ОНА

Когда мы прибыли, я не спускала глаз с Поттера. Интуитивно я чувствовала, что он что-то скрывает от меня. На вопрос, заданный ему ещё в начале пути, он ничего не ответил. Точнее, ответил, что «всё в порядке». Но я легко уловила фальшь в его голосе. Ещё бы. Ведь сама училась врать чуть ли не с пелёнок. По его односложному тону и отведенному в сторону взору, я поняла: что-то было не так. Но пока решила не докапываться до истины. К тому же Поттер, на мой взгляд, не являлся одним из тех людей, кто без веских на то причин открывал свою душу перед другими.

Да и чего ещё можно ожидать от парня, на протяжении семи лет боровшегося против опасного мага-психопата, зацикленного на «очищении волшебного мира от всяких отбросов». Я б на его месте давно впала бы в глубокую депрессию. Но он молодец. Держится. Не свихнулся, не «зазвездился», что было вполне возможно, но всё же не свершилось. У него есть хорошие и верные друзья, готовые ради него на всё. И теперь, смотря на него, я думаю, что парень смирился со своим прошлым и просто живёт настоящим. Хотя как можно смириться с гибелью своих родителей, многих друзей и знакомых? Я бы, наверное, не смогла.

Пока я шла вперёд и размышляла над этим, мимо меня невидимой пробежала взволнованная Грейнджер. За ней, неуклюже переставляя свои большие, просто огромные ноги, шёл их рыжий дружок. Заинтересовавшись, что же там такого стряслось, я остановилась и прислушалась к их разговору.

— Гарри! — экспрессивно воскликнула гриффиндорка. — Там репортёры и они явно ждут тебя!

— Проклятье! — зло выплюнул Поттер, сжимая кулаки. — Всё им неймётся, охреневшие журналюги! Они меня достали с постоянными расспросами!

— Тогда нужно спрятать тебя от них и желательно быстрее. Мантия-невидимка у тебя с собой? — спросил Уизли.

— Да. Но есть проблема. — Напрягся брюнет. За одно мгновение на его лицо набежала мрачная тень, а на лбу появилась небольшая складочка.

— Что за проблема? — удивлённо протянул рыжий.

— Идём, Рон. Гермиона. — Поттер поспешно открыл дверцу свободного купе, находившегося прямо за нашими спинами, и пропустил вперёд своих друзей. Потом, обернувшись, он произнёс едва разборчиво:

— Паркинсон? — его взгляд начал блуждать по коридору, словно он мог увидеть меня. От этой мысли мне стало смешно. — Где ты? Заходи внутрь. — Тем временем продолжил брюнет.

Вагон, в котором мы ехали, покинули почти все пассажиры. Лишь пара-тройка студентов младших курсов остановились в нескольких футах от нас, с интересом наблюдая за действиями Гриффиндорской троицы в целом и Поттера в частности.

Я устало вздохнула. Меня не очень радовала перспектива оказаться на кретинском, тайном собрании знаменитой Троицы, но в данный момент выбора у меня не было. Не пойду сама, потянет Поттер. Пришлось принять своеобразное «приглашение» гриффиндорца, беря на заметку в будущем отплатить ему какой-нибудь гадостью за моё нынешнее положение.

Переступив через порог и оказавшись в купе, я слабо притронулась к плечу Поттера, давая тем самым понять, что я вошла. В эти мгновения я ощущала себя некой пустотой, бестелесной оболочкой. Тень Поттера, ага!

Когда все были, что называется, в сборе, гриффиндорец прикрыл за собой дверцу и наложил на неё запирающее и звукоизоляционное заклинания. Задернув шторки, он повернулся к нам.

— Гарри, да в чём дело? — недоумевал Уизли, бросая на брюнета вопросительные взгляды.

— У нас всего минута, Гарри! — заметила Грейнджер, тем самым прося друга поторопиться с признанием.

— Да. Спасибо. — Поблагодарил он девушку и перевёл глаза на Уизли. Сразу было видно, что он не знает, как всё рассказать другу, какие слова для этого подобрать. Я, стоя напротив него всего в одном шаге, уже начинала скучать. Но мгновение спустя, Поттер всё же решился.

— Рон… я…. — начал гриффиндорец.

— Ты…. — продолжил рыжий, поддерживая друга.

— Я женился! — выпалил Поттер, смущённо покраснев. Это было видно даже при тусклом свете ламп, установленных в потолке маленького помещения.

— ЧТО?! — вытаращив свои голубые зенки, вскрикнул Уизли и едва не поперхнулся. Поттер лишь подавленно продемонстрировал ему кольцо, слабо поблескивавшее на пальце. — Чё-ёрт! — выдавил он из себя, пребывая в сильнейшем ступоре. — И… И кто твоя жена? — наконец-то, парень смог связать более двух слов, уложив их в одно логическое вопросительное предложение. — И причём тут мантия-невидимка? — кажется, ему становилось значительно лучше.

— Эээ… Сними мантию, пожалуйста! — обратился гриффиндорец в сторону, то есть ко мне невидимой.

Если бы этот случай происходил не со мной, то, пожалуй, он был бы смешным, ну или на худой конец, просто забавным. Но сейчас мне было совершенно не до смеха. 2 недели с Поттером под одной крышей. Я же съеду с катушек! У меня разовьётся хроническая форма Поттерофобии. Я уже всерьёз начинаю рассматривать вариант с мылом и веревкой, как выход из этой сложной ситуации. Не для себя, конечно. Я же не страдаю суицидальными наклонностями. Это для моего «любимого» муженька.

Как я уже сказала — смеяться мне не хотелось — поэтому единственное, на что меня хватило в этот момент, так это на фирменную ехидную ухмылку, которая скользнула по моим губам в миг, когда я скинула с себя невидимую ткань. Моё эффектное появление не прошло без шоковых последствий для рыжика. Впрочем, смотря на перекошенное от ужаса веснушчатое лицо Уизли, я поняла, что оно того стоило.

— ПАРКИНСОН?! — взвизгнул он, подпрыгнув на месте и вмиг подобравшись.

— Собственной персоной, Уизли! — заухмылялась я ещё шире, получая некоторое садистское удовольствие от неизгладимого впечатления, произведённого мною на друга Поттера. Признаю, что шокировать гриффиндорцев мне понравилось. Было в этот нечто такое… Увлекательное, что ли?

— Гарри, ты сошел с ума? — Уизли перевёл свой затравленный взор на друга. — Зачем ты женился на этой змее? — Продолжал он свою истерику.

— Полегче, Уизли! — предупредила я его шипящим тоном, который у меня удавался особенно хорошо. — А то эта змея и укусить может.

Парень сморщился, не отрывая от меня дикого, презрительного взгляда.

— У нас нет на это времени. — Сердито фыркнула Грейнджер, прерывая меня. Поттер подозрительно молчал.

— Паркинсон, — обратилась гриффиндорка ко мне, — передай мантию Гарри, пожалуйста! Мы с Роном пойдем впереди, а ты чуть поодаль от нас. — Гарри, ты будешь поблизости. Старайся ни с кем не сталкиваться. Хорошо? — она повернулась к брюнету.

