- А чего ты ожидала? Что я буду тебе верным всю жизнь? Сейчас, в военных условиях? – Мэйсен насмехался надо мной. Он как раз застегивал брюки. – Если так, то ты еще большая дура, чем я думал. Как я мог вообще на тебе жениться? Ты же идиотка, – мужчина подошел ближе ко мне и мне в нос ударил резкий запах алкоголя. Он был пьян. Сильно пьян.

- Но как же… - я не могла и двух слов связать от подступивших слез. – У нас же есть дочь… Я писала тебе… - я больше не могла держаться, и слезы потекли по моим щекам. Я крепче прижала к себе сверток с моей малышкой.

- Ребенок? – глаза Мэйсена налились злобой. – Какой, к черту, ребенок?! Мне нет до твоего отродья дела!

Его слова больно ударили меня, и я отступила от него, словно от пощечины. Боль буквально разъедала всю меня.

«Как он может так говорить?»

- Но… Но я же люблю тебя… Ты ведь любишь меня… Что происходит? – я никак не могла вразумить, что за спектакль здесь устроил мой муж.

- Я люблю тебя? – он буквально выплюнул эти слова – Да зачем ты мне нужна?! Все, что мне от тебя было нужно, так это деньги твоих родителей, а теперь, когда они сдохли, и весь ваш семейный капитал разграбило правительство, то мне до тебя и дела нет! Так что пошла вон, пока я не убил тебя и твое чертово отродье! – Мэйсен больно ткнул меня в плечо, и от его крика проснулась Холли. Дочка заплакала, тем самым еще больше разозлив Мэйсена.

Только он захотел сказать еще что-то, вошла стройная блондинка, которая была одета лишь в нижнее белье, а в ее руках были наручники. Она, не заметив меня, так как я стояла почти у самого входа в палатку, причем загороженная телом Мэйсена, сказала:

- Мистер Мэйсен, ну что, продолжим нашу игру? – девушка покрутила в руке наручники. Но в миг ее лицо изменилось, когда она услышала детский плач – Это еще что такое?- блондинка подошла к Мэйсену и заглянула ему за плечо.

- Ну что ты, Вики, - приторно-сладким голосом сказал Мэйсен. – не беспокойся. Это просто какая-то нищенка пришла просить милостыню. Сейчас, дорогая, я пошлю ее ко всем чертям собачьим, – на этих словах он вытолкал меня из палатки так, что я упала на холодную землю. Благо, Холли упала на меня и не пострадала. Наклонившись к моему уху, Мэйсен буквально прорычал:

- Не смей больше попадаться мне на глаза, дрянь. Мы больше никто друг другу. Так что уезжай, если хочешь остаться живой! – напоследок Мэйсен пнул меня ногой в живот и скрылся в палатке…

Я резко открыла глаза, и крик разорвал тишину комнаты. Слезы градом текли по моим щекам от воспоминаний о том дне, который разрушил все, что было в моей жизни.

На мой крик прибежал Эдвард.

Он ворвался в комнату и, сев на диван возле меня, прижал к себе, усадив на колени. Он что-то говорил, а я никак не могла успокоиться.

- Шшш… Успокойся… Я рядом, все хорошо. Шшш… Это был просто кошмар. Обычный кошмар.

Эдвард даже не знал, как был прав. Это был кошмар, только не просто сон, а кошмар моей жизни…

Спустя час я немного успокоилась.

Эдвард сходил на кухню и принес мне еды. Есть я не хотело, поэтому выпила лишь чай.

- Прости, - начал Эдвард, – но я даже не знаю, как тебя зовут. Расскажи о себе, – сказал он и подлил мне еще чаю.

- Ну, меня зовут Изабелла Свон, но лучше просто Белла, – отпив чай, сказала я и улыбнулась. – Мне двадцать пять лет. Родилась я здесь, в Лондоне. Когда же началась война, мы с семьей перебрались в Южную Каролину, в город Чарльстон. Спустя год после войны, мои родители умерли от проказы, тогда бушевавшей в захолустьях города. Наша семья была богатая, но с началом войны правительство прислало в наш дом эскорт, и они в буквальном смысле вывезли абсолютно все. Но знаешь, я тогда не была очень расстроена, потому что даже война не могла омрачить мое счастье. Я ждала ребенка. – Эдвард весь обратился в слух, стараясь ничего не пропустить. Не знаю, что его так заинтересовало, как мне кажется, так моя история банальна до жути. – Мой муж, Мэйсен Говард, отправился служить на север Великобритании. Я писала ему, но никогда не получала ответа… Писала я ему о том, что у нас скоро будет малыш, что, говорят, будто скоро окончится война, что будет хорошо и мы вновь будем вместе. Мне все говорили, что либо он умер, но это не могло быть правдой, потому что похоронка не приходила на него, либо забыл про меня, а в это уже я не хотела верить… Но, спустя год, содержание моих писем изменилось. Погибли родители, да и я вот-вот должна была родить. Каждым письмом я просто умоляла его ответить мне. Сказать, что он жив и здоров, даже если я ему больше не нужна, чтобы хоть у меня на сердце стало легче… Но нет, все было впустую.

