TIME. Глава III
Гермиона находилась в полнейшем смятении. С одной стороны, рассказывать о себе и своем мире практически незнакомому человеку – первому встречному! – было бы крайне неразумно. С другой – ее неожиданный знакомый не был обычным, пусть никогда и не сталкивался с магией, в чем она убедилась почти сразу же. Назвать его маглом? Но, простите, он же оборотень! Гермиона терялась в догадках, кем же действительно был этот юноша, с надеждой наблюдающий за ее реакцией и ждущий ответа. Положительного ответа на свое предложение. 

- Хорошо, Джейкоб, - наконец, промолвила она, мысленно извиняясь перед Мерлином, Морганой и всеми Основателями. Нарушала ли она неписанные законы магического мира или, наоборот, служила первой в связующей цепи между двумя мирами? Этого Гермиона не знала, но очень надеялась, что предстоящее раскрытие тайн не выльется в межконтинентальный, магический и магловский конфликт. Хотя, с чего бы маленький секрет двух людей – кем бы они ни были – становился причиной войны? Девушка отбросила в сторону посторонние и немного наивные мысли. 

- Итак? – вежливо спросил ее необычный собеседник, елозя на стуле перед ней. Гермиона усилием воли подавила улыбку – этот юноша смотрел на нее с такой детской надеждой, словно она должна была в любую секунду вынуть из мешка Санта-Клауса подарок. 

- Итак, - повторила она его слова, и Джейкоб возмущенно прыснул. 

- Ну, хорошо, раз я предложил, мне и начинать, - недовольно пробурчал он. Гермиона невольно подалась вперед – кому, как не ей было интересно узнать о чужом мире, скрывающем в себе тайны и загадки! – и парень удивленно вскинул брови, но ничего по этому поводу не сказал. – Я живу в резервации с рождения. У нас обоснованная от городов территория, свои дома, работа, своя школа. Мы, как правило, не покидаем резервацию и проживаем свою жизнь рядом с истоками. У нас, как и у каждого индейского народа, есть свои истории. Раньше они казались мне только легендами, и я, как и многие из нас, не обращал внимания на причитания стариков о том, что свои традиции надо чтить. Мой отец – сын вождя племени Эфраима Блэка. Я, соответственно, его внук. Каждую неделю мы собираемся у костра, чтобы послушать легенды наших предков. В основном это истории нашего происхождения. 

Каждый квилет с рождения знает то, что наше племя, якобы, произошло от волков. Когда-то давно люди могли общаться с духами зверей, отделять свою душу от тела и вселяться в тела животных. Однажды вождь племени Таха Аки вселился в тело волка, а в это время его враг… 

Джейкоб прервался, взглянул на молчаливо слушающую его девушку. Гермиона ждала продолжения, но он вдруг сказал: 

- Из меня неважный рассказчик. Давай я не буду вдаваться в подробности и опишу только самое основное? Если тебе станет очень уж интересно, я попрошу моего отца Билли поведать историю, уверяю, у него это получится в сто раз интереснее и не так скупо, как это сделал бы я. 

Гермиона нахмурилась, заталкивая подальше свое недовольство и неуемную жажду знаний, которую ни одна из чрезвычайных ситуаций, наподобие этой, не могла подавить. Джейкоб, кажется, заметил это, потому что тихо простонал. 

- Это, действительно, не самое важное, что можно рассказать. 

Девушка молча кивнула, сплетая пальцы рук. Ну хорошо, она выслушает то, что ей расскажут в любом объеме. Ведь есть же тут неподалеку библиотека или еще какая-нибудь кладезь информации? 

- Если вкратце, вождь Таха Аки смог воплотить свою человеческую сущность в животном, превратившись в могучего сильного человека-волка, – продолжил юноша, кидая на девушку вопросительные взгляды. – Впоследствии он смог перевертываться по своему желанию в любое время, и все его дети, родившиеся в течение последующих трех поколений, тоже стали оборотнями, достигнув совершеннолетия. 