— И это весь план? — насмешливо хмыкнула я, слушая их разговор. — Могли бы и не созывать совет. — Кинув мантию Поттеру, я вышла из купе и направилась к выходу. Нет, ей богу, какие же эти гриффиндорцы странные! За мной последовали Грейнджер и Уизли и последним, я думаю, купе покинул Поттер. Я не могла сказать этого точно, так как к тому моменту, когда я обернулась, его уже нигде не было видно.

Грейнджер была права: на выходе Поттера ожидала толпа репортёров, желавших сцапать и допросить Героя волшебного мира. Эти люди, сбившиеся в одну кучу и жадно вглядывавшиеся в лица покидавших поезд студентов, напоминали мне свору гончих, нетерпеливо ожидавших момента, когда в ближайших кустах промелькнет пушистый, рыжий хвост зазевавшейся лисицы, и они смогут сорваться с места, чтобы поймать зверушку и разорвать её в клочья. Эти люди — охотники за сенсациями и грязными, скандальными историями — вызывали во мне лишь отвращение.

Я, благодаря Мерлина за то, что слух о нашем опрометчивом и глупом поступке не оказался достоянием общественности, прошла мимо них незамеченной. Боюсь даже представить себе, что бы сделали со мной эти журналюги, будь им известно, что мимо них проходит молодая супруга знаменитости № 1 во всей волшебной Британии и в волшебном мире вообще. Я не смогла удержать нервной дрожи и поспешила быстрее отойти на безопасное расстояние. Мне повезло больше, чем друзьям «великого» Гарри Поттера.

Парочка грифиндорцев, вышедшая сразу после меня, подверглась яростному натиску со стороны работников СМИ. Толпа заволновалась, разом взорвавшись криками нетерпения и любопытства, замелькали ослепительные вспышки колдоаппаратов, мощной волной хлынули вопросы. Я остановилась в стороне, наблюдая за тем, как Грейнджер весьма успешно и ловко отбивается от репортёров, а Уизли усиленно помогает ей в этом. На секунду в голове мелькнула мысль, не приносившая особой радости. «Застряли, дементор подери! Теперь эти гады не отстанут!». Но моим ожиданиям не суждено было сбыться. И, слава Мерлину!

Пару минут спустя, поняв, что из друзей Поттера не вытянуть ни капли стоящей информации, ужасно разочарованные газетчики отстали от парочки. Журналисты пропустили их вперёд, а сами держась на расстоянии, шли следом. Упёртые ребята. Они всё ещё надеялись, что гриффиндорцы приведут их прямиком к самому Золотому мальчику. Что ж, они могут надеяться, сколько им влезет, вот только, думаю, толку от этого будет мало. Вряд ли им удастся поймать чёрную кошку в тёмной комнате. Улыбнувшись своим мыслям, я, как мы и договорились, пошла за гриффиндорцами. Поттер должен был находиться где-то неподалеку.

Дальнейший путь до выхода со станции мы прошли без особых задержек и затруднений, если не считать пробки, в которую мы попали один раз. Репортеры подозрительно затихли и даже по одному-двое начали рассеиваться. К моменту, когда мы подошли к выходу, от той своры, которая преследовала нас с самого начала, осталось лишь несколько человек. И те не решались предпринять каких-либо конкретных действий.

Меня это вполне устраивало. А то я начала побаиваться, что репортеры каким-то образом всё же смогли разнюхать о нас с Поттером. Я довольно усмехнулась, думая, что на этом наши проблемы закончились и мы спокойно сможем добраться до того места, где мне предстояло жить следующие две недели, но нет. Шоу только начиналось.

Если я правильно поняла, то гриффиндорцев встречали их родители. Вот полная, безвкусно одетая, рыжая женщина, увидев парня и девушку, шагавших ей навстречу, обрадовано заулыбалась и начала пихать в бок мужчину с редкими рыжими волосами, едва видневшимися из-под шляпы, покрывавшей большую часть его головы. Та-ак, это родители Уизли. Та самая Молли Уизли, победившая Беллатрикс Лестрейндж во время последней схватки с Волдемортом. И Артур Уизли — глава семейства, работник Министерства Магии, так же участник последней битвы.

Рядом с ними стояла ещё одна пара. Этим мужчине и женщине было примерно по 45-50 лет. Обыкновенные магглы. Это, должно быть, родители Грейнджер. Рассматривать их более детально я не стала, так как не интересовалась ими. Меня сейчас волновало лишь одно. Хотелось, чтобы они быстрее уладили свои дела с предками и мы бы скорее добрались до ….

Неожиданно страшная мысль закралась в мою бедную голову. Неужели Поттер собирается поселиться у Уизли? Нет, этого быть не может. Лучше повеситься сразу. Помню, как отец рассказывал мне, в каких условиях живёт это семейство. Не то, чтобы я их жутко презирала, просто более одного Уизли (не говоря уже о всей семейке), моя ранимая и хрупкая психика не выдержит. К тому же этот кошмарный цвет волос. Нет, уж! Ни за какие коврижки! Лучше жить в маггловской гостинице. Благо, средства позволяют.

Пока все эти бредовые мысли посещали мою голову, до ушей донесся пронзительный, восторженный вскрик, который, видимо, издала мамаша Уизли.

— Артур, смотри! Ронни идёт! Мой Ронни идёт! — громогласно вещала эта женщина, крича чуть ли не на весь Кинг-Кросс.

Рыжий гриффиндорец начал немедленно багроветь, а я истерически трястись от неудержимого смеха. Да уж! Вот это номер! Если бы моя мать закатывала подобные представления, я бы удавилась на месте от невыносимого позора. Но с другой стороны, моя мать на такое не способна. Мои родители появились на платформе 9 ¾ лишь 1 раз за все семь лет обучения в Хогвартсе: в день, когда я в первый раз отправилась в школу. А вот когда я возвращалась обратно по окончании первого курса, на станции меня ожидал лишь Джеферсон — старый, добрый дворецкий нашей семьи. Было немного обидно, но я быстро привыкла к «традиционному» отношению к детям в чистокровных волшебных семьях. По сравнению со своими друзьями, можно сказать, что мне повезло чуть больше. Например, со мной не обращались так жестоко как с Драко, Блейзом или Тео. И меня не принуждали становиться Упивающейся смертью, как это делал со своим сыном Люциус.

Странно. Почему я вспомнила об этом именно сейчас? Только потому, что испытывала странное чувство уныния и подавленности, смотря на радостные лица этих незнакомых мне людей? Нет, наверное, мне этого не понять. Опираясь о стену, я продолжала наблюдать за «встречей» родственников.

Минуту спустя к ним присоединилась мелкая Уизли, вызвав своим приходом ещё больший всплеск эмоций. А через 2 минуты, объяснив что-то родителям, гриффиндорцы попрощались с ними и двинулись дальше. При этом Грейнджер всучила своей маме клетку с ужасным, жирным котом внутри, которую она несла до этого.

Я удивлённо приподняла бровь и направилась в том же направлении, что Уизли с Грейнджер. Интересно, что они сказали такого, что им удалось так быстро отделаться от родителей? Жаль, что я не подслушала их разговор.

Оказавшись вне пределов станции Кинг-Кросс, на оживлённой улице, я с удовольствием вздохнула свежего вечернего воздуха Лондона. Лето в этом году выдалось на удивление великолепным. Недалеко от себя, я узрела парочку и подошла к ним.

