Глава 3. Смятение.
Этой ночью Эмили почти не спала, ворочаясь с боку на бок, погруженная в мысли о неприятном разговоре. Она пыталась убедить себя, что это совершенно не должно ее волновать, но гулко бьющееся сердце утверждало обратное. Она сама не понимала, почему так хочет оправдаться в глазах Алекса, сказать ему всю правду. Мысль, что он считает ее подлой похитительницей чужого счастья, была нестерпима и жгла ее изнутри. Под утро Эмили решила расставить точки над I и для начала выяснить у Леа, что побудило ее распространять давно забытую историю. Относительно успокоенная этой мыслью, она погрузилась в тревожную дрему, перешедшую затем в крепкий сон.
Разбудил ее горячий поцелуй, оставивший влажный след на смуглой щеке.
- Сэм… - недовольно заворчала Эмили, - перестань…
- С добрым утром, любимая, - хрипло прошептал он ей в ухо. Эмили терпеливо пережидала его ласки, которые в былые времена волновали кровь, а сегодня почему-то неимоверно раздражали. Не видя отклика со стороны невесты, Сэм обреченно вздохнул и поднялся с кровати. Эмили кольнуло чувство вины, ей стало жаль оборотня - в конце концов он ничем не заслужил такого обращения. И он не виноват в том, что вчерашний инцидент у бассейна так взволновал и испортил настроение его девушке. Кто виноват, так это Леа и чертов Алекс!
Чтобы загладить свою неласковость, Эмили проворно вскочила с кровати и подошла к Сэму, неподвижно стоявшему к ней спиной. Она обняла его за талию и прижалась щекой к горячей спине. Рядом с Сэмом Эмили, несмотря на раздражение, охватило чувство абсолютного покоя. Он был таким надежным, сильным, как скала. Он никогда ее не бросит, никогда не обманет, не предаст. Он, как машина, запрограммирован на одну-единственную цель – жить для нее.
- Прости меня, - тихо прошептала она, с наслаждением ощущая, как горячее тело оборотня согревает ее природным теплом.
- Любимая, ты же знаешь, что я не сержусь, - Сэм повернулся к ней лицом и нежно прочертил горячей ладонью линию от щеки до впадинки на шее, которую он так любил целовать. Сэм приблизился и легко коснулся губ девушки, постепенно превращая мимолетный поцелуй в более глубокий. Но Эмили резко отстранилась. Почему-то, целуясь сейчас с Сэмом, ей на секунду представилось, как нежно, страстно и настойчиво ее целует Алекс. От преступных мыслей лицо ее залил румянец, а из глубины души поднялось раздражение на себя, Сэма, Алекса и весь свет. Она оттолкнула жениха и отвернулась, стараясь привести мысли в порядок. Почему она подумала об Алексе?!
- Что случилось? – недоумевал Сэм.
- Ничего, - буркнула девушка. - Нужно одеваться, не вечно же нам сидеть в этой спальне.
- Хорошо,- покладисто сказал Сэм.
Эмили чуть не зарычала от бессилия. Ну как можно быть таким… таким идеальным, всепрощающим, покладистым, со всем соглашаться! Это бесило ее. В их с Сэмом отношениях не было остроты, не было щекотавших нервы моментов, не было ссор, наконец! Если что-то подобное и намечалось, Сэм неизменно брал вину на себя, потакая любой глупости и прихоти своей девушки.
