Нежный розовый свет, пробивающийся сквозь сомкнутые веки, воплотил в себе яркое декабрьское солнце. Хруст ломающегося под сапогами снежного наста, терпкий запах ельника да колючее дыхание ветра на щеках стали идеальной композицией – совершенством, что подарила судьба на Рождество Драко.
- А вот и ты… - послышалось из-за спины.
Малфой ухмыльнулся и, не открывая глаз, ответил:
- А вот и я.
- Прячешься?
- Нет.
- Прячешься, - на этот раз уверенно произнесла девушка.
- Просто решил прогуляться. Это наказуемо?
- Да. Если ты гуляешь без друзей.
Драко широко улыбнулся и, открыв глаза, повернулся к ней.
- С каких это пор?
- С тех самых, как ты стал водить в Дракома-Нию всех подряд, - ответила Пэнси.
Малфой картинно пожал плечами, будто говоря: «Не понимаю, о чем ты».
- Ну конечно! - Паркинсон сложила брови домиком. - Меня не проведешь.
- Ну да, ну да, - добродушно парировал парень.
- Кто это был?
- Никто.
- Не ври. Я и так знаю. Нашла светлый волос на твоей кровати, - слизеринка сложила руки на груди, отчего болтавшийся за спиной налуч звякнул о пряжку куртки. – Это была она, да?
Драко раздраженно нахмурился и отвернулся от подруги.
- Ты принялся за старое, Дрей? – Пэнси всплеснула руками и осуждающе поджала губы. – Зачем? Ну зачем ты связался с ней!
- Не говори о том, чего не разумеешь, - не поворачивая головы, бросил тот.
- Я думала, с Асторией покончено. Ты ведь сам говорил, что…
- Хватит! – отрезал Малфой. – Прекрати читать мне мораль! Я не сопливый мальчишка, а ты не моя мамочка.
Девушка вспыхнула от злости и, мстительно сузив глаза, прошипела:
- А что я должна делать? Смотреть, как ты гробишь свою жизнь?
- Слишком пафосно, Пэнс. Не находишь? - Драко осклабился, искоса взглянув на нее.
- В самый раз.
- Закроем тему.
- Ну уж нет! – девушка обошла его и, встав перед лицом, продолжила: – Неужели ты забыл, что было в прошлый раз? Забыл, как…
- Я не забыл! – вдруг рявкнул тот, и слизеринка подпрыгнула от неожиданности. - Я все прекрасно помню, - отчеканил Малфой, сверля ее свирепым взглядом. – Не утруждайся.
Паркинсон сделала шаг навстречу, на лице читалась боль и сожаление, но Драко тут же отстранился.
- Никакой жалости, Пэнс. Не смей жалеть меня, - он отошел в сторону под тоскливым взглядом подруги. - И, чтоб ты знала… - вновь заговорил Драко, - я выгнал ее.
Глаза Пэнси удивленно распахнулись.
- Что ты сделал? – девичий взгляд принялся жадно шарить по лицу парня.
- Выгнал ее, - повторил тот.
- Выгнал… - зачарованно протянула Паркинсон.
- Малфой! – донеслось из-за сосны. – Иди сюда. Здесь четкий малик!
Драко встряхнул головой, прогоняя воспоминания, и вдохнул морозный воздух полной грудью, непроизвольно сморщившись от резанувшего по легким кислорода.
- Ты и в прошлый раз говорил это! – крикнул он в ответ.
- Иди сюда! На этот раз точно! – послышалось через мгновенье.
Малфой усмехнулся и, натянув на лицо теплую охотничью маску, пошел на голос. К удивлению слизеринца след, что Тео принял за малик, действительно оказался таковым. В третий раз за день ребята натыкались на свежие заячьи следы. Охота в рождественский день удалась на славу. В холщовой сумке, что болталась за спиной у Блейза, уже лежало два подстреленных зайца – его и Тео. Только Малфою пока нечем было похвастаться.
- Еще один? – поинтересовалась Паркинсон, тоже подходя к склонившемуся над землей Нотту.
- Ага.
- Пойдете по следу? – девушка подняла на друзей вопросительный взгляд. Драко кивнул. - А может домой? Становится холодно…
- Если замерзла, иди. А я поведу малик, - ответил Малфой.
Парни согласно закивали, поддерживая слизеринца в его желании продолжить охоту.
- Я вам, между прочим, не ломовая лошадь, чтобы тащить все это на себе, - девушка указала на вещевой мешок с добычей, а затем обратилась к Блейзу. - Пойдешь со мной?
- Ну… - тот обвел взглядом друзей и, немного помявшись, ответил. – Пошли. Раз такое дело.
- Слабак, - буркнул Тео. – Совсем обабился.
