Глава 17.

BPOV

Обратный перелет был мучительным. Из-за праздников желающих купить билет было до безобразия много, поэтому я оказалась одной из тех несчастных, кому пришлось сидеть в самолете между людьми. Тучный мужчина справа от меня вальяжно развалился в кресле, разместив руку на моем подлокотнике, тем самым прибрав почти половину моего места себе. Дамочка, сидевшая по левую руку, без устали трещала о своих родственниках, которых она увидит впервые за восемь лет, а также рассказывала о каких-то ограничениях в реабилитационный период. Я не вникала. Не то чтобы не хотела и игнорировала, я просто не могла.
Самолет набрал высоту, и нам разрешили отстегнуть ремни. С облегчением сделав это, я тут же соскочила со своего места, рванув в туалет, где и заперлась. Там я впервые за все это время посмотрелась в зеркало и ужаснулась, подумав, какое впечатление оказывала на людей этим безобразием.
Глаза опухли и покраснели, а на щеках виднелись синие дорожки от потекшей туши.
Мой вид вызывал жалость.
Я включила кран и подставила ладошки под проточную воду и, набрав воды, ополоснула лицо. Я смыла все следы сегодняшней истерики и рыданий с лица, тщательно умывшись. После чего прошлась мокрыми руками по волосам, убирая их назад. Облокотившись на полку, я снова взглянула в зеркало.
Я думала о том, что сказал Эдвард сегодня вечером, об эмоциях, которыми были наполнены все его слова, о его слезах и рыдания, сотрясающих его тело, о том, как он упал на колени передо мной.
Я глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться.
Что со мной не так? Сегодня все было именно так, как я и мечтала. Он признался, что любит меня и жить без меня не может. Он хотел провести всю оставшуюся жизнь со мной, а я взяла и сбежала, сказав ему, что все это за гранью возможного.
Что, черт возьми, с тобой? Мысленно обругала себя я.
И этот поцелуй… Зачем я его остановила? Воспоминания о той роковой ночи нахлынули на меня. Эдвард теперь не был похож на человека, что слепо воспользовался мной.
Не думаю, что видела его таким разбитым хоть раз за все те годы, что знала его. Наверняка он говорил правду. Эдвард был таким серьезным, когда говорил, что любит меня… И зачем только я его остановила?
Из-за страха.
Я боялась того, что это окажется неправдой, что он имел в виду совсем не то. Моя неуверенность увеличилась стократно с той ночи, когда случилось то, чего я так опасалась. Но теперь же он говорил все то, что я так мечтала услышать. Однако теперь я не могла пройти сквозь стены, которые сама же и построила. Просто не могла, боясь того, что случится, когда сломаются все преграды. Все могло быть хорошо, и мы жили бы долго и счастливо. Но могло бы… все могло бы просто закончиться! И я действительно не хотела терять наряду с любовью всей своей жизни лучшего друга.
Стоил ли риск этого?
Приведя себя в относительный порядок, я вышла из тесной уборной, снова села на свое место и, абстрагировавшись от соседки-трещетки, стала думать, что делать дальше.
Времени на это у меня было предостаточно.
Остаток полета прошел нормально. Дамочка, поняв, наконец, что мне до нее дела нет, стала лялякать с гражданками, что сидели через проход.
Как только самолет приземлился и я ступила на твердую землю, я быстро пошла через аэропорт, необходимости забирать багаж не было – я уехала налегке, только с небольшой сумкой, что брала с собой в салон авиалайнера.
Всю дорогу до дома я прокручивала события этого вечера и прошлых месяцев. Как получилось, что все так обернулось?
Я дошла до двери в квартиру, волоча сумку позади себя по земле, уже полностью изможденная. Вставив ключ в замок, я пару раз его повернула, после чего со всей дури толкнула дверь так, то она аж шмякнулась об стену.
Может, даже и след останется, но мне сейчас все равно.
Я втащила сумку в квартиру и захлопнула за собой дверь.
Я одна в своей квартире в Рождество.
Просто потрясающе.
