Я лежала на кровати и смотрела на Матильду. Она была вся опутана проводами. Мониторы тихо гудели и пищали, отслеживая ее пульс и дыхание, готовые в любой момент послать сигнал, если что-то вдруг пойдёт не так. Теперь я отчасти понимала, как чувствует себя Карлайл, наблюдая за моим состоянием. В голове крутилось множество вопросов, на которые могла ответить только Матильда. Как это произошло? Кто это сделал? Почему ей не удалось убежать или отбиться? И почему никто не помог?
Я знала, что мне тогда, в ту ночь в клубе, очень повезло, но большинству девушек и женщин не везёт. Некоторые из них даже не попадают в больницу, не обращаются в полицию, не выживают. От этих мыслей холод прокатился по телу, липкий страх заползал куда-то под кожу, а слёзы защипали глаза.

«Да черт!», — раздраженно стёрла я их.

Сейчас нужно думать, как помочь Матильде, а не сопли распускать.

Она же глухо застонала, и попыталась повернуться, но окутавшие ее провода не дали ей этого сделать.
— Эй, привет, — подскочила я к ее постели казалось в один миг. — Аккуратней, — я положила ей на плече ладонь. — Тебе нельзя резко двигаться.
Матильда приоткрыла глаза, во всяком случае тот, что не был сплошным заплывшим синяком, и видимо пыталась понять кто с ней разговаривает.
— Это я — Дженни.
— Пить, — шепотом попросила она.
Я кивнула и развернулась в поисках стакана, сама хорошо помнила, какая засуха стояла во рту, когда очнулась от операции. Уже налила в стакан воды, но тут вспомнила Карлайла. Посмотрела на Матильду, что облизывала потрескавшиеся губы. А вдруг ей тоже нельзя? Нужно найти бинт.
— Сейчас, подожди.
Я заметалась по палате в поисках чистого бинта или чего-то, что могло его заменить. Салфетки. Намочив их, поднесла к губам Матильды, чуть прикасаясь.
— Прости, но пока пить нельзя, наверное, — объяснила ей.

Она ещё несколько раз облизнула смоченные водой губы, но ничего мне не ответив, снова затихла. Взглянув на монитор, я не увидела ничего, чтобы могло меня встревожить, да и сама умная машина, если что, поднимет шум. Нужно было сообщить ребятам, что Матильда очнулась. Взяв мобильник, вышла в коридор.
— Привет. Она пришла в себя. А вы ничего не узнали? — набрала я Сэма.
— Привет. Слава Богу, — выдохнул он. — Когда ее можно будет навестить?
— Не знаю, — пожала я плечами. — Но точно не сегодня. Я что-то не вижу ее маму. Она знает?
— Знает, — рыкнул Сэм в ответ. — Я сам ей сказал.
— Хорошо, — выдохнула я, вспоминая, что Матильда рассказывала про мать. Рассказы об отчиме запомнила хорошо, а вот мать девушки видимо могла посоревноваться в любви к своей дочери с моими родителями. Я подняла взгляд и заметила двух мужчин в деловых костюмах, что стояли у поста медсестёр о чем-то расспрашивая. Я нервно передернула плечами и поспешила обратно в палату. Сев на кровать, схватила первую попавшуюся книгу, впрочем продолжая следить за незнакомцами, а когда к ним подошёл Карлайл, вздрогнула. Когда все трое направились в сторону палаты, я убедилась окончательно: это полицейские.
— Добрый день, мисс, — поздоровался один из них со мной.
— Как я вам и говорил, мисс Грей ещё не пришла в себя после операции и вряд ли сможет ответить на ваши вопросы, — провёл Карлайл полицейских к кровати Матильды.
Те смотрели на неё с разочарованием, словно своим состоянием она испортила им весь день.
— А когда она придёт в себя? — спросил один из них.
— Все зависит от ее индивидуальной реакции на наркоз и самих травм. Возможно, к вечеру, а возможно завтра утром, — смотря на данные мониторов ответил им Карлайл.
Я же решила не говорить о том, что она уже приходила в себя. Просьбу о воде вряд ли можно считать за ясное сознание. Да и то, как эти двое смотрели на Матильду, мне не понравилось, словно она была ни жертвой преступления, а досадной помехой, заставившей их оторвать свои задницы от стульев.