Одеваясь к завтраку в полном молчании, Эмили пыталась понять, почему ее так раздражают идеальные отношения, о которых мечтает каждая девушка. Ответ лежал на поверхности – за пять лет она так и не полюбила Сэма. Она очень старалась, но так и не смогла. И хотя она ясно ощущала узы, прочно связывающие их, любви она не чувствовала, и это было очень горько. Она взглянула на грустного Сэма, бросавшего на нее преданные взгляды, и в ее душе горячей волной поднялся протест. Как это ни парадоксально, именно эта преданность и сковывала ее по рукам и ногам, подминая под себя простые человеческие желания и стремление быть счастливой. Она стала пленницей по собственной воле, птичкой в золоченой клетке, сотканной из любви человека, которому она так боится причинить боль. Это не Сэм жертвовал собой ради любимой, это Эмили жертвовала своей свободой ради благополучия и счастья Сэма. И понимание того, что это навсегда, что назад пути нет, доводило ее до отчаяния. Все разговоры и объяснения с самой собой ни к чему не приводили. Чувство несправедливости прочно владело ею. Будто Эмили проживает чужую жизнь, а своя уплывает от нее все дальше, и остается все меньше шансов вернуть ее. На мгновение она задумалась, не из-за появления ли Алекса в ее жизни все так круто изменилось? Ведь раньше она не думала об этом, по крайней мере, старалась не думать. Все было просто – Алекс явился неким индикатором ее отношений. Встретив его, она вдруг со всей отчетливостью поняла, что в мире есть другие мужчины, кроме Сэма, к которому она сама себя привязала. Но они уже, увы, не для нее…
Ни слова не сказав Сэму, Эмили в бешенстве сбежала вниз по ступенькам и, как вихрь, ворвалась в столовую, где уже сидели Алекс и Леа за накрытым столом. Увидев их, Эмили распалилась еще больше и уже готова была выдать обвинительную речь, но вовремя сообразила, что поведет себя, как истеричка. Она стояла прямо перед ними и, молчала, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная из воды. Как всегда, на помощь ей пришел Сэм, очень вовремя спустившийся вниз.
- Доброе утро, - любезно приветствовал он всех, приобняв разъяренную невесту за талию. Она не сопротивлялась, хотя раздражение, бродившее по венам, требовало именно этого.
- Доброе утро, - выдавила она, опуская глаза под пристальным взглядом Алекса. Леа выглядела немного растерянной, не зная, чем объяснить странное поведение сестры. Но Алекс был абсолютно невозмутим, будто и не заметил ничего необычного.
Весь завтрак Эмили упорно хранила молчание, переполненная гневом. Разговор изо всех сил поддерживали мужчины. Леа была необычайно тихой, она уже минут пять рассеянно размешивала сахар в чашке с кофе, изредка поглядывая на Алекса каким-то странным взглядом. Последний же был настолько невозмутим и спокоен, будто его нисколько не тревожила напряженная обстановка за столом, или же он ее вовсе не замечал.
Эмили яростно испепеляла его взглядом, будто во всех ее бедах виноват он один. Не отдавая себе отчета в этом, она была возмущена его равнодушием к своей персоне; Алекс скользил ровным взглядом по столовым приборам, мебели и по ее лицу, будто Эмили была предметом интерьера. Безусловно, он был безукоризненно вежлив и ничем не выдавал своего пренебрежения, но глядя в его глаза, Эмили ясно видела, что вчерашний разговор остался в памяти.
Пребывая в раздраженно-взвинченном состоянии, она почти ничего не съела за завтраком. Как ни странно, с Леа происходило то же самое. Эмили ломала голову, что же могло произойти между влюбленными, если обычно энергичная и язвительная Леа сидела, молча уставившись в полную тарелку. Эмили так же отметила, что у сестры пропал волчий аппетит, который у Сэма, казалось, только увеличился, как только они прилетели в Калифорнию. Эмили недовольно покосилась на Сэма, жадно поглощавшего еду, затем перевела взгляд на аристократичного Алекса, державшего в тонких длинных пальцах вилку, и тяжело вздохнула. Она была на взводе.
Кое-как дождавшись конца мучительного завтрака, Эмили встала с места и помогла сестре убрать со стола. Мужчины вышли во двор, оставив девушек наедине на кухне. Без предисловий Эмили приступила к допросу:
- Зачем ты рассказала Алексу про нас с Сэмом? – грозно начала она.
Леа нахмурилась, соображая, о чем идет речь, затем ее лицо прояснилось догадкой, и она рассеянно ответила:
- Я не могу солгать ему.
- Не поняла, - не меняя тона, изрекла Эмили.
- Он мой нареченный, моя половинка, я не могу ему врать, - грустно ответила Леа, устало прислонясь к плите. Эмили показалось, что из комнаты вмиг выкачали весь воздух. Неужели..?
- Что значит, половинка? Ты же…
- Да, я запечатлена с Алексом, - подтвердила Леа.
"Запечатлена!" – молнией пронеслось в голове Эмили, ей стало трудно дышать.
