Глава 5. Упасть значит подняться



Звук ударяющихся об стекло капель, так напоминающий Айрис торопливый стук сердца, поманил из мягкого и тёплого небытия. Она едва пошевельнулась, как тело мгновенно откликнулось ноющей болью. Казалось, в каждой его клетке поставили дыбу. Спина будто горела алчным огнём, а виски стягивал титановый обруч. Слабость разлилась по венам. Но Айрис нашла в себе силы облизать пересохшие губы.

– Слишком мягко для камеры. Слишком сухо для могилы. Слишком приятно для жизни, – не без труда процедив это сквозь зубы, Айрис открыла глаза. И тут же почти до крови закусила губы, дабы не завыть от мучительной раны, распахнувшейся в душе. Она моментально узнала комнату. В ней практически не было изменений, было почти всё так же, как когда её губы целовали губы Радана и он отвечал ей взаимностью, то нежно, то не сдерживая возрастающей страсти. Те часы тепла были для неё бальзамом, врачующим гноящуюся рану одиночества. И вот словно не было прошедших лет, и смерти верного друга, и поражения Милены в битве с Велией. Спальня хранила следы духа Радана бережно, будто он только что вышел за кружкой чая. Его постель обнимала стонущее тело Айрис, которая лишь спустя некоторое время заметила стоящую к ней спиной у тёмного окна Лейли. Робкий свет от нескольких свечей на столе играл тонами пламени на её плотно сложенных крыльях.

– Тебя не будут судить. Карать не за что, – пауза. – Пока что. А умереть всегда проще, – шёпотом сказала Лейли и отвернулась от мрачного неба. В её серах глазах застыла грусть, сравнимая с монотонным дождём осени.

Айрис вновь почудилось, что когда-то давно она уже видела Лейли, но где и как и не было ли это наваждением, не могла понять.

– Это дом Радана? – опустошённо спросила Айрис и, сдерживая стоны боли, села. Она надеялась ошибиться. В мыслях крутилось: «Соль на раны». – Хотя ты и не знаешь, кто он… наверное.

– Отнюдь, мне открыта ваша история. Именно я предложила сделать Милену Архангелом, – печальным взглядом Лейли проникла в сникшее сердце Айрис. Переплела пальцы перед собой и, вздохнув, продолжила: – Да, это дом Радана и Авелин. Долго он пустовал, но потом его приобрела семейная пара из Африки, где она врач, а он военный. Они постарались сохранить атмосферу былого очага твоего друга. Женщине нравился вкус прежних жильцов. Мужчина баловал свою любимую. А вчера они съехали.

– Почему? – Айрис, поморщившись, спустила ноги с кровати. Живот и правое бедро полыхнули болью.

– Творец и Дьявол договорились об отдельном пакте мира и обязательствах касательно участников истории противостоянии Велии и Милены, – голос Лейли стал сух, точно ветер в синайской пустыне. С лица исчезли любые отголоски эмоций. – Обе стороны не вмешиваются в судьбу Беслана и Ангелины. Алекс подлежит нашему надзору, временному, пока он ребёнок. Далее никакого вмешательства. Фигурантов боя каждая сторона сама наказывает, но им безоговорочно запрещено вновь каким-то образом оказаться у причин той схватки. Тебя помиловали, однако видеться с Алексом ты не можешь. Тогда тебя казнят. Его охранником оставлен Ян. Это маленькая компенсация тебе. Как и этот дом. Или он не дорог тебе?

– Я принимаю дар, – выдавила из себя Айрис и проглотила солёный ком, мешающий дышать. – Что с Миленой и Огнианом? С Велией?

– Их не могут найти. Но это не твоя забота! – глаза Лейли сверкнули огнём. – И не ищи Зоарха! Никакой мести! Ты выбралась из той битвы чудом. Подумай об этом как о шансе на новую жизнь. Долечивай раны и дыши полной грудью. Посети свою родину, прости и отпусти прошлое. Тебе Творцом дозволено родить.

