Хотя повторное приземление оказалось для Альтаира куда как менее удачным – его бросило на траву, и удар вышиб из лёгких воздух, – всё же слизеринец был просто счастлив. Счастлив до одурения. Ему удалось невозможное – он обдурил Волдеморта и остался жив. Да ещё и Поттера с собой прихватил.
Вспомнив о Поттере, Блэк повернул голову, встречаясь взглядом с гриффиндорцем. Тот смотрел на него с благодарностью и какой-то непонятной радостью. Похоже, шок.
- Поттер, прости меня, – тяжело выдохнул Альтаир. – Не верь тому, что я там говорил, это я только чтобы Лорда обмануть, чтоб не убил…
- Я знаю, – Поттер улыбнулся. – Знаю. Папа сказал.
Альтаир наполовину сознательно, наполовину нет – глаза гриффиндорца были так близко, что сами напрашивались на легилименцию, – коснулся сознания Поттера и увидел совсем свежее воспоминание…
Тень Джеймса Поттера. Так похожая на живого человека, как только может быть похожа тень. И его голос, словно доносящийся издалека:
- Когда связь будет разорвана, мы задержимся на мгновение… мы дадим тебе немного времени. Беги обратно к поляне, тебя встретит Альтаир. Он соврал Волдеморту, он не хочет служить ему, и старшие Блэки тоже. Кубок у Альтаира, доберись до него, он вернёт вас в Хогвартс… Понял, Гарри?
- Да, – выдыхает Альтаир, сражаясь с палочкой, которая вот-вот вырвется из рук. То есть не Альтаир – Гарри. Ведь это его воспоминание.
- Мы любим тебя, солнышко, – на лице Лили блестят слёзы. – Удачи!
- Приготовься, – шепчет Джеймс, – Сейчас… Давай, вперёд!
- Вперёд! – выкрикивает Гарри и делает резкий рывок вверх волшебной палочкой. На этот раз Альтаир уже не спутал свои и чужие ощущения – он уже выныривал из сознания гриффиндорца. И вот уже снова перед ним зелёные глаза, на которых блестят слёзы. Блэк заморгал – это было так похоже на то, что он только что видел, что на какое-то мгновение он всерьёз задумался, а не спутал ли он реальность с воспоминаниями, к тому же чужими…
Внезапно его схватили за плечи чьи-то руки и с силой перевернули на спину. Перед Альтаиром возникло лицо отца, на котором был написан ужас пополам с облегчением.
- Альтаир, ты цел?!
Блэк-младший кивнул и, сглотнув, выдохнул:
- Волдеморт возродился.
И в следующую секунду по глазам родителей – лицо мамы виднелось рядом с папиным – понял: они уже знают. А ещё через несколько секунд до него дошло, как именно они узнали. Барти крепко взял сына за руку, помогая подняться. Едва Альтаир сделал это, как сразу же оказался в объятиях отца и матери, а стоило им разжать руки, как их сразу же сменил крёстный. На лице Ремуса была беспредельная тревога, он то вглядывался в лицо Альтаира, то переводил взгляд куда-то за его спину – наверное, на Гарри.
- Что произошло? – прошептал оборотень.
- Не здесь, – так же тихо ответил Альтаир. Мозг слизеринца, пришедший в норму после нахлынувшей волны эйфории, снова чётко заработал.
- Альтаир, – послышался рядом голос Дамблдора. Повернув голову, Блэк обнаружил директора в каких-то двух шагах от себя, притом – очень сосредоточенно на него глядящего. – Ты можешь объяснить мне, что именно случилось?
- Об этом вам лучше расскажет Поттер, – ответил Альтаир, отводя глаза и на всякий случай спешно восстанавливая щиты окклюменции. – Он там был главным действующим лицом. Но вам надо знать главное: Лорд Волдеморт возродился. Полностью.
- Ты уверен? – пронзительно-яркие глаза директора, казалось, видели его насквозь. Поневоле Альтаиру вспомнились слова Северуса о том, что хорошим специалистам в легилименции даже и глазной контакт не обязателен.
- Да, Мордред раздери, уверен! И перестаньте сверлить мой череп легилименцией! Я же сказал – спрашивайте Поттера!
Барти и Белла мгновенно встали между ним и Дамблдором, загораживая сына.
- Директор, вам действительно лучше заняться Мальчиком-Который-Выжил… уже в который раз снова выжил, – холодно сказал Бартемиус. – А мы позаботимся о сыне. Если вы захотите с ним поговорить, вы всегда сможете это сделать позже.
Дамблдор бросил на него задумчивый взгляд, затем кивнул и отошёл в сторону. Барти, крепко обняв Альтаира рукой за плечо, полупотащил-полуповёл его в сторону. Белла шла впереди, расчищая путь через взволнованную толпу, Ремус шёл замыкающим. Отойдя к опустевшим трибунам, Барти бережно усадил сына на первое попавшееся сиденье и сам сел рядом, немедленно накладывая чары против подслушивания. Белла и Ремус стояли рядом, замыкая кольцо спин. Внезапно откуда-то появились Драко и Блейз и тоже встали на расстоянии протянутой руки.
- Рассказывай, – велел Барти. – Быстро, но со всеми важными подробностями.
По мере рассказа Альтаира его слушатели то резко выдыхали сквозь стиснутые зубы, то тревожно переглядывались, то сосредоточенно хмурились. Блейз прижимала ладонь ко рту. Драко не отрывал глаз от друга. Ремус резким движением снова притянул к себе Альтаира и судорожно обнял его, когда услышал о том, как им с Поттером обоим удалось спастись. Когда рассказ подошёл к концу, Белла горько вздохнула и подняла глаза к звёздам.
