ГЛАВА 36

Я снова потеряла себя, когда только-только начала обретать. Меньше всего сейчас я хотела оставаться одной, но дома была лишней. Я бежала от самой себя, выжимая всё из машины. А сердце тем временем настойчиво продолжало взывать к разуму, умоляя вернуться. Разрываясь на части от гнева и боли, я с такой силой сжала руль, что он едва не треснул. Резко свернув на обочину, я остановила машину и откинулась в кресле. Я не успела слишком далеко отъехать от Форкса, и с двух сторон меня окружал лишь немного поредевший лес. Машины проезжали не часто и, не опасаясь ненужного внимания, я вышла, надеясь, что морозный воздух поможет привести мысли в порядок. Я даже не заметила, как в моей руке оказался телефон, а пальцы уже набирали знакомый номер.

- Эл... - просипела я. Голос почему-то пропал, и я никак не могла унять дрожь в руках.

- Белла, он... - запнулась сестра, мгновенно догадавшись о причине моего звонка.

- Да говори же ты, не мямли! - я сорвалась на крик, а сердце оборвалось. - Как он? - я боялась раскрошить телефон прежде, чем дождусь ответа от Элис.

- Папа вколол ему обезболивающее, он держится молодцом, но... - она замолчала, с трудом подбирая слова, - возвращайся домой, Белла. Ты нужна ему сейчас.

- Эту задроченую шлюху ничего не интересует кроме секса и не надо втирать мне о том, как сильно он меня любит и скучает! Я больше не поверю в эту херню... - раздавшийся треск дал понять, что телефон всё-таки треснул. - Ублюдок! - прошипела я, отбрасывая в сторону бесполезные остатки пластика. - Ненавижу!

- Почему ты не позвонила, что приедешь? - холодные губы покрывали поцелуями мою обнажённую спину, а пальцы ласкали поверхность бедра.

- Решила сделать сюрприз, - безразлично ответила я, лёжа на животе и глядя перед собой.

- А если бы меня не было дома? - усмехнулся Райли, прижимая меня грудью к кровати.

- Нашла бы кого-нибудь другого, - он замер, а я, повернув голову, заметила боль в его глазах. - Извини. К чему эти вопросы, я ведь с тобой сейчас? - я снова уставилась перед собой.

- Это всё из-за того мальчика, ну... того, которого ты купила? - притихнув на последних словах спросил он. - Ты до сих пор не убила его? Чего ты ждёшь?

- Причём тут человеческий ублюдок? - взорвалась я. - Это просто жажда, не более, - ну почему все разговоры неизменно сводились к проклятому мальчишке? Я ехала в Сиэтл, чтобы отвлечься, а мой любовник, оказывается, решил поговорить по душам.

- Просто жажда? - недоумённо переспросил он. - За последний месяц мы трижды встречались, Белла, но в тебе больше нет прежнего безрассудства и лёгкости. Ты постоянно напряжена, я вижу, что тебя что-то терзает изнутри, и ты чего-то боишься, но держишь это в себе. Я ведь только спросил, а ты уже вся как натянутая струна, - в его голосе было беспокойство, но нытья мне хватало и дома.

- Может, ты просто разучился расслаблять меня, любовничек? - равнодушно спросила я и, соскочив с кровати, принялась собирать разбросанную по комнате одежду.

- Прости меня, не уезжай. Побудь со мной ещё немного, - Райли притянул меня к себе, накрывая ладонью грудь, поглаживая живот, - дай мне шанс реабилитироваться, - ловкие пальцы скользнули под резинку трусиков, а дыхание парня стало прерывистым.

- Мне правда уже пора, Райли, - я решительно отстранилась, едва скрывая раздражение в голосе. Моё тело не отвечало на его ласки. Мне было всё равно.

- Что с тобой происходит, Белла? - тревожно спросил он, отходя в сторону и давая мне возможность одеться. - Твои глаза тускнеют, в них больше нет того задорного алого блеска. Ты словно разламываешься изнутри, тебе больно... - с горечью выдохнул он, проводя пальцами по моей щеке, - что с тобой, Белла?

- Рождаюсь... заново, - грустно улыбнулась я, захлопнув дверь перед его носом.

Я сидела в машине перед домом и делала последние судорожные вздохи, прежде чем снова увижу его. Всё вокруг казалось мне мрачным и безжизненным. Я знала, что это моё присутствие принесло в родительский дом горе, боль и разочарование. Проклятый мальчишка уверенно разбил не только мою жизнь, но мои и без того шаткие отношения с семьёй.