— А что с ней случилось? Уже есть предположения кто это совершил? — набравшись смелости, спросила я громко и чётко.
— Простите, мисс, мы ведем расследование, а не развлекаем пациентов историями, — посмотрел один из полицейских на меня.
Карлайл тоже перевёл взгляд в мою сторону, и покачал головой, словно предупреждая не продолжать разговор.
— Простите, но у меня не праздное любопытство, — проигнорировала я жест Карлайла. — Я учусь с мисс Грей в одной школе. Мы — подруги.
После этого моего признания оба полицейских повернулись в мою сторону и даже сделали несколько шагов к кровати. Мне это невольно напомнило то, как охотничьи собаки делают стойку на добычу.
— Какое совпадение, мисс?
— Робертс.
— Простите, господа, — вмешался в разговор Карлайл. — У мисс Робертс больное сердце, и ей противопоказаны стрессы и длительные нагрузки.
Я невольно закатила глаза. Они же не стометровку собрались заставлять меня бегать. Хотя чувствовала, как от изучающего взгляда одного из полицейских у меня пошли мурашки по спине.
Полицейский кивнул, давая понять, что слова доктора они услышали, но отправляться в участок с пустыми руками не намерены.
— Так вы подруги с мисс Грей? Как вас зовут?
— Дженнифер Эcми Робертс.
— Что вы можете рассказать о ней? Круг общения? Может, конфликты с кем-то в школе?
— В школе, — я вспомнила ту давнюю сцену на стадионе, когда она защитила меня от Хьюго. — Хьюго Райт. Он довольно грубый парень и пристает ко многим, — поморщилась я.
Полицейский вытащил небольшой блокнот и сделал пометку:
— Нам рассказали, что она играла в группе по ночам в клубах?
— Да, но в группе нормальные ребята, и они никогда бы! Я тоже выступала с ними…
— Хорошо-хорошо, но кроме участников группы в клубах много разного сброда и не дело двум школьницам шляться по ночам по тем местам, куда им вход запрещён, — в голосе полицейского появилось осуждение. — А потом с ними случается такое.
— По статистике большинство насилия происходит не в клубах и школах, а в семье, — не удержалась я от колкости в ответ. — Матильда в последнее время жаловалась на нового отчима.
— Есть ещё что-то? — спросил второй полицейский.
— Нет, — покачала я головой.
— Хорошо, — кивнул тот что с блокнотом, убирая его в карман. — Спасибо за информацию, мисс Робертс. Мы придём завтра, — повернулся он уже к Карлайлу, что все это время стоял чуть в стороне, наблюдая за нашим диалогом. — До свидания.
Полицейские вышли из палаты и Карлайл тут же подошёл ко мне.
— Опрометчиво впутываться в эту историю в твоём состоянии.
— Я просто рассказала, что знала, — пожала плечами. — Все равно бы они узнали кто я.
— Ты разволновалась, — он взял меня за руку, и я тут же ощутила, как медленно выдыхаю воздух, что словно застрял в лёгких и расслабляю спину, что была чересчур прямой.
— Они мне не понравились, — посмотрела в сторону Матильды. — Смотрели на неё так, словно уже все для себя решили: кто прав, а кто виноват.
— Рано делать выводы. А их отношение… — Карлайл пожал плечами. — Можно назвать это профессиональной деформацией, когда на многие ужасные вещи смотришь уже с неким равнодушием. Такое бывает и у врачей. Иначе, наверное, нельзя, иначе человек просто сойдёт с ума.
— Но ты не такой, — ухмыльнулась я. — Сейчас ты буквально готов был выставить этих полицейских за дверь из-за нескольких вопросов.
— Из любого правила есть исключения, — улыбнулся мне в ответ Карлайл. — И особо дорогие пациенты, — он склонился в мою сторону и его лоб коснулся моего.
Я закрыла глаза наслаждаясь его присутствием рядом, вдыхая его запах, который я уже не спутаю ни с чем иным. Это большее, что мы могли сейчас себе позволить, но даже этого хватило, чтобы почувствовать себя лучше. Чтобы хоть на миг снять тревогу, что сжимала сердце.
— Мне пора, — прошептал Карлайл.
— Угу, — выдохнула я, отстраняясь первой.
С этим всем я чуть было не забыла, сказать ему:
— Она приходила в себя, ненадолго, — остановила я Карлайла у дверей. — Попросила пить, но я только смочила ей губы.
