Змеиный Клубок


Северус

...На траве, в нескольких футах от него, на расстеленной и смятой мантии лежала Лили, вся облитая солнечным светом.
Густые рыжие волосы разметались, запутавшись в сочно-зеленой траве.
Школьная рубашка была расстегнута, а юбка беззаботно съехала набок, так что солнце целовало её грудь в нежно-салатном воздушном кружеве, горело в волосах медью и золотисто скользило по ногам, блестящим от озерной воды.
Всегда такая аккуратная, целомудренная и ухоженная, сейчас растрепанная до невозможного, неряшливая, помятая, но от этого не менее прекрасная...и не менее желанная.
Девушка жмурилась, глядя на солнце и отворачивала голову, а оно настойчиво ласкало её шею. Она слегка расставляла ноги и водила босыми ступням по мокрой после дождя траве, пропуская её между пальчиками. Лили ела малину, обнимая каждую ягоду круглыми розовыми губами и украдкой слизывала сок с пальцев.
Она сводила его с ума.
А человек, лежащий рядом с ней на траве, портил эту картину, как червяк, заползший на красивое, красное яблоко.
Поттер.
Он валялся рядом, без рубашки.
И выкладывал у Лили на животе и груди узор из ягод.
Она дышала очень осторожно и старалсь не двигаться, так, чтобы не мешать ему.
Она улыбалась.
Ему.
Ласкала волосы.
Его.
А он так сосредоточенно выкладывал ягоды, словно в мире не было дела важнее. Водил раздавленной ягодой по её животу и груди, по тому, что вечно должно быть скрыто от его глаз, и смотрел на Лили, о Мерлин, так пошло, так грязно, а потом — и того хуже, наклонял голову и сцеловывал размазанный по её коже сок.
Северус почувствовал какое-то копошение рядом, под рукой, которой придерживал ветки старого сухого малинника.
В тот самый момент, когда он смотрел на них, между листьями зрели и наливались ягоды.
Северус оттолкнул от себя ветку, словно она была ядовитой змеей, но тут Лили рассмеялась низким грудным смехом и он снова жадно приник к прогалине, не в силах ничего с собой поделать.
Лили спросила Поттера о чем-то, резко толкнув коленку коленкой и снова повернула голову, так что солнце пролилось в её локоны.
Поттер пожал плечами, и, бросив на неё ещё один отвратительно пошлый взгляд, опустил одну ягодку Лили прямо в пупок.
Другую чуть ниже...и ещё ниже...
Добравшись до границы юбки, он отстранился, поцеловал Лили в коленку, а потом уткнулся в неё подбородком и проговорил что-то, мрачно хмуря брови.
Лили едва заметно кивнула, а Поттер засмеялся, укусил её за ногу и вдруг ринулся прямо на неё, так, что она пискнула.
И Северус машинально дернулся вперед.
Куст затрещал.
Звук был подобен выстрелу и Лили и Поттер вскинулись, прямо как два молодых оленя. Лили запахнулась, а Поттер схватил палочку...

- Снейп! Снейп!
Он вздрогнул и открыл глаза.
Он все ещё сидел в большом крылатом кресле перед камином.
Сухие бревна и щепки лопались в маленькой преисподней.
За спиной звучали приглушенные голоса людей и тихая музыка, едва слышная за звоном бокалов.
Бледный, темноглазый и черноволосый Мальсибер в пышной мантии с серебром был похож на вампира. Свет пламени плясал на бритом скуластом лице, невыгодно подчеркивая его снизу.
Воспоминание о прогулянном зельеварении и сцене в лесу съежилось до точки и исчезло.
- Спать надо в своей комнате, Снейп, - вкрадчиво заметил слизеринец, опускаясь в соседнее кресло и подзывая к себе одного из эльфов-официантов. - Здесь не место для сна, люди могут подумать, что тебе скучно. «Огден» со льдом, - небрежно бросил он, когда к ним подбежал маленький слуга в черном.
- А мне в самом деле скучно, - процедил он, глядя как эльф, незаметно лавируя между мальчиками, креслами и столиками, скрывается из виду.
Сон уже вытек из его головы. Но чувства, которые он испытывал, глядя (пускай и без дозволения) на тело Лили, осели на всем, как тина, которая липнет к берегу, когда сходит волна.
И Северусу было плохо.
Очень плохо.
- Прости, ты же знаешь, что женщин сюда не пускают, - вздохнул Мальсибер, разглядывая полированные ногти. - Хотя я и забыл, что тебя они не интересуют.
Северус поднял брови.
- Впрочем, думаю уже совсем скоро тебе станет повеселее, - он взглянул на часы в платиновой оправе, которые доставал при любом удобном случае. - Скоро полночь. Вот-вот прибудет свежее мясо. И начнется пир.
- Я терплю это только из-за Люциуса, - отрезал Северус, поднимаясь из кресла. Ему хотелось уйти.
Мальсибер неожиданно вскочил следом и схватил его за предплечье, не давая уйти.
- Не много ли ты о себе возомнил, Снейп? Ты «терпишь»? Это тебя здесь терпят, и как ты правильно сказал, исключительно из-за Люциуса! - темные глаза полыхали ревностью и фанатизмом. Северус взглянул на белую клешню, сжимаюшую его руку.
Одно короткое движение палочкой. Сектумсемпра — и Мальсибер останется без одной лапы.
- Ты позволяешь себе спать здесь и говоришь о скуке! Чистокровные волшебники мечтают попасть сюда, а ты, Снейп, снизошел до нас? Малфой почему-то свято уверен, что ты можешь быть полезен. Почему он так думает, а, Северус?
- Возможно потому, что в отличие от некоторых, я умею не только размахивать руками, но и думать! - Северус выдернул руку из захвата и презрительно взглянул в пустые, глупые глаза аристократа. - Тебе бы тоже не помешало иногда это делать, Малкольм. Это не больно.
- А тебе бы не помешало научиться почтительности, Снейп. Твои мозги, пусть даже они чем-то и пригодились Темному Лорду, никогда не искупят грязи в твоей крови. Никто этого не забудет. И ты помни.
- Всенепременно, - медленно произнес Северус и, обойдя одноклассника так, как обходят дерево, направился к книжным полкам. Несколько мальчиков сидели в мягких старых креслах и читали бесценные древние рукописи. Эльфы, стоящие рядом, услужливо держали для них свет.