Я направилась в свою комнату, по пути со злостью стягивая с себя синее платье. Разобравшись с ним, я кинула его в угол. К черту все. И натянула штаны для йоги и футболку. Ничего праздничного. Очень подходящий наряд, чтобы гнить в собственных мыслях.
Довольно долго я просто наматывала круги по квартире, игнорируя трезвонящий телефон. Я даже не смотрела, кто звонит. Не хочу ни с ним разговаривать, ни с кем-либо другим. Мне просто нужно время, чтобы все это переварить: все то, что он сказал, все, что я сказала. Этот поцелуй, его обмякшее тело, опускающееся на пол, звук его рыданий и мольбы понять его.
Я чувствовала себя не очень хорошо. Эдвард давал мне все, что я хотела, о чем мечтала, а я просто взяла и швырнула это ему обратно. Сказав, чтобы он просто отпустил меня.
И зачем я это сделала? Может, стоило попытаться забыть все? Отпустить прошлое и начать все заново? Но возможно ли это вообще? Смогу ли я забыть все, когда воспоминания еще так ярки в моей голове? Смогу ли я когда-нибудь избавиться от всей пережитой за этой время боли? Наверное, это-то и беспокоило меня больше всего. Мы запросто можем сделать вид, что отпустили все, но сможем ли действительно все забыть, не позволив маленькому червячку памяти выгрызать все то, что мы будем пытаться строить?
Мы так и останемся обиженными друг на друга. Мы все время при каждой ссоре будем упрекать друг друга в том, что было когда-то, просто так, без особого смысла, лишь бы побольнее уколоть. И как может все быть так, как прежде, ведь мы оба чувствовали боль и не были уверены, что сможем перешагнуть через это?
Я плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Мои мысли снова возвратились к нему, и я подумала, что он делает сейчас? Наши семьи и друзья теперь должны позаботиться о нем. Да, видит Бог, они достаточно нянчились со мной в эти месяцы. Может, сейчас время помочь ему забыть меня?
Я повернулась на бок и закрыла глаза, пытаясь уснуть, но без толку!
Я вновь стала думать о том, что сказал Эдвард. Он забрал фото с моей тумбочки, когда Эммет и Джаспер приехали забрать мои вещи. Меня несколько ошеломило это признание, потому что я не вполне понимала, зачем ему эта фотокарточка.
Не знаю, почему это так важно для меня и какого черта я думала, но я хотела вернуть ее себе. Это была запечатленное мгновение моей памяти. Может, единственное, что хорошего от Эдварда у меня осталось.
Посмотрев на часы, я увидела, что уже утро, поэтому быстро обулась, решив, что мне представился единственный шанс сделать это, не прибегая к помощи Эдварда.
Поездка до дома Эдварда вытрепала мне все нервы. Я знала, что его нет дома, так же, как и знала, стоит мне сделать всего лишь шаг внутрь, как на меня обрушатся воспоминания о времени моего проживания там.
Свернув с дороги, я заглушила двигатель и стала просто сидеть и смотреть на здание, которое когда-то считала своим домом.
Наконец, я вылезла из машины и медленно побрела к входной двери. Я дрожащими руками вытащила ключ, который все еще был в моей связке. Я не была тут с того самого момента, который изменил мою жизнь. Глубоко вздохнув, я открыла дверь.
Меня сразу же окутал запах дома, преобладающим в котором был аромат Эдварда – его шампуня и парфюма, также улавливались нотки кофе и свежести чистого белья. Вся эта смесь ароматов навела меня на горькие воспоминания. Я жила здесь. В течение нескольких лет это место было для меня домом. Каждый сантиметр был связан с какими-то воспоминаниями событий. Событий, которые сделали меня той, кем я сейчас являюсь.
Даже неприятные мгновения оставили на мне свой отпечаток, сформировали меня.
Давай же, Белла. Забирай свою фотографию и уходи!
Я буквально заставила себя передвигать ногами к спальне Эдварда, прекрасно зная, что именно там он хранит значащие для него вещи. Если он, как и говорил, любит меня, то карточка должна быть там.