— Хорошо, — кивнул он, подтверждая, что я поступила правильно. — В следующий раз позови медсестру.
Я кивнула.


Следующий раз наступил только ближе к вечеру. Глен, заглянувший, чтобы поболтать, так как я упорно отказывалась выходить из палаты, оставляя Матильду одну, первый заметил, что она открыла глаза:
— Эй, Джи, смотри.
Я оглянулась и тут же встретилась взглядом с подругой.
— Глен, бегом за медсестрой, — скомандовала я, а сама, чуть ли не перепрыгивая через свою кровать, подошла к Матильде.
— Эй, привет, — улыбнулась я ей, хотя это, должно быть, выглядело очень фальшиво.
Матильда медленно повернула голову и сфокусировала взгляд на мне.
— Привет, — прошептала она в ответ, хотела добавить ещё что-то, но тут я услышала шаги и голос за спиной:
— Добрый вечер, мисс Грей.
Отойдя от кровати Матильды, чтобы не мешать осмотру, я села на свою постель, стараясь быть тихой как мышка.
— Как вы себя чувствуете? Можете говорить? Знаете где находитесь? Как вы сюда попали? — спрашивал Карлайл, параллельно осматривая глаза, кожу, дыхание, состояние швов, синяков и ушибов на теле Матильды.
Я невольно залюбовалась той грацией и с тем же самым деликатностью, с которой проходил осмотр. Казалось, он едва касался ее руками, стараясь причинить как можно меньше дискомфорта.
— Чувствую себя не очень. Видимо, я в больнице, — голос Матильды был тихим и хриплым. — Остальное как в тумане.
— Что же, то, что вы в сознании, — это уже отлично, а память постепенно вернётся. Сейчас к вам подойдёт медсестра, необходимо сделать уколы и поменять капельницу, а потом можете отдыхать, — закончил Карлайл осмотр, заботливо ее укрыв.
— А можно воды?
— Небольшими глотками, — улыбнулся Карлайл.
— Я позабочусь об этом, — подала я голос.

Карлайл посмотрел на меня, в его взгляде снова скользнула тревога, но кивнул.

Не успел он выйти из палаты, как я уже стояла возле Матильды. Приподняв ее голову, я как можно аккуратнее поднесла стакан. Отпив немного, Матильда посмотрела на меня уже более осознано.
— Когда я просила навестить меня, не думала, что ты выберешь такой радикальный метод, — сказала я, это должно было прозвучать как шутка, но смешно не было, наоборот я почувствовала, что на глаза снова наворачиваются слёзы.
Отвернулась, чтобы поставить стакан на тумбочку, заодно быстро стереть слёзы.
— Я ещё не сдохла, так что нечего разводить сырость, — фыркнула Матильда.
— И не надейся, что так быстро от меня отвяжешься. В очереди на тот свет мое место повыше будет, — отозвалась я в том же тоне.
Матильда уже ничего не ответила, видимо, снова провалившись в сон. Я тоже почувствовала себя уставшей, легла на кровать. Если Карлайл сказал, что все будет хорошо я не могла, да и не хотела, в этом сомневаться. Нужно просто время. С этими мыслями я уснула.
Следующий день принёс ещё больше суеты и событий. После утреннего обхода я наконец-то смогла увидеть мать Матильды. Женщина была высокой и очень худой, настолько, что эта худоба казалась болезненной. В чертах ее лица явно угадывалось семейное сходство, особенно глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — села она рядом с постелью дочери.

Матильда сегодня меньше отключалась, но при этом молчала и лежала, отвернувшись к окну. Я, пытающаяся несколько раз завести разговор, была полностью проигнорирована.
— А ты как думаешь? — огрызнулась в ответ Матильда.
— Ты сама виновата, — без какого-либо сочувствия заявила ее мать. — Дюк говорил тебе, чтобы ты не шлялась по ночам. Он знал, что все этим закончится.
Когда мать произнесла имя, то я заметила, как Матильда нервно дернулась всем телом. Ладони сжались в кулаки, комкая ткань под ними.
— Ах, Дюк! — глаза девушки метали молнии. — Хильда, неужели ты не понимаешь, по чьей милости я тут? Тебе рассказать? — морщась от боли Матильда села на постели. — Или я лучше расскажу полицейским, что уже второй день крутятся у палаты?
