Это было, наверное, одно из самых странных пробуждений в жизни Эммы. Открыв тяжелые веки, она заметила, что за окном всё еще ночь. Легкие белоснежные занавески пропускали в комнату неясный свет полумесяца, то появляющегося, то скрывающегося за облаками. Она ощутила на затылке размеренное дыхание Натана. Его рука лежала на животе девушки. Под лучами ночного светила она могла разглядеть его смягчившиеся черты лица.

Ее одолевали странные чувства, слишком непонятные. Для человека, который всегда знал, что точно испытывает к той или иной персоне, такое открытие казалось более чем пугающим.
Эмма осторожно, лишь бы не разбудить, взяла его за руку и отодвинула в сторону, избегая телесного контакта, хотя это довольно сложно, ведь они были в одной кровати. Она увидела, как он сморщился во сне, между его бровями появилась складка, которую девушка раньше не замечала.

Натан повернулся к ней спиной, простонав что-то непонятное, и такое развитие событий порадовало ее. Отодвинувшись к самому краю, она закрыла глаза и снова провалилась в сон, не желая думать о словах, сказанных накануне.

Очередное пробуждение оказалось более приятным. Эмма проснулась не от солнечных лучей, которые обычно будили ее. Натан предусмотрительно зашторил окна темными занавесками. Данное утро являло собой одно из тех редких случаев, когда Эмма действительно выспалась, и в голове вместо мыслей о том, как быстрее налить чашечку кофе, царила бодрость. Ей даже не захотелось поваляться в постели, она сразу присела на кровати и потянулась, ощутив приятную слабость в конечностях, которая быстро отходила.

Натана не было рядом, и, пусть часть Эммы порадовалась этому, другая почему-то расстроилась. После вчерашнего хотелось увидеть его.

Она встала и вышла на кухню. Потянув вниз футболку Натана, девушка огляделась. Никаких следов мужчины в квартире она не увидела. Босыми ногами она почувствовала холод от деревянного пола. Эмма огляделась. Отыскав взглядом кофе-машину, она почувствовала, как внутри загорается желание. Сейчас, когда ее голова была свежа после здорового сна, девушка могла позволить себе насладиться приятным горьковатым вкусом кофе, не думая ни о чем другом.

Белоснежная чашка, с изящно изогнутой ручкой, наполнилась черным напитком, от которого исходил пар. Эмма сделала вдох и почувствовала насыщенный кофейный вкус с ощутимой молочной ноткой. На данный момент это было всё, что ей нужно.

Подобрав под себя ноги, чтобы не чувствовать холод, она еще раз огляделась, хотя ничего нового увидеть в доме не ожидала. Вчерашний день многое изменил. Натан – человек, который, на первый взгляд, казался ей глотком свежего воздуха в ее омраченном настоящем, вдруг стал для нее чем-то более важным. Хоть и грань между другом и тем, кем он стал сейчас, для самой
Эммы не виделась так ощутимо, но она испытывала к нему теплоту, которая согревало ее изнутри.

Эмма редко скучала по Натану. После очередной ночи, проведенной с ним, она могла несколько дней, а то и неделю не вспоминать о нем, пока снова не чувствовала потребность быть рядом с ним. Принадлежать ему хотя бы несколько часов, но лишь бы забыть тяготившие ее заботы и лик Руперта, что преследовал ее каждый раз на работе, в мыслях и во снах. Иногда ее желания казались такими необузданными, что укромным местом для их уединения мог оказаться и последний ряд в кино.

Но сегодняшний день казался ей совершенно другим. По свойственной ей привычке, она не должна была думать о Натане, но сейчас все мысли девушки витали вокруг его неясного образа, построенного в ее голове.

Девушка встала с места, не выпуская чашку из рук, и прошлась по квартире. Как будто она могла найти здесь что-то новое, что расскажет ей о ее владельце. Она остановилась у книжного шкафа, провела пальцем по корочкам журналов, которые были расставлены хаотично. Все они были совершенно разными по тематике: начиная с нано-медицины и заканчивая последними новостями о мотогонках. Никаких фотографий или же других напоминаний о родственниках или друзьях не нашлось. Видимо, он не зря говорил, что любит одиночество.

