Первые несколько дней Том Реддл все еще не мог поверить в свою удачу. Неужели день, которого он так давно ждал, настал? Неужели он наконец освободился от своего плена?
После пятидесяти шести летнего ожидания в это действительно было трудно поверить.
То, что новое тело принадлежало девушке, Реддла волновало мало. Он был готов пользоваться чем угодно, лишь бы снова получить свободу передвижения и действий. К тому же он уже привык к телу Джинни Уизли, ведь он жил в нем последние шесть лет. Еще не придя в себя до конца, Том не стал пытаться придумать ложь о возрождении Джиневры и рассказал слегка измененную правду вплоть до крестражей. Том догадался об осведомленности Гермионы и Поттера еще в Норе, по их намекам на поиск чего-то, что способно уничтожить Волан-де-Морта.

На этот раз цели Тома и Поттера совпадали, поэтому он не собирался мешать гриффиндорцу в поисках. А вот Лестрейндж оставалась темной лошадкой. Судя по всему, она работала на две стороны, как и Снейп. Но если насчет Северуса было все ясно, то цели Гермионы оставались непонятны. Она могла стать как хорошим союзником, так и сильным противником, и последнее было совершенно нежелательно.

То, что Гермиона доверяла Уизли было достаточно хорошим преимуществом: так Том мог получше изучить как саму Лестрейндж, так и общую обстановку. Конечно, было плохо, что Джинни не могла вернуться в ОД, тогда ему удалось бы рассмотреть ситуацию со всех сторон, но, возможно, тайное существование тоже было полезно: меньше шансов проколоться. Большим ударом стало то, что Уизли оказалась несовершеннолетней, а значит не могла ни трансгрессировать, ни использовать магию без опасности раскрыть свое временное прибежище и свою личность.

Довольно неприятным открытием также оказался назойливый ухажер Уизли. Кто бы мог подумать? Андриан Пьюси, слизеринец, увязался за этой предательницей крови! Все существо Реддла выступало против подобного! А учитывая то, что теперь исполнять роль девушки Андриана пришлось бы ему самому, Том был полностью настроен разорвать никому не нужные отношения. Впрочем, об этой ситуации Реддл не задумывался до тех пор, пока его размышления не были прерваны неожиданным появлением горе-ухажёра.

Слизеринец светился от радости как начищенный галлеон и это явное отличие от настроения самого Тома привело последнего чуть ли не в ярость. Все мысли о невозможности подобных отношений мгновенно пронеслись в голове, и лже-Джинни поспешила начать обличительную речь, в которой умудрилась обвинить Пьюси в невнимании, настырности и еще Мерлин знает в чем, а также сообщить, что единственной причиной их встреч была похожесть Андриана на Гарри Поттера.

Дом Малфоя Пьюси покинул в состоянии, близком к истерике, что, впрочем, не так уж и обрадовало Тома. В целом, будущий Темный Лорд был доволен расставанием, но что-то, все же, было не так. Возможно, остаточные чувства Джинни не давали насладиться произошедшим, а может он просто разучился испытывать какие-либо эмоции, хотя недавняя ярость говорила об обратном.

Решив, что самокопание – не лучший путь для размышлений, Реддл переключился на более насущные проблемы. Что его действительно волновало, так это то, могли ли другие осколки души Волан-де-Морта возродиться тем же способом, что и сам Том. Большинство аргументов говорило против этого явления. Во-первых, Том был первым, а значит самым сильным из крестражей, что скорее всего и позволило ему успеть отделиться от уже уничтоженного куска души и вселиться в Джинни. Том знал, что часть его самого погибла вместе с дневником, то есть, по сути, теперь он стал слабее с духовной стороны. Впрочем, это волновало Тома мало, ведь ему уже удалось обзавестись телом. Важнее было, что другие осколки были сами по себе настолько ничтожны, что во время уничтожения просто не сумели бы поделить сами себя и сменить вместилище оставшейся души. К тому же Реддл подозревал, что ему помогла связь с Уизли, которую он налаживал несколько месяцев. Ее душа не готова была бы принять чужую, но Том стал Джинни достаточно близок, чтобы она не сопротивлялась.

Придя к выводу, что, скорее всего, он являлся единственным способным на подобное перерождение крестражем, Реддл перешел к следующей проблеме по имени Волан-де-Морт. За время, прошедшее с его возвращения в тело, темный маг стал значительно сильнее и Том предполагал, что сейчас они были практически равны. Оба в чужих телах (Реддл отказывался признавать змеиный облик Лорда как его собственный), оба с расколотой душой, с одинаковой магией. Вот только у Волан-де-Морта была армия и умения, которыми пока не владел сам Том. Поэтому чтобы стать сильнее своего противника Реддлу предстояло многому научиться, а также обзавестись сторонниками. И если второе было довольно затруднительно в облике умершей шестнадцатилетней гриффиндорки, то первым он мог начать заниматься прямо сейчас. Конечно, на нескольких книжных полках Драко Малфоя можно было найти не так много информации, но это уже было лучше, чем ничего. Тому предстояло многое вспомнить, а вот потом можно было бы заняться обучением уже всерьез. И Реддл предполагал, что знает, где взять необходимые для этого книги.

***
Как ни странно, но никаких наказаний для пойманных членов отряда не последовало. Напротив, Снейп прочитал Кэрроу лекцию о том, что Темный Лорд велел не устраивать из школы поле битвы, а действия брата с сестрой совершенно этому не способствуют. Однако список отрядовцев директор пообещал передать Лорду, чтобы получить дальнейшие распоряжения. И дело было бы закрыто, если бы не Лавгуд, которой повезло значительно меньше, ведь в отличие от других, она была поймана на месте преступления. И здесь уже ничего нельзя было сделать, ведь она нарушила основной приказ Лорда. Впрочем, после того, что Полумна устроила, ни у кого не было желания защитить ее от ареста.