Все самое интересное началось тогда, когда племя впервые столкнулось с вампирами. Это были кочевники, прибывшие издалека, которые питались людьми. Думаю, тогда вегетарианство было не так распространено среди этих тварей. Стая оборотней убила мужчину – как оказалось, они были не такими уж и страшными – потом женщину, но с большими потерями. Не вдаваясь в подробности, скажу, что после этого случая квилеты прознали о существовании этих тварей и нашли смысл своего существования: защиту невинных людей от кровопийц. 

То ли из-за такой сильной неприязни, то ли из-за каких-то других причин, гены вервольфов проявлялись в крови молодых юношей только в присутствии рядом вампиров. Шло время, вампиры перестали появляться в наших краях, и оборотни постепенно прекратили переворачиваться и обороняться. Но во времена моего деда в ближайшем городе появились новые кровососы - Каллены – семья вампиров из семи человек, пытающаяся жить в нормальных условиях и человеческой жизнью. Эфраим понял, что они не охотятся на людей – лишь на животных – и заключил с ними временный мир. Они не убивают и не обращают в себе подобных ни одного человека и живут среди людей, а оборотни не трогают их. В противном случае договор будет нарушен, и стая обязана будет уничтожить их семью. До недавнего времени хрупкое равновесие соблюдалось обеими сторонами. 

- Я оборотень, Гермиона, - сказал Джейкоб. – Я могу превращаться в большого волка в любое время независимо от полнолуния. В моей стае десять человек, мы все можем слышать мысли друг друга, когда находимся в зверином обличье. Наши раны быстро затягиваются, кровь бежит по венам в два раза быстрее человеческой, мы подвержены импритингу, после которого находим свою вторую половинку и проживаем с ней счастливую жизнь. Мы не стареем и можем жить вечно, как вампиры, но выбираем старость вместе с сужеными. Нам ничего не стоит убить кровососущих тварей, но нас останавливает чертов мир. Мое предназначение – защищать человеческие жизни от кровососов, нагло и повсеместно вторгающихся в нашу жизнь. Кажется, эту миссию я вот-вот провалю… 

Джейкоб глубоко вздохнул, прикрывая глаза. Гермиона заметила, как напряглись костяшки сжатых пальцев у него на руках, и некоторое время хранила молчание, стараясь не шуметь. История потрясла и удивила ее: такой легенды – которая оказалась правдой – она ни разу не слышала, а узнать ее из первых уст было тем более неожиданно. Как прикоснуться к неземному, чужеродному и загадочному, это затянуло ее с головой и поглотило. 

- Так… - несмело обратилась она к юноше, - ты потомок оборотня, поэтому сам являешься им, я правильно тебя поняла? Что такое импринтинг? 

Он открыл черные глаза – на секунду Гермионе показалось, что она утонула в глубокой печали этих омутов – и ответил: 

- Это когда понимаешь, что твой воздух – лишь одна девушка, а не весь земной кислород. Ты видишь ее – и все, мира для тебя больше нет: она становится смыслом жизни. Думаю, это что-то волчье – они ведь тоже находят себе волчиц одних на всю жизнь. Правда, у зверей есть осознанный выбор, а у нас вроде бы нет: мы встречаем их и уже не можем отвести взгляд, забыть и оставить. Это происходит неожиданно и сразу, ты даже подумать ни о чем не успеваешь, как – раз! – и ты влюбился до потери сознания. Но, слава предкам, это обоюдное чувство, и мы тоже становимся для них особенными. 

Гермиона чуть не выдала, как на духу, что это ужасно романтично, но заметила отчаяние в глазах своего собеседника и решила сменить тему. 

- Твои друзья тоже оборотни по происхождению? – он кивнул. Девушка прикусила губу, незаметно для себя постукивая пальцами по неровной деревянной поверхности стола. – Удивительно. Вампиры-вегетарианцы, волки-оборотни, меняющие обличие, когда им вздумается. Не понимаю, почему… 

Она осеклась, испуганно взглянув на квилета. Тот вскинул одну бровь, недоуменно следя за ее реакцией, и Гермиона нехотя продолжила свою мысль. 

- Почему же мы ничего не знали о вас. Вампиры, о которых читала и слышала я, совсем не такие. Они практически лишены всего человеческого, не думают так, как люди, живут инстинктами, они кровожадны и жестоки. Они красивы – хотя я считаю такую красоту весьма натянутым понятием – и благородны, могут подавить твою волю и заставить подчиняться себе, но все это сделают для единственной цели – выпить кровь, утолить жажду и убить. Я читала, что обращенные вампиры навсегда привязаны к своему создателю и идут за ним по любому велению. Не думаю, что у них есть семья, что они сохраняют свою человеческую жизнь. 