– Что? – Айрис не поверила своим ушам. Голова закружилась. Сердце упало в пропасть.

– Что тебе не ясно? – холодно. Лейли вскинула бровь.

– Вы прогоняете меня?! Вы знаете, что Велия сильна, как десятки, если не сотни демонов?! Что она – нечто…

– Забудь, – резко оборвала её Лейли. – Это не твоя забота. Ты слышишь, что можешь родить? Не обменяй жизнь на смерть! Хорошо подумай о своей судьбе. Надеюсь, прощай, – она покрылась огнём, но задержалась, чтобы добавить: – Свет в дом вернётся. К утру. Гроза сейчас.

Пламя стремительно усилилось, и Лейли, растворившись в нём, исчезла. Спальня утонула во мраке, освещённая лишь парой свечек.

Айрис, заплакав, отчаянно завыла, прижав ладони к животу. Опрокинулась на кровать, мёртвой хваткой вцепившись в подушку. Зыбкая надежда на счастье со звоном разбилась, и осколки впились в тело, разрезали сердце и душу. Мысли разлетелись в разные стороны, лишь один-единственный вопрос кружился в помутневшем от боли и безысходности сознании, точно назойливая и рассерженная оса: «За что?»

Порой Айрис успокаивалась, и из её глаз переставали капать слёзы, а из горла вырываться крик отчаянья. Тогда она лежала и пустым взглядом смотрела в потолок. Не вспоминала ни о ком и ни о чём, не думала. Лишь лежала и смотрела. Слушала, как за окном воет ветер, хлещет дождь, гремит гроза. Сколько длилось оцепенение, она не знала, но казалось, вечность. А за ней бесконечность новых стонов и рыданий. Для неё время потеряло свой счёт. Айрис и не заметила, как провалилась в сон. Но и он не даровал ей покоя. В нём она видела то играющего с мячом Алекса, то в следующий миг его окровавленное тело; улыбающуюся Милену, а после её изувеченный труп. Айрис кидало то в лёд, то в пламя. Около суток она не вставала, находясь где-то между явью и сном, но там и там душевная и физическая боль следовали за ней по пятам.

К вечеру, когда в окна спальни начал бить свет заката, Айрис нашла в себе силы встать. Подошла к этой тонкой прозрачной преграде и распахнула её. В лужах отражалось кровавое небо, а воздух, которого ей так не хватало, не пах свежестью. Он вонял сожжённой плотью, но это была иллюзия. Айрис отдалённо понимала, что не может изменить ситуацию, однако необходимо действовать. Природа ей будто подавала знаки, шептала: «Ты теперь единственная, кто может остановить Тьму. Ты выжила не просто так. Не подведи тех, кто погиб за Свет. За жизнь Алекса, Беслана, Ангелины и ещё множества детей и хороших взрослых. Смотри, во что превратится мир, если ты сдашься. Борись…»

«Как?» – задавалась она вопросом, но ответа, к своему сожалению, не находила. Подавляя новую порцию просыпающейся истерики, покинула спальню и шатающейся походкой спустилась по лестнице на первый этаж. Прошла на кухню. Она надеялась отыскать там еду, мысль о том, что Лейли оставила там мясо, отчего-то прочно поселилась в рассудке. Открыв дверцу холодильника, Айрис обнаружила там обильное количество сырых стейков, также присутствовали яйца, сыр и овощи. Айрис холодно хмыкнула. Её раны постепенно заживали, но лишь мясо могло помочь лучше любых лекарств ускорить регенерацию. Положив в тарелку пару сочных кусков, села за стол и принялась есть. Все её движения были машинальны. Она старательно избегала любых мыслей о случившемся, но, увы, это плохо у неё выходило. Она жевала, а в груди метался тоскливый вой, плакать сил уже не было.