Тарелка выскользнула из рук матери, стоило мне войти в кухню. Любимец семьи в это время, согнувшись в три погибели над столом, запивал чаем булочку. Звон разбитой посуды заставил его вздрогнуть, и через секунду наши взгляды встретились. Застенчиво улыбнувшись мне, он отвернулся и посмотрел на искажённое ужасом лицо Эсми. Она словно молча умоляла его о чём-то, а я лишь недоумённо наблюдала за их зрительным разговором. Эдвард сжался, услышав моё недовольное рычание, его рука скользнула по столу, когда он пытался подняться со стула. Рука матери испуганно накрыла его пальцы, и я поняла, что она пытается его удержать. По лицу мальчишки пробежала робкая улыбка, и Эсми, неуверенно убрав руку, отошла к окну, повернувшись ко мне спиной.

Только сейчас я заметила костыли, которые он достал откуда-то сбоку и неловко засунул подмышки. Бог мой, он не мог ходить самостоятельно! Если раньше он хотя бы немного опирался на больную ногу, то сейчас он волочил её за собой. Я хотела отвернуться, я не могла смотреть на то, как ему больно, но какие-то неведомые силы держали меня на месте. Наверное, я бы упала, если бы не вцепилась намертво в косяк двери.

У меня не хватила мужества посмотреть ему в глаза, когда он подошёл и зачем-то отставил костыли в сторону. Я пошатнулась на ослабевших ногах, когда Эдвард, издав слабый стон, снова опустился передо мной на колени. Я лишь беспомощно посмотрела на маму, съёжившуюся у окна, будто от холода, надеясь на её вмешательство, потому что сама я была не способна на такой поступок.

- Здравствуй, Белла, - выдохнул он, и из его груди вырвался хрип.

- Прекрати этот... цирк, дурак! - я хотела, чтобы это прозвучало грубо, но получился лишь жалкий писк.

- Я только оказываю почтение своей Госпоже, - ещё более тише прошептал он, покачиваясь и едва справляясь со слабостью и болью. Моё сердце предательски сжалось при виде Эдварда, но коленях, с опущенной головой, но, несмотря на это, я чувствовала насколько он чище и выше меня. Он изо всех сил сжал кулак здоровой руки, стараясь даже стоном не выдать своих мучений. Я хотела, чтобы он упал, потерял сознание, отключился. Хотела, чтобы он сдался и перестал бороться со мной, бороться за меня. Мёртвое сердце так и не позволило мне помочь ему, подойти, прижать к себе, приласкать. Зверь наслаждался победой, упиваясь запахом крови и страданий, но крошечная, еле заметная искорка человечности, что ещё слабо теплилась во мне, только грустно усмехнулась. Я уже проиграла, я уже стояла перед Эдвардом на коленях, сражённая его духом, верой и любовью.

Я уже несколько минут, дрожа как осиновый лист, стояла перед дверью в кабинет отца, никак не решаясь постучать.

- Что тебе нужно? - раздался холодный и такой чужой голос Карлайла.

Топтаться на месте не было смысла. Отец с самого начала знал о моём присутствии. Я вошла в комнату и села на кресло перед столом, за которым отец работал с документами.

- Это хорошо, что ты пришла, - Карлайл собрал бумаги в стопку и убрал в ящик стола, - есть разговор, не терпящий отлагательств и, к моему глубокому сожалению, необходимо твоё согласие на то, что я хотел бы сделать в самое ближайшее время, - он, снова нахмурившись, принялся разбирать новую стопку бумаг, ведя себя так, как будто меня здесь не было.

- Что-то с Эдвардом? - сердце сжалось от плохого предчувствия, и я ощутила непривычный для вампира озноб. Я за этим и пришла к отцу - узнать как Эдвард. Хотя, что тут узнавать, я всё видела сама.

- Я хотел бы... в течение ближайших двух-трёх дней ампутировать ему ногу... - Карлайл вздохнул и нервно провёл рукой по волосам, - я больше не вижу никакой надежды, для него нет смысла и дальше заставлять мальчика испытывать такие муки, - бросив на меня быстрый взгляд, отец обречённо откинулся в кресле. Перед глазами всё поплыло, пока я с ужасом прокручивала в голове этот приговор.

- Я... я не поняла... ты хочешь ему... - я не смогла произнести следующие слова, тщетно пытаясь прийти в себя после такого неожиданного удара.

