наблюдательность.

— Что? О чём ты? — решила покосить под дурочку. — Со мной всё отлично. Идём. Нам уже пора. — Я бодрым шагом направилась к выходу.

— Постой. — Окликнул меня Поттер, когда я уже собиралась выйти вон.

— Ну, что ещё? — недовольно обернулась я к нему.

— Да так. Это не так уж и важно, Паркинсон, если твоему Эндрю нравятся замужние дамочки. — Усмехнулся гриффиндорец, указывая на позабытое мною кольцо на моём безымянном пальце.

— Твою мать! — не сдержала я своих эмоций. И что мне теперь делать?

— Да ладно. Не расстраивайся, Паркс. — Поттер подошёл ближе и прислонился к стене напротив. — Придётся остаться дома. Я попрошу Кричеру приготовить ужин и…

— Поттер, ты гений! — взвизгнула я, озарённая отличной идеей.

— Я? — удивлённо переспросил брюнет.

— Да. Ты. Ты — гений!

— Эээ… Спасибо! — поблагодарил он.

— Мне нужен Кричер.

— Зачем это? — поразился Поттер ещё больше.

— Магия домовых эльфов специфична, Поттер. Они иногда способны на такие вещи, которые неподвластны многим сильнейшим магам. Взять хотя бы трансгрессию в местах, где возможность перемещения исключена для волшебников.

— И чем нам поможет Кричер в данной проблеме? — не понимал Поттер.

— О, Мерлин! Я никак не могу понять, как тебе удалось окончить Хогвартс с нормальным аттестатом? Кричер, возможно, сможет заколдовать кольца так, чтобы их никто не увидел. Теперь понял?

* * *
Как я и предполагала, Кричер смог помочь нам с нашей «обручальной» проблемой, и в назначенный срок мы — то есть я одна и невидимый гриффиндорский шпион — оказались у входа в один из лучших волшебных ресторанов Лондона.

Эндрю ждал меня в холле. Он был умопомрачителен. Как раз таким, каким я его себе представляла. Во всем чёрном, как прекрасное тёмное божество. Безупречен и великолепен. С букетом великолепных красных роз в руках. Я не могла поверить своему счастью: такой красавчик … и это всё мне одной? Но, если посмотреть на это с другой стороны, разве я не достойна такого подарка судьбы? Я — молодая, красивая, шикарная, достаточно обеспеченная, с великолепным чувством юмора, редкостная прелестная сволочь. Кому, если не мне, должно достаться такое сокровище?!

Пока в моей голове мелькали подобные мысли, белокурое «сокровище» провело меня до нашего столика, галантно пододвинуло мне стул и искусно сделало комплимент, сказав, что я самое красивое юное создание на всем свете. Я немного зарделась и «стыдливо» отвела взгляд. Чёрт, как же это приятно!

Неожиданно кто-то коснулся моей руки. Я обернулась в ту сторону и упёрлась взглядом в пустое пространство. Вот дерьмо! Расслабилась, идиотка! Как я могла забыть о кошмаре последних трёх дней моей жизни и ещё ближайших одиннадцати? Интересно, что Поттеру понадобилось от меня на этот раз? Ладно. Разберёмся. Гадая, заметил ли что-нибудь Эндрю, я обратила на него свой испытующий взор. Но нет. Сокровище буквально «утонуло» в принесённом меню, выбирая блюда на ужин.

— Паркинсон? — раздался едва различимый, горячий и оттого щекотный шёпот у моего правого уха. Угадайте с трёх раз, кто бы это мог быть?

— Что? — так же тихо, чуть поежившись от горячего дыхания гриффиндорца, шепнула я.

— Я так и буду стоять? — недовольно пробурчали мне в самое ухо чуть громче, чем было нужно.

— Нет, можешь лечь. — Сердито рявкнула я. — Можно было не орать мне в ухо? — возмутительный вопрос, заданный мною Поттеру, отвлёк Эндрю от его занятия.

— Ты что-то сказала? — внимательно смотря мне в глаза, поинтересовался мой поклонник.

— Эээ… — Мерлинова задница! Надо было возмущаться чуть тише. — Нет. Ничего. — Обворожительная улыбка на миллион галлеонов, которой меня учили, чуть ли не с пелёнок, спасла положение. Эндрю, кивнув, вновь углубился в меню. Надеюсь, он не допустил мысли, что я ненормальная?

Мои внутренние переживания грубо прервал странный звук, раздавшийся прямо за моей спиной. Та-ак! Мне это только кажется или Поттер на самом деле тихонько сползает на пол по спинке моего стула, при этом сотрясаясь от едва сдержимоего беззвучного ржания?! Ну, он у меня сейчас получит!

Наугад пнула ножкой в пустое пространство. По тихому и обречённому «ОХ!» поняла, что попала в яблочко. Аве мне великой! По старой привычке мои губы сложились в торжествующую, мерзопакостную ухмылочку и…. именно в этот момент я поймала на себе обалдевающе-настороженный взгляд голубых глаз моего белокурого сокровища! Твою-то маму, Поттер!

Вот теперь Эндрю на все 100 % уверен, что я конченная, психически больная идиотка. Где-то в районе пола послышалось весёлое похрюкивание. Именно в этот момент меня и охватило дикое желание провалиться куда-нибудь подальше сквозь пол. Желательно, до самых глубин маггловского Ада, если он вообще существует. Но прежде, чем сделать это, не забыть прихватить с собой гриффиндорскую свинью, расположившуюся под нашим столиком.

— Что-то не так? — осторожно осведомилось у меня моё божество.