Наступил второй день, а за ним третий, четвёртый. Айрис была ни жива ни мертва. Она проклинала себя, что не обменялась с Яном номерами мобильных телефонов. Так она хотя бы могла через СМС узнать, всё ли хорошо у Алекса. Но, с другой стороны, понимала, что этот поступок небесным начальством был бы расценён как предательство. Её предупредили, что не только дали ей возможность воплотить заветную мечту – стать матерью, но и уберегли, взяли под опеку любимую душу. Поэтому Айрис стоит придерживаться их правил, иначе милость быстро сменится гневом. А делать больно Небо умеет.

«Вроде как… предупредили. Но пути Господни неисповедимы! Разве Милена следовала правилам, вытаскивая Радана из служения Аду? Предупредили… Но зачем помогли выжить?»

Айрис разрывало на части. Одна часть уговаривала её наплевать на слова Лейли, начать искать Алекса, пусть и ценой собственной жизни, помогать ему, защищать. А вторая упорно твердила, что игра не стоит свеч. Она всё равно проиграет, и, кто знает, может, тем самым поставит Алекса под удар.

«Что стоит Серафиму испепелить ребёнка, одного ребёнка, когда речь идёт о дисциплине и правилах, когда Небо сжигало города, неся живущим в них пламя как кару за грех. А неподчинение воле небесной не грех ли? Сколько детей было в Содоме? Сколько в Гоморре? Что им один ребёнок?.. А так ты, Айрис, – шептала ей та часть, – имеешь шанс подарить Земле новый мир, заключённый в человеке. Шанс, о котором многие посланники мечтают, но не имеют».

Гуляя по дому призраком, Айрис заходила то в одну спальню, то в другую. Всё было как и прежде, разве где-то заменили окна, повесили новые шторы, добавили в интерьер то подсвечники, то статуэтки, то ещё какие-то незначительные мелочи. Дом дышал Раданом и словно его ждал. В гостиной над полкой у камина Айрис обнаружила фарфоровую фигурку женщины, у которой отчего-то было три головы. На одной из них были вылеплены рога-лучи, а в руке находился факел. Сидя на диване, Айрис не спускала с неё глаз. Ей чудилось, что некогда она слышала об этой статуе или чем-то на неё похожей от… Но от кого, никак не могла припомнить. Знала только одно, что когда Радан жил в этом доме, этой фигурки не было. По крайне мере она её не видела.

«Значит, её привезли прежние хозяева. Но отчего-то не забрали с собой. Странно», – отметила Айрис.

Зайдя в спальню Авелин, Айрис обнаружила на столе папку. Открыв её, увидела знакомые глаза, самодовольную ухмылку Радана. Стон боли сорвался с губ. Но она дрожащими пальцами продолжала перебирать альбомные листы, на которых был нарисован её друг. Вот его портрет, и лицо Радана задумчиво, глаза темны, в них бушует мрак. Вот он борется с женщиной-вампиром, его кулак занесён для сокрушительного удара, кругом лес, туман, небо взлохмачено тучами. Вот он надевает кольцо на палец Авелин. И вот снова он, кружит Авелин на руках, а осенние листья вихрем летают вокруг него. А он счастлив. Не знает забот. Глаза сияют светом – светом любви.

Отложив папку в сторону, Айрис покинула спальню. Вновь, как и во все предыдущие дни, задержалась напротив двери в бывшую спальню Леона и Велии, не решаясь войти. Но сегодня, на пятый день после поражения в битве, она отважилась.

Спальня, украшенная обоями цвета виридиан, была довольно просторной. В ней присутствовали традиционная чёткость линий и простота модерна. Напротив комода, окружённая по бокам тумбами, стояла большая кровать с затейливым рельефом в виде квадратов с декоративной строчкой у изголовья. Над ним в позолоченной раме висела картина, но отчего-то то, что было на ней изображено, было развёрнуто к стене. Встав на кровать, Айрис сняла картину. Заглянув в неё, заскрежетала зубами. На той масляными красками была нарисована зажмурившаяся Велия, которая прижималась к груди Леона. Не сводя с неё испепеляющего взгляда, Айрис села.

