Как и сказал Джейн, девочку они не нашли. В школе только развели руками – на занятиях Мэдди сегодня не появлялась. Уроки для ее класса уже закончились, ученики разбрелись по домам, так что застать их всех в одном месте и немного поболтать, аккуратно расспросив об однокласснице, не удалось.

Классная руководительница, всплеснув руками, немного посокрушалась о судьбе девочки и ужасной кончине ее матери, а потом припомнила, что Мэдди ходила в кружок рисования после уроков. Полиция отправилась туда, но, конечно, никто ничего не слышал о маленькой мисс Ракло со вчерашнего дня.

Лисбон предположила, что Мэдди могла остаться этой ночью у какой-нибудь из подружек, к утру вернулась домой, застала растерзанное тело матери, испугалась и убежала, спрятавшись где-то в лесу. Но шериф Харриган только покачал головой. Патрина была прекрасной, любящей, но очень строгой и не по-цыгански рассудительной матерью. Она считала, что ребенок каждую ночь должен проводить в своей собственной постели, и не спускала с Мадонны зорких орлиных глаз. Было невозможно представить Мэдди, ночующую у подружки, когда ее мать преспокойно спит у себя дома.

Это звучало убедительно, но Лисбон и Джейн все равно решили немного поговорить с теми из детей, которые дружили с пропавшей. Их оказалось немало – Мэдди была общительной, и вела дружбу почти со всеми ровесниками в округе. Ее легкий нрав позволял девочке находить почитателей не только среди детей – в восторге от маленькой цыганки были все местные жители, начиная от трехлетних малышей, и заканчивая дряхлыми стариками.

В их рассказах о семье Ракло сквозило глубокое уважение и любовь. Последнее чувство, скорее, относилось к маленькой представительнице их скромного семейства. Патрина, в отличие от дочери, была немногословна и вела довольно уединенную жизнь. Центром ее вселенной была Мадонна, а главным и единственным увлечением, которое со временем женщина превратила в свою работу – садоводство. Она ухаживала за садом одной обеспеченной семьи, чей особняк возвышался немного дальше ручья, у самых гор. Дополнительным заработком были выращенные на заднем дворе мисс Ракло овощи и фрукты. Она продавала их на сезонных ярмарках, и откладывала заработанные деньги в копилку – на колледж Мэдди.

После пары часов, потраченных на опрос местных жителей и поиски девочки, стало ясно – ее действительно похитили. Лисбон могла бы сомневаться, что весь этот ужас, опустившийся на дом цыганской семьи, действительно был делом рук их убийцы. Но Джейн был так отчаянно убежден в причастности кукольного маньяка, что все ее сомнения растаяли. Оставалось неясным одно – зачем убийце было похищать Мэдди и так жестоко расправляться с ее матерью? Что связывало больного маньяка с несчастными цыганками?

Это точно не было ответом на спектакль Джейна, который он разыграл перед камерами. Убийство и похищение произошли намного раньше того интервью, а характер преступлений и та бесчеловечность, с которой псих расправился с Патриной, говорили о глубоко личных мотивах его поступка. Как и в случае со старушкой О’Флинн, он не смог сдержать пылающий внутри гнев. Но в этот раз ярость его была сильнее – что говорит только вырванное из груди Ракло сердце.

Джейн убежден, что убийца тесно связан с бывшей актрисой, которая жила где-то в этих краях много лет назад. Патрина рассказала о своей короткой связи с мужем той самой актрисы, результатом которой и стала Мэдди. Возможно, убийца хотел отомстить цыганке за причиненную обманутой жене боль? В этом была логика, но к чему понадобилось делать это именно сейчас? Почему было не расправиться с Патриной раньше? И что он собирался сделать с девочкой? Жива ли она еще? И если да, то сколько у нее осталось времени?

У Лисбон не было ответов. Позвонила Ван Пелт и сообщила нерадостную весть – работа со списком из госпиталя не принесла результата, совпадений не было. Значит, на диализ убийца сопровождал не эту актрису, а кого-то другого. Значит, у них опять нет никаких зацепок.

Эксперты внимательно осмотрели тело цыганки и вынесли первоначальный вердикт – отпечатков пальцев и следов чужой ДНК не обнаружено. Этот маньяк, несмотря на кипящую в нем злость, продолжал работать с невероятной точностью и осторожностью.