- Опять… – прошептала миссис Блэк. – Опять всё началось! Снова война… Мерлин, Барти! Мы почти тринадцать лет думали, что этого больше не будет. Что всё закончилось, и нас ожидает мирная, счастливая жизнь! – Она посмотрела на мужа, лёгким движением руки стирая со скул пару слезинок. – Что нам теперь делать?
- Сейчас мы идём к Дамблдору и выясняем у него, какова общая ситуация на данный момент, – решительно сказал Барти. – Ремус, останься с Альтаиром. Драко, Блейз – пока вам лучше тоже побыть здесь. В разговоры ни с кем не вступайте, во всяком случае, не рассказывайте никому о том, что услышали. Мы с Беллой скоро вернёмся.
Они ушли, а Альтаир поудобнее устроился в крепком кольце рук Ремуса. Близость крёстного была ему сейчас как никогда необходима. Драко и Блейз присели рядом. Перед трибунами по-прежнему суетились люди.
- Что было, пока меня… нас тут не было? – спросил Блэк.
- Примерно за… – Люпин посмотрел на часы, – полчаса или даже меньше того до вашего возвращения твои родители вдруг одновременно схватились за левые запястья. Таким до страха одинаковым жестом – словно долго и совместно его отрабатывали. А потом так переглянулись – я никогда не видел на их лицах такого ужаса, – оборотень вздрогнул. – Барти посмотрел на меня и одними губами прошептал: «Он вернулся». О ком он, я понял сразу… Белла начала взволнованно шептаться с Северусом, а Барти встал и направился к МакГонагалл – спрашивать её, не было ли замечено в лабиринте чего подозрительного. Она ответила, что нет, но мы все теперь уже не могли быть спокойными. Твои папа и мама перешёптывались практически до того момента, как вы с Гарри вернулись. Я думаю, они разрабатывали план, как защититься от Волдеморта – ведь они не собираются возвращаться к нему.
Драко отвернулся и посмотрел на поле. Альтаир скользнул по нему взглядом и остановился на руках друга, лежавших на коленях. Пальцы Малфоя так крепко сжались, что костяшки побелели.

Интерлюдия. Спустя несколько минут в Хогвартсе.

Барти и Белла быстро шли по школьным коридорам. Говорить и даже обмениваться взглядами не было нужды. Они только что встретили Северуса – выглядел старый друг абсолютно шокированным, хотя по его лицу это было не так-то и просто прочитать. Но Барти знал его ещё со школы. После короткого разговора Блэки направились в кабинет преподавателя защиты от Тёмных Искусств.
МакГонагалл дёрнулась, когда они быстро вошли в комнату, и машинально навела на них палочку, но тут же снова нацелила её на пленника. Тот, даром что был связан по рукам и ногам, со счастливым видом сидел, прислонившись к стене. Бросив взгляд на вошедших, он широко ухмыльнулся.
- Рад видеть старых друзей.
- К сожалению, не могу того же сказать о тебе… Антонин.
- Ну что же как невежливо, – снова ухмыльнулся Долохов, – мы ведь немало вместе повоевали, разве нет?
- Если нахождение на третьестепенной роли, да и то под угрозой расправы, можно так назвать, – сухо ответил Барти. – Ты уже знаешь, к чему привела твоя… деятельность?
- Тёмный Лорд вернулся! – глаза Долохова вспыхнули фанатичным блеском.
- А как насчёт того, что наш с Беллой сын едва не погиб в процессе этого? – голос Барти налился звенящей яростью. – Я бы прикончил тебя прямо здесь и сейчас… хотя, пожалуй, в Азкабане для тебя найдётся местечко… получше. Ты того стоишь. К счастью, Крауча нет в живых, и больше тебя уже никто оттуда не станет вытаскивать.
- Станет, – хмыкнул Антонин. – Твой папаша-то ведь тоже сделал это под Империусом, а не просто так.
- Не называй его моим отцом. Кстати, тебе Поттер рассказал о том, какую роль во всём этом сыграл Альтаир?
Последние слова Барти произнёс издевательским тоном, но даже без этого Долохов побагровел и рванулся в опутывавших его верёвках – впрочем, безуспешно.
- Проклятый щенок! Почему я не прикончил его тогда, когда он кинулся на защиту своего трусливого белобрысого дружка! Поверить не могу, что он ухитрился обмануть Лорда!
- А ты попробуй, – посоветовала Белла. – Вдруг всё же получится. Могу напомнить, что он – Блэк. А это, согласись, говорит очень о многом.
- Профессор, какие указания вам дал Дамблдор относительно него? – Барти качнул головой в сторону пленника.
- Я должна стеречь его, пока не явится министр – для допроса. Его должен оповестить Северус, но что-то пока Корнелиуса не видно. Задерживается, непонятно почему…
- Тогда мы тоже здесь поприсутствуем, если вы не против, – ответил Барти. – Согласитесь, нас всё произошедшее тоже касается теснейшим образом.
- Разумеется, – кивнула МакГонагалл.
Минуты текли за минутами. Барти ходил туда-сюда по кабинету, Белла, скрестив руки на груди, то устало глядела в окно, то – ненавидяще – на Долохова. Внезапно она вздрогнула и обернулась в сторону открытой двери.
- Барти? Ты это чувствуешь?
- Что? – её муж остановился.