Сириус

Сириус испытывал это чувство много раз, когда они с Джеймсом во время ночных вылазок случайно обнаруживали тайник в стене, или скрытый от глаз коридор за гобеленом.
И каждый раз ощущение раскрытой тайны, покоренной магии пьянило и било в голову как огневиски.
Вот и сейчас. Сириус смотрел в разверстое жерло слизеринской гостинной и чувствовал, как дыхание сбивается, а сердце скачет, радостно выбивая суть:
Загадка исчезнувших слизеринцев была раскрыта.
Один — ноль в пользу Гриффиндора, сосунки!
Крепко сжимая в похолодевшей, влажной ладони палочку, Сириус подобрался к проходу.
Неприятный ветер немедленно забрался под рубашку и Сириус внутренне пожалел, что оделся в тонкую шелковую ткань, а не в вязанный свитер с ромбиками, как у Хвоста.
Двигаясь наощупь, Сириус шел и шел вперед, раскрывая глаза так широко, что она начали слезиться. Свет волнами расходился от кончика волшебной палочки.
Казалось, что он угодил в огромную пещеру — каждое соприкосновение подошвы его туфель с камнем гладко закатывалось куда-то во мрак. И сердце отбивало секунды во всем теле сразу, словно Сириус превратился в одни большие часы.
Неожиданно всевнутренности подхватились — он понял, что падает, выбросил вперед свободную руку...и соскочил на две ступеньки вниз.
На лбу выступил холодный пот.
Вот это да.
Отдышавшись, Сириус поднял палочку.
- Люмос Максима!
Пучок света взмыл в темноту и Сириус наконец-то смог нормально осмотреться.
Нет, с пещерой он явно погорячился.
Это была вовсе не пещера.
Это был гигантский каменный колодец.
По стене его вилась спиралью длинная каменная лестница, на верхних ступеньках которой и стоял Сириус, а в пустоте, вокруг которой она закручивалась, клубился жидкий, похожий на молоко, туман...
Чем ниже он спускался, тем тяжелее становился воздух. От мантии в такой темноте не было ни проку, ни кислорода, так что Сириус стащил её и запихнул себе под рубашку.
Спустившись вниз почти до половины, он остановился и задрал голову, чтобы убедиться, что желтое окошко, ход в гостиную, все ещё на месте.
Он уже не мог остановиться на полпути и вернуться в безопасность, но здравый смысл твердил, что соваться в неизвестное логово под Слизерином в полном одиночестве — совершенный идиотизм...
И тем ни менее он пошел дальше, не в состоянии побороть любопытство.
Лестница привела его к большим створчатым дверям, на старом, гнилом дереве которых были вырезаны две «S».
Не хватало ещё, испытав столько страха, напороться на какой-нибудь дурацкий архив из библиотеки, или очередную кладовку Филча.
Сириус подергал за ледяную железную ручку.
Раздался звон.
Звук вошел в каждый нерв. Сириус прыжком обернулся и резанул палочкой воздух выщербив из лестницы кусок и только потом, переведя дух, достал из кармана зеркальце.
- БЛЭК!
- Тише! - шикнул Сириус. Несмотря на ужас пережитого, он был зверски рад увидеть физиономию этого патлатого придурка здесь, в темноте. - Ты меня до черта напугал, идиот!
- Куда ты унес свою задницу с Карты, кретин?! Ты где?!
- Ты меня не видишь? Серьезно?
- Блэк, где ты?!
- Смотри сам! - он развернул зеркальце так, чтобы в него попала ускользающая в туман спираль ступеней и запустил в воздух ещё один сияющий шар.
- Срань драконья... - пробормотало зеркальце.
- Впечатляет, не правда ли? - Сириус развернул его к себе.
- Мог бы меня позвать! И вообще, убери свою рожу из зеркала, я её видел миллион раз. Покажи, что ещё там есть? - жадно попросил он.
- Тут дверь и на ней инициалы Слизерина, брат, - Сириус снова развернул зеркало и показательно подергал за кольцо. - Заперто.
- Хвост с тобой? - Джеймс исчез из зеркала, было видно только красно-золотой край балдахина, подсвеченный волшебной палочкой, и смятую подушку.
- Нет, я не стал его искать. Он стал бы ныть, или описался бы от страха, - Сириус привалился к двери и взглянул на лестницу, с которой спустился вниз. Снизу она казалась круче и длиннее. - Тут действительно есть, чего испугаться.
Джеймс, лохматый и со съехавшими набок очками снова показался в отражении.
- Я уже выхожу, придурок! И не вздумай там сдохнуть без меня! Лунатик! - Джеймс схватил и швырнул подушку куда-то в сторону. Раздался приглушенный стон. - Подъем! - и отражение пропало.