Особенно была разочарована Гермиона. Каждый раз, когда она пыталась кому-то помочь, ей выходило это боком, и рано или поздно подобные порывы должны были пройти. Какой смысл быть хорошей, если этого никто не ценит? Что бы там не говорили моральные нормы, но на практике выходило, что ценится только сила. И чем ее у тебя больше, тем больше тебя уважают и любят. Когда она высказала эти мысли Драко, тот лишь пожал плечами, словно говоря, что ничего нового для него здесь нет.

Следующий день был последним в этом семестре и почти все были в хорошем расположении духа. Особенно члены Клуба, предвкушающие рождественскую вечеринку и дальнейшие волнующие события. Гермиона же была одной из немногих, кто пребывал в угрюмом настроении. Надвигающиеся каникулы совершенно не радовали. Убийства, получение метки, создание крестража и еще Мерлин знает какие неприятности – ничего хорошего ее не ожидало.

Последние дни и так были богаты на события. А уж подготовка к рождественской вечеринке, легшая полностью на плечи Гермионе не прибавляла радости. Малфой, хоть и пытался помочь, но не слишком рьяно. Должно быть, его все же слегка напугали последние выходки Гермионы, в числе которых было и использованное ею Круцио, и дуэль с Полумной, переросшая в настоящую битву. Наверное, и у Малфоя был свой предел.

В Хогсмид Драко тоже не пошел, под предлогом того, что она все равно обещала Андриану поговорить с Джинни, а такие беседы лучше вести наедине. Гермиона даже не стала упоминать заглушающие чары или близлежащие кафе, где Драко мог бы ее подождать: было ясно, что это всего лишь предлог. Впрочем, проводить Гермиону до главных ворот Хогвартса, откуда она смогла бы трансгрессировать, слизеринец не отказался. Весь путь они проделали молча: говорить не хотелось. Да и не о чем было.

– Пришли, – констатировала Гермиона, когда они подошли к высоким кованым воротам, охраняемым пожирателям смерти и дементорами.
– Да. Ну, ладно, удачи, – как-то неуверенно ответил Драко. – Я буду за тобой наблюдать по нашей связи, так что если что случится… – Малфой не договорил, обратив внимание на то, как изменилось лицо девушки, стоящей перед ним. Гермиона смотрела на него широко открытыми глазами, словно впервые видела.
– Что случилось? – забеспокоился Малфой. – Нет, если ты против, то я, конечно…
– Нет-нет, все в порядке, – быстро выпалила Гермиона. – Извини, я просто кое-что вспомнила… В общем, мне пора. Пока, – и она, чмокнув Драко в щеку, вылетела наружу, по пути впихнув разрешение покидать замок от Снейпа караулящему ворота Пожирателю. В следующий миг Гермиона трансгрессировала.

Малфой остался стоять на том же месте, пытаясь осознать произошедшее. Попытка скользнуть в мысли Гермионы провались. Постаравшись, он смог увидеть магическую деревню ее глазами, но ничего более. То ли она заблокировала от него сознание, то ли он просчитался, и связь на таком расстоянии все-таки уже не работала. В конце концов, поняв, что оставаться здесь смысла нет, Драко развернулся и отправился в школу.

***
Гермиона быстрым шагом шла по главной улице Хогсмида, не замечая ничего вокруг. Когда Драко сказал, что будет наблюдать за ней по связи, весь мир словно перевернулся. Осознание обрушилось на нее резко, неожиданно. Драко МОГ наблюдать за ней. Их связь уже была достаточно сильна для этого, а это значит, что он увидит создание крестража. Если до этого Гермиона собиралась просто сказать, что ей нужно побыть одной после принятия метки и поэтому она уезжает, то теперь… Ясное дело, Малфой ни секунды не будет сомневаться и первым делом попытается выяснить по их связи, куда отправилась его девушка.

В планы Гермиона вовсе не входило посвящать Драко в затею с крестражем. Даже после ее исполнения. Конечно, Гермиона предполагала, что Малфой поможет ей в поисках крестражей Волан-де-Морта, но она рассчитывала сообщить ему, что нашла древний артефакт, реагирующий на темную магию! Что делать теперь, Гермиона не имела понятия. Все сведения из книг говорили о том, что прекратить действие магии связи через пророчество практически нельзя. Они еще могли закрывать друг от друга мысли, но чтобы ее защитник не узнал о том, что она в опасности – а использование настолько темной магии нельзя было назвать абсолютно безопасным занятием – это было невозможно!

Самое плохое то, что искать какую-либо информацию на эту тему нельзя. Малфой может начать «наблюдение» в любой момент и если он поймет, что она пытается сделать…
«Думай, Гермиона, думай! – приказала себе девушка. – Ты должна помнить хоть что-то…»
И она помнила. Когда Блез объясняла ей, почему Гермиона с Драко на самом деле не кузены, Грейнджер очень заинтересовал тот момент, что все эти люди изменяли своим мужьям и женам.

– Я читала, что магические брачные узы отличаются от маггловских тем, что создают между мужем и женой некую связь, по которой каждый из них может почувствовать, если другой пытается ему изменить! Как же тогда им всем удавалось…?
– Браки чистокровных магов в большинстве случаев заключаются по решению родителей обеих сторон и преследуют конкретные цели. Бывали случаи, когда муж с женой вовсе не спали друг с другом. Для того, чтобы блокировать связь на несколько дней, не разрушая ее, достаточно всего лишь опоить партнера специальным зельем. «Разбитые оковы» одно из самых популярных зелий в Лютном переулке. Почти каждый хоть раз да пользовался им.
– «Разбитые оковы», – повторила Гермиона, запоминая.
– Думаешь, тебе оно понадобится? – усмехнулась Забини.
– Все может быть, – неопределенно ответила Гермиона.