– Я найду способ тебя уничтожить. Не сейчас, так потом. Но ты будешь плакать кровавыми слезами. Клянусь! – процедила Айрис. – Я всенепременно что-нибудь придумаю. Буду вынашивать свой план, как дитя, пока он не станет идеален настолько, что даже вышестоящие Серафимов не узнают о моём участии, а коли узнают, карать меня им будет поздно. За Алекса, Радана, Милену, Огниана… Авелин. Ты заплатишь. Найду чем тебя изничтожить, мразь.

Айрис, положив картину на кровать, подошла к секционному шкафу, который находился напротив окна и тянулся до самого потолка. Она отдавала себе отчёт, что, скорее всего, не найдёт в нём ничего против заклятого врага, но не могла не попытаться. Обыск, как она и полагала, ни к чему не привёл. С холодным рассудком Айрис взяла картину и спустилась в гостиную. Поставила изображение Велии над камином и принялась думать, с чего необходимо начать. Боль никуда не ушла. Наоборот, она стала помогать питать сердце энергией. Чёрной? Да. Мести? Да. Но это был выход. Самый трудный путь, а не лёгкий. Смысл дышать, чтобы лишить Велию глаз. Он тёмной звездой оформился в её душе.

Спустя некоторое время, как озарение, в сознании Айрис прозвучали слова Сантары, сказанные перед битвой: «Если мы проиграем, но кто-то из вас уцелеет, постарайтесь найти ту девушку Лину и заручиться её помощью. Она могучая, черпает силу из источника такого же древнего, как и Тёмный дух. В ней та искра, что родила Свет, озаривший бездну».

– Лина… – Айрис нахмурилась. Провела ладонью по подбородку. – Где же тебя найти?.. –задумалась. – Ты знала Артёма, и, видимо, очень близко, коли он ведал о твоём ребёнке. Сомневаюсь, что такая как ты всякому об этом говорила. Что же вас связывало?.. Ты знала Виктора! Как, почему? – беспомощный рык сорвался с губ. – Оборотень и посланник Света. И в твоей магии искра, что озарила бездну… Бездна… – потёрла глаза. – Ты как-то связана с волками или посланниками. Значит, через них можно попытаться выйти на твой след. Но к любой стае не подойдёшь просто так. Артём из знати, его смерть для таких же статусных семей не лучшая мне рекомендация! Никто из молодняка тоже не станет рисковать своей шкурой ради меня – чужой… подружки кровососов. А рискнув и оказавшись пойманным, скорее всего, сдадут… И пиши пропало, – кинула взгляд на Велию. На губах спустя пару секунд появилась едва приметная улыбка. – Но есть одна стая. Моя стая! Она обязана мне жизнью. Умрут в адских муках, но не сдадут! И их Альфа из старых, вхож в дома кланов аристократов, – подошла к картине и провела пальцем по носу Велии. – Как видишь, через меня Радан всё-таки постарается утереть тебе гордыню, паршивая сучка. Я найду на тебя оковы, и моё пепелище надежд жизни станет твоим погребальным костром.

Айрис поднялась на второй этаж и направилась в ванную комнату. Холодный душ – это то, чего сейчас жаждало её горячее тело. Оно словно, как и разум, стремилось остыть, дабы действовать без эмоций, а следовательно, без ошибок, даже самых незначительных на первый взгляд.

Приведя себя в порядок и переодевшись в серые брюки и кардиган, Айрис взяла с полки связку ключей и покинула дом. Мир встретил её свежим воздухом, мягким, как материнские руки. Солнце, тонувшее в дымке сумерек, словно подмигнуло на прощание и скрылось за макушками деревьев. Айрис заглянула в гараж в надежде, что её не оставили и без личного транспорта. Оказалась права. Верный двухколёсный друг стоял по правую сторону, по левую – новый, но неброский «ауди». У обоих в замке зажигания находился ключ. Надев шлем, лежащий на небольшом столе в углу помещения, Айрис выкатила мотоцикл наружу и закрыла гараж. После устремилась туда, где чаяла получить поддержку. Она знала, её стая, с которой она практически перестала общаться после того, как узнала, что любимую душу вернули в теле ребёнка, продолжает обитать на том же месте, на котором жила множество лет назад. В стае Витора бережно хранили традиции семьи, передавая их из сердца в сердце новым поколениям, с появлением которых в последний век были значительные проблемы.