- Ты не оставляешь ему шанса, Белла, - категорично отрезал Карлайл, - можно будет заказать ему дорогостоящий, современный протез и со временем, я уверен, он сможет передвигаться самостоятельно, - потерев переносицу, он встал и принялся расхаживать по кабинету. В ушах громким, неприятным звуком отдавался стук каблуков его начищенных туфель. Каждый его мускул был напряжён, и я почти ощущала на собственной шкуре как тяжело ему держать себя в руках.

- Неужели всё настолько плохо? Неужели больше ничего нельзя сделать? - я с мольбой взглянула на отца, надеясь услышать от него хоть что-то обнадёживающее.

- Советую пойти и посмотреть в глаза своему рабу, - брезгливо прорычал Карлайл, - может, тогда ты увидишь, насколько всё плохо! - он снова сел в кресло и достал из стола папку, показывая тем самым, что разговор окончен.

Я застыла в кресле не в силах подняться, с хрустом сдавливая подлокотники.

- Пожалуйста, папочка, - застонав от отчаяния и безнадёжности, я упала на колени, вцепившись в отцовскую штанину, - сделай что-нибудь, умоляю! - я подняла голову и на секунду встретилась с глазами отца. Всего лишь на секунду мне показалось, что в них мелькнула жалость, но тут же её место заняло холодное безразличие.

- Когда я сказал, что сделаю всё для спасения жизни Эдварда, ты помнишь, что обещала мне? - Карлайл смотрел на меня жёстким, незнакомым взглядом. - Помнишь, что ты обещала матери, братьям и сёстрам? Ты дала слово не причинять Эдварду зла. Я не должен был верить тебе, ведь ты и есть зло, - я никогда не думала, что настанет день, когда отец будет меня презирать. Но разве я заслуживала другого к себе отношения?

- Оставь меня, дочь. Я не хочу тебя видеть, - бросив на меня ещё один пустой взгляд, Карлайл вернулся к бумагам.

Я, с трудом переставляя ноги, добрела до своей комнаты и устало опустилась в кресло. Странно, но я действительно это чувствовала - усталость, неприятную ломоту во всём теле, головокружение. Давно забытые эмоции пугали меня до ужаса, но были и другие. Те, которые понравились мне, напоминая о чём-то далёком и давно забытом и с которыми не хотелось расставаться. Была нежность, лёгкая и чистая, приносящая долгожданный покой. Было тепло, удивительное и ошеломляющее, благодаря которому я просыпалась словно первые весенние цветочки. И было ещё какое-то новое чувство, которому я пока не могла дать подходящего определения, и которого никогда не было раньше. Я чувствовала, что я нужна, что меня ждут, верят, надеются и... любят. Но всё это так быстро уничтожалось частыми вспышками гнева, что я даже не была уверена в том, что действительно это чувствовала. Я знала, что теряю себя, теряю жалкие остатки человечности. Тьма всё глубже затягивала в свою трясину, но я уже видела свет, зажжённый для меня Эдвардом, и не хотела, чтобы он погас навеки.

Мама бросала на меня тревожные взгляды, помогая Эдварду поудобнее устроиться в его уголке. А я боялась посмотреть на него, боялась увидеть его глаза, пустые и холодные, которые так недавно лучились счастьем. Я только слышала его тяжёлые, прерывистые вздохи и иногда вырывающиеся стоны, которые он уже не мог сдержать.

- Где ребята? - безразлично спросила я, сообразив, что видела в доме только мать и отца.

- Ушли поохотиться... Эммету нужно было успокоиться, - расстроенно ответила мама, подложив парню под спину ещё одну подушку.

- Может, проще было дать ему свернуть мне шею, и все проблемы были бы решены, - грустно улыбнулась я.

- Мы решим их по-другому, дочка, - вздрогнув от моих слов, сказала мама, - мы справимся и пройдём этот путь вместе, - она подошла ко мне и, присев рядом на кровать, сжала мою руку.

- Я хочу уехать, мам, - я высвободила руку и прикрыла лицо ладонями.

- Уехать? - глаза матери шокировано распахнулись. - Но... а как же Эдвард? - мы обе словно по команде посмотрели на него, заметив как он смущённо стирает выступившие слёзы.

- Я с Беллой, - без колебаний сказал он и умоляюще посмотрел мне в глаза, а я, не выдержав его взгляда, отвернулась.