Видя, что сестра молчит, Леа продолжила:
- Это и счастье и горе одновременно. С одной стороны – я всегда об этом мечтала, ведь до недавних пор все считали, что я бесплодна, а, значит, не могу запечатлиться. Встретив Алекса, я поняла, что у меня есть шанс стать матерью. Понимаешь, Эм, я могу иметь детей! – черные глаза Леа искрились тихой радостью. - Но в связи с этим появилась необходимость рассказать Алексу правду об оборотнях и запечатлении. А этого я не могу сделать, - печально закончила девушка.
Смысл ее слов с трудом доходил до сознания Эмили, потому что в данный момент все пространство ее мозга занимала одна-единственная, поразившая ее новость – Леа запечатлилась на Алекса! Но последнюю фразу она уловила и спросила:
- Как ты можешь скрывать это от него? Как ты ухитряешься лгать?
- Не совсем так, - пояснила Леа, - я не могу ему врать в тех вещах, про которые он меня спрашивает. Он спросил, как вы с Сэмом познакомились, и я не смогла скрыть правду. Но клянусь, я рассказала лишь в общих чертах, никаких подробностей! А вот о своей сущности я должна рассказать сама – вряд ли ему придет в голову спрашивать, не оборотень ли я, - она невесело усмехнулась. Леа в этот момент выглядела такой жалкой и несчастной, что Эмили, наконец, отвлеклась от собственных переживаний и погрузилась в проблему сестры.
- Ты не рассказываешь, потому что боишься, что он испугается? – спросила она.
- Не только это, - Леа нахмурилась и ссутулила плечи. - Я не хочу рассказывать о запечатлении, чтобы он не чувствовал себя обязанным быть со мной, как ты с Сэмом.
Эмили будто ударили хлыстом – неужели это так видно? Она опустила глаза и ничего не ответила. Леа продолжала:
- Я все понимаю, Эм, не говори ничего. Я вижу, каково тебе приходится. Но знай, удерживая саму себя рядом с Сэмом, ты и ему причиняешь боль, ведь он все чувствует, - Эмили опустила голову еще ниже. - Именно поэтому я хочу, чтобы Алекс был со мной только по собственной воле. У него будет выбор, если он встретит и полюбит другую женщину, ведь в конечном итоге для меня главное, чтобы он был счастлив.
Итак, он свободен. Он может уйти, потому что ничего не знает. А у Эмили, был ли у нее когда-либо выбор? Тогда, пять лет назад, ее поставили пред фактом, что теперь она навсегда связана с Сэмом, и этого не изменить.
- Но ведь, если он уйдет, ты не сможешь жить без него, - выдавила Эмили, подавляя свои эмоции и с жалостью глядя на сестру, сгорбившуюся под гнетом невыносимого груза и страха за только что обретенное счастье.
- Я смогу жить ради нашего будущего ребенка. Больше всего на свете я хочу стать матерью, - Эмили с трепетом наблюдала, какой надеждой и радостью загорелись глаза сестры, которая столько лет жила, чувствуя себя изгоем и выродком. Нужно было иметь истинное мужество, чтобы так долго жить в сознании десятка взрослых парней, видеть их глазами, жить их переживаниями, терпеть неудобства и унижения и даже не знать, дано ли тебе когда-нибудь от всего этого избавиться.
- Леа, ты не можешь всю жизнь жить в страхе, что Алекс бросит тебя. Ты должна рассказать ему всю правду, иначе твоя жизнь превратится в ад, - несмотря на потрясение, вызванное откровением сестры, Эмили глубоко сопереживала ей - даже сейчас, найдя свою судьбу, она все равно не уверена в своем будущем.
Леа не успела ничего ответить, потому что в коридоре послышались легкие шаги, приближающиеся к кухне, где секретничали девушки.
- Алекс! – шепнула Леа и сорвалась с места, хватая посуду. Через секунду в дверном проеме показалась высокая фигура Алекса.
Его изучающий взгляд обежал кухню, чуть дольше задержавшись на взволнованном лице Леа и потрясенном – Эмили. Вероятно, он сделал свои выводы из увиденного, потому что на невозмутимом лице на мгновение отразилось беспокойство.