— Ну, что теперь? — поинтересовалась я у них.

— Теперь подождем Гарри. — Ответила мне Грейнджер.

Уизли же демонстративно отвернулся в другую сторону. Я усмехнулась и закатила глаза. «Мерлин, Уизли, я тоже тебя не перевариваю, но при этом не веду себя так… глупо и по-детски», — подумала я и с любопытством и некоторой долей неодобрения взглянула на Грейнджер.

Ну, вот скажите мне, ради Мерлина! Ну, зачем этой гриффиндорке сдался этот рыжик? На мой взгляд, в Уизли не было ничего особенного, ничего такого, за что на него стоило бы обращать внимания. А она ведь обратила. Наверное, это и есть та самая пресловутая любовь, о которой рассказывают в сказках для маленьких деток.

— Всё, я здесь! — услышала я знакомый голос за спиной. Это пришёл Поттер, но он до сих пор был невидим. Наверное, опасался слежки репортёров.

— Мы с Роном перемещаемся на Гриммо. Ты перенесёшь её самостоятельно? — спросила шатенка, кивнув на меня.

— Да, я справлюсь!

— Ок. — Гриффиндорка вложила свою ладонь в руку рыжего парня и через миг они испарились в воздухе. Их исчезновение, как и полагается, сопровождалось приглушённым хлопком.

— Гриммо? Где это, Поттер? — осведомилась я у человека-невидимки.

— Просто дай мне руку и всё увидишь сама. — Негромко произнёс Поттер. Внезапно прямо в воздухе передо мной появилась его ладонь. Что ж, полностью полагаясь на свою интуицию, я сжала его руку и мы нырнули в безумный круговорот ветра. А через пару секунд я уже распахнула глаза и огляделась вокруг. Оказывается, Поттер не шутил, когда говорил мне: «Тебе не понравится!». Это была чистая правда!

ОН

После долгого и утомительного пути мы, наконец, оказались на месте. Я, оглядевшись по сторонам и убедившись, что нас никто не видит, осторожно снял с себя мантию и уложил её в свой рюкзак. Паркинсон, стоя рядом со мной, с любопытством осматривалась кругом. По выражению её лица невозможно было сказать сразу: устроит ли она истерику прямо сейчас или припасёт лучшие сюрпризы до лучших времён.

Гермиона и Рон стояли в нескольких ярдах от нас, увлечённо споря о чём-то. И если судить по злым и разочарованным взглядам, которые на меня попеременно бросал Рон, то речь, скорее всего, шла обо мне. И, возможно, о Паркинсон. Ничего, Гермиона всё объяснит Рону!

Успокоив себя этим, я отвернулся от них и сам с интересом принялся изучать изменившуюся обстановку. Площадь стала намного чище и аккуратнее, чем в первый раз, когда я её увидел. Нынешний вид Гриммо был более близок к определению «благополучный» и производил хорошее впечатление.

По крайней мере, в глаза не бросались мусорные кучи, разбросанные, где попало. Улицу освещало множество ярких фонарей и стекла в окнах домов в большинстве своём были целы и чисты. Хотя реформы не сильно коснулись старых, обшарпанных домов с грязными и неприветливого вида фасадами. Именно они и портили общую картину.

Удовлетворив своё любопытство, я вытащил Делюминатор, который взял накануне у Рона, и при помощи прибора погасил почти все фонари, освещавшие площадь, оставив лишь те, которые находились на довольно далеком от нас расстоянии.

— Что ты делаешь? — удивилась Паркинсон, не сводя заинтересованного взгляда с серебряной вещицы в моей руке. — Зачем ты тушишь свет?

— Не слишком ли много вопросом, Паркинсон? — устало выдохнул я. В ответ поймал её сердитый и настойчивый взор. Проклятье, ведь не отстанет, пока не объясню.

— Я потушил огни, чтобы чересчур любопытные магглы не увидели нас и не узнали случайно о существовании магии и волшебного мира, — терпеливо проговорил я тоном, каким профессор читает нудную лекцию в университете.

Покончив с объяснением, которое, впрочем, не привнесло ясности в разрозненные мысли Паркинсон (это было видно по её недоуменному виду), я мысленно произнёс номер невидимого дома. Сразу после этого начались метаморфозы. Появлялся дом Сириуса, нахально раздвигая и вытесняя дома 11 и 13.

Перед глазами прямо из воздуха возникла ветхая, чёрная дверь с уже знакомым молоточком в форме свернувшейся змейки. Ни замочной скважины, ни почтового ящика. Те самые стёртые ступеньки, на которые я уже не раз аппарировал, скрытый мантией-невидимкой от глаз Упивающихся смертью, дежуривших перед домом сутки напролёт.

Всплыли все самые мрачные воспоминания последнего года. Как тяжело нам тогда пришлось. Мы жили в непрерывных бегах от ищеек Волдеморта, в постоянном страхе быть обнаруженными, в холоде и неизвестности. Сириус, Дамблдор, Люпин, Тонкс, Фред, Снейп, Добби…. И я могу продолжать этот список ещё долгое время. Мертвы. Все мертвы. Как трудно, неимоверно трудно далась нам эта победа.

Я закрыл глаза и тряхнул головой, желая развеять видения прошлого, но разве у меня это получится? Разве я смогу забыть о безысходности, окружавшей нас тогда? О трудностях, о предательстве, отчаянии и жизнях невинных людей, принесённых в жертву этой бессмысленной войне?

Тут я почувствовал, как кто-то осторожно положил руку на моё плечо. Я открыл глаза, и передо мной предстала другая реальность. Настоящее. А то, что преследовало меня всю жизнь, это Прошлое, оставшееся за плечами. Прошлое, которое я должен постараться забыть.

Я обернулся и встретился с тревожным взглядом карих глаз. Надо же. Я был погружен в себя, в свои мысли и воспоминания так глубоко, что даже не заметил, как мои друзья оказались возле меня, встав по разные стороны.

— Всё в порядке, Гарри? — робко и заботливо спросила Гермиона.

— Всё хорошо. Спасибо, — улыбнулся я подруге, заменившей мне сестру.

— Знаешь, — начала она тихо, — я догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь, Гарри. Ты вспоминаешь то, что мы пережили, то, что выпало на нашу долю. Но это уже прошло, Гарри. Теперь мы живем иной жизнью. И я, и Рон. Я хочу, чтобы ты тоже был счастлив. Не живи прошлым, Гарри. Его не вернуть и не изменить. Помни о настоящем и будущем, которые находятся в твоих руках.

— Она права. — Улыбнулся Рон.

— Спасибо вам! Я никогда не забуду, что вы сделали для меня. — Я обнял друзей за плечи. И на их лицах расцвели тёплые улыбки, которые отчётливо были видны при свете луны. Я чувствовал себя счастливым, ведь у нас начиналась новая жизнь, в которой нам не нужно было волноваться о спасении волшебного мира и своих жизней. Жизнь, в которой мы могли быть теми, кем должны были быть с самого начала — простыми подростками с простыми проблемами. Начиналась жизнь, в которой нам ничто не угрожало….

