Девушка встречает парня. Парень встречает девушку. Классическая история. Классикой является и то, что он обещает написать сразу же, как окажется у компьютера, но не пишет. Вы оба только подростки, и это были просто несколько недель в языковом лагере в чужой стране. Первая влюблённость не всегда любовь. Ты думаешь, что стоило тоже взять его адрес. Но его голос, его заверение… Всё звучало так убедительно. Его прикосновение соответствовало фразе. Эдвард провёл рукой по моей ноге, смотря на меня согревающим взглядом. Мне не было холодно. Испания тёплая страна с совсем небольшой разницей между летними и зимними температурами. Просто он действительно согревал меня. Парень, что сидел рядом со мной на пирсе из деревянных досок, ещё недавно бывших сухими. Я запомнила завершившийся залповый дождь и то, что пирс был твёрдым, а парень мягким. Не его характер, а кожа его ладони. Эдвард не впервые касался меня. Я не в первый раз видела так близко его часто спутанные волосы, в которые тянуло запустить ладонь и потянуть за них, и лицо, что настолько красиво, что его хотелось зарисовать. Если бы я только умела… Но изучение испанского давалось мне проще, чем когда-либо рисование при кратковременном посещении художественной школы в детстве. Губы Эдварда были сильно поджаты, когда он мотнул ногой, немного погружённой в воду, и проговорил:

- Я напишу тебе, как только доберусь до компьютера.

- Хорошо.

- Можно... Можно тебя поцеловать? Я пойму, если ты не хочешь.

Как по мне, Эдвард нёс чушь. Я очень хотела. Сидя рядом с ним, я чувствовала себя правильно, и момент, когда я услышала вопрос, ничего не изменил. Я молча кивнула, но внутри мне стало нервно. Казалось, Эдварду тоже. Он медленно наклонялся к моему лицу, так медленно, словно в его голове проносилось множество мыслей. В моей их точно было полным-полно. Как себя вести? Прикоснуться ли к нему тоже? Ему понравится? А если не понравится? Я ещё никогда не делала такого ни с кем. Он ощутит, что я неумелая, или нет? Его лицо тем временем становилось всё ближе, и Эдвард выдохнул мне куда-то в направлении подбородка прежде, чем всё просто случилось. Влажные губы коснулись моих нежным движением, не пересекающим грань. Я невольно вздрогнула от ласки и осмелела. Я осмелилась обхватить шею Эдварда, протянув к ней правую руку сбоку. Он шевельнулся, и я подумала, не хочет ли он уже закончить. Нет, он не хотел. Поцелуй наоборот стал более уверенным. Из мимолётного пылким и головокружительным. У меня словно потемнело в глазах. Сколько ещё целовал меня Эдвард? Несколько минут? Час? Я не могла знать. При мне не было часов. И я всё равно не смогла бы на них посмотреть. Я была занята чем-то приятным. С различимым звуком Эдвард слегка втянул мою нижнюю губу между своими губами, прежде чем отодвинуться и погладить меня по щеке. Наверное, он уже целовался раньше. Наверное, в этом я у него не первая. Я быстро отмахнулась от мысли под влиянием его касания. И поверила Эдварду. Безусловно поверила, будучи юной и очарованной им, всем, что было в нём, начиная с голоса и заканчивая его мыслями о жизни и людях. Но он не написал. И я стала жить дальше. Довольно просто жить дальше, когда и не было ничего особо серьёзного. Лишь разговоры, взгляды и прикосновения. И единственный поцелуй накануне отъезда. Мой первый поцелуй за пятнадцать лет существования на земле.

Но теперь у меня другая жизнь. Всё забыто. Кроме самой страны, что точно влюбила меня ещё до встречи воочию. Я всегда грезила об Испании. Скорее не совсем всегда, но с тех пор, как в школе выпало изучать этот язык. В учебнике были не только теоретические основы и упражнения, но и фотографии красивых мест, величественных зданий и памятников архитектуры, дошедших до наших дней, и краткие сведения о них. Дома я не сразу садилась за прочие уроки, а читала о достопримечательностях и жизни там, о местах, куда стремятся туристы, и мечтала однажды побывать хотя бы в крохотном городишке, просто чтобы ощутить колорит. Но мне повезло даже больше. В свои пятнадцать я оказалась в языковом лагере в самой Барселоне и за четыре недели ещё больше влюбилась в язык и в страну. Я пообещала себе обязательно приехать снова. И ещё, и ещё. Столько раз, сколько смогу, пока живу на белом свете. Я отклоняюсь на спинку стула в одной из кофеен Барселоны. Так хорошо вновь быть здесь. Несмотря ни на что и ни на кого. Дышать местным воздухом с ароматом специй и моря. Наслаждаться традиционными блюдами и окружающей красотой. Слушать звук волн, закрывая глаза. Но кто-то опускает руку мне на плечо, и волшебство уходит. Я поднимаю веки и вижу кольцо. Могла и сразу понять, что это Джейк. Он наклоняется с поцелуем. Я не хочу устраивать сцен. Губы соприкасаются с моими губами на несколько секунд, а потом Джейк садится напротив. Пока он всё ещё мой муж. Но у нас договорённость, и он с ней согласился.

- Что?

- Ничего. Просто я думаю...

- Не было ли ошибкой нам жениться?

- Не было. Мы провели вместе восемь счастливых лет.

- Почти девять, Белла. Я считаю и тот год в университете, когда мы просто общались.

- Да, почти девять, - соглашаюсь я. Если честно, я не уверена, как справилась бы с выпускным годом без знакомства с Джейком. Стресс от самого словосочетания казался таким колоссальным, и про экзамены было просто страшно думать. Слова родителей, что не я первая, и не я последняя, кто заканчивает альма-матер и выпускается в большой мир, помогали так себе. А Джейк мог развеселить и отвлечь. Он всё ещё может отвлечь. И он мой первый мужчина. Не то чтобы я собираюсь держаться за эту истину всю оставшуюся жизнь и избегать всех прочих представителей его пола, но это что-то да значит. Значило на тот момент, когда мы впервые занялись любовью. - Я надеюсь остаться тебе подругой, и что ты останешься в моей жизни, как друг.

- Только если ты познакомишь меня со своим новым парнем, прежде чем выходить за него, чтобы я мог на него посмотреть и оценить непредвзято. Когда он у тебя появится, а он точно появится.

- Аналогично. Я тоже хочу знать всё о твоей новой девушке. Чем займёмся сегодня?

- Парк аттракционов. Согласна?

- Конечно. Мы же собирались.

Джейк расплачивается по счёту после того, как мы оба заказываем с собой ледяной кофе. Парк аттракционов Тибидабо расположен у подножия одноимённой горы. Здесь множество развлекательных зон, и даже сохранился аттракцион из настоящего самолёта, впервые совершившего перелёт из Барселоны в Мадрид. Я узнала об этом в одну из своих прошлых поездок, когда со мной единственный раз отправились и родители. Им понравилось, но не так, как мне. Джейку нравится больше, чем им. Мы вдвоём побывали тут впервые, ещё только начав встречаться. Но он боится высоты и остаётся на земле, пока я запрыгиваю в кабинку колеса обозрения. Дома я всегда вспоминаю о видах, открывающихся сверху. Без особой причины такое нельзя пропускать. Я каталась на нём каждый раз, что приезжала в Барселону. В самый последний момент в кабинку заскакивает какой-то парень. Я уже надеялась остаться одна. Не вышло. Неважно. Он обладает полным правом выбрать любую кабинку, если в ней есть место. Я заправляю волосы за ухо, чтобы не лезли в глаза, и замечаю, что со шрама на боку ладони смазалась вся тоналка. Не такой уж он и уродливый, но иногда я не могу на него смотреть и испытываю потребность замазать. Так было и сегодня утром. Тональный крем остался в номере. Чёрт. Ну ладно. В конце концов шраму уже пятнадцать лет. Получен как раз в лагере. Так ширкнул по коже большой ржавый гвоздь. Я задела его, собираясь вылезти из воды, подтянувшись на пирсе. Впоследствии Эдвард видел рану. И сказал, что до свадьбы заживёт. Не зажило. В сумме два неисполненных обещания. Хотя в случае именно с раной пятнадцатилетний парень вряд ли мог на что-то значительно повлиять.

- Не прошёл?