Драко ничего не ответил, только загадочно ухмыльнулся, провожая ребят лукавым взглядом.
- Думаю, к вечеру управимся. След совсем свежий, - обратился он к Тео.
- Хотелось бы. Ты ведь сам видел, каким багровым было небо перед закатом. К вечеру поднимется метель – это факт.
- Факт, - Малфой убрал лук в налуч и, повесив его на плечо, ловко зацепил за медное кольцо куртки. – Пошли. Не будем мешкать.
Неотрывно идя по следу, парни двинулись вперед. Но их ожидания не оправдались. Русак, оставивший витиеватую дорожку между елями, по-видимому, был пуганым зверем. Малик уходил далеко вглубь леса и скрещивался с другими, не такими четкими и свежими. Пройдя от лежки до жировки, парни преодолели приличное расстояние.
- Хитер малый, - заметил Блейз, считывая новые следы за поворотом на опушку.
- Но не хитрее нас, - парировал Драко. – Что-что, а охота троплением – моя страсть.
- Выследить и убить… Звучит кровожадно, Дрей, - усмехнулся друг.
- Не мы такие, жизнь такая, - отозвался тот.
Парни прошли еще немного и притихли. Следы, что привели их на опушку, оказались свежими, а, следовательно, заяц был где-то неподалеку. И теперь главной задачей охотников было не спугнуть потенциальную жертву раньше времени.
Слизеринцы огляделись по сторонам и одновременно наткнулись взглядом на сидящего под деревом зайца. Тот грыз кору и, казалось, совершенно не замечал наблюдающих за ним ребят.
Парни словно по команде вынули из-за спин луки, прицеливаясь по мишени. Краем глаза Драко заметил, что пальцы Тео натянули тетиву.
- П-с-с… - шикнул Малфой.
Нотт повернул голову, с недоумением смотря на него. Секундного замешательства друга Драко хватило с лихвой, чтобы, состроив Тео ехидную улыбочку, сделать один-единственный выстрел.
- Черт! – воскликнул Нотт, запоздало разгадывая хитрость. – Малфой, мать твою!
- Кто не успел, тот опоздал, - ответил тот.
- Опоздал, говоришь?! - очутившись рядом с Драко, Тео схватил Малфоя за грудки и, ловко поставив подножку, повалил на снег.
- Какого черта?! – воскликнул тот, уворачиваясь от летящей в лицо пороши - Нотт остервенело пинал сугроб, засыпая Малфоя снегом.
- Вот тебе! Вот! – голосил он на весь лес.
- Проигрывать нужно уметь, - отплевываясь от снега, рассмеялся Драко.
- Можно подумать, ты умеешь проигрывать! – съязвил тот, смотря на Малфоя сверху вниз.
- Мне и учиться не надо. Я всегда получаю то, что хочу, - Малфой усмехнулся, закинул на плечо лук, поднялся на ноги и, утерев лицо перчаткой, насмешливо взглянул на друга.
- Тоже мне, - фыркнул Нотт. – Ладно, может, сейчас ты и победил, но в следующий раз я тебя сделаю.
Драко поднял с земли трофейного зайца и, положив в пакет, кинул в сумку.
- Говори себе это почаще. Я где-то слышал, что слова имеют особенность материализоваться.
- Да пошел ты, – с улыбкой отозвался друг.
- Вместе пойдем. Солнце уже клонится к горизонту… - Малфой настороженно уставился на небо. – Нужно торопиться, а то попадем в самый разгар бури.
Как бы ни хотелось юным охотникам добраться до дома вовремя, но на обратный путь ушло около часа. Когда до теска оставалось каких-то двадцать минут пути, поднялся свирепый, пробирающий до костей ветер. Глаза запорошило снегом, дорогу размело в разные стороны, и если бы не изученная годами местность, молодые люди обязательно заплутали бы.
- Куда идти? Не понимаю… В какой стороне теск? – перекрикивая ветер, спросил Тео.
- Направо, еще около мили, - отозвался Драко, щуря глаза от снега.
Они свернули у старого дуба, продолжая путь. Вскоре показалась деревянная крыша, а после и зияющие желтыми дырами-окнами стены. Метель нещадно гоняла по земле белую крупу, засыпая подъездные дорожки наглухо. Колючие снежинки сыпались за шиворот, заставляя Драко недовольно шипеть и ускорять шаг по направлению к дому.
- Давай лук! – крикнул он Тео. – Занесу в оружейную.
Нотт протянул ему налуч с колчаном и бодро зашагал дальше. Драко же повернул направо, и, борясь с метелью, направился в маленький, стоящий неподалеку от теска дом.