Путь пролетел, как неожиданная оттепель в феврале. Айрис заметила, что время для неё исказилось, стало течь иначе. И к этому ей следовало привыкнуть, запастись терпением, чтобы спокойно выждать час расплаты.

Заглушив мотор у трёхэтажного особняка, увитого плющом, она посигналила. Встала с мотоцикла и с грустью вспомнила обширные луга, заросшие дикой травой, что раскинулась во владениях Витора, мимо которых она только что проезжала. Посмотрела на края высившегося с тыловой стороны дома пихтового леса. После перевела взгляд на разбитый перед фасадом угрюмый сад. По неподстриженным кустам, кое-где завядшим и потоптанным цветам и упавшей яблоне поняла, что за тем уже давно не ухаживали. Этот момент её насторожил, потому как жена Альфы, Анила, всегда имела тягу к красоте природы и порядку.

– Айрис, – с удивлением сказала открывшая входную дверь Стефания, убирая с лица за ухо упавшую прядь светлых волос. – Давненько ты к нам не показывалась, – в интонации послышались горечь и укор. Взгляд пропитался колкостью. – Проходи, раз приехала.

– Спасибо, – Айрис, сдерживая негативные эмоции из-за последней сказанной Стефанией фразы, кивнула и вошла в особняк. – Грегор занят? – спросила она, собираясь постепенно выяснить, что здесь, как и почему происходит, и только затем решить, заикаться ли о своей проблеме. Грегор, будучи дома, всегда встречал гостей, потому как именно он и обеспечивал первую линию безопасности стаи. Он был физически очень крепкий и в то же время чрезвычайно подвижный волк. Многих врагов Витора сгубила эта двойственная одарённость Грегора. Трудно сражаться и особенно победить хорька с силой тигра.

– Нет. Он уже абсолютно свободен, – Стефания вздрогнула. В её зелёных глазах мелькнула боль, исказившая тонкие черты лица. – Ступай в гостиную. Я позову Витора, – холодно сказала она и, закрыв входную дверь, заперла её на несколько засовов.

Айрис, пройдя вдоль небольшого коридора, утонувшего в блеклом полумраке, зашла в просторное помещение, оформленное, как и все остальные комнаты, в викторианском стиле. В камине из гранита, огороженного металлическим забором, тлели поленья. Причудливые тени от робких вздохов огня отбрасывались на стены и полки, забитые книгами. В дальнем углу в однотонных глиняных горшках находились красная и белая петуньи, а по рядом стоящему шкафу сползал сциндапсус. Отчего-то у некоторых из них стебельки были сломлены. Из-за плотно закрытых штор воздух казался спёртым, точно гостиную, обставленную мебелью в красно-коричневых оттенках, давно никто не проветривал.

Айрис села напротив камина на диван, впав в мрачную задумчивость. В доме жадно дышала гнетущая атмосфера. Каждой клеточкой чувствовалась едкая беда.

– Дорогая наша Айрис, – в комнату босиком вбежала Анила, одетая в лёгкое летнее платье цвета карамели. Его воздушность добавляла к её образу нечто таинственное и невинное, но чёрные глаза, утонувшие в печальной радости, прибавляли щепотку трагичности. Айрис невольно поёжилась, точно в спину ударил поток могильного ветра. Сглотнула.

Пренебрегая учтивыми манерами, Анила крепко обняла вставшую поприветствовать её Айрис.

– Наш луч солнца в эти тяжкие дни. Мы переживали, не забыла ли ты о нас. Как ты поживаешь? –на губах заиграла нежная улыбка. Она была подобна первым тёплым лучам солнца после лютой хмурой зимы.