Пока я шла по коридору к комнате Эдварда, на меня накатила волна невообразимой тоски и грусти. Все еще так свежо в памяти: я захожу к нему по крайней мере раз в день, чтобы утром разбудить, а он, смеясь, хватает меня за руку и тянет к себе на кровать.
Возможно ли, что в наших отношениях осталась та искра, что была раньше?
Я искала свою фотографию, оглядывая стены и столик в его комнате. Я не желала оставаться там и минутой дольше положенного, эта подавляющая печаль выходила из-под моего контроля. Заприметив, наконец, что искала, на прикроватной тумбочке, я подбежала и схватила фото, печально улыбнувшись в ответ счастливым рожицам меня и Эдварда.
Сможем ли мы снова быть когда-нибудь такими счастливыми?
Крепко прижав фотографию к груди, я вышла из комнаты и медленно побрела назад по коридору. Почему-то я решила заглянуть на кухню. Позволяя пальцам быстро пробежаться по краю столешницы, я снова утонула в образах, которые долгое время были моей повседневностью.
Из кухни я прошла в гостиную и… обомлела от увиденного.
Там, где раньше висел телевизор, теперь были развешены мои фотографии – те самые, из галереи.
Я в панике сделала шаг назад, но уперлась ногой в диван, что и заставило меня остановиться.
Эдвард был тем самым незнакомцем, что выкупил мои работы. Он знал, как это важно для меня, он сходил, посмотрел выставку… и купил все фото. А я не знала об этом.
Стоя там, посреди комнаты, я, слишком ошеломленная, чтобы двигаться, и, буквально придавленная собственным осознанием, не услышала, как подъехал автомобиль и открылась дверь, лишь звук собственного имени вывел меня из мыслей, и я повернулась к входной двери.
Эдвард стоял на пороге в той же голубой рубашке на пуговицах и темных джинсах, что были на нем тем вечером. Теперь вещи были помяты, на голове царил еще больший беспорядок, чем обычно, а на лице отражалась смесь шока и боли. Глаза были широко распахнуты от удивления, а радужка отливала красным, очевидно – от пролитых слез. Пятичасовой перелет сказался на его состоянии.
Он приехал за мной. Он действительно бросился догонять меня. Неужели Эдвард и правда любит меня? Или, может, просто чувствует вину за все произошедшее, поэтому решил, что я нуждаюсь в данную минуту в нем?
Спросить я не успела.
Наши взгляды встретились, и Эдвард подлетел ко мне, притянул за талию и, ничего не говоря, со всей нежной напористостью поцеловал, совершенно не боясь моей реакции.
Я ответила не сразу. Прошла примерно минута, в которую я осознавала новый поворот событий, прежде чем я ответила на поцелуй с небывалой страстью.
Руками я прошлась по его волосам, мягко сжимая их и притягивая его еще ближе к себе. Я почувствовала, как одной рукой он прижал меня к себе еще крепче, а другую положил на затылок, не желая отпускать.
На этот раз поцелуй был взаимен и страстен, теперь не было никаких преград, наши языки с трепетом ласкали и изучали друг друга. Я не могла насытиться. Пульс ускорился, и казалось, что по венам тек чистейший адреналин, так и призывающий меня не проворонить этот шанс
Сейчас или никогда, Белла. Это того стоит.
Не разрывая поцелуя, я начала тихонько подталкивать Эдварда назад, пока его спина с глухим стуком не врезалась в стену. Он простонал мне в рот и прежде, чем я успела сообразить, перевернул нас так, что теперь припечатанной к вертикальной бетонной поверхности оказалась я.
Я чуть приподняла ногу, и до него сразу же дошло, что я пытаюсь сделать. Эдвард провел руками по моим голеням, после чего подхватил меня за бедра, чуть приподнимая меня так, что я смогла обвить ногами его талию. Скрестив лодыжки, я оказалась еще ближе к нему и смогла ощутить, какой эффект на него производила.
И теперь мне было всё равно, я больше не могла игнорировать крики собственного сердца. Да, он причинил мне боль, и я ему тоже, но сердцем теперь я понимала: он любит меня, он говорил правду, я чувствовала это.