Эмма растерялась, когда услышала щелчок замка. После послышались легкие шаги: человек наверняка шел на цыпочках. Эмма улыбнулась, вспоминая, что так проявляет свою заботливость Натан. Медленно из прихожей показался сначала внушительный пакет, который он держал в руках, затем и сам владелец квартиры.

- Не меня ли ищешь? – игриво спросила девушка. Натан резко повернул голову в ее сторону и криво улыбнулся. Эмма наслаждалась его утренним видом. Растрепанные волосы и незаправленная рубашка, которую он надевал, наверняка, второпях, только красили его внешность.

- Я думал, ты не встаешь так рано, - ответил он, чем удивил Эмму. Кинув взгляд на круглые механические часы, она заметила, что сейчас только половина десятого. В выходной день просыпаться так рано сродни преступлению.

- А мне казалось, что я увижу тебя рядом, когда проснусь, - тем же радостным тоном сказала она. Хотя ей действительно было довольно странно не видеть его утром.

- Я решил сделать тебе сюрприз. - И вот это заявление действительно походило на Натана. Его милые романтические жесты, которые обычно выводили Эмму, сейчас были как нельзя кстати. Тем временем мужчина достал из пакета коробочку, от которой исходил приятный аромат ванили.
– Ты ведь у меня сладкоежка, не так ли?

- Всё ты знаешь, - улыбнувшись, произнесла Эмма и, подойдя к Натану, обняла его. Он крепко прижался к ней в ответ, на макушке она почувствовала его дыхание, и от этого ей стало намного спокойнее. Девушка выхватила сверток. – Надеюсь, ты также знаешь, что я не люблю делиться десертами.

- Ах, ты… - процедил он сквозь зубы.

Эмма кинулась бежать, хотя маленькая квартира явно не предназначалась для догонялок. Смех и девичьи вскрики наполнили комнату.

С Натаном она всегда чувствовала себя ребенком, и нельзя сказать, что ей это не нравилось. Те моменты, которые они проживали вместе, наверное, навсегда останутся в памяти Эммы, ведь вся остальная ее жизнь полна совершенно другого. Там, за пределами этой квартиры, ей нужно быть серьезной, размеренной, долго раздумывать над каждым словом или решением. Стараться не подавать вида своих чувств к Руперту.

Руперт… Почему-то она только сейчас вспомнила о его существовании. И уже совершенно не хочется прокручивать в голове всё, что они вместе пережили. Все эти почти детские, неловкие моменты, один единственный поцелуй и уж тем более ту поездку. Зачем добавлять к этой легкости, окружавшей ее сейчас, хотя бы унцию боли? Пусть Эмма и прекрасно понимала, что эйфория, в которую она погружена в данный момент, улетучится, стоит ей переступить порог собственной квартиры. И хотя Натан ее никогда не пожелает проводить, эта тягостная секунда всё же должна наступить.

Она стояла в прихожей, оглядывая себя в отражении зеркала. Что Эмма там видела? Девушку, которая не хочет уходить, ее единственное желание - продлить всё, пусть она и понимает, что долго так не может продлиться и в конечном итоге это принесет ей боль. Эмма оглянулась на Натана, стоящего около нее, скрестив руки на груди, и в его взгляде виднелась всё та же неприкрытая грусть.

- Интересно… - нерешительно начала Эмма, - могут ли сотрудники заподозрить что-то, если системный администратор и дизайнер одновременно возьмут отгул на пару дней?

- Да вы все так небрежно относитесь к компьютерам, что меня замучают звонками уже через час, - ответил он, сначала явно не понимая намек. Но, когда улыбка Эммы в совокупности с ее словами донесли до него истинный смысл сказанного, он загорелся. – Но думаю, что телефон можно будет отключить.