Оставалось надеяться, что план Джейна все же сработает. Им было необходимо вывести убийцу из себя, другого способа поймать его она просто не видела. Вот только если бы можно было обойтись без новых жертв…

Время неумолимо двигалось к вечеру, но по-прежнему не было никаких зацепок. Работа на месте преступления закончилась, Лисбон и ее консультант вернулись в машину и медленно покатили обратно в Сакраменто.



Они не проехали и половины пути, как джип, издав какое-то жалобное рычание, остановился прямо посреди дороги. Лисбон с сомнением покосилась в сторону инжекторной стрелки бензобака – нет, топлива достаточно, они заправились еще на выезде из Сан-Франциско. Попробовала снова завести мотор, но тщетно. Похоже, ее машинка выбрала этот весьма неподходящий момент для того, чтобы показать свой характер.

Лисбон выругалась и вылезла на солнцепек, громко хлопнув дверцей. Обошла джип спереди и открыла капот. Оттуда повалил какой-то подозрительный дымок, и в нос ударил ядовитый запах гари. Тереза еще некоторое время постояла, тупо разглядывая это безобразие.

Здорово, просто здорово.

Она совсем не разбиралась в машинах, уповать на глубинные знания Джейна в этом вопросе тоже не приходилось. Риз осмотрелась: по обе стороны от пыльной дороги простиралась бескрайняя пустыня. Ни души на много километров вокруг. Можно ждать часами, и не встретить даже одинокого автомобиля.

Несмотря на то, что солнце уже неумолимо приближалось к горизонту, на спине старшего агента проступил липкий пот. От раскаленной за день потрескавшейся земли поднимался жар, воздух был сух, царапал легкие, и даже едва ощутимый ветерок не мог остудить кожу – слишком он оказался горячим и грубым.

Безнадежно. Она застряла где-то на краю света, да еще и вместе с Джейном – не самая удачная компания для такого приключение. Сейчас он начнет ныть, потом ему станет скучно, и он примется развлекаться. За ее счет, разумеется. А это значит: он будет копаться у нее в голове, строить самые нелепые и невообразимые догадки по поводу ее личной жизни, заставит поучаствовать в какой-нибудь глупой игре, оставит в дураках, и все дальнейшее время будет подкалывать агента, напоминая, как здорово он ее надурил.

Лисбон вернулась в машину, с размаха плюхнувшись на водительское место. Джейн встретил ее легкой ухмылкой:

– Мы влипли?

– Пожалуй, – буркнула она в ответ. – Не знаю, как ее реанимировать.

– Я так и предполагал, – кивнул консультант. – Поэтому уже позвонил Чо. Они с Ригсби закончили работу в Сан-Франциско и едут обратно. Пообещали забрать нас и прислать эвакуатор. Конечно, им придется сделать приличный крюк, и это займет пару часов, но тоже неплохо, верно?

Она пожала плечами, но не ответила. Что-то подсказывало ей, что пройдет гораздо больше времени, чем пара часов прежде, чем агенты отыщут их в этом Богом забытом месте. А так хотелось поскорее добраться до дома и на одну ночь отключиться от всех кошмаров последних дней. Но, вероятно, у судьбы на этот счет были свои планы.

Джейн с легкой тревогой посмотрел в напряженно-мрачное лицо своей напарницы. С ней явно было что-то не так, казалось, еще немного, и внутри нее что-то лопнет и вырвется наружу, сметая все на своем пути. Как торнадо.

Джейн позволил себе на секунду прикрыть глаза и мысленно улыбнуться, задержав эту мысль в своей голове. Торнадо по имени Тереза Лисбон. Это могло было быть даже сексуально, если б он не чувствовал, какая боль управляла этим потенциальным торнадо.

Он быстро вернулся к реальности и решил, что сейчас самое время как-то разрядить обстановку и отвлечь Терезу от ее невеселых мыслей.

– Давай сыграем в игру? – предложил он первое, что пришло в голову. Честно говоря, не самое лучшее начало, но других идей у него пока не было.

Лисбон взглянула на него – абсолютно честные сизые глаза и самый невинный вид. Обычно это забавляло ее, и даже несмотря на то, что параллельно приходилось злиться (больше для вида, конечно), его выкрутасы заставляли Риз улыбнуться в самые нелегкие моменты. Но сейчас, почему-то, его предложение и деланно невинный взгляд очень сильно раздражали.

– Не собираюсь я ни во что с тобой играть, Джейн.