И я тоже люблю его.
Наконец, его губы оторвались от моих, но лишь затем, чтобы проделать дорожку поцелуев вниз к шее – потом к ключице, после чего он вернулся, начав снова покрывать поцелуями мое лицо: губы, веки, нос, лоб. Ни сантиметра не осталось без ласки.
Я же, не бездействуя и желая вернуть всю нежность, ласково водила пальчиками по его груди и рукам, целуя все, до чего только могла дотянуться. Он откинул голову назад, предоставляя лучший доступ к его шее, и я в полной мере воспользовалась данной возможностью.
Наверное, я делала все правильно, так как дыхание Эдварда сбилось, впрочем, как и мое. Я чувствовала его нарастающее возбуждение, от чего внизу моего живота также завязывался тугой, но сладкий узел.
Прижавшись к изгибу его шеи, я оставила там мягкий поцелуй.
Я не хотела останавливаться. Я хотела двигаться дальше, прекрасно осознавая, к чему это приведет.
Но надо было остановиться. Я хотела, но не могла. Пока не могла. Мы должны поговорить сначала. Поцелуй застал меня врасплох, поэтому на какое-то время желания, эмоции и чувства взяли надо мной верх.
Мы должны поговорить.
Я прислонилась спиной к стене, отстранившись от него, и, положив руки на грудь, мягко оттолкнула. Он вопросительно посмотрел на меня.
- Эдвард, - пытаясь выровнять дыхание, проговорила я. – Нам надо остановиться. Мы должны поговорить. – Я опустила до этого скрещенные за его спиной ноги на пол.
Он озадаченно посмотрел на меня, видимо, пытаясь понять, что я собираюсь делать.
- Пожалуйста, только не говори, что ты снова решила от меня сбежать, Белла. Знай, нет того места, куда я не последую за тобой. – Он наклонился и, поцеловав в лоб, прижался ко мне головой.
Его запах был настолько опьяняющим, что мне потребовалась минута, чтобы собрать мысли воедино.
- Я не знаю, что сказать, Эдвард. Я теперь ничего не знаю.
- Просто скажи, что тоже любишь меня, Белла, - предложил Эдвард, мягко и легко целуя мои губы.
- Ты же знаешь, что так и есть, - погладила его я по щеке.
- Произнеси это, Белла, - он коснулся подушечками больших пальцев моих щек.
- Я люблю тебя, - прошептала я.
- Тогда остальное не имеет значения, - губы Эдварда растянулись в улыбке.
- Но…
- Нет, Белла. Мы оба натворили дел; и тебе, и мне есть что сказать; мы сами виноваты во всем этом дерьме, но мы созданы друг для друга, Белла. Я с рождения был предназначен тебе, а ты – мне. И нет смысла отрицать этого больше, - убежденно уверял он.
- Но что будет, если ничего не получится? Что, если мы разрушили слишком многое и ничего уже не восстановить, а, пытаясь сделать это, мы лишь забьем последний гвоздь в крышку гроба наших отношений? Я не смогу жить, зная, что тебя нет в моей жизни. Вообще нет, понимаешь? – Мне становилось плохо от одной этой мысли.
- Я никогда не позволю этому случиться, Белла. Я буду бороться, ведь я знаю, каково это – терять тебя, я не смогу пережить этого снова. Я не могу жить без тебя… без нас, - он притянул меня ближе к себе и зарылся лицом в мои волосы.
- Я тоже не смогу, Эдвард, - призналась я, крепко обнимая его.
- Тогда и не надо. Я люблю тебя всей душой, Белла. И наверняка любил всю жизнь, просто мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять это.
Он чуть отстранился и взглянул мне в глаза.
- Я всегда была умнее тебя, - улыбнулась я.
- Ты… умнее… - сказал он, тыльной стороной ладони проводя по моей щеке и улыбаясь.
- Не могу поверить, что ты приехал за мной. Как ты меня тут нашел?