Я слышу низкий голос своего соседа по кабинке. Лишь бы быть вежливой, я поднимаю голову и замечаю потрёпанные джинсы, серую майку, сохранившуюся немногим лучше, и тёмно-синюю кепку, что парень держит в руках. Ему как будто нервно. Что, первый раз? Или не первый, но всё равно страшно, и одновременно хочется? Или боится, но решил посмотреть страху в глаза и покончить с ним? Если так, то это смело. Я бы тоже так поступила. В лагере мы летали на воздушном шаре. Я находилась в корзине, но выпрямиться и оглядеться потребовало немало внутренней отваги. И прикосновения Эдварда, которое и пробудило её под воздействием его улыбки. Солнце освещает кабинку под нужным углом, чтобы рыжевато-коричневые волосы парня отливали цветом, который можно сравнить с бронзой. Я пододвигаю ноги на случай, если парня стошнит. Мало ли что. Красивых тоже, бывает, тошнит. Он чуть улыбается, смотря в мои глаза. Отчего он так пристально смотрит? У меня нет кольца. Я сказала Джейку, что не хочу его носить. Но сейчас оно могло бы защитить меня от непрошеного внимания.

- Что, простите?

- Твой шрам.

- По-моему, это не ваше дело.

- Я действительно был уверен, что это ерунда, - будто и не слушая, говорит парень. - Понимаю, ты меня не узнаёшь, но я узнал тебя почти сразу, как только увидел у входа, Белла.

О Боже. Он знает, кто я. Более того, ему известно про шрам. Господи. Я в одной кабинке с Эдвардом Калленом. С парнем, что не со мной. И парень из лагеря уже больше не парень. Он вырос, что логично, ведь я тоже не осталась пятнадцатилетней. Я имею в виду, он уже мужчина. Совсем мужчина. Чёрт, он... прекрасен. Мне трудно описать его иначе. Вернее, существует масса эпитетов, например, сексапильный и мужественный, но если одним словом, то он именно прекрасный. Его губы стали толще. Вот об этом точно не надо об этом думать. Я замужем. Ненадолго, но лагерь закончился. Давным-давно.

- Эдвард. Это ты?

- Я.

- Ты... Вот так встреча. Я и не думала, что мы когда-то увидимся.

- Да. Аналогично.

Он наклоняется вперёд и теребит кепку, при этом чуть прикусывая нижнюю губу. Когда мы целовались в первый и единственный раз, Эдвард слегка зацепил зубами мою губу. Именно тогда я не почувствовала, и он, думаю, тоже. Мы были увлечены. Я увидела небольшую опухоль позже. Почему я вспоминаю это сейчас, кроме как из-за того, что его жест словно возвращает мысленно в прошлое?

- Как ты? Кем ты стал?

- Я фрилансер. Пишу статьи для разных газет, не только для наших. Не всегда жизнь светлое и благополучное место, но в целом всё хорошо. А ты как? Работа, личное, родители?

Его пытливый взгляд словно проникает мне под кожу. Так было и тогда. Взгляд ничуть не изменился. И Эдвард всё ещё рассуждает слишком мудро, слишком здраво. Иногда мне хотелось сказать ему, что внутри него, возможно, заперт какой-то старец, вторая личность в одном теле, потому что нельзя быть таким рассудительным в пятнадцать. Но я так и не произнесла вслух ничего подобного. Я была недостаточно открытой, несмотря на всю степень той нашей близости. А теперь мы просто знакомые.

- Всё хорошо. Во всём. В целом. Я работаю в инвестиционной компании. Это не очень интересно, но мне нравится. У меня образование в данной области, так что я из тех, кто давно определился. Вот как-то так. И с родителями тоже всё нормально. Они не так давно завели собаку и ещё как бы нянчатся. Занятия с кинологом, разучивание команд, и всё такое. Щенок ласковый, но у них ещё адаптация, так что я жду, когда он станет более послушным и не будет прыгать на меня, задевая когтями колготки и пуская стрелки.

Я не могу понять, отчего рассказываю так много. Я умолкаю, потому что Эдвард переводит взгляд к окну. Наверное, он уже потерял интерес. И ладно. Мы уже должны скоро закончить круг и опуститься вниз, а я ещё мало смотрела на окружающие виды. Нужно вроде как приступить и, возможно, сделать пару фото.

- А тот парень внизу? - не отрываясь от окна, снова заговаривает Эдвард и говорит он очень быстро, словно время ограничено. - Друг? Парень? Можешь смело послать меня куда подальше с таким вопросом и проигнорировать то, что я спросил. Просто... Ну просто я не написал, а мы... мы вроде нравились друг другу. На тот момент, по крайней мере. В общем, вряд ли тебе нужны мои объяснения спустя все эти годы, но мне было пятнадцать, и мои вещи стирала мама. Она постирала вместе с джинсами тот лист с твоим адресом. Она не проверила карманы. Извини.

Я не уверена, как себя вести. Он извиняется за то, что было так давно, и за то, в чём даже нет его прямой вины. Я представляю, если бы он мне написал. Мы оба были из Нью-Йорка, мы бы встретились, и кто знает... Моя влюблённость могла стать любовью, не слабым её подобием, как с Джейком, а чем-то, что наполнено огнём и страстью. Эдвард так касался... Его руки привлекают мой взгляд. Они теперь такие большие, такие мощные и довольно накаченные. Не слишком, а в меру. Может быть, он посещает фитнес-центр или занимается дома. Я бы коснулась их, просто чтобы почувствовать изменения на ощупь. Но он... Есть ли у него кто-нибудь, кто также ждёт его внизу, как меня Джейк? Девушка? Невеста? Жена? Кольца нет, но я-то знаю, что это может ничего не значить.

- Прошло много лет, Эдвард. Мы нравились друг другу в тот момент, как ты и сказал. А теперь у нас обоих наверняка есть люди, с кем мы очень близки. Тот парень, которого ты видел, мой муж.

- Муж. Ясно.

- Мы можем обменяться номерами телефонов и встретиться ещё, если ты пока не уезжаешь, и если у тебя будет время.

Что он мне ответит? Захочет ли давать свой номер и брать мой? Эдвард переводит взгляд ко мне и моргает. Мы начинаем медленно снижаться. Он трёт щёку костяшками. В этом движении нет ничего сексуального, точнее, не должно быть, но со мной что-то творится. Что-то непостижимое. Словно я хочу поцеловать Эдварда, наплевав на его существующую или гипотетическую женщину, потому что когда-то он был моим первым поцелуем, и мне хочется сравнить. И возможно даже, что не только сравнить, но и пойти дальше. Моё тело отзывается дрожью в ответ на эту мысль, и, по-моему, твердеют соски. Чёрт. Сколько там ещё до земли?

- Не уезжаю, - качает головой Эдвард и отклоняется на сидении, по виду что-то обдумывая. Он обдумывал всякое и в пятнадцать. Сны, что ему снились, разговоры, когда родители звонили в лагерь узнать, как у него дела, и расписание дня, составленное персоналом. Эдвард хмурился, если ему не нравилось какое-то общее мероприятие, и утверждал, что отсидится в комнате. Но ему никогда не везло. Вожатые могли по несколько раз обходить жилые помещения в поисках тех, кто пытался увильнуть, и заглядывали они в том числе и в туалеты. За четыре недели Эдвард неоднократно приходил в чьём-либо сопровождении с выражением лица, что красноречиво передавало его мысли. Неужели это снова происходит со мной? Ну почему мне так не везёт? - Только в четверг на следующей неделе. Пробуду здесь ещё пять дней. Твой муж не будет возражать, что тебя уводит кто-то из давнего прошлого, или он пойдёт с нами?

- Не будет. А пойдёт он с нами или нет, я у него спрошу.

- Ладно, - Эдвард достаёт свой сотовый из заднего кармана. - Напиши мне свой номер, а я запишу тебе свой. Только дай телефон.

- Как мне подписать? Белла из лагеря?

- Просто Белла. Я записал себя, как Эдвард. Можешь потом переписать, если не устроит.

- Меня устраивает. Я сама записала бы так же.

Мы возвращаем друг другу наши телефоны. Эдвард улыбается мне. Я тоже улыбаюсь ему. Улыбка у него осталась прежней. Хотя не во всём. Зубы выпрямились. Эдвард говорил, что после возвращения из лагеря ему наконец установят брекеты, и тогда в зависимости от хода процесса либо через годик-другой, либо ко дню поступления в университет или около того у него всё будет идеально ровно. Кажется таким сюрреалистичным, что я столько знаю и помню о нём, пусть и прошло столько лет. Колесо замедляет ход. Я готовлюсь выходить и встаю раньше необходимого. Не стоило этого делать, честное слово. Потому что колесо вдруг дёргается, и от неожиданности меня ведёт назад. Я промазываю мимо поручня, за который могла бы схватиться, когда натыкаюсь на прикосновение. Эдвард выставил руку. Я понимаю, ещё даже не повернув голову к нему. Там больше ничего не было, что могло бы меня сдержать. Рука соприкасается с моей спиной через почти прозрачную ткань блузки. Я могу чувствовать очертания каждого отдельного пальца. В сердце словно вспыхивает огонь. Ощущение, от которого всё как расплывается перед глазами. Мир, двери кабинки, лицо Эдварда, когда я всё-таки на него смотрю. Сосредоточься, Белла.