— Нет! Нет! Нет! — женщина замотала головой. — Ты снова лжёшь! Ты не посмеешь! — она схватила дочь за руку так, что на ней точно останутся синяки. — Ты с детства была такой. Тебе было плевать на всех кроме себя. Ты все время хотела разрушить мою жизнь… Тебе не поверят! Твоей лжи просто не поверят! Дюк он кто?! Он — герой войны, военный…
Дальше смотреть на эту мерзкую картину я просто не могла. Встав с кровати и я подошла к Хильде и положив руку ей на плечо попросила:
— Миссис Грей, пожалуйста, прекратите. Вашей дочери сейчас нельзя волноваться, и, если вы не можете контролировать свои эмоции, прошу вас покинуть палату, — я надеялась, что мой голос не звучал как писк мышки.
Миссис Грей же смотрела на меня, как на призрака, вдруг появившегося перед ней. Осмотрев меня с ног до головы, и видимо убедившись, что я не медсестра, резким движением плеча она скинула мою руку:
— А, простите, ты вообще кто такая, чтобы указывать мне как общаться со своей дочерью?! — пошла в атаку она уже на меня.
Я невольно начала отступать к своей кровати. Сердце пропустило удар, а потом забилось сильнее. Интересно, она способна меня ударить? Я невольно перевела взгляд с рассерженно лица на руки миссис Грей.
— Хильда, прекрати! — попыталась урезонить мать Матильда.
— Я — подруга вашей дочери.
— Ах, подруга! Что это вы в одну больницу загремели? Знаю я ее подруг, небось, в одном баре бухали, а потом вас вдвоём какой-нибудь наркоман и оприходовал! Так дело было?! — вошла в раж она.
— Вызывали? — в дверях палаты появилась медсестра, рассматривая всю эту картину.
— Да, — ответила Матильда. — Выведите, пожалуйста, эту женщину, а если будет сопротивляться, вызовите охрану.
Медсестра перевела взгляд с Матильды на миссис Грей, потом на меня.
— Идемте, пожалуйста, — показала она жестом.
Миссис Грей, поняв, что силы явно не равны, резко выдохнула и обернулась к дочери:
— Только попробуй что-то наболтать, и лучше тогда тебе остаться в этой больнице навсегда.
Быстрыми шагами вышла из палаты, медсестра поспешила следом за ней.
Я облегченно выдохнула, ощущая как сердце приходит в нормальный ритм.
— Ну, и …
— Дерьмо, — продолжила Матильда, видя, что я не могу подобрать слово. — Поможешь дойти до уборной, или мне опять медсестру вызвать? — посмотрела она на меня, уже спустив ноги с постели.
Подошла, подхватывая подругу под руку и давая опереться на себя.
— А я и забыла про кнопку вызова, — посетовала я на собственную тупость.
Матильда лишь пожала плечами. Мы дошли до уборной, что располагалась в палате. Она села на унитаз, я же встала у дверей.
— Сигарету бы сейчас, — выдохнула подруга.
— Здесь везде датчики дыма, — напомнила я, не упоминая, что сейчас в ее состоянии курение не самая лучшая идея. — Так то, что ты сказала… — назвать эту женщину после этого матерью у меня не поворачивался язык, — это правда?
Матильда сделала воду в кране сильнее, продолжала намыливать руки.
— Вчера Ка… доктору Каллену ты сказала, что ничего не помнишь.
— Хотела бы не помнить, — медленно произнесла она.
— Ты должна рассказать обо всем полицейским.
Матильда посмотрела на меня с такой усталостью и какой-то обреченностью, что дальнейшие доводы застряли у меня в горле.
— Я устала, Дженни, — чуть морщась подошла она к двери, и я снова подхватила ее под руку, помогая дойти до кровати.
— Может, позвать доктора?
— Нет, мне просто надо поспать.
— Хорошо, — помогла я ей и убедившись, что Матильде больше ничего не нужно, вышла из палаты.

Чувствовала я себя потерянно. От слов матери Матильды до сих пор было как-то мерзко. И дело даже не в самих словах, а в том, что, похоже, Матильде действительно не повезло с родителями даже больше, чем мне. Хотя я могла лишь предполагать, что бы они сказали, если что-то подобное произошло со мной, или хотя бы узнали о том приставании. Скорей всего примерно тоже самое, что я сегодня и услышала.