- Да я бы и не нашел. Я приехал к твоей квартире – пришлось из аэропорта звонить Элис, чтобы узнать твой адрес. Ты мне не ответила, хотя я полчаса сидел под дверью, умоляя выслушать, понять и простить меня. Твой сосед не выдержал и сказал, что видел, как ты утром уходила куда-то. Я понятия не имел, куда ты могла податься. Поэтому решил поехать домой, ополоснуться и уже потом решать, где тебя искать, как заставить выслушать и доказать, что я никогда не причиню тебе боль снова. Когда я увидел твой автомобиль, припаркованный у дома, у меня чуть сердце не остановилось. Я понял, что мы, наконец, сможем во всем разобраться. Когда зашел, то увидел тебя… такую же красивую, как и всегда, - он чуть наклонился и снова прижался губами к моим губам. - Зачем ты пришла сюда, Белла?
- Я хотела забрать свою фотографию назад. Я думала, ты все еще за пределами города, и знала, что это единственный шанс беспрепятственно забрать ее. Но я увидела их, - я махнула на фотографии, развешенные по стене. – Зачем? Почему ты купил их?
- Потому что, когда я увидел их тогда в галерее, на меня будто снизошло озарение, и я понял, что люблю тебя. Я увидел все, что видели другие, и осознал, что люблю тебя не как друга, а как девушку, с которой бы хотел провести всю оставшуюся жизнь. – Он приподнял мой подбородок так, чтобы наши глаза оказались друг против друга. – Я был таким дураком, Белла. Как я мог пропустить все это? Как мог не замечать тебя, не видеть. Прошу прощения за всю боль, что я когда-либо причинил тебе. В любом случае – я никогда не пытался делать этого намеренно. Я не хотел, Белла. - Боль, которую он сам чувствовал, отражалась на его лице.
- Я знаю. И я уже говорила: мы оба совершили много ошибок, Эдвард. Не стоит винить во всем себя.
- Нам надо покончить со всем этим. Сейчас и раз и навсегда, Белла. Мы любим друг друга. И последнее, что я хотел, это сделать тебе больно, - умолял поверить он.
- Я понимаю. Я просто думала, что получила той ночью все, о чем мечтала, Эдвард. Все, что я когда-либо хотела, это ты. – Я видела, как он дернулся после этих слов, точно от удара. – Но нет… через десять часов ты уже был с ней, даже не поговорив со мной! Я чувствовала себя такой ненужной и сломленной. Я не могла находиться рядом с вами. В этом доме… с этими ужасными воспоминаниями.
- Мне так жаль. Я никогда не смогу простить себе то, что ты пережила по моей вине в эти месяцы. Я отдал бы все, чтобы повернуть время вспять.
- Я бы тоже отдала все, чтобы вернуться в прошлое… я бы не стала держать все в себе и призналась бы тебе, что влюблена в тебя.
- Почему ты не сделала этого тогда? – недоуменно спросил Эдард.
- Посмотри на себя, Эдвард, а потом на меня. Мы с тобой как небо и земля, - пояснила я, смотря куда угодно, только не ему в глаза. Я почувствовала, как пальцем Эдвард приподнимает мой подбородок, желая, чтобы наши взгляды все-таки встретились.
- Белла, что ты говоришь! Ты красива… всегда до невозможности красива. Наверное, я действительно последнее дерьмо, раз ты думала, что все, что мне нужно – это внешний вид и что я не способен видеть, насколько удивителен человек внутри. Ты всегда была такой умной и забавной!
- Дело не в тебе, а в моей неуверенности, если бы я рискнула и сказала, возможно, нам бы не пришлось проходить через то, через что прошли мы с тобой.
- Моя мама сказала, что все эти перипетии сделали нас только сильнее. Мы будем дорожить друг другом сильнее, чем кто-либо, потому что мы знаем, как это – терять.
- Я не хочу проходить через это еще раз, - пробормотала я, прижимаясь лицом к его груди. Эдвард притянул меня еще ближе к себе.
- Нам и не нужно, - нежно прошептал Эдвард, целуя меня в макушку.
- Но что, если… - Эдвард прижал палец к моим губам.