— Что? — улыбнулась я ещё шире. Может, пронесёт?

— Ты как-то странно улыбаешься. Тебе что-то не понравилось? Я сделал что-то не так? — с нежностью и заботой произнёс Эндрю, чуть склонив голову вбок. Боже, какой же он хороший. Как же мне повезло с этим чудом.

— Всё чудесно! Мне всё нравится. — Лёгкая улыбка и нежный взгляд.

— Смотри не растекись лужицей по полу. — Р-р-р-р-р! Поттер! Мог бы и не вставлять свои комментарии хотя бы в такие моменты.

— Позволишь? Мне нужно отлучиться на минутку. — Мой извиняющийся взгляд, лёгкий кивок головой со стороны Эндрю, и я уже встала из-за стола, чтобы грозной мегерой пронестись до двери женской уборной. — Поттер! — требовательно позвала я, несомненно, уверенная в том, что он находится где-то поблизости.

— Да? — раздалось за моей спиной.

— Где ты? — озиралась я, безуспешно пытаясь понять, где он стоит.

— Здесь. — Воздух словно заколебался, когда он приподнял мантию, а в следующий момент прямо передо мной возникла его ладонь. Не медля, я на глаз вскинула руку вверх, чтобы сцапать парня за ворот его рубашки. И не ошиблась.

Странное ощущение — держать, крепко держать, чувствовать кожей грубоватую, хрустящую ткань, но зрением фиксировать лишь бесплотный воздух, сжатый между твоими пальцами. Но у меня не было времени на анализ такого рода. Стиснув кулак сильнее, я потащила Поттера в женскую уборную, дабы избежать ненужных свидетелей моего разговора с невидимкой.

— Выбирай! В зюзю или в задницу? — зло прорычала я, когда мы скрылись подальше от чужих глаз.

— Прости? — Поттер, видимо, решил прикинуться идиотом. Ну, подожди, дорогуша! Придёт время, и я вознагражу тебя по заслугам. На пинки и подзатыльники я никогда не скупилась. Драко и Блейз знают об этом не понаслышке.

— Не нервируй меня, Потти! Я не железная. Могу и сорваться. — Сейчас даже Салазар Слизерин позавидовал бы моим шипяще-угрожающим интонациям. Жаль, что он уже не может оценить моё Медуза Горгонское произношение!

— Куда сорваться? — удивлённо спросила пустота. Ну и гад же ты, Поттер!

— На тебя сорваться! — терпеливо объясняю своему муженьку, внутренне кипя от гнева. Но это ещё цветочки… Следующий вопрос едва не поверг меня в глубокий шок.

— Зачем? — «невинно» вопрошал гриффиндорец. Мне даже не нужно было видеть самого парня, чтобы понять, какое именно выражение приобрело его лицо в данный момент.

— Затем, что ты меня бесишь. Сильно бесишь! — я вдохнула, понимая, что этот разговор бесполезен. Я видела лишь несколько вариантов развития событий сегодняшнего вечера: либо он сорвёт мне свидание, и я его прибью на месте, либо я прибью его прежде, чем он успеет это сделать, либо мы достигнем консенсуса, и никто никого авадить не будет. — Поттер?

— Ну? — недовольно протянула пустота.

— Давай заключим договор. Хотя бы на этот вечер. — Я не ожидала от него, что он прекратит попытки насолить мне, но очень надеялась на то, что он хотя бы поймёт меня.

— И? — спросили из пустоты.

— Ты будешь вести себя нормально, и не будешь пытаться вывести меня из себя.

— Да?

— Поттер, это очень важно для меня. Может, я, наконец, нашла того, с кем смогу обрести счастье!

— Хм…

— Возможно, это тот человек, рядом с которым мне суждено провести всю жизнь…

— Ммм…

— Я знаю, что я первоклассная стерва и ты меня терпеть не можешь, и то, что я здорово подпортила твои планы на лето, и то, что я уже конкретно достала тебя и, наверняка, ты хочешь послать меня куда подальше со всеми моими требованиями, но, прошу, выслушай меня. Будь человеком, Поттер! Дай мне шанс на счастье.

— Угу!

— Поттер! — рявкнула я, выходя из себя. Я тут стою, распинаюсь перед ним, а он то «хм», то «ммм», то «ага», то «угу», словно это конкурс на лучшее мычание года. Как же это бесит!

— Что? — непонимающе вторит мне пустота.

— Можешь употреблять нормальные слова и не произносить эти односложные мычащие звуки? — с пылкой яростью спрашиваю я у него, бурно жестикулируя руками.

— Вы это мне? — неуверенно пропищали за моей спиной.

Ме-едленно оборачиваюсь на голос случайного свидетеля. Им оказывается симпатичная девушка, примерно моего возраста. На её милом личике такое отчётливое потерянно-недоумевающее выражение, что на секунду мне даже становится стыдно. Но только на секунду. Отмечаю про себя, что забыла запереть за собой дверь. Почему хорошие мысли приходят после, когда в них уже нет потребности?

— Нет. Не вам. — Сообщаю ей таким тоном, будто так и положено. Она стоит столбом и смотрит на меня как на некое чудо. Эта нелепая ситуация начинает выводить меня ещё больше. В конце концов, про себя матеря девушку за непонятливость, деликатно прошу её удалиться. — Девушка, а не могли бы вы выйти, пока я не закончу разговор?

— Эм… Я… Да, конечно! — немного помявшись у двери, она быстро юркнула вон, оставляя меня наедине с моим невидимым собеседником.

