Неожиданные гости
– Джен, ты ничего не хочешь мне рассказать? – нервно спросил отец, немного оправившись от шока. Смерив его презрительным взглядом, я натянула майку, поднятую с пола, и уселась в кресло, продолжая неотрывно наблюдать за Винчестером и игнорировать его вопрос. Такое поведение его лишь взбесило еще больше (ох, как неожиданно), и он принялся орать:
– Джен, прекрати, наконец, делать вид, что меня не существует!
– Вот чего ты орешь? От того, что ты громче кричишь, я лучше слушать не стану, – фыркнула я, поджимая под себя ноги. Раздраженно цокнув языком, Дин подошел ближе и произнес уже нормальным тоном:
– Хорошо, я больше не буду кричать. Но ты должна мне объяснить, что здесь делал Кас, и откуда ты вообще его знаешь.
– Лично тебе я не должна абсолютно ничего, пока ты мне не заплатишь. Ты же сам подтвердил, что я проститутка, так почему я обязана что-либо делать бесплатно, даже разговаривать? – спросила я, невинно хлопая глазками. Слова отца крепко засели у меня в голове, так что быстро прощать его я не собиралась, ему придется заплатить сполна.
– Я же уже извинился, Дженнифер! Что мне сделать, чтобы ты меня простила? – взмолился старший Винчестер. Встав с кресла, я взяла с тумбочки пачку сигарет и, достав одну, закурила, облокачиваясь о стену. Отец недовольно поморщился, наблюдая, как я задумчиво выпускаю изо рта кольца едкого дыма, но смолчал, чувствуя за собой вину.
– Хм, дай-ка подумать. Во-первых, ты сейчас же снимешь эту дурацкую решетку с моего окна, а то я будто в колонии строгого режима, а не в собственном доме, – загнула я первый палец, зажав сигарету зубами. Дин согласно кивнул, ожидая моих последующих требований. – Во-вторых, ты больше не будешь запрещать мне выходить из дома ночью.
– Ну уж нет! Этого я тебе не позволю, – взбунтовался отец. Немного подумав, я пришла к выводу, что без решетки я и так смогу сбегать по ночам, но у меня есть еще одно желание, которое уж очень хотелось исполнить.
– Тогда расскажи мне, что случилось с тобой и Касом, – потребовала я. Уж очень меня настораживала эта тема, от которой постоянно уходил ангел, переводя разговор в совершенно иное русло. Тяжело вздохнув, Дин медленно подошел ко мне и мягко погладил по голове.
– Прости, Джен, но выполнить твое условие я не смогу. Я… – хотел продолжить он, но наш разговор прервали мужские голоса, доносившиеся с первого этажа. Опрометью отец сбежал вниз, и я незамедлительно бросилась за ним.
– А-ну стой, мы не закончили! – крикнула я не замедляя бег. Потушив сигарету в одном из цветочных горшков, я тоже спустилась в то место, откуда доносились голоса. В нашей прихожей стояли двое полицейских и о чем-то разговаривали с матерью. Ну, отлично, что я успела натворить такого, что они за мной домой приехали? Но, к моему удивлению, один из полицейских подошел не ко мне, а к отцу.

– Дин Винчестер, вы арестованы за вооруженное нападение, – устало сказал мужчина в форме, застегивая на отце наручники. – Вы имеете право хранить молчание, все сказанное вами может быть использовано против вас.
– Какое в жопу нападение?! – заорала я, бросаясь к отцу. Как только другой полицейский попытался увести папу, я грозно зашипела:
– Если ты сейчас же не уберешь свои клешни, я тебе сердце выжгу!
Услышав мои слова, Дин слабо улыбнулся.
– И это я еще слишком много сериалов смотрю? Сама-то! – в ответ на это заявление я лишь фыркнула.
– Канал BBC не в счет, там обалденные сериалы, а Мориарти – просто душка…
– Поэтому я ненавижу Моффата! – закончили мы с отцом хором. Да уж, наличие вкуса у старшего Винчестера – довольно неожиданное открытие.
– Восторгами из-за сериалов обменяетесь потом, – нарушил идиллию полицейский, ведя отца за собой в машину.
– Стойте! За что его хоть… – крикнула я, но блюстители закона просто захлопнули дверь перед моим носом.
– Его обвинили в избиении Дэниела Маккензи, – упавшим голосом сообщила мать, медленно сползая по стене на пол.
– Маккензи? – да уж, я была в шоке. В Монтпилиере ему и слова лишнего никто не говорил, но избить?! – Он избил этого индюка? Да ему же памятник нужно поставить в центре города, а не в полицейский участок везти.
– Если ему и поставят памятник, то посмертно! – закричала Эмили, уже вовсю захлебываясь своими слезами.
– Так, прекрати разводить сырость! Я в этом виновата, и я же с этим разберусь, – сказала я, бросившись бегом в свою комнату, дабы избежать лишних вопросов.
– Что значит ты в этом виновата?! Джен! Вернись!