Тогда она и подумать не могла, что ей придется использовать зелье измены против Драко, но это было единственным, что она сумела вспомнить. Главное, чтобы Малфой не узнал… но в то же время нужно было попробовать заранее, ведь брачные узы все же отличались от связи по пророчеству. И все-таки решение было найдено. Теперь, когда она немного успокоилась, можно было вернуться к делам, одним из которых был разговор с Джинни Уизли.

***
Том Реддл отложил книгу, услышав хлопок трангрессии. Раздраженно вздохнув «Кого еще там принесло?!», он поднялся с кресла и вышел в прихожую к незваному гостю.
Гермиона трансгрессировала прямо в дом Малфоя, едва закончила с делами. Время близилось к комендантскому часу, а бегать от пожирателей не входило в ее планы. Девушка как раз успела разуться, когда к ней вышла Джинни. В глазах подруги на миг отразился могильный холод, но уже в следующую секунду они излучали только радость. Это слегка насторожило Гермиону, но не настолько, чтобы начать задавать вопросы.

Обменявшись несколькими незначительными фразами, девушки переместились в гостиную. Расставание с Андрианом было довольно щекотливой темой, поэтому Гермиона предпочла начать с более нейтральной. Впрочем, этому ее намерению не суждено было сбыться, потому что нейтральных тем собственно не нашлось. В итоге Грейнджер рассказала Джинни о событиях последних дней, подметив опять-таки довольно странную реакцию – казалось, Уизли вовсе не тронуло ни поведение Полумны, ни дуэль с Невиллом. А аккуратное упоминание о том, чем именно закончился поединок с Лонгботтомом, вызвал скорее какой-то нездоровый интерес: Джинни стала выспрашивать, что именно ощущала Гермиона, и что побудило ее использовать пыточное заклятие. При этом от подруги веяло лишь холодной заинтересованностью и ничем более!

Осторожность в вопросе об Андриане оказалась бессмысленной. Джинни почти точь-в-точь повторила то, что ранее сказала самому Пьюси.
–Из-за него я чуть не погибла! Гарри бы такого не допустил! Я совершила огромную ошибку, связавшись с Андрианом! – с чувством выдала Уизли, едва Гермиона упомянула имя слизеринца. Разительное отличие от предыдущей отстраненности еще больше запутало Гермиону, и она решила отложить дальнейшее обсуждение на потом. Сейчас от Джинни ничего было не добиться, но что именно произошло, оставалось загадкой.

Гермиона ушла с острым предчувствием очередных неприятностей и твердой уверенностью, что с Джинни Уизли что-то не так. А Том Реддл остался с неплохим багажом информации для размышления: с Гермионой происходило нечто странное и у будущего Темного Лорда были весьма точные и одновременно с этим невероятные догадки о том, в чем дело.

***
Задумчивость Драко, вернувшегося в замок после проводов Гермионы, не укрылась от Блез, которая тут же вытащила его в свою бывшую спальню (сейчас комнату Гермионы, в которую Драко мог легко попасть благодаря полученному еще во время действия заклятия Одержимости, ключу).
– Выкладывай! – потребовала Забини, удобно разместившись на своей бывшей кровати.
– Я запутался, – без обиняков ответил Малфой. – Я не думал, что так будет.
– О чем ты?
– О Гермионе. Когда все начиналось… мне казалось, что с ней будет легче. Я не рассчитывал снова оказаться в центре событий – мне хватило прошлого года! Такое чувство, будто она заменила мной Поттера и теперь я должен исполнять роль героя! Но я же не герой и не хочу им быть. Я слизеринец, а не гриффиндорец. Тьма, а не свет, в конце концов!

– Ты делишь все на черное и белое, – покачала головой Блез. – Мне кажется, тебя больше бесит не то, что от тебя чего-то хотят, а наоборот, что Гермиона слишком часто забывает о тебе.
– Да подобных ситуаций вообще не должно было возникнуть! – воскликнул Малфой, понимая, что слизеринка попала в точку. – Если в прошлом году моей единственной целью было убить Дамблдора и починить чертов шкаф, то сейчас я должен постоянно придумывать какие-то новые ходы, каждую секунду выбирать, что важнее, импровизировать!
– Но ты ведь это любишь! Интриги и…
– Это не интриги! – перебил Блез Малфой. – Гермиона никогда ничего не обдумывает как следует, бросается в омут с головой – какие уж тут интриги, уже думаешь о том, как вообще выжить!
– Но Гермиона не заставляет тебя туда лезть, – возразила Забини. – Если тебя это так напрягает, позволь ей решать ее проблемы самостоятельно!
– И смотреть, как она загоняет себя в угол? Да против нее уже все!
– Ты ошибаешься, Драко, но главный вопрос на самом деле в другом: в чем именно твоя проблема?
Малфой на несколько минут задумался. И, правда, в чем? Неужели, ему в самом деле не нравится эта игра? Нет, его это увлекает. Он чувствует себя всесильным, нужным… вот только все впечатление смазывает…

– Она мне ничего толком не рассказывает. То, что я знаю… скажем так, это не благодаря ей. Я всегда знаю, что Гермиона от меня что-то скрывает… И вот это ее последняя выходка? Как я должен реагировать на это? На чьей стороне быть мне, если я уже не понимаю, что выбрала она?..
– Я понимаю, о чем ты говоришь, – грустно усмехнулась Блез. – Кажется, я чувствовала то же самое в прошлом году, когда ты не потрудился ни слова рассказать мне о своем задании.
– Я не хотел, чтобы ты в это впутывалась!
– Вот именно. И Гермиона тоже не хочет тебя впутывать. Это опасная игра и сейчас ей лучше разобраться самой. Помогай, когда она попросит, а пока просто подожди.
– Я уже не могу ждать! Постоянно находиться в этом подвешенном состоянии!
– Но тебе придется, потому что…
– …потому что я не обязана тебе ничего рассказывать! – закончила фразу Гермиона, неожиданно появившаяся в дверях. – Потому что, Мерлин побери, когда ты что-то знаешь, все идет наперекосяк! Ты начинаешь отговаривать меня, переубеждать, обдумывать ситуацию! А нужно действовать!