- Нет. Никаких «если», Белла. Жизнь идет… и каждый раз мы можем находить еще миллион таких «если». Главное, что мы любим друг друга. Я каждый день буду доказывать свою любовь к тебе. Клянусь, я никогда не буду воспринимать тебя как должное теперь.
Я, посмотрев на него, закусила нижнюю губу. Могу ли я все отпустить и просто дать нам шанс? Могу ли я рискнуть нашей дружбой, чтобы быть счастливой и любимой всю оставшуюся жизнь?
- Эдвард, а что, если… - на этот раз Эдварда прервал меня поцелуем.
И, когда его мягкие губы коснулись моих, все сомнения испарились в воздухе. Больше не было никаких «если». Все, что я знала в тот момент – это то, что я хочу быть вместе с ним всегда, и он хочет того же.
Я углубила поцелуй и с удивлением обнаружила, что мои ноги снова обвивают его торс, а мои бедра крепко прижаты к его немалой эрекции, которую уже сильно стесняли джинсы.
Я знала, чего хотела, точно так же, как и знала, что рискую. Я хотела, чтобы эти наши новые отношения начались с ноты счастья. Я хотел изучить каждый дюйм его тела, хотела, чтобы он изучил каждый сантиметр меня. Я бы хотела, чтобы эти новые воспоминания были совершенными и ничем незапятнанными.
Мне это было необходимо. Я нуждалась в нем.
- Эдвард, займись со мной любовью, - выдохнула я напротив его требовательных губ.
- Белла, мы не можем… - я оборвала его:
- Пожалуйста, Эдвард, - взмолилась я и еще теснее прижалась к нему.
- Белла, ты уверена?
- Уверена, - уверила я Эдварда, опуская ноги на пол.
- Я так не думаю, Белла, - в нерешительности сказал он. Все во мне сжалось.
- Что ты имеешь в виду?
Он наклонился и, подхватив меня на руки, понес к спальне.
- Я, наконец, заполучил тебя и никогда больше не отпущу!
Он, словно невесту, внес меня в спальню, поставил на пол перед кроватью и, приобняв меня, одной рукой убрал волосы за ухо.
- Я люблю тебя, Белла, - прошептал он, вглядываясь в самые глубины глаз.
- Я тоже люблю тебя, Эдвард, - я потянулась на носочках и, обвив его шею, нежно поцеловала в губы.
Сначала поцелуй был сладким и медленным, почти мучительно медленным. Я прошлась кончиком языка по губам любимого, и он тут же приоткрыл рот, углубляя поцелуй.
Руками зарывшись в его волосы, я притянула Эдварда еще ближе к себе.
После нескольких минут блаженного поцелуя, я медленно переместила руки с волос на шею, потом на грудь и дрожащими от ожидания, волнения и нетерпения пальцами стала расстегивать пуговицы его рубашки, проводя рукой по обнаженной груди.
Когда с рубашкой было покончено, я позволила пальцам ласково пройтись по коже прямо у кромки его брюк. Дыхание Эдварда сбилось, и он задрожал в ответ на мои действия.
Он как-то непривычно, по-новому посмотрел на меня, и я мягко провела пальчиками с груди до плеч, стаскивая рубашку по его рукам, пока та окончательно не упала. Наклонившись, я прижалась губами к месту, где билось его сердце.
Я чувствовала, как Эдвард положил руку мне на затылок и поцеловал в макушку.
Его сердце билось невероятно быстро. Я чувствовала ритмичное быстрое «тук-тук» напротив своих губ.
Эдвард отпустил мою голову, мягко пройдясь руками по кромке футболки и начиная стягивать ее. Он ласковыми движениями потирал обнаженную спину, исследуя каждый сантиметр тела. Как только он дотронулся до моей груди, я слегка отстранилась и подняла руки, без слов давая понять, что не нужно останавливаться.
Как только моя футболка приземлилась на пол, мы посмотрели друг на друга.
- Такая красивая, - пробормотал Эдвард, ближе притягивая к себе и целуя плечи. Большими пальцами он чуть поддел лямки лифчика, и те легко соскользнули по рукам.
Я же покрывала поцелуями его грудь и шею. И даже, несколько осмелев, решилась провести дорожку языком к основанию шеи.
