Прошла неделя — и рана Илльеры затянулась. Воительница была все так же бледна, но двигалась снова легко и быстро. С Эрвином они почти не разговаривали, ограничиваясь лишь обязательными репликами по мере необходимости. Сам Беркут с головой погрузился в планирование предстоящего путешествия. Дорога предстояла неблизкая, а угроза с каждым днем казалась все более осязаемой. Если враг оказался здесь, в Ирилэ, что может помешать ему проследить за их отъездом и направить погоню? Ничто… если только не постараться уехать тихо.

Зима пришла неожиданно и вступила в свои права быстро. Снега выпало едва ли по щиколотку, но одна ночь сковала льдом речку, пруды и лужи. Грязь на дороге замерзла причудливыми ландшафтами, угрожая переломать ноги лошадям, если те пустятся в неосторожный галоп. От воды на земле остались только блестящие звезды изморози.

Эрвин проснулся до рассвета и некоторое время лежал неподвижно, прислушиваясь к тишине спящего особняка. Наконец он поднялся с постели, оделся и, прихватив с кухни кусок хлеба, оставшегося от ужина, отправился на конюшню. Сапфир встретил хозяина приветственным фырканьем и сразу потянулся за угощением. Протянув хлеб и ощущая, как мягкие лошадиные губы собирают с ладони крошки, Эрвин со вздохом прислонился к лоснящемуся черному боку. Совсем рядом размеренно билось сердце существа, которому Эрвин доверял. Пожалуй, единственному в этом доме. Ирд был верным товарищем в прежние годы и едва ли изменился с выходом в отставку, но то, насколько безоговорочно он хотел довериться Илльере, казалось примером безоглядной недальновидности. Сама рыжая красавица создавала слишком много вопросов, чтобы на нее можно было положиться. И Эрвин дорого бы дал за возможность узнать правду и о ее шрамах, и о ее «старых врагах». Но она молчала, а надавить не позволяли Кристоф и Рихь. Принцесса, хотя и оставила свой капризный тон — может быть, временно, — но очень явственно демонстрировала свою приязнь к Илльере в противовес холодной вежливости по отношению к Эрвину. Винтера вопросы личной привязанности не заботили, но мысли о дальней дороге в такой компании рисовали не слишком обнадеживающую перспективу. Если принцесса вздумает в открытую оспаривать его решения и придется каждый раз ее уламывать…

Сапфир, явно чувствуя напряженность хозяина, ткнулся носом ему в шею, выражая сочувствие и поддержку. Эрвин улыбнулся.

— Скоро будет тебе снова свобода, дружище, — шепнул он, заглядывая в темный блестящий глаз. — Потерпи еще немного.

Столовая была освещена несколькими лампами, на столе под полотенцем остывал хлеб, только что вынутый из печи. У противоположного окна, теряясь в тенях от занавесей, застыла Илльера. Эрвин несколько мгновений стоял неподвижно, всматриваясь в ее спину, затем резко шагнул вперед, скрипнув половицей. Женщина обернулась.

— Эрвин, почему ты мне не доверяешь? — ее голос звучал тихо и устало. Словно с призвуком слез.

— Миледи, разве у меня есть повод вам доверять? — так же тихо спросил Эрвин, медленно подходя ближе.

— Я на твоей стороне. На твоей и на ее. Я не предам, верь мне. Не вас и не теперь, — женщина прислонилась лбом к стеклу, которое тут же помутнело от ее дыхания.

— А раньше предавала? — еще один шаг.

— Теперь уже не имеет значения. Прошлое осталось в прошлом. Моя жизнь целиком осталась там. И не спрашивай о ней, потому что все мертво.

— Жизнь в прошлом и никаких вопросов, — Эрвин чуть скривился. — Не кажется ли вам, миледи, что это не лучшая тактика для завоевания моего доверия?

— Другой у меня нет, потому что правда только одна, — Илльера снова посмотрела на него. Теперь их разделяло меньше метра. Глаза в глаза. — Мне осталась месть. Месть тем, кто сделал со мной то, что ты видел.