— Привет, как твоя подруга? — подъехал ко мне Глен.
— Привет, — на вопрос я не знала, как ответить, поэтому просто пожала плечами. — Слушай, — я резко наклонилась к нему, продолжив шепотом: — Ты можешь достать сигареты?
Глен нахмурился:
— Джи, я считаю, что тебе не стоит…
— Не для меня, — перебила его, кивнув в сторону палаты.
Глен округлил глаза и понимающе кивнул:
— Могу попробовать, но не больше одной-двух, сама понимаешь.
— Угу, — само собой я понимала.
— Пойдёшь? — кивнул Глен в сторону комнаты отдыха.
— Не сегодня.
Глен пожал плечами, видя, что я совершенно не в настроении разговаривать и поехал по своим делам. Я выдохнула, прислонившись спиной к двери, словно без этого упаду, и на секунду закрыла глаза.
— Дженнифер, все хорошо? — услышала я голос Карлайла рядом с собой, и лишь смогла замотать головой.

***

Три часа в операционной отрезали меня от внешнего мира и его новостей, но стоило мне оттуда выйти, как тут же узнал о миссис Грей, приходившей к дочери и устроившей скандал. Первая мысль была о Дженнифер. Поэтому убедившись, что только что прооперированный пациент перевезён в палату и сообщив об этом родственникам, поспешил в отделение педиатрии.
Дженнифер стояла возле палаты, закрыв глаза и прислонившись к стене. Ее сердце билось достаточно сильно и спокойно, но она сама при этом выглядела излишне бледной, подавленной, уставшей. Уже второй раз я пожалел, что уступил ее просьбе. Лишние волнения для неё сейчас подобны прямому удару по сердцу, неминуемо отнимали у неё время, которого уже было недостаточно. Я знал, что Берк каждый день мониторит все возможные донорские базы. Я сам подключил все возможные свои возможности, но даже Элис не могла предсказать, будет ли найдено сердце во время.
— Дженнифер, все хорошо? — вопрос был праздным.
Она открыла глаза и улыбнулась, но покачала головой. Разговаривать в коридоре было не самой лучшей идеей, поэтому я просто взял ее за руку, указывая в сторону одной из пустых смотровых.
— Я знаю о приходе миссис Грей, — начал я, как только закрыл за нами дверь. — Это тебя так расстроило?
— Похоже, есть родители, что дадут фору даже моим, — поморщилась она, садясь на кушетку, — но даже не это самое главное. Она солгала!
Я непонимающе посмотрел на Дженнифер.
— Матильда солгала! Она сказала, что не помнит кто с ней это сделал, но по ее разговору с матерью я поняла, что это не так.
Я устало вздохнул. В том, что подруга Дженнифер молчала, не было ничего удивительного. Многие женщины и раньше, и сейчас, предпочитают замалчивать такие вещи. Из-за стыда, страха, или даже, психологической травмы.
— Некоторым проще сделать вид, что ничего не было.
— Она чуть не умерла. Вряд ли это можно откинуть от себя с такой же легкостью, как плохо написанный тест.
— Но ты же откинула, — мне не хотелось напоминать ей о неприятном инциденте, но Дженнифер с присущим подросткам максимализмом смотрела на ситуацию только с одной стороны. — Говорить или молчать об этом это право мисс Грей, и не ты, ни я, ни полицейские не могут от неё этого потребовать. Решать должна она.
— Я — это другое дело. Со мной ничего не успело произойти. Да и рассказать я особо ничего не могу, — тон Дженни стал менее резким, — но Матильда?! Неужели она не хочет, чтобы этого урода нашли и наказали?
Дженнифер посмотрела на меня растерянно, словно столкнулась с чем-то более непонятным и нереалистичным в этом мире, чем существование таких как я. Я грустно улыбнулся, подходя к ней и обнимая, прижимая к себе, заставляя почувствовать себя защищённой.
— Сейчас она просто хочет выжить, — тихо произнёс я. — А ты можешь дать ей нужную для этого поддержку. Оставь погоню за преступниками полицейским.
Дженнифер недовольно фыркнула, видимо вспомнив тех двух служителей правопорядка, что приходили сюда накануне. Я понимал ее сомнения.