Леа под каким-то предлогом вышла из кухни, оставив Эмили и Алекса наедине. Внезапно подступившее волнение поднялось в душе девушки, когда она взглянула на него. Она стала бестолково переставлять стаканы, чтобы хоть чем-то занять руки. Она очень не хотела, чтобы Алекс вновь затронул вчерашнюю тему у бассейна. Почему-то ей казалось, что он именно об этом и заведет сейчас речь, поэтому заранее приготовилась с ответом.
- Эмили, - начал Алекс, - Что такое происходит с Леа?
Эмили настолько не ожидала подобного вопроса, что уставилась на него широко открытыми глазами. Наконец, ее туго соображавший мозг понял, что больше всего Алекса волнует состояние его любимой девушки, которая сегодня была не в своей тарелке, чем ее любовные дела столетней давности. И это ей не понравилось.
- Э-э…с Леа? – она потерла переносицу. - У нее сегодня болела голова, а в остальном я не заметила перемен.
Эмили вовремя сообразила, что нужно ответить, чтобы не выдать сестру. Оставалось лишь надеяться, что Алекс поверит и не станет расспрашивать саму Леа, иначе ей придется все ему рассказать.
- Ты уверена, что причина только в этом? – проницательные глаза смотрели на Эмили.
- Уверена. И лучше не расспрашивай ее ни о чем, она этого не любит. Все пройдет и будет, как прежде, - Эмили мужественно выдержала его взгляд и поскорее отвернулась.
Алекс все не уходил. Эмили почти физически ощущала его присутствие, и это будоражило ее. Она уловила, как Алекс медленно переместился ближе к ней, и руки девушки непроизвольно задрожали. Чтобы скрыть это, она ухватилась за графин с водой, как за спасительную опору. Эмили ощущала легкое дыхание мужчины, чуть колебавшее ее волосы – он стоял слишком близко к ней, непозволительно близко. Сердце гулко билось в груди, как молот, каждым ударом отдаваясь в висках. Стоять так и дальше, делая вид, что ничего не происходит, становилось невозможным, однако Алекс по-прежнему молчал, будто специально выводил Эмили, ожидая реакции. Собрав волю в кулак, она повернулась к нему лицом. Он стоял в нескольких сантиметрах от нее, пристально изучая холодными голубыми глазами. На лице его не дрогнул ни один мускул, когда горящий взгляд девушки впился в него. Либо он прекрасно владел собой, либо Эмили его совершенно не волновала. Во всяком случае, чувства его были надежно спрятаны под маской бесстрастности.
Эмили была загипнотизирована его взглядом. В нем читался опыт взрослого мужчины, спокойствие и уверенность, и все это действовало на девушку не хуже алкоголя. Она трепетала от его близости, жадно и глубоко вдыхая его запах. Стоя так близко, она могла в мельчайших деталях рассмотреть его лицо. У Алекса были тонкие черты лица, красивые большие глаза, идеально прямой нос и довольно жесткие губы, выдававшие в нем человека упрямого и умеющего добиваться своей цели. Раньше для Эмили оборотни-квилеты являлись воплощением мужественности. И только теперь, стоя рядом с Алексом, она поняла, что виной тому был лишь животный магнетизм зверя, тогда как стоящий перед ней мужчина был настоящим источником силы и уверенности.
Они простояли так несколько секунд, храня молчание, никто не пытался заговорить первым. Эмили, трепеща от волнующей близости Алекса, не в силах выдерживать эту пытку, опустила глаза, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец. Буквально кожей ощущая, как воздух накаляется, наэлектризованный их содержательным молчанием, Эмили предприняла мужественную попытку разорвать тишину:
- Извини, мне нужно идти, - и сама поразилась, как глухо звучит ее голос. Она смущенно откашлялась и сделала шаг в сторону, пытаясь обойти Алекса. Он не сдвинулся, все так же внимательно изучая ее. Выражение его лица было таким же бесстрастным, лишь глаза блестели чуть ярче, чем обычно. У Эмили создалось стойкое ощущение, что за маской безразличия бушуют нешуточные страсти, которые он умело подавляет.
- Можно мне пройти? – робко спросила девушка, чувствуя себя абсолютно беззащитной против чар Алекса. Стоило этому холодному человеку сказать: "Нет!", и она бы послушно осталась.
Он молча посторонился, открывая проход, и Эмили чуть ли не бегом вылетела из кухни. Остановилась она только тогда, когда плотно закрыла за собой дверь спальни.