- Холод! Как будто…
Но тут в коридоре послышались шаги и жуткий, всасывающий хрип. Ни Барти, ни Белле не требовалось объяснять, что это такое. Оба выхватили палочки. Через несколько секунд в дверном проёме появилась жуткая фигура дементора и, почти не задерживаясь, резко скользнула в комнату. Блэки отреагировали не задумываясь – даже без «опыта» отсидки в Азкабане о дементорах у обоих было мнение резко отрицательное.
- Экспекто патронум! – два выкрика слились в один.
Сияющие серебром Патронусы – кобель и сука немецкой овчарки – метнулись наперез дементору, загораживая собой людей. Дементор отшатнулся назад, заслоняясь склизкими, в серых струпьях руками и ещё более жутко хрипя. Появившийся в дверях Фадж застыл, словно каменная статуя. Патронусы тем временем принялись теснить дементора, непрерывно держась между ним и людьми. Загнав его в угол, они встали плечом к плечу, не давая жуткой твари вырваться. Дементор дёргался и извивался, словно червяк на крючке, и непрерывно заслонял лицо, хотя оно и без того было скрыто капюшоном.
- Министр, если не ошибаюсь, вам должно быть известно, что профессор Дамблдор категорически против присутствия дементоров на территории замка, – решительно произнесла МакГонагалл.
- А если я не ошибаюсь, – возмутился Фадж, – то я ещё министр магии, и именно я решаю, брать мне с собой охрану или нет, когда предстоит допрашивать опасного преступника!
- То есть меня, Беллы и профессора МакГонагалл вам недостаточно? – насмешливо произнёс Барти. – Без дементора никак, даром что пленник связан и без палочки? Преклоняюсь перед вашей храбростью, министр.
- Я не знал, что вы здесь! – несколько смущённо возразил Фадж. – И вообще, я имею полное право…
- Полное право?! – взорвалась Белла. Её терпение лопнуло окончательно. Волдеморт, Альтаир, дементор, Фадж… –Полное право?! А почему вы этим правом до того не воспользовались? Из Азкабана совершён побег, и год никто в Министерстве даже не почесался! Тёмный Лорд вернулся, а министр тратит время на вызов дементора, потому что без него боязно допрос вести! Вы вообще чем…
- Белла, хватит, – поднял руку Барти. – Сейчас действительно не до этого. Но кое-что и я хочу сказать, министр: уберите вашего дементора. Он здесь ни к чему.
- Но позвольте…
- Вот что, министр, – вздохнул Барти. - Вам сейчас ничего не грозит, но стражам Азкабана здесь делать нечего. Или вы сейчас же отсылаете эту тварь туда, где ей самое место, или мы будем держать здесь Патронусов до тех пор, пока этот дементор не сдохнет – то есть, не прекратит своё существование. А с ним, в окружении Патронусов и отсутствии возможности удрать, непременно случится именно это, и довольно быстро. Вон его уже словно под Круциатусом держат.
- А защищать себя и рядом находящихся людей от дементоров мы имеем действительно полное право, – с усмешкой добавила Белла.
Министр перевёл растерянный взгляд на корчащегося дементора, покачался с каблуков на носки и обратно, потом сердито махнул рукой и пробурчал: «Ладно, ладно». Блэки отвели своих Патронусов в сторону, и дементор тут же стрелой метнулся из кабинета мимо оторопевшего Фаджа.

Через полчаса на квиддичном стадионе.

Альтаир совсем извёлся от неопределённости. Рядом с Ремусом и друзьями он уже успел полностью прийти в себя, и хотя не сомневался в том, что несколько вечеров ему придётся принимать зелье для сна без сновидений, уже снова горел жаждой действия. Сейчас, когда на счету, возможно, была каждая минута, было просто невыносимо торчать без дела, глядеть на группки переговаривающихся людей и ждать неизвестно чего под чарами для отвлечения внимания, наложенными Ремусом с целью иметь возможность посидеть спокойно, не отбиваясь от назойливых любопытствующих. Терпение Блэка кончилось.
- Ремус, – попросил он, поднимая голову, чтобы посмотреть в лицо крёстного. – Можно мне в больничное крыло? У меня что-то голова побаливает и ощущение нехорошее. Нет-нет, всё вроде в порядке, – поспешил добавить он, увидев тревогу на лице оборотня, – но можно мне какое-нибудь тонизирующее зелье или что-то в этом духе?
- Конечно, – кивнул Ремус, разнимая кольцо своих рук и давая Альтаиру возможность подняться на ноги. – Я пойду с тобой. Драко, Блейз, побудьте пока тут и, если Барти с Беллой вернутся, скажите им, куда мы пошли.
Блэк мысленно поздравил себя с удачной задумкой. Чувствовал-то он себя нормально, но от тонизирующего зелья вреда точно не будет, и главное – Поттер сейчас почти наверняка в больничном крыле или, по крайней мере, заходил туда и показывался мадам Помфри. А раз так, то у неё можно будет узнать, где он сейчас, а где Поттер, там и последние новости.
Когда они с Ремусом подошли к дверям больничного крыла, то услышали громкие голоса. Альтаир, помня родительские наставления о том, что всё самое интересное можно не услышать, а именно подслушать, жестом остановил крёстного, обернувшись, приложил палец к губам и бесшумно подкрался к приоткрытой двери. Люпин тоже подошёл и безмолвно остановился рядом.