- Дочка, к чему такая спешка? - растерянно спросила Эсми, - Я... а знаю о чём вы говорили с отцом, но я верю, что ещё не всё потеряно. Надежда есть всегда! Завтра Эдварду снимут гипс с руки, подожди, Белла, - она нервно расхаживала по комнате, выжидающе глядя на меня.

- Дело не только в этом, мам, - я уже перестала видеть всякую надежду, - хотя я в любом случае не позволю отцу... только через мой труп, если ему будет угодно... - я запнулась и с силой сжала виски, - я задыхаюсь в этом доме, неужели ты сама не видишь, что я лишняя здесь. Тут больше не слышен радостный смех, никто больше не улыбается. Все мрачные и угрюмые. И это всё из-за меня, - Эсми открыла рот, чтобы возразить, но я жестом попросила не перебивать. - Я, словно чума, распространяю вокруг боль и страдания! Вам будет лучше без меня. Я больше не Каллен и вряд ли когда-нибудь снова ей стану. Мне не место в этом доме, мама! - я застонала от отвращения к самой себе и уткнулась носом в колени.

- Ты всегда будешь моей дочкой, - трепетно произнесла мама, потянув меня с кресла и прижимая к себе, - моей маленькой потерявшейся девочкой. А Эдвард будет моим сыном и я никогда, слышишь, никогда не оставлю своих детей в такую горькую и трудную для них минуту. Я не позволю тебе покинуть меня после стольких лет разлуки. Мы справимся, детка, мы справимся!

Я согласилась остаться ещё на какое-то время, но категорически отказалась давать Эдварда отцу под нож. Оставшуюся часть дня и всю ночь я прикладывала к его распухшему и покрасневшему колену смоченное в холодной воде полотенце. Я едва сдерживала собственные крики отчаяния, слушая как Эдвард стонет во сне, плачет от боли. Обезболивающее перестало действовать, а новую дозу можно было вколоть только утром. С рассветом опухоль немного спала и Эдвард забылся. Дыхание чуть выровнялось, и он спал. Отец, сделав тщательный осмотр, удовлетворительно кивнул. Я почти с ним не общалась, с Эдвардом вела себя холодно и разговаривала сквозь зубы. А он, как будто не замечая моего равнодушия, постоянно крутился рядом, ходил за мной как хвост по всему дому, иногда используя костыли. Я сильно ругалась на него, говоря, чтобы он не напрягал ногу, но он всё равно упрямо тащился следом. Казалось, он нарочно путался у меня под ногами, ожидая хоть какой-то моей реакции, но я упорно его не замечала. Я подолгу сидела на крылечке с безразличием таращась на заснеженные верхушки деревьев. Наспех одев куртку, шапку и шарф, Эдвард оказывался рядом, усаживаясь на ступеньку в метре от меня и напротив, смотрел на белое великолепие не скрывая восторга. Для него снег был чем-то сверхъестественным и волшебным. Он был ко мне так близко, такой тёплый, с румянцем на щеках и иногда неизвестно чему улыбающийся. Я могла протянуть руку и дотронуться до него, я безумно этого хотела, но больше не собиралась проявлять слабость. Я думала, что у меня получится не замечать его. Наивная. Его прожигающие взгляды сводили с ума, мягкие, будто нечаянные прикосновения лишали дыхания и заставляли вздрагивать в сладкой истоме. Этот мальчик принуждал меня хотеть дышать. Я постоянно грубила ему, награждала пинками и подзатыльниками, исподтишка, пока никто не видит. Но он молча сносил обиду и не отходил от меня ни на шаг. Слабая искорка, тлеющая в моём сердце, разгоралась всё сильнее.

ГЛАВА 37

За пять дней до Рождества Карлайл, наконец, снял Эдварду гипс с руки, довольно отметив, что кости срослись правильно. Про колено отец больше не напоминал, но я всё равно каждый раз вздрагивала, стоило ему войти в мою комнату.

Я много раз наблюдала за парнем, и в который раз убеждалась, что с руками у него очень плохо. Он разбил уже несколько чашек, каждый раз до смерти пугаясь при этом в ожидании наказания. Вилку или ложку ему едва удавалось удержать даже в здоровой руке. Не удивительно, что он каждый раз просил меня расстегнуть ему пуговицу на джинсах. Правда в последнее время на нём были надеты спортивный штаны, и он хотя бы со спокойной душой мог пойти в туалет. Он очень стеснялся своей беспомощности, старался, чтобы никто не видел, как ему больно.