Комната показалась ей душной, несмотря на большие размеры, девушка задыхалась в ней, словно в маленькой каморке. Подбежав к окну, она распахнула его настежь, но этого оказалось мало, и она вышла на балкон. Это не принесло облегчения – стоило лишь опустить взгляд, она снова увидела Алекса. Он будто знал все ее действия наперед, потому что стоял внизу и спокойно взирал на ее балкон.
Эмили рванулась назад, страстно ища убежища, где можно было спрятаться и больше никогда не видеть этого странного человека. Но такого убежища не существовало – она была в его доме.
Эмили, растерянная и сбитая с толку, мерила шагами комнату. Снизу доносились приглушенные голоса Сэма, Леа и Алекса. О чем они говорили, разобрать было невозможно, но взбудораженной девушке казалось, что речь шла о ней. Она чувствовала себя как преступник в бегах – чем быстрее бежит, тем скорее его нагоняют. Взволнованная девушка металась по комнате, пока ее взгляд не выхватил собственное отражение в большом зеркале на противоположной стене. На мгновение она застыла, затем медленно подошла к нему и в ужасе замерла. Как она уродлива! Боже, что стало с ее некогда прекрасным лицом! Всю левую сторону от виска до подбородка пересекали четыре глубоких рубца с неровными, рваными краями, будто кто-то с особой жестокостью решил как можно ужаснее изуродовать ее. Один из шрамов, зацепив край губы, навсегда оставил его приподнятым, будто в нелепой усмешке. Этот же шрам проходил буквально в нескольких миллиметрах от левого глаза, задев верхнее веко.
Точно так же, пять лет назад она в отчаянии смотрела на свое отражение, пытаясь дрожащими руками зачесать на лицо длинные волосы, чтобы прикрыть свежие шрамы…

Шел пятый день ее пребывания в резервации квилетов. Накануне старейшины племени объяснили Эмили, что происходит с Сэмом, и позволили себе дать совет относительно ее дальнейших действий. Эмили не спала всю ночь, пытаясь уложить в своей практичной голове существование добрых оборотней, убивающих вампиров. Она не выходила на улицу целый день, боясь встретить своего обожателя-вервольфа. Но и дома ей не было покоя – ее ждало очень неприятное объяснение с Леа. Сестра последние несколько дней вела себя чрезвычайно странно – была нервной, дерганой, огрызалась на всех по поводу и без него. Но, узнав, что ее возлюбленный теперь всецело поглощен ее сестрой, она будто слетела с катушек.
Она кричала на всю гостиную, выливая ушат ругательств на голову Эмили.
- Никогда бы не подумала, что ты обвинишь во всем меня! – со слезами на глазах воскликнула Эмили
- Ты украла у меня парня! – глаза Леа сверкали такой злобой, что сестра попятилась.
- Мне твой Сэм не нужен! – крикнула она в ответ. - Если тебе нравится жить с монстром, пожалуйста!
- В том-то и дело, что теперь - спасибо тебе, сестренка - Сэм уже никогда не будет моим! – с этими словами в стену полетела фарфоровая ваза.
Эмили была потрясена, растеряна, испугана навалившимися на нее событиями до такой степени, что больше всего на свете ей хотелось малодушно разрыдаться и уехать домой к маме, в свою родную резервацию. Она безжизненно опустилась на диван в гостиной и заплакала, закрыв лицо руками. Леа перестала вопить и холодно произнесла:
- Тебе еще все отольется, вот увидишь. На свете есть справедливость.
Тогда Эмили была уверена, что никогда не забудет и не простит сестре тех жестоких слов.
Вечером она твердо решила объясниться с Сэмом и утром же уехать их этого проклятого места. Но ее планам, увы, не суждено было осуществиться.
Эмили решительно вышла на улицу. Холодный ветер бил по щекам и гнул деревья. Было очень темно из-за заполонивших небо темных, почти черных туч. Зябко кутаясь в куртку, девушка подняла голову и поняла, что не миновать сильной грозы. Где-то на западе грохотал гром, и ослепительным зигзагом сверкала молния.