– Любимая, – в гостиную вошёл Витор, чьи мускулы не по силам было скрыть даже самой мешковатой одежде. – Позволь нашей гостье отдышаться с дороги, – он слегка приподнял уголки губ. Заботливо приобнял супругу и протянул Айрис руку.

– Да-да, разумеется, – смущённо сказала Анила, поглаживая его по волосам цвета жареного ореха, достигающим плеч.

«Над подлинной любовью не властно время. И в самый непроглядный мрак она озаряет всё вокруг подобно разряду молнии».

– Здравствуй, – Айрис пожала протянутую к ней ладонь.

– Дорогая, ты голодна? Может быть, воды, чая, виски желаешь? – забеспокоилась Анила, приподнимая брови, похожие на два молодых месяца.

– Не откажусь от твоих фирменных блюд – говядины с овощами и миндального печенья. Если не затруднит, – Айрис приветливо улыбнулась и нежно коснулась её плеча.

– Готовых нет, но если ты задержишься у нас, то с радостью состряпаю, – Анила умоляюще посмотрела в глаза Айрис.

– Останусь, пока не прогоните растолстевшую в шар, – Айрис подмигнула.

– Какие глупости, – Анила с облегчением на лице махнула рукой. – Чуть-чуть поправиться тебе не помешает. А наш дом – твой дом, и никто не посмеет тебя прогонять, пока я дышу! – было сказано с отчётливой громкостью, очевидно, как поняла Айрис, больше для тех, кого не было в гостиной. – Располагайся, дорогая. Чего пожелаешь, сразу говори. Я пока на кухню, – она с улыбкой и сияющими глазами поцеловала в покрытую бородой щёку мужа и убежала.

Этого Айрис и добивалась, потому как желала поговорить с Витором наедине. Спокойно, обстоятельно и без лишних эмоций.

Витор жестом указал на диван. Айрис присела, и только после этого он опустился рядом с ней.

– Не обижайся. Тебе лучше не задерживаться у нас, – заговорил он шёпотом, уперев локти в колени и сложив пальцы замком. – Пойми верно, я пекусь о твоей жизни. Мы всегда рады тебе. Но сейчас у нас большие проблемы.

– Я, что, не могу помочь их решить? – Айрис, обратившись вслух, приподняла бровь.

– Не в этот раз. Было бы бесчестно просить тебя, – Витор тяжело вздохнул. – Твоих друзей, Посланников Тьмы, больше нет. И наших шансов тоже. К чему без смысла тебе губить свою жизнь?.. Особенно когда ты нашла Алана. Уезжай, – он взял её ладонь и нежно похлопал по ней. – Спасибо за дружбу и поддержку. Жаль, что мне, видимо, нечем отблагодарить тебя за твою щедрость, доброту и отвагу. Прости.

– Никуда не уеду, – упрямо заявила Айрис и нахмурилась. – Давай по делу, что происходит? И я сама решу, как мне с моей жизнью поступать! – строгий взгляд.

– О, этот характер так похож на мой, – Витор покачал головой с тёплой усмешкой. – Если откажусь, ты меня искусаешь? – в его карих глазах заплясало озорство.

– Непременно и больно! – Айрис показала зубы. Тревожно улыбнулась.

Витор кивнул. Задумчиво провёл ладонью по бороде.