— Итак… — услышала я, как мой чересчур воодушевлённый голос эхом отдается от белоснежных кафельных стен. — Я думаю, ты меня понял. Обещаешь быть хорошим мальчиком? — усмехнулась я, осознавая, как непривычно это звучит по отношению к Поттеру. Мой взгляд упёрся в зеркало, в котором ещё секунду назад отражалась лишь я одна. Сейчас оттуда на меня смотрели зелёные глаза моего «кошмара» наяву.

— А что мне за это будет, Паркинсон? — улыбнулся он уголками губ. Я чуть рот не раскрыла от неслыханной наглости. Он ещё торговаться вздумал?

— Хэй! — с недовольством, отчётливо раздававшимся в моём голосе, обернулась я к парню и прислонилась к стойке раковин. — А разве вы — славные и храбрые гриффиндорцы — не должны отличаться наличием благородства и отсутствием корысти?

— Боюсь, что я не совсем гриффиндорец. — Насмешливо проговорил парень.

— То есть? — уточнила я.

— Ну, в самом начале… Сортирующая шляпа… Она предлагала мне выбрать Слизерин.

— Ну, не фига себе! — удивилась я. — Ты врёшь!

— Нисколько. — Простодушно ответил Поттер.

— Это значит, что ты… что я… то есть мы… могли бы быть одногрупниками? То есть, возможно, ты, как редкостная скотина, на пару с Драко и Блейзом сводил бы меня с ума все эти годы? — поразилась я внезапной мысли.

— Ну, я не думаю. Вряд ли, я бы занимался этим. Ты меня и раньше не особо волновала. Почему ты думаешь, что ты стала бы интересовать меня больше, если бы я учился на Слизерине? — довольно ухмыльнулся парень.

— Ты просто сама любезность, Поттер! Как это у тебя только получается? — ядовито пропела я, улыбнувшись ему вовсе не доброжелательной улыбкой.

— Годы тренировок, Паркинсон, годы тренировок! — продолжал хамить гриффиндорец, где-то очень глубоко в душе оказавшийся мерзким слизеринцем.

— Свинья ты, Поттер! — уважительно протянула я. — Непревзойдённая свинья!

— Ты тоже… — поделился со мной гриффолизеринец своими сокровенными мыслями. — Ещё та хрюшка!

Я невольно улыбнулась. Так меня ещё никто не обзывал, но я почему-то уже не злилась. Наверное, Поттер влияет на меня так же отрицательно, разрушая моё личностное мировоззрение и принципы, как и я на него. Я даже вроде… начала привыкать к Поттеру?! Вот это открытие!

— А теперь серьёзно, Потти! Будешь вести себя нормально?

— Допустим… — скривил он губы.

— Я разрешу тебе слопать свой десерт. — Пообещала я ему.

— Ну, а чуть-чуть пошалить можно? — с надеждой спросил парень. — Ну, скажем, перевернуть твоему Эндрю на голову какой-нибудь салат?

— Поттер, убью!

— Замётано. Никаких салатов, только супы!

— ПОТТЕР!

* * *
«Мило» пообщавшись в женской уборной около пяти минут, мы вернулись к нашему столику. Путём нехитрых манипуляций, я передвинула соседний стул таким образом, чтобы на него мог присесть Поттер. И вправду, не будет же он два часа стоять у меня за спиной истуканом?

И как вы думаете, что произошло в течение следующего часа? Да. Частично вы правы. Сначала нам принесли еду и вино, но потом…. Потом началось нечто невообразимое. Такое ощущение, словно вовсе не было того разговора с Поттером в сортире. И если бы вокруг не находилось так много свидетелей, Поттера ничто бы не спасло от неминуемой участи быть растерзанным мною в мелкие клочья.

За этот час, показавшийся мне целой вечностью, гриффиндорская скотина успела:

- два раза «нечаянно» облить Эндрю вином из его же собственного бокала;

- один раз подставить подножку официанту, проходившему мимо нас со спагетти на подносе; (В результате с головы моего белокурого божества свисали длинные макаронины, что очень напоминало маггловскую швабру);

- один раз взорвать овощной салат прямо перед носом моего поклонника (кусочки брокколи разлетелись вокруг на расстояние трёх ярдов);

- один раз поджечь скатерть со стороны моего сокровища, отчего Эндрю чуть не загорелся;

И в довершение этого внушительного списка, гриффиндорская скотина успела бесчисленное количество раз безудержно похрюкать под столом, заставляя моё белокурое чудо поднимать брови в немом вопросе, а посетителей за соседними столиками недоумённо и заинтригованно оборачиваться, чтобы взглянуть на нашу парочку.

Я же, жалея, что вообще согласилась на это свидание, беспомощно сидела на своём месте, терзаемая жестокими приступами бешенства. Почему я сразу не наложила на этого засранца заклятье полной парализации тела?! Ну, посидел бы здесь пеньком… Этак часа два … Думаю, с ним бы ничего плохого не случилось.

А сейчас, бедный Эндрю, уже в который раз «случайно вылив» на себя вино, с невозмутимостью профессора Снейпа потянулся за салфеткой, а затем, извинившись, встал из-за стола и отлучился, чтобы привести себя в порядок. Любопытные зеваки с других столиков провожали его сочувственными взглядами.

— Поттер! — зашипела я сразу, как только Эндрю отдалился на необходимое расстояние.

Но гриффиндорец не отвечал. Он не отвечал с тех пор, как состоялся наш разговор. Ну, ничего! Прячься, пока можешь! Дома нас ждёт очень серьёзный разговор. Не гарантирую, что по его окончании твои конечности будут находиться именно на своих законных местах, отведённых им матушкой-природой!