Казалось, он даже дышать в полную силу перестал.
Губы дернулись в легкой улыбке от реакции, которую я оказываю. Я решила посмотреть, что еще могу, и прошлась руками к поясу его джинсов, чуть зашла пальчиком за кромку и провела из стороны в сторону.
Чувствуя, как моментально он стал еще тверже.
Закусив губу в попытке сдержать самодовольную улыбку, я стала медленно расстегивать пуговицу его джинсов.
Дыхание стало рваным, а каждый мускул тела Эдварда, казалось, напрягся.
Захватив язычок молнии между пальцев, я потянула его вниз, намеренно задевая руками уже наверняка болезненную эрекцию. Расстегнув ширинку, я потянула джинсы вниз, и они глухо упали на пол.
Эдвард переступил их, грубовато оттолкнув в сторону.
- Белла, - позвал он, уже почти задыхаясь. – Ты уверена? Мы всегда можем…
- Да, я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, Эдвард.
Он чуть шагнул вперед, прижимаясь своими губами к моим и подталкивая меня к кровати. Как только мои коленки коснулись ее края, он нежно опустил меня на постель, и я перебралась к изголовью.
Он склонился надо мной и стал целовать мои губы, медленно продвигаясь от шеи к груди, потом, целуя мой живот, пока не достиг кромки моих штанов. Как чуть ранее делала я, он поддразнивал меня, проводя языком по коже у пояса. Вскоре я почувствовала, как он согнутыми пальцами зацепил ткань по бокам и начал медленно стягивать ее с меня, целуя каждый участок оголившейся кожи. Я чуть приподняла бедра, желая помочь ему.
Его губы порождали огонь, который с каждой секундой все безумнее обхватывал мое тело.
Я лежала перед ним абсолютно обнаженная, если не считать кружевного полупрозрачного нижнего белья, которое купила Элис и настояла на том, чтобы я его носила.
Эдвард прилег рядом со мной, нежно касаясь пальчиками моей кожи и, видимо, собираясь с мыслями, чтобы что-то сказать.
Я повернулась на бок, чтобы быть лицом к нему, и убрала с его лба непослушную челку.
- Что случилось? – спросила я, мягко целуя его в кончик носа.
- Белла, я сделал все так сумбурно и по-идиотски в прошлый раз. Я хочу все сейчас сделать правильно, но я… я не знаю как, - сказал он, заводя выпавшую мне на глаза прядь за ухо.
- Эй, - позвала я, приподнимая его подбородок, чтобы он смотрел мне прямо в глаза. – Ты же любишь меня, правда? – он кивнул. – И я люблю тебя. Мы совершили много ошибок в прошлом, но сейчас нет ничего правильнее этого. Для нас обоих нет.
Должно быть, это было именно тем, что он хотел услышать, так как Эдвард наклонился, прижимаясь губами к моим… и больше не было никаких сомнений.
Наши языки чувственно ласкали друг друга. Наши руки блуждали, касаясь всего, до чего только могли дотянуться. А наше дыхание уже было не под нашим контролем.
Я чувствовала, как Эдвард заводит свои руки за меня, расстегивает застежку и отбрасывает ненужное кружево. Теперь моя обнаженная грудь оказалась прижатой к его груди.
Его губы ненадолго оставили в покое мой рот, переключаясь на мою кожу и добираясь до только что оголившейся плоти. Эдвард мягко обвел язычком соски, после чего аккуратно втянул их в рот, от чего мне пришлось закусить губу и откинуть назад голову, чтобы хоть как-то зацепиться за реальность и подавить ощущение того, что я взлетаю и парю над землей. Отпустив один сосок, Эдвард уделил равное количество ласки второму соску. Я почувствовала, как рукой он скользнул вниз – к краю моих кружевных трусиков.
Дыхание снова участилось, хотя это казалось уже невозможным, когда он чуть отодвинул край и дотронулся до уже до невозможности возбужденного комочка нервов.