Он немного удивился ее тону, но не стал зацикливаться на этом. Помолчав, Патрик попробовал зайти с другой стороны:

– Как там поживает Энни? Освоила мои уроки? Я подсказал ей тренироваться на Ригсби, ведь обчистить его так же легко, как…

– О, заткнись, – простонала Лисбон. – Пожалуйста, просто прекрати.

Она тут же вспомнила, как Джейн подверг ее брата и племянницу ненужной опасности в своих обычных попытках красиво раскрыть дело. Она до сих пор не совсем простила его за это. Все обошлось, но что было бы, развернись события по слегка иному сценарию?

– Заткнись? – переспросил Патрик. – Лисбон, чего ты…

Она не дослушала, выскочила из машины и пошла вдоль пыльной дороги. Почему она так злится? Он просто ведет себя в своей обычной манере, наверняка пытается отвлечь этим идиотским способом от тяжелых мыслей. Впрочем, почему идиотским? Обычно-то он срабатывает. Джейну всегда удавалось ее заболтать, и в итоге тяжесть действительно спадала с плеч. Но не в этот раз.

Лисбон снова и снова возвращалась мыслями к истерзанному телу Патрины Ракло, к жестоко убитой старушке О’Флинн, к двум девушкам, к следующей жертве и похищенной Мэдди. Все это казалось таким жутко неправильным, и она задумалась – как получается, что такой монстр ходит по земле? Почему ему сходят с рук его злодейства? Почему она никак не может его поймать?

И тут это случилось. Ей просто вдруг стало очень, очень не по себе. Она пыталась глубоко дышать, но воздуха вокруг не хватало, кружилась голова, и Риз медленно осела прямо на горячий песок.

В горле рос какой-то обжигающий комок, а перед глазами встала пелена. Лисбон протянула руку к лицу и поняла, что пелена – это вода, неизвестно откуда падающая на ее лицо. Она подняла глаза к небу, стараясь понять, как это внезапно мог пойти дождь. Но дождя не было.

Тереза еще раз коснулась ладонью влажной щеки, и только теперь стало ясно, что это были ее слезы. Целое море слез.

Над ней уже склонился не на шутку перепуганный Патрик.

– Лисбон, – слышала она. – Я здесь. Я помогу.

– Нет! – Тереза резко дернулась, когда он попытался коснуться ее плеча. – Не трогай меня, Джейн, пожалуйста.

– Я могу помочь, Лисбон. У тебя просто шок. Следствие стресса и перенапряжения, я могу с этим справиться. Позволь мне помочь.

– Не надо применять ко мне твои штучки менталиста, – сдавленно прошипела она. Рыдание сильно мешало говорить. – Просто… оставь меня… в покое.

– Лисбон, – он беспомощно кружил над напарницей, то и дело пытаясь ее коснуться, но Риз каждый раз сбрасывала с себя его руку. – Тебе надо успокоиться. В самом деле, у тебя же будет обезвоживание!

В конце концов, он просто сел рядом с ней и начал говорить медленным, низким голосом:

– Лисбон, ты очень устала. Последние дни вымотали тебя, и это нормально. Ты чувствуешь сильную усталость, тебе хочется спать. Твоя голова тяжелеет, мысли отступают…

– Прекрати сейчас же! – она собралась с силами и больно ткнула его в живот, не переставая плакать. – Не смей меня гипнотизировать!

– Да я же просто хочу помочь. Лисбон, прошу тебя, позволь мне тебе помочь, – он, было, хотел обиженно потереть больное место, но вовремя вспомнил, что сейчас не до представлений. – Пожалуйста.

Она все еще не могла прекратить рыдания, и это почти выбило ее из сил.

Господи, откуда же столько слез?

– Ладно, – сдалась Тереза. – Сделай что-нибудь. Останови это, – она вскинула на консультанта гневный взгляд. – Только никакого гипноза!

– Обещаю, Лисбон, я не буду тебя гипнотизировать, – сказал Джейн примирительным тоном. – Я просто научу тебя одному трюку. Это не сложно, и он поможет тебе успокоиться. Но мне надо слушать твой пульс. Можно? – он предложил ей протянутую ладонь.

Тереза помялась пару секунд, но потом кивнула и позволила ему взять себя за запястье.