ОН

Я честно старался не делать этого. Первое время после нашего разговора я вёл себя хорошо. Но потом мне стало скучно. И чем прикажите заняться? Любоваться на этот фарс? Нет уж. Увольте! Я захотел совершить какой-нибудь дикий, не свойственный мне, поступок. В итоге в первый раз я опрокинул бокал вина на её ухажёра…

Но это стоило того, хотя бы потому, что выражение её лица в тот момент … оно было бесподобно и бесценно. Неконтролируемая ярость перекосила красивые, изящные черты и… мне это понравилось. Не спрашивайте «Почему?». Я и сам не смогу объяснить этого. Разумом я понимал, что не должен так поступать, но все остальные органы моего тела будто сошли с ума. И я делал это вновь, а потом ещё, и ещё, и ещё раз. И каждое мгновение мне доставляло неописуемое удовольствие то, как она впивается глазами в пустоту, как бессильно сжимаются её губы и пальцы безжалостно сминают материю скатерти под столом.

Надо было слышать, каким ядом сочится её голос, когда этот белобрысый идиот оставляет нас вдвоём, а она зовёт меня этим шипящим, змеиным голосом. Пятой точкой я чувствовал, что дома мне достанется… сильно достанется… но остановиться уже не мог. Как ни старался, трясясь от беззвучного смеха, я всё равно тянулся за палочкой и нашёптывал нужные заклинания и … Упс!

— Извините, сэр! Я нечаянно… О, мне так жаль! Чем я могу вам помочь?

— Ничего. — Белобрысый ухажёр медленно снимал со своих ушей спагетти. — У вас не найдется лишней салфетки?

И так из раза в раз, дальше больше. Пока я не решил прогуляться по ресторану вместе с этим блондинчиком и случайно не выяснил истинную цель всего этого представления. Оставив Паркинсон одну, мы с её обожаемым животным направились в сторону мужского сортира, но почему-то так и не дошли до него, ловко завернув за угол…

За углом нас поджидал некий неприятного вида типчик. Типчик был смазлив, ростом чуть ниже своего приятеля, умеренно мускулист. Его волосы тёмного цвета были обильно смазаны гелем (Ненавижу гель!) и зализаны назад, глубоко посаженные чёрные глаза смотрели на окружающий мир небрежным взглядом. Мне сразу не понравился его взгляд. Такой колкий, презрительный, словно доказывающий его превосходство над остальными, холодный. Он напоминал мне взгляд Малфоя на первых порах нашего знакомства.

— Ну? Как дела, Энди? — спросил он так же небрежно и властно, закуривая сигару.

— Всё так, как мы и задумали, Кайл.

— Девочка, наверное, будет в восторге. — Самодовольно заулыбался типчик, которого звали Кайлом. — Ещё бы. Столько красивых парней… разом…

— У неё никто не будет спрашивать согласия. Зелье сделает это за неё. — Гадко ухмыльнулся белобрысый.

— Ах, да! — приглушённо захохотал брюнет. — Зелье. Отличная мысль, Энди! За это ты получишь дополнительный статус.

— Если всё пройдёт удачно, я могу считать, что я принят в братство?

— Если пройдёт, то да. Если нет, то … увы, Энди. Придётся с тобой проститься. — После этих слов ухажёр Паркинсон невольно сглотнул.

— Но ты мне обещал…

— Я знаю. — Повелительно прервал его Кайл. — Приведёшь девушку, место в братстве тебе обеспечено.

— Она будет нашей. Я обещаю.

— Прекрасно. А теперь возвращайся обратно, пока… Хотя, постой. Последний вопрос. Ты вправду подарил ей семейную реликвию, старинный браслет с изумрудами, или это просто слухи?

— Ты на самом деле принимаешь меня за идиота?

— Я не знаю всех фактов. — Проговорил Кайл, пожав плечами.

— Я подарил ей кое-что. Но это вовсе не драгоценная вещь. Она думает, что это настоящее украшение, но это всего лишь искусная подделка. — Едко усмехнулся Эндрю.

— А ты намного смышлёнее, чем я ожидал. Развёл девочку, как последнюю дуру, так ещё хочешь использовать её по полной и за бесплатно. Знаешь, что? Я хочу узнать её ближе.

— Подожди немного. И ты узнаешь её ближе некуда.

— Нет. Не в этом смысле. Я хочу знать, какая она. Я присяду к вам за столик. Сделай вид, что я твой давний приятель. Ясно?

— Зачем тебе это? — немного удивился Эндрю.

— Не задавай лишних вопросов. Я подойду через минуту. Иди, пока она не заподозрила чего.

— Хорошо.

На этом, поставив точку, белобрысый гад направился обратно. А я ещё несколько секунд стоял неподвижно, постепенно понимая, что эти двое замышляют какую-то крупную гадость. И в этом главную роль будет играть Паркинсон. Но они упомянули, что «никто не будет спрашивать её согласия», значит, это будет против её воли. А в каких ситуациях обычно не спрашивают согласия человека на что-либо? Правильно! В ситуациях, когда внешние действия других направлены на унижение и оскорбление личности человека, на насилие над ним, физическое и моральное насилие.

Проклятье, мне это не нравилось всё больше и больше. Что за дурацкое братство? Кто такой этот чёртов Кайл? И зачем ему нужно познакомиться с Паркинсон? И что имел в виду Эндрю, прося этого типчика немного подождать, чтобы потом узнать Паркинсон ближе некуда? О, чё-ёрт!