— Но имен вы мне, ясное дело, не назовете, — Эрвин наклонился, пристально глядя на ее плотно сжатые губы. — Крис знает больше моего?

— Нет, — Илльера подалась назад, но лишь прижалась затылком к оконному переплету и застыла, не моргая и не шевелясь. — Моя месть это только мое дело. Но есть еще одна проблема. И она уже касается нас всех. Королю грозит опасность. Мой долг его предупредить.

— А вот это уже интереснее, — Винтер уперся ладонью в стену рядом с окном, перекрывая собеседнице возможный путь к отступлению. — Какая именно опасность? Кто враг? Откуда вы взяли эти сведения?

— Я не могу тебе сказать, пока не буду точно знать, на чьей стороне ты, — шепнула Илльера. — И пока не увижусь с его величеством. Потому что он первым должен услышать то, что я знаю.

— Идеальная формулировка, — Эрвин хмыкнул и отстранился. — Вы прекрасно понимаете, что я не пойду на ссору со старым другом, который вам верит и не хочет оставлять здесь. И понимаете, что я не буду вас пытать, выбивая то, на что вы сейчас намекнули, но обошли молчанием. Что же, пусть так. Я поверю всему, что вы сказали. На этот раз. А теперь пришла пора будить наших друзей. Чем раньше мы уедем, тем лучше.

К тому моменту, когда все закончили завтрак, воздух посветлел, но солнце все еще скрывалось за горизонтом. Рихь, вышедшая на крыльцо, зябко куталась в меховой плащ и натягивала повыше теплые перчатки. Внезапный холод в очередной раз напомнил принцессе о тяготах такого простого путешествия.

Кони были оседланы, сумки навьючены, Сапфир нетерпеливо бил копытом, высекая подковой желтые искры из каменных плит двора. Эрвин подсадил принцессу, вскочил в седло, быстрым боковым взглядом отметил, как легко запрыгнула верхом Илльера. Она явно не привыкла ждать чьей-то помощи и ездить в дамском седле. Не слишком обычно для знатной особы. А в ее знатности Эрвин уже почти не сомневался. Но Ирд молчал на все расспросы. Может быть, и сам не знал…

Маленькая кавалькада выехала за ворота. Небо на востоке над крышами домов расцветало зеленым пламенем. Мороз обещал усилиться, и казалось, что даже солнце будет светить ледяным зеленым светом, когда поднимется. И не даст промерзающей земле ни капли тепла. Дыхание клубилось белым паром.

Улицы были пусты, но городские ворота уже открывались — скоро подъедут первые торговцы из окрестных деревень, а купцы поведут свои караваны, выходя пораньше, чтобы засветло проделать большую часть пути. Четыре хорошо одетых всадника, по самые глаза укутанные в бесформенные от меха теплые плащи, не привлекли внимания стражи. В конце концов, последний особый приказ касался только всадников, путешествующих вдвоем, парой, мужчина и женщина.

Эрвин, ехавший впереди, неспешной рысью ехал до перекрестка и, оглянувшись на город и убедившись, что за ними никто не следует, направил Сапфира на проселок. Остальные последовали за ним.

Ехали весь день, с парой коротких остановок. Эрвин, не спускавший глаз с Илльеры, все больше убеждался, что походная жизнь знакома ей не понаслышке. И на холод она не жаловалась, и даже в плащ не слишком куталась. В отличие от принцессы, которая твердила о морозе всю дорогу.

— У меня даже зубы замерзли! — воскликнула Рихь, пытаясь потуже затянуть капюшон вокруг головы одной рукой, а второй удерживая поводья, чтобы лошадь не остановилась.

— Главное, что не сердце, — усмехнулась Илльера, подъезжая и подхватывая коня принцессы под уздцы.

— Если так пойдет и дальше — до сердца недалеко, — мрачно изрекла Рихь.

— То ли еще будет, когда поднимется ветер и запоет метель, — философски хмыкнул Ирд. — И это вы еще в горах не бывали, принцесса. Там на склонах ни деревца, ни кустика, от ледяного ветра не укрыться. А порывы такие, что кажется, вот-вот — и сорвешься в ущелье с карниза. Тропки-то временами узкие — только ноги рядом поставить. И с одной стороны стена, а с другой — обрыв. И если что — лететь придется долго…

— Крис, ее зовут Рихь, — негромко перебил их Эрвин, чуть оборачиваясь в седле. — Рихь и никак иначе. А то наживем себе неприятности.