Вот и сейчас он безуспешно пытался справиться с пультом от телевизора и никак не мог нажать на нужную кнопку.

- Подойди ко мне, - недовольно позвала его я, когда пульт в очередной раз оказался на полу, - протяни руки!

- Я нечаянно, Белла, - резко побледнев, пролепетал он, - я такой неловкий, я нечаянно его уронил. Не наказывай меня! - он испуганно пятился назад, бросая тоскливые взгляды на дверь.

- Да чёрт с ним, с пультом! - раздражённо воскликнула я. - Просто покажи мне свои руки.

Он недоверчиво посмотрел на меня, всё ещё сильно нервничая, но руки всё же протянул. Закатав рукава его рубашки, я принялась аккуратно прощупывать кисти. На первый взгляд ничего необычного, мягкая, горячая кожа, но внутри... там словно всё было натянуто и при более тщательном прощупывании чувствовались небольшие вмятины.

- Тебя били по рукам? - поражённо ахнув, догадалась я.

- Иногда... когда я плохо себя вёл, - виновато пробормотал Эдвард, - они часто отказывают, маленькие предметы удержать очень сложно, но я буду стараться. Не сердись, Белла! - он уверенно закивал головой, убеждая меня в своих словах.

- Калека несчастный! - вырвалось у меня прежде, чем я осознала смысл сказанных слов. - Как шлюхам под юбки залезать, то никаких проблем. А с пультом справиться не можешь. Не стоит меня жалобить, я уже отлично поняла, что ты из себя представляешь, - в его глазах блеснули слёзы обиды, и он, шумно сглотнув, устало побрёл в свой угол.

- Дочка, ты куда? Ты же только вернулась, снова уходишь? - обеспокоенно спросила мама, увидев как я, одетая и с ключами в руках, спускаюсь по лестнице.

- Я в город, к ночи вернусь, - равнодушно ответила я, а на душе уже скребли кошки.

Я ведь не хотела говорить всё это Эдварду, но мой глупый язык уже в который раз оказался быстрее разума. Он отшатнулся как от пощёчины, когда я обозвала его калекой, глаза погасли, а сердце замерло. Я всё ещё злилась на него, но ведь можно было обойтись и без этих поганых слов, после которых я и сама терзалась сожалениями.

- О боже, Белла, ты собираешься... - глаза Эсми в страхе распахнулись, и она метнулась к двери, преграждая мне путь.

- Нет, мама, нет! - раздосадовано воскликнула я, поняв, чего она так испугалась, - я не собираюсь никого убивать, я просто хочу побыть одна. Лес я уже изучила вдоль и поперёк, я всего лишь прогуляюсь. Смена обстановки что ли, - я неуверенно пожала плечами, - может, навещу Лес и Майка, я давно с ними не виделась.

- Твои глаза темнеют с каждым днём. Откуда такая уверенность в том, что ты справишься с собой? - Эсми всё так же решительно не пропускала меня к двери.

- Я уже месяц как в Форксе и до сих пор никого не убила. Странно, не находишь? - процедила я сквозь зубы, раздражённая тем, что мать меня не пускала.

- Лучше бы убила, - горько вздохнула мама, отходя в сторону, - но не выплёскивала бы свой беспричинный гнев на ни в чём не повинного мальчика.

Я бесцельно бродила по заснеженному городку, не обращая внимания ни на снующих мимо прохожих, ни на болезненную резь в горле. Жажда с каждым днём разгоралась всё сильнее, но одна только мысль о том, что я могла вонзить свои зубы в кого-нибудь из этих, вызывала во мне отвращение. Уж лучше олень или пума, но не гадкое, провонявшее алкоголем и никотином существо. Никто из них не способен заменить мне Эдварда, и я только молча терпела жгучую, рвущую боль. Это ничто по сравнению с тем, что я могла бы испытать, испив крови своего раба, но я продолжала упорно сражаться, срываясь на мальчишке и причиняя ему всё более нестерпимые мучения. Теперь я потеряла и мать, ужасая её своим зверством и издевательствами над Эдвардом. В Вольтерре были бы счастливы иметь в своих рядах такую как я. Очевидно, Аро сразу разглядел мой скрытый потенциал. Фамилия Вольтури подходила мне гораздо больше, чем Каллен или Свон.