- Мои вампиры не слишком сильно отличаются от твоих, - грубо ответил Джейкоб, и девушка снова прикусила губу – такая волна ненависти сейчас нахлынула на нее. – Они жестоки и злы, а те вегетарианцы, что живут неподалеку и пытаются быть людьми – они лишь притворяются таковыми, а на самом деле готовы нарушить закон, чтобы только пойти на поводу прихоти одного из них! – последние слова он буквально прорычал сквозь сильно стиснутые зубы, отчего по позвоночнику Гермионы пробежал холодок. Кажется, потомственная вражда и врожденное чувство отвращения настолько пропитало разум молодого человека, что контролировать свои эмоции он не мог. Было в этом что-то неправильное, и хотя Гермиона не могла понять, что именно, присутствие в этом личных счетов так и сквозило. Что же натворила эта семья, чтобы квилет так ненавидел их? 

Она не решилась задать настолько личный вопрос, чтобы не разозлить его еще больше, и теперь тщательно подбирала каждое слово, лишь бы он не набросился на нее. Даже не зная всей силы оборотня, Гермиона подсознательно чувствовала ауру страха и старалась не пересечь невидимую черту, грань, за которой начиналось что-то необъяснимое и – она точно знала – опасное. 

- Я ведьма, - просто сказала она. Джейкоб поднял на нее шокированный взгляд и неверяще смотрел с минуту, прежде чем она продолжила. – У меня есть волшебная палочка, и с ее помощью я могу творить невероятные для обычного человека вещи. Заставить чай в кружке согреться, перенести к себе вон ту тарелку или починить петлю на двери. Трансформировать коврик в стул или диван в вазу, оглушить человека или лишить его памяти – этого, конечно, не практикуют в моей школе, но все возможно. 

- Школе? – хрипло переспросил юноша, и Гермиона тотчас пустилась в объяснения. 

- Таких, как я, обучают в школе волшебства и чародейства. В Великобритании только одно такое учебное заведение. Там в течение семи лет студенты проходят обучение магическим основам, постигают азы и учатся существовать в мире рядом с простыми людьми, не имеющими в себе магических задатков. У нас их называют маглами. В моем мире есть свое министерство, задачей номер один которого является сокрытие магии. Есть свои законы и порядки, которые следует соблюдать. Существует разделение на классы, правящие круги, блюстители традиций и их ярые противники – все точно так же, как и во всем мире, за исключением времени: магическое сообщество застряло на уровне средневековья. Мы пишем перьями на пергаменте, посылаем письма с совами и летаем на метлах. У нас есть слуги, которых чистокровные волшебники нещадно эксплуатируют, как рабов, и, была бы моя воля, я упразднила бы этот закон трехсотлетней давности, который подрывает магический авторитет и тормозит развитие социума, лишая безвольный народ свободы. 

Гермиона прервалась, смущенно сжимая пальцы рук – ее чуть ли не понесло в тему рабства домовых эльфов, а сейчас это маниакальное влечение к справедливости было бы совсем неуместно. Юноша, казалось, ничего не замечал, переваривая новую информацию. Гермиона едва успела подумать, что для парня, никогда не покидавшего маленького прибрежного района Америки, эта новость оказалась слишком шокирующей, как он вдруг ожил. 

- Ведьма, волшебство. Честное слово, не встреть я тебя с этой палкой наперевес, точно решил бы, что ты из больницы сбежала. То, что ты кричала в лесу, те слова непонятные – это ты колдовала что ли? 

- Да, но… - девушка замолчала, вспомнив утренние события. Она в растерянности достала палочку из кармана джинсов и покрутила ее в руках, недоуменно переводя взгляд с на нее на оборотня. Джейкоб вздрогнул, ожидая внезапного нападения, но Гермиона лишь задумчиво поводила по палочке рукой, а потом пожала плечами. – Не понимаю, почему на тебя не подействовали мои чары. Может, аппарирование лишило меня магического резерва? 