– Так, – пробормотал консультант, находя тревожно бьющуюся жилку на ее руке, – хорошо. А теперь я хочу, чтобы ты закрыла глаза и дышала. Просто дыши. Как можно глубже. Сначала будет сложно, но тебе надо сконцентрироваться на дыхании, и дело пойдет веселее. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Дыши, Лисбон.

Она послушно следовала его словам. Первый вдох вышел коротким и прерывистым, следующий – уже более глубоким. Наконец, ей удалось спокойно втягивать и выпускать из легких воздух. Слезы постепенно отступали.

– Замечательно, Лисбон. Ты молодец, – похвалил ее Патрик, большим пальцем описывая круги по ее запястью. Сердце агента все еще стремительно неслось куда-то, и внутренняя дрожь не хотела униматься. – Думай только о дыхании, очисти свои мысли. Теперь следующий шаг. Представь себе что-то, или кого-то из твоего прошлого, кто оставил о себе приятные, успокаивающие воспоминания. Пусть это будет теплый и светлый образ, вырисовывай его в своем сознании до мельчайших деталей, должна получиться четкая и яркая картинка.

Очень медленно в темноте и пустоте вокруг Терезы всплыл милый образ матери. От него исходило мягкое свечение, и острая, безграничная нежность наполнила сердце Риз. Она неосознанно коснулась свободной рукой нательного креста.

Патрик проследил за ее движением и удовлетворенно кивнул самому себе. Конечно, она представила себе мать. Свою глубокую, но светлую печаль Лисбон хранила в сердце. Печаль, которую он так хорошо мог разглядеть всякий раз, когда тонул в ее серьезных глазах с мутной зеленью океанских глубин.

– Держи этот образ в своей голове, Лисбон. Почувствуй, как спокойно тебе становится, как уходят все заботы далеко-далеко. Только тишина. Запомни это чувство, – он помолчал. – А сейчас позволь этой картинке медленно раствориться. Но помни, что она не исчезает бесследно, теперь она всегда с тобой, в твоем сознании. Ты в любой момент можешь вновь воскресить ее, стоит только захотеть. Не бойся потерять ее. Позволь ей раствориться. Перед тобой снова темнота, но она не пугает… В ней покой.

Пульс старшего агента слегка замедлился, и это подсказало Джейну, что он двигается в нужном направлении.

– Еще один шаг, он последний, обещаю. Продолжай концентрироваться на дыхании… Вот так. Дыши. А теперь представь следующий образ. На этот раз не из прошлого, что-то из настоящего времени. Что-то, что заставляет тебя чувствовать умиротворение. Покой. Что-то дорогое твоему сердцу… Что вызывает улыбку. При мысли об этом становится легче на душе. Представь это, Лисбон. Не напрягайся. Позволь твоему сознанию самостоятельно нарисовать эту картинку… Помни, что она должна быть четкой и яркой, как предыдущая.

Она понятия не имела, что это может быть. Поэтому Тереза глубоко вздохнула и постаралась сделать так, как он сказал. Расслабилась, позволила мыслям свободно течь, сконцентрировалась на дыхании.

Постепенно в темноте стал вырисовываться неясный образ. Она просто дышала и с интересом наблюдала за тем, как перед ней проявляется чья-то фигура. Мягкие светлые кудри, четкие морщинки на лбу, внимательные серые глаза… Тереза с удивлением узнала в картинке перед собой своего консультанта.

Джейн бы многое отдал, чтобы узнать, на что сейчас смотрит его напарница. Что за образ стоит перед ней? Он попытался представить. Неужели кофейня с миллионом сортов бесплатного кофе? Или внушительная стопка бумажной работы, с которой она уже расправилась? Кукольный маньяк за решеткой? Быть может, э-э, его, Патрика Джейна, похороны? Черный юмор, хотя… Вполне может быть.

«Ну-ну, хватит задаваться, – сказал он сам себе. – Не такое уж центральное место ты занимаешь в ее жизни. Пожалуй, с большей долей вероятности она представляет себе Энни. Или… Мэшборна, на худой конец».

Он сам поморщился от этого предположения.

Нет уж, с Уолтером у нее вряд ли было что-то серьезное.

Он так и не смог придумать хорошего варианта, но было ясно одно. О чем бы ни думала сейчас Тереза, это работало. Нервная пульсирующая жилка под его пальцами забилась медленнее и постепенно совсем успокоилась.