Я поспешил вернуться к столу и очень вовремя. Как раз вместе со мной, за столик подсел и этот проклятый Кайл. Я смотрел на них со стороны, и вся картинка складывалась перед моим мысленным взором. Эти двое связаны неким братством. Возможно, это какая-то секта ненормальных фанатичных ублюдков. Зачем им Паркинсон? Для совершения ритуала? Для принесения в жертву? Нет. Скорее, просто для развлечения. Как это низко и мерзко. Я презрительно скривил губы, но этого, конечно же, никто не увидел.

Мельком взглянув на Паркинсон я понял, что она вовсе не рада переменам и неожиданному гостю. А если бы она ещё знала, что с ней хотят сделать, то этому типчику с белобрысым осталось бы жить совсем чуть-чуть. Минуту от силы. Я невольно усмехнулся и слегка вздрогнул, представив, КАК Паркинсон расправилась бы с этими двумя.

Но сейчас не твой черёд, Паркс. Дело принимало совсем неожиданные обороты, и я должен был вмешаться, чтобы предотвратить это, чтобы помешать планам этих подонков. Я опять вернул своё внимание слизеринке. Она сидела, задумчиво подперев подбородок тонкой ладонью. Да. Она была стервой. Высококлассной стервой. Но как бы она не выводила меня из себя, как бы я не хотел ей отомстить за её жестокие проделки, я не мог. Не мог допустить, чтобы она стала жертвой этих мерзавцев.

В уме перечисляя всевозможные заклинания, я медленно покручивал палочку в своей ладони. Пожалуй, начнём с Кайла. Этот парень вызывал во мне лишь негативные эмоции. Он так напоминал мне Малфоя, что я на автомате начал прокручивать в уме всё, что связывало меня со слизеринским блондином. Первый курс, второй курс… и ... И тут меня озарило. Великолепная идея. Как раз то, что нужно этому типчику. Я быстро направил палочку на него. Еще секунда и…

— Ешь слизней! — я произнёс заклинание так тихо, что никто его даже не услышал. Зато эффект не заставил себя ждать.

— Кайл, что с тобой? — заволновался белобрысый мерзавец, когда его друг внезапно начал покрываться мертвенной бледностью, затем стал синеть, а после зеленеть. А потом, судорожно вздрогнув…

— Фу! Что это? Эндрю, убери! Убери это от меня подальше! — взвизгнула Паркинсон, подскочив на стуле и молниеносно отстранившись от гигантского, жирного слизня, в данный момент ползавшего по её тарелке. За первым моментально появился второй. За ним третий, четвёртый и так далее… Эндрю был вынужден вывести своего друга, изрыгавшего слизней, из ресторана. Прекрасно. Один в ауте. На долгое время выведен из строя. Думаю, для него сегодняшняя оргия — непозволительная роскошь. Та-ак! Теперь второй.

Паркинсон была в ярости. Она, как и все умные девочки, могла сложить два и два, чтобы получить четыре. И ей не трудно было догадаться, КТО является виновником последнего происшествия. Пользуясь отсутствием белобрысого, я хотел рассказать Паркинсон всё, что недавно услышал сам, но мне помешал быстро вернувшийся Эндрю. Странно. Он был полон решимости, даже не смотря на то, что его приятель вышел из строя. Значит, Паркинсон всё ещё грозит долгая «ночь любви»? Что ж! Тогда у меня нет времени на расшаркивания. Придётся действовать жёстко и решительно. Но сначала простое предупреждение. А если и это не поможет, тогда… Тогда будет совсем другой разговор.

Подойдя к лживому гаду со спины, я резко нагнулся к его уху.

— Оставь её… — быстро прошептал я мерзавцу и в тот же миг отстранился. Он испуганно вздрогнул и закрутился на месте, как юла, пытаясь понять, откуда донёсся этот непонятный шёпот.

— Ты слышала это? — взволнованно спросил он у слизеринки. Но она этого не слышала. Я знаю точно.

— Что именно? — произнесла девушка, приподняв голову и заглядывая в его глаза.

— Ну… Какой-то голос… — неуверенно протянул Эндрю.

— Я ничего не слышала. — Отрицательно покачала головой Паркинсон.

— Да. Я думаю, мне показалось. — Пробормотал парень. Я решил, что подошло время для второго «раунда».

— Оставь или пожалеешь… — так же быстро и стремительно. Эх, кажется, я немного перестарался. Как бы он в штаны не наделал.

— Ты слышала?

— Что?

— Это!

— Что «это»? — хмыкнула Паркинсон, вроде начиная сомневаться в психическом благополучии своего нового дружка.

— Ничего. Я… Забудь. — Он покачал головой и зачем-то полез в карман. Через несколько секунд он отвлёк внимание девушки самым простым и безотказным трюком. — Знаешь, вон та дама пялиться на нас уже добрых полчаса. — Кивнул он за спину слизеринки.

— Где? — девушка, естественно, обернулась, чтобы взглянуть на «ту самую» даму, которой не было и в помине. За несколько секунд, так непредусмотрительно подаренных слизеринкой этому мерзавцу, белобрысый незаметно подлил в её бокал прозрачное зелье. Почти незаметно. Ведь я видел, что он только что сделал.

— Про кого ты говорил? — удивлённо спросила Паркинсон, повернувшись обратно.

— Она уже отвернулась. — Сориентировался Эндрю. — Прекрасное вино, не так ли?

— Пожалуй. — Безразлично ответила девушка. Я заметил, что ей не нравились красные вина. Своё предпочтение она отдавала белым.

— Но как ты можешь знать, ведь ты не сделала ни единого глотка. Попробуй. Тебе обязательно понравится. — Уговаривал её хитрый гад, улыбаясь ей такой тёплой, располагающей улыбкой.