- Черт! Что ж так холодно?! – воскликнул Тео, пробираясь сквозь снежную преграду.
Но каково было удивление парня, когда входная дверь с грохотом распахнулась, а из нее пулей вылетела…
- Грейнджер? – протянул Нотт, наблюдая за тем, как девушка, на ходу застегивая куртку, сбежала по ступеням.
Висевший за спиной рюкзак то и дело соскальзывал с ее плеча, потому что гриффиндорка беспомощно куталась в верхнюю одежду и вытирала тыльной стороной ладони слезы, бежавшие по щекам.
- Какого…? – Нотт несколько раз моргнул, чтобы собраться с мыслями, что у него так и не вышло.
А гриффиндорка тем временем остановилась недалеко от него и, прижав сумку к груди, зажмурила глаза, готовясь к трансгрессии.
- Нет! Здесь нельзя! – прозвучало как раз перед тем, как хлопок разрезал зловещим звуком беснующуюся во дворе метель.
Тео подбежал к месту, где еще мгновение назад стояла девушка, но гриффиндорка исчезла.
- Ничего не понимаю… - Нотт рассеянно пожал плечами и, поежившись от холода, зашагал в сторону дома.
Но стоило парню оказаться внутри, как со второго этажа донесся испуганный крик, сковавший слизеринца недобрым предчувствием. Скинув на пол сапоги и швырнув куда-то за диван куртку, он взбежал по ступеням, сталкиваясь в дверях со спешащим вниз Блейзом.
- Что слу…?
- В сторону! – крикнул тот, отталкивая друга и сбегая вниз в чем мать родила.
Тео проводил его недоумевающим взглядом и шагнул внутрь. Зрелище, представшее перед ним, заставило циничного слизеринца побледнеть. На полу, недалеко от кровати, лежал кто-то. Рядом, завернутая в простыню, сидела Пэнси и дрожащими пальцами гладила руку незнакомца.
- Пэнс, что случилось? – недоумевающе спросил Тео.
Слизеринка обернулась, смотря на него стеклянными от страха глазами.
- Помоги мне, - выдавила она. - Нужно положить ее на кровать…
Вдвоем слизеринцы подняли тело и аккуратно уложили на покрывало.
- Я уже здесь! – в дверях показался Блейз. – Вот твоя сумка. Я не стал рыться, найди лучше сама.
Парень передал слизеринке рюкзак, который та схватила испачканными в крови пальцами и принялась судорожно рыться внутри в поисках мешочка с зельями. Тео недоумевающе переводил взгляд с Блейза на Пэнси, все еще не понимая, что происходит.
- Ее..? – наконец протянул он, побледнев еще сильнее. – Твою ж мать…
Пэнси жалобно всхлипнула, все еще копошась в рюкзаке. Пальцы не слушались ее, цепляясь, как коряги, за все подряд, кроме нужной косметички. Нотт склонился над Гермионой и отвел окровавленные волосы с лица.
- Она жива? – вопрос прозвучал тихо, но все без исключения расслышали его.
Блейз, облачившись в джинсы Драко, подошел к лежащей без сознания девушке и провел пальцем по щеке, вытирая кровавые слезы, катившиеся из глаз.
- Да…
- Но как это пр…? – начал было Тео, но осекся, поняв все без объяснений.
Пэнси, наконец, нашла то, что искала, издав при этом сдавленный всхлип. Быстро, но аккуратно освободив девушку от верхней одежды, слизеринцы обступили ее кругом, наблюдая за тем, как, влив в находящуюся без сознания гриффиндорку обезболивающего зелья, Пэнси принялась аккуратно протирать ее лицо, смывая кровь. Которая сочилась из ушей, глаз и носа, и, стекая по шее вниз, собиралась багровой лужицей на шерстяном покрывале постели.
- Я окликнул ее во дворе, - обронил Тео, отводя взгляд от ужасной картины, – хотел предупредить. Если бы я сделал это хоть секундой раньше...
- Странно все это, - протянул Блейз. – Почему Малфой не предупредил ее, что трансгрессировать под куполом запрещено?
- Мы тоже хороши, - Пэнси прополоскала ткань, вновь прикасаясь ей к лицу гриффиндорки.
- Это почему? – удивился Забини.
- Ты разве не понял? – слизеринка подняла на него холодный взгляд. – Не слышал, как хлопнула входная дверь? Два раза. Это была она… - Пэнси взглянула на лежащую без сознания девушку. - Она слышала нас.
Блейз заметно побледнел и прикусил нижнюю губу.
- Ты хочешь сказать…
- Она приняла тебя за Драко.
- О чем это вы? – встрял Нотт.
- Нет, а где все? – возмущенно донеслось с первого этажа. Слизеринцы поежились, одновременно взглянув на зияющий пустотой дверной проем. – Куда все подевались, черт возьми?!