– Отличная работа, Лисбон. Теперь позволь и этой картинке раствориться. Потихоньку… Не забывай, оба образа, которые ты нарисовала, навсегда останутся с тобой. Если только однажды тебе станет страшно, или плохо, или одиноко… Просто воскреси их в своем сознании, и боль отступит, – он выдержал небольшую паузу. – Хорошо, теперь можешь открывать глаза.

– Спасибо. Помогло, – пробормотала Тереза и несколько раз моргнула, привыкая к ярким краскам вокруг себя.

– Всегда пожалуйста.

Джейн улыбнулся, едва сжал ее запястье и переместил свою руку чуть ниже, так, что теперь в ней оказалась ладонь его напарницы. Казалось, он еще не был готов отпустить ее.

– Странный день, – негромко сказала Риз, чувствуя неприятное смущение из-за проявленной слабости. – Кошмарный и странный.

– Мы поймаем его, Лисбон. Я обещаю.

Он протянул свободную руку и заправил ей за ухо выбившийся и прилипший ко влажной щеке локон.

Хорошо, что Джейн уже убрал пальцы с ее пульса, иначе бы он непременно почувствовал, как зашлось в бешеном ритме сердце Терезы от этого непривычно нежного прикосновения.

Огненный солнечный шар уже висел совсем низко над горизонтом. Закат в этой пустыне на краю света был не таким, как обычно – он будто предупреждал о чем-то, о надвигающейся буре или необратимой беде. Бескрайнее небо над их головами окрасилось в тревожный багряный цвет. Где-то вдалеке послышался крик какой-то птицы. На землю медленно опускались сумерки.

Лисбон чувствовала, как к ней возвращаются силы. Твердая, надежная рука консультанта сжимала ее пальцы, и от этого становилось по-настоящему спокойно. Очень хотелось, как сегодня, после выкрутасов ее желудка, снова прижаться к нему всем телом. Прильнуть к теплой груди, уткнуться носом в слегка измятый жилет, обвить руками талию и замереть на много-много часов.

Но узкая полоска металла на безымянном пальце Джейна холодила ее кожу, не позволяя полностью погрузиться в эти мысли, и уж тем более – поддаться им. Обручальное кольцо напоминало Терезе, он – чужой. Он принадлежит не ей. Другая женщина, мертвая уже почти десятилетие, по-прежнему властвует над его сердцем и душой. И Риз не собиралась с ней соперничать.



Ригсби и Чо забрали их, когда уже совсем стемнело. Пока внедорожник, рассеивая ночной мрак горящими фарами, бесшумно двигался по скоростной трассе в сторону Сакраменто, агенты вкратце рассказали боссу о проделанной в Сан-Франциско работе.

Как и предполагалось, Тина Слоу была сиротой, не имела близких друзей, да и с коллегами разговоров по душам не вела. Работу свою выполняла прилежно, ее непосредственный начальник отзывался о девушке как о прекрасном сотруднике, но никаких личных фактов о Тине поведать не мог. И, как всегда, на месте преступления не нашлось ни одной улики.

Было решено сразу разъехаться по домам. Всем, кроме Джейна, конечно – когда они высадили Лисбон на ее улице, он попросил подвезти его до КБР. Ночевать в мотеле сегодня категорически не хотелось.

Пока они петляли мимо горящих ночными огнями витрин магазинов и увеселительных заведений, Джейну пришло в голову, что немного дружеской болтовни поможет ему сделать передышку. Напряженный мыслительный процесс, когда каждая шестеренка у него в голове постоянно находилась в движении, уже порядком утомил, а результата так и не принес. Возможно, беседа на какую-нибудь легкую тему сейчас будет весьма кстати.

– Чо, дружище, – начал Патрик бодрым тоном и похлопал агента по плечу, – расскажи, как поживаешь! Как у вас дела с Саммер? – он улыбнулся, вспоминая ту живую блондинку. Определенно, они с Кимбеллом представляют собой странную, но удивительно гармоничную пару. То есть, официально они, конечно, не пара, но разве что-то скроется от всевидящего ока Патрика Джейна?

– Мы расстались, – коротко ответил Чо.

– Вот как? – удивился Джейн и снова похлопал агента по плечу, на этот раз утешающе. – Сочувствую.

Похоже, что-то все же скрылось от его внимания. Наверное, разрыв произошел совсем недавно, за последние три дня, только так можно объяснить то, что Джейн пропустил такое событие – он просто слишком сконцентрировался на деле нового маньяка-убийцы. Хотя, конечно, по Кимбеллу и без того непросто понять, что происходит.