— Поттер?! Долго вы будете там копаться? — фыркнула недовольная Паркинсон, о которой я успел благополучно забыть. Мне, по крайней мере, кроме моей женушки, ничто не угрожало! Я направил на неё свой очень злой и раздражённый взгляд, в тайне мечтая, что это произведёт на неё хоть какой-то эффект. Но она лишь равнодушно хмыкнула, впившись в меня своими наглыми глазами.

Мерлин, чёрт бы её побрал! Не девушка, а заноза в одном неприличном месте. И мне жить с ней ещё две недели. О, Боги! За что вы меня так, а? Я уже молчу о том, что через несколько дней я не смогу и на три шага отойти от неё. Везёт, как висельнику.

— Идёмте в дом, пока она не снесла дверь и не вошла туда самостоятельно! — насмешливым тоном сказал я, обращаясь к друзьям.

— Эй! — возмущённо воскликнула Паркинсон. — Я всё слышу, Поттер!

— Тем лучше, солнышко! — издевательски пропел я, поднимаясь вверх по ступенькам. Мда, такими темпами, я скоро стану язвительным гадом, и практически ничем не буду отличаться от Малфоя.

— СОЛНЫШКО?! — прошипела слизеринка, как разгневанная гадюка. — НЕ НАЗЫВАЙ. МЕНЯ. СОЛНЫШКОМ. ПОТТЕР! — кипя от гнева, процедила девушка сквозь зубы. Я, игнорируя её реакцию, усмехнулся и, открыв дверь, миновал порог. За мной последовали Гермиона и Рон, трясущиеся от смеха, вызванного моим с Паркинсон «обменом любезностями».

Переступив через порог, я сразу учуял едва уловимый запах сырости, присущий этому старинному дому. Хотя внешний вид комнат и изменился к лучшему, но я все равно придерживался мнения, что этому дому нужен хороший ремонт. Слава Богу, после примирения с Кричером, дела пошли куда лучше. Домовик слушался меня и почти беспрекословно выполнял все мои приказы. О большем я и мечтать не мог.

Бросив заинтересованный взгляд в сторону, где висел отвратительный портрет Вальпурги Блэк, я раздосадовано вздохнул, когда обнаружил, что домовику так и не удалось снять его со стены. Длинные, побитые молью, занавеси скрывали портрет от чужих глаз.

На своих местах оставались и устрашающие головы домовиков — предшественников Кричера, несколько столетий служивших семейству тёмных магов. Всё те же старинные газовые лампы освещали коридор своим особенным, мерцающим сиянием.

Несмотря на все старания Кричера (домовик тщательно убрался во всём доме), бывшее жилище Сириуса всё равно производило не самое лучшее впечатление. В доме ощущалось зловещее давление. Стены, коридор, лестница, перекошенные и тусклые портреты на стенах, тьма, окутавшая отдалённые углы — всё выглядело несколько устрашающим.

«Нужен ремонт! Обязательно!». — Твёрдо сказал я себе, оглядываясь по сторонам, и тут же огорчённо вздохнул, представив себе, как много времени и сил у меня он отнимет.

— Хм! — послышалось сзади. Это слизеринка вошла внутрь, захлопнув за собой дверь. Теперь она стояла в паре шагов от меня и с особым любопытством осматривала интерьер. — Это очень старый дом. Сколько ему лет, Поттер?

— И ты думаешь, что я знаю это? — спросил я слегка ошарашено. Не ожидал от неё такого вопроса.

— А почему нет? Ты же хозяин этого дома? — она вопросительно приподняла левую бровь. — Значит, ты должен знать, сколько примерно дому лет.

— Да, я хозяин. Но я не знаю. — Искренне произнёс я, мало расстроенный тем, что не знаю чего-то об этом доме. — Это дом моего крестного — Сириуса Блэка.

— Преступника из Азкабана? — в ужасе выдохнула Паркинсон.

— Он не преступник. — Не сдержавшись, яростно воскликнул я и впился в фигуру слизеринки разъярённым взором.

— Тише, Гарри! — шикнула на меня Гермиона, но было поздно.

Тёмные, длинные занавески неистово взметнулись вверх прямо за спиной Паркинсон и раздался душераздирающий визг, от которого волосы запросто вставали дыбом и кровь застывала в жилах. Слизеринка, испуганно взвизгнув, подпрыгнула и отбежала в сторону, лишь две секунды спустя запоздало оглядываясь назад и замечая источник шума. Её взору открылся удивительный, весьма реалистичный и мерзкий портрет бешено метавшейся из стороны в сторону старухи. Мать Сириуса тем временем, набирая обороты, кричала сильнее и яростнее, призывая к бунту остальные портреты, висевшие в холле.

Я зло взглянул на Паркинсон, прижавшуюся к периллам лестницы и дико взиравшую на это безобразие. Она поймала мой взгляд и вздрогнула ещё сильнее. Гермиона, среагировавшая быстрее всех, бросилась к портрету и намертво вцепилась в штору, пытаясь вернуть её на место. Рон присоединился к ней, но всё было без толку. Портрет в этот раз разорался не на шутку, и справиться с ним было очень трудно.

— Вы, — яростно выла Вальпурга Блэк. — Ублюдки, подонки, шлюхи, мерзавцы! Прочь из моего домаааа! Грязнокровки и предатели крови, прочь из благородного и старинного дома Блэков! Негодяи, позор волшебного мира, предатели! Убирайтесь вооооон!

— Гарри! У меня не получается задернуть шторы! — выкрикнула Гермиона, беспомощно оглянувшись на меня. Я поспешил ей на помощь.

— ЗАТКНИСЬ, СВОЛОЧЬ! — кричал Рон, прилагая все свои усилия к тому, чтобы задрнуть занавес, но ничего не выходило.

Внезапно мамаша Сириуса замолчала и удивлённо уставилась на Паркинсон.

— Ты! Кто ты такая? Какая ещё гадина посмела осквернять мой дом?! Прочь отсюда!

— Не твоё дело, старая карга! — зло выкрикнула пришедшая в себя слизеринка, доставая палочку и отправляя в портрет сноп светлых искр. Шторы задернулись сами собой, громкий визг бешеной старухи больше не доносился до наших ушей. Наступила оглушительная тишина, в которой всё ещё немного содрогавшаяся от шока Паркинсон опустила палочку и потрясённо посмотрела на меня.

— Ну и сюрприз, Поттер! Не знала, что в твоём доме имеется одержимый портрет! — хмыкнула она, слегка приподняв уголки губ.

— Как ты это сделала? — изумлённый, спросил я у неё.

— Долгая история. Лучше покажи мне мою комнату. — Отмахнулась она, устало привалившись к стене.

— Хозяин вернулся! Хозяин! — не успел я сделать и шагу, как ко мне подлетел Кричер, наверняка, услышавший невообразимый грохот с кухни. Домовик прижался к моим ногам, а потом, потянувшись к моей левой руке, крепко поцеловал её. Тут он внезапно остановился. При этом его уши забавно подпрыгнули в воздухе. Округлив свои водянисто-серые глаза, он уставился на меня с тупым изумлением.

— Хозяин женился?! — не веря самому себе, проговорил Кричер медленно. Затем так же медленно и безошибочно обернулся к Паркинсон и взглянул на неё очень странным взором, словно изучал новое лицо. Потом перевёл свой взгляд к кольцу на её пальце и обрадовано улыбнулся.