Эмили ускорила шаг, направляясь к дому Сэма Ули, надеясь сделать все быстро и вернуться домой без дождя. В голове созрел четкий план, заготовленная речь была сформирована почти дословно. Повторяя ее про себя, она незаметно подошла к нужному крыльцу. Волнуясь перед предстоящим объяснением с оборотнем, Эмили три раза постучала костяшками пальцев в деревянную дверь. Никто не открыл. Повторив попытку еще два раза для верности и так и не получив ответа, она развернулась, чтобы уйти. И увидела в нескольких метрах полуобнаженного Сэма, выходящего из леса. Его взгляд был таким же тяжелым и подавляющим, как в прошлый раз. Эмили невольно поежилась, как от холода, под прицелом горящих черных глаз. Мысль, что кто-то так сильно ее желает, не тешила самолюбие – она пугала.
Сэм медленно приблизился и остановился на расстоянии нескольких метров от нее. Он тоже чувствовал ее состояние. Ободренная его бездействием, Эмили расправила плечи и начала:
- Привет, Сэм.
Он кивнул, не сводя с нее глаз.
- Я хотела сказать, что все хорошо обдумала и приняла решение уехать домой. Мы с тобой не можем быть вместе, потому что…э-э..слишком разные.
Облегченно выдохнув, словно выполнила свою миссию, она ждала, каков будет ответ.
-Ты даже не дашь мне шанса? – хрипло проговорил он. - Эмили, я люблю тебя! – его голос стал молящим.
- Нет, прости… Я не могу принять… твоего… твоей… сущности, - запинаясь, выговорила девушка.
Сэм сделал шаг вперед, умоляюще протягивая к ней руки. Эмили попятилась назад, испуганно глядя на него и не зная, чего ожидать.
- Я не причиню тебе зла, я лучше сам умру! – продолжал он.
- Я боюсь тебя, Сэм, - честно ответила она. - И хочу как можно скорее забыть обо всем, что я здесь услышала.
- Боишься? - с сомнением повторил Сэм.
Эмили кивнула, медленно отступая назад.
- Ты не человек, я не хочу иметь с тобой ничего общего, - страх заставил Эмили говорить эти жестокие слова.
- Я не смогу жить без тебя! – воскликнул Сэм. - Наши судьбы отныне связаны гораздо крепче, чем ты можешь себе представить. Ты еще поймешь это!
- Сэм, мне это безразлично! Я хочу вернуть себе свою прежнюю жизнь, где нет тебя! – Эмили почти кричала.
- Для тебя все это не имеет значения? – уточнил Сэм.
Что-то в его голосе неуловимо изменилось, но этого оказалось достаточно, чтобы испугать Эмили еще больше. Ее трясло теперь не только от холода, но и от осознания какой-то страшной, неотвратимой беды, которая караулит ее где-то рядом и только ищет повода накинуть на девушку свои сети.
- Да! – выпалила она, - Я ничего не хочу знать о твоем существовании!
На пределе своих нервов вместо того, чтобы замолчать, Эмили говорила, еще больше навлекая на себя беду. Она забыла о том, что говорили ей старейшины – Сэм не так давно начал превращаться, он еще плохо себя контролирует, и любая мелочь может спровоцировать его.
- Я готов все за тебя отдать, а тебе все равно? – тут только Эмили заметила, что руки и ноги Сэма стали чуть заметно дрожать. Она уже не пыталась скрыть страх, в ужасе глядя на парня. В панике она метнулась назад к дому и, обернувшись, увидела высокую фигуру Леа, зловеще светившуюся в холодном свете молний. Видимо, она пришла посмотреть на результат разговора.
- Леа, все кончено, я уезжаю. Теперь ты можешь быть довольна! – сквозь усиливающийся ветер прокричала Эмили, стремительно направляясь к сестре. Но горячая ладонь Сэма схватила ее за руку и пригвоздила к месту. Эмили заглянула в черные глаза оборотня. И то, что она там увидела, так испугало ее, что она, не помня себя от страха, затараторила:
- Отпусти меня! Я не хочу, не люблю тебя… уйди, уйди! Никогда не приближайся ко мне!
Сэма трясло. Все его тело сотрясала судорога, сквозь которую невозможно было различить слова. Все существо девушки кричало: "Беги!", но ее парализовал страх. Сэм был как в припадке – зубы выбивали страшную дробь, руки стремительно трансформировали, нос удлинился, вытягиваясь в огромную волчью пасть. Кожа будто лопнула, выпуская наружу густой черный мех. На месте Сэма на задних лапах в каком-то метре от обезумевшей от страха Эмили стоял гигантский черный волк. Подстегиваемый животным ужасом, ее мозг соображал, как машина – последующие секунды во всех подробностях врезались в память. Она уже знала, что произойдет в следующее мгновение – передние лапы опустятся на землю...