- Он убьет нас, - озвучил вслух общую мысль Тео.
Как по команде парни повернулись к Пэнси.
- Не-е-ет… нет, нет, нет, - отрицательно замотала головой та.
- Иди ты. У тебя лучше получится, - принялся уговаривать Нотт.
- И правда, Пэнс, ты ведь знаешь его лучше нас, - поддержал друга Блейз.
- Никуда я не пойду, – отрезала Пэнси. – Я жить хочу.
- Ау! Растворились все, что ли? И чем это пахнет? - секундное молчание. – Мать вашу! Мясо сгорело! – Драко вытащил из духовки ужин, покрывшийся чернильного цвета коркой. – Ну что за… гадство!
Малфой поставил на стол скворчащий поднос и упер руки в бока, расстроено покусывая губу. Сзади послышались острожные шаги.
- Привет… - протянула Паркинсон, останавливаясь неподалеку.
– Я одного понять не могу, это так трудно - проследить за временем? - недовольно буркнул тот, вываливая содержимое противня в мусорное ведро. - И зачем я только Тоби отпустил?!
- Дрей, послушай, мне нужно кое-что сказать тебе …
Но слизеринец прошел мимо и как ни в чем не бывало, открыл дверцу кухонного шкафа, извлекая из него бутылку рома.
- Погода – мерзость. Я продрог до костей. Вы, кстати, успели до метели?
- Мы… да. Успели, - промямлила девушка.
- Хорошо, - он наполнил стакан и направился к камину. Пэнси двинулась следом. - Хотел навестить Аякса, но в такую погоду на Дракома-Веи лучше не соваться.
Драко сел на диван и вытянул ноги к огню.
- Угу, - Пэнси опустилась рядом и робко продолжила. – У нас тут кое-что произошло…
- Правда? Неужели мы вернулись раньше времени, и Тео вошел в самый интересный момент? – серые глаза лукаво прищурились, заставляя Паркинсон смущенно потупить взгляд. – Глядите-ка, как зарделась.
- Не понимаю, о чем ты.
- Да ладно. Уж мне-то не ври, - Драко подался вперед, перехватывая взгляд девушки и поразительно точно пародируя голос, произнес: - Я вам, между прочим, не ломовая лошадь, чтобы тащить все это на себе. Блейз, ты со мной? – Паркинсон укоризненно покачала головой, вызывая на тонких губах широкую улыбку. – Банально, Пэнс. Поймет даже ребенок. Конспираторы из вас никакущие.
- Ну хорошо. Хорошо. Ты – сама проницательность, мой старый, до тошноты наблюдательный друг, - Малфой согласно кивнул и чокнулся бокалом с ее коленом. – Но речь пойдет не о нас.
- Серьезно? Тогда о чем? – Драко сделал глоток, глядя на девушку через хрусталь бокала. – Решила извиниться за испорченный ужин? Между прочим, мысль о нем грела меня всю дорогу домой. А дорога эта была, прямо скажем, не из приятных. На улице такая метель, да еще…
- Там Гермиона наверху! – не выдержав, оборвала его слизеринка.
Лицо Драко недоуменно вытянулось. Он недоверчиво прищурился, сделал глоток, что-то прикинул в уме и сказал:
- Ладно. Беру свои слова обратно. Очевидно, никакущие конспираторы не только вы с Блейзом, - девушка непонимающе распахнула глаза. – Как ты узнала, что она была здесь? Нашла очередной волос?
- Если бы, - тяжело вздохнула слизеринка. – Дело в том, что она и сейчас здесь…
- Да ну! – не поверил Малфой. Затем широко улыбнулся и положил ногу на ногу. – Серьезно?
- Я не шучу, - Пэнси потупила взгляд. – Не знаю, как это получилось, но…
Малфой снисходительно улыбнулся, смотря на нее. Однако по мере того, как слизеринка аккуратно выдавливала из себя последние новости, лицо парня стало меняться. Сначала сползла ухмылка, следом опустились уголки губ, брови сдвинулись к переносице, а взгляд непроизвольно метнулся в сторону лестницы.
- Прости, мы и подумать не могли, что…
Не дослушав, Малфой вскочил на ноги, кидаясь на второй этаж. Перепрыгивая через ступени, влетел наверх, растолкал стоящих живой изгородью парней и, словно споткнувшись, остановился рядом с кроватью - взгляд испуганно ухватился за безжизненно свисающую с перины руку. Драко оторопело сделал шаг вперед. Затем еще один. И еще… Путь до постели оказался невероятно долгим, став бесконечностью, которую слизеринец все никак не мог преодолеть.