— Эээ … — я на секунду растерялся, не зная, что и сказать. — Это не настоящий брак, Кричер. — Наконец, выдал я.

— Как это, хозяин? — испуганно прижав уши к голове, спросил домовик. — Разве брак может быть не настоящим?! — поразился он.

— Мы не женаты и точка! — теряя терпение гаркнул я и, высвободившись из непрошенных объятий домовика, направился к лестнице.

— Но Кричер теперь должен воспринимать вашу жену, как свою хозяйку! — прокричал Кричер мне вслед. — Это святое для домовых эльфов, хозяин!

Я не стал слушать его и, крикнув, чтобы он накрывал на стол, поднялся на второй этаж. Паркинсон и Гермиона с Роном последовали за мной.

ОНА

После издевательств со стороны гриффиндорца, приличного шока, пережитого мною за эти несколько минут, грандиозного представления, устроенного одержимым портретом мерзкой старухи и восторженного лобызания руки Поттера старым домовым эльфом, я, наконец, была сопровождена в одну из комнат для гостей и оставлена в полном одиночестве.

Прикрыв за Поттером дверь, я подошла к сумочке, которую минутой ранее забросила на большую кровать. Вытащив из неё свой уменьшенный багаж, направила на чемоданы палочку и вернула им реальный размер. То же самое я проделала с клеткой Блэки, которую через секунду поставила на пол возле окна.

Открыв окно, чтобы впустить в комнату свежий, ночной воздух, я стала вглядываться в тёмное небо в надежде увидеть своего филина. Только вот он, почему-то, не торопился с возвращением. Но ничего. Я за него не очень волновалась, так как благодаря специальному заклинанию, он мог найти меня где угодно.

Отойдя от окна, я вновь вернулась к своим чемоданам. Вскрыв их, начала копаться в одежде, поочерёдно распределяя, что я повешу в шкаф и уберу в комод, а что оставлю на месте. В ходе раскопок, наткнулась на любимую шёлковую рубашку бежевого цвета, которую и решила одеть к ужину.

Скинув с себя жакет и расшнуровав корсет, я облачилась в рубашку. Эта вещица облегала моё тело, оставляя достаточное пространство для воздуха и повторяя плавные контуры. Помимо этого она была лёгкой и удобной. Довольная своим выбором, я подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. В этот момент меня отвлек громкий звук хлопанья крыльев и недовольное «Уххх!» со стороны окна. Оглянувшись, я к своей неописуемой радости, обнаружила Блэки, приземлившегося на широкий подоконник.

— Блэки! — воскликнула я, улыбаясь и подходя к филину. — Ну как прошло путешествие?

— Ухх! — выкрикнула птица, переступая с лапки на лапку и вертя головой.

— Мой маленький! — умиленно прошептала я, лёгким прикосновением пальцев пробежавшись по его чёрным, переливавшимся словно бархат, перьям. Встав с колен, я подошла к своей сумочке и вытащила оттуда любимые печенья моего питомца. Покормив Блэки, я предоставила ему выбор: либо остаться здесь и полетать немного перед сном, либо залететь в клетку. Неопределённо ухнув, Блэки взмахнул крыльями и уже более уверенно вылетел в открытое окно.

«Значит, ещё не налетался», — заключила я, провожая филина глазами. В этот миг раздался стук в дверь и с той стороны послышался голос Поттера.

— Будешь ужинать, Паркинсон? — я промолчала. Сама не знаю, почему. Просто всё это — Поттер, его друзья, этот дом, эта обстановка — было мне непривычно. Никогда бы не подумала, что моя жизнь в одно мгновение может совершить такой кульбит, перемещая всё с ног на голову. — Если передумаешь, — услышала я тихий голос гриффиндорца, — спускайся вниз. Кухня справа от лестницы.

Затем до моих ушей долетел едва различимый звук шагов, скрадываемых ковром, которым был выстлан весь пол коридора. И уже более чёткие, удаляющиеся шаги на лестнице. Поттер спустился вниз.

Я присела на кровать, не желая выходить из комнаты. Но желудок начинал урчать, да и не могу же я все две недели сидеть в четырёх стенах. Это глупо. Пора завязывать с бессмысленной неприязнью. Да, они гриффиндорцы. Да, я никогда не воспринимала их как людей, с которыми я могла бы подружиться. Но ведь теперь иная ситуация. И у меня опять нет выхода. Как же я это ненавижу!

Я решительно встала, подошла к двери и вышла из комнаты. Спустившись вниз, я обнаружила кое-что интересное. Поттер стоял на лестнице, опираясь локтями о перила.

— Почему ты не спустился? — удивлённо спросила я у него, остановившись несколькими ступеньками выше.

— Заклятье не позволяет. — Просто ответил Поттер. — Я буквально прирос к полу. Это некая особенность такой связи. Называется «Без Паркинсон не начинать!». Иногда тебя дёргает, как это было с утра, а иногда ты просто не можешь сдвинуться с места. — Усмехнулся он, и потёр переносицу.

Сейчас гриффиндорец выглядел дико уставшим. И я его прекрасно понимаю. Сама чувствую себя не лучше. В момент, когда он перестал говорить, в разговор вступил мой бесстыжий желудок, громким урчаньем требуя еды. Я залилась лёгким румянцем и, не смотря на Поттера, быстро прошла вперёд, направляясь к кухне. Но парень, ещё несколько секунд назад утверждавший, что ждёт меня, почему-то не сдвинулся ни на йоту.

— Почему ты всё ещё стоишь там? — опять спросила я. Поттер не переставал меня поражать. За один лишь день я узнала о нём больше, чем слышала за все эти семь лет. — Эй, земля вызывает! Паркинсон здесь! Теперь можно приступать к ужину.

Ничего не говоря, он отлепился от перил и спустился вниз. Через четверть минуты мы оказались на кухне. Самая вкусная в доме комната на первый взгляд напоминала грубо вытесанную из камня пещеру. Она освещалась благодаря свету свечей, впаянных в пазы люстры, висевшей над потолком. В целом кухня блестела чистотой и производила наилучшее впечатление.

В центре комнаты стоял длинный стол, за которым при желании могло уместиться 20, а то и более человек. Но в данный момент стол был накрыт лишь на 4 персоны. Грейнджер и Уизли уже заняли свои места. При этом Уизли выглядел слегка недовольным. Кажется, он никак не мог смириться с мыслью, что его друг (пусть и фиктивно) женат на слизеринке. И его холодные взгляды, направленные на меня и изредка на Поттера, подтверждали мою догадку. Поттер, как и положено хозяину дома, уселся во главе стола. С правой стороны от него сидели гриффиндорцы. А я грациозно устроилась напротив них и оглядела сегодняшнее меню.

Посредине стола расположилась большая, пузатая супница, наполненная золотистой жидкостью. Подле неё виднелась плоское блюдо с крупной курицей на нём. Далее следовал мясной рулет, овощной салат. А чуть в отдалении я увидела разные виды пирожных и фрукты, живописно уложенные в одну большую вазу.