- Спасибо.

- Пожалуйста. Не возражаешь, если я позвоню позже?

- Нисколько. Пока, Эдвард.

Я ступаю из кабины на твёрдую землю. Джейк машет мне с расстояния в несколько метров впереди. Я иду к нему, где не так многолюдно, и он приобнимает меня, как только я оказываюсь близко.

- Ну как там наверху? Всё супер?

- Супер не то слово. Получились обалденные фотки, сам увидишь.

- Да я и не сомневаюсь. Я проголодался. Может, что-то пожуём?

- Я буду хот-дог. Два хот-дога.

- Тогда пошли. Я присмотрел тут одно заведение на колёсах.

Я оглядываюсь к колесу обозрения, но Эдварда близ него уже нет. Всё-таки мне интересно, с кем он здесь. Не может быть, чтобы один. Почему я не спросила? Потому что на самом деле не хочу слышать ответ? Внутри меня столько всего всколыхнулось. Воспоминания о тех днях, прикосновениях, общении и разделённых моментах. О лёгкости, что отличает детскую жизнь от взрослой. Всё легко, когда ты юн и просто живёшь моментом. Всё сложнее, когда ты уже больше не ребёнок. Мы с Джейком остановились в одном номере, но с двумя отдельными кроватями. Мы перестали спать вместе около пару месяцев назад. Обоюдное решение, как и с разводом. Просто Джейк сказал, что подпишет бумаги в Барселоне. Ещё одно совместное путешествие, прежде чем разойтись друзьями. Я и не возражала.

- Джейк. Ты уже спишь?

- Нет. Ещё только лежу.

- Я же не первая твоя любовь?

- Охохо. Любопытно, с чего вдруг такие вопросы под занавес нашего союза. Но нет, я влюблялся и до тебя. В школе. Ничего существенного. Она была, наверное, досягаема, но я ей не говорил.

- А если представить, что ты её встретишь, ну, может, на улице или в магазине, или в очереди в банке, то каковы будут твои действия?

- Свон, - вздыхает Джейк, садясь и свешивая ноги. - Давай уже колись, в чём дело. И не вынуждай меня снова просить.

- Когда я каталась на колесе обозрения, я...

- Встретила свою школьную любовь.

- Не совсем, - я слегка раздражаюсь и чувствую, как это проявляется у меня на лице гримасой. - В пятнадцать я ездила сюда в лагерь, я тебе рассказывала, но не рассказывала, что там был один парень.

- О, ну мне уже всё понятно. Парень вырос, и вы оказались вместе с одной кабинке.

- И он узнал меня.

- Вы целовались?

- Нет! Конечно, нет.

- Я о тех днях в лагере, если что, - уточняет Джейк. - Конечно, ты не стала бы прыгать на колени к парню из прошлого или делать что-то подобное в первые же минуты после двадцати лет и сколько-то месяцев разлуки.

- Пятнадцати лет.

- Стало быть, в лагере всё-таки нашлось время не только на испанский.

- Я сказала, что замужем. Мы вроде договорились встретиться. Пойдёшь с нами, если он позвонит?

- Ни за что не пропущу. Но зачем ты сказала так о своём статусе? Это фактически уже не считается.

- Иное было бы долго объяснять.

Наутро, позавтракав, мы с Джейком отправляемся на пляж. Нельзя поехать в приморский город и не пойти на море. Это нелогично. Да, именно так. И противоречит всяким законам логики. Можно ходить по музеям и осматривать другие достопримечательности, пока солнце особенно палит во второй половине дня, но все выбирают такой отдых в первую очередь ради моря. Я располагаюсь под зонтом, а Джейк наоборот складывает свой. Говорит, что хочет загорать, и поправляет солнцезащитные очки.

- Скажешь, когда пройдёт полчаса или минут сорок, ладно? Я перевернусь.

- Без проблем, мистер Блэк.

- Спасибо, мисс Свон. Честно говоря, это плюс, что ты не брала мою фамилию. Не будет волокиты с документами, чтобы вернуть свою.

- Я не взяла не из-за мысли, что мы разведёмся. Я, правда, была влюблена в тебя, Джейк. Просто это типа...

- Несовременно. Я помню. Да и звучит как-то грубо. Изабелла Блэк. Нет, тебе бы не пошло. А как фамилия у твоего друга из колеса и лагеря?

- Каллен.

- Изабелла Каллен. Будет получше.

Я легонько пихаю Джейка ногой, прежде чем уткнуться в свою книгу. Что бы он в этом понимал. Изабелла Каллен. Было бы получше, но опять же если мне кажется несовременным брать фамилию супруга, то и фамилия любого мужчины должна оставаться только его. Как-то неэтично сохранить девичью фамилию при Джейке, а с неким другим мужчиной как раз-таки влезть во всю эту бумажную волокиту ради получения новых удостоверений личности и прочего.

- Это было давно. Уверена, он тут тоже не один.

- Но ты не спрашивала, а значит, не можешь быть уверена. Это противоречащие друг другу вещи. Ну а где он хотя бы поселился?

- Без понятия.

- Естественно, - хмыкает Джейк, и в чём я точно убеждена, так это в том, что он мною не удивлен. Вот почему наш в чём-то странный брак так долго работал. Джейк знает меня со всеми тараканами. Отец иногда сравнивал Джейка со мной и говорил, что Джейк по поведению, характеру и мыслям, как я, но только в мужском обличье. - Зачем я вообще спросил?

- Просто так.

- Точно.

- Я читаю.

- Хорошо. Читай. И читай за нас двоих. Ведь я почти ненавижу это дело.

Джейк, правда, не любит читать. Для него обязательного чтения в школе и в университете было вполне достаточно. Максимум, что он читает, а скорее пролистывает, это газеты. Говорит, что новости нужно знать, хочешь ты того или нет, а то и апокалипсис можно пропустить. Не услышать упавший метеорит, по-моему, невозможно, но с другой стороны, может, его будет слышно не в каждом уголке планеты, и ты умрёшь раньше, чем узнаешь, что он уже рухнул. Хотя в две тысячи двенадцатом ничего не упало, и жизнь продолжается. Перелистывая страницу в очередной раз, я посматриваю на часы на своём запястье и говорю Джейку о времени. Он переворачивается со спины на живот, а потом протягивает руку к моему боку.

- Где будем обедать?

- Может, в том заведении с пастой, где мы ужинали позавчера? Мне понравилась их карбонара в ветчиной.

- Я не против. Но вечером выбираю место я.

- Выдвинемся через час или полтора?

- Через полтора. Я хочу ещё искупаться.

Я читаю ещё немного и тоже иду поплавать. Освежающая вода хороша ещё и тем, что приятна на вид. Сине-голубая, она чистая, и видно всё довольно глубоко. От отражения в ней солнца слегка рябит в глазах, но я просто поворачиваюсь к нему спиной и плаваю преимущественно вдоль берега. В какой-то момент рядом появляется Джейк. Я как раз встаю на дно, и он протягивает мне мои очки.

- Надо?

- Ты что, оставил наши вещи без присмотра?

- Я уже выхожу. Просто принёс их тебе.

- Спасибо, но знаешь, оставайся. Я выйду. Я уже наплавалась.

На берегу я вытираюсь полотенцем и слегка отжимаю волосы. Людей становится всё больше, в частности совсем рядом светловолосая девушка достаёт полотенце из сумки, придя на пляж с женщиной, которая наверняка приходится ей мамой. Они похожи между собой и разговаривают на моём родном языке. Значит, тоже из Америки.

- Мне, правда, понравилось второе платье. Но и третье тоже.

- Рози, везти платье из Испании, когда можно найти подобное и дома, не слишком разумно.

- Свадьба бывает лишь раз. У меня всё будет так.

- Ты выбираешь не того, Роуз. Ты смотришь на своего жениха не так, как на его друга. И вообще-то вы...

- Больше ни слова, мама, - буквально шипит на свою мать блондинка. - Я и думать об этом забыла. И ты забудь.

- Ну прости, что у меня не настолько плохая память, или что я не хочу, чтобы моя дочь начинала свою жизнь с кем-либо с обмана. Это бесчестно по отношению к нему. И как ты себе представляешь жизнь потом? Они продолжат общаться и дружить, и невольно его друг будет частью и твоего бытия тоже. Ты должна...