Я с тоской и завистью разглядывала украшенные гирляндами к празднику дома. Маленькие, но такие уютные. Люди с пакетами в руках заходили в двери своих домов, и я слышала радостные вскрики их родственников. Счастливый смех, детские визги, объятия и поцелуи. То, чего у меня никогда не могло быть. У меня была семья, любящая, заботливая и в нашем доме тоже часто раздавался смех. Но я так быстро отказалась от всего этого, когда покинула их вместе с Джеймсом. Я хотела, чтобы и меня тоже кто-то ждал, и по началу так оно и было. Он был очень нежен со мной и постепенно открывал для меня совершенно другой мир, с болью, криками о пощаде и кровью. Сначала это пугало, отталкивало меня, вызывало отвращение, но Джеймс клялся, что хочет измениться ради меня, умолял помочь ему с этим бороться. Но моя сущность, не знавшая ранее человеческой крови, не устояла перед таким искушением. Попробовав раз, я поняла, чего была лишена до этого, и остановиться уже не могла, да и не хотела. Совесть быстро утихла, побеждённая жаждой и не изведанным ранее наслаждением.

А Эдвард робкими и нежными касаниями вытягивал из меня погрязшего в кровавой трясине человека, который уже почти исчезал. Я почти потеряла себя. Почти. Единственное, ради чего я ещё боролась, что оставляло для меня слабую надежду - был мой беспомощный, хрупкий человечек, который ждал меня сейчас дома. Почему-то я была уверена в том, что он ждал. А может, мне просто было приятно так думать.

Было уже около двух часов ночи, когда я вернулась домой. Тревожные взгляды вернувшихся с охоты Джаспера и Эммета прожигали мою спину, пока я, не спеша, поднималась по лестнице в свою комнату.

- Белла, - с трепетом прошептал Эдвард, а я, даже не взглянув в его сторону, прошла к кровати и принялась недовольно бросать на стул задубевшую от мороза одежду.

Мне не обязательно было на него смотреть. Дурманящий аромат его разгорячённой кожи, колотящееся сердце и кровь, бешено бегущая по венам, давали мне понять, насколько он близко. Я снова почувствовала себя птичкой в клетке, пленённой лишь одним его присутствием.

- Какого хрена ты делаешь, придурок? - гневно зашипела я, всё-таки не выдержав и обернувшись. Эдвард сидел в своём углу, на его коленях была небольшая коробочка, из которой он доставал кусочки бумаги и вырезал из неё какие-то нелепые фигурки. - В жопе детство заиграло? - подлетев к нему, я с размаху пнула коробку ногой и разноцветные бумажные кусочки, засверкав в воздухе, разлетелись по всей комнате. - Ах да, я забыла, ты же в детстве девок трахал, тебе не до игрушек было, - зажмурившись, он вжал голову в плечи, отворачиваясь к стене.

- Мне велел доктор Карлайл, - кротко вздохнув, ответил он через некоторое время, - он сказал, что это разомнёт суставы пальцев и со временем они будут меньше болеть, - увидев, что я отошла обратно к кровати, он, ползая по полу, принялся собирать кусочки. - Сердитая, - расстроено вздохнул он себе под нос, покосившись на меня из-под насупленных бровей.

Я раскрыла рот от удивления и неожиданно для самой себя присела рядом с ним на корточки, помогая собирать обрывки. Сконцентрироваться на бумажках не получалось и мой голодный взгляд жадно блуждал по его полуобнажённому телу. Парень как будто нарочно выводил меня из равновесия и сейчас на нём были надеты только хлопковые тёмно-синие шорты чуть выше колен.

- Почему ты до сих пор не спишь? - с досадой проворчала я, бросая нескромные взгляды на дорожку волос, тянущуюся от его пупка вниз и скрывающуюся в этих проклятых шортах.

- Тебя ждал, - застенчиво улыбнулся он, заметив куда направлен мой взгляд, - ты... ездила к Райли? - тихо добавил он, как мне показалось, расстроенно.

- Тебя это беспокоит? - я потрясённо взглянула ему в глаза, но он тут же смущённо отвернулся. - И откуда ты о нём знаешь? - прищурилась я и спохватилась. - Оу, можешь не отвечать... Эммет, - рассерженно фыркнув, я сложила собранные обрезки обратно в коробку.

- К нему, да? - упавшим голосом повторил вопрос Эдвард, продолжая ползать по полу.

- Гуляла по городу, - не колеблясь, честно ответила я, удивлённая его вздохом облегчения. Неужели ревнует? - Можешь ложиться спать, я ведь приехала, - он помялся немного и принялся неуклюже стягивать шорты, сидя на полу.