Ужин проходил в гробовом молчании. Слышался лишь звук столовых приборов и довольное причмокивание Уизли, на время забывшего о моём присутствии. Оказывается, он на самом деле был ужасным «гурманом». Проще говоря, настоящим обжоркой. Я устремила всё свое внимание в тарелку передо мной, чтобы не рассмеяться, смотря на рыжего гриффиндорца.

Через 5 минут, Грейнджер завязала лёгкий разговор. Наверное, ей надоело сидеть в этой томительной тишине. Разговаривала она в основном с Поттером. Уизли ограничивался лишь активным киванием и приглушенным «угугуканьем». Один раз он попытался даже вставить своё слово в их разговор, только набитый рот помешал сделать ему это как полагается. На лице гриффиндорки появилась презрительная гримаса и она спросила Уизли:

— Рон, сколько раз я тебя просила не разговаривать с набитым ртом?!

Я не выдержала и насмешливо фыркнула. Уизли поднял на меня рассерженный взор, остановился, сглотнул и, отложив ложку в сторону, поднялся из-за стола и вышел вон. При этом он ворчал себе под нос нечто, подозрительно напоминающее: «Проклятые слизеринцы и слизеринки! Чёрт бы их всех побрал!».

— Прошу прощения, — быстро извинилась Грейнджер, вскакивая со стула и следуя за своим парнем. Когда за их спинами закрылась дверь, я обратилась к Поттеру.

— И что я такого сделала?!

— Ничего особенного. Не обращай внимания.

Я промолчала и вновь уткнулась в тарелку. Всё! Больше я на этого Уизли вообще не взгляну!

Было скучно. Грейнджер и Уизли пропадали неизвестно где уже около пяти минут. Я украдкой взглянула на притихнувшего Поттера и… чуть не поперхнулась. Он смотрел на меня так странно, что мне стало немного страшновато.

— Паркинсон … эээ … не двигайся! Хорошо? — медленно проговорил он, не сводя с меня напряженных зелёных глаз. Я уставилась на него ещё подозрительнее и на всякий случай потянулась за острой вилкой. — Просто не оборачивайся, Паркинсон! И не смотри в правую сторону! — Произнёс парень таким тоном, после которого любой человек в здравом уме, несомненно, нарушил бы запрет и сделал то, о чём его просили НЕ делать.

Я тоже не явилась исключением из этого правила, о чём очень сильно пожалела впоследствии. Осторожно повернув голову вправо…. я чуть не взвизгнула от приличного шока.

На моём плече сидела …. ОГРОМНАЯ, ЖИРНАЯ КРЫСА с блестящими глазками-бусинками и длинным хвостом. Крыса, конечно же, ничего не имевшая против того, что я её обнаружила, заинтересованно повела усами, прижала свои костлявые лапки к груди и, принюхавшись к ароматным запахам, исходившим от горячей еды, пронзительно пискнула. Вслед за ней завизжала я.

Вскочив со стула так быстро, что крысе пришлось впиться коготками в мою рубашку, чтобы не свалиться на пол, я начала метаться по комнате, вытаращив полные ужаса глаза и вопя, как банши.

— А-А-А! ПОТТЕР! УБЕРИ ЕЁ! СНИМИ ЕЁ! СНИМИ СЕЙЧАС ЖЕ!

Крыса, вроде как, испугалась моего дикого ора, поэтому стремительно забралась мне под рубашку и принялась ползать у меня по спине, заставляя меня корчиться от щекотки и визжать в три раза громче от панического страха одновременно!

Поттер носился за мной по всей комнате, проявляя чудеса выносливости и скорости. С лёгкостью избегая моих судорожно движущихся рук, которыми я пыталась скинуть крысу самостоятельно, он, в свою очередь, старался изловить несчастное животное, которому не посчастливилось столкнуться с моей персоной воочию.

Таким образом, мы бегали около минуты, а может чуть больше. Я усердно старалась скинуть крысу, свято веря, что её начнет тошнить на виражах, и она добровольно выпрыгнет из-под моей рубашки. В данный момент эта гадина очень крепко держалась за лямку моего бюстгальтера.

Поттер же бегал за мной, успокаивая и уговаривая остановиться и дать ему, в конце концов, шанс спасти крысу! Это кого ещё спасать надо?!

А крыса, отцепившись от лямки, забегала по мне, каждым своим движением доводя меня до неконтролируемой истерики.

— СНИМИ, СНИМИ ЕЁ С МЕНЯ, ПОТТЕР! — голосила я во всё горло, активно тряся спиной, виляя задницей и перебирая поочерёдно плечами и руками.

— ДА ОСТАНОВИСЬ ЖЕ ТЫ! — «ласково» рычал гриффиндорец в ответ.

Наконец, ему надоела эта игра в «кошки-крыски», и он, поймав меня на повороте, придавил моё тело к столу. Да так придавил, что я чуть не окунулась лицом в супницу. Устроившись сзади, он нагло засунул свою руку мне под рубашку!

Если бы я сейчас не была так напугана и озабочена этой проклятой крысой, то я бы обязательно обратила внимание на КОМПРОМЕТИРУЮЩИЙ СПОСОБ, избранный Поттером для поимки противного грызуна. Но, как я уже сказала, мне было не до этого!

— ЧЁРТ! ЕЁ ЗДЕСЬ НЕТ! — рявкнул Поттер, вытащив руку из-под рубашки. На мгновение установилась тишина, которую секунду спустя пронзил мой истеричный визг.

— СПЕРЕДИ! СПЕРЕДИ, ПОТТЕР! СНИМИ ЕЁ! А-А-А-А-А! — заорала я с новой силой, почувствовав, как крыса начала барахтаться у меня на груди.

Без лишних вопросов, гриффиндорец потянул меня вверх, крутанул, и я оказалась с ним лицом к лицу, зажатая между столом и его телом. А вот то, что последовало после….. Это НЕЧТО. Просунув пальцы в вырез моей рубашки, Поттер резко развёл руки в стороны и сорвал с меня оную часть гардероба. На пол посыпались оторванные пуговицы.

— Ага! Попалась, гадина! — выкрикнул Поттер, схватив крысу за хвост и, наконец, убрав её от меня подальше. Причём на его лице было такое непередаваемое выражение кровожадного торжества, что я несколько насторожилась. Крыса, чувствуя, что её дела плохи, громко запищала.

В этот миг возле двери раздался отчётливый шорох, и мы с ужасом обнаружили Грейнджер с Уизли, застывших на месте и взиравших на нас, как на сумасшедших.

— Я даже не буду спрашивать, что вы тут делали в наше отсутствие. — Заговорила Грейнжер потрясённо. — И так всё понятно. Но хочу задать вам лишь один вопрос! — её выразительный взгляд скользнул по нам. Я смущённо стянула вместе края своей рубашки. — Вы уверены, что между вами ничего нет? — насмешливо изогнув бровь, поинтересовалась подруга Поттера. У меня от шока чуть глаза из орбит не вылезли.

— Ты что, с ума сошла? — слишком слаженно для людей, между которыми НИЧЕГО нет, возмущённо заверещали мы с Поттером. После чего уставились друг на друга неприязненными взглядами.

— Ну, слава Мерлину! А то я уже чёрт знает что подумала! — продолжила Грейнджер своим насмешливым тоном. Уизли молчал. Кажется, от увиденного он потерял дар речи.