– Вар не оставил мысли забрать наши земли, но теперь не только спорные, а все. Также он жаждет нас всех убить, тем самым так расквитаться за то позорное поражение, что принесла ему ты с Раданом. Шпионы Вара годами следили за домом твоего друга. Радан в нём, естественно, не появляется, и Вар осмелел. Решил, что семья того распалась и все прежде её составляющие разъехались. Нашлись жадные молодые волки, которые согласились с ним, что, мол, пора действовать. Хотя они все до сих пор трусливо поджимают хвосты от одного имени Радана, – Витор злорадно усмехнулся. – Они напали на наш дом пару дней назад. Внаглую, без всякой чести и совести. Пришли вечером всемером и атаковали вне всяких правил. Без какого-либо вызова на битву. Поступили как шайка бандитов, – Витор утробно рыкнул. Стиснул кулаки. – Грегор и Мария приняли на себя первый удар. Я со Стефанией подоспел буквально через минуту. Но семь против двоих целых шестьдесят секунд. Семь здоровых молодых самцов против лишь одного волка. Мария, что… баба. Кутёнок ведь, а не волк. Какие из баб бойцы. Ты, само собой, не в счёт! Исключение, правило подтверждающее! Хотя Мария сражалась отчаянно, но она не я и опять-таки не ты, – он скрипнул зубами. Посмотрел куда-то в сторону. На его лице задвигались желваки. – Грегор с ней смог убить одного подлеца. Я со Стефанией прикончил ещё двоих. Их – подонков – осталось четверо. А нас лишь трое: я, Стефания и Анила, прибежавшая из дальнего крыла дома. Грегор уже не дышал. Мария была едва жива. Не знаю, чем бы закончилось, но моя ненаглядная супруга закричала: «Радан, скорей сюда! Это не Леон буянит!», – он недобро засмеялся. – Подлизы Вара моментально бросились удирать. Да только их вожак не такой дурак, чтобы долго не понимать, как провели его щенков. Они вернутся. Всей стаей! У Вара около двадцати хвостов. Вот такая безнадёжная ситуация, – он повёл плечами.

– Выходит, это они разведку боем проводили, – Айрис задумчиво почесала переносицу.

– Да. И весьма для них удачную, как вышло.

– А другие семьи, соседи? На этот беспредел, что, не реагируют?

– Кто одобряет Вара, кто в стороне стоит, кто помогать ему готов. Большинство желает поделить нашу землю между собой. Моя стая вышла вне закона, воспользовалась помощью посланников Тьмы. Мы тут презираемы, – Витор зло хмыкнул. – А они по справедливости против одной семьи целой бандой выходили, получается.

– Кто сильней, тот и справедливостью командует, – фыркнув, Айрис хлопнула по коленям. – Что же, у меня есть план, как выжить нам.

– Купим танк? – горький смешок.

– Лучше, – Айрис подмигнула. – Вы переедете в дом Радана. Он теперь мой, и за мной стоит Серафим! – слегка приврав, чуть изогнула уголки губ вверх.

– Я не могу отдать родовую землю на растерзание. Пока я жив, эти стервятники, а не волки, её не осквернят, не обгадят память предков моей стаи, – категорично, но тихо заявил Витор. Грустно вздохнув, добавил: – Да и чем бы нас защитил дом Радана?.. А Серафимы? Они Богу на уме сами по себе, не очень я им доверяю. Спасибо, что пытаешься помочь, но всему свой срок. Значит, мой пришёл. В стае никого насильно не удерживаю.

– Ты всегда был благороден, и твоя семья отдаёт тебе дань уважения верностью. Но срок ли вести их в могилу? Я понимаю, честь и память. Но разве жизнь родных не дороже? Витор, – мягко, – я не предлагаю тебе броситься бежать жалкой дворняжкой и предать прошлое семьи. Я предлагаю ей будущее! Мы вернёмся! – горячо. – Найдём могучих союзников и возвратимся воздать ворам и подлым убийцам по заслугам! Лишь стратегически сейчас отступим на время. Пускай Вар торжествует, пляшет на костях, ликует. Мы выждем и обратим его в прах! А владения твоей семьи увеличим, по-честному, по праву справедливости сильного!

– Допустим так, – Витор покачал головой и провёл ладонью по щеке Айрис, – В речах ты прирождённая Альфа! – с восхищением. – Я закушу гордость и подожму стыдливо хвост, отступлю. Какая гарантия, что Вар остановится, не станет преследовать не то что в доме Радана, а до края земли?