Они услышали всё. Возмущения МакГонагалл, увещевания Дамблдора, сердитые требования Бартемиуса и Беллатрисы. Но Фадж, несмотря ни на что, оставался непреклонен в своей тупости и трусости. Его не убедило ничто. Оставив выигранный Поттером и Блэком приз в тысячу галлеонов, он решительным шагом вышел из больничного крыла – Альтаир и Ремус едва успели отшатнуться назад и принять спокойный вид. Увидев их, Фадж на мгновение остановился, смерил обоих взглядом, помедлил, приоткрыв рот, словно хотел что-то сказать, а потом махнул рукой и быстро удалился. Блэк и Люпин снова припали к двери – на этот раз уже в прямом смысле слова, поскольку Фадж, выходя, захлопнул её за собой. Дамблдор быстро раздал поручения Биллу Уизли и МакГонагалл – каждый раз подслушивавшим приходилось снова поспешно отшатываться назад и принимать невинный вид «а мы тут просто стоим и ждём». Подождав, пока преподавательница трансфигурации не скроется за поворотом, Мародёр и Стервятник опять встали у самой двери и затаили дыхание.
Дамблдор решил, что Сириусу пора раскрыться – и попросил его «принять свой обычный вид». Миссис Уизли громко завизжала, но её быстро успокоили. Директор поручил Сириусу «предупредить всю старую компанию, назвав при этом несколько незнакомых Альтаиру имён. Видимо, под компанией подразумевался Орден Феникса. Альтаир не смог сдержать усмешки.
«Ну надо же, какая ирония судьбы… Тринадцать лет назад папа и мама воевали против этого Ордена, а сейчас, того и гляди, их самих туда пригласят…»
Сириус в облике пса выскочил в коридор и замер, увидев, кто перед ним стоит. Альтаир безмолвно опустился на колени и протянул к нему руки. Огромный чёрный пёс послушно подошёл и, как год назад, прижался к Альтаиру, положив ему голову на плечо. Слизеринец крепко обнял пса, полной грудью вдыхая такой знакомый запах собачьей шерсти.
- Береги себя, – прошептал Альтаир. – И возвращайся ко мне… к нам.
Бродяга что-то коротко проскулил с утешающей интонацией, лизнул Стервятника в висок и, ласково ткнувшись лбом в ногу Ремуса, побежал дальше по коридору.
- Мистер Блэк не наобнимался со своим псом в прошлом году, – раздался язвительный голос Северуса. Альтаир, провожавший Сириуса взглядом, вздрогнул и обернулся. Декан смотрел на него со странной усмешкой – то ли саркастичной, то ли, наоборот, понимающей, а то ли вообще… завидующей?
- Северус, – с упрёком сказал Ремус, – разве ты не понимаешь…
- Понимаю лучше, чем ты себе представляешь. А вам обоим лучше зайти туда, – Северус кивнул головой в сторону двери больничного крыла, – а не подслушивать тут. Если я не ошибаюсь, сейчас пойдёт речь о твоих родителях, Альтаир… а мне пора.
- Удачи, – сказал Ремус. Северус коротко кивнул и ушёл вслед за Сириусом. Люпин решительно открыл дверь и зашёл в больничное крыло. Альтаир со вздохом последовал за ним.
На одной из кроватей лежал Поттер, и выглядел он не так уж и плохо. Вокруг него стояли миссис Уизли, Гермиона – сердце Альтаира дрогнуло от радости, – и Уизел. Вот только его тут и не хватало. Хотя, в общем-то, тоже понятно, чего он здесь отирается.
Барти, бросив взгляд на вошедших, кивнул сыну и снова повернулся к Дамблдору:
- Так вот, Дамблдор, я не собираюсь ни сам присоединяться к вашему Ордену, ни позволять вам втягивать в это мою семью. Не говоря уже о том, что вряд ли нам там обрадуются, я ещё по прошлой войне помню, что уровень смертности среди фениксовцев был выше среднего, – он мрачно усмехнулся, немного помолчал и продолжил: – Однако вы можете твёрдо рассчитывать на то, что никто из нас – ни я, ни моя жена, ни мой сын, – не встанет на сторону Тёмного Лорда. Мы полностью разочаровались в нём ещё тринадцать лет назад. А после того, что сегодня устроил Альтаир, – Барти коротко рассмеялся, с гордостью взглянув на сына, – о да, это была просто королевская пакость… В общем, теперь нам дороги назад нет, даже если бы мы этого и захотели. Я не желаю Лорду победы. По отношению к вам, Дамблдор, и вашим людям я собираюсь выдерживать дружественный нейтралитет. Я могу предоставить вам нужные сведения, если они могут у меня быть, могу предоставить в случае надобности убежище тем или иным членам Ордена, могу оказать иную косвенную поддержку – но не рассчитывайте, что кто-нибудь из нас станет принимать участие в ваших боевых операциях. Вас устраивает такое положение дел?
- Это намного лучше, чем ничего, – кивнул в ответ Дамблдор. – Я очень благодарен вам, Бартемиус, и в особенности – вашему сыну.
Все посмотрели на невольно смутившегося Альтаира.
- Благодаря ему мы узнали о том, что Волдеморт возродился, намного раньше, чем тому бы этого хотелось, не говоря уже о том, что он спас жизнь Гарри, – Дамблдор тепло улыбнулся слизеринцу.
Альтаир почувствовал, как краска заливает его лицо.
- Я не только его спасал, – буркнул он, – но и себя. Если бы Поттер не отвлёк внимание Лорда, мне бы не удалось добраться до Кубка, и тогда неизвестно, чем бы вообще всё закончилось.