Гриффиндорка тронулась с места и, подойдя к столу, присела за него. Её глаза, полные брезгливого отвращения, уперлись в крысу, которая по-прежнему находилась в руках Поттера. Удивительно, но крыса отчего-то затихла. Прислушивалась к нашему разговору? Поздравляю детка, у тебя паранойя! Разве крысы могут понимать человеческий язык?

— Гарри, — наконец, нарушила тишину Грейнджер, сморщив нос, — отпусти ты уже эту крысу и вымой руки! — крыса сию же секунду пришла в себя и начала извиваться и голосить, в надежде, что брюнет испугается и отпустит её.

— СИДЕТЬ! — рявкнул на неё Поттер, наградив паршивку убийственным взором, и вышел вон.

А я, сославшись на необходимость переодеться и на потерю аппетита, выбежала из кухни, не желая больше ощущать на себе этот тяжёлый, сканирующий взгляд гриффиндорки. В дверях я столкнулась с Уизли, который до сих пор находился под влиянием шокировавшего его зрелища.

Из своей комнаты я уже не вышла. Не хотела попадаться на глаза гриффиндорцам. Для меня сегодняшний день по всем параметрам был самым трудным, поэтому, я предпочла лечь спать, чтобы восстановить свои силы. Переодевшись в шёлковую сорочку, я запрыгнула в постель и попыталась уснуть.

ОН

Вынужден признать, что денёчек сегодня был совершенно диким! После того, что произошло в столовой, Паркинсон стремительно ретировалась и заперлась у себя. Свои соображения по поводу поимки крысы, оставлю при себе.

Рон и Гермиона тоже решили, что пора бы на боковую. Я не стал спорить и сам последовал их примеру. Так что к полуночи все обитатели дома № 12 уже находились в своих постелях. Спали они или занимались чем-то другим, это вопрос уже другого порядка.

Я лично ворочался из стороны в сторону, томительно ожидая появления ленивого бога сна — Морфея. Он почему-то не спешил. Я плюнул и поднялся с кровати, чтобы слегка покружить по комнате. К тому же мой желудок активно урчал и переваривал полученную пищу. А делать свою работу лёжа он отказывался.

Через десять минут бесцельного блуждания по комнате, я почувствовал естественные позывы моего кишечника. Внезапно я подумал, что тот кусок курицы, заправленный приличным кружком мясного рулета, был абсолютно лишним. Жаль, что я понял это слишком поздно. Хватаясь рукой за крутивший живот, я поспешил к выходу, чтобы свершить свои большие и маленькие деяния. Я открыл свою дверь и вышел в коридор. Одновременно с жалобным скрипом моей двери раздался ещё какой-то шорох со стороны, но на него я не обратил внимания.

Я резко остановился, запоздало вспомнив, что для того, чтобы добраться до толчка, мне придётся будить Паркинсон. О, Боги, как низко пал Герой волшебного мира! Если бы репортёры узнали, что отныне Гарри Поттеру для того, чтобы сходить в сортир, требуется тащить за собой Панси Паркинсон, они бы умерли со смеху.

Сгорая от стыда и охватившей меня ярости, гонимый беспощадной и острой потребностью своей прямой кишки, я стремительно рванулся вперёд с намерением обратиться за помощью к слизеринке и …. врезался в кого-то. Кто-то с грохотом упал на пол! В кромешной тьме ничего невозможно было разглядеть.

— Ауч! Больно же! — простонали в ответ на мою решительную атаку «лоб в лоб».

— Паркинсон? — не смог сдержать я изумления. Что это она в коридоре потеряла?

— Нет, блин, МагГонагалл! — гневно прошипели с пола. — Конечно же, это я, Поттер!

— Что ты здесь делаешь?! — задал я просто «гениальный» вопрос в сложившейся ситуации.

— А ты что тут потерял?! — рыкнула Паркинсон, видимо, поднявшись с пола, так как её голос доносился уже с боку.

— Я… Мне… — замялся я, сжимая ноги, так как позывы становились сильнее.

— Понятно. — Неожиданно отрезала слизеринка. — Люмос!

Коридор осветило призрачным голубоватым светом. И я, наконец, смог разглядеть девушку. И… Господи… Во что она одета?! Разве ЭТО можно назвать пижамой? Я резко отвернулся, чтобы к одной моей задней проблеме неожиданно не прибавилась ещё одна — спереди.

— Пошли, Поттер! Если будешь медлить, то позже твой домовик вряд ли поблагодарит тебя за испачканный ковер! — усмехнулась она и, развернувшись, двинулась по направлению к лестнице.

По пути я постоянно отводил свой взгляд от Паркинсон, смотрел на возмущавшиеся портреты, потёртые обои, думал о ремонте. Таким образом, мы дошли до пункта назначения и я со скоростью метеора скользнул в кабинку, сопровождаемый ехидным хихиканьем слизеринки. О-о, как хорошо-о! Нет, определённо, тот кусок курицы был лишним!

Когда я вышел, то обнаружил Паркинсон, сидевшей на диване в гостиной. Она зажгла пару свечей, и теперь их приглушённый свет заливал всю комнату. В её руке поблескивал стакан с водой. Я подошёл ближе, вновь стараясь отвести свой взгляд куда-то в сторону.

— А ты? — полюбопытствовал я. Она обернулась ко мне и уставилась на меня непонимающим взглядом. — Эээ… Зачем ты встала с постели? — дополнил я свой вопрос.

— А-а. — Протянула она, понимающе кивнув. — Бессонница. Наверное, это от того, что я теперь сплю на новом месте. Я привередливая в этом плане. Мне нужно пару дней, чтобы привыкнуть. Моя бабушка как-то советовала мне: «Когда не можешь заснуть — подыши свежим, ночным воздухом». К тому же, мне захотелось выпить холодной воды. — Она указала на стакан в своей руке. Встав, девушка подошла к окну, чтобы раскрыть его и впустить в комнату прохладу ночи. Когда слизеринка растворила рамы, она обернулась ко мне. — Не против, если я посижу здесь 15 минут?

В её каре-зелёных глазах было столько мольбы, что я почувствовал бы себя настоящей свиньёй, если бы отказал ей. К тому же, она выручила меня в случае с сортиром. Хотя могла запросто запереться в своей комнате, и мне пришлось бы искать другие пути для удовлетворения своих нужд. Например, та кадка с фикусом, которую я приметил ранее.

Я кивнул, и Паркинсон присела на подоконник, одну ногу прижав к своей груди, а другую свободно свесив вниз. Проклятье, опять я посмотрел на неё! Не смотри, не смотри! Нельзя!

Ведя неравный бой со своим желанием поглазеть на девушку, я осторожно опустился на диван и прикрыл глаза. Так было легче не думать о стройных ножках слизеринки и об облегавшей, шёлковой сорочке, едва прикрывавшей её аппетитные бедра. Не думать! Проклятье! Нельзя! В принципе, это естественная реакция здорового парня на вид весьма симпатичной, полуобнаженной девушки… Нельзя!

Я бы и дальше боролся со своим внутренним демоном, если бы в следующую секунду до моих ушей не донеслось тихое шуршание со второго этажа, переросшее в довольно отчётливый скрип кровати, а потом…. Непонятные скрипы кровати приобрели вполне определённую форму, ритм и частоту, очень смахивая на… Я против своей воли, словно ужаленный, подскочил с дивана и покрылся красными пятнами.