Она ужаснулась этой мысли, и Джейкоб, заметив ее панику, доверительно улыбнулся. 

- Ну, может, на меня эта штука не реагирует, потому что я не – как его там ты называла – не магл?

- Нет, - Гермиона покачала головой, явно задумавшись над этим вопросом. – Скорее всего, это случилось из-за моей аппарации. Ума не приложу, как это вообще возможно – с территории Хогвартса аппарировать нельзя, прописная истина… 

- Прости, что? – девушка подняла взгляд на своего собеседника и вновь увидела знакомое недоуменное выражение его лица. – Ты аппа… - чего? 

- Аппарировала, - пояснила она. – Переместилась из одного места в другое, хотя это явно что-то неправильное! – видя, что квилет все еще не понимает, о чем идет речь, Гермиона тяжко вздохнула. Мальчишки есть мальчишки – сейчас он до боли напоминал ей Гарри и Рона. – На территории моей школы перемещения запрещены, это физически невозможно сделать. А я каким-то непостижимым образом смогла это, причем я понятия не имею, как мне удалось, ведь аппарирование мы еще не проходили. Я, конечно, прочла о нем в книгах и теоретически знаю, как это делается, поэтому смогла понять, что действительно аппарировала. Только вот остается загадкой, почему именно сюда и так далеко… 

- То есть, ты утверждаешь, что переместилась сюда из Англии? С другого конца земли? – Джейкоб вскинул брови, которые тут же затерялись в густой шевелюре, и почесал за ухом. – Дела… - протянул он, окидывая фигуру девушки удивленным взглядом. 

- Согласна, все это очень и очень странно. Главная проблема в том, что я совершенно не представляю, как мне вернуться обратно, потому что аппарировать прямо в Хогвартс у меня не получится: я не знаю, как сделала это первый раз, и… 

- В твою школу просто так не сунуться, ясно-ясно, - перебил Джейкоб. – Не нужно повторять несколько раз одно и то же, с первого понятно было, - отмахнулся он, задорно подмигивая, и Гермиона смущенно повела плечами, пробурчав «извини». 

- Многолетняя привычка, - ответила она, потеребив ворот рубашки. 

Нужно было что-то решать. Воспользоваться магией она пока боялась, полагая, что аппарация, какой бы странной она ни была, все-таки нанесла временный урон ее магическому резерву. К тому же, находясь на территории США, Гермиона запросто могла попасть под американские законы, а они, насколько помнила девушка, запрещали колдовство несовершеннолетними до двадцати одного года. И это было очень-очень некстати, если отбросить в сторону вообще тот факт, что ее здесь быть не должно. 
Она сидела, закусив губу, и упорно пыталась понять, что же ей нужно было сделать сначала. Джейкоб молча наблюдал за мозговым штурмом, в свою очередь, осмысливая существование мира магии и волшебства. Принять то, что сидящая перед ним девчонка являлась настоящей ведьмой, было гораздо сложнее, чем осознать свое происхождение. Уж что-что, а волшебные палочки, метлы и заклинания он точно с рождения считал только сказками, и никоим образом не мог предположить, что однажды столкнется с представительницей этого мира. 

Они бы просидели, невидяще уставившись перед собой и пребывая в своих мыслях, еще очень долго, если бы не зазвонивший в дальней комнате будильник. Джейкоб чертыхнулся, вскакивая с места. 

- Посиди здесь недолго, я должен предупредить сестру. 

И он убежал, хлопая дверью, из кухни, даже не пожелав слушать Гермиону, которая, впрочем, вопреки всем правилам этикета и не думала уходить – сейчас ей некуда было пойти, и присутствие в доме человека, который знает ее хоть как-то, было необходимо. Возможно, ей удастся найти выход, и – кто знает – может она уже к вечеру окажется в Хогвартсе, но пока что помощь со стороны – единственное, на что она может рассчитывать. 

Послышались приближающиеся голоса, и девушка смогла разобрать некоторые фразы. 

- Джейк, я не понимаю, почему ты оправдываешься: привел в дом подружку – хорошо, просто отлично, я за тебя очень рада! – голос принадлежал явно молодой девушке, звучал мягко и звонко. – Наконец-то на нормального парня походить будешь, перестанешь страдать по той стерве. 