– Ах, наперекосяк! – воскликнул Драко, вскакивая с места. – Значит, тебе не нужна сила, которую я тебе даю, тебе не нужна поддержка, когда ты не уверена в том, что делаешь, тебе не нужны мои знания, которые тебе нигде больше не отыскать?
– Да о чем ты говоришь? После произошедшего на дуэлях с Невиллом, а затем с Полумной, ты просто отдалился от меня! И я знаю в чем дело, ты просто боишься! Боишься, что я сделаю другой выбор, верно?

Малфой хотел сказать что-то еще, но в последний момент передумал. Громко хлопнув дверью, он вышел из комнаты и девушки услышали удаляющийся стук шагов.
– Что на тебя нашло? – поинтересовалась Забини, когда все стихло.
– Не знаю… – озадаченно ответила Гермиона. – Просто на меня столько всего навалилось, а он как всегда считает, что единственный в мире! Но это сейчас все неважно. Мне и правда нужно заниматься делами, а Малфой может только помешать, и поэтому мне нужны «Разбитые оковы».
– Что? – в шоке воскликнула Забини.
– Зелье измены, – терпеливо ответила Гермиона. – Нужно иногда блокировать связь, чтобы подобных проблем больше не возникало.
– Ты с ума сошла? Ты представляешь, что будет, если он узнает?
– Мне сейчас не до этого, – отмахнулась Гермиона. – Так ты достанешь мне зелье? Или мне самой идти в Лютный?
– Нет, я принесу его тебе, – холодно ответила Забини, понимая, что ситуация заходит в тупик. – Только мне нужно разрешение от Снейпа покинуть школу.
– С этим проблем не возникнет.

***
– Я рада приветствовать вас на праздновании Рождества в Клубе, – начала Гермиона свою речь, когда все расселись по своим местам. – На этих каникулах впервые за последние шестнадцать лет состоится массовое посвящение в Пожиратели смерти. Многие из вас примут метку и станут полноправными членами армии Темного Лорда. Я говорю многие, имея в виду то, что некоторых из вас Лорд посчитал недостойными, однако и они должны будут присутствовать на церемонии, дабы набраться опыта и выразить свое восхищение более успешным товарищам. Посвящение будет происходить в поместье Малфоев, куда вашим семьям уже выслано приглашение. Я надеюсь…

– Кхм-кхм, – раздалось громкое покашливание, и Гермиона замолчала, повернувшись к выходу. В дверях стоял Теодор Нотт. Девушка растерялась лишь на мгновение, но тут же взяла себя в руки.
– О, Теодор, прости, что забыли про тебя! Проходи скорее! – почти пропела она, упиваясь выражением полнейшего шока на лице Нотта. В зале воцарилась гробовая тишина. – Ах да, я забыла вам сообщить, наш дорогой Тео сумел отличиться на днях и теперь считает, что может вернуться в наши ряды. Разумеется, решение будет принимать Темный Лорд, после личной аудиенции, однако отказать нашему товарищу в участии в празднике было бы просто низко! Так что давай Теодор, садись скорее, ты еще не пропустил ничего важного.

Справившись с изумлением, Нотт прошел на единственное свободное место, напротив самой Гермионы и сел. Весь план торжественного появления с полной язвительности речью пошел коту под хвост. Грейнджер снова его обыграла!
Тем временем Гермиона продолжала свою речь, словно ничего не случилось, и вскоре члены Клуба успокоились, забыв о странном инциденте. В конце выступления Гермиона хлопнула в ладоши и на столах появились всевозможные блюда, и заиграла музыка. Вечеринка началась.

***
Нотт угрюмо изучал праздничные украшения зала собраний, когда к нему подсела Фецилия.
–Что-то ты какой-то мрачный, – подметила девушка, отбрасывая за спину длинные медовые волосы. – Ведь все прошло хорошо, она тебя не выгнала снова.
– Вот именно: она великодушно приняла меня обратно, в то время как я собирался вернуться с гордо поднятой головой, доказав всем и каждому, что достоин быть в Клубе!
–Ты еще успеешь доказать свою значимость. Кстати, Фред пригласил меня к ним на каникулы.
– В Нору?! – ужаснулся Теодор.
– Нет, конечно. Он имел в виду их с Джорджем дом в Косом переулке.
– И что тебя останавливает? Это может быть полезно.
– Да, но дело в том, что я должна сначала провести время в поместье Малфоев, а затем у меня каникулярные курсы по колдомедицине.
– Что еще за курсы? Ты что, собираешься стать колдомедиком? – удивился Теодор.
– Я тебе тысячу раз об этом рассказывала! – возмутилась Селвин.

– Что так любишь крыс препарировать? – усмехнулся Нотт и добавил, встретившись с разъяренным взглядом Фецилии: – Ладно-ладно, шучу! В таком случае скажи Уизли, что можешь провести с ними всего пару дней. Надеюсь, ты понимаешь, что за это время тебе нужно обыскать дом близнецов и лучше всего найти что-нибудь компрометирующее.
– Что? Мы так не договаривались!
– А ты как думала? Если бы не я, может Фред и не подумал бы с тобой общаться! А так я помогу вам укрепить ваши отношения.
– Ты так уверен, что я хочу этого? – прищурилась Селвин.
– А разве нет? – самоуверенно усмехнулся Нотт. – Давай, детка, мне нужно что-то, чем я смогу их шантажировать и тебе легче всего это достать, начав встречаться с Фредом.
Фецилия смерила Теодора недовольным взглядом и резко поднялась с кресла.
– Но ты поможешь мне, – бросила она, прежде чем направиться в другой конец зала к столику с напитками.