- Но ты мог спастись оттуда, пока всё внимание Волдеморта и Упивающихся было нацелено на Гарри, – напомнил Дамблдор. – Однако ты рискнул собой, чтобы спасти и его.
- Я не рисковал! – взорвался Альтаир. – Я ничем не рисковал, я мог убраться оттуда в любой момент! Не надо строить из меня героя, профессор, и уж подавно – сумасшедшего гриффиндорца! Я спас Поттера, если уж вам так угодно это называть, исключительно из личных соображений! Я не хотел его смерти, только и всего! И прошу вас, не надо приписывать мне побуждений, которых у меня не было!
- Как хочешь, Альтаир, – невозмутимо ответил Дамблдор, глядя на слизеринца, упорно смотревшего в дальнее окно больничного крыла. – Но так или иначе, а ты спас Гарри, и за это тебе благодарны все, находящиеся здесь.
Альтаир невольно бросил взгляд на Гермиону – она была единственной, не считая его родителей и Ремуса, из «находящихся здесь», чьё мнение его сейчас интересовало.
Она улыбалась ему. Улыбалась открыто, благодарно, искренне. И Альтаир улыбнулся ей в ответ.

Но, как оказалось, возвращение Волдеморта несло с собой ещё одну сквернейшую новость. После того, как Барти и Белла вместе с Ремусом отбыли из Хогвартса, Альтаир не стал ложиться спать. Уснуть всё равно бы не удалось, а накачиваться зельем не хотелось. Блэк просто стоял на одной из галерей замка и глядел, как восходит солнце. В голове слизеринца была полная сумятица, мысли скакали от ночных событий к предстоящему лету, потом перепрыгивали к Гермионе, от Гермионы к Поттеру, от Поттера к Драко и Блейз, а от них улетали вообще уже в произвольных направлениях.
Послышались шаги. Альтаир повернул голову и без особого удивления обнаружил подходящего к нему Драко. Он кивнул Малфою и снова уставился вдаль, опираясь локтями на перила. Драко остановился рядом с ним и посмотрел в ту же сторону. Какое-то время оба молчали. Блейз, появившаяся минутой позже брата, встала чуть поодаль.
- Мне нужно… с тобой поговорить, – хрипло произнёс Драко.
- Я тебя слушаю, – ответил Альтаир, не оборачиваясь. Почему-то было гораздо легче смотреть на раскрашенный рассветными красками небосклон.
- Это… касается Тёмного Лорда.
Блэк продолжал молчать, но внимательно слушал.
- Мой отец вернулся к нему, – наконец решился Драко. – А твои родители – нет.
- Я знаю. Кстати, передай ему мою глубочайшую благодарность. Ведь это он подсказал мне, что Кубок может и обратно перенести.
- Да… – Драко было явно тяжело говорить. – Но дело сейчас в другом. Ты ведь понимаешь, Альтаир, что это значит? Наши семьи теперь по разные стороны фронта.
- Я уже это понял, – вздохнул Альтаир, наконец поворачиваясь к другу и глядя в серо-серебристые глаза, в которых плескалась боль. – И что ты хочешь предпринять по этому поводу?
- А ты? Что тебе сказали твои родители?
- Ничего. Во всяком случае, ничего по этому вопросу. Я думаю, они не станут возражать против того, чтобы наша дружба продолжилась. А я – я так прямо этого хочу. Вопрос в том, что ты сам хочешь сделать… Драко.
Малфой сглотнул.
- Мой отец… ему надо доказывать свою верность Лорду практически заново. Но я не хочу отворачиваться от тебя и забывать, кто был моим лучшим другом все эти годы. Я не знаю, что он потребует от меня в связи с возвращением Лорда, но я хочу, Альтаир, чтобы ты знал… я не хочу разрыва, я тоже, как и ты, хочу, чтобы наша дружба продолжалась, как и прежде.
- Тогда – какие же ты видишь к этому препятствия? – улыбнулся Блэк. – Я лично – никаких. Да, лето нам теперь вряд ли удастся проводить вместе, но мы можем переписываться сколько угодно. А через каких-то два месяца мы вернёмся сюда, в Хогвартс, и тогда нам уже ничто не помешает вести прежнюю жизнь. Даже Волдеморту не под силу контролировать происходящее здесь. А перед отцом ты в случае чего всегда можешь отговориться, что пытаешься перетянуть меня на правильную сторону.
- То есть… ты не против? – с надеждой в голосе спросил Драко. – Ты не против того, чтобы дружить со мной и Блейз как и раньше?
Альтаир рассмеялся и, рывком притянув его к себе, крепко обнял.
- Мы вместе, дружище… вместе, пока мы оба этого хотим, – прошептал Блэк. – Но пока хотим – ни Волдеморту, ни Дамблдору, ни Фаджу не удастся с нами ничего поделать.
Драко с глубоким вздохом расслабился и тут же обнял Блэка в ответ. Блейз, громко всхлипнув, бросилась к ним и тоже порывисто обняла – сразу обоих.
- Мальчики… – по её щекам катились слёзы. – Мальчики…
- Боюсь, Блейз, уже не мальчики, – печально улыбнулся Альтаир, – на войне быстро взрослеют. Но пока мы вместе, надежда на лучшее будущее жива.
- Спасибо, – глухо выговорил Драко, утыкаясь лбом в плечо друга. – Спасибо тебе. Я боялся…
- Чего? Того, что я теперь не захочу с тобой общаться? Ох, Драко, Драко, я что – похож на Уизела? Вот окажись они с Поттером в такой ситуации, так наш рыжий бабуин живенько бы удрал под крылышко своей упитанной мамаши. Подумай лучше – у тебя с отцом проблем из-за меня не будет?