– До края станет, – Айрис усмехнулась, – но к жилищу Радана не сунется. Ты сам говорил, они боятся и тени его имени, а тут напасть на его территорию!.. Ты сказал, Вар не дурак. О чём я, впрочем, и сама знаю, – улыбка. Она похлопала Витора по руке. – Но ты упустил из внимания чистокровных вампиров! Дом Радана входит в их вотчину. Агрессия волков на него – это акт вызова и претензии на владения. Вампирский клан такого не потерпит. Вар с ними не пойдёт на полноценную войну. А чтобы он и случайно не развязал её, я позвоню ему и доходчиво поясню, во что могут влезть его лапы, если он устроит погоню. Скажу, что мы под патронатом чистокровок и пускай все вас предавшие бесятся от бессильной ярости! На войне не разбогатеешь, когда самому умирать придётся, так что эти трусы проглотят оскорбление.

– А как ты чистокровок уговоришь на нас не нападать в его доме? – Витор прищурился.

– А не придётся уговаривать, – махнув рукой, Айрис пожала плечами. – Им остаётся лишь смириться с тем фактом, что в нём живём мы и нас ещё и защищать их обязанность.

– Ума не приложу, почему? – он с любопытством посмотрел ей в глаза.

– Они знают, что я близкая подруга Радана. Знают, что он стал демоном. Знают, что Велия, – она невольно скривилась, словно от ножа в сердце, – тоже демон, да ещё такого уровня, что перед ней трепещут многие в Аду и более высокого статуса. Достаточно, дабы не лезть ко мне.

– Что, если не знают про демонскую карьеру? Ты больно уверена. Да, по идее должны слышать были, но вдруг нет, – Витор заколебался. – Мы тогда окажемся между молотом и наковальней. Что, если узнают, что Радан стал вновь человеком?

– Не знают о демоне Радане? – Айрис коротко засмеялась. – Значит, узнают. Я и им позвоню, сообщу. Пускай проверять кинутся. Им за расспросы о Велии и Радане так от высших демонов прилетит, что тоже от одного имени его будут вечность дрожать, обливаясь холодным потом! А если и прознают, что Радан уже человек, то манию Велии никто не отменял! И дом Радана, и он сам ею считается за собственность. Я уверена, тёмным всем известно, что бывает с теми, кто тронет собственность этой королевы непризнанной. А чем я ей не друг, раз мила Радану?.. –теперь она засмеялась раскатисто и звонко, от всей торжествующей души, начавшей вкушать приятное блюдо мести.

– Будь я Дьявол, пришёл бы к тебе свататься! – Витор широко улыбался.

– Мелковат для меня, – шутливо парировала Айрис.

Он изобразил, что убит наповал.

– Ладно тебе, – она игриво ткнула кулаком его в плечо, – за кольцо с гигантским бриллиантом вышла бы, – подмигнула. Но, вмиг став серьёзной, добавила: – Так ты согласен переехать?

– Да, но с одним условием, – лукавый взгляд. – Я приму тебя в стаю как свою сестру! Даже не пытайся возразить или увильнуть! Ты заслужила, чтобы у тебя была семья! Хорошо? Мы переезжаем и живём. Нет – и мы остаёмся, гордо умираем. Твой ответ?

– Ну ты и скотина, а не волк! – Айрис рыкнула, с улыбкой набросилась на него и оскалила клыки у самой его шеи.

– Ещё какая! – смешок басом.

– Да! Но попробуешь ещё мной так помыкать, и перепутаю тебя с барашком! – хихикая, она отпустила посмеивающегося Витора и встала с дивана. – Пойду, обрадую Анилу, что теперь не только она будет тебя шпынять за дело и по настроению! И посплетничаю с ней, – подмигнула.

– Хорошо. А я уже жалею о своём благородстве! – Витор тоже подмигнул.

– Долго ещё сожалеть придётся. Терпи! – уходя, Айрис кинула в него подушку с кресла.

– Об Алексе расскажешь, как там он и Радан? – обняв мягкий снаряд, с теплотой поинтересовался Витор.

– Обязательно, в нашем новом доме.