— Не дави на мисс Грей. Всему своё время, — я поцеловал ее в макушку, отстраняясь.
Время. Дольше задерживаться в смотровой уже было небезопасно. Больничные сплетни и слухи могли обернуться проблемами как для неё, так и для меня. За связь с пациентом врачу грозило дисциплинарное взыскание или даже увольнение, а если это вдруг касалось несовершеннолетнего, то господа полицейские уже были в полном праве заинтересоваться мной. Так что нужно было держаться рамок хоть каких-то приличий.
Дженнифер вздохнула и понимающе кивнула. Когда мы вышли из смотровой она действительно выглядела лучше.
— Спасибо, доктор Каллен, — поблагодарила она. — Мне действительно стало легче.
Я улыбнулся, кивая:
— Я зайду позже, проверить мисс Грей.
Мы разошлись в разные стороны, даже не оборачиваясь. Я сомневался, что эта конспирация хоть кого-то обманет, но с другой стороны у меня была безупречная репутация врача и неприступной крепости в плане любовных отношений. Многие, даже услышав какие-то слухи обо мне и Дженнифер, не поверят. На сегодняшний день это спасало.


***
Двое уже знакомых мне полицейских, миссис Грей и Карлайл появились в дверях палаты, где-то через неделю после своего первого прихода. Видимо, Карлайл решил, что Матильда уже достаточно окрепла. Она же переводила взгляд с одного на другого участника этой небольшой делегации с хладнокровием и даже какой-то безучастностью.
— Мисс Грей, расскажите мне про тот день, когда это с вами случилось, — попросил тот же полицейский, что опрашивал и меня.
— Ничего необычного, — подала плечами Матильда. — Утром — школа, днём — репетиция, вечером — выступление.
— Вы поёте в группе, — полицейский перехлестнул страничку блокнота, подсматривая, — «Утонувшие крокодилы». Там с вами ещё четверо парней. Как они к вам относятся?
— Они мои друзья, — просто ответила Матильда.
— Между вами не было никаких конфликтов? — продолжал выспрашивать полицейский, а я невольно заскрипела зубами, понимая куда он клонит.
— Нет, — Матильда продолжала сохранять хладнокровие.
— С отчимом, вот с кем у неё конфликты, — не выдержав, достаточно громко заявила я, чем обратила на себя внимание всех.
Полицейские смотрели на меня с интересом, миссис Грей с возмущением, и готова спорить на все что угодно, если бы в палате было бы меньше народа, то я бы услышала о себе много нового и не слишком приятного. Взгляд Карлайла выражал несколько чувств одновременно: разочарование, ведь он просил меня не вмешиваться; тревогу и понимание, ожидая того, что я вмешаюсь. Лишь Матильда, казалось, никак не отреагировала на мои слова, лишь едва заметно поёжилась и натянула одеяло чуть повыше.
— Конечно, у них были конфликты, — тут же вмешалась миссис Грей. — Моя дочь не самая послушная и прилежная девочка на свете. Дюк лишь пытался привить ей хоть немного уважения к своей семье, к учебе, к тому, что шляться где попало целыми сутками и якшаться с различными бродягами и алкоголиками до добра не доводит, и вот результат, — она театральным жестом указала в сторону Матильды и на ее глазах даже заблестели слёзы.
Я лишь закатила глаза, а Матильда устало вздохнула, отворачиваясь.
— Так вы ничего не помните? Кто на вас напал? — откашлявшись продолжил полицейский.
Казалось, все в палате замерли и затаили дыхание, включая меня. Матильда подняла взгляд, обводя им всех, чуть дольше останавливаясь на лице матери, потом посмотрела прямо в глаза спрашивающему и твёрдым голосом, что разительно отличался от того которым она отвечала на все предыдущие вопросы, ответила: — Нет, я не помню.
В тот же момент мне хотелось вскочить и закричать, что это ложь. Наглая, нелепая, идиотская ложь, чтобы хоть как-то удержать себя на месте, я вцепилась в край одеяла так, что побелели костяшки пальцев. Карлайл без труда прочитал мое состояние, сделал вид, что просто застоялся на одном месте, шагнул к моей постели, положив руку на спинку в подножье. Я посмотрела ему в глаза, что умоляли успокоиться: вдох-выдох, Дженни. Вдох-выдох, — и я послушно задышала, чувствуя, как волна злости и непонимания постепенно отпускает.