- Не будет, – решительно ответил Драко. – А будут – разберусь. Что я, не Малфой, что ли? Справлюсь. Отец в своё время даже от Визенгамота открутился, а я ведь его сын. Помнишь, как ты назвал нашу операцию по обходу Запретной линии Кубка огня?
- «Рождённый ползать проползёт везде»?
- Вот именно! – довольно рассмеялся Драко. – Справимся, мы же слизеринцы! А слизеринцы всегда остаются на коне. То есть на конях.
Из-за горизонта плавно выкатилось солнце, озаряя алыми лучами троих друзей, замерших на галерее. Подул свежий ветерок. Начался новый день.

* * *

Школа была переполнена слухами о том, что же произошло в лабиринте. Но Дамблдор в то же утро за завтраком обратился к ученикам и попросил оставить Гарри в покое и не расспрашивать его о тех событиях. Альтаир же получил чёткие инструкции от родителей – пока не будет полностью выяснено отношение Министерства в целом и Фаджа в частности ко всему этому делу, держать рот на замке. И Блэк честно выполнял это требование, несмотря на недовольство сокурсников, ограничиваясь лишь самыми общими отговорками. А незадолго до традиционного пира, знаменующего окончание учебного года, его поймал Поттер. Впрочем, «поймал» не очень удачное слово, просто подошёл, выждав момент, когда Блэк будет один. Хотя последнее всё же действительно было не так-то просто проделать – в тревожных ожиданиях лета Стервятники ходили вместе ещё чаще, чем обычно. Но Поттеру всё же удалось добиться своего.
- Блэк… Я хотел поблагодарить тебя.
- За что? – мрачно спросил Альтаир, отводя взгляд. – Если за события на клабище, так это скорее я должен извиняться перед тобой. Мало тебе от Волдеморта досталось, так ещё я добавил.
- А, ты про тот Круциатус, – рассмеялся гриффиндорец. Блэк поднял на него удивлённый взгляд. – Да неважно это! Забудь… У Волдеморта он похлеще – как говорится, не в обиду тебе будь сказано… Но ты ведь в самом деле спас мне жизнь!
- Поттер! – Альтаир скривился, как от боли. – Прошу тебя, не надо! Не напоминай мне об этом!
- Почему? – поразился Поттер. – Ты что, жалеешь?
- Уж лучше бы жалел… Послушай, Поттер, я не хочу об этом говорить, но если ты действительно мне благодарен, то не напоминай о том, что я тебя спас. Не спас, во-первых, – ты бы и без меня до Кубка добрался, там за надгробиями укрываться от заклятий – самое то. А во-вторых, я… нет! Короче, Поттер, умоляю, не приписывай мне героизма.
- Ты ведь хотел сам уйти, воспользовавшись портключом, верно? – тихо спросил гриффиндорец скорее утверждающим, чем вопросительным тоном. – Сначала… а потом передумал.
- В кого ты такой проницательный… – простонал Блэк, отвернувшись. – Да, хотел! Хотел! И, если хочешь знать, не из-за тебя я передумал! А из-за Ремуса с Сириусом! И Грейнджер! Подумал, что им будет плохо, если ты сдохнешь на этом кладбище, ясно? Избавь меня от своей благодарности, Поттер! Мне от неё плохо! Мне вообще сейчас после всего, что случилось, плохо, ясно?
Альтаир резко развернулся на каблуках так, что мантия его за спиной взметнулась почти на снейповский манер, и быстро пошёл прочь, спиной ощущая взгляд Поттера. Но, пройдя шагов двадцать, он обернулся.
- Поттер!
Гриффиндорец, тоже собравшийся уходить, вскинул голову и посмотрел на него.
- Что?
Альтаир сделал несколько шагов к нему.
- Ты ведь лето тоже проводишь с… друзьями?
- Часть, – слегка запнувшись, ответил Поттер. – А что?
Слизеринец приблизился ещё больше.
- Тогда береги её. Пожалуйста, береги!
Поттер приоткрыл рот, словно собираясь спросить «Кого?», но почти сразу закрыл его.
- Она магглорождённая, – продолжил Альтаир, с мольбой глядя на гриффиндорца. – Такие, как она – первая цель для Волдеморта и тех, кто ему служит. В Хогвартсе ей ничего не грозит, и здесь я рядом и могу присматривать за ней. Но летом я буду далеко и… не смогу прийти на помощь, если что… случится. Поэтому, Поттер, прошу тебя… хотя бы ради того, что вы с ней друзья… береги её.
- Сделаю всё, что могу, – Поттер с необычно серьёзным выражением лица кивнул. – И не только ради дружбы, но и… ради всех нас.
Он покраснел, но Альтаир не обратил внимания на лёгкую пафосность конца фразы.
- Спасибо, Поттер… – тихо проговорил он и, развернувшись, пошёл в Общую гостиную Слизерина.
Во время пира Альтаир был в основном погружён в мрачные мысли. Впервые он понял, что это значит – бояться за дорогого сердцу человека, бояться не в короткие моменты боя, а страшиться день за днём, ожидая ужасных вестей и надеясь, что они не придут. Настроение у Блэка было далеко не на высоте. Он почти не слушал речь Дамблдора – и так было ясно, о чём тот скажет. Машинально поднял кубок за Гарри Поттера, когда директор предложил это сделать, и, едва пригубив, поставил обратно на стол. К реальности его вернуло только прозвучавшее на весь зал собственное имя.