- Все не так плохо, как может показаться, - тихонько заметил Блейз из-за спины.
- Просто парочка порезов, - поддержал его Тео.
Взгляд Драко медленно поднялся к лицу Гермионы: к закрытым, чуть вздрагивающим векам, белым, словно восковым щекам, которые украшали мелкие порезы, и добрался до сиреневых губ. Малфой замер от ужаса, не дойдя до кровати всего пары шагов. Лицо его посерело, ноги приросли к земле, сердце застыло, а зрачки испуганно расширились, когда парень заметил стоящую у кровати посудину, заполненную темно-красной жидкостью.
- Что ты сказал? – вдруг обратился он к кому-то из парней.
Блейз с Тео переглянулись, не понимая, кому конкретно адресован вопрос.
- В смысле… Я знаю, что выглядит она неважно, но… - аккуратно продолжил Тео.
- Неважно? – переспросил Малфой, рывком оборачиваясь к друзьям. – Неважно?!
Лицо слизеринца перекосила гримаса гнева: губы нервно затряслись, глаза остекленели, а пальцы сжались в кулаки.
- А ну повтори, как она выглядит?! – Драко подлетел к Нотту и, словно тряпичную куклу, схватил того за грудки. – Неважно? Так она выглядит?!
- Дрей! Причем здесь Тео?! – Блейз попытался вклиниться между ними. – Оставь его!
- Вы что с ней сделали, идиоты?! – Драко крепко встряхнул Нотта, увернувшись от Забини.
- Отпусти! – Нотт схватил Драко за запястья, пытаясь оторвать цепкие пальцы от своей толстовки.
- Что вы сделали?!
- Да ничего! Ничего мы не делали! Это все трансгрессия! Ей несказанно повезло. Мы проверили. Ни переломов, ни сотрясения мозга, - испуганно оправдывался Блейз, пытаясь оттащить взбешенного Малфоя от Тео.
- Царапины, говоришь?! – Драко отшвырнул Тео, и тот отлетел к стене, больно ударившись спиной. Затем рывком развернулся и принялся наступать на Блейза. – А это что? Томатный сок?! - он ткнул пальцем в посудину около кровати.
- По всей видимости, у нее поднялось давление, вот кровь и пошла носом, - послышался холодный голос из-за спины. – Для неудачной трансгрессии это обычное дело.
Пэнси остановилась на пороге и окинула присутствующих ледяным взглядом.
- Это все ты, - зловеще протянул Малфой, злобно ткнув в девушку пальцем. – Ты вызвала ее сюда. Подстроила все это.
- Совсем рехнулся? – опешила Пэнси.
Но Драко уже не слышал ее, в душе его поднялось вязкое, зловонное чувство, отравившее остальные: и ужас от развернувшейся картины, и страх за жизнь Гермионы. Оно сожрало все, как мерзкий мохнатый паук. Не осталось ничего, кроме злобы и всепоглощающей, сжигающей изнутри ярости.
- Это все ты, - прошипел он, не сводя с подруги острого, словно бритва, взгляда. – Спала и видела, как бы избавиться от нее.
- Дрей, да ты что… - глухо протянул Блейз, переводя взгляд с Драко на Пэнси и обратно.
- Она сама заявилась, - как ни в чем не бывало, заявила девушка. – Прежде чем искать виноватых, разберись для начала в себе.
- А ты еще поучи меня, что делать, а что нет, - выплюнул тот, взбешенно сверкая глазами.
- Эй, полегче, дружище. Пэнс здесь не причем, - вступился за подругу Тео.
- Оставь его, сейчас бесполезно что-либо объяснять. Все равно слушать не будет, - Паркинсон разочарованно покачала головой и вышла в коридор. – Упрямый осел.
Блейз с Тео переглянулись, не зная, как вести себя дальше: то ли уйти, последовав примеру слизеринки, то ли остаться. Как лучше? Реакцию Драко сейчас невозможно было предугадать.
- Вы все еще здесь? – рявкнул Малфой, переключив весь свой гнев на парней. – Пошли вон! – он развернулся к ним, лихорадочно сверкая глазами - Вон!
- Ч-е-е-р-т… - протянул Блейз, испуганно попятившись к двери.
- Он прибьет нас. Точно прибьет, - поддакнул Тео, заталкивая друга себе за спину, будто хотел закрыть собственным телом от Драко.
- Пошли вон!!! – Малфой запустил руку за пазуху, слепо ища волшебную палочку, и слизеринцы кинулись к выходу. Путаясь в ногах, они кое-как протолкнулись в дверной проем и вместе вылетели в коридор. Вслед полетела желтая вспышка.