Неприлично слушать чужие разговоры, даже если они происходят вот прямо под боком. Я отгораживаюсь от них, надевая шляпу. Не моё это дело, кто кому как будто изменил с его же другом, но при этом находится в стадии планирования свадьбы, рассуждая о платье для одного из главных дней в жизни. Хотя я согласна, это бесчестно. Бедный ничего не ведающий жених. Такого не заслуживает никто. И вдруг...

- Это правда?

Порыв ветра доносит до меня знакомый голос. Это Эдвард. Что правда? К кому он обращается? Я поворачиваю голову и понимаю, что не ко мне. А к блондинке. Он стоит правее и перед ней, босой, в бежевых шортах и белой майке. Не думаю, что он видит меня. Надеюсь, нет. Он тот самый бедный жених? Блять. Плохо дело. Сиди и не шевелись, Белла. Или лучше аккуратно уйти? Я смогу. Нужно всего лишь стащить полотенца с шезлонгов, наклониться за нашим с Джейком рюкзаком, подхватить его обувь, и всё. Ну да, но я очень-очень близко. Эдвард всё равно может заметить.

- Милый.

- Ты переспала с Эмметом? Когда?

- Давно. И лишь раз. На тот момент ты ещё не сделал мне предложение.

- Это, конечно, всё меняет, да.

Сарказм Эдвард нельзя не уловить. С меня достаточно. Я свешиваю ноги с шезлонга, подхватываю рюкзак правой рукой, а полотенце перекидываю через левое плечо, прежде чем потянуть на себя и полотенце Джейка. А где его обувь? С другой стороны его шезлонга. Ну что за... Я обхожу препятствие и наклоняюсь за ней. Как бы всё не уронить. Я смотрю в сторону моря, но Джейк ещё на глубине.

- Это случайность, Эдвард. Ошибка. И она...

- Да, больше не повторялась. Но, видимо, не без труда. Или же просто потому, что Эммет сейчас отдыхает в Греции или где-то ещё.

- Это было давно. Он тогда ещё и не собирался в Португалию.

- Вижу, ты осведомлена побольше моего. Если ты ещё не поняла, то свадьбы не будет. Она отменяется. Можешь валить к Эммету или куда хочешь.

Я ещё стою, наклонившись, когда порыв ветра срывает шляпу у меня с головы. Она могла полететь куда угодно. Да я бы не возражала, если бы она улетела в море, будучи безвозвратно мною утерянной. Но она улетает назад. Прямо в сторону Эдварда, его невесты или бывшей невесты и несостоявшейся тёщи. Или, может, тёща сбежала, предоставив им выяснять отношения без неё. Либо она просто молчит. Я не пойду за шляпой. Я даже не буду туда смотреть. Меня нет. Меня здесь нет. Не стоило выбирать этот пляж. В Барселоне немало других. Но разве я могла знать, что так будет? Нет, не могла. А этот пляж считается лучшим. Я только разгибаюсь, как вижу Эдварда боковым зрением. Он смотрит на меня, как и пятнадцать лет назад. С такой теплотой во взгляде, как будто его жизнь вовсе не рушится прямо сейчас и при мне, чему я стала невольной свидетельницей.

- Держи, - его голос становится тише. - Я позвоню тебе. Позвоню.

- Эдвард, ты что делаешь? Я всё ещё здесь вообще-то.

- Вообще-то я тебе уже всё сказал.

Эдвард уходит. Блондинка устремляется за ним, на ходу запихивая полотенце обратно. Она кричит, что он не может просто так уйти. Её мать идёт за ними, но медленно. Думаю, по большей степени ей всё равно, и она не станет как-то выгораживать дочь, спасая что-то, когда спать нечего. Надеюсь, лично она и её муж ещё не сильно потратились на свадьбу. Джейк наконец выходит после купания и приближается ко мне. Он уже всё пропустил, но понимает, что что-то тут да было.

- Что случилось? Ты чего?

- Ничего. Просто здесь была девушка с матерью, и они говорили про свадьбу, а ещё о том, что девушка изменила жениху с его другом. Ну я не хотела слушать. Но потом появился Эдвард, и оказалось, что это его девушка. И он тоже всё слышал. И сказал об отмене свадьбы.

- Вот так да, - присвистывая, Джейк проводит рукой по затылку, смахивая часть воды. - Это прям-таки драма. Жаль, я пропустил. Но в то же время это круто узнать всё на берегу, а не у алтаря или после алтаря, и кто знает, вдруг эти двое продолжили бы дальше... Ну знаешь. Типа всё к лучшему. Теперь парень свободен, а раны, может, не так и серьёзны, чтобы ты не смогла...

- Прямо сейчас ты ужасен. Оставь намёки при себе, - я пихаю Джейку его шорты с майкой, чтобы он одевался, но он сначала тянется за полотенцем. - Ты вообще не думаешь.

- А ты думаешь слишком много, когда о неверной женщине и думать не стоит. Если он нормальный мужик без лишних тараканов в голове, то он так и поступит. Надеюсь, он нормальный. Пойдём.

За обедом помимо карбонары я заказываю ещё и маффин. Джейк выбирает тушёный картофель с мясом под соусом на основе арахиса, а на десерт кекс. Я довольно отвлечена от еды и думаю, как там Эдвард. С той девушкой они наверняка остановились в одном номере. Она же его невеста. По крайней мере, была ею, когда они поехали сюда, и когда Эдвард не знал про её адюльтер. Сможет ли он простить своего друга, или их дружба теперь закончена? Эдвард не казался мне злопамятным. Но обидеться на кого-то в лагере отличается от того, когда ты строишь с кем-то свою жизнь и отношения, а тебя предают и делают это с твоим же другом, с человеком, которого ты, казалось, знал. Что важнее, женщина или друг? Этически это сложно. Морально тем более. А если эти двое теперь сойдутся? Не могу даже представить, каково сейчас Эдварду. Внезапно нам на столик ставят пиво. Я что-то упустила?

- Это я заказал, - говорит Джейк. - По-моему, тебе это нужно.

Мы выпиваем несколько стаканов, но на двоих не больше шести. Только я затрудняюсь сказать, сколько выпила сама. Три или два. Два или три. Надеюсь, что два. Три для меня многовато. После обеда мы возвращаемся в отель немного отдохнуть, прежде чем отправиться гулять по парку Гуэля. Мы уже были здесь в первый день, но нам тут так понравилось, что ещё тогда мы с Джейком и решили, что наведаемся сюда снова. Почему бы не сегодня. Вечером Джейк буквально отрубается где-то около десяти. Мне бы его сон. Но мне не спится. Из-за Эдварда, конечно. Либо он потерял телефон, либо его разбили, либо он и не собирался на самом деле мне звонить, но понял это, только подумав. А может, они и вовсе уже покинули Испанию. Такое тоже возможно. Я даже немного думаю, что он отправился в Португалию всё лично высказать другу. Я не могу представить, чтобы Джейк поступил так со мной в своё время, и не только потому, что они с моей Элис часто как кошка с собакой, и не потому, что у неё есть обожаемый супруг. Просто есть люди правильные, и есть не совсем правильные. И Джейк такой правильный, что я не уверена, что он вообще хотя бы раз сказал кому-то нечто обидное или вступил в драку. А уж изменить... Это вообще не о нём. Я собираюсь пойти в душ в надежде, что тёплая вода меня расслабит, и я смогу всё-таки заснуть. Я только встаю с кровати, чтобы пересечь комнату, как телефон издаёт короткий сигнал сообщения. Это сообщение от него. От Эдварда.

Ты в каком отеле остановилась? Можем поговорить лично, если это удобно? Знай, ты ничем мне не обязана.

Европарк. Можем.

Спустишься в бар примерно через полчаса? Спасибо, Белла.

Эдвард приедет сюда. Он не уехал, он относительно в порядке и приедет в мой отель. Следующая моя мысль это разбудить Джейка и спросить его совета, что надеть. Только это странная мысль. Эдвард просто хочет поговорить, не более. И я тоже хочу того же. Выслушать его, если ему понадобится. Я просто надеваю те же вещи, в которых ходила в парк, юбку да блузку, и выключаю свет в номере, прежде чем тихо покинуть его. Я спускаюсь в бар примерно по времени, и Эдвард уже сидит там в одиночестве за барной стойкой. Бармен натирает стаканы чуть поодаль, но в остальном в этот час никаких посетителей уже нет. Хотя ещё не так уж и поздно. Эдвард смотрит как раз в направлении входа, когда я прихожу, и машет мне правой рукой. Я преодолеваю расстояние между нами и, помедлив, с некоторой долей неловкости забираюсь на соседний с Эдвардом барный стул. Я совсем забыла, что, скорее всего, придётся на нём сидеть. Юбка задирается, но Эдвард не видит. Он смотрит лишь на моё лицо. Он выглядит усталым. Не несчастным, просто измотанным.