- Но есть ещё один человек, которого нельзя не упомянуть в связи со случившимися событиями. Я говорю, конечно, об Альтаире Блэке.
Альтаир дёрнулся, поднимая голову и едва ли не первый раз за всё время обучения с неудовольствием обнаруживая, что всеобщее внимание обращено на него. Дамблдор тем временем продолжал:
- Альтаир Блэк проявил огромную храбрость и выдержку, сумев не только остаться в живых после встречи с Лордом Волдемортом. Он ещё и помог спастись Гарри Поттеру, студенту факультета, увы, исконно противостоящего тому, на котором учится сам Альтаир. Но несмотря на это, показав лучшие качества Слизерина – хитрость, находчивость, решительность, – он спасся сам и помог сделать это тому, кому ничем не был обязан. И теперь – я пью в его честь.
Дамблдор повернулся к Альтаиру и поднял кубок. И Альтаир с изумлением увидел, как почти все в Большом зале повторяют это движение, и под зачарованным потолком прокатывается: «За Альтаира Блэка». И что самое удивительное, среди тех, кто выпил в его честь, гриффиндорцев оказалось даже больше, чем слизеринцев. Альтаир не винил своих – это было вполне естественно и ожидаемо, если учесть, что большинство тех, кто разделял идеи Волдеморта, учились на Слизерине, а у некоторых родители были Упивающимися Смертью – уже не бывшими. Блэку было глубоко плевать на это, он любил свой факультет несмотря ни на что, но вот увидеть поддержку со стороны тех, кого привык в основном считать или врагами, или «добычей», было совершенно неожиданно. Но все эти мысли вылетели у него из головы, едва он увидел, как Гермиона тоже пьёт за него. Встретив взгляд Альтаира, она снова улыбнулась ему, правда, слегка смущённо.
- Вот так вот, – шутливо вздохнул Драко, ставя кубок на стол, – ты у нас теперь герой.
- Да уж, – саркастично произнёс Альтаир, – особенно приятно, что мои… заслуги объявили на весь зал, и теперь о них знают все без исключения. Жди теперь заклятия в спину от сочувствующих Лорду. Дамблдор, выпей яду!
- Да ладно тебе! На кого, на кого, а на тебя как раз не посмеют замахнуться. Побоятся – «уж если от самого Тёмного Лорда ушёл, то нам и вовсе по шеям надаёт». И потом, ты заметил, как на тебя смотрела Грейнджер?
- О, ты тоже обратил внимание? – мгновенно заулыбался Альтаир, встряхивая гривой. – Как по-твоему, у меня теперь больше шансов?
- М-м… – Драко взял пару виноградин. – Сложный вопрос. С одной стороны, если уж она до этого не хотела с тобой встречаться, то я и не знаю, какого принца ей надо. А с другой – может, всё же за спасение друга она проникнется благодарностью? В общем, пробуй, дружище. Менелай вон за свою Елену десять лет Трою осаждал, пока своего не добился. А ты чем хуже?
- Ну, спасибо, – фыркнул Альтаир под смех Блейз. – Я всё-таки надеюсь управиться быстрее.
Но настроение у него сильно улучшилось.
Во время ожидания в холле карет, которые должны были отвезти их к хогсмидской станции на Хогвартс-Экспресс, Альтаир оставил свой чемодан под присмотром друзей, а сам подошёл к Гермионе, стоявшей рядом с Поттером и Уизли.
- Грейнджер, можно тебя на минутку?
- Конечно, – кивнула девушка, не обращая внимания на набычившегося Уизли.
Они пошли к стене. Блэк с болью в сердце глядел на неё, идущую лёгкой походкой, на то, как подпрыгивают в такт её шагам густые, вьющиеся каштановые волосы, и изо всех сил старался не думать о том, что он может больше никогда её не увидеть. Оставалось надеяться лишь на то, что Волдеморту понадобится какое-то время на сбор и реорганизацию своих войск, прежде чем он начнёт активные действия.
- Я тебя слушаю, – Гермиона остановилась и повернулась к нему.
- Грейнджер, я хочу… я хочу попросить тебя быть очень осторожной. Ты магглорождённая, а значит…
- Да, я понимаю, – кивнула гриффиндорка. – Понимаю. Но, может быть, Сам-Знаешь-Кому потребуется какое-то время, чтобы снова набраться сил. Во всяком случае, я на это надеюсь.
- Да, я тоже, – признался Альтаир, – но дело ещё вот в чём… Ты находишься в большей опасности по сравнению с другими магглорождёнными.
Гермиона, вопросительно сдвинув брови, смотрела на него, ожидая продолжения.
- Волдеморт наверняка в бешенстве от того, что я его обдурил. Он вполне может нанести удар… по тебе, чтобы отомстить мне, ведь в Блэк-Холл ему не пробраться, а вот твой дом, боюсь, ничем не защищён.
- Надеюсь, что ты всё же преувеличиваешь его ярость, – вздохнула Гермиона, – всё-таки, наверное, у него есть сейчас дела и поважнее, чем заниматься мелкой местью. Не так уж много ты доставил ему неприятностей, если вдуматься. Едва ли он теперь только и будет думать о том, чтобы отомстить тебе любым способом.
- Очень хочется верить, что ты права, но всё же – береги себя. Я даже думать не хочу, что будет, если… нет, не надо! Просто береги себя – и всё, ладно? И ещё, прошу тебя, отвечай мне на письма. Хотя бы пару строчек, хотя бы одно слово черкни в ответ – просто чтобы я знал, что с тобой всё хорошо. Я очень волнуюсь за тебя, Грейнджер… очень волнуюсь.