- Почему не ложишься на кровать? - спросила я, наблюдая за тем, как он заползает в свой уголок.

- Я подумал, что тебе будет неприятно меня там видеть, - пожал он плечами, - не хотел тебя сердить ещё больше.

- Раньше надо было думать, - недовольно проворчала я, поднимая его с матраса и не торопясь провожая до кровати. - Как нога? - тревожно спросила я, заметив как он морщится от боли.

- Терпимо, - переведя дух, ответил он, отводя взгляд в сторону.

- Очень больно?

- Терпимо, - стараясь казаться безразличным повторил он, заползая на середину кровати и натягивая на себя одеяло. Ну надо же, ещё и губы надул! - улыбнулась я про себя.

- Я могу сделать холодный компресс на ногу, если хочешь? - неуверенно предложила я.

- Было бы не плохо, наверное.

- Почему ты постоянно спрашиваешь меня о женщинах, с которыми у меня был секс? - неожиданно спросил Эдвард, потирая слипающиеся глаза, а я, удивлённо вытаращившись на него, выронила мокрое полотенце.

- Если бы я могла, то разорвала бы на куски каждую из них, - гневно прошипела я, сверкнув глазами.

- Я не хотел, чтобы так было, честно, - приподнявшись на локте, выдохнул Эдвард, прикасаясь к моей руке.

- Ну да, не хотел, как же, - одёрнув руку, язвительно бросила я.

- Но здесь я не хотел, - задыхаясь от волнения, Эдвард дотронулся пальцем до своего виска, - и здесь тоже, никогда, - его ладонь легла на грудь в области сердца, а глаза встретились с моими, - если бы у меня был выбор, я бы... - он осёкся и покраснел, обессиленно падая на подушку.

- Спи, уже поздно, - сглотнув, выдавила я, отходя к окну. К чему говорить о том, что невозможно изменить? Наши судьбы были такими разными, но в то же время и такими похожими. И его жизнь и моя были наполнены болью, кровью и страданиями. Но если Эдвард был тем, кто испытал всё это на себе, то я творила это собственными руками. И ни я, ни он были не в силах что-то исправить. Эта боль навсегда останется с нами.

- Может быть, я бы выбрала... - шепнула я, понимая весь смысл недосказанных им слов, - я бы тоже наверное, - помимо воли из меня рвалось то, что я давно держала в себе и боялась сказать. То, в чём я не решалась признаться даже самой себе. - Если бы не моё прошлое, если бы в моей жизни не было Джеймса, я бы... может быть я бы попробовала, Эдвард, - тяжко вздохнув, я испуганно сжалась, осознавая то, что произнесла и обернулась, но он уже крепко спал.

***

- Одевайся, - я протянула Эдварду куртку, когда он, позавтракав, вернулся в комнату.

- Опять в магазин? - хмуро спросил он, опуская глаза.

- Обойдёшься, - ухмыльнулась я, глядя как он неловко топчется на месте, - на этот раз кое что повеселее. Ты будешь в восторге! - с иронией добавила я, пока он нехотя одевался.

- Он поедет со мной и это не обсуждается! - рявкнула я Эммету, удивлённо вскинувшему брови и наблюдающему за Эдвардом, садящимся в мою машину. - Нам обязательно ехать всем хороводом? - недовольно буркнула я, увидев как Элис, Джаспер и Розали усаживаются в джип.

- Боимся, как бы ты его не утопила, - не остался без ответа брат, залезая в машину.

- Куда мы, Белла? - взволнованно спросил Эдвард, молчавший почти всю дорогу.

- В бассейн, - недовольно ответила я, глядя как парень нервно сминал в руках шапку, - Отец сказал, что это полезно для укрепления мышц и прекрасно развивает грудную клетку.

- А что такое бассейн, Белла? - Эдвард испуганно округлил глаза.

- Увидишь!

Я с самого начала знала, что ничего хорошего из этой затеи не получится. Предчувствие что ли какое-то.

Сердечко Эдварда, совершив резкий скачок, замерло, едва мы оказались в плавательном зале с огромным бассейном, в котором уже вовсю резвились ребята.

- Давай, Эд, иди сюда! - крикнул улыбающийся до ушей Эммет. - Тебе понравится, не бойся, мы будем рядом! - брызги летели от него во все стороны.

Ради этого «веселья» мы на час арендовали весь зал.