— Хорошо. Я попробую. — Уступила Паркинсон, беря бокал в ладонь и поднося к губам. Но тёмно-красная жидкость так и не достигла её рта. Исключительно благодаря мне. — Ай! — выбитый из её руки бокал, упав на пол, разлетелся на мелкие, опасные, но такие завораживающие, сверкающие на свету осколки.

— Ничего страшного. — Успокоил её Эндрю. А вот выражение его лица говорило совсем другое. В нём отчётливо проскальзывали оттенки злости, досады. — Официант! Будьте так добры!

Подошедший официант быстро очистил пол от осколков. Не знаю как, но я к своему стыду упустил момент, когда этот вероломный паршивец влил ещё одно зелье в другой бокал Паркинсон. Это я узнал уже позже. Когда мы оказались дома. Но сейчас я даже не догадывался о том, что девушка пьёт воду, в которой разбавлена эта отрава. Все мои мысли занимал лишь один вопрос: «Как отделаться от белобрысого подонка?».

Я видел несколько путей решения этой задачи, но все они бросали тень на меня, а мне уже вполне хватает того, что Паркинсон хочет вживую содрать с меня шкуру. Я должен был отвадить блондина таким образом, чтобы слизеринка подумала, что он уходит по собственной воле. Но как это сделать?

Как не сложно это было признавать, но у меня оставался лишь один единственный путь. Наливающейся свинцом рукой я направил палочку прямо на Эндрю. Пришлось напомнить себе, что я делаю это только из чувства справедливости и сострадания.

— Империо! — заколдовать его было не так трудно. Его сопротивление оказалось слишком слабым. Моя жертва с первых секунд действия заклинания выпрямилась и уставилась на Паркинсон неживым взглядом. — Веди себя естественней. Расслабься. — Приказал я своей марионетке. — Парень слегка согнулся и упёрся локтями в стол. Прекрасно. Пожалуй, пора начинать представление.

— А теперь, Эндрю, расскажи Паркинсон всё. Расскажи ей, что ты хотел с ней сделать, и зачем она тебе нужна. И не забудь упомянуть о браслете. — Ехидно добавил я, припомнив некоторые подробности, которые, я уверен, «обрадуют» слизеринку.

Через минуту откровений белобрысого Паркинсон, к сожалению не дослушав до конца, резко поднялась с места и наградила своего ухажёра смачной оплеухой. Эндрю никак не среагировал на данное действие. Ведь он не мог понять за что? За что ему дали пощёчину?

— Я поверить не могу, что ты так низок. — В гневе воскликнула девушка, впившись в голубые глаза парня взбешённым взором. — Ты мне противен, Эндрю Оуэн! — выплюнула она напоследок, после чего бросила на стол «драгоценную» подделку и стремительно развернувшись, покинула главный зал. Мне лишь осталось последовать за ней.

Уходя, я обернулся, чтобы кинуть последний взгляд на растерянного парня, который всё ещё сидел на своём месте, не понимая, что только что случилось. Ещё бы! Всё, что происходило во время действия заклинания, было начисто стёрто из его памяти. К моменту, когда я отменил Империо и парень, наконец, пришёл в себя, первым, что он ощутил, была сильная пощечина и необоснованные обвинения в его адрес. Общее внимание зала было приковано к его персоне. Не знаю, как он, но такое для меня, скорее всего, стало бы приличным шоком.

После того как мы вышли из здания ресторана, Паркинсон шла слишком быстро и, кажется, не собиралась останавливаться. Нагнать и пойти вровень с ней мне удалось лишь через минуту. Она молчала, устремив свой пустой, равнодушный взгляд вдаль дороги, распростёртой перед нами. Я тоже молчал, но не потому, что мне нечего было сказать, а потому, что я не знал с чего лучше начать разговор.

— Паркинсон? — наконец, решился я, когда мы оказались на необычайно спокойной и пустынной улочке.

— Чего тебе? — процедила она сквозь зубы. Она злилась на меня. Это было видно даже невооружённым глазом.

— Мне жаль, что всё так вышло. — Произнёс я тихо. И почему я чувствовал свою вину во всём произошедшем?

— Тебе жаль? — усмехнулась она. — Надо же, Поттеру жаль! — она насмехается надо мной? — Знаешь что, Поттер, отправляйся ко всем чертям! Видеть тебя не хочу. Я даже знать тебя не хочу. Я ничего не хочу!

Оу, я, конечно, не специалист в данной области, но я думаю, что у Паркинсон нервный срыв, плавно переходящий в истерику.

— Успокойся. Никто не виноват в том, что этот Эндрю оказался тем, за кого себя выдавал! — мой голос был предельно спокоен. Я остановился и сбросил с себя мешающую разговору мантию. Всё равно никого поблизости не обнаружилось.

— Это ты во всём виноват! — шокировала меня Паркинсон, остановившись и посмотрев в мои глаза обвиняющим взглядом. — Если бы не ты, ничего этого не было бы!

— И? Что ты ждёшь от меня сейчас? Извинений? — удивлённо спросил я. — Я должен извиниться перед тобой, что всё произошло именно так?

— Да, чёрт возьми! Именно их я и жду! — выкрикнула девушка, темпераментно топнув ножкой.

— Идём домой, Паркинсон! У тебя начинается банальная истерика. Тебе нужно отдохнуть. — Я устало помассировал виски и протянул девушке руку, чтобы аппарировать с ней на Гриммо. Но её это не устраивало.

— Домой? Истерика, говоришь? — расхохоталась она. — О, нет, Поттер! Я абсолютно спокойна. Посмотри на меня. Я сейчас спокойнее, чем когда-либо.