— Что это? — подозрительно взглянула на меня Паркинсон, видимо, ещё не до конца понимая, ЧТО это такое. Тем лучше.

Шагая туда-сюда, я мучительно пытался вспомнить заклинание звукоизоляции. Пока я напрягал свой мозг, звук нарастал и я к своему ужасу увидел, как на лице Паркинсон появляется озарение, а её губы растягиваются в торжествующей ухмылке.

— Поттер, — пропела она лукаво, — мне эти стоны послышались или ….

— Замолчи, Паркинсон! — раздражённо прорычал я в ответ. Она расхохоталась. А я, наконец, вспомнил заклинание и наложил его на гостиную. В комнате установилась благословенная тишина. Я довольно вздохнул.

— Так-так-так! — раздался ехидный голосок за моей спиной. — Кто бы мог подумать? Тихоня Грейнджер и пай-мальчик Уизли, наконец, познали вкус запретного плода?!

— Ох, Паркинсон, лучше заткнись! Это не твоё дело! — лениво протянул я, устало упав на диван, и уже не стараясь скрыть свой откровенно оценивающий взгляд. Наплевать! Если она не стыдится своего вида, то почему я должен делать это вместо неё?

— Ой, да ладно тебе, Поттер. — Усмехнулась она. — Только не говори, что ты девственник!

— А я и не говорю! — Ответил я ей в тон.

— Тогда, когда и с кем? — неожиданно спросила Паркинсон, впившись в меня своими кошачьими, бездонными глазами, в которых сверкали огоньки от свечей.

Я чуть не подавился слюной от столь откровенного проявления её наглости и закашлялся.

— Что?! — переспросил я хрипло.

— Я спросила… — слизеринка мягко соскользнула с подоконника и крадущейся походкой хищника начала приближаться к дивану. — Когда и с кем, Поттер? — сев на другой край, она в ожидании уставилась на меня.

Она что на самом деле так наивна, что думает, что я вот так запросто скажу ей, с кем я лишился девственности и ещё в подробностях опишу, как ЭТО было? Фигушки с маслом!

— Неужели ты так наивна, Паркинсон? Ты реально полагаешь, что я просто так расскажу тебе обо всем? — озвучил я свои мысли.

— Что ты, Поттер! За кого ты меня принимаешь? — наигранно оскорбившись, хмыкнула она. — Я готова заплатить. Откровение за откровение. — Таинственно блеснула она глазами. Хитрая лиса!

Так, что-то мне стало жарко! Она вправду расскажет о своём первом разе, если я расскажу ей про свой? Нет! Слизеринцам доверять нельзя. Она обязательно найдёт какую-нибудь лазейку и оставит меня в дураках. С другой стороны, почему меня должно интересовать, где и с кем Панси Паркинсон потеряла свою девственность? Разве это меня волнует?! О, да, соплохвост подери! Меня это ещё как волнует! Только сам не пойму почему.

— Только после дам. — Хитрый ход. Ничего не попишешь. И по её сменившемуся выражению лица я понял, что попал в самую точку.

— А ты, оказывается, джентльмен, Поттер. Только какой-то неправильный! — недовольно признала она, когда почувствовала, что я прищемил её пушистый лисий хвостик. — Хорошо. — Неожиданно оживилась она. — Я сама угадаю. Это очень просто. Весь Хогвартс знает о твоих любовных похождениях.

— Ну, попробуй. — Согласился я, давая ей право сделать первый ход.

— Браун? — предположила она. Я лишь усмехнулся. — Нет? Тогда, может, одна из сестричек Патил? Я помню, ты приглашал кого-то из них на Святочный бал.

— Хорошая память. Но нет!

— Окей. Тогда-а… Мелкая Уизли? Не так ли? — улыбнулась она.

— Не называй её так. — Спокойно предупредил я слизеринку.

— Ой! Я обидела малыша! Наступила на незажившую рану? Прости, Поттер! Но, я права?

— Нет. Ошиблась.

— Хм… — она сжала губы и перестала ухмыляться. Скрестив руки на груди, она сильно задумалась.

— А давай я угадаю? — сделал ей встречное предложение. Слизеринка перевела на меня свой заинтересованный и насмешливый взгляд.

— У тебя ничего не получится, Поттер, — самоуверенно заявила девушка.

— Посмотрим. Малфой?

Она рассмеялась громким, переливчатым смехом.

— Неа, Поттер.

— Нотт? — не сдавался я.

— Ты что идиот? Спать с потенциальным мужем своей подруги! — фыркнула она презрительно.

— Забини?

— Не в моём вкусе!

— Тогда кто? — чёрт возьми, я должен знать. Я хочу знать.

— Вернёмся к моему предложению. Я — тебе, ты — мне! По рукам? — она, приблизившись ко мне, протянула свою тонкую ладонь.

— Согласен. — Мы пожали друг другу руки, закрепляя свой договор. — Но ты всё равно первая!

— Какой же ты хам, Поттер! — полуважительно-полупрезрительно протянула она. — Хорошо! Я скажу.

Я аж весь напрягся, желая скорее услышать все детали.

— Карион Нотт. — Наконец, произнесла она, после нескольких секунд томительного ожидания.

— Я не слышал о таком.

— Двоюродный брат Теодора Нотта. — Пояснила Паркинсон.

— Я был прав!

— Только наполовину.

— Так когда?

— Летом перед 6 курсом. Твоя очередь, Поттер!

— Чжоу Чанг. — Выдохнул я.

— Дементор подери! Ведь знала же! Но почему-то подумала, что это вряд ли возможно. Из-за Диггори и его преждевременной смерти она казалась мне такой неприступной и безутешной. А когда это было, Поттер?

— Середина 6 курса. На зимних каникулах.

— И как? Тебе понравилось?

— Пошла прочь, Паркинсон! — с моих губ сорвался возмущённый вопль. — Вот уж это я тебе ни за что не расскажу! — отмахнулся я от этой плутовки.

— А жаль! — протянула она иронично. — Хотелось бы узнать подробности.

— Спать, Паркинсон! Слишком много подробностей для одного дня, не находишь? — слегка раздражённо произнёс я, вставая с дивана и направляясь к выходу из гостиной.

— Хорошо. — Без препирательств согласилась девушка, поднимаясь на ноги. Чёрт, не смотри, не смотри! Обольстительница хренова! — Пошли спать. Честно говоря, я тоже очень устала за этот день. — Продолжила она, закрывая окно и задувая свечи, пока мы не погрузились в абсолютную тьму.

— Люмос! — шепнул я, освещая наш путь.

Когда мы оказались перед дверьми наших спален, которые, кстати, были расположены напротив друг друга, я открыл свою дверь, намереваясь войти в комнату, но меня остановил едва слышный шёпот.

— Спокойной ночи, Поттер! — кинула слизеринка и, не дав сказать мне что-либо в ответ, быстро юркнула в свою спальню, заперев дверь на замок.

А я так и остался стоять в коридоре с отвисшей челюстью. Оказывается, я совершенно не знаю, кто такая Панси Паркинсон и на что она способна. Что ж, следующие две недели обещают быть весьма увлекательными!