Северус

Мало кому было известно, что незадолго до смерти, Салазар Слизерин построил под гостиной своего факультета тайный клуб, где наследники богатых чистокровных семей могли беспрепятственно собираться и предаваться увеселениям, сообразными с их положением и происхождением.
Допускались туда только волшебники мужского пола, достигшие возраста пятнадцати лет, так как именно этот возраст во времена основателей считался полным совершеннолетием.
Слизерин ценил в своих воспитанниках острый ум и увлечение наукой. В распоряжении резидентов клуба была библиотека Основателя, по слухам, якобы, сгоревшая во время пожара после его смерти, а также его личные изобретения в сфере зелий и чар, магические артефакты, собранные им со всех концов света, в основном такие Темные и опасные, что всего лишь за хранение одного из них можно было угодить в Азкабан на долгие годы.
Однако, не только наукой были живы члены Клуба. В его стенах заключались дружеские контакты, которые оказывали прямое воздействие на политическую и экономисекую жизнь волшебного сообщества. Высшие чины Министерства знакомились под этим каменным сводом, играли вместе в карты, занимались музыкой, пили недозволенные в школе напитки, а спустя несколько лет управляли волшебным миром из соседних кабинетов.
В начале месяца на свитке в руках Основателя появлялась надпись — такая крошечная, что рассмотреть её можно было только с помощью лупы. К тому же слова были написаны слева-направо и для их прочтения требовалось зеркало. Трудно не привлечь к себе внимание, топчась у картины с зеркальцем и лупой, так что вникнуть в загадку можно было только ночью, держа в зубах заженную волшебную палочку.
«Свет науки да узреют Внимательные в Искусстве».
Это изречение Слизерина было вырезано на белом мраморе камина в помещении клуба.
Зачастую надпись на свитке не несла в себе никакого смысла и лишь немногие догадывались, что это — анаграмма. На её расшифровку давалось две недели, затем надпись обновлялась и все приходилось начинать с начала.
Но успеха в этом деле было мало, чтобы заслужить перстень-печатку, открывающие двери во многие чистокровные семьи, и возможность стать близким другом будущего Министра магии. Надо было доказать свою верность. А для этого новичков подвергали самым разным испытаниям, зачастую жестоким, унизительным и страшным, но впоследствие члены клуба старались забыть о них и не припоминать себе и другим цену своего безбедного будущего.
Есть вещи, о которых просто не говорят.
Северусу, однако же, удалось эти испытания миновать. Люциус Малфой готовил для него место Зельедела в ближайшем окружении Лорда и был заинтересован в том, чтобы его протеже показал себя наилучшим образом. Работа у Темного Лорда включала в себя приготовление таких зелий, одно упоминание которых было под зепретом в школьных стенах. О них не вычитаешь из учебников. К счастью, многие из этих рецептов были подробнейшим образом описаны в рукописях Слизерина, а рукописи эти хранились в Клубе.
Потому-то Северус и оказался этой ночью в этом пышном помещении, похожем на большую уютную шкатулку из орехового дерева, камня и нескольких миль изумрудного шелка. Камин был таким огромным, что в самом глубоком подземелье замка было тепло как в самой высокой башне.
Сейчас в подзмелье царила приятная праздничная атмосфера — все предвкушали появление новичков, или, как выразился Мальсибер, «свежего мяса». С их приходом должна была начаться традиционная игра в вист.
Как только Северус подошел к книжному стеллажу, рядом сразу же возник маленький слуга с подсвечником в руке и подносом, на который он мог сложить все выбранные книги.
Северус погладил рукой ряд теплых кожаных корешков на полке.
Сегодня было как никогда трудно сосредоточиться на науке.
К Лили нельзя было прикасаться другим мужчинам. Им не стоило даже смотреть на неё, потому что за один грязный взгляд в её сторону, Северус готов был вырвать незнакомцу оба глаза.
А Поттер смотрел на неё. Смотрел, трогал, обнимал, прижимался к ней своим отвратительным телом, целовал её, черт возьми, это доводило до тошноты! Северус умирал, глядя как его мечту оскверняют все больше, день за днем, портят, метят, и ничего, ничего не мог с этим поделать!
Когда она отвечала на уроках, Северус с болью слышал в её голосе его интонации и обороты.
Когда она говорила, в её лице, словно в зеркале отражалась его мимика.
Она стала его.
Или ещё нет?
Лили изменилась.
Изменился её взгляд, её походка, движения.
Она стала одевать обтягивающие свитера с небольшим, но волнующим вырезом.
Ради Поттера.
Стала носить туфли на каблуках, хотя всегда говорила, что это глупо и в них неудобно бегать по бесконечным лестницам Хогвартса.
Ради него.
Она стала подкрашивать глаза, так что они мерцали в темной дымке как малахиты.
Лили светилась счастьем. На первый взгляд, всё в ней было как обычно, но она вдруг так невероятно похорошела, стала такой душераздирающе красивой, что Северус не спал по ночам, представляя, как было бы здорово применить к Поттеру Круциатус и смотреть как он извивается на полу и визжит как свинья.
За то, что это из-за него она такая счастливая.
Из-за него, Джеймса Поттера.
Не из-за Северуса Снейпа.
Или Империус. Империус даже лучше. Потому что его можно применить к Лили... и стребовать с неё все, что она отдавала Поттеру. Всё...
Ему были жизненно необходимы эти мечты, потому что реальность вырывала ему сердце, когда Северус видел как Лили и Поттер сидят рядом за ужином и мило общаются с дружками этого придурка, в то время как его рука под столом по-хозяйски лежит у Лили на коленке.
Ревность источила его, как червяк яблоко, надкушенное и забытое в траве.
Он старался не смотреть на неё, на них, чтобы никто не прочитал по его лицу то, что он чувствует. Но всякий раз, когда Северус, набравшись сил, все-таки поднимал на Лили глаза, Поттер неизменно протягивал к ней свои грязные лапы и тогда Северусу приходилось быстро опускать голову и молча проходить мимо, сжимая зубы и кулаки.
Северус чувствовал себя преданным. Время от времени он искренне верил, что в Лили просто говорит глупое женское стремление отомстить и унизить его за то, что он посмел обидеть её при всех. Она слишком горда и слишком любит себя, чтобы просто забыть ему тот проступок. Она могла выбрать кого угодно, многие парни смотрят ей вслед, когда она идет по коридору. Но она выбрала Поттера.
Почему?
Потому что знала, что именно его Северус ненавидит больше всех.
Другого объяснения он просто не видел.
- Ты не прав.
Он обернулся, сжимая тяжелый фолиант румынской истории зельеварения.
В одном из кресел сидел Нотт, положив ногу на ногу, и подергивал за струны скрипку, обнимая лакированный изгиб дерева так, словно это была талия девушки. Эльф, стоящий у его кресла с подносом и подсвечником в руках, был похож на статую и только веки его изредка поднимались и опускались. На подносе лежала свежевыглаженная газета и поблескивал в свете свечей стакан с брэнди.
- Прошу прощения? - холодно спросил Северус.
Катон снова поднял взгляд.
- Я говорю о Мальколме. Не обращай на него внимания. Он бесится, что тебе так легко досталось это место. Все мечтают попасть в окружение самого Темного Лорда, а он больше всех.
Северус хмыкнул.
- В таком случае, пусть займет мое. Впрочем, сомневаюсь, что Темный Лорд будет от него в восторге. Мальсибер не в состоянии сварить для него даже настойку от кашля.
Нотт усмехнулся.
- Поэтому её и будешь варить ты. Тебе оказана большая честь. И доверие, - Нотт усмехнулся и дернул бровью. - Не страшно?
- Пока у меня нет повода для опасений. Но все же хотелось бы узнать, насколько правдивы слухи о судьбе предыдущего мастера?
- Ты о том зельделе, которого Темный Лорд заставил сварить для самого себя яд? - быстро и тихо поинтересовался Катон, подергивая за струны и добавил уже медленнее и не трогая инструмент. - Ты же знаешь, о некоторых вещах не говорят, Северус.
- Я имею право.
- Ты не спрашивал об этом у Люциуса?
- Он сказал, что мне это не грозит, - Северус опустился в соседнее кресло. - Но я подумал, что тебе он мог сказать чуть больше.
- Почему?
- Разве вы не станете скоро одной семьей?
Одна из струн громко тренькнула. Нотт резко поднял голову. На лице его мелькнуло недовольство.
- Спросишь у него сегодня сам, если это для тебя так важно.
- Сегодня?
- Да. Люциус прибудет в школу с минуты на минуту.

Мародёры

Факелы на стенах коридора вспыхнули и перед Сириусом развернулся коридор, такой длинный, что его конец терялся в полумраке. Пол устилал богатый зеленый ковер, такой мягкий и толстый, что Сириусу вдруг отчаянно захотелось обратиться в собаку и покататься по нему как по моху в Запретном Лесу.
Стен было почти не видно за бесчисленными портретами в массивных рамах. Теплые блики факелов таинственно плясали на холодных лицах колдунов. Все они провожали идущего по коридору юношу такими недобрыми и надменными взглядами, словно знали, что он здесь незаконно.
Да ещё и сквозняк подвывал в каменных стенах как заблудившееся привидение. Не самое веселое место.
Сириус шел, озираясь кругом через каждые нескольков шагов, и чувствовал как от напряжения бьется на виске жилка. Казалось, будто откуда-то на него несется лавина, а он не слышит и не видит её, только понимает, что вот-вот, в любую секунду она обрушится на него и...
- Попался!
Сириус выпалил заклинание, прыжком обернувшись назад, но Джеймс увернулся в последний момент.
- Сохатый, черт тебя подери! - обрушился на него Сириус, схватившись за сердце. Помирая со смеху, Джеймс привалился к его плечу. - Это не смешно!
- Нет смешно! - крикнул новый голос и Сириус снова дернулся. Смеющийся Ремус размашисто скинул с себя и Питера мантию-невидимку, которую Сириус специально оставил для них на скобе факела.
Джеймс демонстративно утирал слезы. В одной руке у него был блокнот и перо. На листочке Сириус увидел схему спуска-колодца и двери.
- Видел бы ты своё лицо, Бродяга. Я думал ты в штаны наложишь, - простонал он.
Сириус оттолкнул его и парни снова покатились со смеху.
- Да пошли вы, идиоты! - не зная, как ещё выразить свою радость от того, что они пришли к нему все вместе, Сириус напустился на Ремуса. - А ты чего приперся? Ты же должен в башне подыхать от болезни!
- Это всего лишь аллергия, - Люпин выглядел так, словно его пожевали и выплюнули, а ведь всего лишь поел из серебряной тарелки за ужином. Полнолуние близилось и с каждым днем его «аллергия» прогрессировала. Он начинал ни с того ни с сего вспыхивать как сухой порох и бросаться на окружающих, но сейчас на его сером лице сверкала улыбка.
- К тому же, я здесь официально, как староста, - он ткнул пальцем в сверкающий серебряный значок, прикрепленный к теплой кофте поверх полосатой пижамы. - Я обязан знать о таком открытии.
Они снова рассмеялись.
- Итак, господа Мародёры... - Джеймс вынул палочку и прошелся по толстому ковру, оглядывая мрачный коридор, а потом обернулся к друзьям. - Похоже на сей раз мы с вами очутились в самой жопе Хогвартса?
Хвост прыснул.
- Есть предположения, что мы в ней найдем? Мсье Бродяга? - он указал светящейся палочкой на Сириуса.
- Регулуса, - серьезно сказал Сириус. - Мне категорически не нравится тот факт, что мой брат шляется по жопе Хогвартса под руку с Нюнчиком.
Хвост, едва успокоившись, снова засмеялся. Его легко было рассмешить.
Джеймс однако сохранил серьезную мину и направил палочку на Ремуса:
- Мсье Лунатик?
- Присоединяюсь к мсье Бродяге и выражаю надежду, что нас выпустят отсюда живыми. Я не хочу, чтобы на моей могиле было написано: умер в кишках у своей школы.
Они дружно захохотали. Питер уже открыл было рот, чтобы тоже что-то вставить, но тут где-то неподалеку раздался шорох и все моментально выхватили палочки.
- Лично я солидарен с Луантиком, - пробморотал Джеймс, опуская руку. - Не стоит стоять на месте.
- Кстати, Сириус, а что ты там делал в гостиной? - поинтересовался Ремус, пока они шли.
Джеймс цокнул языком, услышав его вопрос. Сириус вскинул голову — он по дороге вносил правки в рисунок Джеймса.
- Ты о чем?
- Мы видели вас с Малфой на Карте и...
- Что?
- Природная скромность не позволяет моему застенчивому другу спросить, трахнул ли ты её наконец или нет? - деловито спросил Джеймс.
- Вы ебнулись, джентльмены? С чего вы вообще взяли, что между нами что-то есть?!
- Придурок,- Джеймс полез в карман.
- Что?
- Ничего, - буркнул тот и щелкнул большим пальцем. Золото звякнуло, богато сверкнуло в свете факелов, и Ремус, крайне довольный собой, поймал галлеон, как выпрыгнувшую из аквариума рыбку.
- В следующий раз повезет, Сохатый, - крякнул он, пряча монетку Джеймса в свой карман.
- Вы что поспорили, засранцы? - улыбнулся Сириус, толкнув Джима в плечо так, что тот сбился с шага, но тут же вернулся назад и обхватил его за плечи.
- Лунатик был уверен, что ты хороший мальчик и не будешь обижать бедную девочку. А я вот верил в тебя, чувак, - он толкнул его кулаком в скулу. - И ты меня подвел.
- Стоп!
Коридор резко повернул в сторону и ребята уперлись в статую Слизерина, разделяющую коридор на два отдельных рукава. Факелов в этих рукавах не было и создавалось впечатление, будто на них таращится пустыми глазницами какое-то исполинское чудовище.
- Прекрасно. И что дальше, разделимся? - скептически поинтересовался Сириус, освещая палочкой левый ход. - Или исследуем их по-очереди? - он направил палочку на соседний проход.
- Нет времени. Видимо придется разделиться.
Все обернулись к Джеймсу.
- Ты пойдешь с Питером, - невозмутимо сказал тот, выпуская Сириуса. - Там все равно темно. Если обратитесь, никто вас не заметит.
- А ты уверен... - начал было Сириус.
- Да, я уверен. Вы пойдете направо. Мы налево, - Джеймс развернул мантию. - И смотрите в оба. Черт его знает, что здесь может быть, - пробормотал он, исподлобья взглянув на статую Слизерина. - Если что — свяжемся зеркально.