– Ладно, – консультант решил переключиться на Уэйна, – Ригсби, а как насчет тебя? Как Сара поживает?

– Мы расстались, – промычал агент в ответ, словно повторяя за напарником, и вздохнул.

– Ну, э-э, –

Совсем потерял хватку!

–… Мне очень жаль, – закончил Джейн свою мысль и постарался придумать что-то еще. – Как дела у Бена?

Заметив, как Уэйн оживляется на глазах, Патрик удовлетворенно кивнул сам себе – конечно, о детях говорить всегда безопаснее, да и какой отец не захочет поболтать о собственном дитя? Вон и Ригсби уже успел достать из кармана телефон, и упоенно что-то бормочет, показывая фотки малыша Бенджамина одновременно и Джейну, и Чо, рассуждает что-то о разнице в детском питании двух фирм-конкурентов и делится вкусовыми пристрастиями сына. Яблочное пюре он обожает, а вот от моркови в любом виде воротит носик.

Кимбелл слушал напарника с почти бесстрастным выражением лица, но во взгляде его читалась легкая снисходительная, но теплая усмешка. Джейн почти не вникал в смысл слов Уэйна, забавные детские фотографии крошечного человечка вновь пробудили в нем свои собственные воспоминания. Он думал о Шарлотте, и чувство вины, не отпускающее его ни на секунду, опять подобралось очень близко и сжимало его горло, обдавая холодным дыханием, таким же холодным, как тело его маленькой девочки в ту ночь, когда он нашел их с Анджелой в спальне под уродливым кровавым символом безжалостного маньяка.

Да, похоже, сегодня не его день. Не только кукольный убийца обходит его, оставляя жуткую цепочку новых жертв, но и собственные демоны стремятся вырваться наружу с удвоенной силой.



Возможно, события последних дней разбудили в ней параноика, а может быть, это сделали годы работы копа и агента в окружении трупов и хладнокровных убийц. Как бы то ни было, едва Чо затормозил у ее дома, и Лисбон вышла на неприветливо холодную улицу, ее охватило необъяснимое ощущение, будто кто-то наблюдает за ней. Чей-то тяжелый взгляд изучал ее все время, пока она пересекала дорогу, гулко стуча каблуками своих ботинок по асфальту, пока подходила к дому. Пару раз Тереза обернулась в надежде заметить своего преследователя, но вокруг не было ни души.

Ключ в замке повернулся очень медленно и почти бесшумно. Она вошла в квартиру, крепко сжимая в руке гладкий и холодный ствол своего пистолета. На ощупь передвигаясь в темноте, Риз шагнула чуть левее по коридору, протянула руку и нащупала выключатель под пальцами. Мгновение – и яркий электрический свет освещает холл. Никого.

По-прежнему осторожно, не производя ни звука, она двинулась в гостиную, держа наготове ствол. Вспыхнула люстра над головой – снова чисто. Следуя прежнему сценарию, Лисбон обошла все комнаты, одну за другой, и через пять минут ее квартира светилась, словно новогодняя елка. Внутри никого не было.

Дверь не была взломана, все вещи лежали на своих местах, но Тереза чувствовала присутствие кого-то чужого. Словно бы некто побывал в ее квартире сегодня, неведомым образом проникнув сквозь запертую на надежный замок дверь.

Ощущение слежки не прекращалось, Лисбон погасила свет в гостиной, подошла к окну и осторожно отодвинула тяжелую плотную ткань шторы. Улица была такой же, как обычно. Риз приблизилась, высматривая что-то, что можно было бы назвать подозрительным. Так и есть – на противоположной стороне стоит черная «ауди», похоже, годов девяностых. Лисбон никогда не видела ее здесь прежде. По ночам автомобилисты редко оставляют на этой улице свои машины – утром их непременно заберет эвакуатор.

Тереза присмотрелась – внутри ауди кто-то был. Издалека, в темноте было не разглядеть его лица, но неясные очертания фигуры на мгновение показались ей знакомыми. Липкий страх вдруг подкатил слишком быстро, но Риз тряхнула головой – коп она или не коп! Кто бы не выслеживал ее этой ночью, кто бы ни проник к ней в квартиру – она справится с этим ублюдком и отправит его в камеру, где самое место подобным психам. Словно вслед ее мыслям, неизвестный водитель завел мотор, ауди вспыхнула фарами, слегка отъехала от обочины и скрылась за поворотом.