- Не называй ее так, Рэйчел! – огрызнулся Джейкоб. – И нет у меня никакой подружки, всего лишь случайная знакомая, она в беду попала, ей сейчас пойти некуда, поэтому мне пришлось ей помочь! 

- Да-да, как скажешь. – отмахнулась его сестра, входя на кухню, где неуверенно замерла Гермиона. – А дочь шерифа Свона все равно стерва. 

Она повернулась и посмотрела прямо на девушку, и Гермиона смогла оценить изящную фигуру, густые черные, как у брата, волосы и озорной огонек в глазах, прежде чем она заговорила. 

- О, здравствуй. Я Рэйчел, - девушка протянула руку в знак приветствия, и Гермиона пожала ее почти на автомате. – Не знаю, что у тебя стряслось, но, надеюсь, все получится исправить. 

- Гермиона, очень приятно. Простите, что потревожила, мне действительно жаль. 

- Ох, брось! – отмахнулась она, поворачивая к плите. – У каждого может случится что-то, с чем ему не по силам будет справиться в одиночку. Для таких ситуаций существуют такие, как мой непутевый брат. 

- Эй! – возмущенно фыркнул Джейкоб, привлекая внимание. – Рэйч, не читай тут нотаций, пожалуйста, у тебя для этого Пол есть, - имя последнего он буквально выплюнул, и Гермиона смутно стала догадываться, о ком идет речь. 

- Да, кстати, где он? Ты его видел? – Рэйчел отвлеклась от взбивания яиц в чашке и взглянула на брата. 

- Видел утром. Он, наверное, пробежаться решил. Научи его манерам, иначе я с него спущу шкуру, клянусь дедом. 

Рэйчел неодобрительно прищелкнула языком, стреляя в него злыми глазами, и вдруг обратилась к притихшей Гермионе. 

- Так, что у тебя случилось? Какие проблемы? 

Гермиона вскинула голову, с трудом подбирая слова, но Джейкоб неожиданно заговорил: 

- Да есть тут один нюанс… Рэйч, представляешь, она… 

- Мне идти некуда, - быстро перебила девушка, кидая на квилета умоляющий взгляд. «Пожалуйста, не говори ей!». – Я не хотела бы вас утруждать, но пока что единственный, кто может мне помочь – это Джейкоб. 

Рэйчел вскинула бровь – привычка, передаваемая в семье, отметила Гермиона – и повела плечами. 

- Ну твое дело, конечно. Если ты уверяешь, что мой несносный братец сможет тебе помочь, то оставляю тебя на него. Он славный малый, правда, - и она одарила Гермиону красноречивым взглядом, на что та совсем не повелась. Зато Джейкоб вспыхнул, словно рак. 

- Рэйч… - предупреждающе зарычал он, но его сестра только отмахнулась, лопаткой поджаривая яичницу и уделяя ей гораздо больше внимания. 

Джейкоб неожиданно напрягся и вытянулся в струну - Гермиона смотрела на него удивленно и непонимающе – а потом его руки сжались в кулаки, и свело скулы. Послышался шорох гальки под шинами подъезжающей машины, и квилет, печатая шаг, вышел из кухни. 

- О, наша звезда явилась, - презрительно скривилась Рэйчел, выглядывая в окно. – На новой тачке женишка покрасоваться решила. Ей-Богу, Гермиона, эта особа – настоящая стерва и сволочь, и неважно, что говорит мой брат. Она его в могилу сведет, на свадебном ужине съест его сердце и не подавится, лицемерка. 

Гермиона слушала ее, чуть ли не раскрыв рот от удивления: Рэйчел показалась ей задорной и легкой девушкой, но эта реакция заставляла думать, что первое впечатление обманчиво. Хотя наводило на определенные мысли. Гермиона, не долго думая, выглянула в коридор, где, прислонившись к стене, замер Джейкоб. 

«Он не хочет ее видеть?» - пронеслось в голове Гермионы, но тут в дверь негромко постучали, и, вопреки ожиданиям, квилет мгновенно метнулся ее открывать. На пороге стояла невысокая хрупкая девушка с чуть вьющимися каштановыми волосами, обрамляющими бледное лицо с большими карими глазами и тонким носом. Она взглянула на Джейкоба и несмело улыбнулась. Гермиона заметила, что он сглотнул перед тем, как сказать: 

- Привет, Белз. Я рад тебе. 