Сириус и Питер

Он бежал в море сырого, горького запаха плесени и грязи.
Этот коридор был темнее предыдущего — всего несколько факелов и свет их такой беспокойный, что статуи Слизерина по обеим сторонам кажутся живыми...
Разноцветные запахи мучали нос и Сириус беспокойно вертел на бегу головой, так как ему казалось, что он упускает что-то важное, очень важное и тут...
Он так резко остановился, что Хвост, который отчаянно цеплялся за него голову, слетел на пол и превратился в человека.
- Что ты делаешь? - недовольно спросил он, потирая голову, которой крепко стукнулся о камень.
Сириус зарычал и Питер вначале испугался, что рычат на него, но оказалось, что нет.
Сириус обернулся и пошел назад. Шерсть встала дыбом. О этот чертов запах корицы, едва уловимый, но такой очевидный, что его слышно было бы за километр. И ещё один, сладковатый, богатый, мерзкий...
- Сириус, стой! - Питер перехватил его.
Сириус попытался цапнуть мальчика за руку, но тут в коридоре раздались шаги — каблуки чьих-то лакированных, пахнущих полировкой туфель кругло стучали о круглый камень. Раз-два...три. Раз-два...три.
У этого человека три ноги?
Питер обернулся крысой, не отпуская Сириуса, тот метнулся вбок и они в последний момент успели спрятаться в чернильной темноте ниши за одной из статуй.
Мимо них, постукивая тростью, прошел человек в длинной мантии с серебряной вышивкой. Светлые волосы его казались седыми в синей темноте. Острый взгляд светлых глаз резанул стену, к которой прижались собака и крыса и вновь устремился вперед.
«Малфой!»
Недолго думая, Сириус сцапал Питера за загривок и неслышно мешая лапами мрак, побежал следом.

Джеймс и Ремус

- Джеймс, а ты уверен, что вламываться в запертую комнату в подземельях Слизерина — хорошая идея? - спросил Ремус.
Он стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки. В одной из них была палочка. Луч света падал на замок, в котором Джеймс, сидя на корточках, ковырялся волшебным ножом Сириуса, предварительно украденным из его же тумбочки.
- О-о, я думаю, что это отличная идея! - засмеялся он, поправляя очки. В замке наконец что-то удовлетворительно щелкнуло. - Есть! Соси, Слизень!
- Мне все это не нравится, - вздохнул Ремус, но все равно последовал за другом в открывшуюся дверь.
Они очутились в огромной комнате, сверху-донизу заваленной рассыхающимися, старыми книгами. С потолка на цепях свисала полная огня плошка, из-за которой все вокруг казалось теплым и оранжевым, как-будто они попали в древнеегипетскую гробницу. Вдоль стен тянулись полки, забитые пергаментными свитками, стопками бумаги и десятками пыльных фолиантов, одного прикосновения к которым было бы достаточно, чтобы обратить их в прах.
- Ладно, похоже ты был прав, тут ничего хорошего, - разочарованно проворчал Джеймс, осмотрев помещение и шагнул назад. - Идем дальше.
- Нет, погоди-ка, - Ремус перехватил Джеймса за плечо, разглядывая настороженно молчащие рукописи. - Кажется я знаю, что это за книги...и гриндиллоу меня забери, если я ошибаюсь! - и он с радостным лицом бросился в комнату.

Сириус и Питер

«Как он проник в школу? Что он вообще здесь забыл? Куда он идет?»
Малфой шел очень быстро и Сириусу стоило большого труда поспевать за ним и не привлекать к себе внимания. Правда один раз Малфой все-таки обернулся, но даже не вытащил из своей трости палочку, просто осмотрел коридор и пошел дальше.
Сириус с Питером в зубах умудрился в этот момент спрятаться в тени под факелом — свет бил в глаза и мешал рассмотреть то, что находилось прямо под ним. Это их и спасло.
Малфой привел их к резным деревянным дверям, щедро облитым лаком. Они были такими огромными, что в них спокойно мог бы пройти Хагрид. Коротко стукнув в них, Млфой произнес какие-то странные слова про науку и искусство. Явно какой-то пароль. Тяжелая дверь отворилась и Малфой шагнул внутрь.
Очертя голову, Сириус бросился следом, но дверь уже закрывалась и он не успевал в неё вбежать. Оставалось только одно, так что прежде, чем дверь окончательно захлопнулась, Сириус успел вбросить в щель отчаянно сопротивляющуюся крысу.