Красное пятно… Воронка длинной в бесконечность, что затянула Гермиону, вырывая из реальности и погружая в состоянии прострации. Ни звука, ни запаха… ничего. Тело сдавило с такой силой, что, казалось, легкие слиплись друг с другом, а сердце, выплюнув последнюю порцию крови, сморщилось и повисло бесполезным мешком в груди. Уши заложило, а глаза вспыхнули и взорвались такой болью, что Грейнджер непроизвольно вскрикнула.
Тело ее ударилось обо что-то твердое, а сознание порвало связь с реальностью, вспыхивая отдельными вспышками в воспаленном мозгу. Лишь отголоски разговоров и призрачных прикосновений, коротали с девушкой багровую бесконечность.
«Внутреннего кровотечения нет. Переломов, откровенного расщепления и вывихов тоже. Имеют место множественные разрывы мягких тканей, гематомы и царапины», - бесстрастно заметил смутно знакомый голос из полутьмы, окутавшей разум Гермионы. «Обезболивающее, заживляющее, покой и время – это все, что я могу посоветовать, - долгая пауза. – Мне жаль, мейзер».
Сумрак, заполняющий голову девушки, перешел в черную тьму, засасывая ее, возвращая в небытие, чтобы спустя пару часов, а, может быть, лет, вернуть обратно, рождая в мозгу стихи.
«Взошла луна, рассеяв ночи тяготящий, мрачный плен,
И вспыхнула свеча, заполнив спальню мягким светом.
Я бледных губ твоих коснулся робко, посулив взамен
Исполнить то, что некогда отринул вопреки обетам.
Я так хотел увидеть блеск знакомых карих глаз,
Услышать одобренья или недовольства ярый возглас
И перекинуться обрывками наивных, глупых фраз,
Ловя подушечками пальцев непокорный русый волос».
Исцарапанные ладони Гермионы окутало тепло – Драко взял руки девушки в свои, покрывая порезы аккуратными, невесомыми поцелуями - и Грейнджер еле слышно захныкала, пытаясь прорваться сквозь черную пелену сна в реальность.
- Т-ш-ш… Спи, спи… Ничего не бойся, - мягко произнес знакомый голос. Лоб гриффиндорки обожгло теплом поцелуя.
«Родная, милая… Не верь пустым, сквозным словам.
Я верил, ждал и грезил о счастливой скорой встрече.
Хотел забыть о прошлом, посвятив себя мечтам,
И утопить былое в омуте людских противоречий.
Но ты не слышишь слов моих, не чувствуешь касаний
В том удушающе- тяжелом и волшебном полусне,
В который погрузил тебя водоворот страданий,
Одно лишь знай - ты можешь без сомнений верить мне...».
Гермиона тяжело вздохнула, вновь погружаясь в целительный сон, поддерживаемый обезболивающим зельем и потребностью в отдыхе. По телу девушки попеременно прокатывалось то тепло, то прохлада. Не было ничего: ни времени, ни категорий. Ничего. Полное отсутствие действия и мысли.
«Я принесла индейку. Может, поешь? Два дня ведь ничего не ел», - осторожно поинтересовался новый голос.
«Нет».
«Но…»
«Дверь закрывается с той стороны, если ты забыла», - холодно отрезал второй, уже хорошо знакомый Гермионе.
«Ладно…», - незнакомые шаги затихли вдалеке, и разум гриффиндорки вновь укутала тьма.
Унесла с собой, не дав попрощаться. А ведь Грейнджер так хотелось… сказать хоть что-нибудь незнакомцу, развлекающему ее стихами и песнями в черном плену небытия.
«…ты даже не представляешь, насколько там красиво! Это нужно видеть… На вершинах блестит снег, небо голубое-голубое, бездонное! Оно – океан воздуха. И я свободен, пока нахожусь там. Могу быть собой и не думать ни о чем, кроме того, что вижу. Мы обязательно слетаем туда, как только поправишься. А пока… спи. Спи, маленькая…»
«Нет-нет. Подожди! Побудь еще немного. Не уходи. Мне нравится твой голос…», - хотелось крикнуть Гермионе. - «Скажи еще что-нибудь. Хоть что-нибудь!»
Но слова застывали на губах, девушка могла только беззвучно обращаться к этому тихому, проникновенному голосу в своей голове. Безмолвно улыбаться его шуткам, заворожено слушать рассказы и тянуться… тянуться к нему всем существом, умолять не уходить, не бросать ее в темноте.
«Знаешь, за окном метель… И мне вдруг вспомнился наш спор насчет первого снега», - в голосе послышался смех. – «Ты проиграла желание, помнишь? Ну, так проснись... Проснись, и я приму это в уплату долга», - волосы девушки соскользнули со лба, знакомый, родной запах окутал тело, а губы вспыхнули от поцелуя, наполняя душу спокойствием и умиротворением.