Прости, мама, но сейчас мне не до тебя. Так, одна я его из участка точно не вытащу: кто будет слушать шестнадцатилетнюю девчонку, тем более гулящую и с проблемами с наркотиками? Значит, мне нужна помощь. А так как обратиться мне больше не к кому, то…
– Кас, я знаю, что ты сейчас слегка в непривычном для тебя состоянии, но мне действительно нужно тебя увидеть, – произнесла я, сложив руки, как при молитве. – Ну, Кас, давай, яви сюда свою восхитительную задницу! Ты же мой ангел-хранитель, черт возьми! – уже начинала злиться я. Значит, когда я в душе голая – так пожалуйста, он тут как тут. Но когда начинаются проблемы – все, в кусты.

Честно говоря, Кас был моей единственной идеей по спасению отца, а сейчас и она разбилась вдребезги. Возможно, вы спросите: «Почему ты кинулась спасать Винчестера? Ты же его терпеть не можешь». Да, вы абсолютно правы: я на дух его не переношу за постоянный контроль и давние обиды. Но он часть моей семьи, человек, который любит меня не за что-то, а лишь за то, что я существую. Иногда мне кажется, что я больше никому и не нужна: друзей у меня нет, материнская любовь – лишь игра на публику, чтобы показаться Дину примерной хранительницей домашнего очага. Один лишь отец заботится обо мне по-настоящему, беспокоится за меня и боится моих зависимостей. Но даже он от меня что-то скрывает, не хочет рассказывать о Кастиэле. Господи, да что там за тайны такие, что они оба молчат как партизаны, боясь сболтнуть лишнего? Но, может быть, этот «великий секрет» знает кто-нибудь еще? Надеюсь, иначе придется их пытать, поскольку женское любопытство бессмысленно и беспощадно.

Так как лучше думать на свежем воздухе, чем в душной комнате с решетками на окнах, я, натянув джинсы вместо домашних шорт и накинув кожанку, вышла на улицу, обходя стороной заплаканную маму, которая уже переместилась с пола на диван в гостиной и сейчас заедала горе огромной порцией мороженого. Так как она смотрела какую-то мыльную оперу по телевизору, включив его чуть ли не на полную громкость, то я смогла беспрепятственно и практически бесшумно выскользнуть из дома. Но открыв дверь, я почти сразу врезалась в какого-то мужчину, стоящего на крыльце. Не удержав равновесие, я свалилась на дощатый пол нашей веранды, попутно матеря все на чем свет стоит. Закончив свой акробатический кульбит с оригинальным текстовым сопровождением, я подняла глаза на незнакомца.