Джеймс и Ремус

- Ты только посмотри...это рукописи самого Слизерина! - Ремус сидел на полу по-турецки и одну за другой просматривал старые хрупкие книги. - Это его почерк, я видел его колдографии в учебниках! Я просто глазам не верю, да тут...тут столько...
- Да, и все это почему-то храниться не в Отделе Тайн, а здесь, - пробормотал Джеймс. Держа заженную палочку в зубах, он рылся на одной из полок, время от времени вытирая о джинсы пальцы, полные паутины и пауков. - Смотрите-ка, его собственные изобретения...чары и зелья...фу, пакость, - и он отбросил одну из книг в сторону, как если бы она сама была гигантским пауком.
- Осторожнее! - Ремус в панике поймал бесценный документ. - Осторожнее, здесь может быть... - он бросил взгляд на страницу, на которой случайно открылась книга. - Быть...не может.
- Что там? - недовольно спросил Джеймс.
- Аконитовое зелье, Джим... - прошептал Ремус. - То самое, о котором рассказывала Вал...профессор Грей. Зелье из волчей травы и волчей ягоды! - он захохотал. - Это оно, оно! - Ремус вскинул голову. Лицо его сияло. - Ты смотри, тут весь рецепт!
Джеймс, улыбаясь, хлопнул друга по плечу.
- Отлично! Теперь будет не так больно, да, Лунатик? - он взлохматил ему волосы и в этот момент где-то в подземелье совсем рядом с ними громко хлопнула дверь.
Пора было уходить.
- Блокнот остался у Сириуса! - запаниковал Ремус.
- Надо же! Какой кошмар, - и с этими словами Джеймс выдрал страницу с зельем из многовековой рукописи, после чего затолкал в карман толстовки. - Скорее, идем!
Ремус ошалел от такого кощунства, но рассуждать было некогда, поэтому он просто закинул книгу как попало на полку.
Они бросились к выходу, Джеймс развернул мантию и тут Ремус вдруг громко вскрикнул и согнулся так, словно его кто-то пырнул ножом.
- Рем! - Джеймс схватил его за плечи и почувствовал, как по спине побежал холод. - Рем, только не сейч...
Ремус резко вскинул голову, так, что в горле его что-то булькнуло. Светлые глаза полыхнули инфернальной зеленцой и мальчик с гортанным ревом бросился на своего лучшего друга.

Северус

- Я думал, что у представителя самого Темного Лорда есть дела поважнее, чем смотреть, как перепуганных мальчиков посвящают в пожиратели, - сказал Северус, слушая перелив фортепианной мелодии.
Эльф принес вино.
- Только не в том случае, когда в Пожиратели посвящают кузена его жены, - улыбнулся Люциус и салютовал им с Ноттом бокалом. - Здоровье!
- Здоровье.
Бокалы звонко соединились.
Мальчик, играющий на фортепиано сложный пассаж в честь прибытия Люциуса, завершил и поднялся, прижимая ладонь к груди. Все заапплодировали.
- Здоровье миссис Малфой и будущего наследника! - прокричал Катон и апплодисменты усилились. Мальчики повернулись к ним, кто-то тоже поднял бокал.
Люциус бегло улыбнулся окружающим, но в лице его что-то дрогнуло.
- И не в том случае, когда эта жена превращается в страшного манипулятора, - добавил он, когда шум стих и все снова занялись своими делами. - У меня нет выбора, приходится выполнять её маленькие прихоти. На прошлой неделе она потребовала, чтобы я добыл ей ручного белого Рейема, а вчера решила, что её маленький кузен выиграет сегодняшнюю партию и непременно умрет, - он усмехнулся и Нотт тоже немедленно заулыбался. - В последнее время её тянет опекать всех подряд, даже нашего домашнего эльфа. Бедолага решил, что она хочет его выгнать и сунул руки в кухонную печь.
Нотт угодливо засмеялся.
- Сочувствую, - коротко ответил Северус, поднося к губам бокал.
- Так или иначе, я должен убедиться, что мальчишка проиграет сегодня, иначе мне до конца месяца не дадут покоя.
- Даже если сегодня выиграет он, я приготовил ему самое легкое испытание, какое только мог. Надеюсь, он это оценит.
Северус почувствовал, как сердце подавилось кровью и сбилось со спокойного хода.
- В самом деле? - Люциус окинул зал скучающим взором. - И каков же нынче приз?
- Ты её наверное не помнишь. Рыжая девчонка из Гриффиндора. Подружка Поттера. Его-то ты должно быть помнишь.
- Да, припоминаю, - произнес Люциус и обратил взгляд на Северуса. В лоб как-будто шуруп вкрутили, но Северус лучше владел легиллименцией, чем Люциус. - И Северус меня поддержал, правда? Хотя в начале ему не понравился мой выбор. Но мы пришли к разумному компримиссу.
- Славно, - Люциусу явно не терпелось закончить всё это поскорее. - В таком случае, не будем терять времени? Прикажи начинать.