***
Малфой полностью игнорировал Гермиону с того момента, когда он вышел из комнаты, хлопнув дверью. Он блокировал связь, насколько это было возможно, и даже не смотрел в сторону девушки. Не то чтобы Гермиону сейчас это волновало. Скорее она была обижена тем, что он не понимает, как тяжело ей приходится, а ставит свои желания на первое место. Но вся эта ссора не шла ни в какое сравнение с тем, что Гермионе предстояло сделать в ближайшее время.
Зелья были готовы и упакованы вместе с вещами, ритуал для создания крестража выучен наизусть, «Разбитые оковы» должна была достать Блез, ушедшая в Лютный переулок вскоре после начала вечеринки, даже вместилище будущего осколка души было выбрано – кольцо Лестрейнджей, едва не убившее Гермиону из-за ее непринадлежности к роду. Вот только уверенности это не прибавляло, а интуиция подсказывала, что ее ожидает еще немало сюрпризов.

– Где Блез? – неожиданный голос Драко в голове заставил Гермиону вздрогнуть.
– Зачем она тебе? – спросила девушка, отыскивая слизеринца взглядом.
– Собираюсь пригласить ее на каникулы, – едко ответил Малфой, даже не поворачиваясь к Гермионе…
– Она и так там будет или ты не слушал то, что я говорила?
– Ты не поняла, я хочу пригласить ее на все каникулы к себе.
«Мерлин мой, да он же пытается заставить меня ревновать, – снизошло понимание на Гермиону. – Ну что ж, я тоже так умею!»
– Понятия не имею, где Блез, мне нужно еще найти способ встретиться с Роном, так что…
– Что ты сказала?! – вслух заорал Малфой, мгновенно оказываясь рядом. – Какого Мерлина тебе понадобился Уизли?! Ты вообще собиралась мне сказать?

«Похоже я переборщила», – усмехнулась про себя Гермиона, наблюдая за реакцией Драко.
– Собиралась! Но после твоих обвинений, будто я тебя ни во что не посвящаю, я решила, что не стоит давать тебе повод усомниться в своей уверенности!
– Ах, вот значит как?! В таком случае, можешь забыть об этом гребанном пророчестве – я тебе ничего не должен, ясно?
– Да ради Мерлина, Малфой!
– Как оборвать нашу чертову связь? Раз ты такая умная, сообщи мне!
– В чем опять дело? – услышали они уставший голос Блез, появившейся словно из неоткуда.
– Ты уже вернулась? Отлично! Дай сюда зелье! – потребовала Гермиона. Забини вытаращилась на нее в шоке, не понимая, почему подруга упоминает «Разбитые оковы» при Драко.
– Ты уверена? – осторожно поинтересовалась Блез.
– Да, давай уже сюда, – поторопила ее Гермиона и получив зелье, бросила его Драко. – Пей!
– Что это? – странно хриплым голосом поинтересовался тот.

– То, что ты только что так настойчиво требовал! Это избавит тебя от меня, – пояснила Гермиона.
Драко еще раз оглядел обеих девушек. Лицо Блез раскраснелось, словно она только что вернулась с мороза, а на волосах поблескивали растаявшие капельки снежинок. В глазах слизеринки застыло непонятное выражение. Гермиона же непривычно высокомерно смотрела на него, будто между ними ничего никогда не было, словно он для нее ничего не значил.
– Ты задумала это еще раньше… – пробормотал Малфой. – Еще до нашей ссоры… Ты хотела избавиться от меня! Что ж, я тебя не держу! – и Драко смело выпил зелье, после чего резко повернулся и швырнув пустой флакон в камин, покинул комнату.

– Сработало, – прошептала Гермиона, поняв, что больше не чувствует связи. Внутри враз стало как-то пусто и холодно, словно оторвали что-то родное. Девушка прикрыла глаза, пытаясь справиться со страхом, что это навсегда.
– Сколько… – голос Гермионы сорвался, и она прочистила горло. – Сколько длится действие зелья?
– Три дня, – ответила Блез, наблюдая за реакцией девушки.
– Надеюсь, мне больше никогда не придется его использовать! – от души пожелала Гермиона, потихоньку приходя в себя. Чувство потери чего-то важного немного притупилось, но не исчезло. Однако вместе с ним пришло и облегчение: теперь она могла делать все, что угодно, твердо зная, что Драко не может за ней следить.

***
– Тележка со сладостями! – раздался громкий голос за дверью купе и Гермиона резко проснулась. Вчерашняя вечеринка длилась до четырех утра, а в шесть все уже должны были быть на вокзале, так что, едва заняв одно из купе, Гермиона взобралась на вторую полку и уснула. Собственно, так поступила почти половина поезда, потому что многие, так или иначе праздновали последний день полугодия.

Гермиона широко зевнула и перевернулась на другой бок, оглядывая купе. Кроме нее здесь были еще двое: Андриан Пьюси, сладко посапывающий на второй полке напротив и Блез Забини, как ни странно читавшая утренний «Пророк».
– Что-нибудь интересное? – поинтересовалась Гермиона хриплым со сна голосом. Забини вздрогнула от неожиданности и подняла на нее взгляд.
– В «Пророке»? – усмехнулась Забини. – Нет, разве что предупреждение быть осторожными на Рождество. Звучит как издевка.
– Думаешь, Темный Лорд что-то планирует?
– Не сомневаюсь, учитывая, что он всегда что-то планирует.

Девушки мрачно засмеялись.
– А где Драко? – отстраненно поинтересовалась Гермиона, спускаясь с верхней полки и садясь напротив Блез.
– С Лавгуд и Ноттом. Они в отдельном купе и Малфоя как младшего пожирателя отправили следить за пленницей.
– А Нотт, видать, сам напросился, – предположила Грейнджер.
– Скорее всего. Можешь их проведать, – предложила Забини. – Тебя, как лидера Клуба юных Пожирателей не могут не пустить.
– Нет, знаешь, что-то мне не очень хочется, – покачала головой Гермиона. – А что со старостами? Разве мы не должны патрулировать поезд?
– Не в этот раз. Здесь полно сотрудников министерства, поддерживающих порядок и обеспечивающих безопасность.
– Ты хочешь сказать Пожирателей смерти?
– Вряд ли они позвали бы мракоборцев, – пожала плечами Блез.