- Привет.

- Привет. Спасибо, что вышла. Надеюсь, с мужем проблем не будет.

- Он спит.

- Понятно.

- Ты не пьёшь?

- Нет, - отвечает Эдвард. - Понимаю, как странно это выглядит, что я сижу в баре, но ничего не заказываю. Просто ресторан уже закрыт, а я не хотел сидеть в холле. Ты что-нибудь хочешь? Давай закажем, если...

- Нет. Ну как ты?

- Не уверен. Это не так и просто объяснить, - Эдвард трёт лицо. - Приятно узнать всё ещё на берегу. Ну относительно на берегу. У алтаря в костюме и с учётом всех затрат было бы хреново. А, и да, с тем самым другом в качестве шафера. И при этом я не ненавижу его. Он мой друг дольше, чем она моя... была моей девушкой и невестой. Нет правил поведения для такого, верно?

- Верно.

- Вот. Я так хотел ему позвонить и услышать его версию, но я ещё не готов. И одновременно думаю, а вдруг для него это та самая любовь. Вдруг они сойдутся, и мы с ним останемся друзьями. Мне с ней общаться? Мне на неё смотреть, как будто этого не было? И я просто...

- Мне кажется, тебя не надо думать об этом прямо сейчас. Пусть пройдёт время. Появится больше ясности. Но если честно, то она...

- Сука. Мама бы так сказала, если бы я рассказал всё, как есть.

- А ты не рассказал?

- Правду нет. Лишь то, что свадьбы не будет.

Эдвард двигается на стуле, но больше на самом деле ёрзает, отчего кожа сидения поскрипывает под ним. Под его великолепной задницей. Ну то есть, наверное, она великолепная. Потому что он в форме, а не расслабился и не растолстел к тридцати годам. В любом случае надо прекратить думать о нём в таком ключе.

- Ясно.

- По-моему, она рада. Розали никогда ей особо не нравилась. Прости. Неправильно выливать на тебя всё это, когда мы с тобой... Сожалею по поводу всего, что ты видела и слышала.

- Я не против, чтобы ты выливал. И твоё счастье с кем-то тоже было бы хорошей новостью. Если бы ты поделился в кабинке. Теперь всё... Ты ещё можешь его обрести.

- Да. Ну как ты.

- Не в точности так, - чёрт. Он думает, что я счастлива. Что я люблю того, за кем замужем, и всё у нас хорошо или же точно лучше, если сравнивать с ним. В точности так ему не нужно. Потому что у меня на горизонте не драма, но развод. Никто не будет плакать. Никто не будет страдать. У меня всё хорошо. Просто не так, как он себе представляет. - У тебя будет своё счастье. Возможно, чуть иное. У всех ведь своё счастье.

Я прикасаюсь к его руке. Просто не могу сдержать импульс. И, по-моему, Эдварду это нужно. От кого-то, кого он знает или знал когда-то давно. Здесь есть только я. Я прошлое, да. Но и все люди из его истинного настоящего далеко. Дома. Может быть, он перебронирует билет и вернётся раньше. Я бы на его месте так и сделала. Может быть, он уже перенёс вылет, скажем, на завтра.

- Белла. Не пойми неправильно, но ты можешь убрать руку? Мне уже не пятнадцать. И в моей голове возникли определённые мысли, ещё когда я только увидел тебя снова. А ты замужем, и они не делают мне чести.

- Тогда и мне тоже, - шепчу я, и не думая убирать руку. - Я развожусь по возращении домой. Это было решено ещё до этой поездки. Снимем другой номер?

- Уже. Я заселился на седьмой этаж. Но ты уверена?

Я подаюсь к нему, не чтобы ответить, а для поцелуя в губы. Я целую Эдварда, как много лет назад, но в то же время и иначе. Потому что мне уже тоже более не пятнадцать. Я проскальзываю языком в его рот, и Эдвард шевелится, обнимая меня чуть ниже талии. Я могу сказать, что он стал целоваться лучше. Намного лучше. Он даёт мне вздохнуть.

- Пошли.

Я слезаю со стула не менее неловко, чем забиралась. Лифт приезжает быстро. Наверх мы тоже добираемся за краткий промежуток времени. Я иду за Эдвардом по коридору почти мимо всех дверей, пока он не подходит к двери слева, поднося к ней ключ-карту. Щелчок, и дверь открыта. Эдвард закрывает её за мной, когда я переступаю через порог, а потом повсеместно включает свет. Номер состоит из одной комнаты с телевизором на стене напротив кровати. Кровать аккуратно заправлена покрывалом в чёрно-белые вертикальные полоски без единой складки. В изголовье к нему приставлены белоснежные подушки, а на покрывале лежат тапочки и халаты. Две пары тапочек, два халата. У меня увлажняются руки. От нервов? Или от предвкушения? Или от всего сразу? Чёрт.

- Хочешь сначала... - Эдвард прерывается на паузу, но, остановившись у кровати, не сводит взгляда с меня. - Хочешь сходить в душ?

- Нет.

- Тогда мы..?

Я подхожу к нему. Ну хватит уже. Я касаюсь его рубашки у первой пуговицы снизу и расстёгиваю. Потом вторую и третью. На третьей, вдохнув, Эдвард протягивает руку к моей голове и с движением пальцев, скользнувших в волосы, наклоняется меня поцеловать. Он целует меня своими нежными губами, что двигаются грубовато, но не больно. И я так его хочу. Он тоже хочет меня. Я чувствую это, когда он слегка толкается осознанно или невольно. Я не уверена в характере действия. Я просто задыхаюсь от самого ощущения, от самого факта, что это действительно было. Он уже не маленький мальчик. Он взрослый мужчина. И по какой-то причине здесь и сейчас он хочет меня. Даже если на одну ночь. Даже если из чувства мести. Он укладывает меня в постель прямо поверх покрывала, скользнув руками мне на бёдра. От Эдварда пахнет дезодорантом или парфюмом и морем. Я не помню, как он пах раньше. Но нынешний запах завораживает. Я вдыхаю глубоко, и его становится ещё больше в моих лёгких, во мне. Я тоже пробираюсь пальцами в волосы Эдварда. Они спутаны, и он вздрагивает. Больно. Наверное, ему больно.

- Прости.

- Ничего. Нормально.

Он приподнимается и расстёгивает пуговицы, стягивая рубашку прочь. Я смотрю на него во все глаза. О Боже, вот это у него тело. Такое можно только сделать спортом да физическими нагрузками. Накачать мышцы, но не чрезмерно. У него нет кубиков на животе, но и там упругая, подтянутая кожа. А я ненавижу спорт. Моё тело обычное. Есть и места, которые я бы уменьшила, если бы взялась за себя. Молча я касаюсь его живота, потому что хочу пощупать. Я двигаю рукой выше до грудной клетки, и Эдвард вдыхает так, что звук этого словно врезается в мою ладонь через кожу.

- Ты такой красивый. Ты и был, но теперь...

- А ты очень красивая, Белла. Можно снять с тебя блузку?

- Снимай.

Эдвард быстро справляется с пуговицами, а потом я вытаскиваю руки из рукавов и отпихиваю блузку в сторону. Я тянусь к нему, потому что мне нужно, чтобы он снова меня поцеловал. Мы целуемся, и в какой-то момент Эдвард переворачивает нас, и я чувствую его ладони у себя на спине. Они поглаживают, изучают, двигаются всё выше и выше по коже и наконец добираются до крючков моего лифчика. Давай же, расстегни его. Эдвард впервые увидит мою грудь. Тогда он не видел, ну почти не видел, разве что очертания в купальнике, а теперь... Я отклоняюсь, чтобы ему было удобнее. Он снимает с меня лифчик за две секунды. Наверняка опыта в этом у него полным-полно. С бывшей и бывшими. Меня это не беспокоит. Даже если их груди побольше моих. Эдвард смотрит на мою грудь, прежде чем протянуть руку к правой и обхватить внизу. Поначалу его прикосновение несмелое, нерешительное. Но вот Эдвард двигает рукой к соску и нажимает на него большим пальцем. Я не закрываю глаза, нет. Я хочу смотреть. Он нажимает ещё, а потом сжимает между пальцами и слегка потягивает, и так несколько раз. Отпустить и снова прикоснуться, и просто провести ладонью, сглаживая ощущения. Я наблюдаю, как Эдвард придвигается ко мне и обхватывает мою шею, и слышу жаркий шёпот, что орошает кожу от подбородка и ниже.

- Резинки есть. У меня в чемодане. Нам хватит.