- Спасибо, – тихо произнесла Гермиона, слегка касаясь его руки своей, но тут же отдёргивая её. – Я буду отвечать, обещаю.
- Тогда… до осени, – с печальной надеждой улыбнулся Альтаир.
- До осени, – кивнула Гермиона.
Несколько секунд они стояли в молчании, потом девушка ещё раз кивнула на прощание и пошла к своим друзьям. Альтаир какое-то время не двигался с места, глядя ей вслед, но потом тоже развернулся и пошёл к своим.
Всё время пути в Хогвартс-Экспрессе Стервятники не выходили из купе, наоборот, для верности заблокировали заклятием дверь. Погода была прекрасной – на небе ни облачка, полная противоположность тому, что было первого сентября. Но это мало помогало развеяться – большую часть пути друзья молчали, а остальное время посвятили составлению планов на лето. В основном эти планы касались вопросов связи. Никто, даже Альтаир, с двадцать пятого июня не помнил, где находится Блэк-Холл, а это значило, что Барти и Белла уже скрыли его под чарами Доверия. Оставалось надеяться на надёжность совиной почты.
- Хорошо ещё, что личная сова денег не требует, – пошутил Драко. – А что, кстати, с твоим выигрышем?
- Я его Поттеру отдал, – махнул рукой Альтаир, – не хватало ещё за какие-то пятьсот галлеонов цепляться. Выиграли-то мы с ним вдвоём. На следующий же день зашёл и сказал – оставляй всё себе. Собственно, об этом мы ещё перед тем, как коснуться Кубка, договорились…
Блэк помрачнел и уставился в окно. Драко, быстро переглянувшись с Блейз, понимающе кивнул ей и сменил тему разговора.
На платформе девять и три четверти старшие Блэки и Малфои вместе встречали своих детей. Попрощавшись с друзьями, Барти и Белла отвели Альтаира в сторону и вместе с ним аппарировали на какую-то безлюдную пустошь. Не успел он открыть рот, как Барти наклонился к нему и прошептал на ухо:
- Блэк-Холл находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, двенадцать.
Альтаир сразу же вспомнил, где это, но его родители тут же снова аппарировали вместе с ним прямо к порогу Родового гнезда, снова не дав задать ни единого вопроса. Постоянно оглядываясь и держа палочки наготове, они пропустили сына в дом и сразу же зашли сами. Барти захлопнул дверь и немедленно принялся накладывать защитные чары.
- Не волнуйся, Альтаир, – Белла положила руку на плечо сына, – это всего лишь меры предосторожности. Лорд затаился – пока про него нет никаких новостей, уж и не знаю, к лучшему это или к худшему… Но это неважно. Ты дома, сынок, здесь тебя никто не тронет. Мы с твоим отцом снова восстановили всю защиту, какая только была наложена на Блэк-Холл во время прошлой войны… – в голосе Беллы послышалась горечь.
- Дом ведь под чарами Доверия, верно? – спросил Альтаир. – Кто Хранитель – и кто ещё знает?
- Хранитель – твой отец. Ещё знаю я, знает Ремус и знаешь ты. А больше – никто.
- Хорошо… – пробормотал Альтаир, переводя взгляд на отца, продолжающего колдовать у двери. Белла улыбнулась и потрепала волосы сына.
- Не бойся, друзьям можешь писать сколько хочешь – тайну не выдашь. Ты же не Хранитель. Иди пока к себе наверх. Кричер! Отнеси вещи Альтаира в его комнату!
Блэк-младший медленно поднялся на третий этаж. Поднял руку, помедлил и толкнул дверь в свою комнату. Почему-то казалось, что здесь должно было что-то измениться, но нет – всё осталось по-прежнему, точно так же, как он оставил всё здесь, уходя десять месяцев назад. Альтаир подошёл к окну и осторожно выглянул в него. И там всё было точно так же, как он привык видеть. Ничего, что свидетельствовало бы о начавшейся второй войне.
- Затишье перед бурей, – прошептал Блэк, вспоминая вычитанное где-то выражение. Он повернулся и, выйдя в коридор, направился в комнату Сириуса. Здесь тоже ничего не изменилось. Но Альтаиру казалось, что надо что-то сделать. Он подошёл к письменному столу и начал выдвигать ящики. В одном из них обнаружилась старая колдография в рамке. Альтаир стёр с неё пыль и подошёл к окну. На колдографии были Мародёры – наверно, курсе на пятом, вряд ли старше. Блэк тепло улыбнулся, переводя взгляд с одного на другого. Они улыбались и махали ему. Но вдруг Альтаир дёрнулся, как ужаленный. Его губы раздвинулись, демонстрируя угрожающий оскал. Щуплый, чем-то напоминающий крысу мальчишка на колдографии трусливо сжался под взглядом слизеринца. Альтаир поднял свою волшебную палочку и без лишних слов выжег Петтигрю с колдографии.
- Вот так… Если кто и заслуживает этого, так это ты!
Вернувшись к себе в комнату, Альтаир пристроил колдографию на свой письменный стол, предварительно аккуратно подровняв обугленные края дырки, чтобы это уточнение ситуации не выглядело неряшливым. Сев за стол, он положил голову на руки и стал с наполовину печальной, наполовину радостной улыбкой наблюдать за оставшимися тремя Мародёрами.
Кажется, Блэк-Холлу снова понадобится пёс.