* * *

Несколько взмахов палочкой — и посреди зала возник круглый зеленый стол, окруженный пухлыми удобными креслами, вдоль стены тянулась барная стойка.
Полуночная игра в вист являлась обязательной для всех членов клуба.
Но только во вторую пятницу месяца она приобретала особенное значение.
Говорить вслух о своем желании стать пожирателем смерти считалось дурным тоном, но как минимум половина участников Клуба явилась в него с единственной целью получить Чёрную Метку. И так как к Темному Лорду нельзя было просто явиться на ковер со своими амбициями, Люциус Малфой придумал оригинальный способ доказать ему свою верность издалека.
Все желающие получить Метку на первом собрании месяца записывали своё имя в особую книгу, которую Нотт передавал Люциусу, а тот, соответственно — Темному Лорду. Тот выбирал из указанных фамилий те, представители которых более всего предпочитал видеть в своих рядах, проще говоря, людей полезных или умных. Затем книга в обратном порядке возвращалась в клуб и выбранные получали приглашение на «игру в вист» - маленькие кусочки дорогого пергамента из кожи гиппогрифов с незаметным для посторонних глаз водяным знаком — Черной Меткой.
На первый взгляд эта игра ничем не отличалась от любого традиционного виста, за которым сильные мира сего самоутверждаются, демонстрируя величину своего финансового состояния и умение красивого и изящно пускать его по ветру.
Участники молча делали ставки, молча смотрели друг другу в глаза, молча подносили к улыбчивым губам крошечные фарфоровые чашечки с великолепным кофе и создавали полную видимость красивого отдыха.
На самом же деле у этого теплого золотого блефа с ароматным духом кофейных зерен, было совершенно ледяное сердце и долгая черная тень. Потому что победа в нем шла рука об руку со смертью. Всё решала фамилия грязнокровки, написанная мелким почерком на ослепительной белой карте. Победитель, один из четверых претендентов на Черную Метку был обязан убить эту грязнокровку в течение недели до новолуния. Если он этого не делал, убивали его.
По залу уже долгих пятнадцать минут гулял волнующий аромат кофе и знаменитых в клубе пирожных с ванильно-шоколадной начинкой, появление которых было встречено вежливыми апплодисментами и жадными, голодными взглядами. Несколько эльфов вкатили в зал тележки, сервированные десертом и подносами с чашками. Зрители обступили стол, переговариваясь, улыбаясь, неторопливо помешивая ложечками и заключая пари на игроков.
Когда же к столу подошло семеро участников, все звуки стали на два тона тише.
Регулус Блэк вместе со всеми опустился в предложенное молчаливым эльфом кресло и положил руки на зеленый бархат стола. Пальцы его едва заметно дрожали и он был бледнее обычного, но на впалых щеках его лихорадочно горел румянец, словно кто-то отхлестал его по лицу чистым спиртом. Черные глаза растеряли блеск и казались просто двумя дырками на белоснежном красивом лице.
Впрочем, он держался гораздо лучше, чем его соседи по игральному столу. Один мальчик, с золотистыми, зализанными назад волосами, судя по виду семикурсник, нервно смеялся и оглядывался на зрителей, другой, полный и кудрявый, с невероятно красивыми глазами, обильно потел и то и дело утирался платком, третий все время потирал рот и трогал руками стол так, словно боялся, что тот сейчас взлетит на воздух.
Северус и Люциус заняли место у Блэка за спиной.
Нотт на правах Распрядителя занял место за столом так, чтобы все участники были у него перед глазами.
Обратившись к игрокам с пожалениями удачи, Катон взял с подноса, который подал ему эльф первую колоду и началась игра.
- Скажи мне, Северус, в чем твой секрет? - шепотом поинтересовался, Люциус, помешивая в своей чашке сахар и глядя, как Нотт раздает игрокам карты.
- Не понимаю, о чем ты, - так же тихо проговорил Северус.
- Я думал, ты...испытываешь определенные чувства к грязнокровкам, - он аккуратно отер серебряную ложечку о бумажно тонкий край чашки.
- Так и есть. Они мне все одинаково омерзительны.
- Все?
Северус посмотрел в насмешливые прозрачные глаза.
- Все. - твердо ответил он.
Люциус тонко улыбнулся.
- Рад, что ты одумался. Служба у Темного Лорда открывает замечательные перспективы. Ни одна женщина того не стоит, поверь мне.
Северус коротко улыбнулся и поспешил увести разговор от неприятной темы.
- Кстати о службе. Я хотел спросить у тебя, что такого сделал мой предшественник, за что Лорд заставил его совершить самоубийство. Он... пытался его отравить?
Люциус беззвучно рассмеялся.
- Во имя Мерлина, нет, это невозможно, - Северусу не понравилась та снисходительность, с которой это произнес Малфой. - Лорд заставляет других пробовать все зелья перед тем, как подавать лично ему.
- Что же тогда?
- Тебе не стоит об этом переживать.
- И всё же?
Люциус повернул к нему голову.
Пару секунд они смотрели друг другу в глаза.
- Он его предал, - наконец произнес он. Насмешки в его голосе уже не было, взгляд подозрительно перебегал с одного глаза Северуса на другой. - Работал на Министерство. Передавал в Отдел Тайн все рецепты, включая те, которые создал сам Темный Лорд, - он нахмурил темные брови. - А почему тебя это волнует? Ты ведь не первый раз меня спрашиваешь. Что ты задумал, Снейп?
Снова боль, только теперь не во лбу, а в висках.
Северус спокойно выдержал его взгляд, про себя представляя, как снова и снова применяет Круциатус к Поттеру, а тот захлебывается визгом...
Похоже Малфой ему поверил, потому что хмыкнул и отвел глаза.
- Как там моя сестрица? - как бы между прочим спросил он, отвечая короткой сухой улыбкой на взгляд Мальсибера. Тот стоял за спиной у своего фаворита-семикурсника, с таким видом, будто готов был разорвать глотку любому, кто посмеет увести у бедолаги заветную карту с именем. - Ты сделал то, о чем я тебя просил?
- Я применил легиллименцию к ней ещё за праздничным столом и проверяю её мысли каждый день.
- И...как она?
- Целыми днями слушает запрещенную музыку. Практически не учится. Мне кажется она хочет сбе...
- Она не простила меня? - перебил его Люциус.
Северус недовольно замолчал. Просто удивительно, как резко менялся Люциус Малфой, когда речь заходила о его младшей сестре. Сказать по правде, Северус её не очень-то жаловал и ему куда спокойнее жилось, пока она куковала в садах Шармбатона. Раньше он не понимал, почему Малфои, включая и самого Люциуса, так старательно скрывают факт её существования, но теперь осознал, в чем дело. Эта девица настолько резко отличалась от своего спокойного, выдержанного семейства, что если бы не эти вытравленные вырождением, нездорово-белые волосы и космическая самовлюбленность, он бы подумал, что девчонку прижили на стороне или удочерили.
- Она очень переживает, - наконец произнес он, старательно подбирая слова. - Если хочешь знать моё мнение, то тебе стоит поговорить с ней. Самому.
«И избавить меня от обязанности копаться в девчачьих мыслях каждый день»
- Пока ещё рано, - процедил Малфой.
- Дело не только в тебе, Люциус.
- А в ком ещё? - тут же ревниво спросил он.
- Похоже она... - Северусу было тяжело произнести это слово вслух. Оно царапало ему горло.
- Что? - Люциус выпрямил спину, поворачиваясь к нему всем телом.
Северус многозначительно поднял брови, глядя мимо Малфоя на игральный стол.
Люциус посерел, но быстро взял себя в руки.
- В кого? - выдавил он сквозь плотно стиснутые зубы. Рука его сжалась в кулак, он нервно обернулся — не заметил ли кто. - Кто это?!
- Сириус Блэк.
Воздух треснул по швам и разразился апплодисментами.
Они дружно оглянулись на стол.
Ученики громко поздравляли победителя, хлопали его по плечу, предлагали «Огден» и сигары.
Регулус Блэк улыбался окружающим его людям, смеялся, показывая все зубы сразу, его левую руку трясли в поздравлениях снова и снова, а правой он сжимал одинокую карту.
Она мелко дрожала и темно-зеленый лак «рубашки» в ужасе блестел, ловя свет сотен свечей.

Джеймс, Ремус и Сириус

- Ты уверен, что всё в порядке? Не то, чтобы я переживал за свои бесценные конечности, просто интересуюсь, - Джеймс обошел по кругу висящего вниз головой Ремуса и вгляделся в его глаза, из которых уже медленно исчезала светящаяся зелень.
-Да, - сдавленно произнес тот, все ещё слегка задыхаясь после приступа ярости и медленно проворачиваясь из стороны в сторону. Кровь прилила к его лицу и он был похож на большой светловолосый томат. - Я в норме. Честно.
- Ну ладно, давай рискнем, - Джеймс поднял палочку. - Готов?
Ремус кивнул.
- На счет три. Раз...два...
Ремус зажмурился. Джеймс коротко махнул палочкой и невидимый крюк, подхвативший Лунатика за лодыжку, исчез.
Мальчик кулем ухнул вниз, но Джеймс поймал его, обхватив руками за туловище и они вместе повалились на пол.
- Я тебя не покусал? - спросил Ремус, отползая в сторону и приваливаясь к книжной полке. У него страшно ломило руки, так, будто кто-то выдернул их из тела, а потом вкрутил на место.
- Ты пытался, - весело сказал Джеймс, демонстрируя разорванный рукав.
- А ещё что я сделал?
- Пару раз запустил меня в воздух, - Джеймс снял разбитые очки и восстановил их заклинанием.
- А я думал, ты хорошо летаешь.
Они посмотрели друг на друга и засмеялись.
Закинув его руку себе на плечи, Джеймс вытащил Ремуса в коридор.
- Мог бы и не торопиться! - заметил Джеймс, когда увидел бегущего к ним по коридору Сириуса.
- Хвост! - крикнул он на ходу, совершенно не заботясь о безопасности. - Хвост там!
- Где?!