Огромная лапа со всего размаху ударила девушку по лицу. Эмили не успела увернуться, и твердые, как сталь, когти полоснули по лицу, вспарывая нежную, гладкую кожу. Эмили упала на землю, оглашая криками все окрестности и перекрывая завывающий ветер. Обезумевший от горя Сэм, не в силах обернуться в человека и помочь ей, с диким воем ринулся в лес. Леа, стоявшая неподалеку, стала свидетелем этой страшного события. Это она позвала на помощь, помогла доставить истекающую кровью сестру в больницу. Увиденная сцена до основания потрясла ее впечатлительную натуру, и больше никогда с ее губ не срывались упреки в адрес сестры. В ту ночь Леа стала оборотнем…

В слезах Эмили съежилась на полу в ванной комнате. Ее била неукротимая дрожь, рыдания сотрясали все тело, заставляя обхватывать себя руками и в приступах душевной боли корчиться на холодном кафеле. Казалось, только сейчас она в полной мере постигла весь ужас своего положения. Она была глубоко несчастна – с изуродованным лицом и искалеченной жизнью. Она вынуждена принести себя в жертву – ради чего? Чтобы избавить от страданий Сэма? Нет, не поэтому. А потому что такая – с обезображенным лицом, обиженная и обозленная на весь свет, она попросту никому не нужна, кроме него. Он словно оставил на ней свое клеймо – зверскую, чудовищную печать, чтобы она уже никому, кроме него, не досталась. Это сводило ее с ума. Давясь рыданиями, прикусывая до боли пальцы, чтобы никто не узнал о постигшем ее горе, она слышала, как в спальню вошел Сэм и окликнул ее. Проглотив слезы, она отозвалась из ванной и попросила не беспокоить ее. Сэм согласился, но остался в комнате, чувствуя что-то неладное. Как бы она хотела, чтобы вместо него там, за стеной сидел Алекс! Увы, этому не бывать никогда… В порыве отчаяния у нее мелькнула малодушная мысль о самоубийстве, но неукротимая жизненная энергия заглушили этот предательский голос.
Неизвестно, сколько она пролежала на полу, не чувствуя холода. Бурные рыдания сменились тупым равнодушием, руки безвольно лежали на коленях. До слуха Эмили иногда доносились приглушенные звуки – кажется, встал Сэм и подошел к двери ванной; несколько раз звонил телефон, и заходил Алекс, что-то тихо спрашивая у Сэма. Слов Эмили не разобрала, но его голос – такой спокойный и уверенный, заставил ее очнуться. Надо вставать. Подниматься на ноги и идти. И все скрывать. Все терпеть…
Медленно поднявшись с пола, чувствуя слабость во всем теле, Эмили оперлась на раковину и снова обреченно взглянула в зеркало. На нее смотрела девушка с потухшим взором, в котором сквозила обреченность и боль. Открыв кран с холодной водой, она умылась дрожащими руками и только сейчас поняла, как замерзла. Услышав шум воды, Сэм подбежал к двери и постучал:
- Эм, все нормально? – голос приглушала закрытая дверь, но Эмили все равно явственно услышала в нем страх. Что-то шевельнулось в душе девушки. Она вдруг ощутила острую потребность в его природном волчьем тепле, ей неистово захотелось спрятаться от целого мира на его горячей груди, услышать ласковые, успокаивающие слова. Она распахнула дверь. Сэм стоял на пороге – большой, сильный и надежный. Эмили сделала шаг и изо всех сил прижалась к горячему, крепкому телу, слушая гулкие удары его преданного сердца.
- Любимая, что с тобой? – ласково спросил он. Из глаз девушки хлынули слезы.
- Все будет хорошо, все будет хорошо, не плачь…
Потом он легко поднял ее на руки и отнес на кровать. Девушка дрожала. Сэм лег рядом и заключил ее в объятия, крепко прижимая к себе. Он готов был отдать все на свете, лишь бы не видеть слез в глазах своей любимой.