- Иди за ними.

Эдвард встаёт с кровати. Он возвращается в мгновение ока с несколькими квадратиками из фольги, оставляя их все на тумбе, кроме одного. Я собираюсь снять юбку, но он обхватывает мою руку в останавливающем движении.

- Не надо. Оставь. Хочу, чтобы она пока осталась.

Звучание его голоса ещё больше заводит меня. Я не трачу время, когда прикасаюсь к его шортам у пояса. Лишь одна пуговица да молния отделяют меня от того самого. Мне волнительно. Как Эдвард не видел мою грудь пятнадцать лет назад, так и я не видела его всего. Я тяну их по его ногам до колен. Эдвард отпихивает их совсем. И остаются только его трусы. И мои. Он опускается сверху и даёт мне прочувствовать себя, а его рука обхватывает мой бок. Я ёрзаю, потому что талия у меня не совсем тонкая, но главным образом потому, что Эдвард не маленький. Размер у него, думаю, побольше, чем у Джейка. Чёрт, я не должна сравнивать в такой момент. Не должна в принципе иметь все эти мысли в своей голове. Я решаюсь и стягиваю с Эдварда трусы, и, не глядя, прикасаюсь к нему. Он действительно большой. Я провожу рукой по очертаниям и всей длине, а потом всё-таки смотрю. Эдвард совершает глубокий вдох, прежде чем двинуться, и это движение отражается и на том, как я его чувствую. А чувствую я, что он становится твёрже. И я совсем к нему готова. Неужели это произойдёт? Неужели мы сделаем это? Приподнимаясь, Эдвард скользит рукой от бока к моим трусикам и уже обеими руками стаскивает их вниз по моим ногам. Я высвобождаю ноги. Эдвард смотрит на меня именно там. Не в глаза и не на грудь, а между ног. Ему нравится? Или не нравится? Он молчит и лишь смотрит. И я уже думаю прикрыться, потому что я не хожу на эпиляцию, а его невестушка, может, и ходила, когда Эдвард опускает руку на внутреннюю часть бедра очень близко к сосредоточению моего желания.

- Эдвард.

- Я так тебя хочу.

- Я тоже очень тебя хочу.

Он натягивает презерватив уверенными движениями без всякой суеты. После Эдвард прижимается ко мне, размещается очень близко меж моих ног, но пока не проникая. Я целую его и чувствую трение между нами. Приятной истомой оно расходится по телу, а Эдвард и не думает останавливаться. Он повторяет движения извне, будто изводя меня и испытывая. Я уже почти на пределе. Если он вот-вот не проникнет, то я просто... Возьму всё в свои руки? Но этого не требуется. Наконец Эдвард продвигается в меня мощным толчком, глубоким и сильным. И это только начало. Он обхватывает мне грудь вокруг ореолы, когда подаётся назад и скользит вновь вперёд. Он внутри меня, он сверху, и он вокруг. Я вижу его лицо так близко, что не упускаю ничего. Ни единой эмоции, сменяющейся на нём. Ни мимических морщин у глаз или на лбу и близ губ. Я обнимаю Эдварда ногами. Это ощущение, что он становится ещё ближе, так прекрасно. Он двигается быстро, но ритмичными толчками. Каждый его выпад словно уносит меня куда-то из этого мира, из этой кровати. Я упираюсь ладонью в изголовье. Волосы Эдварда спадают ему на лоб, когда он начинает двигаться ещё глубже, отчего соприкасается со мной внутри чуть иначе, но не хуже. Просто в иных точках. Чёрт. Так меня надолго не хватит. Я скоро кончу. Очень-очень скоро. Господи. Эдвард выходит совсем и снова входит, входит резко, и я стону. Столь громкий стон, что я даже его не узнаю. Я сомневаюсь, что когда-либо так стонала с мужчиной. С мужчиной... Эдвард только второй. Он врезается в меня с силой, раскрывая меня больше прикосновением у коленного сгиба. Это открывает новые горизонты. Я подаюсь Эдварду навстречу, прижимаюсь к нему, грудью к груди, и это так, словно не он трахает меня, а я его. Словно я сверху. Я хватаюсь за его спину или даже ниже, когда очередной толчок почти доводит меня до оргазма. Член Эдварда проходится прямо по той самой точке. Я сжимаюсь вокруг него, чувствую, что сжимаюсь. Сдвигаясь выше, Эдвард наклоняет голову ко мне, и его слова тёплым воздухом прерывисто овевают ушную раковину.

- Это она? - Эдвард задыхается. Я задыхаюсь. Сердце стучит набатом. Очень быстро. Ещё быстрее и быстрее. - Твоя точка?

- Да, она. Я уже сейчас...

- Давай.

Ещё одно его движение, и на меня накатывает оргазм. Эдвард выходит почти полностью, только чтобы проникнуть снова под тем же самым углом. Он дрожит и тоже кончает. Я чувствую его жидкость и через презерватив. Эдвард часто дышит между стонами, оставаясь во мне, но удерживая часть веса на руках. Его стоны так прекрасны. Как и он сам. Ощущение, что я обессилела, проходит через всё моё тело. Я пытаюсь восстановить дыхание, но под Эдвардом и с ним всё ещё внутри это не так и просто в хорошем смысле. Его пот смешивается с моим, когда несколько капель падают с его груди мне между грудей и устремляются вниз влажными дорожками, исчезая в пупке. Эдвард выдыхает, прежде чем выйти из меня и разместиться на другой половине кровати. Интересно, сколько у него ещё презервативов. До какого времени он рассчитывает, что их должно хватить? До утра?

- Это было...

- Ты потрясающая, Белла. Это было... Я и не представлял, что в первый раз с тобой будет так хорошо.

- Тебе, правда, понравилось?

- А тебе нет? Я могу по-другому. Как ты скажешь.

- Я готова пробовать разное, но это не значит, что мне хотелось бы что-то изменить. Мне ничего не хочется менять, - шепчу я, поворачиваясь к нему, - ну разве что только то, что я предпочту быть полностью голой в следующий раз. Наступит он через час или только завтра, не имеет значения, - я опускаю руку на живот Эдварда очень близко к его паху. - В кабинке я думала, что тебя стошнит, а потом ты закусил губу, и у меня тоже появились различные мысли. Ты стал большим, если ты понимаешь, о чём я.

- Да... Ну спасибо, - по-моему, Эдвард слегка смущается, потому что отворачивает лицо от меня. - Я рад, что ты не разочарована. Ты ему нравишься. То есть нравишься нам. Ему и мне. И на самом деле ты нравишься мне настолько, что я действительно собирался уважать границы и факт того, что ты замужем. Я бы не притронулся...

- Джейк подпишет документы в этой поездке. Но мы друзья. Мы останемся друзьями. Мы не злобные бывшие супруги, которые не желают видеть друг друга до конца жизни. У меня был счастливый брак. Я считаю нужным это уточнить. Просто в нём не было достаточно той самой любви.

- Хорошо, - замечает Эдвард и двигается, снимая презерватив, завязывая его, прежде чем опустить на пол. - Это ненадолго. Я его уберу, - Эдвард скользит рукой мне на живот и далее к правому боку, поглаживая в районе талии. Вверх-вниз, вверх-вниз. Я поёживаюсь от его прикосновений, что растекаются мурашками и теплом до самой груди и ног. - Я могу принять твоего... друга, но нам надо будет обсудить, где он будет жить после.

- Он уже съехал на другую квартиру. И, возможно, он вообще переберётся из Нью-Йорка в Вашингтон. У него есть желание попробовать устроиться там, посмотреть, как всё пойдёт.

Эдвард покидает кровать и, наклоняясь к полу, уходит в ванную прямо голым. Там он долго находится в душе, а я просто жду его возвращения. Чем мы будем заниматься, когда он придёт? О чём говорить? Всё казалось довольно простым, пока мы наслаждались друг другом. Я снимаю юбку и тянусь за халатом. Хорошо, что этот номер достаточно крут, что в нём есть халаты. Эдвард выходит в полотенце, обёрнутом вокруг бедёр. По-моему, оно обёрнуто слабо. Наверняка будет достаточно моего лёгкого вмешательства, чтобы его снять. Но пока я просто смотрю на Эдварда, любуюсь его телом и каплями воды, которую он не вытер тщательно, и теперь она стекает вниз по его торсу.

- Душ свободен, если хочешь.

- Мне нравится думать, что я пахну тобой. Тебя это смущает?

Эдвард подходит ко мне размеренной походкой. Он делает всё то, чего не сделала я. Подходит и касается, поднимая руки на уровень моей талии и упираясь в меня телом. Это так значительно. Так горячо. От него исходит испарина, что блестит в свете ламп. Я кладу руки ему на грудь. Эдвард замирает, его глубокий взгляд встречается с моим взором.