Спина выгнулась, а с губ сорвался стон. Больше. Мне нужно больше. Обернув руки вокруг тела Эдварда, я потянула его на себя, и он опустился прямо у меня между ног так, что я могла чувствовать его эрекцию напротив своего входа.
Приподняв ноги, я большими пальцам зацепила края боксеров и потащила их вниз. Эдвард, разгадав мои намерения, подключился и быстро спустил их сам, после чего зацепил последний клочок ткани – кружево, разделяющее нас – и стянул его по моим ногам вниз.
Эдварду понадобилась где-то минута, чтобы дотянуться до тумбочки и позаботиться о безопасности на этот раз, прежде чем он вновь прижал меня свои телом.
Вместо того, чтобы немедленно преступить, Эдвард наклонился и стал целовать меня с такой страстью, что сводило пальцы ног. Мои бедра непроизвольно подались ему навстречу.
Прервав поцелуй, я посмотрела Эдварду в глаза.
- Прошу, займись со мной любовью, - прошептала я, касаясь ладонью его щеки и проводя пальцем по губам.
- Я люблю тебя, Белла, - тихо прошептал Эдвард.
- Я тоже люблю тебя.
Эдард прижался своими губами к моим и мучительно медленно вошел в меня.
Мы оба затаили дыхание и одновременно со стоном выдохнули, когда любимый заполнил меня на всю длину.
Эдвард остановился на мгновение, давая мне время привыкнуть, и я чуть не двинула бедрами, побуждая его к действию. Он вышел из меня, потом снова до невозможности медленно вошел.
Откинув голову, я прикрыла глаза, полностью погружаясь в пучину беспробудного желания и животной страсти. Но мне все еще хотелось большего. Я обвила ногами его талию, чтобы угол проникновения стал еще больше.
Я чувствовала, что уже близка к краю, а тело напряглось и задрожало в ожидании разрядки. Я встретилась взглядом с Эдвардом, быстро поцеловала его в губы и снова откинулась на подушку. Он коснулся моего лба своим, все еще не разрывая зрительного контакта.
- Ты в порядке? – выдохнул он, резче входя в меня.
Я просто кивнула, не отводя взгляда, и нежно поцеловала, пока он продолжал со страстью входить в меня, приближая нас обоих к разрядке.
Наконец, шарик, в котором скапливалось все напряжение и энергия, где-то внутри меня лопнул, и мои стеночки сжались, захватывая член Эдварда, тем самым доводя его до пика наслаждения. Еще раз войдя в меня, Эдвард обессилено рухнул, пытаясь восстановить дыхание. Проведя пальцами по волосам, я снова поцеловала его.
- Я так тебя люблю, - шептала я, между поцелуями.
- Я тоже безумно люблю тебя, - вторил мне он, с нежностью возвращая каждый поцелуй.
И внезапно все стало таким реальным. Я здесь, с ним, и он действительно любит меня так же, как и я его. Возможно ли вообще такое, что я обрела все, о чем мечтала… что это не сон, который кончится моим пробуждением, как это бывало раньше?
И я заплакала… не от боли, не от грусти… а от осознания собственного счастья. Все, чего я когда-либо хотела, стало реальностью.
- Белла, ты плачешь, я обидел тебя? Господи, какой я дурак, это же было слишком рано, я… - я остановила его поцелуем.
- Я счастлива, Эдвард. Безумно счастлива.
- И ты плачешь… - сказал он, уже чуть поддразнивая.
- Очевидно, да, - прошептала я, снова припадая к его губам в поцелуе.
- Белла, - начал он, вмиг посерьезнев. – Таким должен был быть наш первый раз.
- Это все в прошлом, Эдвард. Мы начинаем новую жизнь, - наклонилась я, снова целуя его.
Он перевернулся, и теперь мы лежали, близко прижимаясь другу к другу и глядя прямо в глаза. Эдвард накрыл нас одеялом, и мы время от времени снова целовались или касались лиц друг друга.
Мы были вместе. Все мои сны стали явью.
Кошмар, в который превратилось наше существование в последние месяцы, закончился. И теперь мы вместе.
Я заснула в крепких объятиях Эдварда со счастливой улыбкой на лице.