Придавая сил, становясь последней каплей - шагом, сделав который Гермиона вынырнула на поверхность. Веки ее несколько раз дрогнули и распахнулись. Девушка моргнула и огляделась по сторонам.
- Ты в Дракома-Нии, в спальне Драко, - опередила ее вопрос Пэнси, сидящая в ногах кровати.
Гермиона пошевелила губами, но вместо голоса послышался сухой хрип, и слизеринка протянула ей стакан воды. Сделав несколько жадных глотков, Гермиона вопросительно взглянула на нее.
- Как я здесь оказалась?
- Трансгрессировала. Причем неудачно, - ответила та. – Головой ударилась, что ли?
- Кажется, нет… - Гермиона сжала пальцами виски, пытаясь воссоздать картину событий в памяти. - Помню, как прилетела. Была жуткая метель. Очень холодно. Я вошла в дом, прошла на кухню. В духовке стояло мясо. Пахло очень вкусно. Потом я… - Гермиона запнулась, непроизвольно схватившись за сердце.
- … поднялась на второй этаж и услышала нас с Блейзом, - закончила за нее слизеринка.
Гермиона удивленно уставилась на Пэнси, но та с честью выдержала взгляд гриффиндорки.
- Блейзом? – вопрос прозвучал тихо, сказанный одними губами.
Собеседница утвердительно кивнула, настойчиво смотря в карие глаза, безмолвно объясняя Гермионе произошедшее.
- Так это были вы… - протянула Грейнджер, потупив взгляд. – Просто я нашла джинсы Драко…
- Он был на охоте. С Тео. Вернулся уже после того, как ты ввалилась без приглашения. А Блейз… поскользнулся и шлепнулся в снег, когда мы шли с охоты, вымок до нитки, вот и надел первые попавшиеся штаны из шкафа Малфоя, - Пэнси воровато покосилась на входную дверь и быстро заговорила, будто опасаясь чего-то:
- В общем, ты теперь все знаешь. Сама решай, что будешь делать с полученной информацией, а мне пора.
Она поспешно поднялась с покрывала и успела сделать несколько шагов к двери, прежде чем гриффиндорка окликнула ее.
- Постой! Куда ты?
- Вниз. Не хочу, чтобы он увидел меня здесь.
- Кто это он?
- Малфой. Совсем рехнулся от злости за последние дни.
- Дни? – переспросила Гермиона. – Сколько я проспала?
- Пять суток, - равнодушно бросила Пэнси, и тут же раздраженно добавила: - Всю кровь нам свернул!
- Где он сейчас? – ошарашено протянула Гермиона. Известие повергло ее в шок.
- Внизу. Соизволил, наконец, поужинать. Сейчас съест что-нибудь, в душ сходит и примчится. Так что не переживай, явится твой ненаглядный, чихнуть не успеешь, - слизеринка кривовато усмехнулась и вышла вон.


Пэнси оказалась права: не прошло и пяти минут, как скрипнула деревянная дверь, и на пороге спальни показался Драко. Вошел в комнату и остановился напротив зеркала, вытирая волосы полотенцем. Темно-зеленая майка, что была надета на нем, вымокла на плечах из-за капавшей с волос воды, а черные домашние штаны небрежно волочились по полу, скрывая босые ноги. Малфой рассеянно тер волосы полотенцем, глядя на собственное отражение, но мыслями находясь далеко от теска. На лице застыло напряженное выражение: брови сошлись на переносице, губы поджались. Взгляд серых глаз невидяще смотрел перед собой, скользя по стеклянной поверхности зеркала, пока… не наткнулся на взгляд карих, смотрящих на него из отражения. Слизеринец замер. Рука, бестолково теребящая волосы полотенцем, остановилась.
Глаза удивленно распахнулись. Мгновение, второе, третье… Драко недоверчиво смотрел на Гермиону из зеркала, не в силах оторвать взгляд от сидящей в кровати девушки, которая точно так же заворожено-напугано смотрела в ответ. Казалось бы, они не виделись всего несколько дней, но сколько всего случилось с тех пор! Сколько произошло... Целая жизнь промчалась мимо.
В окно спальни ударил порыв ветра, заставляя стекала жалобно застонать и наполнить комнату еле заметным звоном. Драко положил на трюмо полотенце, развернулся и медленно, будто крадучись, подошел к кровати. Девушка не мигая смотрела на него все это время. Тишина была мучительно идеальной, будто сделанной из стекла. Казалось, если кто-нибудь из старост скажет хоть слово, то безмолвие тотчас разлетится вдребезги, погребая под осколками их самих. Драко остановился у постели и медленно опустился на пол, положив руки на покрывало и не сводя с нее взгляда. Гермиона подвинулась к краю и коснулась его мокрых спутанных волос.