* * *

- Я просто не успел...черт его подери, всего пара секунд и мы бы узнали, чем они занимаются! - жаловался Сириус, пока они с Джеймсом тащили на себе истощенного приступом Ремуса.
- Я уверен, Хвост уже в курсе, так что скоро узнаем. - пропыхтел Джеймс и утер свободной рукой пот со лба.
Они остановились сделать передышку.
- Серьезно, я могу идти и сам, - Ремус виновато взглянул на друзей. - Правда могу!
Джеймс и Сириус мрачно переглянулись и вдруг дружно убрали его руки со своих плеч.
Пару секунд Ремус храбро держался, упрямо сверкая в темноте глазами.
А потом упрямство вдруг выскользнуло из его лица, он покачнулся и точно упал бы, если бы друзья не подхватили его в последний момент.
- Ладно, уговорили, - вздохнул он.
- Я не смогу спать, пока не узнаю, зачем Люциус Малфой притащился в Хогвартс, - продолжал ворчать Сириус. - Как я мог так облажаться, просто ума не...
- Кончай нудить! - не выдержал Джеймс. - К тому же неизвестно, как бы там...куда бы он ни пошел, отнеслись к появлению черной собаки. Ты мне больше нравишься живым, Бродяга, так что заткнись, - он поудобнее перехватид руку Ремуса. - И шагай.
Парировать Сириус не успел, потому что на позолоченной светом стене вдруг мелькнули две косые, вытянутые тени.
Мальчики замерли.
- «Гримм», - быстро произнес Джеймс, выпуская Ремуса и разворачивая мантию-невидимку. Сириус в мгновение ока обернулся в пса.
В коридоре показалось двое мальчиков в странных черных имантиях с вычурной серебряной вышивкой. Один — высокий, тощий и темноволосый, другой плотный, рыжий, с кривым, изрытым оспинами лицом. На вид им было не больше пятнадцати-шестнадцати лет. Они явно страшно опаздывали куда-то, но старались не бежать, чтобы не потерять друг перед другом лицо и шагали так широко и быстро, что мантии вздувались у них за спинами.
Когда их отделяло всего несколько шагов, Сириус зарычал под мантией-невидимкой.
Мальчики замедлили шаг и не оборвав беседу нервно оглянулись по сторонам.
- Ты слышал? - звонко спросил один из них.
- Показалось, - после паузы сказал второй.
Ремус прошептал заклинание и из кончика его волшебной палочки потек зеленый туман.
Под его покровом Джеймс осторожно стащил с Сириуса мантию.
Его появление заставило мальчиков подскочить и схватиться друг за друга.
- Что вы здесь делаете?! - прорычал Джеймс.
- ЭТО ГРИММ!!! - в ужасе заорал один из них, другой схватил палочку.
- Тот из вас, кто применит против меня магию, не доживет до следующего часа! - рявкнул Джеймс. Сириус ворочал пастью на человеческий манер и бешено вращал глазами. - Что вы здесь забыли и куда идете, мерзкие маленькие людишки?!
- Гай, это, что, и есть испытание?! Мы должны убить Гримма?!
- Заткнись, кретин! Не слушайте его, м-мы не собираемся вас... - темноволосый паренек отчаянно затряс головой.
- Это — моё подземелье!
Ремус вскинул палочку и вызвал небольшой ветер в подземелье. Факелы трепыхнулись, заставив мальчишек испуганно обернуться. Джеймс перевел дух.
- Что вам здесь надо?!
Сириус чуть рявкнул в конце фразы и скребнул когтями по полу.
Ремус дернулся, услышав резкий звук и Джеймс к своему ужасу услышал как из его горла снова вырвалось клочковатое волчье дыхание. Он запаниковал.
- М-м-м-мы...мы только...мистер Гримм...мы просто...м-мы просто шли в клуб...м-мы нико...ниче...м-мы просто...шли на соб-собрание!
- Какое-такое собрание?! - прохрипел Джеймс, отчаянно сражаясь под мантией с Ремусом. Его миролюбивый и спокойный друг извивался ужом, все пытаясь дотянуться до Джеймса вытягивающимися зубами. Туман, наколдованный Ремусом рассеивался и они каждую минуту рисоквали рассекретить себя. - Какой ещё клуб?!
Сириус скакнул вперед, заставив перепуганных пятикурсников вжаться в стену.
- Раз-ве вы не знаете о собраниях? Они же проводятся здесь каждую ночь!
- Катон Нотт их проводит! - визгливо крикнул второй, испуганно глядя на клыки Сириуса.
- Во славу Темного Лорда! - добавил первый, видимо надеясь угодить злому духу.
- Мы сегодня только первый раз! - жалобно говорил он. - Нам сказали, что для того, чтобы получить Метку надо пройти испытание, мы сами ничего...ничего...
- Проваливайте вон, если не хотите, чтобы я спустил с вас шкуру! - выдавил Джеймс, чувствуя как соскальзывает с головы мантия но Сириус вовремя пришел ему на выручку и бросился на слизеринцев, так, что их как ветром сдуло из подземелья.
Не успел звук их шагов затихнуть, как он обернулся человеком и бросился Джеймсу на помощь.
- Скажи мне, Бродяга, тебя не оскорбляет тот факт, что тебя всегда принимают за Гримма? - едва переведя дух, спросил Джеймс, когда они вдвоем скрутили бедолагу Ремуса.
Тот в беспамятстве дергался и вырывался, но силы были неравны.
- О, самую малость, - пропыхтел Сириус, выворачивая руку Ремуса с длинными острыми когтями.