Рихь фыркнула. Но промолчала. Илльера покачала головой. Она не проронила ни слова до тех пор, пока на закате путники не устроили привал. В лесу, между деревьями, Крис и Эрвин соорудили из веток две невысокие ограды, защищающие от ветра и образующие угол, в котором развели костер. Кони стояло рядышком, грея друг друга и немного делясь теплом с людьми. Рихь уснула, едва легла на одеяло. Посмотрев на принцессу, мертвой хваткой сжимавшую края своего плаща одетыми в перчатки пальцами, Илльера взяла свое одеяло и накрыла им Рихь.

— Мне жаль ее, — сказала она тихо, садясь к огню. — Не заслужила она таких приключений. И не готова к ним.

— А кто бывает готов к сюрпризам судьбы, — пожал плечами Кристофер, присаживаясь рядом. — Может быть, ты? Ты была готова к тому, что произошло тем утром в лесу? Ты это заслужила?

— Кто знает, — еще тише ответила воительница. — Не стоит об этом вспоминать.

— Нет, так нет, — Крис расправил второе одеяло на груде елового лапника. — Ложись, поспи. Твоя стража последняя. Я тебя разбужу.

Илльера кивнула и, не споря, улеглась. Уснула она мгновенно. Казалось, едва сомкнула веки, как дыхание выровнялось. Эрвин и Крис некоторое время молча смотрели на нее. Затем переглянулись.

— Я покараулю до луны, — сказал Крис.

— Ну, а я до рассвета. Пусть отдыхают, — Эрвин бросил на землю последнее одеяло. Но прежде, чем лечь, снова внимательно посмотрел на воительницу. Она во сне чуть повернула голову, и в отсветах костра на шее стала заметна золотая цепочка. Эрвин всмотрелся, напрягая глаза, и различил сложный узор плетения из множества колечек. Он уже знал, что эта цепочка не имеет застежки, не имеет камней для украшения. Его собственную шею под рубашкой охватывала такая же. Цепь, надеваемая при посвящении в рыцари…

Рассвет не обещал ничего плохого — кроме мороза. Было ясно — ни облачка. А еще тихо и холодно. Когда Кристоф проснулся, Эрвин оставил свой пост и отправился набрать еще дров, чтобы костер не потух за время завтрака.

Когда он возвратился к месту стоянки, его глазам открылось любопытное зрелище. Рихь и Илльера стояли друг напротив друга, в руке у принцессы поблескивал обнаженный кинжал. Первым порывом Эрвина было броситься между женщинами. Но он удержался. Илльера была безоружна. А Ирд и вовсе не обращал на происходящее внимания, грея в котелке воду.

— Попробуйте достать меня, — воительница развела руки в стороны и шагнула Рихи навстречу.

— А если задену случайно? — в голосе принцессы прозвучала искренняя обеспокоенность. — Вы же только недавно оправились после того ранения…

— Переживу как-нибудь, — хмыкнула Илльера, медленно обходя Рихь по кругу. — Не думайте об этом. Бейте. Вас этому никогда не учили, но сейчас время пришло. В конце концов, за время путешествия всякое может случиться. Вы должны уметь за себя постоять.

Рихь кивнула, упрямо сжала губы и махнула клинком перед собой, даже близко не достав до потенциальной противницы. Илльера шагнула еще ближе, безоружная, открытая… Только Эрвин видел, как она двигается и как смотрит. Боец. Опытный. Старый. Уверенный в себе и знающий цену другим.

Рихь продолжала атаковать. Илльера уклонялась, отступала на полшага в сторону, все время держась рядом, на расстоянии удара, и бросая короткие замечания.