Ну вот! Лисбон вздохнула с явным облегчением и даже улыбнулась, удивляясь собственным параноидальным мыслям. Ей срочно нужен горячий душ и здоровый сон, а иначе она сама отправится в место с мягкими стенами до того, как поймает их кукольного маньяка.

Горячая вода и вправду помогла – Тереза проторчала в душе почти сорок минут, никак не желая вылезать из-под приятных настойчивых струй. Душ прогнал последние тревоги, и Риз вышла из ванной, заворачиваясь в уютное махровое полотенце. С влажных волос капала на пол вода, и Лисбон, слегка пританцовывая под крутящуюся в голове песню Spice Girls, шлепала босыми ногами по паркету.

Добравшись в такой манере до коридора, она вдруг замерла, прислушиваясь. Ощущение чужого присутствия вновь захватило ее – за дверью явно кто-то был. Не теряя ни мгновения, Лисбон схватила ствол с прихожей, сделала два быстрых шага по направлению к выходу и резко распахнула дверь, беря на мушку незваного гостя.

– Джейн? – Риз столкнулась со взглядом растерянного донельзя консультанта. – Ты что здесь делаешь?!

Держа руки поднятыми над головой, ее ночной посетитель внимательно осмотрел представшую перед ним картину.

– Лисбон, э-э… Ты не одета.

– Без тебя знаю! – прошипела старший агент.

– Может, прекратишь тыкать в меня этой штукой? – попросил он, кивая на оружие, чье дуло все еще целилось ему в голову. – И зачем ты вообще решила выпрыгнуть в коридор с пушкой наперевес? Кого надеялась здесь увидеть? Явно не меня, – он ухмыльнулся.

– Лучше ты расскажи мне, какого черта топчешься среди ночи под моей входной дверью, словно какой-то псих! – возмущенно парировала она, опуская руку с зажатым пистолетом.

– Лисбон, – он покосился на ее облачение, готовое в любой момент свалиться на пол, – на твоем месте я бы придержал полотенце, а то того и гляди, оставит тебя совсем голой. Не то, чтобы я был сильно против, но, боюсь, ты не переживешь еще одного стресса сегодня.

Тереза вспыхнула, прижала полотенце рукой и сделала несколько шагов назад, надеясь, что темнота скроет ту бурю эмоций, которую вызвал в ней несносный консультант своими неосторожными словами.

– Я сейчас вернусь, – прошипела она. – И тебе придется объясниться!

– Лисбон, мне можно хотя бы зайти? – крикнул он ей вдогонку.

– И не мечтай! – раздалось в ответ, а потом громко хлопнула дверь ее спальни.

Джейн немного покачался на пятках у порога, соображая, стоит ли ему все-таки войти и присесть на вон тот так маняще зазывающий его диванчик, или все же благоразумнее послушаться Лисбон. Решив, что ее состояние сейчас не совсем стабильно, он остался за порогом, предполагая, что так будет лучше всего для нее и для его многострадального носа тоже, пожалуй.

Он ждал ее, понимая, что она потребует от него объяснений. Отвертеться, отшутиться не получится. Но что он может ей сказать? Как объяснит свой поздний неполноценный визит – зачем бы ему, в самом деле, топтаться у ее порога?

Не скажет же он, что этой ночью ему стало особенно тоскливо на своем пыльном одиноком чердаке? Что он так остро почувствовал, как хочет сейчас увидеть свою напарницу, и не думая, прыгнул в Ситроен и прикатил к ее дому? На самом деле, это и не было основной причиной.

Обычно, когда он скучал по ней в те несколько часов, что они были порознь, он просто спускался вниз, вскрывал замок ее кабинета и укладывался на кремовый диван, вдыхая носом слабый корично-яблочный аромат от ее подушки. Он успокаивал Джейна, и тот едва ли ни безмятежно засыпал до рассвета.

В этот раз можно было поступить так же. Но он не стал. Потому что что-то еще, кроме его желания оказаться рядом с Терезой, заставило консультанта покинуть стены Бюро и спешно отправиться к ее квартире. Какое-то необъяснимое предчувствие, тревога, будто Лисбон была в опасности, и что-то плохое вот-вот должно было случиться. Это предчувствие впервые появилось у него еще в пустыне, когда они сидели на песке, прохладная ладонь Терезы лежала в его руке, а окрасившееся в багряный цвет небо угрожающе нависло над ними.