Когда родилась Холли, моя дочь, я перебралась в центр Чарльстона. Знаешь, я полюбила этот город. Там не было слышно стрельбы, не было набегов вражеской стороны. Все было так, словно война и не начиналась. Моя знакомая, Эвер, помогала мне всем, чем могла. Когда Холли исполнилось полгода, я узнала адрес места службы Мэйсена, отправилась туда с дочерью. Я продолжала верить, что муж любит меня.

Когда я приехала в Сиэтл и нашла лагерь, где служил Мэйсен, то наткнулась на прелестнейшую картину, - в моем голосе был сарказм и отвращение. Я уже пережила измену и предательство Мэйсена. Для меня он умер в тот момент, когда только вышел за порог дома и уехал на это треклятую войну. – Он изменял мне с какой-то медсестрой, – я не стала посвящать Эдварда в подробности, это ему ни к чему, – а затем он просто выставил меня с Холли на руках. В тот день было особенно холодно, и моя малышка и так была вся замершая. Он сказал, что мы больше никто друг другу, и, развернувшись, пошел дальше ублажать свою медсестру.

Тогда я для себя решила, что Мэйсен умер, и я буду воспитывать Холли одна. Я уехала в Лондон, нашла там общежитие для жен, у которых мужья погибли на фронте, осела там. Я работала уборщицей, когда дочка спала, а в остальное время вся посвящала себя материнству. Но однажды беда не обошла нас стороной.

Спустя пару месяцев, когда мы с Холли осели в Лондоне вновь, к нам заявились пьяные солдаты. Благо для других женщин, что был будний рабочий день и всего с десяток женщин были в общежитии. Не знаю, сколько было тех ребят, но примерно столько же, сколько и нас. На тот момент война уже закончилась, и они ее праздновали, – мой голос начал дрожать, я просто не могла я это спокойно вспоминать, - не знаю, что ими действовало, но тогда, они просто накинулись на нас и стали… насиловать. С начала до конца дня. Беспрерывно, – одинокая слеза скатила по моей щеке, – потом эти твари вывели нас на пустырь. С детьми на руках. Тех, кто был одинок, они убили. Просто расстреляли, а тех, у кого были дети, продали в местный бордель.

Нас, тех, кто выжил, было четверо человек. Прошло пару месяцев с тех пор, когда мы попали в публичный дом. И вот, однажды, мы решили сбежать. Побег у нас получился, но спустя трое суток отловили двух женщин и отправили в Италию, в рабство. Тогда мы, оставшиеся, решили уехать, но, видимо, Судьба к нам не была благосклонна. Заболела одна из женщин, Элизабет. Это был грипп, испанка. Я уже не могла оставаться с ними, так как пока еще мы с Холли были здоровы. Я оставила их.

Тогда я понимала, что нам с дочерью нельзя оставаться в городе и нужно уезжать, потому что люди из борделя все еще нас искали. Именно тогда я и решилась сдать Холли в детский дом. Она была моим единственным светом в жизни, но, увы, останься она со мной, то ее ждала бы неминуемая смерть, – глубоко вздохнув от раздирающих душу, все еще свежих воспоминаний, я посмотрела вновь на Эдварда. – Всего пару дней назад я отказалась от дочки. Сегодня ночью я шла к железной дороге. Не знаю, почему, но я забрела на этот мост, тогда я и подумала, что это был бы единственный выход. Не знаю, почему ты тогда оказался на мосту… Я даже не знаю, что это такое…

- Это Судьба, – сказал Эдвард.

- Ты думаешь?

- Да, это определенно Судьба, – мужчина улыбнулся и поставил пустую чашку из-под чая на стол.

- Теперь, думаю, что было бы честно, если ты рассказал бы мне свою историю, – ответив ему с улыбкой сказала я.

- Не знаю, порадую я тебя или нет, но я знал твоего мужа. Мы с ним служили вместе во время войны.

- Да? Мир тесен.

- Согласен, но он был в запасе и мы редко виделись, но могу сказать одно. Он ублюдок чистой воды. Прости, конечно, я думаю, ты понимаешь, что это правда.

- Не стоит извиняться. Я знаю, что он ничтожество. Тем более, я официально вдова, так что он мне больше не муж. Ты не отходи от дела, Эдвард, рассказывай о себе.

- Погоди, во-первых, сейчас мы пойдем и заберем твою дочь из дома малютки, а затем сходим по магазинам, и вы будете жить у меня, – я только хотела возмутиться, но он прервал все мои доводы. – Это не обсуждается.

- У меня есть дом в Чарльстоне. Опять же говорю: мир тесен, – улыбнулся Эдвард. – Мы переедем туда.

- Но, подожди, у тебя разве нет семьи? Мы знакомы всего лишь несколько часов, а ты уже собираешься взять ответственность за меня и Холли…

- Ни о чем не беспокойся, Белла. У меня нет семьи. Моя жена и ребенок попали в плен, там и умерли, – в его глазах отразилась вся боль утраты, столь знакомая и для меня тоже.

- Ты уверен, что не будешь жалеть об этом потом?
Эдвард встал и подсел ко мне, приобняв за плечи.

- Никогда я не пожалею об этом.

Я знала, что он не врет.

Откуда такая уверенность в человеке, спросите Вы?

Когда найдете свою настоящую любовь – тогда поймете меня.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
От Автора:
Спасибо всем за комментарии! Так же огромное спасибо моей бете - Ashley Cameron за редактуру моей неграмотности.)

С любовью,
Ваша Your_Alice.

Темные Воды