- Это не может меня смущать. Мне нравится знать, что ты так пахнешь и что говоришь об этом без стеснения. Я не тщеславен, но мне нравится. У меня были женщины. Несколько женщин. С кем-то я просто иногда встречался, ничего серьёзного. Но ты единственная из них, кто говорила мне такие вещи. Периодически я искал тебя. В сети. Но ничего.

Я ошеломлена его словами о том, что он меня искал. Я ни разу не пыталась. И мысли не возникало. Но в моей голове он передумал мне писать. Всё объясняется именно этим. Я бы никогда не стала напоминать о себе парню при подозрении, что ему стало неинтересно.

- Как часто?

- Не знаю. Я не считал.

- Меня там нет. Меня это никогда не привлекало.

Эдвард просит рассказать про университет. Мы перемещаемся в кровать, и он слушает внимательно, а когда я спрашиваю про его работу, он говорит, что в журналистике не так уж и много творчества, как многим кажется, но на данный момент он любит своё дело. Но и открыт к другим вещам, если ему станет уныло продолжать писать. Мы оба начинаем зевать прямо в одно и то же время, и Эдвард предлагает лечь спать. И говорит, что я могу порыться в его чемодане и взять любую майку, что понравится. Что все они визуально чистые и не должны неприятно пахнуть. Боже. Я как-то не хочу сама выбирать себе что-то из числа его маек. Это его чемодан, его вещи. Но он ложится под одеяло, натянув лёгкие пижамные штаны, отбросив полотенце на стул. Что такого, если я осмотрю его чемодан, тем более что не тайком, а по разрешению? Я открываю крышку и выбираю вторую майку, что попадается на глаза. Серую с названием какой-то, видимо, заграничной газеты. Я не обнюхиваю ткань, веря Эдварду насчёт чистоты на слово. Он слегка приобнимает меня со спины, когда я тоже размещаюсь в кровати.

- Ну что, как тебе? Нормально?

- Нормально. Когда ты теперь поедешь домой?

- Когда и собирался. Если ты не уедешь раньше. Если уедешь, то мне будет незачем оставаться.

- У нас билеты на послезавтрашний дневной рейс. Наверняка на него уже не найти свободного билета. Но было бы приятно полететь домой вместе с тобой.

- Ты, я и твой муж. Не уверен, что было бы лишь приятно. Неловко тоже может быть. Это как...

- Это не как шведская семья.

Я слегка ударяю подушечками пальцев по левой руке Эдварда, что касается меня и иногда поглаживает кожу моей ноги. Майка доходит мне до середины бедра. Как раз идеально, чтобы провести ночь спокойно. Ну или я думала так, пока Эдвард не опустил руку ниже талии. Да и приподнять майку... Ну это тоже не займёт много времени, если кому-то из нас захочется. Или если захочется обоим.

- Да, прости, но это невольная ассоциация.

- Мысль, которая никогда бы не пришла в голову тебе пятнадцатилетнему.

- Но у тебя и не было мужа в пятнадцать.

- У меня был лишь ты.

- Я хочу снова быть у тебя, Белла. Хочу, чтобы мы попробовали, ладно? В Нью-Йорке. Даже если я прилечу позже. Это не так важно, как моё желание попробовать уже по-настоящему. Как не могло быть тогда.

Он обнимает меня теснее, в то время как я прикрываю глаза, чтобы заснуть. Посреди ночи я просыпаюсь от шепчущих звуков, которые становятся всё громче. Эдвард меня не обнимает. Его вообще нет в кровати. Его майка задралась на мне почти до самой груди, а одеяло всё на стороне Эдварда. Видимо, я отпихнула во сне.

- Чего тебе не ясно? Отъебись, Эммет. Я поговорю с тобой, когда захочу сам. Если захочу. Да, я просто положу трубку, потому что сейчас ночь. Перестань мне звонить.

Эдвард возвращается с балкона, тихо ступает к кровати и, положив телефон на тумбу экраном вниз, ложится обратно рядом со мной. Я шевелюсь и протягиваю руку, натыкаясь на что-то, что оказывается бедром, а вовсе не рукой Эдварда. Я замираю и лежу, но темнота пробуждает во мне желание, или темнота тут ни при чём, а причина больше в том, что Эдвард отвечает на прикосновение, накрывая мою ладонь и чуть надавливая на неё. Я приподнимаюсь и перекидываю ногу через его бёдра. Рефлекторно Эдвард вжимается в меня, обхватывает мне спину обеими руками под своей майкой, а определённая часть его тела становится ощутима подо мной. Я тянусь взять презерватив с тумбочки и протягиваю Эдварду. Он выдыхает и принимает его, двигаясь, чтобы приспустить штаны. Я помогаю с ними, прежде чем стянуть с себя майку, пока он раскатывает презерватив. Требуется лишь несколько секунд ожидания, чтобы ощутить Эдварда в себе вновь. Он пронзает меня собой глубоким толчком. Насаживает на себя почти до упора. И ещё раз, чуть подавшись назад, но уже проводя пальцами по моим ключицам. Я обхватываю его торс ногами. Так лучше. Так он ближе, и так он больше во мне. Так всё острее. Каждое движение, каждое прикосновение, что перемещается к груди, обхватывая вершину, и каждый поток воздуха, что выдыхает в мои губы Эдвард. Он целует меня с языком и совсем вжимается в моё тело, почти переставая двигаться. Но я двигаюсь сама. Вверх и вниз, и обратно вверх. Я не могу остановиться. Я не хочу останавливаться. Я смотрю на него, чувствую его сильные руки, удерживающие меня ближе, пальцы, словно впивающиеся в кожу, и член, что влажно терзает мою плоть изнутри. Мы двигаемся в унисон, в едином ритме. Вдруг Эдвард наклоняется и на мгновение прикусывает кожу на изгибе моего плеча, а потом скользит по тому же месту губами, словно зализывая фантомную боль. Я податливо цепляюсь за Эдварда, и в этот раз мы кончаем вместе. Он стонет так красиво. Я сокращаюсь вокруг него, я вся охвачена ощущениями и состою из эмоций. Эдвард кривовато улыбается мне, медлит, но всё же отводит волосы от моего лица, потом проводя рукой по щеке и вниз на шею. Представляю, какая я лохматая, если он так сделал. Нормально ли то, что я схожу по нему с ума?

- С каждым разом всё лучше.

- О да.

- Когда у тебя было в последний раз до меня? - его голос в тиши кажется очень громким. - Можешь не отвечать, если не хочешь, просто...

- Месяца два назад. А потом через пару дней я сказала Джейку, что нам бы развестись. Он согласился и попросил лишь об этой поездке. И вот я здесь. С тобой. А ведь он мог просто всё подписать, и тогда...

- Но ещё остаётся судьба. Ты помнишь, я склонен верить в такие вещи?

- Помню.

Приподнимаясь, я целую Эдварда, коснувшись его чуть шершавой щеки. Ему идёт однодневная щетина. Наверняка ему пойдёт и двухмесячная. Но в бороде я сомневаюсь. Говорят, борода старит. А нам только тридцать. Рановато выглядеть старше, чем есть на самом деле. Я иду принять быстрый душ. Даже сквозь звуки воды мне слышно, как спустя время в ванную заходит Эдвард. Я думаю, не собирается ли он отодвинуть дверцу и присоединиться, но он зашёл ради туалета. Можно различить звук смыва прежде, чем Эдвард выходит и закрывает за собой дверь. Я тоже вскоре выхожу, однако Эдвард уже спит. Вот вам и молодость. Должно быть, я его измотала. Ладно, что ж, пока он дышит, всё в порядке. Я ложусь спать, выключив свет, а утром меня пробуждает сигнал пришедшего сообщения. Мой телефон... Это мой. По-моему. Я открываю глаза и проверяю его. Точно, это у меня. Эдвард слегка шевелится, но не просыпается. На дисплее я вижу имя Джейка.

Догадываюсь, где ты есть, жена, но завтрак даже в этом неплохом отеле лишь до половины одиннадцатого. Я набрал тебе еды. Если прочтёшь, то спускайся.

Время уже почти десять. Откуда он догадывается? Ну да, меня нет в номере, но... Не узнаю, пока не спущусь вниз. Я оставляю Эдварду записку, что буду в ресторане, и, подумав несколько мгновений, рисую внизу губы, как обозначение поцелуя. Джейк сохранил для меня омлет, а также мюсли.

- Привет.

- Привет, дорогая. Приятного аппетита. Или мне извиниться, что я оторвал тебя от нового друга?