Приятно находиться в лоне природы, совершенно отстранённой от остального мира. Просыпаться не от надоедливого звона будильника или же другого устройства, а от приятного запаха крепкого кофе с молоком, который преподносит дорогой человек. Намного больше чем друг, но достаточно далекий от молодого человека.

Так приятно запоминать эти мелочи, которые окружали их: он любил касаться ее щеки, на что Эмма почти сразу отзывалась: покрывалась румянцем и не могла спрятать улыбку. Эмма, в свою очередь, любила разглядывать его родинки на спине, проводить между ними линии, рисовать неизведанные ей узоры, смотреть, как он, блаженно прикрыв глаза, улыбается в ответ, иногда легонько пищит от щекотки.

Уж тем более она не сможет забыть его прикосновения, такие невесомые, что иногда Эмма не могла понять, действительно ли касается ее Натан, но сильно бьющееся сердце не могло не реагировать на него, и дыхание почти сразу перехватывало. Тепло его объятий не могло посоревноваться ни с одним другим, ведь никто не ласкал ее плечо так, как он.

- Ну, давай же, Эм, - воскликнул молодой человек, когда впервые за два дня они решили покинуть их временное убежище. Девушка коснулась шершавой коры дерева, на секунду прикрыла глаза, сделав глубокий вдох, ощутила приятную свежесть лесной местности, окружавшей их.

- Откуда в тебе столько энергии? – удивилась она, заметив, как он быстро дошел до следующего дерева, которое находилось достаточно далеко.

Зеленое великолепие девственной природы окружало их, заставляя Эмму временно забыться, осматривая Натана, который, раскинув руки в стороны, откинул голову назад, наслаждаясь воздухом.

- От тебя, - достаточно громко сказал он и, всего в несколько шагов преодолев расстояние между ними, вдруг оказался около девушки.

Они молчали несколько секунд. Не проронив ни слова, хотя им для общения никогда не нужны были слова. Эмма всегда боялась смотреть ему в глаза. Слишком уж притягательными они казались. Она опасалась потерять контроль над собой, затеряться в их глубине. Это был неопознанный ею цвет. Наверняка, увидев его, Моне совершенно в других тонах обрисовал бы свои водяные лилии, Ван Гог по-другому описал бы ночные улицы Парижа. Она хотела бы стать художником, пусть и не великими импрессионистом, но хотя бы держать в руках самый примитивный мольберт и пытаться разгадать ту чарующую загадку, которую хранили эти глаза.
Его глаза.

Мгновенье спустя они уже шли по лесу, рассматривая тропинки, протоптанные, наверное, другими владельцами коттеджа, который они сейчас снимали.

- Не хочу, чтобы этот день заканчивался, - прошептала Эмма, когда они стояли на берегу небольшой реки, журчащей посреди чащи. Она наблюдала, как вода быстрым ходом обволакивает точеные, округлые камни. Они, наверное, долго пробыли в этой реке, год за годом приобретая свою форму. Эмма боялась взглянуть ему в глаза. Не хотела узнать, что уже слишком много позволила самой себе и своим чувствам.

- Будь моя воля, мы остались бы здесь навсегда, - на полтона тише ответил он, и от этого Эмме стало намного лучше. Она крепче прижалась к его сильному плечу.

Просыпаться рядом с ним оказалось намного тяжелее, чем думалось Эмме. Все эти дни, прожитые рядом с Натаном, были настолько далеки от реальности, что Эмма боялась лишний раз прикоснуться к нему. Ведь кто знает, он мог превратиться в легкую дымку, а сама девушка - проснуться в своей холодной и неприветливой квартире, куда, тем более сейчас, возвращаться совершенно не хотелось.

- Сегодня последний день, - сонным голосом пробурчал мужчина, лежащий рядом. Эмма улыбнулась его словам, но после до нее дошел их истинный смысл. Крепче прижав к себе девушку, Натан повернулся на спину, потянув за собой Эмму. Он уложил ее к себе на грудь, а сам, приобняв ее за талию, начал кончиками пальцев касаться живота, обводя пупок. Эмма, прикрыв глаза, наслаждалась этими, возможно, последними прикосновениями.