– Очешуеть ты высокий! – воскликнула я, смерив мужчину обалдевшим взглядом. Действительно, его рост почти достигал двух метров. Удивленно взглянув на меня, мужчина протянул мне руку, чтобы помочь встать, но я проигнорировала протянутую мне ладонь и вскочила сама.
– Что вам нужно на пороге моего дома? – довольно негостеприимно спросила я, обращаясь к незнакомцу и его спутнице, скромно переминающейся с ноги на ногу позади мужчины.
– Вообще-то я приехал к моему брату, он живет где-то неподалеку, но видимо я ошибся адресом, – немного замялся мой собеседник, но, увидев припаркованную неподалеку Шевроле Импалу, снова воспрянул духом:
– Да нет, все правильно. Погоди... – задумчиво произнес незнакомец, напряженно вглядываясь в мое лицо, – Боже, как же я сразу не догадался! Те же глаза, веснушки, скулы, мимика. Даже словечки и характер! Ты же просто его копия, Джен.
– Ну, охренеть теперь! Вы меня знаете, а я как всегда от жизни отстала. Ладно, так кто вы?
– Ты меня не помнишь? Хотя да, ты ведь была совсем малышкой, когда мы виделись в последний раз, поэтому вряд ли что-либо запомнила. Тогда придется знакомиться заново. Я Сэм, твой дядя, – представился мужчина, хотя в этом уже не было необходимости, поскольку его реакция на Импалу и пистолет, оттопыривавший внутренний карман куртки, с легкостью выдавали его принадлежность к семейству Винчестеров. Он попытался меня обнять, но я ловко увернулась, отступая на несколько шагов назад.
– Ну, это я поняла. А сзади-то кто? – спросила я, заглядывая за плечо дяди.
– Ах да, это Клэр, моя невеста, – коротко представил свою спутницу он. Девушка оказалась очень милой невысокой шатенкой, которая мгновенно заливалась краской, стоило мне взглянуть на нее. Да уж, я нередко произвожу такой эффект на скромниц типа нее.
– Отлично, перезнакомились. Только приехали вы совсем не вовремя, Дин сейчас немного занят, – сказала я, закуривая. Сэм недовольно поморщился, наблюдая за моими манипуляциями над сигаретой. Видимо, такой же противник курения, как и старший брат. Ладно, ему же хуже.
– Думаю, ему придется отвлечься ради встречи с братом, – улыбнулся младший Винчестер, отбирая у меня сигарету и выбрасывая ее в стоящую рядом урну.
– Так, это уже наглость! – запротестовала я, нахмурив брови.
– Поверь, Дженнифер, это бесполезно. Я с ним долго боролась, обижалась, устраивала истерики, но курить он мне больше не дает, – засмеялась Клэр, ободряюще похлопав меня по плечу.
– Тоже мне проблема! Поставила бы ультиматум: либо он дает тебе сигареты, либо ты просто не даешь ему. Все просто, с мужчинами прокатывает, – фыркнула я. Вряд ли эта парочка ожидала от меня чего-то подобного, поскольку повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь моим смешком, вызванным выражением лиц Сэма и Клэр. – Забыла предупредить: если вы надеялись увидеть милую девочку, проводящую вечера за книгами и все еще считающую, что детей приносят аисты – вы немного ошиблись адресом. Было приятно поболтать, но мне пора, – небрежно бросила я, махнув им рукой на прощание.
– Подожди, ты так и не сказала где Дин. Я хотел бы его увидеть.
– Боюсь, что с этим у нас небольшая проблемка. Час назад его арестовали, он в полицейском участке. Вот я как раз шла договариваться о его освобождении. Так что семейные посиделки с чайком у камина немного откладываются.
– Клэр, проходи в дом, я скоро вернусь, – прошептал Сэм, целуя девушку, и подбежал ко мне. – Я пойду с тобой, кто тебя слушать-то станет?
– Резонно, – согласилась я, вышагивая рядом с Винчестером.
– А за что он загремел в полицию? – обеспокоенно спросил Сэм.
– Избиение местной крупной шишки. Из-за меня, – призналась я, опуская глаза. Мужчина удивленно перевел взгляд на меня, отвлекаясь от пересчета трещин в асфальте.
– Из-за тебя? Хотя чему я удивляюсь, ты ведь вся в отца. Он тоже в твои годы чудил, но время все по своим местам расставило. Правда, это заняло почти тридцать лет, но это не так важно, – произнес Сэм, улыбаясь воспоминаниям. Да уж, он скучает по былым временам, по охоте с братом, но никогда в этом не признается, нет. Ему проще думать, что его счастье – это вязаный свитер от Клэр на Рождество, работа юристом в какой-нибудь маленькой конторке и пикники в теплую погоду. Ладно, если он хочет себя обманывать – пусть, я лезть не стану.