Они замолчали. Забини продолжала листать газету, а Гермиона думала о том, что сейчас начинаются настоящие события, которые не идут не в какое сравнение с ее приключениями с Поттером. Если у Гарри все случалось неожиданно – раз и они уже в центре битвы или в заброшенной хижине с разыскиваемым всей страной преступником – то сейчас все было спланировано за много месяцев до этого, подготовлено и обдумано. Оставалось только отыграть партию. Приключения гриффиндорцев и приключения слизеринцев так разительно различались, что Гермионе казалось, будто она никогда не была на львином факультете.

Тем временем поезд подъехал к Лондону. За окнами замелькали очертания станции 9 и 3/4, на которой уже собралась толпа встречающих. Разбудив Андриана, девушки поспешили покинуть поезд.
– И куда дальше? – растерянно пробормотала Гермиона, оказавшись в толпе.
– Нам туда, – Блез махнула рукой в противоположную сторону от выхода на магловскую платформу. Приглядевшись, Гермиона смогла различить в утреннем тумане несколько арок, сквозь которые входили и выходили волшебники.
– Это альтернативный вход для чистокровок или тех, кто в состоянии заплатить, – пояснил Пьюси, заметив замешательство Гермионы.
– И как оно работает? – спросила та, когда они подошли ближе. Внутри арки переливалась всеми цветами радуги то ли ткань непонятной текстуры, то ли какая-то жидкость.

– Ты прикладываешь галлеон вон к тому выступу и называешь место, куда тебе нужно. Затем проходишь через арку и оказываешься там. Использовать можно только на открытых пространствах, то есть переместиться таким образом в чей-то дом, ты не сможешь.
– Это… это точно безопасно? – неуверенно поинтересовалась Гермиона: слишком уж арки напоминали ту самую арку смерти в Отделе тайн, куда упал Сириус, о чем девушка и поведала своим спутникам, вопросительно глядевшим на нее.
– Я никогда не был в Отделе тайн, но этим способом пользовался не раз, – ответил Андриан. – Можешь поверить это надежный способ перемещения.

Все и правда оказалось совсем не сложно и уже через несколько минут все трое стояли напротив высоких кованых ворот с двумя большими буквами «М». Стоило Гермионе прикоснуться к решетке, как створки распахнулись, впуская посетителей. Малфой-Мэнор встретил их праздничной торжественностью. По обе стороны подъездной дорожки стояли огромные ели, украшенные шарами серебристых и золотистых цветов. Сам дом обвивали гирлянды со свечками, которые должно быть зажигались ночью и представляли потрясающее зрелище. Впрочем, оценить все это великолепие сейчас при дневном свете было невозможно. К тому же подобный классический стиль не был близок Гермионе. Для нее рождество было уютным семейным праздником: высокая елка в гостиной, три коробки со всевозможными игрушками и всегда спутанными электрическими гирляндами. Холодная роскошь рождественских украшений поместья Малфоев как нельзя лучше подчеркивала характер его хозяев. По мнению Гермионы, даже Хогвартское Рождество было более домашним.

За этими размышлениями, девушка не заметила, как они дошли до дома. На крыльце их уже встречали услужливые домовики, забравшие багаж и показавшие гостям комнаты. К Гермионе же тут же подлетела знакомая уже эльфийка и сообщила, что ее ждут в большом зале на собрании. Переодев дорожную мантию на простую черную – «пожирательскую» как про себя называла ее Гермиона – девушка отправилась в указанную комнату. Уверенно повернув бронзовую руку, Гермиона вошла в зал и оглядела помещение. Все было точно так же, как в прошлое ее прибытие, но носило отпечаток праздника. Во главе длинного стола, как и всегда, сидел Волан-де-Морт, по правую руку в кресле расположился Антонин Долохов, место рядом с ним занимал Снейп, по левую руку сидела Беллатриса, затем шло свободное кресло и далее расположилась семья Малфоев.

– Гермиона, ты как раз вовремя, – прошелестел Темный Лорд. – Присаживайся.
Девушка заняла место между матерью и Люциусом, приветственно кивнув Волан-де-Морту.
– Итак, завтра впервые за последние шестнадцать лет состоится массовое посвящение в Пожиратели смерти, – произнес Волан-де-Морт, и Гермиона вздрогнула: именно так она сама начала вчера свою речь. Подобное сходство не могло не волновать. – Многие из ваших детей смогут проявить себя с лучшей или же противоположной стороны. Благодаря лидеру Клуба Юных Пожирателей смерти Гермионе Лестрейндж я сумел отобрать наиболее достойных, однако недавний инцидент, о котором мне доложил нынешний директоры школы Хогвартс Северус, подверг одну из кандидатур сомнению. Это касается твоего сына, Нотт. – Волшебник, сидящий почти в самом конце стола, вздрогнул и поднял вопросительный взгляд на Лорда. – Возможно, тебе известно, что Теодор был позорно изгнан из Клуба из-за того, что сознательно причинил вред его членам. – Судя по широко открытым в изумлении глазам Нотта-старшего, тот понятия об этом не имел. – Но на днях он попытался реабилитировать себя, вычислив членов некоего Отряда Дамблдора, будущих членов небезызвестного нам Ордена Феникса, а также доставив сюда пойманную на месте преступления дочь главного редактора журнала «Придира», доставлявшего нам немало забот в последнее время. Поэтому сейчас он предстанет перед нами, чтобы мы выслушали его, и я принял окончательное решения. Драко, приведи Теодора.