— Ок. Мы идём домой? — я пытался сохранить своё терпение. Если и я взорвусь, то не знаю, что произойдёт здесь в течение следующей минуты. Может быть, от этой улицы не останется и камня на камне.

— Нет. Сначала ты извинишься. За всё! А затем мы пойдём в Министерство Магии и покончим с этим балаганом. Я хочу свободы, Поттер! Я хочу расторгнуть этот глупый, фиктивный брак.

— Я не собираюсь извиняться за то, чего я не делал. Это раз. И я не собираюсь из-за твоей сумасшедшей прихоти обнародовать эту историю с браком. Это два. И развода я тебе пока не дам. Это три. Ещё вопросы есть?

— Извинись сейчас же, Поттер, иначе… — начала она, угрожающе сузив глаза.

— Иначе что? Устроишь очередной скандал? — глумливо поинтересовался я у неё.

— Иначе ты пожалеешь. — Параллельно с этими словами она вытянула вперёд свою правую руку, в которой я увидел волшебную палочку. И когда она только успела так незаметно достать её из сумочки?!

— Браво! — я похлопал ей пару раз. — Браво, Паркинсон! Что ж. Если ты так хочешь, тогда твоё желание для меня закон. Будут тебе извинения. — Всё! Это было началом конца моего терпения. — Во-первых, извини меня, моя дорогая Паркинсон, что я испортил твою жизнь, заставив тебя выйти за меня замуж. Во-вторых, извини меня за то, что я прихожу в бешенство из-за твоих диких выходок. И, в-третьих, прости меня, моя милая, что я расстроил твои планы на эту ночь и не дал нескольким подонкам поиметь тебя до потери сознания. Ты, наверное, очень хотела, чтобы тебя оттрахала целая рота развратных ублюдков?

— А вот это уже не твоё дело, Поттер! — зашипела девушка взбешённой кошкой.

— Эй. Подожди. Я забыл ещё одно извинение. — Я осознавал, что лучше этого не делать, но когда ты в бешенстве и разошёлся не на шутку, остановиться бывает сложно. — Паркинсон, извини меня ещё и за то, что ты вела себя с этим своим Эндрю как последняя подстилка, мечтающая, чтобы её скорее поимели. Теперь ты довольна? Это всё, что ты хотела услышать от меня? А, Паркинсон?

Я хотел кольнуть её побольнее, задеть её за живое и мне, кажется, удалось это с блеском. Она стояла в нескольких шагах от меня, такая холодная, такая необъяснимая и такая недосягаемая. И мы, молча, смотрели друг другу в глаза.

— Да, Поттер. — Наконец, услышал я её спокойный (!) голос. Не торопясь, она спрятала свою палочку в сумочку, потом опять взглянула на меня. — Пожалуй, это всё, что я хотела услышать от тебя, чтобы понять, какой же ты ублюдок! — подлетев ко мне так быстро, что я даже не успел среагировать, она влепила мне звонкую оплеуху. Проклятье! Вот тварь!

Не понимая, что я делаю, следуя лишь своим инстинктам, я схватил девушку за руки и заломил их ей за спину. Паркинсон болезненно охнула, оценила ситуацию и попыталась вырваться, пнув меня по ноге, но я не выпустил её. Тогда она с силой надавила шпилькой на носок моей ноги.

— Сучка! — рыкнув, я оттолкнул её от себя, но всего лишь на пару секунд, чтобы затем резко притянуть к себе и испариться вместе со своей бурно сопротивляющейся ношей в ночи.

* * *
Приземлились мы прямо на пол кухни. «Посадка» выдалась не особо мягкой, так как я почему-то, наверняка, по закону подлости, оказался снизу. Сразу же разболелись рёбра и спина, ушибленные сегодня днём. Вдобавок на плечи посыпались быстрые удары кулачков Паркинсон.

Боги, когда же закончатся эти [ЦЕНЗУРА] две недели?! Чувствую, мне не удастся выйти живым из этой переделки! Не сдохну сам, так Паркинсон, непременно, добьёт. С трудом спихнув её с себя, поднялся с пола и поковылял в направлении лестницы. Единственное, чего мне хотелось в данный момент, так это завалиться в свою постель и не вставать до завтрашнего полудня. Разошедшаяся Паркинсон хвостиком побежала за мной, по пути перемывая мои косточки на все лады. Прежде, чем мы добрались до своих комнат, мы оба узнали друг о друге много новенького, чего я раньше даже в мыслях не допускал.

Плюнув, от всей души пожелал Паркинсон «спокойной ночи» и громко захлопнул дверь прямо перед её носом. Обречённо опустившись на постель, стал переодеваться: скинул с себя пиджак, неудобные туфли, носки, развязал и закинул подальше этот гадкий галстук, который она мне завязывала… Вспомнил, как удивительно хороша она была в момент, когда подняла на меня свой взгляд. К чёрту! Пора кончать с этим … этим… кошмаром. Точно. Это настоящий кошмар!

В момент, когда я принялся за пуговицы рубашки, дверь моей спальни стремительно распахнулась и на пороге возникла Паркинсон. Она уже успела переодеться в коротенькую чёрную комбинацию. Её обычно аккуратно уложенные волосы были спутаны, словно она специально взъерошила их, запустив в пряди пальцы. Хоть я и был зол, но вид её причёски отчего-то рассмешил меня. Подавив свою улыбку, я повернулся к ней со строгим лицом.