Питер

Сначала он не понял, что произошло.
Сириус швырнул его, больно сцапав острыми зубами за шерсть на спине и Питер угодил в ярко-освещенное помещение. Свет был здесь повсюду, он плясал разноцветными зайчиками вокруг, плавал вверху, внизу и Питер, испугавшись этого обилия световых пятен сразу же нашел себе укроменое местечко в темноте.
Когда же он немного успокоился и решил выйти, случилось ужасное.
Кто-то крикнул: «Крыса!» и Питер бросился наутек, паникуя и петляя туда-сюда, в попытках ускользнуть от вспыхивающих вокруг заклинаний.
Он ослеп от обилия разноцветных феерверков, врезался во что-то, успел увидеть искаженное крысиным зрением, лицо в рамке черных волос...и потерял сознание.
Очнулся от того, что кто-то промокал ему лицо влажной губкой.
Он открыл глаза и испуганно дернулся, увидев прямо перед собой большие круглые глаза эльфа-домовика. Он как раз клал ему на лоб, где уже назревала гигантская шишка, приятный, прохладный компресс.
Питер обнаружил себя в невероятно красивом зале. Куда ни глянь — лакированное резное дерево, бюстики, статуи, книжные полки, пышная мягкая мебель и волны зеленой ткани...
Пол из черного мрамора казался огромным зеркалом и свечи, плавающие по воздуху, отражались в нем так, что можно было подумать, будто кресло Питера плавает в ночном небе, полном золотистых звезд...
По залу бродили мальчики в длинных черных мантиях, расшитых на плечах сверкающими узорами. Эти мальчики играли в шахматы и карты, читали книги, лежа на диванах прямо в своей великолепной одежде, кто-то тихо играл на фортепиано и его звуки падали в зал, словно маленькие круглые капли воды в глубокий колодец...
И вокруг, неслышные и незаметные, сновали эльфы со свечами, подносами и тележками с едой...
Неожиданно один из них возник прямо перед Питером. На вытянутой тонкой ручке покоился огромный круглый поднос, накрытый салфеткой.
- Ваш десерт готов, мастер Питер.
Питер так ошалел от того, что его назвали «мастером», что несколько секунд просто открывал и закрывал рот, а эльф терпеливо смотрел на него.
- С-с-спасибо, но я не...
Стоило ему это сказать, как на подносе появилась тарелка с небольшим, воздушным как облако бисквитом и маленькая чашечка горячего шоколада с банановыми сливками.
Глупо было есть пирожные в такой ситуации, когда ты не знаешь, где оказался и что происходит, но стоило ему попробовать и обмакнуть кусочек бисквита в восхитительный горячий шоколад, как он смел всю тарелку подчистую, не в силах оторваться от такой вкуснятины.
Едва он покончил с десертом, появился второй эльф и также безмолвно и беспрекословно, как и первый, подвез к Питеру столик на колесиках. На столике лежала стопка книг, стояла бутылка вина и сверкающий чистотой бокал. А Питер отнекивался и пытался встать, ещё двое маленьких слуг принесли несколько огромных подушек, теплый плед и скамеечку для ног...
- Скажите, что это за место? - все время спрашивал у них Питер, но эльфы ничего не говорили и торопливо уходили. Похоже малыши привыкли, что на них обращают внимания не больше, чем на подсвечники и пугались, когда к ним обращались волшебники. Окруженный заботой, ухаживанием, подушками и теплом, он никак не мог высвободиться, чтобы поговорить с кем-то из мальчиков, но они почему-то не обращали на него внимания, даже когда Питер окликнул одного из них.
Ему уже начало становиться не по себе, как вдруг он случайно услышав обрывок разговора, который эльфы вели между собой, пока тащили к нему огромную вазу с фруктами.
-Уолли счастлив, что мистер Малфой забрал его от мисс Беллы и привел сюда. Уолли здесь хорошо.
- Да, мистер Малфой гостеприимный хозяин.
- Как вы сказали? - тут же спросил Питер, но эльфы испуганно умолкли. - Вы сказали "мистер Малфой"?
- Ступайте, - вдруг произнес властный, человеческий голос.
Эльфы поспешили ретироваться, а Питер испуганно подскочил, увидев как бывший староста Слизерина, которого он не видел уже много лет, изящно усаживается в одно из пустующих кресел напротив, закидывает ногу на ногу и кладет руку на трость.
Питер натужно сглотнул, взглянув в холодные, светло-серые глаза бывшего школьного старосты.
- Добрый вечер, Питер. Я смотрю, тебе нравится у нас?
Питер машинально кивнул, все ещё не в силах оправиться от потрясения.
- К-красиво, - он вдруг почувствовал себя ужасно неловко, сидя перед своим заклятым врагом в облаке из подушек и с ногами на скамеечке, поэтому торопливо выпрямился. - Что вы со мной сделаете?
- Сделаю? - Малфой поднял брови и удивленно улыбнулся. - Ничего. А что я должен сделать?
Питер смутился и пожал плечами.
Малфой взглянул на шишку, которая красовалась у Питера на лбу и опечалено цокнул языком. Питер смущенно прикрыл лоб руками, но тут откуда ни возьмись, появилось двое эльфов и принялись бинтовать ему голову.
- Ты потерял сознание и ударился головой. Мне очень жаль, что так вышло, в клубе не привыкли к появлению крыс. Кто же знал, что она обернется человеком? Поверь, нам ужасно неловко. И это всё, - он небрежно обвел рукой подносы с едой, подушки и повязку у Питера на голове.. - Всего лишь жалкая попытка загладить вину. Надеюсь ты на нас не в обиде?
- Я н-не...к-конечно...то есть нет, конечно нет!
- Вот и славно. Как же ты здесь оказался? Так далеко от гостиной гриффиндора?
Питер почувствовал, что краснеет. Он никогда не умел так хорошо врать, как Сириус или Джеймс...
- Я...гулял по замку...бегал...ну, в облике крысы...и случайно набрел...я не...я никому не...я ненарочно...шел и...
- Ты очень умен, Питер Петтигрю. И хитер, раз умудрился сохранить в таком месте как Хогвартс свой секрет. Полная анимагическая трансформация в твоем возрасте это просто невероятно!
Питер открыл было рот, когда чувство справедливости потребовало напомнить, что он не один незаконный анимаг в Хогвартсе, но внезапно...испугался.
Испугался, что Люциус Малфой скажет, что он вовсе не так умен и вышвырнет его вон с этих теплых и мягких подушек. Вон из этого удивительного зала, который так похож на открытый космос...
Как странно, что зачастую похвала врага ценится больше, чем похвала друга. Питер и сам не понимал почему слова Люциуса Малфоя, человека, которого он боялся все свои школьные годы, так глубоко запали ему в душу.
- Как жаль, что ты учишься не в Слизерине! Мы умеем ценить таланты...
- А что это за место? - расхрабрился Питер.
- Это? О, всего лишь небольшая комната отдыха. Члены привилегированного общества привыкли проводить время за книгами, музыкой и обсуждать свои дела вне шумных гостиных. Думаю, можно простить их за это. Мы обсуждаем политику, бизнес, последние события в волшебном мире, говорим о общих знакомых. Здесь, за кофе и игрой в вист и бридж завязываются крепкие дружеские связи. Порой они перетекают в родственные. А в гостиных зачастую бывает слишком много лишних ушей, ты понимаешь?
Питер кивнул.
- К сожалению, внешность зачастую бывает обманчива. Когда я впервые шел сюда, - он вдруг наклонился вперед, сильнее опираясь на трость. - То решил было, что здесь держат в заточении тролля, или пытают маглорожденных.- он засмеялся. - Признайся честно, ты ведь тоже подумал что-то подобное?
Питер смущенно дернул плечами и улыбнулся, чувствуя себя до ужаса неловко. Вот всегда так. Джеймс и Сириус вечно заварят кашу, а ему расхлебывать. Как же глупо вышло.
- Но ничего. Будем считать это досадное недоразумение в прошлом. Тебе стоит отдохнуть, думаю через час от повреждения не останется и следа, - он достал из кармана небольшие часы на цепочке. - А я, к сожалению, вынужден откланяться. Но ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь. Ты заслужил это право. Закажи себе, что захочешь. Эти эльфы способны достать всё, что душе угодно. Как только почувствуешь себя лучше, они проводят тебя до твоей гостиной.
Он поднялся из кресла. Несколько маленьких слуг мигом подбежали к нему, держа на вытянутых ручках длинную дорожную мантию, отороченную по воротнику мехом. Малфой небрежно накинул её на плечи и обернулся.
- Мы всегда рады новым друзьям, Питер. Надеюсь, ты запомнил, как добраться сюда? Если нет — напиши мне и я помогу тебе найти путь.

Северус

- Влить зелье Забывчивости в его чай сейчас, или подождать, пока он закажет себе столетний брэнди в золотом кубке? - ядовито поинтересовался Северус, глядя из-за шторки, отделявшей его кабинет на то, как самый мерзкий прихвостень Поттера набивает себе брюхо. - Мне противно на это смотреть.
- Ты уже сварил его? Так скоро? - изумился Люциус, одевая перчатки и застегивая пуговки. - Я не ошибся с зельеделом.
- Я просто делаю свою работу. Но в самом деле, ты же не хочешь, чтобы этот идиот побежал по школе с воплями? - Северус нахмурился. - Если он скажет Поттеру...
- Не скажет, - засмеялся Люциус. - Он не захочет делиться с ним таким лакомым куском и сожрет его сам, целиком, как и любая крыса. Кстати, ты сварил настойку для Нарциссы? Сейчас такое время, я не доверяю этим лекаришкам из Мунго. Мало ли кто им что нашептал о нас?
- Разумеется, - Северус вручил ему пузырек. - Всё же, не проще ли обезвредить его? Сомневаюсь, что он сможет держать язык за зубами.
- Северус-Северус...вот поэтому ты — зельедел, безусловно, прекрасный зельедел, способный сварить сложнейшее зелье за четверть часа, - Малфой спрятал настойку во внутренний карман. - А я — правая рука Темного Лорда и отвечаю за нашу безопасность. Нельзя разбрасываться такими полезными связями. Я чувствую, что этот мальчик может оказаться мне полезен...