- Приготовить тебе что-нибудь на завтрак? – с нежеланием, но всё же отозвалась девушка.
Мужчина помычал непонятный набор звуков и обвел какой-то узор на ее обнаженной коже. Но Эмма почти сразу догадалась, что он делает.

- Омлет? – В ответ она получила еще один не имеющий толкования звук. Узор на животе стал более осмысленным и четким. Мужчина старательно вырисовывал латинскую букву «f». Эмма улыбнулась.

- Картфиль фри? – В следующу секунду он пару раз похлопал в ладоши, видимо, так обозначая ее победу в этой шараде. Девушка поднялась на локтях, увидела его мечтательный вид: прикрытые глаза, губы, растянутые в улыбке: «Наверное, в мыслях уже смакует вкус», - подумала она.

- Наверное, я смогла бы понимать тебя, даже если бы ты был глухонемым. - Эмма легонько чмокнула его в губы и поторопилась выйти из спальни.

Белоснежная рубашка ее спутника стала для нее уже обычным вариантом повседневной одежды. Эмма подняла воротник, еще раз вдохнув его приятный запах.



В ту секунду, когда двери ее квартиры открылись перед девушкой три дня спустя, она
возненавидела ее. Все эти незначительные детали, которые окружали ее. Резко бросив ключи в вазу у зеркала в прихожей, Эмма вошла и, приняв решительную позу, огляделась.

Первым, за что зацепился ее взгляд, оказалась шкатулка с украшениями, она стояла прямо на прозрачной поверхности журнального столика. Резко девушка открыла ее и, игнорируя музыку, которая играла, быстро определила брошку в виде розочки.

Эмма провела по ней большим пальцем, на секунду заколебавшись в своем решении, но почему-то эта вещица потеряла для девушки свою особенную ценность. Она отложила ее в сторону и, опустившись на белоснежный диван, устремила свой взгляд в потолок.

Эмма знала: она не должна терять контроль над своими чувствами. Однако, хотя с первого взгляда происходящее можно непосредственно связать с Натаном, она нашла этому другое объяснение.

Эмма перестала жить там, где ее отношения с Рупертом были в самом разгаре, где единственным ее желанием было быть рядом с ним. Весь этот год она надеялась на что-то, всё ждала, когда он поймет, что поступает неправильно, и вот однажды он вернется, скажет о своих чувствах, и всё вернется на свои места.

Натан был прав, и действительно пришло время наслаждаться тем самым моментом, который дарит счастье и беззаботность.

Эмма еще раз посмотрела на украшение. Сейчас оно для нее было ничем иным, как напоминанием об отсутствии любых чувств по отношению к Руперту. Она взяла его и быстрым шагом направилась к мусорному ведру.

Слишком радикально? Ну и пусть. Не имеет значения ни его рыночная цена, ни красота, а лишь то, что, услышав глухой звон, с которым украшение упало на дно, девушка вздохнула с облегчением.

Эмма с завидной легкостью подошла к зеркалу в прихожей, поправила волосы и, улыбнувшись отражению, увидела в нем совершенно другого человека. Того, кто наконец вернулся, в его глазах не было привычного уныния, а на лице играет улыбка.

Натан – причина этому, или же наконец она поняла, что беспричинная печаль, так давно закравшееся в ее сердце, не имеет значения – ей было все равно. И раскладывать по полочкам, искать причины, заранее подготавливать речи не хотелось.
Что будет завтра, она подумает позже, а сейчас главное наслаждаться этим моментом.

---

Всем поклонницам Натана посвищается Думаю сейчас те, кто любит этого персонажа довольно довольны. Но по моему мнению не только романтичная атмосфера главы порадует вас. Что скажете, правильно ли Эмма поступила? Жду вашего мнения на форуме.
Ваша Аня.