— Убирайся, Паркинсон! Я не желаю с тобой разговаривать! — непреклонно попросил я её. Хотя это было больше похоже на жёсткий приказ. Но она и бровью не повела. Решительно переступив порог, она направилась прямиком ко мне. Я встал с кровати, чтобы выставить дерзкую девицу из спальни, но не тут-то было…

Выставив руки вперёд, она ловко оттолкнула меня назад так, что я ничком упал на кровать. Не дав сказать мне и слова, Паркинсон ухмыльнулась и взобралась на меня сверху. Та-ак, кажется, она начинает перегибать палку. Что она от меня хочет, в конце концов? Не говоря ни слова, она нависла надо мной и начала быстро расстёгивать пуговицы моей рубашки. Знаете, это, наверное, был первый и последний раз в моей жизни, когда я испугался, очень испугался девушки, которая хотела… заняться со мной любовью?!

Сейчас в Паркинсон меня пугало всё: её пылкость, её страстность, её напор, её дикость…. А ещё меня пугало то, что я не могу понять её поведение. Что с ней происходит? Что подвигло её на такой шаг, ведь минуту назад она была готова выцарапать мне глаза, размазать меня по стенке тонким-тонким слоем, а сейчас… активно домогается меня!

Страх сковал меня с ног до головы. И когда я, наконец, смог двигаться и произносить какие-то звуки, я обнаружил, что на мне уже нет рубашки, а слизеринская бестия принялась за мой ремень.

— Э-э-э… Эй, СТОП! Остановись, Паркинсон! — я схватил её за руки и заставил посмотреть мне в глаза. И то, что я увидел, хотя точнее, НЕ увидел в её взгляде, объяснило мне многое. Всё сразу встало на свои места. Я не обнаружил сознательности в её глазах. Это были глаза человека, не ведавшего, что он творит. Я бы сказал, что она была под действием заклятья или какого-то зелья. Проклятье! Зелье! Точно. Вот значит, что за дрянь подмешал ей этот ублюдок. Мерзкая тварь! Думаю, его нужно будет проучить чуть позже. А сейчас…

Сейчас я пытался понять, какое именно зелье выпила Паркинсон. Если принять во внимание её действия, то это зелье должно быть возбуждающим. Однозначно оно. Иначе она не ворвалась бы сюда с подобными намерениями.

— Слушай меня внимательно, Паркинсон! — я отпустил её запястья и переместил свои ладони на её плечи, крепко удерживая её подальше от себя. Но она не слушала меня, так как её рука опять потянулась к ремню моих брюк. Мне пришлось больно шлёпнуть её по ладони. Чтобы не отвлекалась! — Сосредоточься, Паркинсон! Слышишь? Эти ублюдки напоили тебя возбуждающим зельем…

— Зельем? — она улыбнулась и удивлённо приподняла брови. — Какое зелье? О чём ты, Поттер? Слушай, я просто хочу заняться с тобой любовью. В конце концов, почему я не могу сделать это со своим мужем? — возмутилась она, вновь стремясь прильнуть ко мне всем телом.

— Не спорь! — я хорошенько встряхнул её, желая привести девушку в сознание, хотя шанс был невелик. Наверняка, зелье достаточно сильное, чтобы продержать её в таком состоянии довольно долгое время. — Ты НЕ хочешь заниматься со мной любовью, понимаешь? Твоё сознание подавлено этим зельем. А тело лишь подчиняется бессознательным стремлениям, твоим животным инстинктам, Паркинсон! — объяснял я ей, но толку было мало.

— Нет, Поттер. Ты ошибаешься. — Доказывала она обратное. — Я по-настоящему хочу тебя. Очень. — Она говорила это так искренне, что я сам на секунду почти поверил ей.

— Ага! — усмехнулся я. — Это ты сейчас так думаешь, а завтра утром ты будешь думать со-овсем иначе!

— Нет. Не буду! — упиралась девушка.

— Не спорь! — одёрнул я её, когда она вновь полезла ко мне с поцелуями. — Тебе сейчас лучше пойти спать. Не пойдёшь добровольно, уложу сам! — пригрозил я ей.

— Уложи! — оптимистично откликнулась она на мою угрозу. — Этот вариант мне нравится больше. — Пошленько улыбнувшись, она опять начала атаковать меня.

О, Мерлин! Что за несговорчивая жёнушка мне досталась? Ты не мог выбрать более покладистой девушки? Хотя… Тогда с ней было бы не столь весело, как с Паркинсон, которая схитрив и купив меня на самую простую уловку из разряда «А что у тебя за спиной?», всё-таки жадно впилась в мои губы.

С трудом отцепив от себя озабоченную девушку, я решил, что здесь необходим другой подход. Дотянувшись до палочки, я наложил на неё сонные чары. Она сразу же обмякла в моих руках, пристроив свою голову на плече. Я просидел с ней на руках ещё некоторое время, внимательно вглядываясь в лицо сладко посапывающей слизеринки. Во сне она была похожа на котёнка. Жаль, что её бодрствующая ипостась отличалась отменной стервозностью. Я смотрел на неё и задавал себе один вопрос: «Кто она для меня?». Но ответа на него не находил нигде. Ни в своём разуме, ни в сердце.

Меня уже начинало клонить в сон, поэтому я отнёс Паркинсон в её спальню и, уложив девушку на кровать, накрыл сверху одеялом. В задумчивости постояв возле спящей слизеринки ещё пару минут, я, наконец, отправился к себе.

Уже лёжа в своей постели, я пытался проанализировать события всего сегодняшнего дня, но это было очень трудно. Слишком много чего произошло сегодня. Слишком насыщенной стала моя жизнь с появлением в ней одной несносной слизеринки.