Этот закат был словно предзнаменованием грядущей опасности, хоть Джейн и не верил в такие вещи.

Это было иррационально, по факту ничего не предвещало беды, поэтому он и ходил взад-вперед у ее двери, не мог собраться с духом и постучать. Как бы он объяснил это?

Но сейчас ситуация выходила еще более странная – она поймала его в этот момент, пока он топтался у ее порога в три часа ночи (и правда ни дать ни взять – псих). Джейн действительно чувствовал себя растерянным. Да еще и ее вид был таким… скажем, необычным, что Патрику и вовсе стало не по себе.

Он сглотнул. Пожалуй, вид Терезы Лисбон в одном полотенце, босой, с влажными после душа волосами и с пушкой наперевес навсегда останется в его Дворце памяти.

Джейн потратил еще несколько минут в поисках достойного места во дворце для этого воспоминания.

Лисбон не было уже довольно много времени, и он начал беспокоиться. Разве можно так долго одеваться?

Он уже хотел, наплевав на ее предостережения, зайти внутрь и постучать в дверь спальни, как раздались шаги – Тереза спускалась по лестнице.

Она появилась в поле его зрения при полном параде: строгий костюм, темно-синяя блузка, ботинки.

– Джейн, – Лисбон подняла на него усталый, светящийся безнадежностью взгляд и закрепила значок на поясе, – мне позвонили. Похоже, твой план сработал. Он снова сделал это. Поехали.



На этот раз убийство произошло немного ближе к Сакраменто – в северной части Окленда. Вся ее команда уже была на месте: Ван Пелт опрашивала соседа напротив, Ригсби беседовал с криминалистами, Чо осматривал место преступления, помечая возможные улики.

Переступив порог квартиры новой жертвы, Лисбон коротко поприветствовала Кимбелла. Тот кивнул ей в ответ. Бесстрастное лицо Чо, как обычно, не выражало особых эмоций, однако даже сквозь его непроницаемую маску можно было разглядеть отчетливую тень усталости. Лисбон подумала, как сильно вымотало их всех это дело – не только она, вся команда была измотана постоянными разъездами, бессонными ночами и чередой жутких трупов.

– Ее звали Валери Шейли, обнаружил сосед. Его собака весь вечер скулила, он решил выйти и посмотреть, что так ее встревожило, – выдавал информацию Чо. – Открыл дверь в коридор, пес сразу выскочил и давай царапать лапами дверь напротив. Она была не заперта, поддалась, собака забежала внутрь, хозяин за ней… И вот. Вызвал полицию, а уж копы позвонили нам.

Валери застыла в уже знакомой позе, выряженная в старинное нелепое платье с россыпью жемчуга по подолу. Тереза подошла ближе к девушке, посмотрела в ее темные озера-глаза, немигающе уставившиеся в пустоту перед собой. В горле предательски защипало.

– Прости, – шепнула она, наклонившись ближе к девушке. – Обещаю, я найду того, кто сделал это с тобой. Он понесет наказание.

Вздохнув, она подошла к кукле на соседнем стуле, присела перед ней на корточки и осторожно подняла ее одетой в перчатку рукой. Всмотрелась в лицо фарфоровой принцессы и нахмурилась. Что-то в чертах ее лица показалось Терезе смутно знакомым. Слегка капризно изогнутые губы, вздернутый аккуратный носик, большие глаза мутного зеленого цвета, рассыпавшиеся по плечам темные волнистые волосы.

– Черт! – выругался Джейн сквозь зубы, взглянув на куклу из-за плеча напарницы. Он резко отошел и зашагал по комнате, продолжая яростно выплевывать ругательства.

– Ты чего? – Лисбон повернулась к нему и непонимающе уставилась на консультанта.

– Босс, я закончила опрашивать соседа, – сказала Ван Пелт, приближаясь к Риз. – Похоже, он ничего… Ох! – выдохнула девушка, резко оборвав себя, и уставилась круглыми глазами на куклу в руке старшего агента.

– Что? – спросила Тереза, – Да что такое? Грейс! – потребовала она ответа.

– Ох, – повторила Ван Пелт и, наконец, оторвалась от куклы, подняв глаза на Лисбон, – Босс, это же вы!

Напряженная глава, а конец настораживает. Есть мысли что их ожидает дальше и в опасности ли наша Лисбон?
Всех жду на форуме.