Полицейские же, поняв, что ничего большего сегодня они не добьются, вежливо распрощались. Миссис Грей задержалась у дверей недобро переводя взгляд с меня на дочь и обратно, но высказать все те оскорбления, что вертелись у неё на языке, не удалось, так как вежливое покашливание Карлайла напомнило о необходимости играть роль заботливой мамаши.
— Миссис Грей, думаю, Матильде стоит отдохнуть. На сегодня с неё хватит визитов и разговоров, — вежливо, но настойчиво попросил он и женщине ничего не оставалось, как подчиниться.
Сама же Матильда, отвернулась ото всех, натягивая одеяло до самой макушки. Я же воткнула наушники в уши, взяла книгу, всем своим видом показывая, что не собираюсь тревожить соседку никоим образом.
Убедившись, что все хорошо, Карлайл, кивнув мне, и быстро улыбнувшись, практически одними уголками губ, вышел вслед за миссис Грей, видимо, чтобы проводить ее, не давая соблазна вернуться и все же устроить скандал.
В тот момент, когда мне самой уже надоела и книга, и музыка, я медленно уплывала в сон, то почувствовала как меня трясут за плечо:
— Эй, эй, Спящая красавица, — услышала я голос Глена и не хотя открыла глаза.
— Я принёс тебе то, что просила, — он буквально впихивал мне в ладонь две тонкие сигареты и коробок спичек.
— Что за спешка? До вечера подождать не мог? — спросонья заворчала, пряча все это под подушку.
— Вот и вся благодарность, — беззлобно фыркнул Глен. — Не мог. Ко мне через полчаса сестра с мамой приедут, а они обожают устраивать у меня генеральную уборку и личный досмотр, — закатил он глаза. — Хотя, может, где-то они и правы, и без этого я бы обогатил фауну этой больницы тараканами или кем-то похуже, — на этих его словах я невольно поёжилась. — Ну, в общем, если бы они нашли у меня это, то все бы мои старания пошли прахом, ещё бы и влетело.
— Ты — мой герой, Глен, — улыбнулась я ему. — Прости меня старую, ворчливую ведьму.
— Ой, ладно, — махнул рукой Глен, пытаясь скрыть смущение. — Ты только спрячь подальше.
Он уехал, а я смотрела на добытую «контрабанду», размышляя, где это: «подальше»? В любом случае я не собиралась держать сигареты у себя долго. Когда у тебя рядом врач-вампир, куда их ни спрячь, это будет недостаточно.
Так что вечером, после ужина, когда Матильда, проковырявшись в тарелке, отодвинула ее от себя и снова отвернулась, я подошла к ней:
— Не хочешь ненадолго прогуляться?
Матильда нехотя повернулась в мою сторону и посмотрела как на сумасшедшую.
— Плохая шутка. Я еле-еле до туалета доползаю.
— Мы в больнице. Тут для таких случаев есть кресло-коляска. Так что на, натягивай, — я кинула ей длинный махровый халат, попутно показывая сигарету и коробок спичек.
Матильда, прищурившись, перевела взгляд с них на меня, но возражать больше не стала. Благодаря Глену я знала, где находится лифт, который вёл прямо на крышу, точнее, на вертолётную площадку. Да, если нас поймают, по голове не погладят, но с другой стороны, как говорит Глен: «Мы больные детки, а больным детям нужно гулять. Дышать свежим воздухом». Да и курение где-то в больнице было практически невозможным, и более серьезным правонарушением, чем побег на крышу. Во всяком случае, именно этим я успокаивала свою совесть.

Через десять минут мы уже стояли на крыше. Я смотрела на открывающийся вид города. Здание не было настолько высоким, чтобы от высоты захватывало дух или все внизу превращалось в человеческий муравейник среди игрушечных вещей, но ощущение свободы все равно появилось. Матильда тоже рассматривала открывшуюся картину в полном молчании, потом привычным движением достала из кармана сигарету и коробок. Чиркнула спичка и сначала запахло серой, а потом сигаретным дымом.
— Ментоловые. Гадость, — поморщилась она, сделав первую затяжку.
— Выбирать не пришлось, — пожала я плечами.