- Он спит, - чёрт. Я слишком часто произношу эту фразу в последнее время. Уже дважды за одни сутки. И каждый раз она о разных мужчинах. Порази меня гром. - То есть...

- Я проснулся ночью, а тебя нет. Телефон твой не ловил, так что я спустился, спросил, не видели ли тебя случайно. Оказалось, что видели, и что ты ушла с мужчиной. Знаю, ты не медсестра, но ему уже получше?

Джейк смотрит на меня лукавым взглядом. И ест. Он спрашивает меня о таком и всё равно продолжает завтракать. Понятно, что шутит. Но мне хочется, чтобы мы поскорее закончили с этим разговором. Я развожусь с мужчиной, секс с которым был весьма хорош. Секс с Эдвардом ему не уступает, а в чём-то даже и превосходит. И мы с Джейком остаёмся друзьями. Но не такими друзьями, вероятно. Чтобы говорить о моей сексуальной жизни после него.

- Получше.

- Он ответственный?

- Ответственный.

Несколько минут мы проводим в молчании. Я ем, и Джейк тоже, однократно отлучаясь за соком для себя, а мне принося кипяток и пакетик чёрного чая. Я отодвигаю тарелку из-под омлета, когда Джейк протягивает мне папку со свободного стула. В эту папку я клала документы касаемо развода. Я беру её, но не особо хочу заглядывать внутрь.

- Что, даже не посмотришь? Я подписал. Но ты от меня не избавишься, Свон, так и знай.

- Я и не планирую избавляться от тебя.

Я обнимаю Джейка, наклонившись над столом, а потом сажусь обратно на место. Вдруг мне на плечо опускается уже знакомая по своему весу рука. Эдвард. Я поворачиваюсь, и почти сразу он наклоняет голову меня поцеловать. И ведь целует. Прямо при Джейке. Но я едва ли против. Смущена, да, но не против. Эдвард целует не глубоко и вскоре отодвигается. Я облизываю губы.

- Джейк, это Эдвард. Эдвард, это Джейкоб.

- Приятно познакомиться, - откликается Эдвард, опуская руку на спинку моего стула и задевая пальцами мои волосы. - Знаю, ты...

- Супруг. Но вскоре просто друг. Я не против тебя, если будешь относиться к Белле хорошо. Если нет, то лично нам друзьями не быть. Не воспринимай это на свой счёт. Я сказал бы это любому.

- Понимаю. Что ж, я просто подошёл поздороваться.

- Присоединяйся, Эдвард. Хоть на завтрак, хоть на весь день. У меня нет с этим проблем. Принесу тебе ещё чай, да, Беллз?

- Да, можно. Спасибо.

- Беллз? - Эдвард отодвигает соседний рядом со мной стул, медленно садится и моргает с задумчивым выражением лица. - Очевидно, что это ваша фишка, и тебе даже идёт это прозвище, но я называть тебя так никогда не стану. Для меня ты Белла и только Белла, ладно?

- Хорошо. Джейк даже будет рад, что никто не посягает ещё и на его фишку вслед за девушкой. Шучу.

- Знаешь, что я тебе сделаю за такие шутки.

- Нет, но ты можешь...

- Твой чай, Белла.

- Спасибо, Джейк.

Не очень-то он и вовремя. Я вдыхаю глубоко несколько раз подряд, чтобы успокоить ускорившееся сердцебиение. Эдвард уходит взять себе еды, пока её совсем не съели другие постояльцы, и, как ни странно, то, что он проводит с нами целый день, действительно не напрягает Джейка. Я бы поняла по его выражению лица, походке, мимике или разговорной речи, если бы он был не совсем искренним, когда приглашал Эдварда. Но они общаются без проблем. Я провожу с Эдвардом и следующую ночь, открывая новые грани секса с ним, а потом допоздна мы разговариваем о предпочтениях в фильмах и музыке. Он больше любит музыку старую, что-то из восьмидесятых-девяностых, чего не скажешь обо мне, предпочитающей всё современное, но, конечно, не всё подряд. Кроме того, Эдвард смотрит лишь светлые фильмы об обычных людях, те же мелодрамы, а я иной раз не прочь включить и триллер.

- О чём вы говорили с Джейком?

Я спрашиваю, уже почти засыпая. Эдвард передвигается рядом со мной, его рука обхватывает моё плечо, и он смотрит мне в глаза. Свет ещё включен и освещает его сзади от светильника на прикроватной тумбе. Это как ореол вокруг головы Эдварда.

- Когда?

- Когда я отлучилась в туалет в кафе, а потом увидела вас склонившимся над твоим планшетом.

- А, ну Джейк попросил посмотреть счёт в какой-то игре. Только и всего. Давай будем спать, ладно?

Я больше ничего не говорю. Мне уже ясно, что Эдвард темнит. Весь вопрос, в чём именно. Но я наверняка вскоре узнаю. На другой день мы все вместе едем в аэропорт, хотя рейс Эдварда позже. Он не хочет оставаться в отеле и решил подождать в аэропорту. Тем более что и здесь есть все удобства вроде интернета, мест для сидения и уборных. Так что Эдвард провожает меня на посадку. Я верю, что теперь это не закончится, как тогда. Теперь у него есть мой номер, а у меня есть его. Даже если что случится с телефоном, то всё восстановимо. Это не лист бумаги с цифрами, написанными от руки.

- Уже посадка. Какого чёрта Джейк так долго делает в туалете?

- Ну он же сказал, чтобы ты, если что, шла без него. Он взрослый, не потеряется.

- Ты прав. До скорой встречи, Эдвард.

- Я увижу тебя намного раньше, чем мы встретились снова.

Он раскованно целует меня, захватывая мою нижнюю губу между своими. Я обнимаю его так сильно, будто за все годы порознь. На мгновение исчезает всё. Аэропорт, люди, обстоятельства и то, что мне пора. Остаётся только Эдвард, поглаживающий мне спину через ткань платья. Он отпускает меня с шумным выдохом. Я прохожу в самолёт по телескопическому трапу и оглядываюсь через пару шагов, но увидеть Эдварда уже невозможно. Мне остаётся лишь идти вперёд. Моё место у иллюминатора в начале салона. Пятый рад. По пути в Испанию мы с Джейком менялись местами, чтобы и он мог посмотреть на вид во время полёта. Но в целом я не любитель сидеть в проходе. Люди продолжают размещаться в самолёте, а Джейка всё нет. И куда он только делся? Может, стоит ему позвонить? Или сразу Эдварду, чтобы он его поискал? Я достаю телефон, прикрывая его рукой, потому что не уверена, можно ли ещё пользоваться сотовыми, и отворачиваюсь к иллюминатору. Так кому всё-таки действеннее звонить? Но вот я слышу, как в соседнее кресло садится Джейк. Ну наконец-то.

- Где ты... - я поворачиваю голову на звук и словно теряю дар речи. Это не Джейк. Но и не абсолютно посторонний человек. - Эдвард? Что ты здесь делаешь? Джейк...

- Джейкоб в порядке. Мы поменялись. Он сдал свой билет, и его приобрёл я. Джейкоб прилетит следующим рейсом. Я должен признаться, мы...

- Не смотрели счёт в никаком матче. Я знала, что дело в другом. Джейку всё равно на спорт, но ты не мог этого знать.

Эдвард взволнованно смотрит на меня. Может, думает, хочу ли я по-прежнему иметь с ним дело. Как отношусь ко лжи, и меняет ли она что-то прямо сейчас. Он словно застывший, потому что держит руки на ногах и лишь сглатывает. Движение в горле не укрывается от меня. Если он так нервничает, если ему так беспокойно из-за маленького обмана, он всё такой же в глубине души, каким я сочла его в пятнадцать. Скромный и искренний, самостоятельный, но нуждающийся в теплоте людских отношений, в том, чтобы его принимали настоящим.

- Я облажался?

- Нет. Но ты должен знать, что во время посадки я нервничаю. На взлёте нет, а на посадке очень.

- Спасибо, что рассказала, - Эдвард наклоняется очень близко к моему лицу, выдыхая тёплый воздух изо рта, и опускает руку сверху мне на ладонь. - Теперь я предупреждён. Вот что мы сделаем потом. Я возьму тебя за руку и буду держать крепко-крепко всё время до тех пор, пока самолёт не остановится окончательно. Но особенно крепко именно на посадке. И после мы, быть может, поедем к тебе.

- Да, может быть.

Я не знаю, что готовит будущее мне или нам обоим. У меня нет дара его предвидеть. Я и не узнаю, пока оно не наступит. Но, возможно, парень, что не был со мной ещё несколько дней назад, станет моим на всю оставшуюся жизнь.