Голос у него звучал как-то тихо и хрипло, и не шел ни в какое сравнение с тем эмоциональным и звонким, каким он расспрашивал Гермиону о ее мире. 

- Здравствуй, Джейк. Я тебе тоже рада, - она потянулась и обняла его, и Джейкоб, тяжело выдохнув, обернул свои руки вокруг ее тонкой талии, вдыхая аромат ее волос. 

Гермиона попятилась, собираясь уйти, но тут она заметила ее. 

- Кто это? – она мгновенно разняла объятия и, не отрывая внимательного взгляда от девушки, шагнула в дом. – Ты не предупредил, что у вас гостья. Я Белла, очень приятно! – и она доверчиво протянула руку. 

- Гермиона. – кивнула девушка, очень быстро пожимая ее в ответ. Белла нахмурилась, привлекая внимание квилета. 

- Джейк, мы можем поговорить наедине и без… свидетелей, - она кинула на Гермиону странный взгляд, отчего та закатила глаза к потолку. 

Джейкоб, казалось, разрывался между желанием позволить девушке увести его и возможностью избежать какого-то разговора, в котором он – и это было видно! - не хотел участвовать. Белла нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая ответа. Гермиона отступила от них по направлению к кухне. 

- Не буду вам мешать, извините меня, - учтиво сказала она, собираясь уйти, но Джейкоб остановил ее одним взглядом. Что, простите? Остаться? Почему такие жалкие глаза у вполне незаурядного парня? 

- Ты о свадьбе пришла поговорить, Белз? – спросил он, заставляя свою подругу сжаться, как пружина. – Я слышал, да. И нет, я не приду, ты мой ответ знаешь. 

- Но ты мой лучший друг! – воскликнула она, в голосе проскользнули едва заметные жалобный нотки. – Я никого не хочу так видеть в этот день, как тебя! 

- Белла… - выдохнул юноша, прикрывая глаза. Гермиона успела заметить ту же бездну отчаяния, с которой уже столкнулась во время их разговора, и теперь все кусочки мозаики встали на свои места. Она догадалась. 

- Я не могу, Белла, - голос Джейкоба звучал настолько отчаянно, что Гермиона подивилась, как это девушка не замечает, что творит с бедным парнем. 

- Почему, Джейк? Ведь я… я люблю тебя, и мне безумно хотелось бы видеть тебя. 

«Если сейчас она не прекратит эти издевательства, Джейкоб умрет от разрыва сердца», - испуганно подумала Гермиона. Вид квилета не внушал ничего хорошего: на лице застыло выражение отчаянной паники, ужаса и всей печали мира, на которую он был способен. Еще ни разу Гермиона не видела настолько опустошенного человека. 

- Он не сможет пойти, - неожиданно даже для самой себя сказала девушка. Белла тут же обернулась, хмуро следя за ней, и Гермиона на периферии сознания отметила, что девушка недовольна. Голова на удивление ясно и четко осознавала дальнейший план действий, и мозг моментально выдавал нужные слова. – Он не сможет пойти, потому что у него есть свои планы. 

Белла удивленно оглянулась на застывшего с неверящим выражением на лице Джейкоба, перевела взгляд снова на Гермиону и, скрестив на груди руки, спросила: 

- Планы? Какие планы? 

- Я думаю, что было бы невежливо расспрашивать об этом, - тихо, но твердо произнесла Гермиона, мысленно извиняясь перед квилетом за такое поведение. Он, как оказалось, выпал из реальности всего на полминуты, потому что вдруг произнес: 

- Прости, Белз, но Гермиона права. 

Белла резко развернулась, успев просверлить в Гермионе изрядную дырку, и вскинула голову. 

- Но, Джейк… планы? Я ничего не понимаю. И она… кто она? 

Юноша бросил на Гермиону вопросительный взгляд, ища оправдания своим и ее ответам, и она, перебрав в уме множество вариантов, вдруг произнесла: 

- Подверженная импринтингу.