Ещё несколько затяжек мы опять стояли в молчании, слушая шум улицы вокруг. Я поёжилась не от ветра, а от того, что сейчас собиралась спросить, но в конце-концов именно из-за этого я и вытащила Матильду сюда.
— Какого черта ты врешь?!
Она повернулась ко мне, чуть прищурившись, но продолжала молчать.
— Ты же прекрасно знаешь, кто с тобой это сделал! Неужели не хочешь, чтобы его наказали? Неужели тебя не злит все это: подозрения полицейских, обвинения матери?
Матильда вздрогнула и отвела взгляд, сделав ещё одну затяжку. Пепел от сигареты сыпался на ее колени, но его тут же подхватывал ветер и уносил прочь.
— А я тебя хочу спросить: какого хрена ты вдруг стала таким правдорубом и указываешь, что мне говорить, а что нет? — сказала она тихо, но голос был до мурашек холодным и жёстким. — Давай я тебе объясню, хорошая, правильная девочка Дженнифер Робертс, которая связалась не с той компанией, — в голосе зазвучала издёвка. — Когда беда случается с такими как ты, все вокруг них скачут с причитаниями и жалостливыми взглядами. Когда с такими как я, говорят лишь одно: сама виновата. Это я вела себя не как хорошая и милая девочка. Ходила там, где не надо. Общалась с теми, с кем не надо, и вот нарвалась, — Матильда хмыкнула, словно сказала что-то забавное. — Так стоит ли доказывать, что ты не верблюд? Чтобы просто услышать: «Да ты сама его спровоцировала», — а ведь многие, даже эти полицейские, именно так и думают, — голос Матильды стал тихим, еле слышным.
Она украдкой вытерла слезу, не дав ей покатиться дальше по щеке, и снова сделала затяжку.
Я сама чувствовала, как к глазам подступают слёзы. Сердце неприятно закололо, и я не могла точно сказать, реальна эта боль или лишь отзвук тех эмоций, что рвали мою душу. Не могла отрицать, что в чем-то Матильда права, но это не значит, что нужно смириться и сделать вид, что так и надо. Опустившись на корточки, так чтобы сравняться с Матильдой в росте, я поймала ее взгляд:
— Ты не права. Надо мной тоже бы не скакали. Никто, понимаешь, никто, не может обвинять тебя в случившемся. Ты — жертва! И неважно, во что ты была одета, куда ходила и с кем дружишь. Это никак не делает тебя хуже меня или любой другой.
— Ага, скажи это нашему обществу.
— И скажу, — фыркнула я. — Послушай, я знаю, что тебе больно, страшно, стыдно, что хочется забыть все как чертов кошмар, но если ты сейчас просто спрячешься, отступишь, то так и будешь думать, что ты виновата и достойна такого отношения, — я сделала глубокий вздох переводя дух и накрыла ладонью ладонь подруги. — А ещё ты останешься жить с насильником под одной крышей. Ведь это новый отчим? Дюк.
Матильда вздрогнула от звука его имени, а ее зрачки мгновенно расширились, тут и ответа не требовалось — и так все понятно. Сигарета практически догорела до фильтра, но Матильда все равно стиснула ее между зубов.
— Хильда права. Кто я против него? Он бывший военный, ветеран войны. Уважаемый. А я проблемный подросток с испорченной репутацией.
— Поверят, а если нет, мы их заставим. Помни одно: ты не одна.
— Спасибо, — впервые за долгое время улыбнулась Матильда.
Выбросив окурок, она поёжилась, но на этот раз от ветра.
— Поехали в палату, а то достанется нам на орехи, никакая твоя воинственность не поможет. И да, — она повернулась ко мне внимательно рассматривая с головы до ног: — Раньше ты не была такой… уверенной в себе, что ли. А теперь прям светишься. В чем, точнее, в ком секрет?
Поджала губы размышляя стоит ли рассказать Матильде про Карлайла. Не о том, что он вампир, конечно, а о наших поцелуях в ночных коридорах и смотровых. При одном воспоминании об этом я почувствовала, как тепло разлилось по телу, а щеки загорелись румянцем. С одной стороны очень хотелось поделиться чувствами и мыслями, что бродят в моей голове. С другой — Матильде сейчас явно не до моих влюблённых вздохов. Может, позже. Так что я просто пожала плечами, завозя коляску в лифт и нажимая кнопку нужного этажа.

Предыдущая глава