— После удара руку назад! Закройтесь клинком — противник ведь не будет спать! Вторая рука вам зачем? Повыше. Рукой можно рисковать, а сердцем или горлом нет…

Быстрым движением воительница выдернула кинжал из-за голенища и подставила под очередной выпад принцессы. Клинки столкнулись с лязгом, Рихь вздрогнула. Но не отступила и оружие из рук не выпустила.

— Из вас выйдет толк, если тренироваться регулярно, — губы Илльеры тронула улыбка. Но глаз эта улыбка не затронула. Эрвин уже видел это и раньше. Глаза ее никогда не улыбались. Они были пустыми и холодными. Словно радость в них давно вымерзла.

Рихь в самом деле выглядела не безнадежно. Она совсем не чувствовала момент для атаки и не понимала дистанцию, но держала кинжал крепко и нападала решительно. В конце концов, Эрвин признал про себя, что идея дать принцессе в руки оружие была не так уж и плоха.

Клинки снова столкнулись, на этот раз Илльера не стала давать второй шанс и небрежным поворотом запястья обезоружила Рихь, отбрасывая кинжал на снег.

— Для первого раза все замечательно, — проговорила она, пряча свой клинок обратно за голенище. — Только постарайтесь понять: в схватке надо меньше думать. Вам не познать все премудрости ближнего боя. Не за тот срок, который в нашем распоряжении. Вы не сможете строить долгосрочный план, играть с противником в тактику и ловить стратегический момент. Ваш случай — это быстрый удар, инстинктивно выбранный момент и близкая дистанция. Не пытайтесь предугадывать мои действия, если я атакую. Реагировать надо только на то, что видите. Потому что предугадать опытного бойца вы не сможете.

Выбитый кинжал Илльера подняла и протянула Рихи рукоятью вперед.

— Пусть будет у вас. Может быть, со временем подберем вам у оружейника что-нибудь более подходящее.

Рихь приняла оружие, повертела в руках и наконец заткнула за пояс. Кристиан, наблюдавший всю сцену очень внимательно, улыбнулся.

— Оружие вам к лицу.

Эрвин перешагнул охапку хвороста, которую бросил подле костра, и шагнул навстречу Илльере, которая подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Миледи, позволите? — он отсалютовал ей кинжалом и замер в полупоклоне.

— К вашим услугам, — воительница вынула кинжал из ножен на поясе, почти за спиной. И Эрвин поймал себя на мысли, что гадает, много ли еще клинков у нее в запасе.

Они замерли друг напротив друга. Кристофер снял котелок с огня, кинул туда сухих трав для утреннего напитка и присел на край одеяла, наблюдая. Рихь устроилась рядом. Теперь, глядя на ножевой бой со стороны, принцесса про себя просто диву давалась, как ей вообще пришло в голову пытаться этому научиться.

Противники двигались быстро и легко, не спуская друг с друга глаз, обмениваясь молниеносными ударами, которые обрывались лязгом клинков, сталкивающихся на самых немыслимых траекториях. Шагнув внезапно вперед, Эрвин поймал занесенную для удара руку Илльеры в перекрещенные запястья, резко крутанул, выворачивая кисть. Илльера, не проронив ни звука, разжала пальцы, позволяя кинжалу упасть, и подхватила его левой рукой, предельно сокращая дистанцию поворотом туловища и почти высвобождая правую руку… Но только почти — потому что в тот момент, когда она прицелилась уколом Винтеру под ребро, он приставил острие кинжала к ямочке на ее шее, над ключицей. Так они замерли, глядя друг другу в глаза. Затем Эрвин нарочито подбросил кинжал, поймал его и отступил в сторону.

— Миледи, я впечатлен. Пожалуй, я даже готов поверить, что вы смогли уложить тех пятерых.

— Пожалуй, я вынуждена признать, что не встречала более сильного соперника, — Илльера убрала кинжал в ножны и чуть улыбнулась. Одними губами. — Я в восхищении.

— Это было великолепно, — усмехнулся Кристоф, вспомнивший в последний момент про жарящиеся на костре лепешки и потому успевший предотвратить их безвозвратную потерю. — А теперь пора завтракать и снова в путь.

— Ты прав, дружище, — Винтер хлопнул его по плечу и взял кружку с отваром. — Время, увы, не наш союзник.