Витраж окна, подсвеченный извне луной, призрачной тенью ложился на покрывало, которым была укрыта девушка, и разлиновывал его в форме вытянутых неровных треугольников. Свеча заливисто трещала в унисон с сердцем и гнала прочь притаившуюся в углах тьму. Драко примостил голову поверх рук и закрыл глаза, позволив Гермионе играть со своими волосами. Снизу доносился еле различимый галдеж, видимо, попавшие в опалу слизеринцы обсуждали поправку старосты. Различить голоса не представлялось возможным, они сливались в общий, равномерный, убаюкивающий шум.
Свеча вспыхнула и задрожала, мигая в сумраке комнаты, когда Драко поднял голову и, поймав руку Гермионы, внимательно рассмотрел уже зажившие царапины. Кожа, еще вчера красовавшаяся множественными порезами, теперь выглядела вполне здоровой. Лишь небольшая бледно-розовая сеточка, расползавшаяся по телу старосты, как паутина, напоминала о несчастном случае. Порезы на лице практически исчезли, от них остались только небольшие белые царапинки, обещающие полностью сойти в ближайшие дни.
- Как ты себя чувствуешь? - Драко поцеловал ладошку Гермионы и прижался к ней щекой.
- Хорошо.
- Честно?
- Честно, - Гермиона мягко улыбнулась и вдруг испуганно добавила: – Иди сюда. Пожалуйста. Иди скорее!
Гриффиндорка потянула слизеринца на себя, вынуждая парня подняться и переместить в кровать. Малфой аккуратно лег на край, открывая теплые объятия, и Грейнджер проворно прильнула к нему, укладывая голову на мужскую грудь. Драко мягко прижал Гермиону к себе, зарывшись носом в волосы, и девушка счастливо улыбнулась.
- Расскажи мне что-нибудь, - тихонько попросила она.
- Что рассказать?
- Не знаю. Все равно. Я так соскучилась по разговорам с тобой.
Драко улыбнулся в девичьи волосы, непроизвольно прижимая девушку еще крепче к себе. Словно боялся, что она вдруг исчезнет, опять оставит его одного, превратиться в безмолвный манекен на кровати. По спине парня прокатились холодные мурашки, стоило вспомнить, какой безжизненной, больной выглядела Гермиона еще несколько дней назад. И эта отвратительная посудина, заполненная ее кровью… Драко прижал девушку еще крепче, что-то неразборчиво пробормотав в русые волосы.
- Ты раздавить меня хочешь, Малфой? – усмехнулась Грейнджер, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть парню в лицо.
- Боюсь отпустить, - Драко робко улыбнулся в ответ, и девушка задохнулась от счастья – парень смотрел на нее так, будто Гермиона была самым дорогим, что есть у него в жизни. Его глаза искрились нежностью и любовью. Огромной, необъятной, как небо… серое небо его глаз.
- Я люблю тебя, Драко Малфой, - сорвалось с девичьих губ. – Боже… Я так сильно люблю тебя!
Карие глаза наполнились слезами. Лицо Драко потеряло четкость, расплываясь светлым пятном в сумраке спальни.
- Т-ш-ш… Ну что ты, девочка, - теплое дыхание парня коснулось губ девушки. – Время слез прошло. Настала пора улыбок…
Губы Драко коснулись губ Гермионы: боязливо-нежно, целомудренно-ласково, и сердце девушки привычно забилось, все набирая и набирая темп, выпрыгивая из груди, стремясь, улетая навстречу Драко. По щеке гриффиндорки скатилась одинокая слеза, которую слизеринец тут же поймал губами, вновь увлекая Грейнджер в наполненный болью и нежностью поцелуй. Целуя, целуя, целуя ее… Вырывая из реальности, околдовывая, убаюкивая колыбельной своего дыхания, погружая в сладкий, спокойный сон...
«Я, кажется, тоже, - донеслось до девушки, сквозь серый мрак сновидений, незаметно поглотивших ее. – Проклятье… Но, кажется, я тоже»
Так Гермиона и заснула, уложив голову на грудь Драко, сжимая одной рукой его майку, с мягкой счастливой улыбкой на лице. Укутанная теплом его тела, ощущая неровное сердцебиение под своей ладонью, любимая, необходимая…
Сердце Драко, бьющееся в унисон с ее сердцем, дрожание свечи на прикроватном столике да бежавшие пульсом по венам слова «Я тоже… Я тоже…», стали пределом, тем вымученным и долгожданным совершенством, что подарила судьба на Рождество Гермионе...