Малфой отрывисто кивнул и исчез за дверью, чтобы вскоре появиться вместе с Ноттом-младшим. Гермиона поняла, что Теодор впервые видит Волан-де-Морта по его испуганному и неуверенному взгляду. Как бы Нотт не рисовался перед членами Клуба, он не меньше чем другие боялся Темного властелина.
– Мой Лорд, – произнес Теодор, склонив голову в приветствии.
– Теодор Нотт, – протянул Волан-де-Морт. – Весьма любопытный случай. Ответь мне, Теодор, почему тебя изгнали из Клуба.
– По ошибке, мой Лорд, – произнес Нотт, окинув ненавидящим взглядом Гермиону. – Моим заданием было достать боггартов для дела Клуба, однако мне показалось разумным использовать эксперимент Отдела тайн, любезно предоставленный мне профессором Кэрроу. Я и понятия не имел, что это станет причиной столь неблагоприятного исхода.

– Расскажи подробнее, что именно произошло, – потребовал Волан-де-Морт, и Теодор рассказал: об операции ОД на осенних каникулах против слизеринцев, о плане мести и о том, что в итоге произошло с Малфоем, добавив, что лично ему, Нотту, невероятно жаль, что подобное случилось по его вине, и он даже не пытался выступать против исключения из Клуба признавая свою вину. Словом, актерская игра была на высоте.
– В чем была твоя основная ошибка? – спросил Темный Лорд, когда Теодор закончил свою речь.
– Я не посоветовался с Клубом и принял решение без согласия лидера. Этого больше не повторится, мой Лорд, я клянусь! – горячо пообещал Нотт.
– В таком случае ты получишь свой шанс. Но первое же неповиновение мне или любому вышестоящему лицу будет караться смертью.
Теодор кивнул, признавая правила.

– Займи любое свободное место в конце стола, – приказал Волан-де-Морт. – Что ж, вернемся к посвящению. Одновременно с этим я собираюсь представить Гермиону, как дочь Беллатрисы. Конечно, ближний круг уже в курсе, однако нам не нужно неожиданностей от моих более дальних сторонников. Поэтому завтра здесь соберется очень большое количество людей, а значит потребуются дополнительные чары расширения пространства. Люциус, Беллатриса, Антонин, Северус и Джагсон – займетесь этим сразу после собрания. Яксли, сообщи Ксенофилиусу Лавгуду о том, что его дочь у нас и ему придется принять политику Министерства Магии, если он хочет увидеть ее живой. Далее, Северус и Кэрроу, как я уже упоминал делать из Хогвартса поле битвы не в наших интересах, посему за студентами из Отряда Дамблдора вы будете просто вести дополнительное наблюдение. Возможно позже я уделю время тому, чтобы усмирить их, а пока Клуб будет справляться своими силами. Кроме того, те, кто читал «Еженедельный Пророк» должны были осознать, что на Рождество планируется рейд, в котором я собираюсь пронаблюдать за тем, как проявит себя каждый из моих новоявленных сторонников. В операции будут задействовано около пятидесяти Пожирателей помимо новопосвященных, список будет оглашен прямо перед началом рейда, так что будьте готовы. Это все. Все свободны.

Темный Лорд поднялся с кресла и первый покинул зал, после чего зашевелились и остальные.
– Вы заметили, что его змеи не было? – спросил кто-то и стоявшие к нему ближе других кивнули. Гермиона отметила про себя этот факт, зная, что Нагайна является одним из крестражей. То, что Темный Лорд куда-то подевал змею было достаточно плохо, ведь Гермиона собиралась проверить свой способ поиска именно на ней. С другой стороны, предполагалось, что крестраж должен искать родственные осколки души на любом расстоянии. На самом деле Гермиона пока плохо представляла, как это работает…

Поздоровавшись с четой Малфоев, Беллатрисой и еще несколькими знакомыми Пожирателями, Гермиона, сославшись на усталость, отправилась в свою комнату. Старательная эльфийка уже успела разложить ее вещи и застелить кровать, на которую девушка и упала, мгновенно забывшись тревожным сном.

***
Люди начали прибывать с самого утра. Семьями, компаниями или поодиночке. Кого-то сразу размещали в комнатах, кто-то собирался трансгрессировать сразу после церемонии. К вечеру в доме собралось не менее тысячи человек и представителей других рас. Фенрир Сивый с оборотнями, несколько кланов вампиров и иностранные маги составляли лишь малую часть прибывших. Глядя на все это сборище, Гермионе становилось не по себе: как Орден Феникса собирался бороться с Волан-де-Мортом, если он уже собрал такую армию? С другой стороны, вовсе не факт, что все эти люди в действительности являлись именно армией – вероятнее всего многие из них лишь поддерживали идеи Темного Лорда либо надеялись отхватить кусочек власти себе.
Страх и неуверенность застыли внутри неприятным комком и Гермиона никак не могла привести свои мысли в порядок. Последний шаг, метка и… все. Путь назад отрезан навсегда. Ничего уже не будет как прежде, нельзя будет притвориться, что родство с Белластрисой было шуткой и все это было только ради шпионажа. Черная метка – весомое доказательство вины. Клеймо убийцы. И сегодня она должна его получить. И если бы от нее требовалось только одно убийство!

Нет, ритуал создания крестража предполагал начало до убийства и продолжение сразу после него, а это означало, что она не может использовать жертву для посвящения дважды. Вот бы Темный Лорд удивился, начни Гермиона выкрикивать вполне знакомые ему заклинания сразу после получения метки! К тому же Гермиона предполагала, что отделение даже части души от тела не может пройти незаметно. В любом случае после церемонии девушка предполагала сразу заняться созданием крестража и вернуться вероятно только к обещанному рождественскому рейду.

План предусматривал некую помощь со стороны Драко, но в сложившейся ситуации похоже придется пообщаться на эту тему с Люциусом. Малфой-старший похоже было решительно настроен выбраться из оков рабства Волан-де-Морта и возлагал немалые надежды на Гермиону.
Но разыскать Люциуса сейчас, в этой толпе, не представлялось возможным, зато проникнуть в темницу к Олливандеру, который уже должен был подготовить заказанные волшебные палочки, было самое время. Гермиона накинула на голову капюшон мантии, чтобы остаться неузнанной гостями направилась в сторону входа в подвалы. Никто не обращал на девушку никакого внимания и Гермиона уже почти добралась до места назначения, как вдруг в нее кто-то врезался. Не удержав равновесия она чуть было не упала, но сильные руки удержали ее.