Тем временем мы уже подошли к полицейскому участку. Войдя в здание, я сразу же увидела мистера Фостера, покупающего кофе в автомате по продаже горячих напитков.
– Мистер Фостер! – крикнула я, подбегая к полицейскому, – Вы мне очень-очень нужны, только на вас и можно рассчитывать.
– Ох, Джен, опять ты, – устало вздохнул мужчина. – Что на этот раз?
– Сегодня к вам доставили моего отца за то, что он подрался с Маккензи. Но он не виноват, честное слово, он был просто вынужден сделать это! – затараторила я, не давая Фостеру спокойно попить кофе.
– Дженнифер, мне очень жаль, но я ведь ничего не могу сделать, – развел руками полицейский, но тут к нам подошел младший Винчестер.
– Мистер Фостер, верно? – уточнил Сэм. Полицейский молча кивнул, и Винчестер продолжил:
– Так вот, мой брат здесь незаслуженно. Если в драке участвовали два человека, то оба и должны понести наказание, верно? Так почему же здесь нет мистера Маккензи?
– Видимо вы здесь недавно, молодой человек, раз задаете такие вопросы. Мистер Маккензи слишком богат, чтобы снисходить до нас, простых смертных, – грустно усмехнулся полицейский.
– Ладно, а это поможет уладить вопрос с Дином Винчестером? – спросил Сэм, незаметно протягивая Фостеру несколько стодолларовых купюр.
– Да, это определенно поможет следствию, – расплылся в довольной улыбке мужчина, пряча в карман деньги. – Сегодня же его отпустить я не смогу, поскольку люди Дэниела лично удостоверятся в исполнении наказания. Но вот завтра утром…
– Спасибо вам огромное, – поблагодарил Винчестер, пожимая полицейскому руку. – Вы нас очень выручили. Идем, Джен.

Некоторое время мы просто молча шли по сумеречному городу. Темнота настигла Монтпилиер неожиданно, разливаясь по небу пепельно-синими чернилами, появлялись первые искорки звезд. Воздух стал прохладнее, и я непроизвольно поежилась, застегивая кожанку, чтобы хоть немного согреться. Вообще-то я люблю весну, но эти резкие перепады температуры всегда сбивали меня с толку.
– Знаешь, я не думал, что ты вырастешь такой… – вдруг мягкий баритон Сэма разорвал полотно тишины, нависшей над нами. Несмотря на все его добродушие, я смогла различить в голосе нотки разочарования.
– Ох, пожалуйста, только не это! – взмолилась я, закатывая глаза. – Мне об этом все говорят, расстраиваются, что я так испортилась, стала трудным подростком с кучей недостатков.., – начала причитать я, но Винчестер резко перебил меня:
– Нет, ты не дослушала. Я не думал, что ты вырастешь такой сильной, – вдруг заявил мне дядя, из-за чего я чуть не подавилась жвачкой.
– Сильной? – недоверчиво покосилась я на собеседника, ожидая подвоха. Никто не делал мне комплиментов по поводу изменений в характере. Никогда прежде.
– Да, сильной. Посмотри на себя: сколько проблем тебе досталось, сколько трудностей ты пережила. Но ты не сломалась, нет. Ты по-прежнему веришь и надеешься на что-то хорошее, скрывая это под напускным цинизмом. Где-то внутри себя ты знаешь, что любишь родителей и не только. Знаешь, что вся эта распущенность – лишь способ напомнить о себе, прокричать всем «Эй, вы, я здесь! И я не буду подчиняться вам, ведь я выше этого, сильнее, лучше всех вас, но вы меня даже не видите!». Не нужно быть со мной откровенной, если ты этого не хочешь, Дженнифер. Будь откровенна с собой, признайся, что ты испытываешь теплые чувства к отцу, к людям, которым ты небезразлична. Ведь они есть, они повсюду, но ты не хочешь этого понять. Не хочешь принять их чувства, ведь быть ненужной для тебя гораздо проще.
Я чувствовала себя ребенком, которого отчитали за съеденное перед обедом мороженое. Так же неприятно, стыдно и хочется плакать. Но я не буду этого делать сейчас. Не перед Сэмом. Я приду домой и разревусь в подушку, тихо, чтобы никто не слышал. А потом снова напьюсь, попрекая себя за слабость. Но не сейчас. Сейчас я должна быть сильной.
– Не копайся во мне и в моих чувствах, ибо эта привилегия лишь для избранных. А уж в их число ни ты, ни мой отец уж точно не входите, – устало ответила я практически беззлобным тоном. Нет, я не огрызалась. Я всего лишь констатировала факты.