- Пожалуйста, Белла, - испуганно пролепетал парень, переплетая свои пальцы с моими, - умоляю, пожалуйста, - в его голосе послышались всхлипы, пока он легонько тянул меня обратно.

- Прекрати истерить! - сдержанно зашипела я, оборачиваясь к нему.

Он был белым как мел и сильно дрожал, продолжая стискивать мою руку. Тело покрылось мурашками, хотя в зале было тепло. Я так и знала, чувствовала, что он не сможет, не справится, но такой реакции явно не ожидала.

- Мы сейчас вернёмся! - бросила я тревожно смотревшим на нас ребятам и потащила едва державшегося на ногах Эдварда в раздевалку.

- Объясни мне, что сейчас было, будь добр, - в моём голосе кипело еле сдерживаемое раздражение. Недовольно скрестив на груди руки, я встала перед Эдвардом, сидящим на скамейке с опущенной головой.

- Не надо так, пожалуйста, - чуть слышно выдавил он, слегка покачнувшись, - я ведь принимаю душ каждый день, как ты мне велела. Господи, там так много воды, так много, я не смогу дышать. Ты ведь знаешь, как я боюсь воды, не заставляй меня проходить через это. Белла, милая Белла, сжалься, пожалуйста! - не выдержав, он обхватил меня за талию, прижимаясь лбом к моему животу, не замечая как я задрожала. Было глупо надеяться, что он не испугается. Он до чёртиков боялся воды, ёжился от любого всплеска и его, наверное, можно было понять.

- Собирайся! - вздохнула я, когда он немного успокоился и перестал всхлипывать. - Поедем домой, малыш.

- Правда? - изумлённо спросил он, поднимая на меня блестевшие от слёз глаза.

- Правда, - грустно улыбнулась я.

- Ты сердишься на меня, да? - уже дома спросил меня Эдвард. Я уже около часа не двигаясь сидела в кресле, безучастным взглядом смотря перед собой.

- Не сержусь, - равнодушно ответила я, не глядя на него.

- Это нужно, да? Бассейн? - тихо прошептал он, поёрзав на кровати.

- Ты не сможешь поправиться, Эдвард, если не будешь делать то, что говорит Карлайл, - вздохнула я, закрывая лицо ладонями, - мне надоело слушать твоё постоянное нытьё, я устала, ложись отдыхать, - я была ужасно зла на мальчишку, который доставал меня пустыми разговорами.

Я услышала его тихий вздох и звук заскрипевшей кровати, а через мгновение вздрогнула, почувствовав как его горячие губы покрывают поцелуями мои ноги.

- Прости меня, прости, - хрипло шептал он, прижимая мои ступни к своим губам, - я пойду в бассейн, пойду, только не сердись на меня больше, - я рывком подняла его на ноги, шипя от гнева и негодования.

- Прекрати, дурак, перестань так себя вести! - задыхаясь от злости, я отскочила к двери. - Перестань вести себя как раб! Ты хочешь, чтобы я относилась к тебе по- другому, но этого не будет, пока ты не перестанешь пресмыкаться! Ты хуже собаки, даже она может укусить, а ты ведёшь себя как тряпка! - от бессилия я вцепилась в свои волосы, повернувшись к нему спиной, не выдержав его жалкого вида.

- Но ведь я и есть раб. Все кому-то принадлежат, у каждого человека есть хозяин, наверное, - упавшим голосом бормотал он, - чем я рассердил тебя, Белла? Что я сделал не так?

- Ты правда идиот или притворяешься? Я уже досыта насладилась твоим актёрским мастерством! - слова неслись из меня бешеным потоком и я не могла остановиться. - Разуй глаза, полудурок! Посмотри вокруг себя. Нет никаких рабов. Ты жил в выдуманном мире, где вас выращивали словно скот на забой. Ты заметил хоть одного вампира в городе? Их нет, там только одни поганые людишки, плодящиеся как тараканы. Счастливые, смеющиеся и свободные. Коварные как змей-искуситель. А ты настолько туп, что не смог этого понять. Ты способен только на то, чтобы лизать своему хозяину задницу. Без чувств, без желаний и без эмоций, безмозглая ты дубина! - зажмурившись, я зажала рот рукой, только сейчас осознав, какой ужас и какую грязь вылила на его невинную душу. Но слова, так бездумно сорвавшиеся с моих губ, уже достигли своей цели, и их невозможно было вернуть. Я боялась повернуться и посмотреть ему в глаза, услышав лишь негромкий хрип и звук рухнувшего на пол тела.