– Прошу проще… Герми-вона?
Должно быть во время падения с нее слетел капюшон и… девушка резко подняла взгляд на говорившего:
– Виктор? – пораженно воскликнула она, узнавая Крама.
– Что ты здесь делаешь? – хором произнесли они.
– Мой отец притащил менья сюда, – первым ответил болгарин на ломаном английском. – Он сщитает, что Темный Лорд – важная фигура сегодня и нужно поддерживать отношенья.
– То есть сам ты не поддерживаешь политику чистокровных? – поспешила уточнить Гермиона.
– Ты знаешь, что нет. Мы обсуждали это. Но развье ты не маглорожденная?
– Как выяснилось нет, – мрачно ответила девушка. – Меня как раз должны представить сегодня как наследницу одного из чистокровнейших родов.
– Что за род? – с искренним интересом спросил Крам.
– Если ты его знаешь, то тебе не понравится.
– Мне все равно, Герми-вона. Я знаю тебья и мне не важно, кто твои родитьели.
– Лестрейндж. Гермиона Лестрейндж.
– Кажется они не славятся особой… как это по-английски?.. великодушностью.
– Пожалуй, это последнее качество в их арсенале, – усмехнулась Гермиона.
– И как ты после всего?..
– В общем, к фамилии и ненависти со стороны большинства моих бывших друзей я уже привыкла, но то, чего от меня ожидают не дает мне покоя.
– Метка? – догадался Виктор.
– Возможно я мог бы помочь тебе избежать… Уезжай со мной в Болгарию, и никакой Темный Лорд тебя не найдет! Герми-вона, ты знаешь, еще с твоего четвертого курса я…
– Вам не показали комнату, мистер Крам? – раздался ледяной голос Драко Малфоя.
– Нет, все в порядке, мистер Малфой, – подчеркнуто вежливо ответил Виктор. – Я встретил свою старую знакомую и…
– …и уже пытаетесь уговорить ее покинуть Родину и семью? А Вы подумали о том, чем это может ей грозить? Темный Лорд не прощает предательства: Вы могли бы заметить это по случившемуся с директором Вашей школы.
– Драко, прекрати, – оборвала речь слизеринца Гермиона. – Ты не смеешь указывать мне, что делать, после вчерашнего. Если я захочу, я сейчас же уеду с Виктором, и ты меня не остановишь!
– Да ради Мерлина! – яростно прошипел Драко. – Вот только я теперь все знаю и могу доложить Хозяину.
– Да пошел ты к чертям, Малфой! – закричала девушка. – Делай все, что твоей душе угодно! Виктор, найдем более уединенное место, а то здесь лишние уши!

И Гермиона, схватив Крама за руку, потащила его на улицу. В заснеженном саду стояла тишина, не сравнимая с шумом, производимым гостями в доме.
– Малфой – твой парень? – спросил Крам, когда они устроились в летней беседке, расчистив скамейку от снега заклинанием.
– Я бы так не сказала, – ушла от прямого ответа Гермиона. – Знаешь, Виктор, я бы, наверное, убежала с тобой, если бы на мне не лежала слишком большая ответственность. Я должна участвовать в этой войне.
– В таком случае, возможно, я могу тебе чем-то помочь? – предложил болгарин.
– Пожалуй, есть кое-что…

***
После разговора с Крамом Гермиона сразу спустилась в темницы, где ее ждала неожиданность. Девушка совершенно забыла о Полумне Лавгуд, прибывшей вместе с ними в поместье. Придя к Олливандеру, Гермиона первым делом наткнулась на когтевранку, сидящую с мастером волшебных палочек в одной камере.
– Пришла позлорадствовать? – ровным голосом поинтересовалась Лавгуд.
– Нет, ты меня не интересуешь вовсе. Мистер Олливандер!
– Кто здесь? Ах, Гермиона…
– Да, это я. Мой заказ готов?
– Разумеется-разумеется… минутку. Мастер исчез внутри темницы и через несколько минут вернулся с длинным свертком, в который была завернута дюжина волшебных палочек.
– Спасибо, мистер Олливандер, – от души поблагодарила Гермиона, забирая заказ и вкладывая ему в руку елочную игрушку. – Моя часть сделки исполнена! Прощайте!
При слове «Прощайте» мастер волшебных палочек исчез.
– Что ты сделала? – воскликнула Полумна, до этого жадно следившая за происходящим.
– Помогла ему выбраться отсюда. Сейчас Олливандер уже на другом конце Европы, – пояснила Гермиона и добавила, прежде чем когтевранка успела ответить: – Обливиэйт!

***
За два часа до начала церемонии Гермиона собрала Клуб и произнесла еще одну поддерживающую речь. Судя по лицам многих кандидатов, они уже глубоко сомневались в своем желании вступить в ряды Пожирателей Смерти, но сейчас изменить уже ничего было нельзя. Те, кто оказались «недостойными» излучали такой облегчение, что Гермиона явственно ощущала, что все ее труды не прошли зря. Это не могло не радовать.

За полтора часа Гермионе сообщили, что члены Клуба не единственные кандидаты. Оказалось, что были еще студенты Дурмстранга – семь человек, Шармбатона – трое, и пятеро взрослых волшебников. Это стало очередным неприятным сюрпризом: чем больше у Лорда сторонников, тем хуже.

За оставшееся до посвящения время Гермиону посетили Беллатриса, с гордостью сообщившая, что ее дочь будет первой посвященной, Нарцисса, пожелавшая удачи, и даже Люциус, с которым Гермионе удалось договориться о том, чтобы он прикрыл ее отсутствие до Рождества.

Драко так и не появился. Оставалось пятнадцать минут.